Текст книги "Хранитель Разума"

3. Сто к одному

Сорок третий день зимы. В Фарине этот день отмечается особо, ведь это день победы над орками Элварионом Ронсоном. В столицы Фарины, самопровозглашенном городе прогресса и технологий, на городской площади стоит памятник этому великому капитану. Как говорят, его похоронили именно под этим памятником, но день и год смерти не указали, дабы он вечно жил не только в сердцах людей, но в чести и храбрости всего народа.

– Мистер Кардонор, – дверь широко распахнулась, и вошла девушка с подносом, – ваш чай.

Гном улыбнулся, оставил свои пробирки с неизвестным содержимым и пошел навстречу к девушке:

– Бенма, вы как никогда вовремя, – улыбнулся. – Я как раз закончил, вы только поглядите! – показал руками на стол, где стояла небольшая чашка. – Пройдемте.

Бенма пошла за гномом. Когда они подошли, он снял тканевый платок с чашки: в ней находился красный порошок. Кардонор взял его, пересыпал в пробирку, платок свернул в трубочку и закрыл пробирку. После чего подержал ее на огне, пока красный порошок не превратился в белый.

– Забавно, да? – с улыбкой произнес гном. – Знаете, что это?

– Может, соль? – развела руками Бенма.

– Хм… – почесал подбородок. – Нет, милочка, это белый фосфор. И я только что доказал его существование! – развернулся и пошел в сторону шкафa. – Это еще не все чудеса, посмотрите! – засунул руку с пробиркой в шкаф. Фосфор засветился. – Он светится в темноте!

– Больше похоже на магию, – проговорила Бенма, не сказать, что ей было сильно интересно.

– Нет, это наука, а не какая-то магия, не смейте путать, – высунул пробирку. – А что, если… – резко выдернул платок. Фосфор вспыхнул, издавая противный запах, – поразительно, он горит от контакта с воздухом!

– Это конечно хор…

– И, кстати, красный фосфор легко воспламеним. Но на воздухе ведет себя спокойно, здорово, да? – выбросил пробирку в ведро рядом со столом.

– Мистер Кардонор, это конечно хорошо, но ведь Вы должны были…

– Эй, я никому ничего не должен – я гном.

Кардонор надел свои перчатки и пошел к столу:

– Ну ладно, что я там должен?

– Альмолан просил вас закончить исследование чешуи или что-то такое… – вдруг что-то взорвалось – то Кардонор вылил содержимое одной пробирки в другую.

– Я в порядке-с, – выбросил порванные перчатки, – а, ну да, кутикулы, – подправил гном и развернулся на одной ноге, взял с полки шкафа кусок зеленой кутикулы. Причем, такой прочной, что ее ни разрезать, ни сломать нельзя было. – Откуда она такая? – с интересом рассмотрел с обоих сторон кусок рогового покрытия.

– Он не сказал. Может, зверь какой… – развела руками Бенма.

– Зверь? – гном достал свою лупу и принялся рассматривать. – Во-первых, такие бывают только у насекомых. Но я не могу представить жука… или, может быть, кого другого с таким покрытием, – постучал по куску. – Из таких щиты можно делать. Я уверен, мечом её не сломать.

Гном сделал несколько кругов вокруг стола, не убирая лупу от глаза, рассматривая удивительное покрытие. То останавливался, стучал по нему, то пытался разрезать, то выливал на него различные зелья и смеси – на нем оставались лишь царапины и те незаметные.

– Парадокс, – заключил гном. – Принеси мне чай.

– Да, мистер Кардонор, – Бенма взяла пустую чашку и удалилась из комнаты.

Гном подошел к большому окну. Город уже проснулся, на улице люди метались туда-сюда, да и не только люди. В Фарину приезжали такие гости, как эльфы и, разумеется, гномы. Стражники маршировали по городу, стуча латами по каменным дорогам. Солнце сегодня было довольно теплым, снег на улице таял, но никто будто не замечал, все шли по своим делам.

– Кардонор, – возник из ниоткуда человек в белой одежде. – Дверь была открыта, Бенма сказала, ты тут.

– Мистер Альмолан, сэр… – отдал честь сначала левой рукой, потом правой, а после глубоко вздохнул, – часто вы стали заходить-с.

– Приходится, – достал свою трубку и хотел было закурить, но гном остановил его, сказав, что тут фосфор, и может произойти взрыв, но, разумеется, фосфора было мало и не хватило бы даже на пожар. – Так ты сделал, что я просил? – убрал трубку.

– Эм, – опять достал лупу и через нее посмотрел на старика. – А откуда это покрытие?

– Ты слышал, что произошло тут?

Гном на секунду задумался, а потом развел руками, мол, не очень и интересует.

– Осколок украли, – сел в кресло-качалку, стоявшее рядом со шкафом.

– Простите, осколок? – подошел к столу и уперся в него руками.

– Ты, Кардонор, совсем тут не в курсе новостей, – поправил свою длинную белую бороду.

– Ну, так… работа, работа, – засмеялся, а после сделал серьезное лицо и взял в руки кутикулу. – Так откуда он у вас?

– Я нашел его рядом с телами латников, которые сторожили камень… – встал и, взяв руку в руку за спиной, медленно пошагал к окну. – Я могу только догадываться, что ее потерял какой-то зверь.

– Нет, господин Альмолан, такие бывают только у насекомых, – достал свои маленькие очки. – И, как мне кажется, это обронил еще совсем молодой вид.

Старик нахмурился:

– Хм… Забавно получается, но кажется… – закрыл занавесками окно, – это плохо кончится.

Гном постучал пальцами по столу, сделал неловкую улыбку и спросил:

– Может, чаю?

Альмолан кивнул, и Кардонор поторопил Бенму.

– Знаете, а некоторые предпочитают открывать для себя науку. Она, как есть, – он взял горячую чашку, которую только что спешно принесла Бенма, а по его глазам было видно, что он всё-таки обжегся, – проникает в тебя, как горячий чай. И ты это чувствуешь… тебе становится тепло, – гном тихонько подул на горячее содержимое, – жаль, что я не из таких. Предпочитаю просто чай и без лишних слов.

– Да, друг мой, – улыбнулся Альмолан, – в карман за словом ты точно не полезешь.

– Там на площади что-то творится, людей много… Король, кажется, тоже там, – сказала торопливо Бенма, смотря в окно, убрав занавеску.

Альмолан взял чашку и немного из нее отпил, после чего сказал.

– Стоит пойти посмотреть, раз король. Чай горячий, спасибо, но в моём возрасте уже не стоит играть с температурами.

Крики и восторженные возгласы заглушали все остальные звуки. Барабанная дробь, после которой из королевского замка вышел король Ронах, сверкая своими дорогими латами.

– Эй, пустите, пропустите, – пробормотал Кардонор, расталкивая людей, дабы тоже увидеть короля.

Ронах поднял правую руку, сжатую в кулак, приветствуя всех:

– Жители столицы! И жители Фарины, гости и прочая, и прочая… – запнулся, подыскивая слово. – Должно быть, все слышали о произошедшем? Или, может, слышали, но не обратили внимания? Я думаю, это касается всех! Да, это не наше бремя, и ничье из нас. Но мы не должны оставлять все это без внимания! Какие-то твари гуляют среди нас, убивают наших солдат, и все ради камня!? – король осмотрел собравшихся людей, которые слушали его с серьезным лицом. – Насколько мне известно, о пустыне, что недалеко он Фарины, из нее никто не возвращался. Я не верю в это! Сотни лет наш храбрый народ вел войну с орками! И мы победили! У нас не осталось ни капли трусости! – достал из ножен свой большой меч с изумрудом на рукоятке. – Я призываю вас всех…

– Ронах! – Альмолан пробился через стражников и встал перед королем. – Именем всего, что на тебя нашло?

– А, Альмолан, – убрал меч, – я не хочу смотреть, как падает моя нация!

– Что? Я даже не нашел доказательств, что это сделали эти существа из пустыни. Единственное, что я знаю, так это что они не нападают первыми. Их что-то заставило или… – Альмолан запнулся и почесал подбородок, – ты, Ронах, пошлешь людей на верную смерть!

Ронах посмотрел на старика, а после перевел взгляд на собравшихся здесь людей:

– Да тебе-то что известно о смерти… – развернулся и пошел в замок.

– Очень многое, Ронах, – медленно поднялся по ступеням. – Я тебе кое-что покажу.

Кардонор так ничего и не увидел, стоя ниже пояса многих людей. Гном пробрался через всех собравшихся и устремился шустрым шагом за Альмоланом.

Зайдя во дворец, Альмолан пошел не вверх по мраморной белой лестнице, а в почерневшую от времени дверь, ведущую в подвал. Паутина липла к лицу и к одежде, пахло сыростью. Старик нашел почерневшую свечу и зажег ее с помощью изобретения гномов под названием «Компактный огонь», скорее всего, он просто работал на фосфоре, уж очень нравится он им. Вокруг было множество книг – на полу, на полках; книги стопками лежали возле большого деревянного кресла с высокой резной спинкой, стоявшего у огня. Ножки кресла имели форму когтистых орлиных лап, а сиденье и спинка были обиты мягкой кожей с прихотливым тиснением в виде переплетающихся стеблей роз. На всех прочих креслах и диванах лежали кипы свитков. На просторном рабочем столе стояло несколько чернильниц и перьев для письма.

Кардонор перешагнул через расстеленный прямо на полу пергамент, покрытый угловатыми рунами, осторожно поднял со стула охапку свитков из шуршащей телячьей кожи и положил их на пол. Когда он сел, в воздух взлетел такой клуб пыли, что он с трудом подавил желание чихнуть.

– Я постою, – сказал Ронах, когда Альмолан предложил ему сесть.

Старик с помощью свечи зажег на стене факел и сел на кресло, скрестив руки на груди, придавливая бороду.

– В общем… – Альмолан не знал, с чего начать. – Там не всегда была пустыня, и тем более ее не называли «Забытой». Феривудский лес находился там и тянулся от самого Кирговала до границ Фарины. Там же было эльфийское королевство Феривунд, – задумался на секунду, – много ночных и светлых эльфов любило этот лес, они называли его великим, строили в кронах ветвей свои дома… Пока орки не приплыли в Галимбруз.

Ронах нахмурился: слышать об орках никогда не нравилось ему. Открытая вражда к оркам в Фарине передавалась из поколения в поколение.

– К ним относились как к гостям, пусть и с такой внешностью, – продолжил Альмолан. – Но их агрессия не осталась незамеченной. Войны развязывались одна за другой и чаще всего заканчивались поражением. Орки пришли в Феривудский лес и буквально вырубили его, не оставив ничего и прогнав оттуда эльфов. Они построили из этих деревьев крепость и присвоили себе большую башню, сделанную из камня прямо в центре бывшего леса, – взял с пола одну из запылившихся книг и полистал ее. – Но твоему предку, Эльвариону Ронсону, не очень это понравилось. Он собрал армию добровольцев и пошел с войной на орков. Сколько жертв с обеих сторон… Не знаю, сколько шла та бойня, но из тысячи людей осталось только трое, из них и Ронсон. Последнего орка убили, крепость сожгли, оставив только большую башню.

– Я что-то не понял, – Кардонор убрал с головы паутину, – орки… башня… Это что все байки про нынешних обитателей? А этот кусок кутикулы? Я уверен, что у орков нет ген… насекомых.

– Я не знаю… никаких доказательств о нынешних обитателей этой пустыни у меня нет, – убрал книгу на стол. – Но твой отец, Ронах, отправлял туда не один отряд, но так и никто не вернулся. Может, колдовство, а может…

Ронах почесал затылок, задумываясь, после чего сказал:

– Я не боюсь смерти, Альмолан, – развернулся и поднялся по лестнице.

– Глупец! – крикнул в след старик и закрыл лицо руками. – Он даже не понимает, что его там может ждать…

Кардонор некоторое время смущенно молчал, а потом, дабы разрядить хоть как-нибудь обстановку, сказал:

– От разговоров про жуков у меня аппетит разыгрался, – хохотнул, встал и, аккуратно перешагивая пергамент на полу, медленно поднялся по лестнице.

Некоторое время Альмолан сидел, задумавшись, и листал страницы книги, слова на которых выцвели со временем. Наконец, поднявшись, старик потушил факел и вышел из подвала. Ронах стоял посреди площади и под восторженные крики толпы что-то говорил, сопровождая движениями рук. Но Альмолан не успел ничего услышать, а когда вышел на площадь, король подошел к нему.

– Что ты им сказал? – спросил старик, осматривая людей.

– Все, что надо, не волнуйся, – бросил в ответ и направился в замок, поднимаясь на второй этаж.

«Tuk raf nan. Пусть делает, что хочет», – подумал Альмолан и медленно пошагал в толпу, в сторону дома Кардонора.

Гном стоял рядом с дверями, рядом было два высоких человека. Но высоких для Кардонора, он им доставал всего лишь до поясницы.

– Король выжил из ума, – сказал один и достал самокрутный табак.

– Возможно, – сказал второй. – Я слышал, один такой жук может перебить сотню солдат…

Утром Альмолан проснулся от стука лат по каменным дорогам. Полсотни, а то и больше, солдат шагало прямо в сторону восходящего солнца. Колонну замыкал Ронах, на спине у него был красный плащ с вышитым золотым орлом на нем. Кардонор вбежал в комнату Альмолана, за спиной у гнома был рюкзак, который, казалось, был больше него самого.

– Просыпайтесь, ну! – крикнул Кардонор и открыл шторы на окне, солнечный свет залил комнату. – Эй, они уйдут сейчас!

Старик что-то проворчал, но встал и быстро умылся, взял свой большой белый посох, расписанный эльфийскими мастерами. Спешно догнав ополченцев, Кардонор втиснулся в центр колонны, ведь, если что и случится – умрет он не первым. Альмолан встал рядом с Ронахом и медленно проговорил:

– Может, однажды ты прославишь свой народ, Ронах Шорин, – посмотрел на небо, откуда холодные снежинки сыпались на путников, – а может, и погубишь…

4. Лай’Дар

– Отличный выстрел! – сказал Гердер, когда стрела Арвиона попала в центр самодельной мишени.

– Повезло, должно быть, – смущенно ответил Арвион и пошел вытаскивать стальную стрелу, – или хорошие стрелы.

– Как знаешь, скромность украшает, – засмеялся дядя, а после достал свою трубку и с наслаждением раскурил ее. – Кажется, пора обедать, – выдохнул дым изо рта. – Найду Андриэлу.

Девушка сидела на крыльце дома дяди, рисуя какой-то знак на старом листке бумаги. Заметив Гердера с Арвионом, она спрятала рисунок в карман и, улыбнувшись, сказала:

– Быстро вы. Хотя, думаю, рыба уже готова, – потянула за поржавевшую ручку на двери и вошла в дом.

Рыбу в Гривилнд приносят рыбаки, и, пожалуй, это самое дешёвое продовольствие, если не считать самостоятельно выращенную пшеницу и другие злаки, которые местные фермеры стараются возить даже в другие королевства.

После обеда Арвион ушел на улицу делать себе деревянные стрелы, поскольку боялся потерять стальные, которые он как-то нашёл в лесу и решил оставить.

– Так что же всё-таки произошло в таверне? Чернокнижники? – спросила Андриэла, убирая со стола.

– Нет, – ответил Гердер, нахмурившись, – Это проделки Вилнса. Он давно рехнулся. Это магия иллюзии, о ней, если честно, я мало чего расскажу, поскольку сам ей не владею.

– А что там было-то? И Гилм где?

– Лучше тебе не знать, что было. Насчет твоего спутника не скажу. Вряд ли он был нужен живым Вилнсу, но и лишнее убийство ему тоже не к лицу было бы.

Андриэла достала из кармана свой рисунок:

– Я помню вот этот знак.

Гердер прищурился и всмотрелся в рисунок:

– Как ты его запомнила? Это знак Орина, я знаю его…

– Я не знаю… Он у меня до сих пор перед глазами будто.

Гердер на секунду поднял брови, а потом нахмурился ещё сильнее:

– У Вилнса на уме может быть всё, что угодно. Должно быть, он уже заметил подделку.

– Боитесь, что он вернется?

– Мне он ничего не сделает, к тому же… – встал и подошел к окну в форме круга. – Да, он вернётся. Главное, чтобы о пропаже не узнал король Валиран.

На улице ударил гром, полился дождь. Еще вчерашняя зима, похоже, спешила оставить свой пост. Большие ручьи текли по дорогам Гревилинда; деревья наклонялись от сильного ветра и били ветками в окно. Люди разбежались по своим домам, загнав скот в сарай или прямо к себе домой.

Арвион зашел домой, махая своими новыми стрелами, стряхивая с них воду. Послышался стук в дверь, Гердер открыл: перед ним стоял Баратцер, почтальон.

– А, мистер Гердер Норкан! – сказал он с улыбкой, вода стекала с его почти золотых волос. – Не пустите? Чертова погода, так резко меняется!

– Да, да, проходи, – показал рукой на кресло в большой комнате, когда вошел Баратцер, мол, присаживайся.

Баратцер сел, долго ёрзая и выбирая самую удобную позу. Кресло ему явно было мало. Поэтому он встал и направился на кухню.

– Не успели купцы прийти, – широкая улыбка не сходила с его лица, – как их выгнала погода!

Гердер закрыл шторы на окне, помог снять почтальону пальто и усадил на стул, налив чаю.

Некоторое время помолчав, Баратцер спросил:

– А вы видели этого чудного эльфа? Настоящий мастер фокусов!

– Фокусов? – Гердер нахмурился. – Кстати о фокусах, ты не видел того чудака из Фарины?

– Да он поселился вроде на окраине… Хотя чаще сидит в таверне да байки свои рассказывает.

– Стоит его проведать, как дождь пройдет.

«Неплохо было бы в дождь в лесу поохотиться», – подумал Арвион, но после понял, что все звери тоже прячутся от дождя.

Через час дождь утих, и из-за облаков вышло еще холодное, бледное солнце, от которого и пользы не было, кроме как освещать Гревилинд и весь Кирговал. Арвион взял свой лук, несколько деревянных и стальных стрел, предупредил Гердера и направился в лес. С больших деревьев вода стекала почти водопадом и медленно уходила в корни. Арвион пошел по протоптанной тропе в середину леса и удивленно осмотрелся: все вокруг будто изменилось, было как-то загадочно пусто и тихо. Впереди стояла фигура человека. А перед ним зверь, будто волк, но он не издавал звуков и вел себя спокойно. Арвион тихо подошел поближе и разглядел: это был Арастен, он положил руку на голову зверю и провел ей до самого хвоста.

Сказать, что Арвион удивился, – ничего не сказать. Он хотел было натянуть стрелу, но она выскользнула у него из рук и упала на землю; эхо разнеслось по лесу. Арвион спрятался за дерево и достаточно вовремя – Арастен развернулся к нему. Волк зарычал и, шмыгнув носом, медленно перебирая ногами, пошел на звук. Сердце сильно билось, Арвион достал еще одну стрелу, но не успел ее натянуть. Зверь стоял перед ним и грозно рычал, сверкая глазами. Арастен тоже пошагал в сторону дерева.

– Что же ты по лесу гуляешь? – спросил он. – Кто ты? Путник, странник… – увидел на земле стрелу, взял и сломал ее с треском. – А, охотник… – хлопнул в ладоши два раза, и волк буквально расплылся и исчез перед Арвионом. – Ну, выходи. Кого стесняешься?

Арвион убрал лук за спину, а стрелу в колчан и вышел из-за дерева.

– Что? – Арастен удивленно осмотрел охотника. – Совсем еще ребенок, – протянул он. По его лицу можно было прочесть тревожность, которая сменилась ухмылкой.

– Как ты это сделал? – наконец спросил Арвион.

– Сделал что? – поднял правую бровь, а потом щелкнул пальцами и сказал. – А, это… пустяк. Научить?

– Но это же магия, я не…

Но Арастен не дал договорить и расхохотался, а после что-то сказал довольно быстро, что Арвион не успел понять, и хлопнул в ладоши. Перед Арастеном появился волк, но вначале он будто был прозрачный и не отбрасывал тени.

– На самом деле, хлопать совсем не обязательно. Это так, для эффекта, – ухмыльнулся и погладил зверя.

Арвион хотел подойти, но волк оскалился и зарычал.

– А у меня… получится? – спросил он, отойдя к дереву.

– Разумеется – нет, – наклонился и что-то прошептал волку на странном языке.

Зверь медленно пошел к Арвиону и остановился у его ног. Арвион аккуратно положил руку на его почти бархатную черную шерсть и провел по ней.

– Забавно, да? – ухмыльнулся и скрестил руки на груди. После чего опять что-то быстро проговорил, и перед ним появился еще один точно такой же волк.

– Они подчинены тебе… беспрекословные исполнители, – медленно подошел к Арвиону, протянул ему руку. – Давай, это не страшно.

Парень протянул руку, и тут же почувствовал, будто ему ее прожгли или прорезали – жгучая боль разнеслась по всему телу. Арвион закричал, но через секунду все прекратилось, будто ничего и не было. Арастен положил руку на плечо Арвиона, что-то шепча с закрытыми глазами. Через несколько секунд убрал руку, и парень посмотрел на свое левое плечо: там был странный знак, который он уже где-то, казалось, видел.

Арастен нахмурился и отошел на два шага назад:

– Иш дурас лай тад, – проговорил он громко. – Повтори – это с рунного «Приди и подчиняйся».

– Иш… ду… – Арвион запнулся и посмотрел на печать у себя на плече.

– Иш дурас лай тад! – повторил Арастен. – Ты должен мысленно подозвать его!

Несколько неудачных попыток, и Арвион, наконец, выговорил, мысленно повторяя и представляя этого волка. Зверь появился из ниоткуда прямо перед ним, смотря на хозяина ласковым и преданным взглядом.

– Ну вот, – сказал Арастен и осмотрел волка перед охотником. – Попробуй ему сказать что-нибудь… Ах, ты же не знаешь рунный язык…

– Рунный язык? – спросил Арвион, поглаживая волка.

– Да… его сразу и не выучить.

– Я могу повторить за тобой.

Арастен поднял бровь и развел руками:

– Не здесь, не сейчас… Главное, все Лай’Дары слушаются только своего призывателя.

– Лай’Дары? – переспросил Арвион. – Я хочу выучить этот… рунный язык тоже.

– Не думаю, что тебе разрешит дядя, – ухмыльнулся. – К тому же, я тоже не бесплатно работаю. Но и золото мне не надо… – наклонился и взял с земли маленький еще мокрый после дождя камень, – Мне нужен камень…

– Ты знаешь моего дядю? Какой камень тебе нужен? – Арвион нахмурился. – Но я не могу.

Арастен засмеялся, а после развернулся:

– Тогда прощай, Арвион, – быстро пошагал в чащу леса. – А, Лай’Дара-то прогони, не с ним же идти в Гревилинд! – крикнул он, не останавливаясь, – Скажи «иш доен лай»! Только не думай о нем, лучше даже не смотри, не представляй его в мыслях! – махнул рукой, прощаясь, и скрылся за деревьями.

– Что… иш доен лай! – сказал Арвион, наклонившись к уху Лай’Дара. – Ну, уходи же! Иш доен лай! – уставился в свой большой палец на ноге, полностью сосредотачиваясь на нём, стараясь ничего в мыслях не представлять, как тут Лай’Дар медленно расплылся и исчез.

Арвион поднял глаза. Длинные серые тучи опять закрывали все небо. «Надо будет поскорее вернуться, пока опять не полился дождь», – подумал он. И, похоже, вернуться без добычи, да и к Сандрону ему идти не хотелось.