Текст книги "По лезвию денег"

5

«Беда не приходит одна», – вспомнил я неутешительную поговорку. Подразумевалось, что беды приходят парами, но мой случай особый – считай, пока не собьешься. Трагедия с дочкой, собственная болезнь, увольнение, и вот еще одна неприятность – старый «пежо» упорно не хотел заводиться. Конечно, это ерунда по сравнению с остальным, но разве мало мне других несчастий.

Хоть в мелочах пожалей меня, боже! Однако всевышний меня не услышал.

Покрутив стартер до полного разряда аккумулятора, я бросил машину и пошел к метро. Размеренная ходьба хорошо сочеталась с лечебной процедурой: вдох-выдох, раз-два, вдох-выдох… – только так я смог успокоить расшатанные нервы. Я никуда не спешил, прошел пешком нескольких станций, где-то посидел, отдышался и домой добрался поздно.

У порога нашего таунхауза рядом с «вольво» жены стоял полицейский «форд». «Сашка прикатил», – догадался я.

Мой сводный брат Александр Громов был капитаном полиции и предпочитал пользоваться служебным автомобилем. Сначала наша мама была замужем за учителем физики Серовым, – так родился я, потом за участковым милиционером Громовым, – и появился Сашка. Насколько разными были наши отцы, настолько непохожими получились и мы с Сашкой. Я был старшим, меня считали тихим правильным умником. Мама гордилась моими успехами в школе и ставила в пример брату. Сашка был на три года младше меня, успехов в учебе не проявлял, но отличался деятельной самоуверенностью.

– О, явился! Ты где застрял? И на звонки не отвечаешь, – с порога упрекнул меня брат. – Мы тут переживаем.

Александр, его жена Наталья и моя Катя расположились за столом на кухне. Женщины выглядели бледными и подавленными, Громов, как обычно, вел себя шумно и активно жестикулировал. Его всегда было много, он заполнял собой любое пространство, особенно, когда выпьет. Сегодня планировалось отметить наше новоселье, но жизнь спутала планы, встреча получилась по грустному поводу.

– Машина сломалась, – сообщил я в свое оправдание.

– Садись, – хлопнул ладонью по столу рядом с собой Громов и разлил в рюмки водку. Он постучал себя кулаком в грудь. – У меня на душе, брат, полный мрак, представляю, что у тебя. Выпей, полегчает.

Он выпил залпом, краем глаза заметил, как пригубила рюмку Наталья, и, отправляя в рот квашенную капусту, пригрозил влажным пальцем в сторону беременной Кати:

– Тебе нельзя, не вздумай.

Я медленно опустошил рюмку, но не почувствовал ни вкуса, ни облегчения. Грудь сжимало, словно тисками, есть не хотелось, пить тоже.

– Ты что-нибудь узнал? – спросил я брата, когда тот прожевал и потянулся за бутылкой.

– Работаем. Опросы-допросы, все, как положено.

– И что? – мне начинали надоедать его отговорки.

– Пока безрадостно, как всегда в таких гадюшниках. Хотя клуб «Гонконг» пафосный, дорогой, но они же как – внутри запись не ведут, чтобы не тревожить посетителей. Камера есть только на входе. Ну и охрана ни хрена не следит, кто чего пьет или нюхает. Если будут придираться, посетители к конкурентам свалят.

– Бар проверили?

– Паленого алкоголя нет, тогда бы многие отравились. Там все проще и жестче. – Громов выпил и поморщился больше от досады чем от горечи водки.

– Рассказывай, – потребовал я.

Сашка наклонился ко мне, стараясь говорить тихо, но его шепот получался театральным, и был слышен каждому на кухне.

– Мы нашли под диванчиком, где Юлька сидела, бутылек из-под уксусной эссенции. На склянке отпечатков нет. Если бы она сама решила, ну… это самое, то не стала бы отпечатки стирать.

– Да не могла она, – возмутился я. – Кто притащил кислоту?

– В том то и дело, что эссенцию можно купить свободно в продуктовом магазине. А народу в клубе вертелось много. Ты бывал в таких местах?

– Мне незачем, я вышел из этого возраста.

– Там полумрак, музыка гремит, огни мигают, толпа снует туда-сюда, многие под кайфом. Начнешь опрашивать – никто ничего не видел, ничего не знает. Как Юля там оказалось?

– Понимаешь… – я замялся.

Катя заплакала навзрыд, Наталья поспешила увести ее. Громов скривился, сделал неопределенный жест руками: мол, женские нервы не в моей власти. Он посмотрел на опустевшую бутылку водки, спустил ее на пол, достал их холодильника новую. Когда возвращался, задел пустую бутылку, и та с грохотом укатилась под стол. Мы не стали ее поднимать – катись оно все!

– А Юлька что говорит? – деловито спросил Громов, открывая бутылку.

– Она не может говорить. У нее трубки в горле, – едва сдерживая раздражение, ответил я.

– Мрак, – спокойно согласился Громов. Он выпил, сжал кулак и потряс им, грозя в пространство: – Мы найдем гада и посадим! Ты главное держись, и Катя чтобы без глупостей… Ну, ты соображаешь.

После очередной рюмки, бряцанья вилкой по тарелке с остатками ужина и громкого чавканья капитан полиции решил сменить тягостную тему. Он положил руку мне на плечо, типа, по-братски.

– У тебя опять «пежо» сыпется? Замени эту рухлядь. Купи хорошую тачку.

Я усмехнулся и стал монотонно перечислять:

– Новую безопасную машину я купил жене. В кредит. Ей она нужнее. За этот дом нам двадцать лет предстоит выплачивать. Его еще надо обставить, наверху вообще без отделки, малыш скоро родится – это новые расходы. – Затем во мне что-то надорвалось, я сбросил чужую руку с плеча. – Да не в этом дело! Юле плохо, ей советуют операции за границей. Это огромные деньги, а ты говоришь про новую машину.

– Мрак, – вставил любимое словечко Громов. – Но у тебя же отличная работа и полжизни впереди. Ты начальник отдела. Начальник! А я всего лишь капитан, в мои-то годы. Вот если бы я был начальником отдела…

– Да уж, я начальник.

Я хотел признаться, что меня поперли с работы, но в последний момент сдержался. Братец проболтается жене, та – Кате. Это будет дополнительным ударом по беременной женщине, а она и так вся на нервах.

– У нас, знаешь, как должности получают? – стал пьяно объяснять Сашка. – Или по блату, или отличиться надо. Ну там, громкое дело раскрыть, бандита какого-нибудь поймать, чтобы в прессе отметили.

– Ну так поймай! – потребовал я, имея в виду покушение на дочь.

– Я работаю, – охотно кивнул Громов. – У нас в округе появились преступники, грабящие банкоматы. Представляешь, что придумали: отключают камеры. Как – неизвестно. Видимых повреждений нет, провода целы, камера не заклеена. Если такое дело раскрыть, можно в управление «К» перейти. Это по киберпреступности, там оклады выше.

– Я тебе про Юлю толкую, – в сердцах возмутился я.

– Такая же проблема. И там, и там нет видеозаписи. Как без этого работать?

– Мозгами, кулаками, силой, – я злился уже не только на полицию, на весь белый свет.

– Кстати про силу. Один раз они увезли тяжелый банкомат, другой раз вскрыли ломом.

– Ты опять про грабителей. Зачем вскрывать, достаточно… – Я сунул руку в карман, нащупал сервисную карту, случайно взятую с работы, и выругался. – Придурки.

– Если бы, – не согласился Сашка. – Они каждый раз придумывают что-то новое. Чтобы таких ухарей взять, надо действовать по горячим следам. Кстати, ты же знаток банкоматов, всех этих электронных штучек, заморочек. Скажи, как им удается…

Вызов по мобильному прервал болтовню Громова. Он приложил трубку к уху и, по мере того, как слушал, его плечи расправлялись, а глаза расширялись, искря юношеским азартом. Я с детства знал, что означает этот блеск: вперед, напролом, без раздумий.

– Выезжаю! – рявкнул братец в трубку, вскакивая с места.

– Что случилось? – встревожился я.

– Поджог банкомата, опять камеру отключили.

Громов тяжелым шагом направился к выходу, накинул куртку, доставая ключи от машины. Я попытался удержать его:

– Тебе нельзя за руль, ты же пьян.

– Кто меня остановит? Я на служебной тачке.

– Сумасшедший.

– По горячим следам надо брать, иначе уйдут, – суетился капитан полиции.

– Посмотри на себя в зеркало.

Я ткнул его носом в дверцу раздвижного шкафа, от пьяного дыхания зеркальная поверхность покрылась испариной.

– Наталья довезет, – согласился брат.

– Давай, я тебя отвезу, – неожиданно предложил я, выпивший всего одну рюмку.

Мне не хотелось оставаться дома наедине с Катей. Она может почувствовать мое удрученное состояние, начнет приставать с вопросами, стремясь проникнуть в душу, мне придется врать, изворачиваться. Уж лучше вернусь, когда она заснет.

– А что, поехали! – хлопнул меня по плечу Сашка. – Ты, как технарь, посмотришь чертовы камеры, что да как. Экспертом, короче, будешь. А бабы… Жена на такси доедет.

6

Первые минуты за рулем полицейского «форда» я чувствовал себя скованно. Меня смущали видеофиксатор, установленный над панелью приборов, рация под правой рукой, дополнительный монитор в центре и непонятные кнопки управления.

Громов нетерпеливо ерзал в кресле пассажира и давал указания:

– Ты что, беременную жену везешь? Врубай мигалку и дави на газ.

– Где?

– Да вот же! И сирена не помешает.

Капитан щелкнул кнопками, на крыше автомобиля включились желто-красные проблесковые маячки, завыла сирена. Полицейская цветомузыка била по нервам, тешила самолюбие и помогла ехать быстро – попутные машины торопливо расступались. Сашка показывал дорогу, требуя игнорировать сигналы светофора. Я испытывал странное ощущение, впервые в жизни я открыто нарушал закон: сел за руль в состоянии опьянения, превышал скорость, гнал на красный, выскакивал на встречку, однако не чувствовал укоров совести. Наоборот, невзгоды, обрушившиеся на меня за последние два дня, отошли на второй план, и мне стало чуточку легче.

После щекочущей нервы гонки, – я говорю про себя, братцу было хоть бы хны, – мы оказались на широкой пустой улице, где велось массовое жилищное строительство. Ограбленный банкомат находился в тамбуре закрытого на ночь отделения банка. Найти место преступления не составило труда – рядом суетились пожарные и полиция.

Громов выскочил из машины, едва я остановился, и потопал широким шагом к банку, подзывая на ходу вытянувшего шею лейтенанта:

– Петухов, докладывай.

Подбежавший худой лейтенант семенил рядом с начальником и тараторил:

– Товарищ капитан, в ходе оперативно-следственных действий нами…

– Короче, Петухов!

– Грабители отключили камеру, закачали газ в банкомат, спрятались за дверью и подожгли. – Лейтенант указал на пустой баллон у крыльца банка.

– Рвануло?

– Еще как.

Мне стало любопытно, я подошел ближе. В пахнущем гарью помещении с выбитыми стеклами мы увидели сильно поврежденный банкомат и обрывки обгоревших купюр, плавающих в пенной луже.

– Деньги прикарманили, – покачал головой Громов и грозно спросил Петухова: – Свидетели есть?

– Жильцы заметили отъезжающий белый фургон, – отчеканил лейтенант.

– В какую сторону?

– Тут одна дорога, – указал рукой лейтенант. – В другой – стройка и тупик.

– Нашим сообщил?

– Патрульные в курсе.

– Патрульные, – скривился капитан. – Дуй сам, они все завалят, а я тут разберусь.

Я почувствовал малую нужду после нервной гонки и отошел к кустам. Ровная недавно высаженная живая изгородь отгораживала новый дом от территории стройки. Кусты были ниже пояса, я решил углубиться в темноту, чтобы меня не было видно с дороги. Двигаясь на пролом через кусты, я с удивлением заметил зацепившуюся на стриженных ветках тысячную купюру. Поднял, рассмотрел – банкнота была обожжена и пахла гарью.

Как она здесь оказалась? Отбросило взрывом? Сомнительно, до банка метров пятьдесят, да и ветра сейчас нет.

Осмотревшись, я увидел неподалеку на земле еще одну такую же купюру. Двинулся дальше и замер, как вкопанный. Под кустами притаилась темная фигура. Мое сердце учащенно забилось, дыхание перехватило. В трех шагах от меня лежал мужчина, не пьяница и не труп – это я понял сразу, потому что сжавшийся в напряжении человек смотрел на меня осторожным осмысленным взглядом. Наши глаза встретились. Оба промолчали.

Это грабитель, – с ужасом догадался я. Он не успел скрыться до прибытия патрульных и решил затаиться. В его руках сумка с деньгами. Что делать?

– Юра, ты что там застрял? – окликнул меня Громов.

Я не двигался, подозревая, что грабитель может быть вооружен. Неосторожный поступок, и тот может взять меня в заложники. Черт меня дернул, тащиться в темноту, не мог потерпеть. Теперь я в западне: впереди забор стройки, сзади изгородь из кустов. Даже если я попячусь, преступник вряд ли отпустит меня, зная, что может быть разоблачен.

Неугомонный Громов догадался, зачем мне понадобилось в кусты, крякнул, прислушиваясь к внутренним позывам, и направился в мою сторону.

– Составлю тебе компанию.

Грабитель зашевелился. Неужели он достает оружие? Мои ноги словно приросли к земле, я не мог двигаться. Сейчас щелкнет затвор…

Но вместо механического звука я услышал сдавленный шепот:

– Юрий Андреевич, готово.

Холодный поток окатил мою спину, порядок слов и интонация были до боли знакомыми. Встревоженное сознание откликнулось воспоминанием. Лет десять назад я подрабатывал, преподавая программирование в Доме научно-технического творчества молодежи. С выкриком «готово» ко мне обращались ученики, которые первыми выполнили задание. Они ерзали на стуле и спешили доложить об успехе.

– Юрий Андреевич, готово, – повторил грабитель.

Я всмотрелся в черные угольки глаз, подавшегося чуть вперед притаившегося человека, и вспомнил его. Под кустами прятался один из моих лучших учеников, фамилию я уже не помню, но его самоуверенный, не по годам дерзкий взгляд хорошо отпечатался в памяти. Парень схватывал теорию на лету, предлагал оригинальные решения, вот только с посещаемостью занятий у него были проблемы.

Шаги брата стали мягче, он ступил на траву, приближаясь к кустам. Теперь можно не опасаться нападения грабителя – в двух шагах полицейский. Я колебался. Одно мое слово – и на помощь, помимо брата, прибегут вооруженные патрульные, охраняющие банк. Преступнику не скрыться. Любопытно будет узнать, до чего докатился способный мальчишка. Сейчас он казался мне не пугающим, а беспомощным.

Одно мое слово… И его умоляющие глаза.

Я скомкал обожженные купюры и спрятал их в карман. Неожиданно для себя я вышел из-за кустов и перегородил дорогу брату.

– Я могу посмотреть, как отключают камеры.

– Иди, я сейчас.

– Вляпаешься, там собак выгуливают, – остановил я брата, усиленно очищая подошвы.

– Везде дерьмо. Ладно, в отдел, так и так, ехать. – Громов посмотрел через кусты, задумался и потянулся за телефоном. – Грабители могли через стройку убежать. Вызову собаку-ищейку.

– Пустая затея. Сам посмотри, земля влажная и ни одного следа.

– Точно. Ты голова, а грабители дебилы.

Громов сплюнул и потопал обратно к банку, я нагнал брата. Меня уязвило замечание брата об умственных способностях моего бывшего ученика.

– Почему сразу дебилы? Отключить камеру не каждый сможет, – допытывался я.

– Перестарались с газом, закачали больше чем нужно. Все купюры обожжены, только попробуют их сбыть, мы их сцапаем. Я не удивлюсь, если их тоже зацепило, и они обратятся в травмопункт.

В руке капитана затрезвонил мобильник. Звонил Петухов. Я отчетливо слышал сбивчивый доклад лейтенанта:

– Мы нашли белый фургон. Это техпомощь на дорогах. В машине два брата-близнеца по фамилии Носковы – толстый и тонкий.

– Петухов, ты слышишь, что говоришь? Близнецы должны быть похожи.

– Они эти, как их, двойняшки. Разные.

– Ты их обыскал?

– Денег при них нет, газового оборудования тоже, а на вид – придурки.

– Что говорят?

– Ехали мимо, услышали взрыв, приостановились, а потом решили смыться. Видели, как убегает человек в серой толстовке с капюшоном.

– Куда? К стройке?

– Нет в другую сторону. Грабитель побежал направо и свернул между домами.

– С этого и надо было начинать. Как он выглядел?

– Среднее телосложение, темные джинсы, рюкзак за спиной.

– Уже кое-что. Составь протокол, а я организую преследование. Потом объедешь травмопункты, грабитель мог пострадать от взрыва. Ты меня понял? Докладывай, если что.

Я с удивлением и затаенной гордостью наблюдал, как после команды Громова полицейские побежали в противоположную сторону от той, где прятался мой бывший ученик, ставший грабителем. А ведь это я его спас. Я продолжал нарушать законы, которые тупо соблюдал всю жизнь. Гонка – пустяк, я только что обманул полицейского и дал возможность уйти преступнику. И это сошло мне с рук!

7

Тягостные размышления о каверзных ударах судьбы долго не давали мне уснуть. Молодому раздолбаю удалось ускользнуть с украденными деньгами от десятка полицейских, а на мою законопослушную голову сыпется одно несчастье за другим. Почему мир так несправедлив? Я не нарушал законы, а он переступает через них. Да и братец туда же, слуга правопорядка готов пьяным садиться за руль ради собственной выгоды. Ему не столько нужно покарать преступников, сколько выслужиться. Каждый из них думает о себе, наплевав на общество и законы.

Я забылся только под утро, а когда очнулся, вдруг понял, что не обязан жить по прежним правилам. Моя жизнь висит на волоске. Я смертельно рискую, даже не выходя из дома. Сколько мне осталось? Я не уверен, что доживу до следующего года, тогда к чему осторожность и постепенность. Обычные мечты: через год мне прибавят зарплату, а через три повысят в должности, – вызывают слезы раздражения, а не затаенную радость. К чему планировать далекое будущее, если в любой момент может обрушиться черный занавес? Бац! Вот я есть – и вот меня нет. Страшно. Зато теперь я могу рисковать, ведь худшее со мной уже случилось.

Осознав свое безрадостное положение, я пришел к выводу, что должен действовать иначе.

Первым делом я перерыл не распакованные коробки в поисках старых компьютерных дисков. На однотипных зеркальных болванках сохранились размашистые пометки фломастером, смысл которых подзабылся. Не отрываясь от завтрака, я вставлял один за другим диски в ноутбук и проверял их содержимое.

Катя суетилась у плиты, раскладывая что-то по баночкам и пакетам. Вдруг все стихло, ее руки опустились, она замерла в растерянности и запричитала:

– Ей же ничего нельзя есть, ничего. Юля… – Катя беспомощно опустилась на стул и заплакала.

Я посмотрел на собранные в больницу продукты и предложил:

– Может, сок через трубочку?

– Нет, и сок нельзя, – сокрушенно замотала головой Катя и завыла, тихо и обреченно, обхватив голову руками.

– Успокойся, подумай о будущем малыше.

– Тебе легко советовать.

– Я тоже волнуюсь.

– Вижу, как же! Не можешь оторваться от компьютера, – неожиданно обозлилась жена. – Чего расселся? На работу опоздаешь.

– Я поеду с тобой в больницу.

– Сама доберусь. А ты лучше на работу. Вчера опоздал, сегодня тоже – так тебя и уволить могут.

Я потупил взор, допил чай и заторопился. Честное признание о моем увольнении Катю сейчас доконает. Только не сегодня, я скажу ей об этом когда-нибудь потом. Сначала я должен попробовать осуществить свой новый замысел. Я сунул ноутбук в специальную сумку, туда же побросал диски и вызвал такси.

Вместо работы я поехал в тот район, где вчера ограбили банкомат. Вышел около «Макдональдса», там можно было подключиться к интернету и сидеть часами. На одном из дисков я нашел то, что искал – базу данных моих учеников в Доме научно-технического творчества молодежи. Помимо фамилий, на диске имелись адреса электронной почты, телефоны, фотографии, списки выполненных работ. Собственно, сама база данных также являлась примером успешной работы, реализованной учениками.

На одной из фотографий я увидел черные глаза-угольки и тут же узнал их: Федор Волков. Тогда ему было пятнадцать, сейчас двадцать пять, а во взгляде все то же – юношеский максимализм и ранимая самоуверенность.

Я выложил на стол обгоревшую тысячерублевую купюру, найденную вчера, украдкой сфотографировал ее и послал изображение на адрес электронной почты Волкова. Конечно, парень мог давно не пользоваться ею, но вчерашнее столкновение с бывшим учителем заставит его вспомнить прошлое.

И действительно ответ пришел довольно быстро.

«Спасибо. Спасли».

«Надо встретиться. Я жду», – ответил я.

«Вы где?»

«Догадайся».

Это был тест на общую сообразительность и уровень владения компьютером. На фотографию с купюрой попал уголок макдональдского подноса, а по IP-адресу можно было вычислить район.

Не прошло и часа, как к столику, за которым я устроился, подсел Федор Волков. С минуту мы внимательно изучали друг друга. Федор был насторожен, косил взглядом по сторонам, руки держал в карманах ветровки.

– Шумное местечко, – заметил он.

Я отстраненно предупредил:

– Слышал краем уха, что полиция ищет чудака в серой ветровке.

Волков снял куртку, подмял ее под себя, остался в футболке. Запястье его правой руки украшала витиеватая татуировка.

«Кто-то колется ради забавы, а у кого-то ВИЧ», – с досадой подумал я. Не удивлюсь, если он курит травку и неразборчив в связях с девчонками. Если бы сейчас провели опрос: кто из нас подхватил вирус, все указали бы на бесшабашного молодого парня. Но, к сожалению, добропорядочная семейная жизнь еще не гарантия от коварной болезни.

Недоверчивый взгляд бывшего ученика слегка оттаял.

– Я, типа, вам благодарен и все такое, Юрия Андреевич.

– Называй меня Доктор.

– Конспирация? Тогда я Лис.

– Твоя фамилия, вроде бы, навевает другое сравнение.

– Вы тоже на доктора не похожи.

Мы оба улыбнулись. Для меня это была первая улыбка с момента ночного вызова в больницу.

– Ну что ж, Лис, расскажи, чем занимался после школы? – поинтересовался я.

– А вы, случаем, не на полицию работаете? Человек в погонах вас по имени величал.

– Это мой брат. Он там служит.

– Брат? – отшатнулся Лис. – Я, пожалуй, потопаю.

– Сидеть! – Я остановил порыв Волкова. – Пойми главное, я не собираюсь ему помогать. Я теперь работаю только на себя.

Лис с минуту переваривал услышанное, затем расслабился и протянул мне руку.

– Коллеги. – После рукопожатия он вытянул шею в сторону стойки: – Я возьму пожрать, раз мы здесь.

Я наклонился к нему и предупредил:

– Только не вздумай обожженными купюрами расплачиваться. – В глазах Лиса мелькнуло удивление. Я пояснил: – Все торговые точки уже оповещены.

Лис вернулся к столику с гамбургером и кофе. Немного поел и стал рассказывать:

– Я поступил в технический универ на информационную безопасность. Два курса проучился, а потом надоело. На кой терять время, если диплом можно купить?

– И что, купил?

– Потратился на бланк максимального качества, фиг отличишь от настоящего. Правда с работой… – Лис поморщился. – Ну, не для меня это, чтоб с утра до вечера торчать в офисе.

– С тех пор потрошишь банкоматы?

– Это последнее увлечение.

– И как, прибыльно?

– По-разному. Вчера килограмма четыре взял. Грохнуло сильно, пока деньги собирал, Апостолы смылись. Полиция быстро пожаловала, мне пришлось залечь неподалеку.

– Апостолы? – Я припомнил вчерашний разговор Громова по телефону и уточнил: – Двойняшки Носковы в белом фургоне – толстый и тонкий?

– Павел и Петр. В школе их Носками дразнили, а я придумал кличку Апостолы. С тех пор ко мне респект и уважуха. Вчера оттянули погоню на себя.

– Так было задумано?

– Случайно получилось, но удачно.

– Ты везунчик. – Я понизил голос, чтобы нас не услышали: – Но четыре килограмма обожженных купюр тебе не помогут. Попадешься на сбыте.

– Распихаю их обратно по банкоматам. Зачислю на свой счет и вас отблагодарю.

– Не выйдет. Поврежденную купюру банкомат не примет, размер не совпадет.

В глазах Лиса вновь вспыхнуло подозрение:

– Доктор, вы зачем меня позвали? Мозги лечить?

– Предупредить. И кое-что предложить.

– Надеюсь, не явку с повинной?

– Апостолы действительно работают в автосервисе?

– Кем только они не работают. Мастера на все руки.

– У меня машина не заводится.

– Как раз по их части, – заверил Лис. – Куда подъехать?

Мне понравилась его готовность действовать немедленно. Я сообщил адрес «Юпитер-банка», около которого оставил «пежо», и протянул ключи.

Лис усмехнулся:

– Ключи не обязательны, пусть сразу едут на место. – Он позвонил по телефону, рассказал про неработающий автомобиль и уточнил у меня: – Вам пригнать машину сюда?

– Было бы неплохо, – согласился я. – Ты настолько уверен в их возможностях?

– Они же Апостолы, – с иронией отозвался Лис. – Считайте это нашей благодарностью. За вчерашнее.

– Спасибо, но я не об этом хотел поговорить. – Я бросил взгляд по сторонам, как заговорщик, и перешел к главному вопросу: – Как тебе удается отключить видеозапись?

– А что, менты пока не врубились?

– Теряются в догадках.

Лис приосанился:

– Моя собственная разработка, я назвал ее блокаут. Достаточно закрепить устройство в метре от камеры или провода – и никакой картинки.

Я припомнил, что Волков еще в юности ловко чинил любые компьютеры и электронные игры. К нему обращались даже преподаватели, пока мальчишка не стал требовать за ремонт немалые деньги. Ему по силам изобрести диковинку.

Я заинтересовался принципом работы устройства:

– Создаешь помехи видеосигналу?

– Это примитивный уровень. Я перехватываю сигнал и дальше могу отправить все, что угодно, хоть порнофильм.

– Представляю реакцию охранников. Ты мог бы прославиться.

– Пока я отправляю помехи, как никчемный балбес.

– Разумно, – согласился я и задумался.

Лис умен, расчетлив, в меру нагл, но действует топорно. Много шума при минимальном результате. Для изящного преступления ему не хватает специальных знаний о функционировании банкоматов. Зато я специалист в этом вопросе.

– Лис, я бы хотел проверить твой блокаут в деле.

Волков с подозрением прищурился:

– Доктор, ты к чему клонишь? Какое дело?

– Реальное отключение конкретного банкомата.

– Ха! И что дальше?

– Ты поможешь восстановить справедливость. Я заберу свое.

– Из банкомата? – Лис усмехнулся. – И как вы намерены его вскрыть?

– Это не проблема. Но на этот раз вместо помех надо отправить фотографию.

– Доктор, я в растерянности. Попахивает подставой.

– Твое дело отключить камеру. Остальное моя забота.

Лис откинулся на стул, по-новому рассматривая бывшего учителя и прикидывая, стоит ли ему доверять.

– И когда вы намерены это сделать? – поинтересовался он.

– У нас же есть время, пока Апостолы машину чинят.

– Прямо сейчас? – округлил глаза Лис.

– С некоторых пор я тороплюсь жить, – честно признался я.

– Тормоза придумал трус – так что ли? – подмигнул Лис. – Никогда б не подумал, что вы…

– Значит, согласен?

Волков свел брови, стал рассуждать:

– Блокаут у меня в машине, но надо найти подходящую точку, да и подготовиться не помешает.

– Этим я сейчас и займусь.

Воспользовавшись ноутбуком, я открыл сайт «Юпитер-банка» на странице с адресами банкоматов. Пришлось напрячь память и вспомнить график закладки наличных: какие именно банкоматы пополняют сегодня?

Я выделил подходящий адрес и развернул ноутбук к Волкову:

– Вот точка. Туда можно доехать минут за пятнадцать.

– Это и есть ваша подготовка? – усомнился Волков.

– Поверь мне там есть, что брать.

Лис посмотрел мне в глаза, увидел в них решимость и одобрительно кивнул:

– Я возьму кофе, по пути обсудим детали.

Машина, которой пользовался Лис, оказалась праворульной «субару» с помятым крылом и поцарапанной дверцей. Я скептически оценил ее непрезентабельный вид:

– У тебя же друзья автомеханики.

– Ходовая и движок в норме – полный привод, приемистая, а железо… – Лис скривился, – зато я не парюсь, когда приходится смываться. Садитесь.

Выбранный мной банкомат располагался при входе в мебельный магазин. Покупателей внутри практически не было. Лис мимоходом прилепил к стене красную коробочку, по виду напоминавшую кнопку пожарной сигнализации, и прошел в торговый зал. Там я его догнал, не решившись сразу вскрывать банкомат.

– Ты говорил, что устройство незаметно, – взволнованно зашептал я.

– Лучше всего спрятано то, что торчит на виду. – Лис меланхолично рассматривал диваны, переходя от одного к другому.

Я вынужден был согласиться. Однако красный цвет коробочки символизировал для меня красную черту, которую предстояло перейти. За ней другая жизнь – стремительная и рискованная.

– Блокаут уже работает? – нервничал я.

– Коленки дрожат? Мы можем вернуться в машину.

– Да нет же, но… Там две камеры: одна под потолком, другая непосредственно в банкомате, снимает лицо. Я хочу быть уверенным…

– Вместо вас, Доктор, увидят другую морду, как просили.

Вспомнив про выбранную из интернета картинку, я внезапно успокоился. В конце концов, терять мне нечего. Болезнь освободила меня от многих условностей. Теперь я могу делать то, что считаю нужным, жить ярко, а не тлеть в ожидании старости. За дело!

Я вернулся к банкомату вставил сервисную карту, которую случайно прихватил с работы, ввел код доступа. На экране высветилось меню. Отлично, карта не заблокирована. Я выбрал операцию: инкассация. Щелкнул замок, я потянул тяжелую укрепленную дверцу, и банкомат открылся. Внутри я увидел пачки пятитысячных и тысячных купюр.

Никак не меньше полутора миллионов – быстро оценил я и потянулся за деньгами.