Текст книги "Загадочные свитки"

Глава 7

Лишь после того, как Ярослав Иванович клятвенно заверил собеседника, что перебивать его больше не будет, академик продолжил свой рассказ:

– «Феофан Прокопович оказал великую услугу Отечеству – он даровал России Ломоносова».

Некоторые исследователи жизни и деятельности величайшего русского ученого приписывают это изречение Александру Рихтеру… Однако людей с такими, как бы сейчас сказали, персональными данными в России в то время была тьма-тьмущая… Среди них – и юристы, и финансисты, и дипломаты, и прочие «известные государственные деятели». Кто из них дал столь лестную характеристику духовному наставнику Михаила Васильевича – автор этой книги так и не докопался. Но кто бы то ни был, полностью согласен с такой высокой оценкой.

«По своим воззрениям Феофан являет собой приверженца доктрины, которая признает Бога как мировой разум, который сконструировал целесообразную “машину” природы, придал ей законы и движение, но отвергает дальнейшее вмешательство его в самодвижение природы и не допускает иных путей к познанию Бога, кроме разума. Сначала человек, по Феофану, обожествлял стихии природы, затем – отдельных конкретных людей и, наконец, абстрактные моральные качества, способности, силы человека, что говорит о человеческом происхождении веры в бога» – такой запутанный вывод сделал Ломоносов после общения с этим неординарным, высокообразованным, мудрым человеком.

«Прокопович сближает бога с закономерностью природы, материи. В связи с подобным отождествлением понятий “бог” и “природа” – они у него не только переплетаются, но и противоречат друг другу, потому как во втором случае он допускает творение мира богом, а в первом – его исключает. Если бог существует в вещах, если он сливается с природой и есть вездесущий, то без природы, без вещей нет и бога», – еще один постулат великого учителя, который Михайло запомнит на всю жизнь.

Конечно, противоречивость таких суждений была очевидна для русского гения.

Но…

Тогда ему не исполнилось еще и четверти века.

Перечить признанному авторитету, которому обязан всеми своими достижениями?

Нет. Не по-русски это.

Лучше понабраться ума-разума, послушать, разобрать, проанализировать иные – альтернативные – точки зрения и тогда уже вступить в полноправную творческую дискуссию.

Уже состоявшимся ученым.

С широко известным именем.

С выверенным личным мировоззрением и четко выраженной жизненной позицией.

Вот он и подался в Западную Германию, слывшую тогда центром мировой науки. Сначала занимался в Марбурге, слушал лекции по физике и химии знаменитого профессора Христиана Вольфа. И сразу же обнаружил, что некоторые научные термины и формулы весьма схожи по написанию с текстами из гиперборейских свитков.

Может быть, в них и заключается ключ к разгадке доверенной ему тайны?

Однако сам учитель лишь развел руками: «Оставьте, друг мой. Вам этот труд не по силам».

Не шибко огорчившись, Ломоносов переехал во Фрайбург, где продолжил совершенствоваться в различных науках, в том числе геологии и горном деле. Причем так ретиво, что профессор Иоганн Гендель даже пожаловался на буйного «гостя» в Москву. Дескать, никакого сладу с ним нету, не хочет делать то, что его заставляют, а делает, что ему заблагорассудится.

На самом деле ссора произошла из-за того, что преподаватель уж слишком настойчиво интересовался содержимым кожаного футляра и, как поговаривают некоторые злые языки, даже планировал похитить свитки. Да Ломоносов не дал.

Конечно, из дома Генделя пришлось съехать. После долгих мытарств молодой ученый нашел себе уголок в одном небогатом доме, где закрутил роман с дочкой хозяев по имени Елизавета-Кристина. Та вскоре забеременела, и любвеобильный квартирант опять оказался на улице.

Расстроившись, он отправился в трактир, где с горя напился. И был обманом завербован в прусскую кавалерию.

Михаила бросили в темницу. А все находившиеся при нем вещи конфисковали. Но так как военные особым умом не отличались, их не сочли ценными и решили хранить до лучших времен здесь же – в комнате стражи.

Узнав о произошедшем, любящая Елизавета передала суженому кое-какой инструмент. Ученый узник сбил замок, оглушил охранника, забрал футляр, перелез через стену и был таков.

За ним, конечно, гнались, но Михайло успел покинуть пределы Пруссии.

Тем временем на его отца по полной «наезжали» северные шаманы: «Прочел ли сын наши письмена»? Старик оправдывался, как только мог. Даже предложил колдунам втрое больше денег, чем получил от них ранее. Но те только отмахнулись: сведения из свитков не имели земной цены.

А чтобы поторопить расшифровщика, придумали действенный способ… Вскоре Василий Дорофеевич вышел в очередной раз в море и… сгинул без вести, а Михаилу привиделся вещий сон. Дескать, судно отца потерпело крушение в Белом море, а его самого выбросило на необитаемый остров.

Вернувшись в Петербург, Ломоносов сразу принялся наводить справки. И вскоре выяснил, что любимый тятя и в самом не вернулся из плавания, в которое он ушел еще четыре месяца тому назад. Ученый подумал и тут же написал, где искать сгинувшего. Однако в указанном месте нашли только его тело.

Сам ученый намек, конечно же, понял… И начиная с 1741 года плотненько налег на работу.

Однако его усилия не увенчались успехом.

Пока…

Глава 8

Следующий обмен мнениями славные красные философы устроили уже на подходе к столице нашей Родины Москве. На сей раз инициатором научных прений выступил уже сам профессор Мыльников.

– Чтобы в должной мере осознать, какие сущности скрываются за такими звонкими именами, как Гермес, Меркурий, Яхве, Янус и другие, предлагаю окунуться в водоворот скандинавской мифологии, – почесал начинающую лысеть голову Дмитрий Юрьевич.

– Окунайтесь! – милостиво разрешил Ярослав.

– Однако перед этим все же попробую сформулировать главный принцип, которым мы должны и, с твоего разрешения, будем руководствоваться, рассматривая данную тему.

– Очень правильный подход, – не стал спорить Плечов.

– По сути, Боги, встречающиеся в эпосе наших северных соседей, те же самые, что и у других народов мира. Просто названные по-своему.

– А как может быть иначе? – продолжал бесцеремонно прерывать академика Ярослав, но тут же угомонился и мысленно дал самому себе клятву заткнуться. Хотя бы ненадолго.

Пусть плещет, треплется, глаголет… Может, среди этого всего бреда встретится и рациональное зерно?

– Так, например, скандинавский Один – мудрец и шаман, Бог войны и победы, покровитель военной аристократии, по сути, тот же Кронос или Сатурн, – на сей раз никак не отреагировал на колкие реплики молодого и не в меру ретивого коллеги «светоч мировой научной мысли», продолжая медленно-размеренно вести свой рассказ. – Тор – из одного ряда с Зевсом или Юпитером, а Локи – не кто иной, как не единожды упомянутый Гермес-Меркурий. Все они схожи не только своим статусом в общей иерархии, но и личными качествами, характерами. Например, Зевс и Юпитер – громовержцы, а Тор – обладатель волшебного молота, при помощи которого он издает тот самый громкий звук. Гермес-Меркурий – плут, проказник и лжец, а Локи еще и предатель, вызвавший «рагнарек» (последнюю битву Богов, приведшую к концу света) и впустивший в наш мир «темных» Богов.

– Здесь справедливости ради следует заметить, что ни у греков, ни у римлян подобных историй – о предательстве или «конце света» – нет, – ухмыльнувшись, в очередной раз выложил свои возражения агент Вождя.

– Согласен! – скупо улыбнулся Мыльников, временно перенимая тактику «соперника», которая никак не подходила его словоохотливой натуре. – Однако там есть «троянская война», в которой олимпийские Боги во главе с Зевсом-Юпитером терпят поражение.

– Похоже, но не совсем то же, – прокомментировал Плечов. – Давайте лучше про Яхве-Януса. Может, хоть здесь мы придем к общему знаменателю или, как говорят в наших кругах, консенсусу.

– Давай! Итак, имя Яхве встречается и в Торе, и Ветхом Завете, который, впрочем, является лишь скорректированной версией все той же Торы.

– А что вы хотели? Ведь сам термин «история» означает «из Торы», – снова не удержался наш главный герой. Хоть совсем недавно зарекся больше ни разу не перебивать своего авторитетного собеседника.

– Так вот… – наконец не выдержал Дмитрий Юрьевич и повысил голос, вдобавок наградив наглеца строгим взором. – Заветов, то есть соглашений между неким Верховным Богом и иудеями, существует несколько. Именно поэтому в Библии разделены Ветхий Завет и Новый Завет. Насколько я понимаю, это связано как раз с тем, что, когда происходила очередная смена Богов, с «главным» из них каждый раз непременно заключался новый договор. При этом Яхве-Йахве-Ягве-Иегова на самом деле вовсе не является собственным именем какой-то одной конкретной сущности. Скорее, это наименование статуса, некое обозначение того, что именно она в данный момент является главной.

– Возможно, – согласился Ярослав Иванович.

– Если посмотреть на смысловое значение данного термина в древних языках, то один из вариантов будет звучать как «Дающий жизнь, бытие». Но если происходила последовательная смена тех Планет-Богов, которые в разное время являлись центрами нашей планетарной системы, то тогда каждый из них и был по очереди тем самым Яхве. Произошла смена Звезды, новый Бог стал Яхве и, соответственно, с ним был заключен завет-договор.

– Вероятно, – опять не стал спорить Плечов.

– Исходя из вышеизложенного, можно выстроить следующий ряд верховных Божеств: Уран-Целум, потом Кронос-Сатурн, потом Зевс-Юпитер. Кстати, среди имен Юпитера, которые встречаются в старых текстах, есть вариант Иова, что переводится как «бык», но это также созвучно и с именем Иегова. Однако потом случается рагнарек – троянская война, и начинается эпоха Солнца-Христа. И тут, насколько я понимаю, все уже не так однозначно, поскольку у нас появляется Двуликий Янус…

– Да уж. Крайне любопытная личность… – в очередной раз коротко «выстрелил» Плечов.

– Прежде, чем перейти к рассмотрению ее, так сказать, по сути, давай согласуем некоторые исходные позиции, – предложил тем временем академик.

– Не возражаю…

– Тебе, должно быть, известно, что такой Бог присутствует исключительно лишь в римской мифологии.

– Конечно, известно, – признал агент Вождя.

– Ни в греческом, ни в скандинавском пантеоне аналогов нет, что само по себе уже порождает массу вопросов, – продолжал Мыльников.

– Согласен, – кивнул Ярослав.

– Если мы посмотрим на его статус в пантеоне римских Богов, то, по мнению некоторых исследователей, Янус для римлян занимал по важности второе место после Юпитера, а если смотреть на период позднего Рима, то можно даже говорить о том, что он стал главенствующим.

– Почему тогда нигде нет храмов в его честь?

– А вот и неправда. Есть! – решительно возразил Дмитрий Юрьевич.

– И где же они? – не понял секретный сотрудник.

– Рядом с нами. Практически в каждом европейском городе! – и академик снисходительно посмотрел на своего оппонента.

– Например? – был вынужден уточнить Ярослав.

– Это всем известные триумфальные арки. И, судя по их увеличивающемуся количеству, некая часть правящей элиты до сих пор поклоняется и служит Янусу, – выдал Дмитрий Юрьевич.

– Сильно! – хмыкнул Плечов. – Ни за что бы не догадался.

– По моей версии, Янус и есть та «темная» сущность, которую в нашу систему впустил Локи-Гермес-Меркурий, – продолжал Мыльников, не обращая внимания на скептицизм младшего коллеги. – Именно он начал стравливать местных Богов между собой и устроил в конечном итоге на Земле весь тот бардак, который мы с тобой и наблюдаем сейчас.

– Хотите сказать, что Янус это и есть «Антихрист», «темный Бог»? – покосился на него Ярослав, наконец-то начиная что-то понимать в новой для него теории.

– Именно! – победно выдохнул академик. – И темный потому, что у него нет собственного свечения, как у других полноценных Богов-Планет.

– Помню, – устало кивнул секретный сотрудник. – Вы говорили, что оно осталось только у Солнца и Земли.

– Да. Причем энергетическое силовое поле нашей матушки-планеты настолько ослабело, что зафиксировать его без современных приборов уже не представляется возможным.

– Понял, – тяжело вздохнул Ярослав (ох, как нелегко быть соискателем нетрадиционных философских знаний!) и предложил: – Однако нам пора закругляться. Скоро – Москва. Давайте зафиксируем вывод, на котором мы с вами остановимся, дабы продолжить прения, когда для этого представится очередная возможность.

– Фиксируй! Пользуйся моей добротой, пока я жив, – как-то уж слишком высокомерно, если не откровенно пренебрежительно (голубая кровь взыграла?) похлопал его по плечу Дмитрий Юрьевич. – Если коротко, то… Исходя из Ветхого Завета, Бог сам не привержен никаким ценностям и паству свою наставляет в том же духе. Мол, для достижения цели все средства хороши…

– Всё. Больше не могу, – схватившись обеими руками за голову, признался секретный сотрудник. – Кажется, пришло время сделать небольшой перерыв. А то моя бедная и, по-видимому, не самая умная башка напрочь отказывается воспринимать ваши доводы и аргументы!

– И что же так поразило вас, коллега? – удивился Мыльников.

(Мол, если ты не можешь понять такие простые – очевидные даже – вещи, то что будет дальше, когда мы дойдем до сверхсложных материй?)

– Вот если Яхве – «Темный Бог», то каким образом он может быть «Дающим жизнь»? – сформулировал свои претензии к автору сомнительной теории секретный сотрудник. – Опять нестыковочка какая-то получается?

– Совсем нет, – обиженно протянул академик.

«Вот бьешься, лезешь из кожи вон, стараешься, отдаешь душу, а “воно як було тупе, так и залышилося!”[7]7
  Как было тупым, так и осталось (укр.).


[Закрыть]» – так говорила мать его матери Параска Гавриловна, уроженка Полтавской губернии, почившая накануне войны. Именно она – простая русская женщина (украинкой бабушка себя никогда не считала), сама обладавшая живым умом и всю жизнь, в отличие от самоустранившихся благородных родственников отца, старательно передавала свои уникальные способности обожаемому внуку.

– Вы неплохо знаете Тору. Однако почему-то совершенно неправильно трактуете ее постулаты, – немного помолчав, добавил академик.

– Ради Бога, просветите неуча! – умоляюще протянул Плечов. Хоть и явно издевательским тоном. – Я соберусь с силами и еще потерплю.

– Именно признание Януса в качестве Яхве-Иеговы и почитание Его как Высшего Божества (Всевышнего!) обеспечивает господство над всеми остальными народами Земли, а, значит, Янус становится для таких «Дающим жизнь, Бытие», – назидательно заключил Дмитрий Юрьевич. – Другими словами, та сущность, с которой заключается соглашение, становится Яхве только для избранных, а остальные продолжают считать своим главным Богом сначала Зевса-Юпитера, а затем Солнце-Христа…

– Выходит, Янус завербовал уверовавших в него в качестве своих пособников еще до мировой катастрофы? – поинтересовался Плечов, вернувшийся в дискуссию, несмотря на то что лишь совсем недавно он жаловался на перегруженность плохо работающих мозгов.

– Конечно! – обрадовался Мыльников. – Неужто дошло? Об этом прямо сообщается и в Торе, и в Библии…

– Еще один наивный вопрос можно? – как прилежный ученик, поднял руку разведчик.

– Конечно, – благосклонно склонил голову академик.

– Уточните, так сказать, для общего понимания: каким образом все же Кадуцей попал к Моисею, если иудеи заключали соглашение не с законным обладателем реликвии Гермесом, а с Янусом?

– Ну, кто такой этот Гермес в греческой мифологии? Торговец, переговорщик, посредник…

– А еще – проводник Душ в царство мертвых, – чтобы добавить себе уверенности, не замедлил вставить Ярослав, весьма неуютно чувствовавший себя в течение заключительных мгновений этого странного спора.

– К тому же он был полукровкой, сыном нимфы-плеяды Майи и Зевса, а, значит, не мог занять главенствующее положение среди обитателей Олимпа, – тут же вернул себе инициативу Дмитрий Юрьевич.

– То есть вы утверждаете, что фактически Гермес-Меркурий продался Янусу из-за жажды власти?

– Да, именно это я и хочу сказать! – с невозмутимым видом, не терпящим возражений тоном произнес академик. – Только с такой целью он стал посредником-проводником между Янусом и некоторыми людьми. А когда нужно было убедить их в безграничных возможностях нового «Главного Бога» – от его имени передал Моисею волшебный посох.

– Ну, допустим, – недоверчиво покачал головой секретный сотрудник. – А сейчас кому эти уверовавшие поклоняются? Кого считают своим Яхве? Януса или Гермеса-Меркурия?

– Ответ на этот непростой вопрос опять же следует искать в скандинавской мифологии, – приступил к подробным разъяснениям Мыльников. – Там Локи во время «последней битвы», называемой скандинавами, как я уже не раз говорил, «рагнарек», выступает на стороне «сил тьмы», убивает в битве великана Хеймдалля, охранявшего единственный проход в Асгард, но при этом и сам тоже гибнет.

– И, убив Хеймдалля, тем самым впускает сюда «силы тьмы», которым они и поклоняются? – догадался Плечов.

– Все последующие события указывают именно на такой исход, – кивком острого подбородка подтвердил собеседник.

– Теперь мне многое становится ясным, – задумчиво молвил Плечов. – Однако… Мифы, как ни крути, они и есть мифы… Устное народное творчество. А какими событиями это подтверждено в реальности?

– Лично я полагаю, что та планета, которую мы сегодня называем Меркурием, на самом деле является мертвым планетоидом. Физическим телом погибшего Бога, – углубился в небесную мистику сторонник альтернативной философии.

– И как он… Она… Оно… Погиб… Погибла? – полюбопытствовал разведчик.

– По всей видимости, когда-то очень давно Меркурий столкнулся с другим небесным телом. Свидетельством тому – «пояс астероидов», обнаруженный на орбите между Марсом и Юпитером, – методично продолжил просвещать его академик.

– И какой же вывод можно сделать из вышесказанного? – не унимался Ярослав.

– Меркурий – одна из немногих планет, не вращающихся вокруг своей оси. Поэтому он всегда повернут к Солнцу одной и той же стороной, – заученными фразами внушал оппоненту опытный лектор. – А это значит, что его не подпитывают эфирные вихри, которые как раз и вызывают вращение различных небесных тел вокруг своей оси.

– Но тогда получается, что, если Луна все время повернута одной и той же стороной к Земле, она тоже мертвый планетоид? – хмыкнул Плечов.

– Да, дорогой коллега, да, – довольно заметил Дмитрий Юрьевич. – Именно к такому обескураживающему выводу пришел мой друг и по совместительству один из лучших специалистов в нашей отрасли… – Он ненадолго замолчал и вдруг выпалил: – Профессор Пчоловский!

Конечно, даже не будь Мыльников выдающимся физиогномистом, он все равно не смог бы не заметить, что глаза его оппонента прямо-таки полезли на лоб.

К счастью, именно в это время (дело было вечером, часов около семи) на горизонте появились какие-то огни, свидетельствующие о приближении большого города.

– Москва! – облегченно вздохнул разведчик.

Глава 9

– А ну-ка, друзья, подскажите старику, какой у нас сегодня день? – ни с того ни с сего вдруг поинтересовался Мыльников, расправляясь уже с далеко не первой шанежкой. – Нашу чертову посудину трясло так, что сбиться со счету было совсем немудрено.