Текст книги "Ангелы во брони"

– Вы не руководите мною и не вторгаетесь в процесс моего поиска. Но при этом оказываете посильное техническое содействие, если оно мне потребуется, в том числе снабжаете меня всяческой информацией, если в ней возникнет необходимость. Ну, а второе условие… Я сумею найти Максима, но он должен остаться жив. Насчет второго, уголовника Кизилова, решайте сами. Максим должен остаться живым! – повторил Николай.

– Не много ли вы на себя берете? – впервые за все время разговора позволил себе слово генерал Каляев.

«Вот оно, проявилось! – мысленно обрадовался Яковлев, убедившись, что думал в нужном направлении. – Каляева интересует Максим Богданов! Ради него он здесь! Но почему? Если удастся узнать, чем, в общем-то, обычный уголовник заинтересовал высокопоставленного фээсбэшника, то можно будет найти ответы и на другие вопросы… А с этим Водорезовым надо быть в союзниках, хоть он, похоже, и не сильно этого жаждет…»

– В противном случае справляйтесь сами, – сказал Николай, мельком взглянув на сидевшего за его спиной Каляева. – Могу быть свободным?

– Хорошо, Водорезов. Мы, как говорится, учтем ваши пожелания! – милицейский генерал окончательно взял инициативу в свои руки. – Даю вам слово офицера: если вы поможете нам в розыске, то мы, по возможности, возьмем Богданова живым… Это, кстати говоря, и в наших интересах!

При последних словах Каляев сдержал себя, никак не отреагировал на сказанное, но Юрий Сергеевич чувствовал импульсы неприязни и раздражения, идущие от фээсбэшника. Между тем помощник полковника Яковлева, оперуполномоченный майор Воробьев включил компьютер и вызвал на монитор карту-изображение местности, в районе которой высадились беглецы.

3

Полнеющий мужчина лет сорока пяти вскочил с постели и уже готов был завопить что есть мочи, но Максим резким тычком фаланги указательного пальца в подбородок не дал ему этого сделать. Вместо вопля послышалось нечленораздельное кудахтанье.

– Ну вот, старина, мы и встретились! – усмехнулся Максим. – Тихо, тихо, дружище!

На сей раз ударом ноги Максим остановил попытку мужчины рвануть к двери в коридор. Между тем Руслан притащил молодую женщину в ночной рубашке, с заклеенным пластырем ртом.

– Надо же, никогда бы не подумал, что вы с женой спите порознь, – улыбнулся Богданов.

– Просто лишняя спальня в особняке оказалась, – подмигнул ему Руслан. – Не пропадать же?!

– Знакомься, Руслан! – кивнул Максим в сторону дрожащего крупной дрожью владельца особняка. – Мятликов Павел Борисович, крупный российский предприниматель и меценат, друг детей и насекомых.

– Приятно познакомиться! – в тон Богданову отозвался Руслан. – Раньше, Павел Борисович, я только по телевизору вас видел. Меня зовут Руслан Владимирович.

Кизилов улыбался Мятликову своей привычной гагаринской улыбкой, сам же продолжал держать ствол пистолета у виска насмерть перепуганной супруги Павла Борисовича.

– Подходы к дому заминированы, Мятликов, – сообщил Максим. – Да и сам дом тоже. Да перестань ты дрожать, я не убивать вас пришел! Надевай штаны, и будем разговаривать.

Мятликов начал поспешно одеваться, и едва начал натягивать брюки, как в коридоре послышались легкие шаги и на пороге спальни появилась девочка лет семи-восьми.

– Доброй ночи, госпожа Мятликова-младшая! – первым сориентировался в ситуации Максим. – Не надо пугаться, в вашем доме происходит сенсационное событие – новое реалити-шоу «Заложники». Рейтинг шоу обещает быть сумасшедшим! Ведущая Ксения Колчак прибудет с минуты на минуту! – при последних словах Максим заговорщицки подмигнул девочке. – Правда, папа?

– Да, конечно, – застегивая брюки, подтвердил Мятликов, пытающийся изобразить подобие нежной отцовской улыбки.

– Ксюша Колчак приедет сюда? – Девочка распахнула глаза и рот от столь потрясающей новости.

– Если не застрянет в утренней пробке, – уточнил Максим. – Правда, мама?

Руслан тем временем освободил супругу Мятликова от пластыря, и той не оставалось ничего другого, как последовать примеру мужа.

– Ну вот. – Максим театрально развел руками. – Все в порядке! Ничего страшного не происходит! Обыкновенное реалити-шоу! Это я в скрытую видеокамеру говорю! – Максим вновь подмигнул девочке, и она, кажется, окончательно перестала бояться, поверила словам нежданного гостя.

– До приезда Ксюши есть смысл немного поспать, – продолжил Максим. – А потом почистить зубы, причесаться, надеть самое лучшее платье. Кстати, как тебя зовут?

– Оля, – ответила девочка и, чуть подумав, удалилась в свою комнату.

В самом деле, участница реалити-шоу должна выглядеть безукоризненно. Имя Ксюши Колчак оказалось просто-таки волшебным. Оно подействовало на Оленьку магически, впрочем, таковым оно было для многих Олиных сверстниц.

– Вот, Мятликов, до чего телевидение детишек доводит, – кивнув на встроенный в стену спальни телеэкран, проворчал Максим. – Впрочем, это нам всем только на руку… Итак, Павел Борисович и Екатерина Александровна, как вы понимаете, я явился сюда не за просто так и не для мести лично вам, поэтому перестаньте трястись!

…Когда Водорезов увидел на карте место посадки угнанного беглецами вертолета, пол чуть не ушел у него из-под ног. Кто бы мог подумать, что Максим так тщательно все продумает?! Впрочем, чего еще ждать от лучшего бойца его разведроты?! Николай взглянул на часы.

– Во сколько вертолет приземлился в этой точке? – уточнил он, кивнув на карту.

– Более четырех часов назад, – отозвался офицер-розыскник ФСИНа. – Да, наверное, даже более пяти.

Николай старался ничем не выдать охватившего его волнения. Что случилось, то уже случилось, и ничем это случившееся в данную минуту не остановишь. Если Максим смог найти тайник-закладку и осуществить задуманное, то через каких-то минут пятнадцать-двадцать об этом станет известно всей «прогрессивной общественности». Захват заложников в элитном коттеджном поселке, выдвижение невыполнимых требований, потом в действие вступает подразделение «Альфа», заложники спасены, террористы убиты. Именно так должны будут развиваться последующие события, и он, Водорезов, не в силах этого предотвратить.

– Сводку происшествий в данном районе за последний час запросите, пожалуйста, – повернувшись к милицейскому генералу, попросил Николай.

Генерал, ни слова не говоря, отдал распоряжение по внутренней связи.

– Вас, кажется, что-то сильно смутило, – подал голос Каляев.

– Ничего меня не смутило, – как ни в чем не бывало отозвался Водорезов.

– И все-таки? – продолжил фээсбэшник.

– Слушай, дорогой, иди-ка ты… – Водорезов, не меняя спокойного вежливого тона, указал Каляеву конечное место отправки.

– Ребята, давайте жить дружно! – вставил свое слово полковник Яковлев, не без торжества взглянув на Каляева.

В это же мгновение милицейский генерал получил сообщение на свой запрос. За последний час в указанном районе не произошло ни одного мало-мальски значительного происшествия. «Странно, – подумал Николай. – Или у Максима все сорвалось, или… Сказать прямо сейчас про тайник-закладку? Надо бы, но… Останавливает что-то… Да и в любом случае – поздно!»

– Мне нужно побывать на месте высадки! – принял окончательное решение подполковник Водорезов. – Прямо сейчас!

Во дворе милицейского ведомства генерал Каляев отозвал в сторону Юрия Сергеевича, уже собиравшегося вместе со всеми садиться в автобус розыскников.

– Этот ваш десантник будет изображать из себя большого знатока. Ты, Жора, только даром время с ним потеряешь, – предупредил Каляев.

На правах давнего знакомого он именовал Юрия Сергеевича Жорой.

– Ты хочешь лично заняться розыском Богданова и его сообщника? – спросил Яковлев, намеренно вставив первой фамилию Максима.

– Нет, конечно же. Но с тебя, Жора, я лично сниму сорок шкур, если эти ребятишки натворят что-нибудь серьезное.

– А ведь ты, Каляев, их боишься, – в открытую бросил в лицо фээсбэшнику милицейсий полковник.

– Не твоя забота, чего я боюсь…

Генерал ФСБ выждал паузу, сумел взять себя в руки, затем заговорил мягким, снисходительным голосом:

– Если бы ты, Жора, был чуть-чуть поумнее, то давно бы прекрасным образом все понял. Или у тебя деньги лишние, башку свою полковничью седую в который раз под пули подставлять будешь за просто так? Так вот, Жора, открытым текстом. Надо найти этих циркачей-беглецов, но сделать так, чтобы больше они никогда ниоткуда не сбежали.

– При задержании? – кивнул Яковлев.

– Как посчитаешь нужным. Я, как сам понимаешь, в долгу не останусь. Тебя устроит…

– Меня, Каляев, устроит, если ты пойдешь по адресу, который указал тебе десантник.

– Это ты вместе с ним туда пойдешь прямо сейчас, – неожиданно усмехнулся фээсбэшник. – Без меня! Если не захочешь дураком без гроша в кармане погибнуть, звони мне в любое время. Я сейчас к дочери поеду, внучку проведать!

«Что в последней фразе главное? Какое слово – „дурак“ или „погибнуть“? – думал Яковлев, уже сев в автобус. – Исходить надо из того, что оба. Каляев в данный момент не шутил… С другой стороны, очень хорошо, что точки над „и“ расставлены, враг определился… Каляев готов платить большие деньги за то, чтобы оба беглеца – и Максим Богданов, и Кизил – были уничтожены как можно скорее…

– Последнюю сводку, пожалуйста, – стоя у обрыва, обернулся к Яковлеву Николай.

– У тебя мысли-то какие-нибудь есть или наугад тычешься? – спросил Юрий Сергеевич, отдав распоряжение офицеру связи.

– И так и этак, – уклончиво отозвался Водорезов.

Сообщенная сводка вновь была более чем банальной, без каких-либо значимых ЧП.

– Пошли, полковник, – кивнул под обрыв Николай. – Поможешь кое в чем, заодно поговорим с глазу на глаз.

– Поговорим, гвардеец! – согласился без лишних раздумий Яковлев, снимая пиджак и передавая его своему адъютанту, молодому майору Воробьеву.

Без пиджака полковник, несмотря на далеко не юные годы, выглядел подтянутым атлетом с мощными борцовскими плечами, накачанным торсом и штангистскими ручищами, которые, казалось, вот-вот порвут рукава рубашки.

– Кто купил журнал «Плейбой», тот не пойдет к жене домой, – в рифму проговорил Юрий Сергеевич, ткнув ботинком в красочную эротическую фотографию мятого, брошенного в помойную кучу журнала. – Слушай, Коля-Николай, а кто, интересно, тут мусорит? Ближайшее село далеко. Туристы сюда вряд ли заберутся, место не слишком живописное, вот эту цистерну кто сюда приволок? – Яковлев указал в сторону ржавого бидона.

– Поднимаем цистерну, полковник, – кивнул Водорезов.

Скрывать что-либо дальше не имело смысла. Надо было узнать, воспользовался Максим тайником или нет?

– Вот это да! – только и произнес Юрий Сергеевич, увидев профессионально оборудованный тайник, в котором ныне лежали бронежилеты, ставшие беглецам ненужными. – Схрон на случай войны?

– На так называемый «особый период», – ответил Николай. – Акваланги, прочее снаряжение, из оружия только мины, но без взрывателей. Еще пара специальных ножей… Мы в этом районе учения проводим. Про «закладку» знают единицы.

– Один из них – Максим Богданов, – полковник Яковлев закончил за Николая фразу.

– А теперь смотрим на карту! – Водорезов развернул перед Юрием Сергеевичем сложенное вчетверо полотно, – из озера вытекает река, река ведет нас… Вот сюда река нас ведет!

Возможная точка, в которой сейчас могли находиться Богданов с Кизилом, заставила полковника Яковлева заметно помрачнеть лицом.

– Перестань дрожать, Мятликов, – уже в который раз сказал Максим. – Ну не буду я тебя убивать, неужели непонятно?! Давай, дружище, все сначала, но только без нытья. Прекрасно знаю, что ты ко мне зла не имел, а оговорил, потому что заставили тебя. Приперли компроматом, да и тесть из бизнеса грозил выкинуть. Так?

Мятликов поспешно кивнул.

– Ты помог тестю и его шайке, теперь, старина, нам с Русланом помогать будешь, – как само собой разумеющееся продолжил Максим.

– Да, конечно… Может, хотите кофе? С коньяком?

– Чай с лимоном хотим, – улыбнулся гагаринской улыбкой Руслан.

– Катя, нужно заварить чай, – повернулся к жене Павел Борисович.

Жена молча, с заметной неохотой отправилась на кухню. Обычно ей не приходилось выполнять подобные поручения, для этого имелась приходящая прислуга из соседнего поселка. Но пять минут назад был сделан телефонный звонок и домработница была отпущена в кратковременный отпуск без подробного объяснения причин.

– Мой тесть, Максим, пешка, хоть и с генеральскими погонами, – негромко сказал Мятликов, как только жена удалилась. – А тебе нужен Сторожев. Слыхал про такого?

– Кое-что слышал, – кивнул Максим, переглянувшись с Русланом.

– Его называют Угорь, – вставил Руслан. – Потому как из любого капкана вывернется и на плаву останется. Двадцатник за ним, ну, двадцать уголовных дел было открыто за последние годы. Три подведомственны Генпрокуратуре. Все на сегодняшний день закрыты, Угорь на свободе. Только на дно залег.

– Да, он на дне, а на поверхности мы с тестем, – кивнул Мятликов.

– Значит, меня подставил Угорь? – спросил Максим.

– Да, – подтвердил Мятликов.

Руслан взглянул на часы, направился в коридор.

– Пойду охранничка у ворот проведаю, – пояснил он.

Тем временем Екатерина принесла чай с лимоном и беседа продолжилась.

– Как ты хорошо, Павел Борисович, сейчас каялся, – прихлебнув чай, сказал Максим. – Вот ты боишься Угря, боишься тестя. – Максим с усмешкой посмотрел на дернувшееся лицо жены Мятликова. – Меня… тоже теперь боишься.

– Ты, Макс, Угря не знаешь, – поджав губы, отозвался Мятликов, так и не притронувшись к своей чашке.

– Узнаю, – кивнул Максим. – А вот Максом меня никогда не называй, я тебе не цуцик. Ясно, старина?

– Если Угорь узнает, что ты здесь пытаешь меня на его счет, то… Коттедж разнесет в клочки, не остановится. И тебя, и меня, и генерала уничтожит без всяких там…

Договорить Мятликов не успел, в комнату вернулся Руслан, толкая перед собой плененного охранника. У парня по-прежнему был заткнут рот и связаны руки. Руслан же поигрывал у его шеи спецназовским ножом.

– Когда придет его сменщик, скажешь, что охрана тебе временно не нужна, – усмехнулся Руслан и неожиданным резким движением перерезал охраннику горло.

Затем столь же быстро распахнул шкаф с одеждой и засунул туда агонизирующее тело совсем молодого пацана. И тут же запер шкаф на ключ.

– Такие люди, как ты, Мятликов, просто обязаны иметь в шкафу труп. А еще лучше – в каждом шкафу по трупу, – с этими словами Руслан аккуратно вытер нож салфеткой, взятой со стола.

Он столь быстро зарезал охранника и спрятал его труп в шкаф, что на ковровую дорожку не успело упасть даже нескольких капель крови.

– Приятного аппетита, – как ни в чем не бывало сказал Руслан и взял приготовленную для него чашку чая.

– Выйдем на секунду, Руслан, – кивнул на дверь Максим. – А вы сидите тихо!

Руслан вышел вслед за Богдановым в коридор, продолжая при этом прихлебывать душистый чай.

– Зачем? – только и спросил Максим.

– Затем, – не меняя тона, отозвался Кизилов. – Я хочу, чтобы ты окончательно понял, пути назад у нас нет! Или мы выйдем отсюда победителями, при деньгах и власти, или братская могила.

– Согласен, но зачем ты убил парня?

– Во-первых, его все равно надо было куда-то девать. А во-вторых… – Руслан взял небольшую паузу, выловил из чашки лимон и стал жевать его прямо с кожурой. – Во-вторых, Максимчик, хочу, чтобы ты был замаран по самое-самое. Ты ведь подставленного, невинно осужденного из себя разыграть хочешь. Где гарантия, что если все пойдет в твою пользу, ты не соскочишь отсюда, как только запахнет твоей амнистией-реабилитацией?

– Я не собираюсь бросать тебя…

– Сейчас да. Потому как я тебе нужен. Ты ведь и на зоне, и, вообще, во всем этом беспределе пацан случайный. Цирк твое призвание, не знаю, чего тебе в нем не сиделось. А я – волк, зверюга, у меня другой жизни нет и не будет! Никогда не будет, ни-ког-да… – Руслан был на грани истерики. – Кровь пацана на тебе теперь, Максимчик. Нету назад пути, даже если ты до своей правды докопаешься.

Слов для ответа Руслану Максим не находил. Ведь в самом деле Руслан решился пойти в побег отнюдь не для того, чтобы заняться правдоискательством. Он – Руслан-таец – оставался профессиональным бандитом, наемным убийцей с отменной подготовкой. В деле Максима у него определенно был свой интерес. «Или мы выйдем отсюда победителями, при деньгах и власти, или братская могила…» Кизил решил сыграть по-крупному, взять все или закончить свою бандитскую жизнь. Такой вот «боевой товарищ» попался гвардии рядовому Богданову.

– Все в порядке, Максим! Мы хорошо начали, будем же драться до самого последнего… Как начали! – При этих словах Руслан неожиданно обнял Максима.

Точно близкого человека, брата. Из комнаты, где остались Мятликов с женой, послышался звонок мобильника. Поигрывая ножом, Руслан тут же появился на пороге. Жестом разрешил Мятликову ответить на звонок. Павел Борисович взял трубку, усталым голосом произнес две ничего не значащие фразы, потом отложил аппарат в сторону.

– Это тесть, – упавшим голосом сообщил он. – Сейчас он будет здесь!

Екатерина хотела было вскрикнуть, но Максим тут же зажал ей рот ладонью.

– В самом деле, сам господин генерал! – прячась за занавеской, Богданов разглядел представительного немолодого мужчину, в сопровождении здоровенного охранника вышедшего из бронированного джипа с затемненными стеклами.

– Рановато… – только и сказал Руслан.

Нож был спрятан в ножны, а сейчас Кизил сжимал в руках автомат.

– Рановато, – кивнул Максим и перевел взгляд на Мятликова. – Такие вот дела, старина… Такие дела, дружище, ты уж не оплошай!

Максим, обращаясь к Мятликову, не случайно произносил эти два слова. Мятликов в молодости был участником КСП, то есть Клуба самодеятельной песни. А как известно, слова «дружище» и «старина» в обязательном порядке встречаются в каждой песне подобных авторов-исполнителей.

4

– Схрон был организован главным штабом ВДВ в целях обучения личного состава действиям в тылу вероятного противника, – повторил Николай, оторвав взгляд от карты. – Высадка у обрыва, – кивнул он наверх. – Далее акваланг за спину и вперед! Таким вот образом, по течению, – Водорезов щелкнул пальцем по синей ниточке, изображающей реку, – и вот сюда! Элитный коттеджный поселок Пироговка, названный по аналогии с селом Пирогово, находящемся чуть южнее. Спецкурс проходили в основном офицеры, дающие подписку о неразглашении.

– А как рядовой об этом узнал? – спросил Яковлев.

– Рядовой Богданов собирался заключать контракт, потом пойти на курсы младших лейтенантов. Только не сложилось… А так все стадии боевой подготовки наравне с офицерами прошел. По условиям учений в Пироговке находился важный объект, который разведчикам-диверсантам надлежало захватить.

– Очень мило, – кивнул полковник. – Но расстояние до Пироговки довольно велико! – указал на карту Юрий Сергеевич.

– В ластах Богданов преодолевал это расстояние за полтора часа. Это, надо сказать, не лучший его показатель…

– Ясно, – не слишком любезно оборвал Николая полковник. – Учения, мать вашу так! Как говорится, главное – не война, главное – маневры. Оружие-то зачем оставлять было?

– Все бойцы давали подписку о неразглашении, я уже говорил. А потом, из оружия только боевые ножи и мины с пиротехническим неубойным зарядом.

– Пиротехнику можно убрать и поставить боевой заряд, – махнул рукой Яковлев. – Значит, они уже в Пироговке! Вот черт! В этой… вместе с мужем и двумя детьми проживает дочь генерала Каляева. Ну, этого фээсбэшника, которому ты сигарету потушил. Ну и… А Каляев, судя по всему, к ней сейчас поехал. Ну-ка, сейчас! – Яковлев начал поспешно искать в телефонной книге своего мобильника номер генерала. – Муж у нее этот… предприниматель известнейший! Ну-ка стой!

Полковник Яковлев точно окаменел. Заговорил отстраненным голосом, какой бывает у инопланетян в фантастических фильмах:

– Максим Богданов был осужден за убийство семьи предпринимателя, друга этого самого Мятликова, каляевского зятя! Я не занимался этим делом, но сейчас вспомнил! Все сходится! Ласты Богданов с подельником и в самом деле навострили в Пироговку.

Яковлев тут же начал набирать наконец-то отысканный номер генерала Каляева. Тот отозвался на редкость быстро. Вначале перебросились ничего не значащими фразами.

– Вот что, Александр Геннадьевич, – осторожно начал Яковлев, пытаясь угадать настроение Каляева. – Я немного погорячился, ты уж извини за сегодняшнее.

– Без проблем, Юра, – отозвался на другом конце Каляев. – Как идут поиски?

– Идут, – ответил Яковлев. – Будешь свободен, поговорим. Ты в Пироговке?

– Да, у дочери.

Далее оба службиста обменялись очередными дежурными фразами и распрощались.

– Самое интересное, что все в порядке! – С несколько обескураженным выражением лица Юрий Сергеевич повернулся к Николаю. – Что теперь будем делать, десантник?

– Ну, давай, Юрий Сергеевич, вызывай свой спецназ, волкодавов, «Альфу», – только и ответил Водорезов.

Что еще можно было посоветовать полковнику МВД?

– Куда вызывать-то? В Пироговку? – переспросил Яковлев. – Или их там, в Пироговке, нет… Или что?! Как должны действовать разведчики-диверсанты при захвате объекта?

– Быстро и решительно… А вот нам, полковник, лучше не торопиться.

– Хорошо, гвардеец, – неожиданно согласился с Николаем Юрий Сергеевич. – Каляев этот… Сволочь, одним словом. Да, Коля-Николай, задали вы мне, братья-десантники, задачку! Про схрон ваш я, Водорезов, тоже… временно даю подписку о неразглашении! Ставим «цистерну» на место и поехали!

Перед тем как вместе с Водорезовым сесть в автобус, полковник Яковлев уже в который раз отдал распоряжение местному ОМОНу и розыскникам ФСИН прочесать близлежащий лес и прилегающие к нему деревни. Вместо себя он оставил за старшего молодого майора Воробьева, перспективного опера, недавно окончившего академию.

– Куда едем? – спросил Николай.

– Кое-что уточнить, – ответил полковник.

Более вопросов Николай не задавал. И сейчас в его сознании звучала та же фраза, что совсем недавно была произнесена для его бывшего подчиненного, – «пути назад нет!». Или Водорезов разберется во всем сам, или… Про это «или» ему додумывать не хотелось. Что он, Николай, сделал для своего лучшего бойца? Хотел сделать контрактником, младшим лейтенантом? Но тому была интересней жизнь на гражданке, в цирке его любимом. После службы Водорезов почти ни разу не поинтересовался, как складывается жизнь рядового запаса. Знал лишь, что в цирке Максим проработал недолго, ушел в частное охранное предприятие, а через некоторое время был арестован за убийство семьи крупного предпринимателя, того самого, которого охранял. На суд Водорезов не пошел, чиркнул лишь письмо, пару дежурных фраз, держись, дескать, Богданов, что бы ни было, Коля Водорезов тебя не забудет… На том и все! Вот они и встретились. Гвардии рядовой и его командир. И теперь он, подполковник Водорезов, не имеет права бросить Максима, кем бы он, этот Богданов, теперь ни был. Потому как и в самом деле невозможно забыть те часы на одной из улиц Грозного, когда проводили первичную разведку и попали в хитро организованную засаду. В первую же минуту «духи» убили двух офицеров и трех срочников. Водорезов и остальные сумели укрыться в соседнем здании, занять оборону, установить пулемет. Впрочем, пулеметчика быстро снял снайпер, которого, в свою очередь, сумел снять Николай, лично вооружившись снайперской винтовкой. Водорезов же встал за пулемет. В результате десяти минут боя образовался небольшой «коридор», по которому можно было уйти, но кто-то должен был прикрыть отступающих пулеметным огнем. Ушли двое – юный лейтенант и еще более юный ефрейтор. Не по трусости, по приказу. У пулемета остался один Водорезов, тогда только-только получивший майорские погоны. Он велел пацанам уходить за помощью, привезти хотя бы одну «броню». Приказ получили трое, но один его не выполнил, это был девятнадцатилетний рядовой Богданов. Он был с командиром, пока не подошли «коробки», а с воздуха ударили «крокодилы». Максим отстреливался из автомата и прикрывал занявшего место пулеметчика Николая… Оба они до сих пор не знают, сколько продолжалось их противостояние с «духами», наверное, не меньше часа. Или двух… Хотя, может, все-таки меньше, иначе у них попросту кончился бы боезапас…

Сегодня Водорезов не может оставить Богданова.

Даже если тот и в самом деле опасный преступник, убийца…

– Этот Богданов, как я посмотрел в его личном деле, далеко не ангел, – начал разговор Яковлев.

– Ангелы в ВДВ не служат, – отозвался Николай.

– Я к тому, что у него до армии были приводы и судимость. Правда, условная и к моменту призыва снятая.

– Он хулиган, – ответил Водорезов. – Но при этом с большой буквы Х. Такого, знаете ли, есенинского типа.

– Баклан, стало быть, – кивнул полковник и заметно поморщился.

Данная категория правонарушителей не вызывала у Яковлева ни малейшего уважения.

– Не баклан, а хулиган, – настаивал Водорезов. – Бескорыстный возмутитель спокойствия. Но, как говориться, не просто так.

– В тринадцать лет изувечил взрослого человека, – проявил знание дела Юрий Сергеевич. – Наверное, тоже не за просто так? Знаешь, нет?

– Знаю, – кивнул Николай. – Тот, кого Максим «изувечил», слыл в их дворе местным живодером. Ни с того ни сего лопатой убил дворнягу, которую любил весь двор. Пацаны, старшим среди которых был Максим, решили поговорить с мерзавцем, но тот пообещал и им хребты переломать. Далее произошло нечто такое, в результате чего лопата оказалась в руках у Максима. В результате у живодера был раздроблен коленный сустав, ну и голова несколько пострадала. Если он до сих пор жив, то ходит на одной ноге и постоянно трясет головой.

– Тогда судимости не было, возраст не предполагал уголовной ответственности. А второй раз Богданов попал под следствие в пятнадцать лет.

– Ну это уже совсем дурь! – отмахнулся Николай. – Над одной бабушкой, которая Максиму ни родственницей, ни соседкой не приходилась, некий очень богатый деятель затеял ремонт. Стучали с утра до вечера, не давали пожилой женщине покоя. На все жалобы богатей отвечал многоэтажным матом. А в соседнем доме жила не менее пожилая мать этого богатея. Так что сделал Максим? Раздобыл где-то самый настоящий гроб, покрасил его в черный цвет, поверху белый череп с костями. Потом позвонил матери богатея и сообщил, что к ней сейчас приедут из похоронного бюро. Тут же двое приятелей позвонили ошарашенной бабке в дверь, затем втащили в квартиру гроб. Старуха дар речи потеряла, а тут вдруг гроб открывается, из него вылезает Максим в костюме Фредди Крюгера, смотрит на часы и с сожалением заявляет: «Ну вот, в самый обеденный перерыв! Вы никуда не уходите, я через полчаса приду, а вы пока… Примерьте, оцените!» И кивает на гроб. А потом извиняется и покидает квартиру… У бабки тяжелый инсульт и помутнение рассудка.

– В самом деле, шутник, – не смог сдержать усмешку милицейский полковник. – Только зачем с бабкой воевать?

– Видимо, из чувства справедливости. Та старушка, над которой богатей ремонт делал, к тому времени померла. Судимость Богданову дали условную, адвокат хороший попался. Но после этого Максим свалил из городка, отправился в Москву, где успешно поступил в эстрадно-цирковое училище.

– На отделение клоунады, – кивнул Юрий Сергеевич. – Значит, клоунов и эксцентриков теперь обучают рукопашному бою?

– Максим много лет занимался акробатикой, немного самбо, немного ушу. Когда попал в мою роту, я натаскал его в области вовинама. Скажи, полковник, а Максим и в самом деле убил семью того бизнесмена?

– Не знаю, – пожал своими борцовскими плечами Яковлев. – Богданов тогда работал уже не циркачом, а частным охранником, был в «личке», в личной страже у погибшего. Отношения были нормальными. Но в один прекрасный день водитель приехал, чтобы отвезти семью в спортивный комплекс, позвонил на мобильник – абонент недоступен. Когда вошел в дом, увидел целый ручей крови. Бизнесмен, его жена и девятилетний сын были зарезаны боевым десантным ножом. Даже не ножом, а тесаком каким-то.

– Боевое мачете «Тайга-1», – вставил Водорезов.

– В протоколе такого уточнения не помню, – ответил Юрий Сергеевич. – Ну а Богданов… Его задержали прямо на месте преступления. Он был какой-то странный, вроде как обколотый… Неадекватный, одним словом. Так прямо в протоколе и записали.

«Максим водку-то не особо любил, не курил никогда! А уж наркоту и вовсе на дух не переносил… Однако все течет, все меняется…» – мысленно комментировал слова розыскника Николай.

– Оказал яростное сопротивление. Четверо бойцов милицейского спецназа сумели скрутить его, но… Мягко говоря, это оказалось делом не из легких.

«Представляю…» – молча согласился Водорезов.

– Это ведь могла быть подстава, – вслух произнес он.

– Этого я не знаю, – отозвался Яковлев. – Только на суде Богданов вину свою признал полностью. И получил, что интересно, не пожизненное, а двадцать пять лет. Что-то там такое нашли относительно «чеченского синдрома», состояния аффекта, сбоев в психике… Если это в самом деле подстава, то Богданову теперь необходимо доказать обратное… Все, приехали!

Автобус остановился у двухэтажного строения, обнесенного высоким забором, с видеокамерами по периметру. Огромные буквы на воротах сообщали, что за этим самым забором находится не что иное, как «Стрелковый клуб Неуловимого Джо». Охранник, стерегущий ворота, был в шляпе с загнутыми полями, а на груди имел огромную звезду шерифа, на которой русскими буквами были написаны его имя и фамилия.

– Ну что? Здорово мы разыграли дедушку? – подмигнул девочке Оле Максим.

– Он ни о чем не догадался! – чуть ли не ладоши захлопала та. – А где Ксюша Колчак?

– В пробке стоит, – не моргнув глазом, ответил Богданов. – Только что звонил ей, пробка надолго. Возможно, пешком пойдет.

Девочка недоверчиво посмотрела на Максима.

– В любом случае, несмотря ни на какие пробки и отсутствие Ксюши, наше реалити-шоу должно продолжаться! – торжественным тоном проговорил тот. – Вот что, Оля! Я поручаю тебе важное, ответственное задание! Поднимешься на третий этаж и будешь вести наблюдение! Если кто-нибудь подойдет к воротам вашего дома, немедленно сообщи нам! И поправь бантик, тебя ведь постоянно снимает скрытая камера!

Бантик Оля поправила и, не сказать что с большим энтузиазмом, отправилась выполнять поставленную задачу. Быть запечатленной крупным планом в реалити-шоу «Заложники», что ни говори, обязывало. Десятью минутами назад Оля более чем успешно сумела «убедить» приехавшего ни с того ни сего дедушку Сашу, что в доме нет никого постороннего, а папа с мамой такие не слишком приветливые из-за того, что с самого утра из-за чего-то поругались. Такое было не впервые, поэтому дедушка поднялся на второй этаж, потом спустился вниз и отбыл на службу, пожелав всем скорее помириться и больше не ссориться… Имя Ксюши Колчак вновь сыграло свою магическую роль.