Книга: Заповедник и другие истории - Сергей Довлатов

Многое из этого списка я изначально воспринимал как автобиографические записи. Но чем больше читал, тем больше видел какие-то не стыковки между данными биографии. В итоге я понял, что это имитация записок о своей жизни. Даже не знаю, как это назвать. Желание быть лучше, чем был на самом деле? Буйная фантазия, которую стало сложно отличить от реальности? Художественная литература, написанная от первого лица? Скорее всё вместе взятое.

После коммунистов я больше всего ненавижу антикоммунистов.

Когда я дошёл до рассказов, их автор уже успел меня убедить частыми намёками, как он талантлив и что талант его от Бога. Так что ждал его художественные произведения с интересом. А что в итоге? Столько он ругал и презирал произведения соцреализма про заводы, а сам что пишет? Те же производственные тексты, только вместо розовых очков надел коричневые. Этакий антисоцреализм. А суть-то в чём? Кроме «правды» и разоблачения реальности, какие у рассказов идеи? Что они из себя представляют в отрыве от прилизанных заводских романов советского времени? Круто идти против течения, но это пока оно есть.

Исключение составил рассказ «Дорога в новую квартиру», в котором как раз объединилось то, что я ждал: литературный язык и художественный сюжет, в котором личный жизненный опыт играет лишь оживляющую роль, не перетягивая одеяло на себя, а антикоммунизм на время забыт.

А вот рассказ «Мой старший брат» вызвал чувство омерзения.

Бродский: – Долго я не верил, что по-английски можно сказать глупость.

Эти слова Бродского многое говорят об оппозиции советского времени. Для меня произведения Сергея Довлатова - это памятник эпохи. Возможность заглянуть в мысли и чаяния диссидентов, оценить их как личности. Одно дело что-то читать про них в текстах их идеологических противников (современников и современных), другое дело - узнать от них самих. Узнал я много, выводы сделал.

Книгу оставлю в домашней библиотеке. Пусть дочка тоже почитает, когда вырастет.

Повесть первая - "Зона (записки надзирателя)". Именно из-за нее книга читалась так долго. Трудно поддающаяся осмыслению тема, не менее проблематичный язык. Чувствуется что-то большое и серьезное, которое иногда проглядывает за отдельными фразами и словами, но ухватить трудно. Тут долго распространяться не буду: неблагодарное это дело - говорить о том, чего не понимаешь. Повесть вторая - "Компромисс". Вот тут уже проще и понятнее, а от этого ближе и роднее. Во-первых, хочется отметить интересное композиционное решение с газетными статьями в начале каждой главы. Это как детектив с развязкой в самом начале. Впрочем, не очень удачное сравнение, потому что действие детектива разворачивается в одной плоскости, а здесь плоскости параллельны друг другу. Одна - газетной статьи - возвышенна, в меру непритязательна, искусственно занимательна, вычищена и расчесана; вторая - жизненная - наполнена скукой, тоской, равнодушием, прозой и абсурдом. Следить за взаимоотношениями двух этих плоскостей чрезвычайно интересно. Во-вторых, сам авторский стиль, представленный здесь в полной красе: очень меткий, образный, живой... Такое письмо часто называют "вкусным". Яркие герои, постоянные спутники или случайные знакомые, сочетание диалогов и фона, на котором они разворачиваются... Словом, прекрасно. Повесть третья - "Заповедник". Удивительно, как повествование, начавшееся описанием причуд обитателей Пушкинских мест, оборачивается метаниями героя "уезжать - не уезжать". Наверное, не случайно, наверное, "наше все" подталкивает к определенным мыслям, поступкам и решениям.

Любить публично - скотство!

Вот трезвый взгляд на происходящее. Вот адекватная реакция на превращение личного, частного в поставленный на поток "духовный долг". Это не может не удручать. Но, с другой стороны, разве не то же самое происходит в "Компромиссе"? Просто в "Заповеднике" это стремление (принуждение?) к выполнению "духовного долга" подчеркнуто местом, в котором происходит действие. Причем, как всегда, половина окружения - муляж, фикция (как не вспомнить Барнса): никакой "аллеи Керн" нет, подлинных вещей в музее тоже не сыщешь... Да и так ли они нужны? Все кругом - миф, странная игра, условия которой все принимают априори, тем и живут.

Ну и в завершение. Книгу стоит читать и перечитывать. Если не ради сюжета, то ради языка и стиля. Книга одновременно хороша и для "подумать", и для "отдохнуть". Легко расходится на яркие цитаты. Почему-то напоминает Бродского, хотя никак нельзя сказать, что они похожи. "Извините меня за резвость".

P. S. И отдельный плюс, собственно, изданию: приятный шрифт, удобный формат, статьи и комментарии - все, как полагается.