Текст книги "Исполнители кармы. Книга судьбы"

С Глебом знакомство состоялось гораздо позже, когда ребята начали строить свой общий бизнес. Несомненно, он прекрасно вписался в их компанию, хоть и не был обделён вниманием родственников, но вряд ли мог заменить Даниилу лучшего друга.

Что привлекало в новом товарище, так это ответственность и серьёзный подход к делу. Будучи лидером в этой неразлучной троице, Даня предпочитал доверять неотложные дела и обсуждать важные темы именно с Глебом, который всегда владел нужной информацией и умело решал все финансовые вопросы.

– Давай, Глыба, рассказывай.

– Объясни для начала, что с тобой было? Выглядел неважно.

– Да, в общем-то, перепил вчера. Не успел поспать перед заседанием.

– Понял. Слушай, дело такое. Мы, конечно, можем сейчас просто дождаться результатов следующего заседания. Но у меня есть предложение получше. Если тот суд мы проиграем, то дело примет не очень хороший оборот, и встанет вопрос о сносе завода. Всё оказалось сложнее, чем мы думали. Местные жители уже выходят на улицы на митинги против строительства. Самых активных из них ты видел сегодня, – с ухмылкой добавил Глеб.

– В общем-то… Что ты предлагаешь?

– У меня есть кое-что на судью. Предлагаю с ним договориться.

– Договориться? С этим нудным стариком? Ты сам то в это веришь? Я общался с ним несколько раз: до ужаса принципиальный тип!

– В этом вся прелесть: никто никогда не поверит в такое. К тому же у нас есть козырь на руках!

На лице Дани застыл немой вопрос. Складочка в уголке губ полностью исчезла, что означало полнейшую сосредоточенность. Глеб достал телефон из кармана брюк и с ехидной ухмылкой протянул его, включив заранее заготовленное видео. На кадрах, снятых скрытой камерой от первого лица, на переднем плане виднелись женские руки, сжимающие небольшую пачку бумаг. Мужчина, лица которого не удавалось рассмотреть, шаркающей походкой шёл впереди по узкому коридору, хриплым голосом приглашая за собой, и, открыв ближайшую дверь, по-хозяйски зашёл внутрь. Каждый шаг сопровождался громкими шорохами, в которых неразборчиво тонули слова двух собеседников, утопая в звонком стуке каблуков. Пройдя в небольшой кабинет, обставленный самой простой мебелью, девушка положила документы на единственный стол и встала рядом. Перед камерой крупным планом снова замелькал силуэт, и его обладатель, немного сгорбившись, присел на стул, судорожно изучая бумаги.

– Что? Он?

– Смотри дальше.

Мужская рука указала на деревянный стул на противоположной стороне, и девушка послушно присела рядом, из-за чего угол обзора сменился и на экране крупным планом замельтешила физиономия судьи. Наспех пролистав папку, он с гулким звуком откинул её к внушительной стопке документов на тумбе.

– Олег Степанович, всё в порядке? – прозвучал женский голос, пробравшись сквозь непрекращающиеся шорохи.

– В порядке, – судья кивнул и уставился прямо перед собой, пристально всматриваясь в лицо посетительницы.

– Сейчас, – немного встревоженно отозвалась девушка, в руках которой тут же оказалась солидная пачка денег.

Играя на камеру, она пересчитала купюры, наглядно демонстрируя их перед собой, и неуверенно всунула судье. Он же, неразборчиво комментируя свои действия, сложил их пополам и сунул в передний карман брюк, давая понять, что встреча подходит к концу. На этом моменте видео оборвалось, застыв на экране расплывчатым пятном.

Даня прокрутил запись несколько раз, скептически сжимая губы.

– Откуда это у тебя? Это точно он? Какая-то глупая ситуация, не находишь? Вот так взять деньги… Что за баба?

– Это долгая история, адвокат постарался, – отмахнулся Глеб. – У нас на руках все доказательства, подтверждающие, что на видео именно тот, кто нас интересует! И девушка… подтвердит! Это похоронит его карьеру, понимаешь? За это грозит немалый срок, между прочим! Он сломается, я тебе говорю!

– В общем-то… Что конкретно ты предлагаешь? – прозвучал в ответ сухой вопрос.

– Я предлагаю тебе показать это видео ему! Так он поймёт, кто здесь главный. Ну и всунуть внушительный гонорар за его правильное решение. У него нет выбора! При таких доказательствах он точно возьмёт, даже если не захочет!

– Идти к нему вот с этим? Я бы на это не повёлся… Ты считаешь, это единственный выход?

– Нет, не единственный. Но это, возможно, последний шанс решить всё без особых потерь.

– Стоит ли связываться? Я не уверен… – Даня не договорил.

– Не уверен? – Глеб вдруг начал выражаться более агрессивно. – Там бóльшая часть всех наших денег! Если этот завод снесут, мы – банкроты! Пойми ты наконец! Мы не можем так рисковать, пускать всё на самотёк! Когда все поставки встанут, ты что, предлагаешь у тебя дома бодяжить спирт с компотом? Это всё, что у нас есть! – как бы в доказательство своих слов Глеб поднёс к лицу Дани бутылку красного вина, которую успел прихватить с собой со стола. – И ты позволишь этим уродам всё это у тебя отобрать? У нас отобрать?

– Держи себя в руках! – всё так же монотонно, но уже более твёрдо сказал Даня и на мгновение замолчал. Закурил, затянулся пару раз, пристально всматриваясь в темноту, будто хотел найти в ней ответ. Глеб закипал от нетерпения, пока его напарник безмолвно смотрел перед собой. Приглушённые фонари освещали задний двор, точечно подсвечивая стриженные деревья и дорожку, ведущую к фонтану. Пышные кусты роз, источая тонкий, еле уловимый аромат, украшали идеально стриженные газоны и силуэтами растворялись в полумраке. Даниил тяжело вздохнул, почему-то подумав о том, что хочет посадить яблоню.

– Да я говорю тебе! Сто процентов всё будет окей! Сделаешь, как тебе скажут, и дело у нас в кармане! Не мороси! Данечка, я тебя не узнаю! – перебивая молчаливое созерцание, встрял Глеб.

– Чего грустим, ребятки? – пропел неожиданно вернувшийся Антон, шагая своей пьяной походкой и между делом поправляя ремень на джинсах. – Я сегодня… – он икнул, – разговаривал… – икнул, – с адвокатом… – снова икнул.

– Я знаю, знаю! Не трудись, – прервал его Даня. – Завтра – в офисе с утра! Принеси все документы! – больше обращаясь к Глебу, скомандовал он, получив в ответ одобрительный кивок.

– Здорово, что вы уже всё обсудили, ик! Я приглашаю – ик! – вас на продолжение вечера! – Антон показательно открыл двери. – Вечеринка продолжается, ик! Веселее, ребята!

После напряжённой беседы парни снова вошли в дом, обстановка в котором значительно оживилась за время их отсутствия. Стеклянный стол и высокий торшер заботливо стояли в стороне, освободив место для жарких танцев. Светочка неожиданно смело выплясывала на диване в самом центре комнаты, утопая в ярком свете огромной люстры, свисающей с потолка. Растрепав свои рыжие волосы, она без стеснения подпрыгивала в такт музыке, активно раскидывая руки в разные стороны, и время от времени поправляла непослушное платье. Сашка, сменив репертуар, во всю глотку орала только ей известную песню, а Таня, переживая за сохранность бокала, до краёв наполненного шампанским, осторожно пританцовывала, хихикая над забавными движениями новой знакомой.

Увидев Даню, Саша бросилась ему на шею, наградив страстным взглядом, и, пританцовывая, активно задвигала бёдрами, приглашая его за собой. К своему удивлению, не получив отказа, она прижалась ближе, сняв перед этим свои туфли на высоком каблуке и отбросив их в сторону, и утонула в крепких объятиях. Кружась вокруг Дани, она демонстрировала всем присутствующим прелести своей фигуры и, бесспорно, была очень красива и сексуальна в своём облегающем платье. Ярко-красная помада, которая была ей так к лицу, уже почти полностью стёрлась с пышных губ, оставив еле заметные следы по краям. Даня старался не думать о прошедшей беседе и наслаждался процессом. Кудрявые слегка растрёпанные светлые волосы изредка касались его лица, и аромат сладких духов, перемешавшись с запахом вина, вкрадчиво возбуждал фантазию. Пышная грудь игриво поднималась в такт движениям, и нежный голос ласковым шёпотом обещал продолжение ночи, заставляя на время откинуть все тревожные мысли.

Прекрасная пара, оказавшаяся этим вечером в центре внимания, передавала всем своё игривое настроение. Девушки с усердием выплясывали под весёлую мелодию, стараясь не уступать Александре, и многозначительно поглядывали на своих мужчин.

Яркие всплески цветомузыки наполняли комнату разноцветными огнями, которые, проходя сквозь широкие окна, разбавляли собой холодную синеву уходящего дня.

* * *

Когда наступает точка невозврата? В повседневной жизни мы лишь изредка говорим что-то вроде: «Ну всё, назад дороги нет!» – обозначая этим важность совершённого действия. Но если рассуждать объективно, то когда наступает тот самый момент, в который уже ничего не исправить? Когда уже что-то сделано? Или когда мы решили это сделать? Или, может, уже в момент рождения этой идеи? А возможно, ещё раньше, в процессе другого решения, когда мы вообще не подозреваем о важности своих действий? А может, всё уже предрешено гораздо раньше и даже не нами?

Вот о чём думал Даниил, лёжа на кровати в ту ночь.

– Назад дороги нет… – прошептал он, засыпая с беспокойными мыслями о завтрашнем дне, закинув свою мускулистую ногу на обнажённое тело уже спящей рядом Александры.

Глава 3. За кружечкой чая

Неестественная тишина насквозь пропитала собой сыроватый воздух огромного ангара и звоном отражалась от его металлических стен. Вытянутый зал, бесконечно растянувшийся в обе стороны, больше походил на бескрайний город, состоящий из деревянных шкафов. Выстроенные в идеальные ряды, они образовывали пустынные улицы, застланные лёгкой дымкой, которая мягко скользила по мраморному полу. Нескончаемые стеллажи уходили высоко вверх и терялись в лёгком полумраке сводчатых потолков, унося за собой расположенные на них книги. Внушительных размеров сфера медленно плыла под самым потолком, направляясь из одного края зала в другой, и её тусклый свет плавно рассеивался по огромному пространству, ласково касаясь гравированных стен, рисунки на которых охраняли царивший здесь дух древности.

Изредка встречающиеся факелы, подчёркнутые следами копоти на изрезанных листах, уже очень давно не использовались по назначению и висели как напоминание о прошлых временах, когда их тусклое пламя освещало пространство этого зала. Тонны книг, хранившихся в древней библиотеке, словно музейные экспонаты, располагались на массивных полках, создавая атмосферу таинственности и покоя. Напоминая мёртвых жителей заброшенного города, они наполняли помещение мрачными тенями, словно скорбя об ушедших временах, и щемящая грусть, на веки поселившаяся в этом зале, сгустками витала в воздухе.

Высокие лестницы, обеспечивающие доступ даже к самым верхним этажам, стоя под небольшим углом, опирались на стеллажи, и один только вид нескончаемых ступеней, теряющихся высоко под потолком, наводил ужас, ясно давая понять, какую цену придётся заплатить тому, кто не сможет на них устоять.

Через неприступные ряды массивных шкафов, до отказа забитых увесистыми книгами, просачивались хрупкие силуэты стеклянных стеллажей, выглядевших беспомощно на фоне массивной мебели, служившей владельцем этого зала верой и правдой уже много тысяч лет. Прозрачные полки из стекла, казалось, вот-вот хрустнут под тяжестью массивных дубовых сундуков. Заботливо подписанные аккуратным почерком с завитками, они будто свысока смотрели на стоящие по соседству современные контейнеры, промаркированные печатью с изображением круглого значка, напоминающего колесо от телеги.

И одной жизни не хватило бы, чтобы внимательно разглядеть хранившиеся здесь книги, каждая из которых была неповторима по своей природе. Все они – разной толщины, цвета, материала и, по всей видимости, ценности – излучали определённую энергетику, внося свою частичку в общую атмосферу зала. Сделанные вручную, они словно красовались друг перед другом, соревнуясь в красоте и оригинальности, одним только видом выказывая благодарность мастерам, породившим это великолепие. Совсем простые тканевые книги с мягкими обложками, на которых местами виднелись дыры и потёртости, стояли по соседству с увесистыми альбомами. В нескончаемых рядах встречались толстые переплёты с золотым обрамлением, массивные деревянные обложки с тонкой резьбой, напоминавшей рисунки на стенах, кованые узоры на корешках. Попадались экспонаты, изготовленные из материала, похожего на землю или крупный песок, отчего, казалось, готовые рассыпаться от малейшего прикосновения, а некоторые угрожающе переливались изгибами извергающейся лавы или утопали в обжигающих потоках расплавленного металла, грозя оставить внушительный ожог на руке. Вне зависимости от ценности материалов, применяемых для их изготовления, даже самая малейшая деталь поражала своей изящностью и красотой, а каждый листок источал любовь их создателя к своему труду.

В центре книжного города располагался круглый стол на низкой ножке, подчёркивая своей формой богатый рисунок на полу и образованную вокруг внушительных размеров площадь, свободную от шкафов. Рядом располагались открытые ящики, наполовину заполненные бумагами, а столешница ломилась от царившего на ней хаоса. Книги и сундуки валялись по соседству с разного рода канцелярией и предметами быта. Грязная чашка с остатками свежего чая, осторожно обложенная перьями и баночками с чернилами, стояла рядом с небольшим блюдцем, на краях которого виднелся засохший крем, а небольшая лампа в центре стола освещала желтоватым светом всю поверхность и наполняла теплом единственный островок жизни в безмолвном городе.

Тишину нарушил скрип массивной двери, которая вылезла вдруг из, казалось бы, идеально ровной стены, после чего зал наполнился гулом, доносившимся из соседнего помещения.

Послышались шаркающие шаги. Обладатель пухленькой волосатой руки положил на стол деревянную книгу с блестящими буквами в центре, суетливо отрыл в куче бардака небольшую печать и, замарав густую бороду, поставил синюю отметину на задней части переплёта. Тёмная краска быстро проникла сквозь сухие волокна и оставила круглое пятно с расплывшимися краями. Немного потянув время, нежданный гость потянулся за причудливым прибором, похожим на колбу со шприцем внутри. Наблюдая за тем, как в верхней части обложки разрастается круглое отверстие, он вставил наконечник внутрь и, старательно кряхтя, потянул на себя маленький стержень, после чего сосуд начал наполняться прозрачной жидкостью. Через мгновения, когда уровень вещества в колбе достиг отметки максимума, еле заметное дыхание книги, выраженное в лёгких вибрациях на корешке, медленно затихло, и зеркальная надпись в центре, только что играющая яркими всплесками, вдруг стала серой и безжизненной.

Обладатель седой бороды осторожно запечатал капсулу и открыл ничем не примечательный сундук, разделённый внутри на маленькие сектора. В один из них он поместил промаркированную колбу с жидкостью, сжав губы от напряжения, которое сразу же улетучилось, как только крышка ящика с гулким звуком опустилась вниз. Лёгкая, непринуждённая улыбка украсила лицо мелкими морщинами, и старик, наконец позволив себе расслабиться, судорожно принялся чесать ногу, оттягивая красные носки с жёлтыми вставками. Подпрыгивая на ходу, он поправил штанину, одёрнул вельветовый пиджак и направился в сторону выхода, издавая приглушённый свист, весёлым эхом отражающийся от стен. Подобрав выпирающий живот и руками прижав к нему бороду, которая всё время волочилась по полу, собирая на себя мелкий мусор, старик осторожно пролез в щель и с радостью огляделся вокруг.

После мрачного города мёртвых книг общий зал, где он, собственно, и оказался, радовал глаз и уши своим оживлением и простором. Огромное помещение вовсе не уступало по размерам предыдущему и вмещало в себя бесчисленное количество народа. Солнечный свет здесь по-прежнему отсутствовал, а под потолком всё так же висела светящаяся сфера, наблюдая за которой в течение дня, можно было увидеть, как она перемещается вдоль купола с восточной стороны на запад, становясь более яркой при приближении к центру и, напротив, тускнея, наливаясь красноватым оттенком, ближе к концу заданной траектории. Ночью же шар возвращался обратно по тому же пути, освещая при этом всё вокруг голубым сиянием.

В том месте, где на стенах предположительно должны были быть окна, виднелись гигантские круглые камины, врезанные в металлические листы. Они разделяли участь факелов в хранилище книг и уже несколько тысяч лет не использовались по назначению. Но, надо отдать им должное, придавали особенный шарм, удивляя своими внушительными размерами. Глядя на них, сложно было представить, каким образом они обслуживались раньше.

Масштабы зала поражали! Весёлая песенка из уст старика, только что так беспардонно ворвавшаяся в тишину книжного зала, тонула в общем гуле, совершенно не нарушая атмосферы пространства. Шумный народ бегал во всех направлениях. Кто-то спешил по важным делам, поглядывая на увесистые часы, свисающие с потолка на толстой цепи; некоторые тащили с собой стопки с книгами, высота которых порой в несколько раз превышала их собственный рост. Большая часть народа сидела за небольшими столами, которые формировали собой условные зоны, разделяя пространство длинными рядами. Все они соединялись общей паутиной конвейеров, которые, словно железнодорожные пути, связывали «станции» и, собравшись в итоге в одну широкую дорогу, проходили сквозь нишу в стене, соединяя общий зал с соседним помещением. Без перерыва открывающиеся массивные двери в разных концах, коих здесь было немерено, захлопывались с тяжёлым скрежетом и, присоединяясь к жужжанию конвейеров, создавали лёгкую вибрацию в воздухе, дополняя бесконечный хоровод звуков.

Старик, подметая пол своей непомерно длинной для своего небольшого роста бородой, пробирался сквозь столы и расположенные рядом корзины с книгами, направляясь в сторону пятнадцатиэтажного небоскрёба в самом сердце зала. Практически полностью состоящее из стекла здание нависало своей массой над всем пространством, отбрасывая лёгкую тень, которая в течение дня меняла своё направление в зависимости от положения сферы под потолком. Огромные диски, нанизанные на прозрачный цилиндр в самом центре, формировали этажи, а по периметру, у самого их края, стеклянные перегородки создавали прозрачные невысокие стены, закрывающие лишь третью часть от общей высоты каждого уровня. Лифт, расположенный по оси здания, передвигался внутри цилиндра и играл роль определённого стержня, он же был единственным средством доступа на верхние уровни, а потому собирал вокруг себя немалую толпу народа.

Общая картина зала с его нескончаемым движением и непрерывными процессами не могла быть полной без хаотичной паутины лестниц, расположенных на западной стене, которая, словно нерушимая скала из цельного куска металла, вмещала в себя около тридцати этажей, возвышающихся до самого потолка, с беспорядочно разбросанными на них дверями. Абсолютно разные и непохожие полотна соединялись друг с другом невообразимой конструкцией из металлических ступеней и выступающих площадок, издающих тяжёлый гул под тяжестью шагов.

Вся это сумбурная композиция выглядела крайне непродуманно, и никакой логики в расположении комнат, и уж тем более лестниц, обеспечивающих доступ к ним, здесь не наблюдалось.

Стеклянный небоскрёб в центре здания смотрелся крайне непосредственно на фоне этой многовековой громадины, которая вызывала восторг у каждого, кто впервые здесь оказался.

Ожидая очереди у лифта, невысокого роста старик с седой бородой до пола по-прежнему насвистывал свою весёлую мелодию, мечтательно поглядывая по сторонам.

– Приветствую, Велим! – окликнул его товарищ, выставив в сторону три руки, на каждой из которых стояли огромные стопки с книгами, угрожающе покачиваясь из стороны в сторону, что, впрочем, совершенно не смущало остальных. То же самое касалось и тёмно-коричневого цвета его кожи.

– Здравствуй, Тихомир! – обернувшись, карлик протянул ладонь для рукопожатия, поднявшись на носочках, и натянул искреннюю улыбку от уха до уха, а его приятель без труда переставил одну стопку книг на правую руку, удерживая крайне неустойчивую конструкцию на одном большом пальце, и, немного присев, крепко сжал кисть друга освободившейся конечностью, которая торчала из центра туловища в районе груди.

– Какие твои дела? Как проходит рабочий день?

– Всё прекрасно, дорогой! Скоро на обед. Сейчас только улажу один момент.

Дверь лифта открылась, и собравшаяся толпа ринулась вперёд.

– Ой! Прошу прощения! Вам не больно? – тихим голосом из-за спины окликнула Велима совсем юная девушка, случайно наступив ему на бороду.

– Не тревожьтесь, милая, всё прекрасно!

– Простите ещё раз, Велимир! – умоляющим голосом взмолилась, по-видимому, новенькая здесь сотрудница, поскольку Велимиром его называл только босс, да и то в официальной обстановке. Остальные же обращались просто Велим, что было для него гораздо привычнее.

– Зовите меня Велим, барышня! Хорошего вам рабочего дня, и не тревожьтесь попусту!

– Я – Алла, – присев на одну ногу, тихим голосом проверещала девушка и с красным лицом зажалась в самый угол кабины, осторожно придерживая свою длинную косу.

Шестой этаж стеклянного небоскрёба, на котором остановился старик, ничем особо не отличался от остальных. Вдоль ограждений стояли офисные столы в несколько рядов, некоторые пустовали, за другими сидели сотрудники, внимательно изучая содержание книг. Более спокойная обстановка отличала это пространство от хаоса на нижнем уровне, но по-прежнему оживлённые сотрудники время от времени покидали рабочие места и уходили по своим делам, а некоторые из них небольшими компаниями толпились у ограждений и что-то обсуждали, наблюдая за происходящим на первом этаже.

Неожиданно все голоса затихли, и вниманием собравшихся завладел молодой парень, который со всего размаха рухнул на пол, уронив небольшую стопку с книгами. С диким ужасом на лице он судорожно ползал по полу в тщетных попытках остаться незамеченным и анализировал обложки на предмет повреждений. На его беду, услышав грохот разлетающихся книг, к месту происшествия подбежала пожилая женщина, словно грозовая туча, настигая несчастного. Подол её пышной юбки громко шуршал по полу, предвещая беду, и мелкие рюши на белой блузке содрогались от прерывистого дыхания. Звеня увесистыми браслетами, украшающими её запястья, старушка закатывала широкие рукава из полупрозрачной ткани и угрожающе поправляла цветастую повязку на голове, обвивающую её короткие седые волосы.

– Понабрали стажёров! – в сердцах ворчала бабушка. – Глупый молодняк! Ещё не научились управлять своими конечностями, а уже работают в исполнительном отделе! В мою молодость…

Старуху прервал молодой мужчина:

– Позвольте, я помогу собрать, – учтиво предложил он.

– Лучше уберите прочь этого глупца! Мне из без него работы хватает!

С этими словами она указала пальцем в сторону лифта, как бы намекая на направление к выходу, и принялась поднимать книги с пола, словно убаюкивая и поглаживая каждую из них, осторожно осматривая со всех сторон.

Заметив Велима, который в этот момент выходил из лифта, приветливо улыбаясь, она принялась отчитывать старика, демонстрируя порванные страницы.

– Всё улыбаетесь? Видели, что творится в вашем отделе? – в сердцах ворчала женщина. – И откуда вы только берёте таких остолопов?!

– Разберёмся, Баяна, – он покосился на молодого сотрудника, который чуть не плакал от обиды, и заботливо приобнял старушку. – Я уверен, ты всё поправишь.

– Да, да. Снова всё – на мои плечи. Никому ничего не доверить! – причитала старушка, отвлекаясь на раздавшийся звонок. – Так, кому ещё что нужно? – трясущимися руками она достала телефон из бокового кармана набедренной сумки, растерянно перебирая его в руках. – Да, дорогая… Эх… лучше тебе не знать! – Баяна суетливо отошла в сторону, и её голос скрылся в бурных обсуждениях произошедшего события, оставив Велима в недоумении.

– Что тут случилось, дружище? – подбежал к нему Тихомир, положив две руки в карманы штанов и протягивая третью для рукопожатия с виновником события.

– Ничего особенного, стажёр растерялся и не справился с управлением, – ответил Велим.

– Бывает, бывает… Ты зачем здесь? Скоро освободишься?

– Ам… – старик задумался, припоминая причину своего визита. Оглядевшись вокруг, он посмотрел на товарища и растерянно пожал плечами.

– Узнаю старого друга! Пошли выпьем чаю.

– Да, можно. Айда! Тебя как зовут-то? – глядя на стажёра, поинтересовался старик.

– Радик, – проскулил тот в ответ.

– Собери тут всё, Радик. И пожалуйста, дорогой, аккуратнее! – распорядился Велимир и направился к лифту.

– Кажется, ты не в духе сегодня? – поинтересовался Тихомир, проводя рукой по сверкающей лысине.

– Да Баяна, кажется, очень расстроилась из-за книг. И этот парень… Испугался, бедняга.

– Ничего! Она отходчивая, ты же знаешь. Да и Радик скоро тоже привыкнет. Вот увидишь, они поладят!

– Хорошо бы! Сколько раз просил её быть помягче. А ведь она добрая на самом-то деле. И книги очень любит. Оттого ведь и ругается, – вздохнул Велим.

– Не принимай близко к сердцу, дружище! Завтра об этом уже никто и не вспомнит!

За разговором друзья не заметили, как оказались в общей столовой, расположенной на самом верхнем этаже здания, которая приветствовала их приятными запахами, возбуждая аппетит.

– Присаживайся, – указал Тихомир на круглый стол у самого края платформы. – Я схожу за чаем.

Велимир неуклюже забрался на высокий для его роста стул и в ожидании товарища разглядывал сотрудников на первом этаже, которые с такой высоты казались крошечными муравьями, хаотично передвигающимися по пространству зала. Впечатляющий вид, открывающийся с последней платформы, в полной мере раскрывал масштаб общего помещения, как на ладони демонстрируя все процессы внизу.

Спустя время Тихомир подлетел к товарищу с небольшим подносом, который держался на его пальцах как влитой.

– Я взял с мятой и душицей. Твой любимый! – он разлил запашистый напиток в небольшие глиняные чашечки и присел рядом, чуть задрав вверх короткие брюки.

Погрузившись с головой в непринуждённую беседу, старые друзья весело болтали и делились последними событиями, наслаждаясь травяным чаем в приятной компании друг друга. Разливаясь теплом по всему пространству, яркая сфера под потолком медленно приближалась к центру помещения, съедая длинные тени, и бликами отражалась от хрупкого здания, на последнем этаже которого у самого края сидели два товарища, искренне улыбаясь друг другу и на время забыв обо всех заботах.