Текст книги "Лесная Гавань"

Сергей Аваков
Лесная Гавань

– Познакомьтесь, это месье Симон, – произнесла баронесса и отошла в сторону, открыв взору молодого мужчину, высокого и статного, одетого с иголочки. В руке мужчина держал небольшую сумку, а в голове – хорошие манеры.

– Герр фюрст, – сделав небольшой поклон, произнес тот, – для меня великая честь быть представленным вам и…

Прервав речь лаконичным жестом, старый дворянин обратил хмурый взгляд к своей давней подруге.

– Я просил о специалисте, а ты привела мне парижского щеголя.

– Курт, выслушай меня! – подалась вперед баронесса. – Он на самом деле профессионал своего дела. Он помог не одной семье по всей Европе и даже в Америке! Высшим титулам во Франции, Италии, Австрии, России! Вот опять твой недовольный взгляд…

– Ну да, – ухмыльнулся фюрст, – благородных дам-то он небось мастак впечатлять.

– Позвольте… – хотел было высказаться Симон, но на сей раз его остановила баронесса.

– Тихо, Симон, – процедила она, а затем с улыбкой обратилась к фюрсту: – Курт, с чего это ты сегодня недовольнее обычного?

– Не знаю, – протянул тот, но, немного помолчав, признался: – Француз.

Баронесса закатила глаза, а старый фюрст продолжил, обращаясь уже к Симону:

– Вас, французов, я насмотрелся, когда вместе с Вильгельмом въезжал с Париж. Ты тогда еще даже не родился. Такие вот щеголи Францию от поражения не спасли. Они сидели и нервно пили кофе, поглядывая на германских солдат.

– Я рад, что вы в Париже побывали, – с улыбкой ответил Симон. – Иногда и у немца возникает желание лицезреть прекрасное. Возможно, не обязательно было для этого начинать войну? Наш прекрасный город и так бы вас принял.

Фюрст рассмеялся.

– Типичный француз: думает, что на его ненаглядной Франции свет клином сошелся.

– Курт, когда в последний раз ты выезжал из Германии? – вмешалась баронесса. – И как ты еще не настроил против себя половину Европы! Взглянул бы на великолепную башню, что они построили…

– Что? Эту груду железа? Ха!

– Ладно, я к тебе, знаешь ли, заехала проездом. Мне пора ехать в Мюнхен, а оттуда на поезде в Вену. Месье Симон – вот он. Мне он уже помог, и тебе тоже поможет. Вкратце я пояснила ему суть твоей проблемы, и он преисполнился решительности.

– Еще бы он не преисполнился, за такие деньги! – усмехнулся фюрст.

– Курт! – рассмеялась баронесса.

– Хорошо, Ди, раз ты советуешь, воспользуюсь его услугами, – поцеловав подруге руку, мягко заключил тот. – Конечно, я не этого ожидал, но, как говорится, что есть, то есть. Дорогая, рад был тебя видеть. Как это ты так молодеешь с каждой нашей встречей?

Оба вышли, ласково переговариваясь и оставив Симона одного стоять у входа. Фюрст, как истинный джентльмен, проводил даму до автомобиля, окруженного многочисленной прислугой, и вернулся к застывшему Симону.

– Пойдем, – махнув рукой, сказал он.

– Мадам действительно поведала мне о вашей проблеме, – начал Симон, – но мне нужно больше подробностей, герр фюрст.

– Этот замок я построил для своей новорожденной внучки, – начал немец.

Они вошли в огромный каминный зал, и хозяин устроился в кресле, закурив трубку. Кресло было одно, так что Симону пришлось слушать стоя.

– Слуги тебе все покажут, – продолжил Курт, – а я через час уезжаю и вернусь завтра к вечеру. Если до этого времени ничего не будет сделано, денег тебе не видать.

– Все будет сделано к сроку, я гарантирую, – тут же заверил Симон, – даже и не переживайте.

– Переживай я по подобным мелочам, не пребывал бы в добром здравии, – усмехнувшись, произнес аристократ, выпустив изо рта густой клуб дыма, – но признаться, пожалуй, ничто меня так не трогало, как происходящее в этом замке.

– Мадам рассказала, что у вас умер конь, – кивнул Симон.

– У меня умер не только конь, – хмыкнул фюрст. – Я приезжал сюда дважды. В первый раз собирался на охоту. Мои владения тут весьма обширны, прилегающие леса, реки, озера изобилуют живностью, и охота получилась бы знатная, на новом-то, нетронутом месте! Но вот беда, передохли все псы, которых я с собой взял. В конюшню завезли лошадей, но и их постигла та же судьба. Всего одна ночь, одна ночь!

Повысив голос, Курт поднялся с кресла и размеренно зашагал по залу.

– Что же произошло потом? Во второй ваш приезд.

– Я человек суеверный, месье Симон, – признался дворянин. – Когда за одну ночь гибнут все мои звери, в голову приходят не самые добрые мысли. Что могло убить их? Они были совершенно здоровы. Мой конь, Марс, был подарком самого Кайзера. Боже, да за ним следили лучше, чем за мной, он был молод и полон сил! А теперь его нет… всего одну ночь он провел здесь, и вот его уже нет. Мало того что я потерял великолепного жеребца, мне еще и жутко стыдно. Это был дар нашего великого императора, честь, которой не каждый достоин, а я потерял его, так и не получив потомства!

В гневе фюрст кинул трубку на стол и уселся обратно в кресло. Табак рассыпался, оставив небольшую дорожку, часть которой пролегла по роскошному ковру, расстеленному в центре зала.

– Проклятье! – выругался Курт и добавил несколько резких фраз на немецком. В зал тут же вбежали несколько слуг и убрали за своим господином. Симон почтительно отступил в сторону и стоял молча в ожидании, когда его новый наниматель обратится к нему.

– Во второй раз я приехал, прихватив с собой пару собак, – продолжил Курт, когда слуги завершили работу. – Мне стало интересно, что произойдет. Уверенности не было: может, все это лишь глупые домыслы, думал я. Они были со мной всю ночь, в моей спальне. Я распорядился следить за домом и близлежащими территориями. У входа в спальню также выставил охрану. Несмотря на то что в первый мой визит звери умерли вовсе не насильственной смертью, а вроде как сами, я решил подстраховаться.

– Полагаю, собаки так и не проснулись, – предположил Симон, – иначе вас не заинтересовали бы мои услуги.

– Кое-что и я ощутил, – задумчиво произнес Курт. – Не знаю, тяжесть, что ли… И все мои люди это чувствуют, стоит им провести тут ночь. Животные намного чувствительнее людей, они ощущают… зло, скверну – как хотите, так и называйте.

– Священник тут был?

– В мое отсутствие, – кивнул фюрст. – Слуги сказали, что он свое дело сделал и ушел. Однако тяжесть никуда не делась.

– Еще собак привозить не пробовали?

Дворянин поднял взгляд.

– Да что, по-твоему, у меня их мануфактура? – усмехнулся он. – И зрелище это не самое приятное. Не знаю, как у вас там в Париже, но в Германии собак любят, хватит с меня погибших животных.

– Прошу прощения, герр, – смутился Симон. – Просто поинтересовался.

– Прислуга отказывается тут жить, – нахмурился хозяин замка. – Приходится оплачивать гостиницу неподалеку. Они приходят утром, день работают, а к вечеру возвращаются в свои номера. Думаешь, такой подарок я хочу преподнести своей внучке? Да и вложился я изрядно, а теперь получается, что замок непригоден. Раз ты специалист, то ты все исправишь… Либо я найду того, кто исправит. По этому-то поводу я как раз и не беспокоюсь.

– Этот замок еще послужит вашей семье, – произнес Симон, – что бы это ни было, я найду и обезврежу.

Легко кивнув, фюрст с интересом взглянул на собеседника.

– Как ты думаешь, с чем это связанно? Что за недуг поразил мою собственность? Проклятие или нечистая сила?

– Делать преждевременные выводы я не люблю, но с подобным уже сталкивался. На севере Швеции, в поместье одного уважаемого господина, чьего имени я произнести не могу, происходили схожие события. Отличия лишь в том, что у вышеупомянутого господина животные болели, а у вас они сразу же мрут. Но пусть вас это не пугает, все дело не в силе, а в удаленности от эпицентра.

– О чем идет речь? Я думал, эпицентр находится здесь.

– Если ситуация схожая, то эпицентр должен быть где-то в окрестных лесах, а речь идет о так называемой пагубе. Долго объяснять, что это такое, да и нагружать вас лишней информацией было бы неуважительно с моей стороны, герр фюрст. Но если в двух словах, то это не что иное, как отголосок языческих обрядов, проводимых некогда жившими здесь племенами.

– Как же тогда священник не помог с этой проблемой? – сокрушился Курт.

– К несчастью, не все служители церкви одинаково хороши в своем деле. Речь идет вовсе даже не об их вере, которая, если признаться, в наше время оставляет желать лучшего. Скорее дело в образованности вкупе с достаточными познаниями в определенной сфере их деятельности. Однако специалисты вроде меня, вовсе не священнослужители, вполне могут с этим справиться. Тут больше помогает наука, чем религия. Впрочем, как и во всем остальном в наш век прогресса.

– Прогресс мне по вкусу, – с улыбкой ответил дворянин. – А теперь прошу приступить. Мне пора готовиться к отъезду.

Слегка поклонившись, месье Симон проследовал за слугой в свою временную комнату, большую и просторную, однако совсем не обставленную.

– В замке сейчас практически нет мебели, – пояснил сопровождавший его лакей, – после первого случая господин не торопился с закупками.

– Думает, что придется выставить его на продажу? – поинтересовался Симон, положив сумку на большую двухместную кровать.

– Вовсе нет, месье. Слухи распространяются быстро, и шлосс уже снискал славу не самого благополучного места. Местные его сторонятся и обходят окрестные леса. Думаю, фюрст просто расстроен, потому и не торопится заниматься закупками.

– А что было до того, как возвели замок? Ходили ли слухи об этих самых лесах?

Нахмурившись, слуга пожал плечами.

– Этого знать не могу, месье, так как сам родом из Вестфалии. Однако среди прислуги имеются и те, кто вырос здесь. Служанка, фроляйн Магдалина, вам стоит поговорить с ней. Хотя она весьма впечатлительная девушка, должен предупредить.

– Ну в этом нет ничего страшного, – заметил Симон, раскрыв сумку, – иметь дело с впечатлительными – это неотъемлемая часть моей деятельности.

Как оказалось, фройляйн была из той самой деревушки, где приходилось коротать ночи остальным. Простая девушка, сразу видно, что не городская, она совсем не знала французский, потому Симону пришлось попросить словоохотливого лакея переводить.

– Она говорит, что местные леса всегда были опасны медведями, – передал слова девушки лакей.

– Понятно, но вовсе не это меня интересует. Пожалуйста, уточните суть моего вопроса. Я хочу знать, было ли что-нибудь странное в местных лесах до того, как построили замок. Если что-то действительно на слуху, она должна об этом знать.

Слуга вновь заговорил со служанкой и некоторое время что-то усердно ей объяснял. Девушка косила глазами, посматривая на Симона, а затем лишь пожала плечами, сопроводив тем не менее жест достаточно возбужденной фразой. Наконец слуга, чьего имени француз не удосужился узнать, передал сказанное.

– К сожалению, ничего нового. Она говорит, что лес ничем особым не отличался до того, как был построен замок, а все проблемы начались после. А еще она говорит, что отец запретил ей здесь работать и с понедельника она среди прислуги не числится.

– Что ж, надо сказать, эта информация в равной мере полезная и наоборот. Позвольте узнать ваше имя?

– Мое имя Манфред, месье, – ответил лакей.

Кивнув, Симон дал знак следовать за ним.

– Вот уж не знаю, Манфред, какие у вас тут обязанности, но я настоятельно прошу на время стать моим ассистентом. Это, знаете ли, вполне привычная практика для меня. Вы спросите, почему же я не найму постоянного ассистента, и я вам отвечу, что в том нет никакой нужды, ведь его обязанности будут совсем незначительными, а для меня это будет ненужной затратой. Для меня достаточны ваше знание языка, а также замка и работающих в нем людей. С этого момента и до завершения моей здесь работы прошу сопровождать меня и делать то, что я вас попрошу.

– Конечно, рад буду помочь, – несколько растерянно ответил Манфред.

– Будьте уверены, о вашей неоценимой помощи я сообщу нан

...

конец ознакомительного фрагмента