Текст книги "Темная сторона Луны"

Теперь я разглядел наших новых противников. Впрочем, разглядывать как раз было нечего. Под капюшоном была маска – черная, с серыми разводами. В глазницы вставлены какие-то черные прозрачные кристаллы. Теперь я был уверен, что второй, лежащий сейчас лицом вниз, выглядел так же. Вот их я здесь встретить не ждал – опасные противники.

Оставшийся в живых убийца резко взмахнул руками. Из его рукавов навстречу Хансеру, выходящему из Теней, устремилось множество игл. Хан успел припасть к земле, пропуская этот шквал над собой. Это был единственный выход, и это было то, чего убийца добивался. Таких людей начинаешь поневоле уважать. Его застали врасплох, когда он сам был в засаде. Не каждый способен быстро соображать в такой ситуации, а он почти выполнил задание и поставил Хансера на волосок от смерти.

Убийца ринулся вперед перекатом, занес кинжал над головой не успевшего вскочить Хансера, но тут сзади на него налетел друид. Что там было, я не знаю. Кто нанял этих, в масках? Если и друиды, то какие-то другие, потому что действуй они слаженно – и Орсо, и Хансер уже были бы мертвы. Но когда серп-меч снес убийце голову, я точно понял, что этот друид не имеет к ним никакого отношения. А вот как раз убийца такого поведения друида не ждал, иначе не подставил бы ему спину так спокойно. Но в том, что это не подлый замысел противника Орсо, я теперь был уверен. Мой друг и так был в руках у своего врага. Атака из Тени отобрала бы у друида красивую победу. А тщеславие и им было не чуждо.

– Что толку в такой победе! – с горечью воскликнул друид. – Ночная мерзость и здесь нагадила!

В этот момент я услышал вскрик позади. Мы все трое развернулись, как ужаленные. Еще две тени в масках появились за спинами Робина и Любослава. Два ножа сверкнули дружно, словно направляемые одной рукой. Два тела осели на землю с перерезанными глотками.

– Чаша! – крикнул друид. Он отреагировал первым. Серп-меч сорвался в полет, закончившийся в груди одного из убийц, но второй уже подхватил сумку и прыгнул в Тень. Метательный кинжал Хансера просвистел мимо.

Тайви замерла скорбной статуей. Кинжал выпал из ее руки и воткнулся в землю. Аркадия лежала лицом вниз, и волосы на ее затылке уже приобрели красный оттенок. Кровь текла на землю, смешиваясь с кровью двух последних учеников Лин-Ке-Тора. Их тела тоже не рассыпались в прах, и бесполезным трудом было искать в них признаки жизни. Орсо удалось встать на ноги с третьей попытки. Его шатало, сейчас бы с ним и младенец справился.

– Продолжим, – упрямо прохрипел он.

Друид бросил на него короткий взгляд. Мне хорошо было видно, как кровь заливает его плащ, тут же впитываясь. Да, оружие друидов оставляет очень кровоточащие раны.

– Я убью тебя, – просто сказал друид. – Теперь точно убью. Но не сейчас. Набирайся сил. Бой был нечестным. Моя победа сейчас была бы горше поражения.

– Ты спас меня, друид, – просто сказал Хансер. – Чего ты хочешь за это? Я не привык быть должным, тем более врагам, а пощадить тебя в бою просто не смогу.

– Не думай об этом. В бою и моя рука не дрогнет. Найди последнего из тех, кто помешал нашему поединку, убей его. Жизнь за жизнь.

– Он уже мертв, – просто ответил Хансер. – Он был мертв, еще когда его нож потянулся к горлу Робина.

– Для трупа он действовал неплохо. – Друид коротко рассмеялся. – Я знаю тебя, Хансер, и твоего слова мне достаточно. Мы квиты. А теперь будем считать – отступник победил меня. Вы вольны уйти. Я сказал.

По-прежнему не обращая внимания на рану, он подошел к телу убийцы, вытащил свой меч, стряхнул кровь одним движением кисти и бросил клинок в ножны.

– Больше поединков не будет, – сказал Хансер. – Мы знаем тебя.

– Я больше его и не предложу, – бросил друид через плечо. – Мне надоело терять своих. Отступник, следующая наша встреча будет последней.

Он разбежался, подпрыгнул. В воздухе тело его начало меняться. Краткий миг – и огромная птица взмыла вверх.

– Воин. Настоящий воин, – промолвил Лин-Ке-Тор. Даже сейчас он думал и анализировал. – Он просчитал битву до конца. Если бы не убийцы, он прикончил бы Орсо.

Аркадия была жива. Скорее всего, ей бросили в затылок свинцовый шарик. Тайви вообще за противника не посчитали. И правильно. Когда счет времени идет на секунды, чародеев, не ориентированных на бой, можно всерьез не воспринимать. А вот Робин и Любослав были мертвее мертвого.

– Друид просчитал все, – сказал Лин-Ке-Тор. – Как в шахматах, пожертвовал своими, чтобы добраться до цели, и был близок к этому. Но кто-то видел на ход впереди него. Луи, кто были эти, в масках?

– Дети Тьмы под носом у Света, – ответил я. – Тайное общество. Зовут себя дарклингами. Базируются на Луне в Городе Ангелов. Опасные твари. Плутонцы, не принадлежащие доменам. Алтаря у них нет, так что они абсолютно смертны, но их уровень вы могли оценить.

– Им-то зачем Грааль? – спросил Хансер.

– Они на себя не работают. Их наняли. Вопрос: кто?

– Город Ангелов, – проворчал Хансер. – Я до сих пор как-то упускал его из виду. Думал, Воинство Небесное держит его в кулаке.

– Зря. Они, конечно, сперва тоже так думали. Туда стекаются выпускники всех планет, которые не нашли себя в доменах. Из них-то Воинство и пополняется, так что разгонять все эти кодлы им без выгоды. Дарклинги – это прерывающие нить.

– Это и я уже понял. Откуда они берутся, Луи?

– Частью изгнанники. Отлученные от алтаря ведь тоже там вертятся. Изгнанники в основном из темных доменов, так что можешь понять, что это за сброд. Но очень часто они покупают новичков на Плутоне.

– Друиды не раз пресекали их операции по набору рабов, – проворчал Орсо, поморщившись. Тайви зашивала ему рану на боку, он шипел и кривился.

– Цена за выпускника включает немало людей, – подтвердил Хансер.

– Пару раз они и посвященных захватывали, – заметил Орсо.

– Воинство Небесное они тоже иногда щипают, – продолжил я. – Но приличия соблюдают. Иногда им везет захватить высшего. Опять же особенно из темных. Их частенько нанимают туда, чтобы устранить конкурента. У нас, сами понимаете, с этим сложнее. Так что кто навел их на Грааль, трудно сказать. Это может быть любой из темных доменов, не пожелавших светиться, могут быть и светлые. После выходки Юлиана я ко всему готов.

– А могут и друиды, – добавил Орсо. – Между пастырями иногда бывают и такие методы борьбы, я слышал.

– В любом случае это дорогое удовольствие, – сказал я. – Не всем такое по карману. Четверо дарклингов. Во-первых, посылая на задание, их уже считают мертвыми, так что требуют цену новых выпускников плюс их тренировка. Во-вторых, надо же им что-то наварить. Я уж молчу о плате за риск. Не каждому домену можно безболезненно наступить на хвост. Сами видели, им ничего не стоило убить Аркадию, но они не сделали этого, чтобы не начинать войны.

– Зато меня они прикончили бы с удовольствием, – проворчал Хансер.

– Это точно. Ты – Хансер, убивший семнадцать. Ты – их конкурент.

– Лучше для них, если бы они меня убили. Теперь я с этими масками буду на совершенно другом языке разговаривать. – Он подобрал что-то с земли. Я присмотрелся. Метательный кинжал. На лезвии кровь.

– Ты задел его, – не удержавшись, воскликнул я.

– Конечно, – фыркнул Хансер. – Я не обладаю твоей осведомленностью, но могу сказать, что он – не лучший из четверых. Трое, которых мы прикончили, – пешки, но сильные. А этот был предназначен, чтобы уйти, никого из нас он задержать не смог бы. На нем была кольчуга, а маска – с металлической вставкой. Я просто не смог бы убить его метательным кинжалом. – Хансер вытер кровь какой-то тряпицей и аккуратно спрятал ее в карман. Кинжал без звука вернулся в ножны.

– А теперь он проваляется пару дней, перебарывая яд. За это время мы доберемся до домена. Тайви придется открывать Небесную тропу.

– Это точно, – проворчал Орсо. – Благородство мало у кого из друидов в чести. Боюсь, скоро начнется настоящая охота. Для многих я – дикий зверь. Какая там честь на охоте!

Со стоном очнулась Аркадия, попробовала встать, но Хансер властно уложил ее обратно.

– Тише, – успокаивающим тоном сказал он. – Не надо шевелиться. Ты получила сотрясение, надо пару часов отлежаться. На лучше, попей.

Она с благодарностью приняла флягу, пила нервно, мелкими глотками.

– Прости, я не углядела, – шепнула она, напившись.

– Ты и не могла углядеть. Спи, спи. Они уже не вернутся.

– Грааль…

– Спи, я сказал, все потом. – Хан бросил красноречивый взгляд на Тайви, и та кивнула. Она прошептала пару слов, повела рукой в сторону Аркадии. Повелевающая стихиями отключилась сразу же. Она даже не почувствовала чужого вмешательства в свой разум. Еще бы: свинцовый шарик по голове – это вам не шутка, благородные сеньоры.

* * *

Небольшая пещерная келья. Наверно, в самых глубоких темницах больше удобств. Сюда нельзя пускать служителей, неофитов. Не каждый аколит спокойно воспримет то, что это обычное жилище пастыря. Не каждый готов принять это как свое будущее. Спать по четыре часа в сутки на голом камне, укрываясь тонким плащом, посвящать большую часть времени раздумьям и медитации. Это закаляет тело и дух, приносит с собой новый, какой-то отстраненный взгляд на мир. И одновременно с этим ты смотришь на вещи уже другими глазами, замечаешь нюансы, которые прежде не считал важными.

Но юный друид давно был готов ко всему. Келья его наставника не пугала его. Скорее манила, как новая ступень в самосовершенствовании. Не каждый аколит станет пастырем. Не каждый готов укрощать плоть и дух, дабы подняться над простыми смертными не ради личной власти и богатства, а чтобы увидеть путь, указать его остальным.

– Отец, я подвел тебя.

– Почему?

– Я проявил недозволенную слабость. Моя рука не смогла покарать отступника. Я недостоин посоха пастыря.

– Да. – Сидевший на каменном полу наставник приподнял бровь. Цепкий взгляд, словно клещами, впился в ученика. – Поведай мне причины.

– Я предложил ему честный поединок. Но в него вмешались люди в масках. Отступник был ранен ими. И хоть я почти победил его, не смог добить. Условия честного поединка не были выполнены. Я покарал тех, кто вмешался, но один из них ушел и унес с собой чашу. А я отпустил отступника.

– Почему?

– Я обещал честный поединок. Земля – наша территория, тем более Британия. Значит, и ответ за вмешательство чужих несу я, а не он. Нарушение было с моей стороны, и я отпустил его. Так – по чести. Но я не выполнил приказа и готов понести наказание.

– И как серьезна твоя вина?

– Ты продолжаешь испытывать меня? Но есть ли смысл?

– Предоставь мне судить о смысле. – Голос пастыря похолодел. – Отвечай на вопрос, иначе я ужесточу наказание.

– Мое мнение – вина предельно серьезна. Больше, чем у наказанных мной служителей. Они действовали по неведению, а я не просчитал всех возможностей и сам загнал себя в ловушку. Но что более неприемлемо – мои чувства встали на пути исполнения задания.

– Ты прав в одном: посоха ты недостоин.

Голова аколита склонилась. Он признавал свою вину и готов был понести наказание. Любое. С мыслями о посохе он уже распростился. То, что, повторись все, он поступил бы так же, лишний раз доказывало его неспособность указать путь другим, стать их пастырем, проводником и защитником.

– Прискорбно мне, ибо, увлекшись твоими успехами, я проглядел главное – то, из-за чего мы теряем многих достойных посвященных. Когда их принципы входят в противоречие с, как им кажется, устоями Круга. Так мы потеряли того, кого ты должен был убить. Но сердце мое радуется, что со своими сомнениями ты не впал в ересь, а пришел ко мне. Значит, мои труды были не напрасны. Ты недостоин посоха, потому что неверно оцениваешь свои действия.

– Отец? – От волнения аколит забыл, что, когда говорит наставник, должно смиренно слушать и осознавать его слова. Это было не то, чего он ждал. Но его наставник на сей раз не одернул своего ученика. Не стоило становиться на пути его душевных метаний. Это то, через что должны пройти все, дабы обрести необходимое спокойствие.

– Ты упустил один момент. Я сказал, что уничтожение отступника – задача первоочередная, но не велел выполнить ее любой ценой. И чаша, артефакт еретиков, важна для нас, но не так, как слава Круга. Круг не бросается словами. Наши друзья и враги знают это. И если на одной чаше весов лежит слово Круга, а на другой – кара отступнику, слово должно быть соблюдено. И ты, как представитель Круга, опорочил бы его, поступи не так, как поступил.

В тебе есть инстинктивное понимание устоев Круга. Это то, чего не было в отступнике и во многих до него. Потому единственная твоя вина – это то, что ты неверно воспринял свой поступок и чуть не впал в смятение, считая, что твой поступок – твоя вина, в то время как он единственно правилен. Итак, ты пока недостоин посоха не потому, что не готов. Срок твоего посвящения отодвинут в качестве наказания. Но может быть приближен.

Он замолчал, давая аколиту осознать сказанное. Тишина повисла в келье. Наконец сочтя, что полминуты достаточно для раздумий тому, кто скоро станет пастырем, он продолжил:

– Ты столкнулся с новым противником – с тем, кто украл чашу. Кто это?

Наставник не уточнял вопроса. Готовый стать пастырем сам поймет, ЧТО имеет в виду его собеседник, и ответит как надо.

– Нам помешали люди в черно-серых масках. Кругу они известны как дарклинги, наемные убийцы высших. Им чаша без надобности. Мало того – если один из доменов бросит все силы на их уничтожение, дарклинги не устоят. Значит, им эту чашу заказали. Они украли ее не в надежде потом продать тому, кто даст больше. Они уже получили плату, потому так легко пожертвовали своими.

– Верно.

– Дарклинги торгуют еще и информацией, следовательно, за приличную плату они сдадут своего теперешнего нанимателя, если он не заплатит больше.

– Правильно.

– Значит, тот, кто их нанял, заплатил астрономическую цену.

– Что из этого следует?

– Доменам невыгоден наем дарклингов, им проще бросить на это свою ночную мерзость. Цена будет меньше, и не надо платить за секретность. К тому же есть шанс, что кто-то выживет. Одного из них сразила беззубая змея – такой воскрес бы на алтаре.

– Значит?

– Значит, это не домены. Остается… Но это невероятно.

– Но ты отбросил все невозможное. Не бойся поверить в оставшееся невероятное…

Два слова прозвучали настолько тихо, что даже каменные стены их не услышали.

– Они нам должны кое-что… – Пастырь встал. – Ты проведешь переговоры. Они не дадут результата, я знаю.

– Тогда зачем?

– Тогда зачем? – эхом повторил наставник.

– Я должен представить Круг слабым.

– Почему ты так решил?

– Перед боем с тем, кто решил драться в любом случае, не стоит пугать его своей силой, лучше обмануть слабостью и нанести удар, когда он не ждет.

– Все верно. Ты будешь угрожать, требовать, потом просить и уползешь, как побитый пес, желательно под их смех. После этого ты получишь посох.

– Да, отец. – Аколит склонил голову.

Позор во имя Круга – не позор, а высшая честь. Тем более что его тут же сменит торжество друидов. Круг чтит свое слово, не позволяет себе отступить от него даже в мелочах. И горе тем, кто нарушил слово, данное Кругу. Против него друиды будут действовать без правил, без жалости, давая почувствовать всю глубину его ошибки, дабы впредь никто не допускал даже мыслей о двойной игре.

* * *

Мы вынуждены были задержаться на Земле еще на два дня. Терять было нечего – жизнь не в счет. Нас провели как детей какие-то дарклинги. Самое главное – у них, скорее всего, есть откупная грамота, подтверждающая, что действовали они не для себя, а были наняты. В таком случае мстить им – это против правил. А по грамоте определить, какой правитель заверил ее магической печатью, нельзя. Можно лишь купить у тех же дарклингов информацию о нанимателе. Но это выльется в немалую цену. А если им заплатили за молчание, так вообще концы уходят в воду. Тут и мне нечего пытаться нащупать что-нибудь. Вот такая пакость. Правила, кругом правила. Взять бы дарклингов за шкирку, встряхнуть хорошо… Но они – лишь инструмент…

А через полгодика всплывет где-нибудь наша кружка, якобы через третьи руки купленная, а посредники скончались от острого пищевого отравления, короче – на ушах бахрома лапши, которая, как известно, любимое блюдо женщин, но и мужчин им иногда очень успешно кормят.

Тогда придется сделать вид, что мы впервые эту кружку, будь она неладна, видим. И как же мы рады за счастливого обладателя! Слов просто не хватает, как и длины шпаги. Придется отвешивать изящные поклоны, вместо того чтобы оставить шрам на морде. А то получится, что я годен только на то, чтобы к бабам Тенями по ночам шастать, половина славы Хансера раздута, а остальные – так вообще мальчики для битья, раз такой отборный отряд провела четверка дарклингов, да еще и оставила с двумя трупами.

Словом, куда ни кинь – стыд и позор цвету Зеленого домена. Про бордовых мы тогда, ясное дело, забыли, нянча свою меланхолию. Только Тайви не пала духом – хлопотала над ранеными, ободряла нас как могла. Но, если честно, не помогло. Хансер пошел на охоту и изрубил бедную зверушку так, что никто не понял, чем оно было при жизни. Орсо же, вместо того чтобы разорвать Хансера на куски, превратив в подобие невинно убиенного животного, лишь рукой махнул, съел кусок мяса сырым, даже не присолив, послал уж не помню к какой точно матери Аркадию, намекнувшую, что это недостойно высшего, а следом и Хансера, сказавшего, что нагло выбирать лучший кусок нехорошо. А следом и вашего покорного слугу – просто так, за компанию.

Аркадия задохнулась от негодования, Хансер пожал плечами и сел есть, тоже, кстати, сырое мясо, только чуть присоленное. Но ваш покорный слуга, благородные сеньоры, давно вывел для себя правило: дабы не было недопонимания, говори с каждым на его языке. В результате получасового поединка разгром Орсо был полным. К тому времени Тайви просто стала пунцовой и закрыла ушки руками, а Аркадия – та переводила ошарашенный взгляд с одного на другого.

Все, как всегда, испортил Хансер. Не зря говорят, что там, на Плутоне, они матом не ругаются, а говорят. Он поставил жирную точку в нашей перепалке, да так, что пришла очередь краснеть нам с Орсо. Потом бросил робкий взгляд на Тайви, пробормотал извинения и ушуршал в лес. А мы с Орсо остались переваривать шедевр плутонского острословия, чеша в затылках. В конце концов мы оба согласились, что не стоит демонстрировать красноречие в присутствии истинного мастера.

Ну а отбросив шутки, скажу, что Хансер впервые вообще выражался в присутствии Тайви. И то, что он сорвался, лишний раз показывает упадок нашего духа.

Добавлю, что эти два дня я от нечего делать пытался придумать оправдания провала. Получалось неубедительно. По крайней мере, я за такие объяснения убил бы. Все сводилось к тому, что нас переиграли. Хансер был нашим козырем. Просчитали всех, кроме него, даже Лин-Ке-Тора. Но за сутки кто-то подкорректировал планы, и дарклинги пришли, уже зная о Хансере, и в какой-то момент они нейтрализовали всю нашу группу. Конечно, в их планы буквально вломился друид, но задачу-минимум они выполнили.

Кто их нанял? Бордовый домен? Слишком на поверхности. Я подозревал, что и бордовых подставили. Слишком все это похоже на почерк темных. Но опять же – кто? Для прочих все домены Темной стороны были на одно лицо, потому у них и вопросов таких не возникало. Я был живущим в тенях, поэтому знал неведомые им нюансы. Я мог определить способ действия каждого из семи по таким мелочам, которых никто не заметит. Но сейчас это меня и подводило. Я не видел нюансов. Каждый домен Темной стороны мог подойти. Не бывает так, скажете? О, благородные сеньоры, не вам учить меня сбору и анализу информации. Я – глаза и уши своего домена, которые торчат из любой Тени. Я не желторотый ученик, умеющий только замечать очевидное и с жуткой подробностью пересказывать. В этом вопросе я читаю между строк и выдаю не информацию, а выводы.

 
Не скроешь ничто ты от нас, не пытайся
Ни в темени ночи, ни утром, ни днем.
Прячь тайны, не прячь, но понять постарайся:
Есть Тени везде, и ты помни о том.
 

Сейчас у меня выводов не было. Я не справился со своей работой. Ставр будет зол. Он всегда говорил, что я хуже всех живущих в тенях. Ну, как посмотреть. Пронырливости мне иногда не хватает, не спорю. И скрытое я замечаю гораздо реже других. Вот только забывает он, что в Тенях моя шпага – первая и не один шпион других доменов напарывался на нее, пытаясь проникнуть к нам.

Так что, говоря в терминологии низших, я не разведчик, а контрразведчик. Кто на что учился. И пусть ругается. Плевать. Знал, кого и куда посылает. С Мариусом я разобрался в лучших традициях теневых боев. Да и дарклинга одного свалил… Но все это было самоутешением. По убийствам у нас Хансер и Лин-Ке-Тор, а я – по информации, а ее-то как раз у меня и не было.

Два дня прошло, наши раненые встали на ноги и могли уже в случае чего поучаствовать в драке. Аркадия вообще присмирела. Первый день, когда она валялась бревном, за ней ухаживал Хансер, потому как Тайви была занята более серьезными ранами, а я в медицине полный профан. В это время у нас царили тишь и покой.

Мы похоронили Робина и Любослава. Орсо вырастил на их могиле куст шиповника. Я не знал, что это значит, и мне было все равно. Когда теряешь полноценных высших, это больно. Когда теряешь учеников, еще и обидно. Обидно за загубленную молодую жизнь, за не успевшие раскрыться возможности. Они верили в нас, в нашу способность защитить их, а мы… И вины вроде нет, а все равно чувствуешь себя виноватым.

– Тайви, открывай Небесную тропу, – устало сказал Хансер.

Плестись до портальной башни никому не хотелось. То, что за эти два дня нас не тронули, не значило ровным счетом ничего. Коварству друидов не было предела. Может, они играли с нами как кошка с мышью. Пусть выкусят. На Небесную тропу им хода нет.

Это в высшей степени странное ощущение. Тропа сама по себе еле заметна. А со стороны вообще не видна. Низшим кажется, что мы по ней возносимся к небу, и они придумывают легенды о богах, святых, ангелах. Но и тебе самому иногда мерещится, что идешь по воздуху. Тело наполняет необыкновенная легкость, небеса становятся ближе, а потом в какой-то момент ты идешь над облаками, и это… Так не бывает на Луне, только здесь, на планете, где зародилась жизнь, где появились высшие, откуда они отправились изменять и переделывать планеты и сам спутник Земли. Со стороны все они остались такими, как были: огромные глыбы, несущиеся со страшной скоростью сквозь пустоту космоса. Но каждой из пяти освоенных планет и Луне высшие придавали облик того кусочка Земли, который был им ближе.

Древние – исполины воли. Сила их была сопоставима с нашей, но смотрели они дальше и умели объединяться. Тогда не было доменов, все работали в едином порыве, творили чудеса. А мы сейчас рвем эти чудеса на куски, пытаясь поделить между собой.

Дурацкие мысли. Я отогнал их прочь. Другие времена – другие ценности. Легко быть мудрым среди мудрецов. Среди нынешних доменовцев – бей, пока не ударили тебя. Упадок или новый виток развития? Какая разница! Делай, что должен, ибо у тебя нет другого выбора.

Мы не выполнили то, что должны были, и плелись сейчас, как побитые собаки… Нет, не так. Как собаки, у которых из-под носа выдернули жирный кус мяса со сладкой костью. Только Тайви не впала в это состояние духа. Остальные злобно зыркали по сторонам, будто выискивая, с кем бы подраться. Хотя с кем подерешься на Небесной тропе? Ею и светлые-то пользуются изредка, а уж темные и вовсе никогда.

Но нам сегодня везло, или как сказать. Впереди показались смутные силуэты. Орсо бросил хмурый взгляд на приближающихся.

– Ну и что это за хрень прется? – поинтересовался он.

– Архангелы. – Я уже разглядел тех, кто шел нам навстречу. – Воинство Небесное.

Собственно, теология никогда не была моим коньком. Но жить в доменах и не слышать ничего про религии, царившие среди низших, – это постараться надо. Воинство Небесное казалось мне самым большим кощунством в истории высших. Тем более что природы Сына Божьего никто из наших святош объяснить вразумительно не мог. Значит, было что-то, недоступное и нам. Кем он был? Воинство Небесное старательно замалчивало сам факт его существования, делая вид, что, мол, да, было что-то… Дальше шло многозначительное, глубокомысленное закатывание глаз. Зато своих миссионеров под видом святых они к низшим заслали целый легион. Конечно, со способностями высшего творить чудеса – просто. Даже у меня какой-нибудь слепой прозреет как миленький. Та же Тайви может устроить такое, что все низшие падут на колени и воскликнут: «Аллилуйя!»

А уж воду в вино или ходить по воде – так это раз плюнуть. Вот только когда пришел Мессия, это было не главным. Не за это за ним пошли. Воинство Небесное просто качественно этим воспользовалось. Облик четко соответствовал представлениям низших: и нимб, и крылья белее снега, одухотворенное лицо. Приди в Воинство даже горбатый, косой урод – через месяц ты его не узнаешь. Будет прекраснейшее создание. Вот только были они одинаковые, как доски в заборе. А уж про святость – так мне интересно: как согласуются полуторные фламберги за спинами приближавшейся к нам семерки архангелов с «возлюби ближнего» и «подставь вторую щеку»?

Словом, благородные сеньоры, лично я святым никогда не был, но и от них святостью даже не веяло. И уж трения с ними я никогда не считал неуважением к Богу. Вообще Бог, по-моему, выше мелких дрязг, в которых погрязло Воинство Небесное, и пустой борьбы за власть с друидами. Ведь те же друиды берут не оружием, а идеологией, в то время как для ангелов и их крестоносцев еще с первого тысячелетия новой эры главным аргументом был меч, а не слово Божие. И если уж говорить обо всем, то откуда берутся у сильных верой их сверхвозможности, когда их затапливает волна чувств?

Но я опять отвлекся. Итак, к нам приближались семеро архангелов. Орсо уже смотрел на них, словно прикидывая, куда удобнее вонзить когти. Хотя я, как самый здравомыслящий в этой компании, был против драки. С одной стороны, у Воинства алтаря нет. С другой – все они могут убивать, так что драка могла окончиться трупами с обеих сторон.

Лин-Ке-Тор словно почувствовал общее состояние духа, да это нетрудно было, просто он – единственный, кто просчитал последствия.

– Спокойно, – тихо сказал он. Ну а чего вы еще ждали от несущего спокойствие?

Архангелы приближались как-то странно – словно к отряду темных доменов, уже вытянувшись в полукруг. Мне бросился в глаза один – с катаной вместо фламберга. Вообще никогда не уставал смеяться над Воинством Небесным. К примеру, их ранги, или как оно там у них называется. Если архангел, то обязательно с полуторным мечом. Херувим – с двуручной булавой, серафим – с двуручником. Ну а простой ангел пусть попробует что-то длинней одноручного меча взять – крылья поотрывают. Одним словом, дегенератизм процветает, – а чего вы хотели там, куда уходят высшие, оказавшиеся недостаточно хорошими для доменов или вытуренные оттуда в три шеи? Короче, благородные сеньоры, о своей любви к Воинству Небесному я могу говорить часами, как и о своей скромности, но вы и так уже поняли, что это за банда, смею надеяться.

Итак, этот самурай хренов шел по центру полукруга – потому, наверно, я его и выделил сразу. Ну что ж, увлечение японской культурой среди высших прошло лет триста назад, но, как говорится, не всех война убила. Будем надеяться, что самурай он не только по мечу, но и по духу. Тогда даже Лин-Ке-Тор не сможет предотвратить драки.

– Высшие, Зеленый домен, – произнес самурай, останавливаясь в трех метрах перед нами.

– Ну, – проворчал Орсо. – Это преступление? Или пособничество Тьме?

– Что? – Самурай смутился. Разговор явно начался не так, как он планировал.

– Принадлежать к Зеленому домену, идиот, – фыркнул Орсо.

– Потише, Медведь. – Хансер был невозмутим, но в его глазах я видел злой смех, смех сквозь слезы.

– Все высшие, идущие Небесной тропой, должны быть обезоружены и подвергнуты магическому сканированию. Приказ Синода.

– С этого места поподробнее, – вышла вперед Аркадия.

– Бордовый домен заявил, что произошло убийство.

– Ну и?.. – Между пальцами Аркадии пробежал электрический разряд. За эти два дня она полностью восстановила силы и явно рвалась в бой. Архангел невольно отступил на шаг: ориентированный на битву повелевающий стихиями – это не шутки.

– Постой, Аркадия, – заговорил Лин-Ке-Тор. – Пусть объяснит, при чем здесь мы.

– Бордовые заявили, что это дело рук Зеленого домена. Они назвали убийцу. – Быстрый взгляд на Хансера.

– То есть вам нужен один из нашего отряда? – уточнил Лин-Ке-Тор.

– Не один. – На сей раз самурай бросил взгляд на Тайви. Лицо нашего несущего спокойствие окаменело. Губы напоминали след от удара мечом по дереву – тонкая прямая полоса.

– А что сказал Совет Зеленого домена?

В ответ молчание. Такие же окаменевшие лица архангелов. Они понимали, чем чреват бой. Надеялись лишь на обычное нежелание доменов ссориться с Воинством Небесным.

– Понятно. Совет отложил решение до возвращения обвиняемых. Это не устроило бордовых, и они объявили охоту за головами. Я всегда уважал тех, кто стоит на передовых рубежах борьбы с Тьмой. Но если они превращаются в охотников за головами, отношение к ним будет соответствующим. Зеленый домен не объявил никого виноватым, следовательно, мы можем защищать наших друзей.

– Бросай оружие, Лин-Ке-Тор, – не выдержал самурай. Клинки моего друга покинули ножны словно сами собой.

– Подходи и бери, – просто ответил он.

Орсо расхохотался, развел руками, когти сами прыгнули на них. Между пальцами Аркадии уже плясали настоящие молнии. Я шагнул вперед, вынимая шпагу, поднял ее так, чтобы лезвие было посредине моего лица, а потом бросил вправо и вниз – обычный салют.

– К барьеру, сеньоры, – предложил я.

Вряд ли они привыкли к таким противникам – слишком уж разное оружие, – но я привык и мог преподнести пару сюрпризов, которые уравняли бы наши шансы. Лишь Хансер был по-прежнему невозмутим и даже не потянулся к оружию.

– Мы еще встретимся, – зло проворчал самурай, и я понял: драки не будет.

– Буду ждать, – ответил Лин-Ке-Тор. – А сейчас – с дороги. Оставлять вас за спиной я не намерен.

Требование было наглым. Сойдя с Небесной тропы, потом дня два потратишь, чтобы на нее вернуться. Будешь болтаться в пространстве, как неприкаянная душа. Но они подчинились. Да, теперь мы легко не отделаемся. Воинство поддержит бордовых в их обвинении.

– Ты действительно убивал бы их? – спросил я у Лин-Ке– Тора. Не подумайте, благородные сеньоры, я никогда не стараюсь избежать драки любыми способами, но и не нарываюсь почем зря. По мне, это детство – драться по поводу и без повода: почти всегда все можно решить иначе.