Текст книги "Баронские будни"

Глава 6

Возвращения Торма и Гортензии Олег ждал к началу лета. Им предстояло не только привезти из Сольта и Нимеи семьи дружинников, своих родных и близких, распродать имущество, которое уже больше не пригодится, но и нанять на службу ещё до полусотни воинов. Кроме того, Олег предложил купить по возможности ещё и два десятка семей крепостных или рабов. Людей для его планов катастрофически не хватало.

Его соратники уехали на последней декаде зимы, а учитывая, что каждый сезон здесь длился десять декад, то Олег рассчитывал, что уж ста дней им должно хватить, и летом они уже будут в новом для себя доме.

– А можно мне с тобой?

Уля обращалась к Олегу теперь довольно запросто, он сам так себя поставил, и сделал это‚ не обращая внимания на явное неодобрение старого мага Лотуса, который в отсутствие Гортензии продолжал помогать молодой девушке формировать конструкты заклинаний.

Впрочем, чудом усвоенное Улей заклинание Малое Исцеление, которое для здешних магов было единственным известным лечебным заклинанием, и которое могли сконструировать буквально единицы магов, во всяком случае, на всём материке Тарпеция таких магов было вряд ли больше десятка, уже делало Улю в её неполные тринадцать лет одной из великих магинь, к тому же с учётом её огромного, по здешним меркам, магического резерва. Кроме того, у неё получилось научиться формированию заклинаний Сфера, Пламя, Плодородие и Сохранение. Несколько раз, как она чувствовала, она была близка к созданию Поиска Жизни.

Ей бы только быть посерьёзней, думал Олег. Впрочем, чего ждать от молодой девушки, ещё девчонки? Собственно, поэтому, чтобы научить её более серьёзному подходу к делам, он и стал общаться с ней, как с ровней. Олег, понятно, не был никогда педагогом, и опыта воспитания у него неоткуда было взяться.

Но тем не менее интуитивно у него получилось, что Уля, вначале страшно комплексовавшая и даже боявшаяся, постепенно приняла этот, по сути, дружеский стиль общения со своим бароном, как нечто естественное.

А вот чтобы у неё не возникло мании величия, и она излишне не возгордилась, тут Олег откровенно рассчитывал на помощь Гортензии и Кары, её племянницы, приезда которой он тоже с нетерпением ждал.

– Ты хочешь со мной? Но я еду на целый день, даже, скорее всего, заночую в Распиле.

Распилом Олег назвал новое поселение на северо-западе баронства, совсем рядом с баронством Пален, где уже вторую декаду работала построенная с его подачи пилорама.

Барон Ферм не собирался двигать технический прогресс во всём королевстве, им руководил меркантильный интерес. Сначала он хотел обустроить своё баронство, маноры своих соратников, а затем организовать вывоз из их владений не леса кругляка, а изготовленных по новой для этого мира технологии готовых пиломатериалов.

Поэтому, взвесив все факторы, Олег вместе со своим соратником Чеком, ставшим бароном Пален, нашёл место, отдельное от всех поселений. Недалеко, примерно в лиге от деревни Лосево, силами местных сервов была построена запруда на небольшой речке.

Приглашённый Чеком мастер пребывал в полной уверенности, что делает механизм вращения мельничных жерновов‚ и наверняка про себя посмеивался над глупостью барона, который решил строить мельницу в тех местах, где в основном выращивали овощи, а урожаи зерна были настолько малы, что крестьянки легко справлялись с их помолом и вручную. Но деньги специалисту заплатили немаленькие, и он сдержал свои ехидные замечания при себе.

Сказать, что для Олега перенастроить мельничный механизм под распил брёвен оказалось простым делом, было бы неправдой.

В своё время, в прежнем мире, когда Олегу, кажется, не было и десяти лет, он, вместе с отцом несколько раз был на пилораме, где за два литра огненной воды, называвшейся в том мире водкой, распиливали брёвна, которые отец за какую-то ответную услугу доставал у знакомого лесника. Тогда им были нужны доски на ремонт бабушкиного дома в деревне.

И хоть тогда маленькому Олегу всё было интересно, но сейчас, к своей досаде, он мало что мог вспомнить.

Ну да терпение и труд всё перетрут. В этом он уже убедился. Общим мозговым штурмом уже после отъезда чужого мастера они сообразили – и как закрепить дисковые пилы, и как передавать на них вращение, и как подавать брёвна, и как регулировать зазоры между пилами для получения досок и бруса нужной толщины.

Пока получалось, если быть честным перед собой, а Олег всегда старался себе-то уж не врать, не очень хорошо. Но уверенность, что в конечном итоге всё будет как надо, уже появилась. Нет, понятно, что многое из сделанного ими специалист счёл бы дурацким и предложил бы более оптимальные варианты, но тут, как говорится, за неимением гербовой пишут на простой.

Для работы на пилораме Олег отобрал двух рабов и шесть семейных сервов из тех, кто посильнее и потолковей. Была даже мысль построить в Распиле дома из бруса, но сам же понял, что загоняться не стоит.

Пока все работники вместе с семьями жили в одном бараке. Другой барак был построен для десятка дружинников, пришедших с ним ещё из Нимеи, которые выполняли функции охраны и никого не допускали не только в сам огороженный пока тыном Распил, но и близко к нему.

Эту же задачу решали и егеря лейтенанта Риты. Кстати, её вчерашние мальчишки уже могли называться воинами, несмотря на свой возраст. Они отлично ориентировались в лесу, метко стреляли из охотничьих луков, легко находили и читали следы людей и зверей, и даже освоили некоторые приёмы из арсенала ассасинов, которые им лично показывал барон Ферм, пусть пока эти приёмы у них были далеки от совершенства.

– И я с тобой заночую! – не понимая двусмысленности своей фразы, заявила Уля. – Ну, пожалуйста. Мне этот зануда уже так надоел!

Занудой Уля называла своего учителя – мага Лотуса. А ведь во многом старый маг был прав. Уля, как только научилась заклинанию Малое Исцеление, так принялась лечить всех подряд.

Учитывая, что в этот век сплошной антисанитарии, недоедания, увечий, травм и болезней из-за жутких условий труда, почти всё население замка было в той или иной мере больным, то пациентов у неё было полно. Её магического резерва хватало на десяток и даже больше заклинаний. Вот только скорость восполнения была не очень большой – полное восстановление полностью потраченного резерва у неё занимало почти двое суток.

Уля же не дожидалась полного восстановления. Как только ей хватало энергии на заклинание, так она радостно бежала применить его на первом же попавшемся. Видимо, какая-то взаимосвязь между магической и физической оболочкой всё же существовала, хотя Олег считал всё время по-другому, и Уля добегалась до того, что у неё из носа пошла кровь, а глаза запали, словно голодала она много дней.

Пришлось тогда встать на сторону Лотуса и решительно призвать молодую магиню к порядку. Не слушая её оправданий и обещаний, отправил в кровать на сутки.

Подумав теперь над её просьбой, Олег решил взять с собой и Улю. Пусть прокатится, посмотрит.

Сейчас, в середине весны, стояла прекрасная погода. Было тепло и очень комфортно. Олег считал это время года в Виноре самым лучшим. Не было излишней летней жары. Впрочем, так не только он считал.

– Хорошо, собирайся. С собой кого-нибудь возьмёшь из своих?

Да, у Ули уже была теперь своя маленькая свита. Олег решил, что она ей просто необходима. Охранников, двоих дружинников, он отобрал сам, а выбор остальных предоставил ей.

Кроме служанки Гиры и двух назначенных бароном дружинников, молодой магине теперь служил вылеченный ею бывший дворовый мальчишка Нечай и рабыня Филеза, взятая из посудомоечной, где она работала со своей будущей хозяйкой.

Нечаю было почти пятнадцать лет, хотя внешне он не выглядел и на четырнадцать. Он был сыном рабыни, но его отец был десятником бывшего барона, ставший сейчас простым дружинником и присягнувший Олегу.

По законам королевства рождённый рабыней становился рабом, даже если его отцом был хоть сам король. Но закон, это закон, а родительскую любовь никто не отменял.

Поэтому суровость данного закона научились обходить даже в столице королевства, устраивая усыновление якобы сирот, а уж в такой глуши и тем более обходились даже без формальностей. Нет, конечно же, новый барон мог передумать и потребовать надеть на мальчишку ошейник, но Олег не стал этого делать. Заодно заслужил благодарность дружинника, отца Нечая.

Младшей служанкой Уля сначала выбрала Тимению. Когда Олег между делом поинтересовался, почему именно её, то услышал от Ули, что Филеза оказалась злоязыкой и завистливой дрянью, и что Уля, если опять не забудет, то прикажет посадить её в карцер. Удивившийся Олег тогда уже всерьёз заинтересовался, как это Уля смогла так быстро узнать новое о своей бывшей подружке‚ и услышал ответ, что ей всё Тимения рассказала.

Олег не стал смеяться над наивностью девочки, ещё никогда не сталкивавшейся с интригами и лестью вокруг себя, пусть эта интрига и была простой, как и та рабыня, что её затеяла.

Он посоветовал Уле сначала поговорить со своей бывшей начальницей Билиной, уж она-то изучила всех своих помощниц, как свои пять пальцев.

Уля послушалась Олега, в результате чего место рядом с ней заняла Филеза.

Большую часть времени Нечай проводил теперь на другом берегу Замкового озера, где Рита гоняла его в хвост и в гриву, но при выезде Ули за пределы замка он всегда её сопровождал. Чтобы не пропустить её выездов, он каждый раз утром и вечером являлся пред очи магини.

Однако сегодня он уже умчался в лагерь егерей. Уля не знала о намечавшейся поездке.

– А у нас есть время? – спросила она. – Я за Нечаем пошлю. На лошади это быстро.

– Вообще-то я уже через половину склянки думал выезжать. Но ладно, немного задержимся.

Нечай вернулся не только с посланным за ним Улиным дружинником, но и с двумя, тоже верховыми, егерями из Ритиных парней, мальчишками их называть уже язык не поворачивался.

Выехали из замка за две склянки до полудня.

Уля взяла с собой всю свою свиту. Небольшой проблемой было то, что и она сама, и обе её служанки, да и Нечай ещё неуверенно чувствовали себя в седле. Но устраивать скачек они не собирались, до таких излишеств, как дамское седло в этом мире не додумались, поэтому поехали спокойно.

Замковая челядь и стражники на воротах провожали и кланялись Уле не менее почтительно, чем самому барону. Она теперь была для населения замка чем-то очень дорогим и даже драгоценным.

Ещё зимой, когда стало понятно, что в замке теперь живёт великая магиня, её бывший друг Арни, когда понял свою ошибку, может быть даже самую главную ошибку в своей жизни, набрался смелости и, подкараулив, умолял о прощении и излечении своей матери, которая почти ослепла за вышиванием. Уля предателя не простила, сказала, что не желает больше его видеть, но его мать всё же вылечила.

Впереди, кроме двух егерей, ехали и двое дружинников из той пятёрки, которую в дополнение к Улиным дружинникам на всякий случай прихватил Олег. Затем, на расстоянии сотни шагов, ехали барон с молодой магиней‚ а следом, отставая на пару десятков шагов, ехали все остальные.

– От Распила надо будет улучшить дорогу до Морши, это деревня барона Палена, недалеко от главного королевского тракта, для нас это самый удобный и дешёвый путь доставки наших товаров, – не столько для Ули, сколько формулируя свои мысли для себя, говорил Олег. – Мало что-то произвести. Произвести при желании можно всё, что угодно. Главное – сбыт. Найти того, кто будет покупать.

– А кто у нас купит? – спросила счастливо Уля.

Она вообще просто купалась в волнах этого удовольствия от одного только того, что едет с таким умным-преумным, молодым и очень красивым, и самым лучшим на свете бароном Олегом и ведёт с ним такой серьёзный взрослый разговор. Как настоящая магиня Гортензия.

– Ну, допустим, торгаши из республики Растин купят. Они вообще, как выяснила ещё Гортензия твоя, всё тут в баронствах под себя подмяли.

– И вовсе она не моя, вернее, не только моя. Она дяди Чека и твоя. И моя. А они плохие? Торговцы эти?

Олег невольно рассмеялся от скачков мыслей Ули, а ещё от того, что у него было хорошее настроение. И погода сегодня была как по заказу.

– Нет, торговцы не плохие. Торговцы, они и в Африке, в смысле, и на Алернии, торговцы. Их интересует только прибыль. Подешевле купить, подороже продать.

– Значит, у нас они дёшево будут всё покупать. Значит, всё же плохие, – сделала свой глубокомысленный вывод Уля.

– Если будут монополистами, то да, дёшево. И винить их в этом глупо. Так любой бизнес устроен. Поэтому и надо дорогу организовывать через Моршу на тракт. Кстати, Уля, тебе ответственное поручение – напомнить мне, когда встретимся с Чеком, чтобы я ему про трактир и постоялый двор сказал. А то тут, в баронствах с этим совсем швах. Только в вольных поселениях и городах. А мы вот организуем на путях.

Уля серьёзно кивнула, запоминая ответственное поручение, чтобы совсем-совсем никогда не забыть. Потом она сама к очевидной мысли пришла.

– Так если мы не в поселениях и не в городах построим, то их захватят и ограбят. Мне Шинь рассказывал, дружинник мой, вон он, сзади, что бароны всё берут, что плохо лежит.

Олег опять засмеялся.

– Правильно он тебе рассказывал. А уж наше мы никому не дадим хватать. Но к торговцам всё равно надо будет ехать и договариваться. У меня одного только кальвадоса уже шесть восьмиведерных бочек припасено. Есть, что предложить. И ехать надо будет не в Неров и даже не в Гудмин, а в Легин. Там сейчас главные растинские пауки сидят.

– Ого! Как далеко. А на нас не нападут?

– Кто нападёт, тот сам будет виноват. Вот тебе, кстати, пример, как даже жадные торгаши приносят пользу. Раньше вся винорская сосна шла на север, через вольные поселения в Нимею‚ и уже оттуда по Ирменю, это такая широкая-широкая река, на юг сплавом и на север кораблями. Но король накладывал огромную пошлину – ещё три цены. Так вот, торговцы из Растина организовали переправку сосны, благо, что это чудесное дерево такое лёгкое, из Легина и Брога на юг через Кряж до реки Катунь, которая течёт по королевству Герония и впадает в Ирмень уже на территории республики. По ней и сплавляют. Налоги теперь никому не платят, а баронам, чтобы тем не хотелось назад в винорский порядок, платят за дерево в полтора раза больше.

– А как до Легина бароны свои брёвна довозят, раз винорского порядка больше нет? Мне Лотус про это ничего не рассказывал. А он сам это знает?

В этот момент дорога вывела их на красивую поляну, на восточной стороне которой бежал ручеёк. Место Олегу да и дружинникам было хорошо знакомо. Здесь часто останавливались на отдых те, кто ехал из замка на север баронства или в Пален.

– Давай остановимся на привал. Крит! Командуй привал. Пошли кого-нибудь за нашим передовым разъездом, смотрю, они далеко вперёд ушли, не видно.

Пока стреноживали коней, пока разводили костёр, чтобы отварить настоя, Олег объяснил Уле, что теперь сами торгаши заинтересованы в поддержании хотя бы какого-то порядка, иначе никто лес не повезёт.

– Торговцы из Растина всем баронам выдали персональные клейма, которыми клеймят брёвна по всей длине, и чужих брёвен растинцы у баронов не покупают. Поэтому везти лес относительно безопасно – нападать только ради того, чтобы подраться, никто не спешит. Хотя и случается. Пошли, вон нам уже стулья и стол приготовили.

Раскладной стол поставили с краю поляны, возле ручья, в тени сосен.

Весеннее солнце здесь припекало, как на родине Олега в его прошлом мире в начале июня.

Рядом со столом разместили и два также раскладных стула.

– А я знаю. Это тоже ты придумал, – с гордостью за своего барона, друга и почти старшего брата сказала Уля.

– Так видишь, как удобно.

Они сели за стол, на который Гира и Филеза уже подали нарезанные окорок, колбаски, зелень, два сорта сыра и два серебряных кубка. Тут же кубки на треть были наполнены лёгким сидром, а остальное долили чистой водой из ручья.

Одно время Олег удивлялся столь распространённому употреблению спиртного, пусть и очень лёгкого, даже среди детей. И даже рабам никто сухой закон не устанавливал. Наоборот, давали хоть и дрянное разбавленное вино на каждый приём пищи. Но быстро разобрался, что это, как и на Земле в такие времена, просто антисептик.

Можно было, конечно, как это делали в Индии, вместо вина использовать жгучие приправы, но тут они были в остром дефиците.

Гира из кувшина немного в сторонке полила Олегу на руки. То же самое сделала Уле Филеза.

– Ещё напомнишь, как приедем в Распил, про мыло, – дал ещё одно поручение Олег, вытирая руки поданным полотенцем.

Глава 7

Поселение Распил занимало достаточно большую площадь, четыреста на четыреста шагов, и делилось примерно пополам протекающей через него речкой. Прямо в центре поселения находилась запруда, где падающие струи воды вращали большое колесо.

Здание самой пилорамы в виде вытянутого пакгауза располагалось рядом с запрудой.

Звуки работающей пилорамы они услышали ещё до того, как увидели тын, огораживающий посёлок. Вообще, Олег планировал тут строительство укреплений из рва, насыпи и бревенчатой стены с одними воротами, но пока это, как и многое другое, было всего лишь проектом.

Ещё на территории поселения были уже построены из брёвен два просторных качественных барака на западной от ручья части поляны и сделанные в виде избы пятистенки караулка, управа и гостевой дом.

Почти половина огороженной территории не была расчищена от росших здесь высоких сосен, среди которых размещались две сделанные по проекту Олега бани. Поменьше – для господ, когда те будут находиться в поселении, и побольше – для персонала лесопилки. Кстати, Олег так и не определился, что у него организовано, лесопилка или пилорама. Пока, по идее, лесопилка. Но замах на дальнейшее – пилорама. Он уже запланировал строительство следующего каскада запруды под второе водяное колесо.

Когда он, после бани, разморенный лежал на кровати, к нему в комнату, робко постучавшись‚ заглянул Нечай.

– Хозяин, там это, к вам воин старший пришёл.

В господском доме, где, кроме сеней, была одна большая общая комната и три спальни, поселились барон с юной магиней, занявшие по комнате. Нечай, которого Олег пока определил временно себе в качестве помощника, и две Улины служанки разместились поначалу в одной комнате.

Услышав делёж мест в комнате слуг, Олег определил Нечая на постой в сени – нечего ему в одной комнате с двумя бабами делать, пусть берёт тюфяк и спит отдельно.

– Господин барон, как вам банька? – поинтересовался начальник местной охраны, зайдя к Олегу после Нечая.

– Одмий, давай к делу, – Олег не любил долгих хождений вокруг да около.

– Так это, поговорить хотел, попросить, у нас нам там стирка и уборка, нам в помощь бы кого из замковых рабынь прислать. Заодно им тут можно и вязальную мастерскую организовать‚ и прядильню. Ну и эта, можно и ткацкую или ещё чего. Не только нам стирку или уборку, бездельничать не будут.

– Так у сервов наших бабы чем заняты? Пусть и делают всё.

Видимо, после бани у него и мозги разморились, тормозить начали. Это Олег про себя понял только минут через десять бестолкового разговора. Но всё же до него дошло, что местная охрана стосковалась по бабам, а жён и дочерей сервов он трогать им строго-настрого запретил.

– Всё, понял, Одмий. Ты, когда в следующий раз будешь ко мне с чем-нибудь обращаться, говори прямо. Понял? Будут вам девки тут. Не на этой декаде, так на следующей пришлю.

Посещение начальника распиловской охраны согнало сон. На Олега опять, как это всё чаще с ним случалось в последнее время, навалились мысли о делах.

Катастрофически не хватало людей. Даже не соратников, а простых работников.

Замечательно было бы основать у себя город – слишком уж далеко таскаться в другие города баронств. Да и те совсем небольшие. Как узнал Олег, в самом большом из них, Легине, проживало меньше восьми тысяч человек, а в остальных – не намного больше пяти тысяч в каждом. Толку ему от таких не очень много.

Барону Ферм даже можно было бы закрыть глаза на то, что основанный им город по-любому отойдёт от его баронства, так как городской статус по законам не только Винорского королевства предполагал статус владетеля, подчинённого короне – Олегу достаточно было бы и неформального, неафишируемого контроля за городским магистратом.

Сложность заключалась в том, что по территории баронства Ферм, да и по территориям баронств Пален и Хорнер‚ контролируемым им через своих людей, не протекало достаточно полноводных рек.

В принципе, построить каскадом необходимое количество запруд, чтобы закрутить колёса текстильных, ткацких, прядильных мастерских или поднимать молоты кузниц, можно было бы и здесь в Распиле. Но вода нужна была, прежде всего, для бытовых нужд, и чем больше людей, тем больше её нужно. Понятно, что для одного только питья хватило бы и речки или вырытых колодцев, но Олегу-то не хотелось строить ещё один город-хлев, он мыслил обязательным устройством качественной городской канализации, а не только водопровода и сточных канав.

Он уже подумывал кое-что из перечисленного производства реализовать и вовсе не с целью обеспечить орлов Одмия бабами, хотя и это не будет лишним, а из-за того, что его порядком раздражал потасканный и обшарпанный вид его людей. И не одних только рабов или сервов, к сожалению. Даже семьи дружинников часто носили одежду, доставшуюся по наследству от дедушек и бабушек.

Всё дело в том, что не только сама одежда тут шилась вручную, но также вручную тут делались ткани и пряжа или нити для них.

Из-за этого одежда, сделанная из кож или домотканых тканей‚ стоила очень дорого.

Денег у него было достаточно, а по меркам баронств он вообще был богат, как Крез, даже после всех его трат, включая оплату наёмникам Чупуры.

Один только неприкосновенный запас, лежавший у него в пространственном кармане, составлял пять тысяч лигров. Остальные деньги он внёс в казну своих баронств, которые и до этого были вполне приличными, если, конечно, не считать баронства Хорнер.

Но потратить эти деньги на покупку тканей или одежды было бы глупым расточительством хотя бы потому, что такого количества тканей сразу в баронствах просто не было, и цены задрались бы до небес.

Отсюда и мысль механизировать производство хотя бы пряжи, нитей и тканей.

На улице уже давно стемнело, а Олег от навалившихся на него размышлений так и не мог уснуть.

Устав валяться в кровати, он надел брюки, завернулся в походный шерстяной плащ и вышел на улицу.

Пройти незаметно мимо лежавшего в сенях Нечая не получилось, и Олег увидел, как тот вскочил и принялся быстро одеваться.

Через короткое время парень появился на улице вслед за хозяином, но отвлекать его от мыслей не стал, а присел на крыльцо, глядя, как Олег расхаживает в задумчивости между господским домом и управой.

Сырьё, вот что нужно было для всех задумок. Не само по себе сырьё – вырастить при нужде лён для нитей, получить шерсть для пряжи или выкопать какую-нибудь руду, всё это было примерно понятно как делать. Не понятно пока было Олегу откуда и с каких работ можно было снять людей для этого.

Забирать тех, кто занимается выращиванием и производством продуктов питания? Это будет ещё хуже. Все станут хорошо одетые, но голодные. Брать людей с лесозаготовок? Это рубить основной на сегодняшний день налаженный источник дохода.

Значит, остаётся единственный выход – привлекать людей со стороны. И покупкой одних только рабов или сервов тут не ограничиться.

– Господин, вы не замёрзнете? Я вам куртку принёс.

Олег даже и не заметил, как Нечай уже самовольно сбегал к нему в комнату и принёс его кожаную, подшитую шерстяной тканью куртку. Он вообще, задумавшись, забыл про слугу.

– Не надо уже. Всё, пошли в дом. Утро вечера мудренее.

Олег похлопал парнишку по плечу и пошёл в дом. Он уже не в первый раз отмечал услужливость, внимательность и расторопность Нечая. Подумал, что надо будет выпросить его у Ули.

Малое Исцеление, в отличие от Абсолютного Исцеления, не могло восстанавливать утерянные человеком конечности, поэтому мизинец на левой руке, который Одмий потерял в одном из сражений ещё в юности, естественно, у него по-новому не вырос, а вот жуткие боли в простуженной пояснице, мучившие его три последние декады, прошли, как будто их никогда и не было. Да и общее самочувствие пожилого сержанта стало, как в молодости.

Он повсюду сопровождал увлечённо лазившую по всему поселению молодую магиню, не зная, чем бы ей услужить, и бросался пояснять и рассказывать ей всё, что её хоть немного интересовало. Чувство благодарности было знакомо даже старым циничным воякам.

Ещё до завтрака магический резерв неугомонной Ули был полностью опустошён – больных людей, нуждающихся в её помощи‚ всегда хватало.

– Уля, ты должна завести себе привычку держать про запас как минимум половину своей магической энергии. А вдруг сейчас нападёт кто? – выговаривал барон своей юной магине.

– Да кто тут осмелится, в центре наших земель? Да ещё когда сам величайший Олег здесь? – смеялась Уля.

Девочка была в отличном настроении. Ей здесь всё нравилось, в отличие от опостылевшего замка. К тому же она умела радоваться счастью вылеченных ею людей. А сегодня она опять очень помогла людям. И двум дружинникам, помимо сержанта, и сервам, и даже ушибленному бревном рабу.

– Допустим, сегодня и здесь никто не нападёт. Но ты должна вбить это себе в привычку и никогда не терять над этим контроль, – продолжал гнуть своё Олег.

Завтрак им накрыли прямо возле господского дома, среди начавших зацветать яблонь и вишен, которые росли тут ещё до основания посёлка.

Уля была в Распиле уже второй раз, и её тут уже знали и любили, поэтому на завтрак, кроме традиционных сыров, масла, хлеба и сливок, сервка Зания, жена здешнего управляющего, жившая вместе с мужем в каморке здания управы, лично‚ специально для Ули‚ испекла любимые ею сладкие пирожки с вишнёвым вареньем и мёдом, и медовое печенье.

Магиня теперь сидела на великоватом для неё стуле, поедала приготовленные для неё вкусняшки и болтала ногами. Нравоучения барона, казалось, только в одно ухо ей влетали, а в другое вылетали.

Не забывала Уля и про своих людей. Олег заметил, как она отложила в сторону часть пирожков и печенья для Филезы и Нечая, хотя было видно, что она смогла бы и всё доесть.

– Олег, ну прости меня, пожалуйста, я больше так не буду. Можно я на речку пойду, рыбок на запруде посмотрю? Они так забавно выпрыгивают из воды, когда на неё вверх забираются!

– Да иди, куда уж тут деваться, раз рыбки выпрыгивают. Ты мне Нечая на пару склянок выделишь? Хочу посмотреть, чему его Рита научила.

Уля посмотрела на загоревшиеся глаза Нечая и с важным видом кивнула.

– Хорошо. Только пусть позавтракает сначала.

Возле караулки находилась небольшая тренировочная площадка, на которой Олег и погонял парнишку. Тот очень старался, стремясь понравиться барону и показать свои умения.

Понятно, что чудес Олег не ожидал, но всё равно был приятно удивлён то ли педагогическим талантам Риты, то ли способностям Нечая. Казалось бы, ну чему можно научить за пять – семь декад? Но у парня неплохо получалось владеть и мечом, и ножами, и рукопашкой из тех приёмов, которые барон передавал Ритиным подопечным.

– Смотри. Покажу тебе ещё один приём. Называется Бросок Кобры.

Олег показал один из эффективных приёмов ассасинов, позволив даже парню потренироваться‚ используя своего барона в качестве груши, благо‚ Динамический Щит теперь был на Олеге постоянно.

Силы здешних магов он вычислил, и они его не впечатлили. Нанести ему сразу смертельное увечье они не в состоянии, а Абсолютное Исцеление всегда при нём, как аппаратура при известном из прошлого мира профессоре.

– Господин барон! Барон Пален подъезжает!

Крик одного из патрульных дружинников, прискакавших в поселение, прервал занятие к огромному огорчению очень уставшего, но довольного и готового продолжать его до упаду Нечая.

Чек приехал в сопровождении всего тройки своих дружинников. С Олегом они тепло обнялись, при этом суровый Чек чуть слезу не пустил.

Прибежала поприветствовать барона Палена и Уля, впрочем, немного покрутившись возле них, снова убежала на реку в сопровождении своей свиты, куда сейчас входили и дети поселенских сервов.

– Давай рассказывай. Насчёт перекусить распорядиться?

– Не к спеху, не проголодался ещё, – отказался Чек.

Они вдвоём пошли в поселковый лесок прогуливаться неспешным шагом. Барон Пален рассказывал о результатах своей поездки в Неров.

– Брёвна все продал, и свои, и твои, и хорнерские. Не обманывают, платят честно полторы прежних цены, хотя по глазам этих пройдох видно, что с удовольствием платили бы меньше. Обозы собирают и отправляют на юг. Всё теперь идёт мимо казны короля Лекса. И все довольны. И торгаши, и бароны. А то, что в баронствах сейчас полный бардак, так он такой сейчас по всему королевству. Ты про восстание в Гонтере слышал уже? Нет?

– Нет. Но я примерно так и предполагал, что всё начнёт сыпаться. Только надеялся, что королю удастся хотя бы центральные провинции взять под контроль.

Чек жестом выразил полное понимание мыслей Олега.

– Может‚ так оно и было бы, но то ли у него советники такие бестолковые оказались, то ли он сам такой резкий, но он взялся вдруг мстить всем, кто поддерживал регента. А ведь раньше был более разумным. Но, видимо, первые успехи голову вскружили. Теперь даже те владетели, которые поддерживали герцога Нея ре Винора‚ вынужденно закрылись в своих замках и не только налогов и продовольственного оброка королю не платят, но ещё и обозы с зерном и мукой перехватывают и присваивают себе. Во всём королевстве сейчас вся надежда только на первый весенний урожай. Везде голод. Много людей умирает. Кто может, бегут на юг, в нашу сторону, и восток, на земли, контролируемые герцогом Неем. Ре Вил поставил заставы и тех, кто бежит на север, к себе не пропускает. Видимо, у него дела не лучше.

Олег об этих новых напастях слышал первый раз.

– А к нам-то куда бегут? В города? – уточнил он.

– Да нет. До нас пока никто не добегает. Мрут вдоль дорог на землях вольных поселений. Даже, говорят, трупы никто не убирает. А поселенцам такое нашествие тоже не в радость. Они на своих болотистых землях себя только и могут прокормить.

Сведения, которые сообщал ему Чек, заставляли Олега о многом задуматься.

Какое-то время они оба шли молча.

– А что король? Про него-то что-нибудь слышно?

– Да всё так же. Войска против мятежных владетелей он послать не может – пока будет их выковыривать из их замков, его могут герцоги атаковать. Один или второй. Или оба вместе. Сейчас никто не разберет. А восстание в Гонтере – это и вовсе результат предательства, говорят.