Текст книги "Истории из жизни Якобштадтской иконы Божьей матери"

Сергей Черемисин
Истории из жизни Якобштадтской иконы Божьей матери

От автора

Киот с иконой двух ангелов на фоне Свято-Духова монастыря, держащих на руках плат с иконой Божьей Матери с изображением над ней Господа Саваофа, впервые я увидел в 1993 году. Тогда я жил и работал в Екабпилсе. Ко мне тогда приехал в гости московский приятель Евгений. Его предки по материнской линии до 1914 года проживали в Якобштадте, а прадед перед эвакуацией во время Первой мировой войны состоял старостой при Свято-Духовской церкви. К сожалению, Евгений ничего не знал из жизни прадеда, и, как впоследствии оказалось, не знала и его мать Валерия.

Вот по просьбе Евгения мы и отправились в Свято-Духовский храм. Настоятель церкви о. Петр (Федотов-Иванов †21.10.2007) встретил нас с доброжелательностью и любезно посвятил нам свое время. Он организовал нам полноценную экскурсию – открыл церковь, даже ввел в алтарь и обвел вокруг престола. Во время экскурсии о. Петр указал нам на киот с утраченной чудотворной иконой и рассказал о ней. Старинная икона пропала в 1917 году, а на ее место вставили бумажную икону «Достойно есть». Остальная часть иконы была в том же виде, что и в древности, но без драгоценного оклада, пропавшего вместе с чудотворной иконой. Киот с иконой находился в левом, во имя Петра и Павла приделе. Икона показалась необычной, от нее исходило что-то нежное, приятное, как в детстве от родной матери.

Однажды, немного позже, я стал свидетелем интересного случая, связанного все с этой же иконой. В уже действующий монастырь пришла психически больная женщина, которую раньше в церкви я не видел. В то время я исполнял обязанности эконома монастыря и по какому-то делу находился у церкви. Увидев больную женщину, я предложил ей зайти в церковь и приложиться к чудотворной иконе. Она послушала меня и вошла в храм, но никак не могла подойти к иконе ближе, чем на десять – двенадцать метров. Женщина говорила, что какая-то сила не дает ей приблизиться. После этого случая она стала чаще приходить в монастырь и изредка заходить в церковь. Возможно, этот случай, возможно, какие-то личные ощущения, а кроме того, настойчивые убеждения позже наместника монастыря игумена Алексея (Камалтдинов †01.09.2015) написать реалистическую историю о Якобштадтской иконе и монастыре заставили меня начать поиск исторических материалов.

Со времени своего основания и до конца XVIII века Якобштадтский монастырь находился в составе Белорусской и Могилевской епархии. Я обратился к епископу Софронию (С. П. Ющуку), Могилевскому владыке, в надежде, что в Могилевском архиве епархии могут быть какие-то документы о Якобштадтском монастыре. Огромную помощь в сборе информации с благословения епископа Софрония оказал настоятель Свято-

Петро-Павловского храма-памятника (Лесная) Могилевской епархии протоиерей о. Георгий (Соколов) – профессор, председатель комиссии по канонизации святых Могилевской епархии. Поначалу ничего существенного не нашлось. Но прошло время, и вдруг о. Георгий прислал мне книгу о. Михаила Булгакова «Преосвященный Георгий Конисский, архиепископ Могилевский». В этой книге о жизни и деятельности святителя Георгия Конисского есть материал о Якобштадтском Свято-Духовом монастыре, и главное – в ссылках указаны адреса фондов и архивных дел монастыря в Российском государственном историческом архиве (РГИА). После прочтения этой замечательной книги дела сдвинулись, что называется, с мертвой точки. В РГИА, а затем и в Российский государственный архив древних актов (РГАДА), Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА), Псковский, Тверской, Рязанский областные архивы были сделаны запросы и получены ценные материалы. Большую помощь в сборе информации оказали иеромонах Пантелеймон (Губенко) из Крыпецкого Иоанно-Богословского монастыря, инок Варсонофий из Екабпилсского Свято-

Духова монастыря, Илута Берзиня из Екабпилсского краеведческого музея, сотрудник РГИА Никита Крылов, сотрудники Псковского, Рязанского, Тверского областных архивов. Своевременную и полноценную финансовую помощь по оплате услуг архивов оказал послушник монастыря москвич Анатолий Турин. Низкий всем вам поклон.

Сведения о чудотворной Якобштадтской иконе Божьей Матери

Древняя место чтимая чудотворная Якобштадтская икона Божьей Матери имела небольшой размер – всего 24,75х18 см и была вставлена в большую икону с изображением вверху Господа Саваофа и двух ангелов, держащих икону Божьей Матери с младенцем Господом Иисусом Христом, на фоне Свято-Духова монастыря. Условно все многообразие типов икон Богоматери с Младенцем можно разделить на четыре группы иконографии: «Знамение», «Одигитрия», «Умиление», «Акафистная». Якобштадтская икона Божьей Матери относится ко второму типу иконографии «Одигитрия» – «указующая путь, путеводительница». В монастыре хранится копия Якобштадтской иконы, написанная в конце XX века художником П. Зыковым. Икона имеет большую схожесть с распространенною и чтимою как православными, так и католиками Ченстоховской иконой Божьей Матери. Ченстоховская икона, по преданию, написана евангелистом Лукой. Согласно легенде, 6 марта 326 года Святая Елена получила эту икону в дар от верующих Иерусалима и привезла в Константинополь. Спустя пять веков из Константинополя икона попала в Россию, куда ее привез великий Галицко-Волынский князь Лев I Данилович и поставил в Белзском замке. Когда монголо-татары, вторгшиеся в Русь, осадили замок князя, икону вынесли из храма и поставили на городской стене. Завоеватели, осыпавшие замок стрелами, попали стрелой в лик Богоматери, и из этого места потекла кровь. В то же мгновение на монголо-татар спустилась мгла, они стали массово умирать, в результате осада с замка была снята. В конце XIII века Галицко-Волынский князь Лев I Данилович перевез икону в город Белз, где она прославилась многочисленными чудесами. После завоевания Польшей западнорусских земель, включая Галицко-Волынское княжество, польский князь Владислав Опольский в 1382 году перенес икону на Ясную Гору, около Ченстоховы, во вновь построенный монастырь паулинов. Икона с этого времени получает название «Ченстоховская».

Рисунок 1 – Ченстоховская (слева) Якобштадтская (справа) иконы Божьей Матери. Старое письмо

 Рисунок 2 – Ченстоховская (слева) и Якобштадтская (справа) иконы Божьей Матери. Современное письмо

Архивных сведений о явлении Якобштадтской иконы мною обнаружено не было. Единственным литературным источником, указывающим о ее явлении, является предание, записанное настоятелем Якобштадтского Свято-Духова храма священником о. Николаем Васильевым в книге «Древний Свято-Духовский храм в городе Якобшадте Курляндской губернии». Предание гласит, что явление иконы Божьей Матери произошло во время сражения с участием шведских войск. «Когда шведы и саксонцы совокупными силами преследовали вплавь по реке Двине русское войско и уже возвращались обратно на свой берег, то один саксонец, по имени Яков Гудынский, католик, заметив плывущую вниз по Двине дощечку, вонзил в оную свое копье, и таким образом вытащив из воды, нес ее на копье же чрез Двину. Достигши берега, этот саксонец увидел кровь на своей руке, держащей копье с дощечкой, и полагал сначала, что таковая течет из раны, полученной им в сражении с неприятелем. Внимательно осмотрев же руку и не найдя раны, он обратил внимание на копье. Причем увидел, что кровь текла по копью из находившейся на ней дощечки, которая оказалась иконой Божией Матери. Это необычайное обстоятельство поразило Гудынского и он, заметив на иконе православную живопись, отдал оную в бывшую тогда в Якобштадте Георгиевскую церковь, а сам принял православие и остался навсегда в Якобштадте». Эту книгу я получил для прочтения от о. Петра (Федотова-Иванова) настоятеля Свято-Духова храма, кандидата богословия. Кроме того, о. Петр рассказал все, что ему было известно о храме, монастыре, а также предоставил возможность ознакомиться с архивом Свято-Духова храма.

Исторический экскурс

Прежде чем приступить к непосредственному изложению истории явления чудотворной иконы, кратко напомню об исторических событиях той эпохи.

Итак, в начале XIII века территория нынешних прибалтийских государств Эстонии и Латвии, в том числе и левобережная часть Даугавы, была оккупирована орденом крестоносцев (немцы, датчане). До нашествия крестоносцев в левобережной части Даугавы проживали языческие народы – земгалы, селы и курши, которые имели своих князей, городища-крепости, занимались ремеслами, земледелием, скотоводством, охотой и рыболовством. После порабощения местное население было насильно крещено в католицизм, превратилось в данников, а затем в рабов оккупантов и в течение веков немецкого владычества было практически истреблено. В правобережной части Даугавы тевтонским орденом были завоеваны Полоцкие княжества Кукенойское (совр. г. Кокнесе, Латвия. – Прим. авт.) и Герсикское (совр. г. Ерсика, Латвия. – Прим. авт.), история свидетельствует о существовании в этих княжествах православной веры еще с XII века.

Рисунок 3 – Крестики, найденные экспедицией Э. Шноре  при раскопках городища Асоте

Во время проведения археологической экспедиции (1956–1960 гг.) под руководством Эльвиры Шноре (1956–1960 гг.) и раскопках древнего русского городища Асоте в трех километрах от Екабпилса среди прочих артефактов найдены православные крестики, идентичные найденным при раскопках в Киеве и датируемых XII веком. На оккупированной крестоносцами территории было образованно религиозно-светское государственное образование орденская Ливония, подчиненное папскому престолу. Экспансия тевтонских рыцарей-крестоносцев была остановлена русскими богатырями под предводительством святого князя Александра Невского. В битве на Чудском озере 5 апреля 1242 года орденское войско было разбито. Ордену крестоносцев был нанесен значительный урон. Через два века в Грюнвальдской битве (15 июля 1410 года) под предводительством польского короля Владислава II Ягайло и великого князя литовского Витовта Ливонский орден понес невосполнимые потери и окончательно был разгромлен в ходе Ливонской войны (1558–1583 гг.) русскими войсками под предводительством царя Ивана Грозного. По итогам Ливонской войны территория крестоносцев распалась на три части: шведскую Ливонию, часть правобережной Даугавы Ливонского ордена перешла во владение Речи Посполитой, и на них были образованны Польские Инфлянты, а в левобережной части Даугавы было образованно зависимое от Речи Посполитой герцогство Курляндия (1562–1795 гг.) со столицей в г. Митаве (совр. г. Елгава. – Прим. авт.). В 1656 году русский царь Алексей Михайлович предпринял военный поход (Рижский поход 1656–1658 гг.) против шведов на Ригу. Во время русско-шведской войны Курляндия официально сохраняла нейтралитет, но всячески содействовала Московскому государству. Герцог Курляндии Яакуб и царь Руси Алексей Михайлович вели систематическую переписку. Герцог информировал русского царя о положении в Европе, содействовал набору «иноземных» солдат на службу в русскую армию, предоставил территорию своего герцогства для передвижения русских войск. В сентябре 1656 года был подписан союзный договор с Курляндией. От имени Русского государства договор подписал выдающийся русский дипломат и полководец Афанасий Лаврентьевич Ордин-Нащокин – правая рука царя Алексея Михайловича в этом походе. В 1656 году русское войско двигалось по направлению к Риге вплавь по Двине. Для передвижения по реке более чем двадцатитысячного войска и различных припасов было привлечено и построено свыше трех тысяч судов. По пути следования на левом дружественном Курляндском берегу Двины устраивались склады и материально технические базы. Логично считать, что Рижский поход является периодом строительства Русской слободы, получившей через несколько лет после своего строительства статус города и название Яакубштадт. Дата рождения города – 12 февраля 1670 года. В тот же год православные жители построили в нем церковь во имя святителя Николая, а через двадцать лет, в 1690 году, устроили православный мужской монастырь.

 Рисунок 4 – А. Л. Ордин-Нащокин (1605–1680 гг.) (слева), герцог Курляндии Яакуб (1610–1682 гг.) (справа)

Строительство Русской слободы, рождение Яакубштадта

Напротив древней крепости Герсикского княжества – Крыжборга (Ружбор, Круцборг, Крейцбург, Крустпилс), находились опасные речные пороги, суда здесь необходимо было разгрузить, а людей и груз переместить вперед на тридцать пять километров, в удобное для обратной погрузки место (совр. Яунгелгава. – Прим. авт.). Освобожденные от груза суда при помощи опытных лоцманов переправлялись через пороги. Движением русского войска руководил А. Л. Ордин-Нащокин. В районе прохождения порогов по указу Ордин-Нащокина были построены склады, ремонтные помещения, дома для отдыха и лечения людей, церковь. Впоследствии в Кукенойсе (1656–1661 гг. город Царевич-Дмитриев. – Прим. авт.) Ордин-Нащокин построил судовую верфь и даже чеканил русскую монету, в конце своей жизни Афанасий Лаврентьевич принял монашество и умер в Крыпецком монастыре. После подписания Кардисского мирного договора 1 июля 1661 года, завершившего Русско-шведскую войну 1656–1661 гг., русская сторона в течение нескольких лет должна была вывести войска и оставить завоеванные у Швеции города, в том числе и Царевич-Дмитриев град. Обратный путь эвакуации проходил опять же по Двине, через пороги возле Русской слободы. В этот период Русская слобода пополнилась новыми строениями и людьми. Герцогу Яакубу выпал счастливый случай: не приложив особых усилий и затрат, получить в свое владение новый город с народом сильного союзного государства, и он этот шанс не упустил, объявив 12 февраля 1670 года о рождении в своем герцогстве нового города Яакубштадта.

Грамота Герцога Курляндского Иякова жителям русской слободы, об основании города Яакубштата и о привелегиях оным российским жителям.

Произвденно из Герцогских судных дел, произведенных по первому прошению Сельбургскому.

Божией милостью, мы Ияков Лифландский, Курляндский и Семгальский, Объявляем всем, кому о сем ведать надлежит, понеже Мы за благо усмотрели, разсудили, Мы каким образом всем народам душеспаситель – но полезно и весьма нужно, чтоб содержать от онных добрую полицию и в цветущее приводить их состояние. Того ради по обыкновенному употреблению многих народов разные города, собрания и общества основаны и учреждены, в которых бы могли люди жить. По закону известной некоторой религии и богослужения, при похвальном правлении и по учрежденным правам, воспитывать детей своих во славу Божию, честное житие и добрые поступки наблюдать и оные всем своим потомкам в наследие оставлять. Того ради, Мы по нижайшему прошению и молению честнаго общества и граждан, изгнанных во время продолжавшейся по ныне войны из выходцов российской нации, которые в нашем княжестве в Голмгофском амте поселились и домы построили, по высокой княжеской владетельной Нашей силе и власти всемогущему Богу в честь и к распространению его Божественного имени, так как и для приращения общаго благополучия, слободу русских людей в нашем Голмгофском амте в уезде Селбургском лежащую по реке Двине некоторыми гражданскими вольностями и другими выгодами, следующим образом снабдеть пожаловать и открытую грамоту на то дать Благоволили:

1.

Понеже начало всего блага от Всевышнего происходит, то во первых и паче всего даем и позволяем мы всему сему обществу состоящему единственно из Российского народа, а не из немецкого или из каких других народов, так в римско-католической, как в греческой и российской вере вольное службы Божией отправление во вечные времена, иметь и содержать; и для того могут состроить церкви и школы по их вере и собственным иждивением священников и причетников определять и жалованием удовольствовать. Для чего им на тех строение церквей, школ и гошпиталя из наших лесов, на нынешней случай сколько потребно лесу без платежа, до нашего указу отпускать.

2.

Дабы добрая полиция почтение к властям порядок, и благопристойность были наблюдаемы, то жалуем и даем мы им магдебургское право, для употребления оного в судах и росправах, касающихся до слободы, так чтоб они с про меж себя избрать могли одного бургомистра или войта и ратман сколько им потребно будет, представляя их к нашей конфирмации, которые потом по предписанному гражданам формуляру присягу граждан нам учинят. И как нам так и нашему княжескому дому послушными и верными быть обязаны, что и каждый гражданин учинить должен. И так и могут они по магдебургски градские и мещанские дела судити и решить. И ни чьей кроме нашей апелляции над собою не признавать, а именно по криминальным по доносам по которым следует смертная казнь быть или шельмованну быть судить и дела их справедливо рассматривать должен наш Сельбургской гауптман.

3.

Для умножения и распостранения их позволяем мы принимать им всех тех, кои породою и именем их российского на честные люде, в свое товарищество согражданство, ежели они при получении мещанства покажут свидетельство о своей породе и честных поступках, так же и цехи и гилдии между собою всегда учреждать и нам для подтверждения предлагать.

4.

Понеже мы им места для домов и огородов отвесть и дать соизволили, то должны они заборами те места огородить, рвами окопать и знаки межевые поставить, что б один другого земли не захвачивал. И ссора бы между ими не воспоследовала; по чего для, велели мы обергауптману нашему Таубе по Двине для их скота и лошадей отвесть место, тако же и ту часть земли, которую мы им прежде на слободу дали обмеживать.

5.

Что касается до леса, то могут они в наших около лежащих лесах, где им отведено будет, как нужное для строений, так и топления дрова, сколько им потребно будет по ерлыкам рубить и вывозить следует, при том нашему о лесах учреждению. Однако с тем, что бы они те дела начинали, не прежде праздника рождества Христова, а переставали бы на четвертой неделе Великого поста, и за каждую лошадь, за все то время по одному гульдену, тяжелую монетою платили. Дубового или ясеневого леса рубити им отнюдь не позволяется.

6.

Дозволяем так же тамошним новым жителям, или паче пришельцам в их городке шесть лет сряду торговать и промышлять без всякого платежа мытных денег и других пошлин в нашу казну. А другие которые с начала там поселились и уже пятнадцать лет живут от гражданских внутренних податях более не будут уволены, что же касается до курения вина, то вольно им всякие напитки продавать, заплатив наперед нам обыкновенную годовую пошлину. А по прошествии шести лет с сего числа должны они, пришельцы, от таковых их земель как дворовых так и огородних мест поземельные пошлины, акцизы и другие подати равно с теми, которые с начала по сие время там живут, по определении которых впредь с нас издано бы иметь в нашу пользу давать и платить.

7.

Каждую неделю, чрез целой год, по четвергам позволяется им иметь торг, на котором всем жителям около лежащих деревень вольно свои вещи на тот торг привозить и продавать, а себе напротив того потребное покупать, и таким образом с тамошними мещанами торговать и промышлять.

8.

А дабы в получении себе пропитания, помянутый городу лучшую выгоду иметь мог, то дозволяем мы им иметь в год три публичные ярморки, то есть первую – зимою на матвеев день, вторую – летом в день Святыя Троицы, а третью – осенью на рождество Пресвятыя Богородицы, на которых ярмарках должны они с приезжающими чужестранными людьми честно и свободно торговать и промышлять, по примеру других городов как кому заблагорассудится и полезно быть может. И для того наши русские мещане кроме выше реченного недельного торгу и ярмонков, со всякой с шатающимися крестьянами заповедной купли и продажи вовся удерживаться должны. Равным образом могут они вверх и вниз по реке Двине коммерцию иметь. Так же рыбную ловлю на своих берегах, как далеко градская граница их простирается, производить.

9.

Когда, кто-нибудь из граждан в слободе более жить не захочет, или кто не оставя по себе наследника умрет, то должны иностранные наследники, которые себя объявят и сего наследия требуют, надлежаще мыетные деньги со ста пять процентов в ратушу заплатить, а ратуша ту часть оных денег в нашу камеру непременно отослать должна. И тако утверждаем и обещаем, Мы за нас и наших наследников и потомков выше писанные о нас нашей русской слободе и ея мещанам и обывателям данные привилегии, вольности и милости, как всеобще, так и каждую особливо, во всех и каждом пункте ненарушимо соблюдать. Но при сем предоставляем нам власть в вышепомянутые привилегии, смотря на время и состояние городка умножать и убавлять. А во свидетельство вечного и непременного содержания мы сию грамоту своеручно подписав нашею княжеской печатью утвердить повелели. Дана сия грамота, в нашем княжеском дворе, в Митаве, февраля 12 дня 1670 году.

Ияков, собственной рукой.

1739 году, декабря 31 дня, явилися честные и благородные Михайло Боровский – бургомистр и Федор Цуркевич – ратман, по силе имеющееся полной мочи данной им о их ратманов и сочленов города Якубштата /которая к делу приложата/ по которой полной мочи они свои подлинные привилегии на паргаменте писанные, с копиев, там же на паргаменте, те слова до слова сходственно обявили и просили не только оные на дела сии вписаны были, но и свидетельствованная с оных копий им выдана была, которая с приложением судебной печати с обыкновенным подписанием им и выдана. То учинилось в Селбурге, вышеписанного года и дня.

Християн Виттенбург, Селбургского княжеского суда секретарь выдал и для верности подписался.

М. п. Християн Фридрих Виттенгбург Селбургкого княжеского суда секретарь11
  РГИА Ф. 796, оп. 40, д. 3, лл. 9–13 об.


[Закрыть].