Текст книги "Зорн"

Это Сергей понимал; это правильно – разведка своих не бросает. На вопросы об инопланетной обыкновенной жизни гронец отвечал скупо.

– Ты хочешь вернуться на Землю, поэтому многое я просто не могу тебе рассказывать. Есть такой закон!

Кротов немного обижался, но понимал, инопланетянин, наверное, прав. Кроме того, он ведь действительно спас Сергея. Вспоминая тот бой, который он тогда считал последним, и особенно пистолет у виска, землянин твердо решил; он сделает все, о чем просит гронец.

Единственное, чему тот согласился учить Кротова, это языку, обращению с инопланетным оружием и нравам и обычаям того места, где им придется действовать. С оружием больших проблем не возникало. Не вдаваясь в принцип действия, разведчик показал, как пользоваться игольником. Это что-то вроде «калашникова», для ближнего боя. Метров до четырехсот эффективен. Правда, калибр смутил, в точности оправдывает свое название.

– Не переживай, – усмехнулся Гронберг. – Убойность гораздо мощнее, чем у твоего автомата. И выстрелов почти тысяча.

Самое интересное – прицела нет! Тут инопланетянин объяснил, что оружие наводится само. Надо только направить его на цель, которую видишь сам, и тогда электроника в башке и электроника в оружии начнут взаимодействовать. Все иглы уйдут туда, куда ты хочешь.

– Так что мне, без вашего прибора в голове придется целиться по стволу, – развеселился землянин.

– Я бы хотел надеяться, что тебе никогда не придется пользоваться этим оружием, – серьезно заметил гронец и продолжил рассказ.

У армейцев есть разные штуковины помощнее. Как понял Кротов, похоже на наши огнемет и ПЗРК. С гранатами еще проще. Граната одна – универсальная. На ней разноцветные значки. Нажимаешь на один – осколочное действие, другой – кумулятивное, третий – светозвуковое и т. д. Удобно. Свою винтовку, трофейный автомат и «макаров» летчика Сергей тоже проверил и почистил.

С языком, Глемас называл его всеобщим, помогла электроника. Он надевал на голову Кротова шлем, в ушах начиналось неясное бормотание, а перед глазами мельтешили, сливаясь, яркие картинки. Через два сеанса Сергей, к своему удивлению, начал понимать тарабарщину, выдаваемую автоматикой. После третьего, он заговорил с имперским разведчиком на всеобщем.

Хитрым финтом Глемас ускользнул из-под удара Кротова. Кулак скользнул в сантиметре от скулы противника, а гронец уже держал возле почки, непонятно как очутившийся в руке, нож. Острый конец лезвия остановился в сантиметре от тела Сергея. У инопланетянина была отменная реакция. Сергей начинал атаку, обманывал противника мнимым ударом, тот ловился на обманку, но закончить победой никак не удавалось. В последний момент Глемас всегда успевал закрыться или уклониться. Было обидно. Сергей знал, что всегда побеждать невозможно, но не в этом случае. Он чувствовал, что противник хотя и опытный, и обучен какому-то необычному боевому искусству, но одолеть его можно. Если бы не эта дьявольская скорость реакции, прорезавшаяся в последний момент, когда наносился завершающий удар.

Землянин поражал Гронберга все больше. Мало того, что он уходил от отточенных ударов, поставленных знаменитыми мастерами, преподававшими боевые рукопашные виды борьбы в школе имперского министерства, уже несколько раз ему приходилось включать имплантат, чтобы увернуться от неожиданных ударов молодого солдата. Он даже не догадывался, что в настоящей схватке, когда организм подстегивался выбросом адреналина, Сергей становился еще быстрее.

Все шло по плану. Надо подучить землянина обращению с холодным оружием и можно начинать операцию.

Сергей с завистью смотрел на то, что творил гронский разведчик. Узкий прямой клинок просто ожил в его руках. Глемас показал демонстрационную связку атак и защит, а Кротову казалось, что серебристое тело офицерского боевого меча, ни на секунду не прерываясь, рисовало в воздухе бесконечную вязь смертельной стихотворной строки. Гронберг молодцевато отсалютовал и остановился. Он с видимым удовольствием оглядел застывшего, завороженного Сергея.

– Понравилось? Жалко, что меч стандартный. Вот если бы мой, да моего двоюродного брата сюда, ты увидел бы настоящий гронский бой!

– Да! Как здорово! Лейтенант, поучи меня.

– Боюсь, меч тебе не пригодится. Займемся лучше ножами.

– Как не пригодится? Ты же говоришь, что в рукопашной вы всегда используете мечи.

– До рукопашной сейчас доходит нечасто. Просто любой аристократ Империи должен владеть и мечом, и кинжалами. Ведь дуэли на мечах еще частенько решают спор.

– Дуэли?! Ну, вы даете! У нас это только при царе было, – Кротов смешался. – В смысле, давным-давно. Все равно, поучи! – Сергей не хотел признаваться, что он с детства мечтал фехтовать так же легко и красиво, как в кино про трех мушкетеров.

– Ладно, будет время, покажу кое-что. Хотя мы учимся с детства. А сейчас беремся за ножи.

В руке у имперца появился нож. Этот цирковой трюк, с взявшимся ниоткуда кинжалом, всегда интересовал землянина.

– Как это у тебя получается?

– У тебя не получится. Здесь работает то, что ты называешь электроникой. В ноже и в голове. – Он открыл ладонь, и нож, словно живой, скользнул обратно в раскрывшиеся на внутренней стороне запястья ножны. – Сам знаешь, не всегда есть возможность дотянуться до ножа.

Склонившись, гронец выдернул из ножен на голени левой ноги еще один кинжал, чуть длиннее первого.

– Мы работаем обычно двумя. Но есть приемы и для одного ножа. Сейчас мы их и отработаем.

– Может ты, все-таки, мне что-нибудь расскажешь о вашей жизни? – Сергей недавно вышел из крохотного, похожего на гроб, душа и пытался пятерней расчесать начинавшие отрастать волосы. За эти несколько дней он как будто привык к новой жизни, но часто ловил себя на мысли, что все это ненастоящее. Словно он стал персонажем фильма. Всё настоящее: война, горы, «духи», тушенка, портянки и постоянное ожидание выстрела, родные и друзья в Союзе – осталось где-то там – за бортом этого странного самолета. Все, что находилось здесь, было видимо и осязаемо, но не воспринималось мозгом как реальное. Организм защищался от такого мощного прилива неперевариваемой информации.

– Ты же сам говорил – чем меньше знаешь, тем крепче сон. – Глемас не упускал случая блеснуть знанием русского языка. Он упорно отказывался рассказывать о чем-нибудь, кроме предстоящей операции. – Уже за то, что я тебе рассказал, меня должны судить. Но раз мы договорились о твоем возвращении, большего тебе знать не надо. Меня спасает только то, что у вас никто тебе не поверит.

Лишь однажды, когда Кротов рассказывал о своей семье, гронец не удержался:

– У тебя брат, а у меня младшая сестренка.

Столько нежности было в его голосе, что сразу становилось ясно – она его любимица. В тот раз он немного открылся и рассказал о детстве на Гроне.

– Ты помещик?! – Для советского солдата это было такой же сказкой, как и ящеры в священном семейном озере.

– А как зовут сестренку?

– Снежа.

– Ух, ты! Почти по-нашему. У нас в детском садике была девочка Снежана.

Иногда Сергей думал, что нельзя упускать такой шанс – посмотреть на настоящую инопланетную жизнь. Миллионы людей мечтают об этом. Но условие, сразу поставленное Глемасом, – узнать все о той жизни, но остаться в ней навсегда, или узнать только то, что нужно для проведения операции, но вернуться домой, не давало ему выбора. Он не представлял, что больше никогда не увидит родных, не пройдет по улице родного поселка и вообще никогда не увидит ничего земного. К черту такую жизнь!

– Планета тебе понравится. Почти двойник Земли, только солнце не такое яркое. Температура всегда, как у вас летом. Жарко не бывает, холодно тоже. Атмосферный состав так же, не очень разнится с вашим. Нормальный кислородный мир. Сила тяжести меньше, чем на Земле, но это для тебя плюс, будешь сильнее, – рассказывая, Глемас включил проектор, и живой мир возник посредине каюты. Голограмма всегда завораживала Сергея. Казалось – протяни руку и коснешься живых людей.

– Я думаю, различные технические штучки тебя уже не очень удивят. На корабле ты, смотрю, обжился и не пугаешься кухмашины, – попробовал пошутить гронец. Там ты впервые встретишься с людьми и нелюдьми, которые не должны догадаться, кто ты такой. Действовать придется в одиночку, я, в силу некоторых причин, не могу работать на этой планете. Так что приглядывайся и задавай побольше вопросов. Сейчас на головизоре запись, но скоро мы сможем ловить сигнал с планеты. Увидишь много интересного.

Сергей как будто смотрел фантастическое кино. Но не более. Никак не мог избавиться от этого чувства. Не верилось, что все это по-настоящему, инопланетное. В той фантастике, которую читал в детстве, инопланетяне редко походили на людей. А тут и люди, и дома, и техника – все похоже на земное. Как будто просто в другой стране. Вот хоть здесь, что-то необычное. Обыкновенные люди в несколько необычной одежде, и вдруг среди них низенький, круглый леший – лохматый с круглыми, размером с кружку, глазами. Рот без губ, через все лицо. Как говорится, от уха до уха. Когда говорит, высвечивает такой набор зубов – похоже, не в один ряд. Единственно, хоть две руки, две ноги.

– Зардерец, – пояснил Глемас, заметив, кого разглядывает Кротов. – Опасен. Посмотри, как вооружен, очень любит оружие. Но и к безоружному лезть не советую. Зубы видишь?

Сергей кивнул. А гронец невольно передернулся, вспоминая, как зардерец из их группы захвата однажды на операции просто перекусил горло часовому.

– Кроме этого, несмотря на небольшой рост, гораздо сильнее человека. Бить надо сюда, под ухо, – Гронберг ткнул пальцем в голограмму. – Или как человеку – между ног.

Глянув еще раз на обвешенного оружием толстого карлика, Сергей переключился на других персонажей.

– Еще опасные типы, – Гронберг увеличил изображение другой группы. По улице шла толпа здоровенных, на голову выше всех, мужиков. «Почти люди», – отметил Кротов. Если зардерец был один в окружении людей, то эти здоровяки держались особняком. Они шли по улице, бесцеремонно расталкивая не успевших отойти людей. Толкнув зазевавшегося прохожего так, что он врезался в стену здания, они весело захохотали.

– Сампоро с планеты Сампо. В вольном переводе звучит примерно как великие герои из великих лесов. До сих пор не пойму, зачем кармадонцы их вытащили из этих лесов. Из них даже пушечное мясо не получается. Совсем не понимают дисциплину. Тупые и заносчивые бандиты. Распространяются по цивилизованному миру как зараза. Но работать никогда не будут.

– Да, ты расист, – засмеялся Кротов.

От людей сампоро отличались не только размером, но и цветом кожи – синей до черноты.

– Наверно, называете синьками?

– Синюками, – машинально поправил Гронберг. – А ты откуда знаешь?

– Догадался.

Синелицые были одеты вызывающе ярко, кто во что горазд. Оружие было тоже разнокалиберное, но у всех на поясе висели тесаки в разрисованных ножнах.

– Есть еще куча разных инопланетников, некоторые весьма колоритные, но на этой планете напрямую опасны два этих вида. Запомни самое главное: опасней всех такие, как ты и я! То есть – люди!

– До этого я и сам допер.

– Молодец. Вот голокарта города, давай походим, проверим, как ты ориентируешься, а потом еще поработаешь с ножами.

* * *

Срочно, срочно, срочно… коммуникатор, нанесенный на ладонь левой руки, пощипывал и мигал желтым. Хотя и не высшая срочность, но лучше все равно не опаздывать. Сенер Драйзер, глава корпорации «Навигационные системы», был руководителем старой закалки. Он любил устраивать разнос подчиненным, не используя средства связи, а глядя в лицо. Персональный лифт доставил Кразима Нейка – руководителя силового отделения корпорации, до сих пор скромно именуемого службой внутренней безопасности, прямо в главную башню комплекса небоскребов Управления. Как и служба, так и сама корпорация давно пережила свое название. Сейчас она если и производила навигационные системы, то лишь для того, чтобы установить их на производимые на собственных верфях военные и гражданские корабли всех классов. Космические суда с клеймом в виде изготовившейся к атаке бронированной змейки на всем оборудовании, от корпусов до унитазов, состояли в штате военных и гражданских флотов всех трех главных союзов цивилизованного мира.

Эта торгово-производственная империя обзавелась собственным военным флотом. В его составе были только корабли новейших серий, которые не успели поступить даже в войска Империи. Наемники, служившие на них, получали жалованье вдвое выше армейских. При таких условиях штат можно было формировать из самых лучших.

Кразим, под чьим руководством этот отдел фирмы расцвел особо мощно, не был профессиональным военным. Он вышел из недр самого знаменитого министерства Империи. Никто не знал, за что его лишили всех званий и вышибли из имперской разведки. Драйзер, у которого был талант разглядеть в человеке скрытые возможности, подобрал его и пригласил в свою команду. Все это было уже очень давно. Сейчас Нейк считался вторым человеком в корпорации.

– Кразим.

Он напрягся, неофициальное обращение не сулило ничего хорошего.

– Что ты можешь рассказать о Деге?

– Ничего.

По опыту силовик знал – лучше не врать.

– Плохо. Почему я знаю, а человек, от которого я должен был об этом узнать – нет? – тщательно выговаривая слова, глава фирмы наконец развернулся в кресле и посмотрел на Нейка. Тот спокойно выдержал взгляд холодных серых глаз начальника и продолжал молчать. Надо сначала хотя бы узнать, что это за Дега, а потом выбирать вариант ответа.

– В системе звезды Дега нашли черный корабль. Похоже, не разрушенный.

– Что за черный корабль? – Кразим на мгновение задумался и сообразил: – Откуда информация?

– Остались у меня кое-какие связи, – довольно заулыбался Драйзер. – А то на твой отдел большой надежды нет.

Неповрежденный черный корабль – это большой куш. Технологии предтеч намного превосходили все, что могли предложить цивилизованные миры. Не обращая внимания на подкусывания шефа, силовик сразу перешел к делу:

– Наши действия?

– Насколько мне известно, никто еще ничего не знает. Ты должен сделать так, чтобы корабль со всем содержимым стал нашим.

– Применяем силу?

– На твое усмотрение. Подробности меня не интересуют.

– Здесь все, что я знаю, – Драйзер указал пальцем на лежавшую на столе упаковку с одноразовой пленочкой для коммуникатора. Уже отворачиваясь, он добавил: – Думаю, это в последний раз, когда я узнаю что-то не от тебя.

Присев на кресло в лифте, Нейк достал пленку и наклеил на кожу над коммуникатором. Пленка мгновенно впиталась, не оставив никакого следа. Коснувшись пальцем ладони, он включил запись. Над ладонью поднялась маленькая голограмма. Драйзер блефовал, сказав о своих связях – это была автоматическая запись с произведенного на верфях корпорации спасательного бота. Когда-то именно Кразим предложил установить эту функцию на всю технику, продаваемую заказчикам. Записи, снятые камерами кораблей, сжатым сигналом, через равные промежутки времени, автоматически отправлялись на фирму. Здесь компьютеры отсеивали их, выбирая нужное.

Результатом посещения главы корпорации главой силового ведомства стал старт десантного транспортника с истребителями прикрытия и другими приданными судами на борту.

Увидев цель, предназначенную для атаки и захвата, командир ударной группы допустил явный промах. Слишком уж ничтожна была торговая баржа против десантного транспортника, набитого техникой и наемниками. Не слушая предостережений «яйцеголовых» из научного крыла корпорации, для которых на корабле пришлось выделить несколько кают, командующий приказал лишь выбросить орбитальную группировку спутников для подавления связи и произвел посадку транспортника прямо на ледяное плато, невдалеке от «Звезды Зорна». Поэтому сначала группа захвата, а к концу дня и весь экипаж во главе с командующим, все десантники и ученые дружно уверовали в приход Совершенного. Неожиданная колония на Тарне увеличивалась и укреплялась, грозя всему сложившемуся мировому порядку. Но в обитаемом космосе никто об этом пока не догадывался.

* * *

Алгала, запертая в камере, с каждым днем все больше теряла надежду. Та утекала подобно маленькому ручейку. Но чем меньше она надеялась на спасение, тем выше поднимался её подбородок. Чего-чего, а гордости принцессе было не занимать. Похитители ничего не объясняли и ничего не требовали.

Три раза в день шелестели электронные замки, дверь с тихим свистом отъезжала в сторону, и невысокая, похожая на мальчишку, женщина приносила пищу – стандартный набор концентратов на унылом армейском одноразовом подносе. Она не отвечала на вопросы, скользя по заключенной равнодушным взглядом.

Сначала принцесса пробовала заговорить с ней, а теперь уже просто молча ждала, когда та выйдет. Иногда арестованной казалось, что она разучилась разговаривать.

Вспоминая тот бой, Алгала больше не сомневалась, что охотились именно за ней. Нападение произошло в районе, где безраздельно хозяйничали космические силы Империи. То есть там, где его никто не ожидал. Воспользовавшись фактором внезапности, нападавшие подавили противокорабельную защиту крейсера. Потом почти в упор расстреляли двигательные дюзы, обездвижив корабль. С ходу, под прикрытием истребителей, высадился десант и, легко преодолевая слабое сопротивление деморализованной команды, напрямик рванул к каюте Алгалы.

Самое серьезное сопротивление нападавшие встретили в каюте принцессы. Девушка-ординарец не зря была украшена таким количеством наград. Забаррикадировав дверь, ведущую в каюту из коридора, они с принцессой успели одеть бронекостюмы. Захлопнув щитки шлемов, заняли позиции в дверных проемах своих комнат, выходящих в холл. Направив стволы лучевиков на вход, они молча ждали. Когда дверь слетела от вскрывающего взрыва, внутрь влетели сразу несколько гранат – светозвуковых и с парализующим газом. Бронекостюмы справились и с тем и с другим. Поэтому, когда враги парами стали врываться в коридор, их встретил шквал огня.

Девушки отстреливались до полной разрядки батарей бластеров. Когда индикатор на накопителе бластера загорелся красным, спецназовка отбросила бесполезное оружие и крикнула Алгале:

– Ну, что принцесса, покажем им, как умирает спецназ империи!

Сорвав со стены наградной палаш, она выпрыгнула в холл. С ревом разъяренной фурии девушка врубилась в авангард ворвавшихся врагов.

– Покажем!

Наследница выдернула из ножен бронекостюма два алгатских узких кинжала и, раскручивая перед собой смертельную карусель, кинулась за ней. Но ей вступить в рукопашную не позволили. Когда она вырвалась в коридор, десантники расступились, и самозатягивающаяся сеть, вылетевшая из трубы на плече наемника, накрыла её.

Потом, когда Алгалу, словно куклу, выносил на плече здоровенный солдат, она увидела в коридоре обгоревшее изувеченное тело боевой подруги. Живой нужна была только наследница великого престола. Покидая борт, десантники добивали всех, встречавшихся по дороге. Когда десантные корабли отстыковались и отошли на безопасное расстояние, корабль-матка направил ядерную торпеду в зону реактора крейсера, и в космосе на краткий миг вспыхнула новая звезда.

Зажужжал привод, и двери, посвистывая, уехали в стену. В открывшемся проеме стояли трое. Неизменная невысокая женщина с потухшими глазами и двое в камуфлированной форме военного образца. Хотя на форме отсутствовали знаки различия, с первого взгляда было ясно – эти двое прослужили не один год. Окинув быстрым оценивающим взглядом узницу и небогатое убранство казенного жилища, они с подчеркнуто равнодушным видом застыли двумя манекенами в разных углах камеры. Женщина так и осталась стоять у дверей. Ждали кого-то еще. «Кто же почтил меня своим присутствием?» – принцесса, известная своим демократизмом, на этот раз намеренно не поднялась с прикрученного к полу металлического стула.

– Как же так? Как же так? – Из коридора в камеру вплыл кругленький пожилой мужчина. Световой потолок отражался в громадной блестящей лысине. Светло-бежевая туника живописными складками лежала на его фигуре, подчеркивая выпирающее брюшко. Круглый массивный нос, пухлые улыбающиеся губы, веселые морщинки вокруг глаз – от крепкого старичка так и веяло добродушием. Маленькие блестящие глазки лучились весельем. Только на миг они резанули ледяным оценивающим холодом, но тут же вновь потеплели. Алгала даже подумала, что это ей показалось.

– Почему всегда так получается? Стоит только отвернуться, тут обязательно натворят таких дел, что стыда не оберешься! – голос зазвучал совсем участливо. – Принцесса Алгала Аллювиель Блиц Голиеконе! Сама наследница великого императора! Здесь, на нашей забытой всеми планете! – казалось, от восторга толстячок сейчас запрыгает. – Кто посмел поселить великую гостью здесь, в этой келье? Это ведь только нам, бедным Верным монахам, пристало жить в таких условиях.

– С каких это пор гостей стали приглашать таким оригинальным образом? – голосом, от которого можно было замерзнуть, принцесса прервала восторженную тираду старичка.

– Так пригласи мы вас обычным способом, разве почтила бы нас, сирых слуг Совершенного, сама принцесса Алгатская?

Вошедшего нисколько не смутил тон наследницы.

– Дался вам этот титул! Вы зря погубили столько людей! Все прекрасно знают, что я не имею никакого влияния при дворе. Не настолько у нас близкое родство. Про принцип Империи – никогда не идти на поводу у преступников, вы тоже знаете. Так что и выкупать меня не будут. А вот флот, чтобы наказать виновных, обязательно пришлют!

– Ой, как же нам страшно, – засмеялся толстяк и резко оборвал смех. – Ну, а теперь серьезно, – в его голосе прорезались металлические нотки. – Меня зовут Маттиас, мастер Маттиас. Некоторые еще добавляют слово Великий. С этого момента и вы будете называть меня мастер Маттиас. И побольше почтительности.

– Может, для кого-то великий, – принцесса встала и гордо подняла голову. – А для меня фигляр и убийца!

– Эх, ну надо же – убийца! Ведь мы спасли тебя, девочка! Ты пока не понимаешь, для какой великой цели ты предназначена. Ты была рождена для этого! С твоей помощью весь мир упадет к ногам Совершенного! – глазки толстяка разгорались безумным огнем. – Мы, Верные, вернем этому миру его чистоту! И хочешь ты этого или нет, ты взойдешь на этот алтарь!

Вдруг он замолчал и прикрыл глаза. Маттиас стоял, наклонив голову, словно выслушивая кого-то.

«Сумасшедший! – подумала Алгала. Приступ страха сковал тело. Усилием воли она взяла себя в руки. – Что такое он хочет со мной сделать?»

Ни одним движением принцесса не показала, что она боится. Когда надо, Алгала Блиц Голиеконе могла быть высокомерной. Постояв минуту, Маттиас очнулся. Через мгновение это был прежний улыбчивый старичок.

– Принцесса, вам пора занять покои, подобающие вашему статусу.

Вечером Алгалу перевели из подземной тюрьмы наверх, в квартиру из нескольких комнат. Не так богато, как в родном поместье, но и не рядовая квартира. От спальни до столовой – все сияло чистотой. Вместо армейского рациона ей наконец подали настоящий обед. Молодой организм требовал свое, и она с неожиданной для себя жадностью набросилась на еду. Прислуживала все та же невзрачная молчаливая женщина. Теперь принцесса уже не пробовала заговорить с ней.

Она все больше склонялась к мысли, что её хотят на что-то или кого-то поменять. Глупо было бы ждать от императора, что он заплатит выкуп за родственницу, после стольких громогласных заявлений о том, что Империя никогда не поддастся шантажу. Как бы то ни было, Алгала твердо знала, что пока она при своей памяти, ни за что не покажет слабости перед похитителями. Не ронять ни перед кем своего достоинства – это с самого детства вошло в её кровь.

В комнатах не было окон. Ни одного головизора, ни даже простого стереоэкрана. Когда длинный, наполненный ожиданием и неизвестностью день закончился, она улеглась на красивую широкую кровать. Подозревая, что за ней наблюдают, Алгала не позволила себе расслабиться и всласть поплакать даже в кровати. Едва коснувшись подушки, она мгновенно провалилась в сон.

Яркий, невозможный сон снился ей. Она летела в космосе, все ускоряясь и ускоряясь. Ужасная боль за левым ухом неожиданно настигла её. Она проснулась, попыталась подняться и её вырвало.

– Почему никто за ней не следит?! – Сквозь вату слышала она.

– Если она умрет, где мы еще возьмем носителя такого чипа?

Алгала потеряла сознание.

Очнулась она уже в медицинском боксе. Первый, кого она увидела, был Маттиас. Он сочувственно хмурил лицо, но сквозь эту маску прорывалось радостное возбуждение. Он был чем-то очень доволен.

– Лежите, принцесса, – остановил он попытавшуюся встать Алгалу. – Вам надо срочно восстановить силы. Они вам еще понадобятся.

Начались дни, наполненные тоской, и ночи, наполненные страданиями. Она стала бояться засыпать. Даже днем, если она задремывала после бессонной ночи, кто-то начинал ломиться ей в голову. Вначале, пару раз, припадок настигал её во время бодрствования. Однако, не спящая, она быстро справилась с наваждением. Теперь все случалось только ночью, когда измученный организм не выдерживал и она засыпала.

Сначала Алгала решила, что отравилась, потом – что её подкосила какая-то болезнь. Лишь через пару дней до неё дошло, что это дело рук похитителей.

* * *

В углу, прямо на полу, лежало тело. Камера гораздо меньше, чем у принцессы, ровные гладкие стены, кругом бежевый цвет. Световой потолок заливал помещение стерильным неярким светом. Тело пошевелилось, перевернулось с боку на спину и, опершись на руки, приподнялось. Теперь стало видно, что это молодая женщина, скорее даже девушка. Блондинка, с короткой стрижкой. Покрутив головой по сторонам, она попыталась встать. С трудом, но ей это удалось. На лице, с правой стороны, была большая ссадина и синяк. Губы разбиты и распухли. Кожа на лбу рассечена. Засохшая кровь сцементировала волосы надо лбом. Парадная форма пехоты армии Империи, одетая на ней, была изорвана и в некоторых местах прожжена. Как только девушка встала, свет загорелся ярче. Двери зашелестели и открылись. В камеру вошли те же гости, что перед этим посетили Алгалу. Здесь добрый старичок надолго не задержался.

– Я вижу, ей уже лучше?

– Да, – ответила невысокая женщина. – Боевые имплантаты, и плюс мы вкололи ей регенерацию.

– Ну что ж, вот и кандидат для пробы. Подкормите её.

Уходя, Маттиас повернулся к маленькой тюремщице и скривил лицо:

– Вообще приведите её в порядок, помойте, переоденьте и обязательно проверьте, что там у неё еще, кроме боевых.

Женщина склонилась в молчаливом поклоне.

Джерези – ординарец полковника-принцессы, – во время посещения так ни слова и не сказала. Чувствовала она себя очень нехорошо. Слабость подкашивала ноги, хотелось опять на пол. Однако она заставила себя стоять и даже не покачиваться. И только когда все вышли, с облегчением привалилась к стене.

Когда её вызвали в штаб бригады и огорошили новым назначением, она постаралась отвертеться:

– Я боевой офицер. Какой из меня ординарец? Тем более принцесса! Что-нибудь ляпну, потом объясняйся в контрразведке.

Однако её слабые попытки пропали втуне.

– Рези, я все понимаю, кому охота подтирать сопли императорской родне, – беседа проходила один на один, и генерал Гворинс заговорил неофициально. – Но и ты пойми меня. Хоть мы и знаем, что за ней присматривает министерство, но не могу я дать в охрану наследнице зеленого лейтенанта. Тебя я столько раз видел в деле, поэтому доверяю как самому себе. Ну а по части повоевать, ты уже давно меня обошла, – подпустил лести Гворинс. – Кроме того, по моим данным принцесса совсем не маменькина дочка. И еще одно; я ведь не навсегда тебя к ней приставляю, так что можешь считать это просто небольшим отпуском.

Такую длинную речь от генерала Джерези выслушала впервые. Она понимала, что ему крайне не хочется, завершая карьеру, чем-то провиниться перед двором.

Генерала Гворинса уважали. Он был по-солдатски прямолинеен и несколько грубоват, но честен и никогда не прятался за спины подчиненных. Понятно, что она согласилась на перевод. Временно. Так командир роты десантной бригады спецназначения капитан Джерези Горман стала ординарцем принцессы Алгалы.

Горман криво улыбнулась разбитыми губами: «Какой насыщенный получился отпуск».

Дверь опять открылась.

* * *

Откинувшись на спинку кресла, Глемас смотрел на удалявшуюся капсулу. Несколько раз из её дюз вырвалось пламя, корректируя направление полета. Казалось, что она летит мимо планеты, но гронец знал, что тут проблем не будет, автоматика посадит капсулу именно туда, куда надо. Все проблемы начнутся там – на Зорне. Он слишком давно начал служить, чтобы думать, что все пойдет так, как они задумали в своем плане. Но делать нечего, дальше он никак не мог повлиять на ход событий. Теперь все зависит от землянина.

Глемас отбросил эти мысли. Сейчас надо составить такой доклад в министерство, чтобы там поняли всю важность происходящего здесь и правильно отреагировали. Как бы хорошо не пошли дела у Кротова, без вмешательства Империи тут все равно не справиться. Он вздохнул, отвернулся от экрана наружного обзора и уткнулся в клавиатуру.

* * *

Что бы там не думал про него Гронберг, Сергею было страшно. После того, как он улегся в десантной капсуле и плита бронепластика отделила его от всего мира, тревожные мысли не отпускали его. В Афгане всегда – кроме последнего боя – он мог надеяться на помощь товарищей. Здесь же надежда была только на себя. Глемас, рассказавший в последний момент немного о том, почему он не может пойти с ним, пообещал, что в любом случае заберет его с планеты. На Зорне нет такой силы, которая смогла бы противостоять огневой мощи разведкатера. Поэтому Кротов не сомневался, что гронец пробьется к нему. Но для этого надо выйти из подземелья живым и здоровым.

По плану десантная капсула должна приземлиться за городской чертой, среди поросших невысоким кустарником холмов. Там находился один из заброшенных входов в подземелье. Дальнейший маршрут теоретически был отработан неплохо. Сергей прошел по виртуальным подземным выработкам несколько раз. Основные сюрпризы будут ждать, когда он доберется до подземелья общества Верных.

В животе знакомо холодило. Сергей знал, что этот мандраж, всегда возникавший у него перед боем, пройдет, как только начнется реальная работа.

На экране, в который превратилась внутренняя сторона забрала боевого шлема, сначала светились звезды. Потом все исчезло. «Облака», – догадался Кротов. Еще через минуту внизу зажглись огни города. Отключив двигатели, капсула спускалась в планирующем режиме. Остались в стороне светлячки ночного города. Включился посадочный двигатель. В ночной тишине капсула на миг зависла, выбирая место для посадки, и скользнула вниз между холмов. Бесшумно сработали двери, и Кротов выпрыгнул наружу в теплую ночь незнакомой планеты. Прыжок получился слишком мощным. Сергей отлетел метров на шесть от разведывательного аппарата. «Черт, Глемас же предупреждал о меньшей силе тяжести», – землянин присел, приминая мягкий кустарник, и огляделся. Через забрало шлема все было видно как днем. Перекрестье, справа на щитке, замигало, показывая точку входа в подземелье. «Нормально попал, прямо в тютельку», – довольно улыбнулся Кротов. Покрутившись, Сергей запомнил несколько примет, вдруг придется выходить обратно сюда.