Текст книги "Лабиринты памяти"

Извлечение пятое. Змеиные рассказы

В предыдущем рассказе я мельком упомянул увиденное в Туркмении змеиное логово, и в памяти всплыло большое количество отдельных эпизодов моего общения со змеями на протяжении моей жизни. Их было много, но я хочу с вами поделиться только самыми яркими и запоминающимися. Истории эти совсем короткие и не займут много времени.

Змеи. Случай первый

Детство. Я заканчиваю четвертый класс. Мы живем на Украине, в военном городке. Войсковая часть находится на территории знаменитого лесного массива под названием Черный лес. В городке много мальчишек и нигде рядом нет никаких естественных водоемов. Подарком судьбы для нас стал огромный карьер, оставшийся после добычи строителями песка. На его дне образовался небольшой прудик, и главной целью нашей мальчишеской жизни стало сделать его обитаемым. Если кто-то из нас выезжал с родителями за пределы городка, то обязательно привозил обратно хоть что-нибудь нужное для нашего водяного детища. Это могли быть ракушки, лягушки, водоросли, кувшинки, раки, пойманные на рыбалке рыбки… Мы относились к этому очень серьезно.

Если я не ошибаюсь, был конец апреля или начало мая, когда классная руководительница вдруг объявила, что в ближайшее воскресенье мы едем на экскурсию в музей А. С. Пушкина. Музей-усадьба, в который мы приехали, находился рядом с Кировоградом. Про сам музей ничего не помню, кроме того, что там нам показали копию пистолета, из которого Дантес убил великого поэта. Еще помню, что этот пистолет имел передовой для того времени капсульный замок. Стрелялись бы они из пистолетов старых, кремниевых, велика была бы вероятность другого исхода.

Зато я хорошо запомнил другое. На территории усадьбы располагался целый каскад прудов с красивыми аллеями из вековых деревьев. Такого количества ужей, которое там в тот момент плавало и ползало, я больше не видел нигде и никогда. Водная гладь буквально вся была изрезана плывущими в разные стороны змеями. Некоторые просто держались на воде, вяло двигаясь в разные стороны. Их были сотни. Но это на воде. На берегу их было в десятки раз больше. Они ползали друг по другу в самый разгар брачного периода, сплетались в клубки, расплетались, сползались, расползались.

Мы не боялись змей, поскольку в нашем лесу они тоже жили и к тому же большинство из них были ядовитыми. Мы часто видели гадюк и медянок даже в нашем школьном дворе, но здесь все было гораздо круче. Вспоминаю, как мы стаскивали ужей в одну кучку штук по пятьдесят и наблюдали за переплетающимся и расползающимся клубком.

Кончилось, естественно, тем, что за этим занятием нас поймала наша классная и всем мало не показалось. Нас вернули в музейные залы и велели забыть о живущих в пруду гадах.

Выполнить приказ учительницы я, разумеется, никак не мог. Всех, кто имел отношение к обустройству прудика в нашем городке, можно было назвать настоящими фанатами. И я был одним из них.

Одежда, которую я надел на экскурсию, была обычной. Школьный пиджак, заправленная в брюки свободная рубашка и ботинки.

На обратном пути к автобусу, в тот момент, когда мы проходили по аллее вдоль прудов, я тайком отстал от группы и начал ловить змей. Это было непросто. Я чуть выпустил рубашку, затянул ремень потуже и, расстегнув верхние пуговицы, стал засовывать ужей себе за пазуху. Отбирал маленьких и средних. Не помню, сколько напихал их всего, но, думаю, порядка пятнадцати штук, может, чуть больше.

В автобусе мне удалось забиться на заднее сиденье. Я думал, что после музея мы сразу же поедем домой. По времени ехать было часа два. Но оказалось, что по пути нам предстояло посетить еще и Кировоград.

Дорога в Кировоград и мое самочувствие – это отдельная история, но хорошо помню, как перед отъездом домой нас повели в центральный магазин. Не знаю, в чем заключался смысл его посещения, денег у нас, малышни, все равно с собой не было. Конечно, мне следовало бы остаться в автобусе, но из любопытства я пошел со всеми. Насколько я помню, этот магазин очень походил на наш московский ГУМ и внутри выглядел очень красивым. Мы шли по широкой торговой галерее и с интересом глазели по сторонам. Я плелся одним из последних. В магазине было много людей.

В этот момент произошло то, из-за чего я всю эту историю и рассказываю. За моей спиной раздался женский крик, потом еще и еще. Люди, идущие нам навстречу, вдруг остановились и бросились в разные стороны. Когда я оглянулся, как впрочем, и все мои одноклассники, то увидел картину, которая навсегда осталась в памяти.

Видели в небе летящих клином гусей? Вот таким клином метров пятнадцать в длину (в его основании находился я) выстроились мои ужи на гладком блестящем полу солидного по тем временам магазина. Клин имел правильную форму, хотя одна его сторона была чуть короче другой.

Оказывается, рубашка сзади немного выбилась из-под ремня, и змеи вырвались на свободу. По какой-то причине или недоразумению они расползались равномерно в разные стороны. Первые выпавшие уползли дальше всех, а два последних еще извивались у моих ног.

Паника была нешуточной. Прибежал даже местный милиционер, который, судя по всему, змей видел только по телевизору и боялся их не меньше вопящих женщин. Единственное, что он сделал, – это отобрал у какого-то посетителя магазина тубус то ли с картинами, то ли с чертежами и стал бить им по полу, пытаясь ударить или отбросить к стене отдельных змей. Он явно считал себя героем.

Своими бездумными действиями он мог покалечить мою добычу. Опомнившись, я быстро заправил рубашку и на глазах у всех бросился собирать ужей с пола и запихивать их на старое место. Теперь уже героем для всех был я. И я это чувствовал. Полосатый рейс, укротитель!

Это чувство быстро улетучилось, когда меня и всю нашу группу выдворили из магазина. А уж когда к автобусу после разговора с милиционером вернулась наша классная, ситуация стала критической. Для начала мне объяснили, что я не прав, потом эту мысль повторили еще несколько раз, затем мне заявили, что в автобус со змеями меня не пустят. Учительницу, естественно, поддержали и все наши девчонки.

В общем, вот такая была история. Чтобы больше не тратить время, так как все самое интересное вы уже услышали, скажу только, что без ужей я в автобус не сел и до дома их все же довез. Их выпустили в наше озеро, и они там прижились.

Через год отца перевели служить в другое место, и мы уехали. Я скучал по нашему прудику, а мои друзья писали мне, что со временем карьер почти полностью заполнился водой. Получилось большое рукотворное озеро глубиной более тридцати метров, в котором развелось много разной рыбы и ужей.

Моих ужей!

Змеи. Случай второй

Мне пятнадцать лет, я закончил девятый класс и на все лето поехал к бабушке в Хвалынск. Про этот город нельзя не рассказать хотя бы вкратце, даже если нам придется ненадолго отвлечься от змей.

Его называли русской Швейцарией. Расположен город на высокой стороне Средней Волги. Подкова меловых гор с высотными отметками метров пятьсот-шестьсот сходит на нет, упираясь своими концами в речной берег. В этой котловине и спрятался от ветров и чужих глаз старинный купеческий городок. Горы поросли сосновыми лесами, в которых таились красивые озера, питаемые родниковой водой. Звери, птицы, цветы, грибы, ягоды, тишина и потрясающей красоты пейзажи.

Хвалынск утопает в садах. Самые большие дома в центре доходят до трех этажей. Архитектура классическая русская, резная, каменная. Визитная карточка города – кирпичная пожарная каланча метров пятьдесят высотой. Из других достопримечательностей – пристань, базар рядом с ней, парки, фонтаны и церкви, которых до революции было больше двадцати, а сейчас осталось всего четыре. Над городом в сосновых лесах спрятались дома отдыха, раньше там были монастыри. Причем один из них в шестнадцатом веке по своей известности и могуществу мог поспорить с Троице-Сергиевой Лаврой.

Ширина Волги в том месте – девять километров. Еще тридцать лет назад напротив города находился песчаный сосновый остров длиной пять километров и шириной полтора километра. Там были сосновые леса, потрясающие пляжи и два озера – Щучье и Рачье. К сожалению, остров спилили и затопили при строительстве Балаковской ГЭС.

Население Хвалынска составляет двенадцать тысяч человек. Несколько лет назад в Хвалынске появился горнолыжный курорт. Вот в каком городе я вырос!

В общем, иду я как-то утром на рыбалку на Бечеву. Бечева – это живописное место на берегу Волги в двух километрах от города. Место это привлекательно для рыбалки тем, что оно безлюдное, и обрывистый берег не превышает там трех-четырех метров. Все хорошо на Бечеве, но добраться туда можно только на лодке или пешком по берегу, обойдя пять оврагов. Обход заросших глубоких и длинных оврагов – настоящее мучение. Путь из-за этого удлиняется в два раза.

Река постоянно подмывает высокий берег, он постепенно обрушивается и таким образом за много-много лет создалась широкая отмель. Глубина здесь – один-полтора метра, а до свала с хорошей глубиной от берега метров пятьдесят-шестьдесят. Здесь и находятся так называемые сиденки. Основная рыба в большинстве своем водится на свале. Свал – это окончание отмели и уход дна в глубину к естественному руслу.

Местные умельцы приспособились ловить на свале с сиденок. Метров за пять до свала в дно забиваются четыре стойки, верх обвязывается жердями, на которые кладется прочный настил из досок. Нужно раздеться, взять с собой вещи, одежду и удочки, дойти по воде до сиденки, залезть на нее, затем одеться и, комфортно расположившись, ловить рыбу прямо со свала хоть целый день.

Вот и в тот раз, обойдя все пять оврагов, я наконец добрался до своего места и, спустившись с обрыва на узкую песчаную полоску берега у воды, стал готовиться к переправе.

Стоя прямо под обрывом, я поставил на гальку дедушкину кожаную сумку, разложил удочки, разделся и стал собирать одежду в сверток. В этот момент над моей головой нависал глиняный козырек с обвисшим куском подсыхающего дерна. Когда я нагнулся к одежде, то почувствовал, как мне на спину посыпался песок. Я поднял голову и посмотрел вверх. Прямо надо мной, на краю обрыва, свесившись вниз и вбок головами, извивались две небольшие гадюки. Они переплелись своими блестящими телами и на весу вытягивались в сторону реки.

Конечно, обойтись без озорства было невозможно. Схватив удочку, я поддел ею змей и, сбросив их с обрыва, отскочил в сторону. Вернувшись на место, я успел увидеть только конец хвоста одной из гадюк, исчезающий за лежащим на берегу большим камнем.

Не люблю обижать животных. Мысленно извинившись, я собрал свои вещи и начал переправу.

Расположившись на своей сиденке, я вынул из сумки прикормку, достал и насадил червей. Рыбалка началась. День удался, погода была хорошая, прикормка сработала и начался отменный клев. С каждым часом садок для рыбы тяжелел, и я уже начинал подумывать, как буду тащить эту тяжесть через пять оврагов. Но жадность и азарт брали свое.

Наживка заканчивалась. Последняя лежавшая в сумке коробка с червями оказалась с размокшей крышкой. Когда я стал ее доставать, она развалилась, и черви вперемешку с землей рассыпались по дну сумки.

Придерживая рукой сваленные в кучу рыбацкие коробочки, я встряхнул сумку, чтобы переместить просыпавшуюся землю и остолбенел. Из-за коробок выглянул хвост гадюки. Ее голова скрывалась где-то в глубине сумки и была не видна. Догадаться, что произошло, точнее, могло в любой момент произойти, было совсем несложно.

Получается, что одна из змей упала на землю и уползла – я видел ее хвост. А другая свалилась прямо в открытую сумку, у которой не было ни молний, ни застежек, и там затаилась.

Представляете, четыре часа подряд я постоянно засовывал в сумку левую руку и наощупь искал нужные мне вещи: коробочки с крючками и грузилами, прикормку, червей, еду, воду… За это время я перерыл сумку вдоль и поперек десятки раз и ни разу не наткнулся на змею. На самом деле сумка была не очень большой, большим было в тот день мое везение.

Я зажал верх сумки руками, спрыгнул с сиденки и бросился к берегу. Переправляясь, я пытался осмыслить произошедшее. «Может, это все-таки уж», – теплилась во мне надежда. Но когда я вытряхнул сумку, мое предположение не подтвердилось. Это была классическая гадюка. Упав на землю, она что-то прошипела в мой адрес и быстро уползла за угол.

Спасибо той змее за выдержку и терпение!

Змеи. Случай третий

Эта история случилась со мной в том же месте, но в другое время.

В тот день не клевало. Я замучился сидеть на дощатом настиле и решил размяться. В это время на Бечеве созрела земляника. Ее было столько, что негде было поставить на землю колено, чтобы не раздавить ягоды и не испачкаться. Добравшись до берега, я залез на обрыв, отошел буквально на десять метров от края, сел на корточки и стал с жадностью набивать рот земляникой.

Жаркое лето стояло в самом разгаре. Пели птицы, стрекотали кузнечики, пересвистывались у своих норок потешные серые сурки.

Ягод было очень много, но самые крупные и сочные прятались там, где трава была повыше и погуще, поэтому я подобрался к большому раскидистому кусту, вокруг которого росла подходящая трава. Тут-то все и произошло.

Присев на корточки, я запустил растопыренные пальцы в траву, чтобы захватить сразу несколько крупных ягод, и вдруг заметил у самого основания куста хвост уползающей от меня гадюки каких-то невероятных размеров. Толщина змеи была с кулак взрослого мужчины, и только увиденная мною часть ее исчезающего тела составляла не менее метра. Какой же могла быть ее полная длина?

Бечева была известным змеиным местом, и гадюк я встречал там при каждом походе на рыбалку. По дороге мне часто попадались высохшие змеиные шкуры, а иногда и просто убитые змеи. Периодически встречались и очень большие экземпляры, красивые и сильные, но я даже не предполагал, что гадюки могут быть настолько огромными и, разумеется, мне страшно захотелось увидеть исчезающую от меня хозяйку этого исполинского хвоста целиком.

Все произошло автоматически. Выпустив ягоды, моя рука стремительно метнулась к исчезающему в траве хвосту и дернула его на себя. Даже не столько дернула, сколько легко поддернула.

Змея отреагировала нереально быстро. Не прошло и мгновения, как вдруг перед моим лицом материализовалась огромная голова гадюки. Это произошло так молниеносно, что мое сознание даже не успело осознать новую реальность. Она не открывала пасть, не шипела и не высовывала свой раздвоенный язык. Она просто легко покачивалась на своей мощной блестящей шее и, не мигая, смотрела мне в глаза. Между нами было не более тридцати-сорока сантиметров. Я застыл как вкопанный, понимая, что стоит мне только шевельнуться, и гадюка немедленно атакует. Очень хотелось моргнуть, но я терпел. После укуса такой змеи по оврагам ни до какой городской больницы добежать не успеешь.

Казалось, это длится целую вечность. Голова змеи не двигалась, ее глаза, не отрываясь, смотрели куда-то в глубь моих зрачков. Казалось, в них застыл немой вопрос «Ну что? Доигрался?».

Не знаю, сколько это противостояние длилось, но она меня простила.

В какой-то момент голова выпрямилась, быстро втянулась обратно в кусты и исчезла.

Придя в себя, я отпрыгнул в сторону и дал деру. Было уже не до рыбалки. Я быстро собрался и пошел домой. Прошло много лет, но я до сих пор хорошо помню этот взгляд, взгляд существа, прожившего большую жизнь, обладающего колоссальной силой и мудростью, существа по-змеиному доброго и глубоко мною уважаемого. Существа, подарившего мне, дураку, второе рождение!

Змеи. Случай четвертый, заодно возвращающий нас к военным рассказам

Думаю, дело было в 1989 году. Я капитан, инженер-строитель, служу в строительных войсках Министерства обороны. Нахожусь в длительной командировке в Таджикистане в городе Нурек.

За все время службы в армии – а я объездил полстраны, называвшейся тогда СССР – эта поездка была одной из самых запоминающихся.

Прежде чем перейти к змеям, хочу подробно рассказать об этом месте, чтобы вы увидели его моими глазами. С поездкой в Таджикистан у меня связано столько ярких воспоминаний, что будет просто грех ими не поделиться.

Нурек находится в горах на высоте девятсот метров над уровнем моря, примерно в семидесяти километрах от столицы Таджикистана. Сейчас там проживает порядка тридцати тысяч человек.

Через город протекает горная река Вахш, которую питают ледяные шапки вечного Памира.

Город возник в 1960 году на месте кишлака Нурек после того, как правительство СССР объявило о новой Всесоюзной комсомольской ударной стройке. И как было заведено в то время, комсомольцы приехали и сотворили чудо. Нурекская гидроэлектростанция была построена всего за одиннадцать лет и уже в 1972 году введена в эксплуатацию. Мощность станции – одиннадцать целых две десятых миллиарда киловатт в час!

Конечно, чтобы понять, насколько сложно было построить это грандиозное сооружение за столь малый срок, там надо побывать самому и увидеть все своими глазами. Кстати, результат труда строителей занесен в Книгу рекордов Гиннесса – плотина Нурекской ГЭС признана самой высокой насыпной плотиной в мире. Ее высота составляет триста четыре метра! Представьте, что вы стоите на земле, поднимаете голову и видите перед собой огромную мощную стену высотой с Эйфелеву башню. Конечно, отдельных камней, из которых она построена, вы не увидите – поверхность загерметизирована и омоноличена бетонными составами, но плотина действительно выложена из местных каменных пород и выдерживает напор воды гигантского водохранилища, образовавшегося после ее строительства. Между прочим, площадь этого искусственного водоема составляет девяносто восемь квадратных километров, а длина – семьдесят километров.

Плотина стала местной достопримечательностью, и вы даже можете пройти по ней пешком. Оттуда вам откроется бездонная пропасть с одной ее стороны и потрясающее своей красотой прозрачное горное озеро с другой. Найдите хотя бы пару фоток в интернете и насладитесь необыкновенным зрелищем: горными хребтами, остроносыми пиками выступающих из воды островов, прозрачной голубой водой, в которой играют лучи солнца, отражающиеся от поверхностей затопленных каменных исполинов.

Представляете, когда солнце восходит на небосвод, его лучи при такой абсолютно прозрачной отстоянной воде освещают горы не только наверху, но и под водой. И эти горы под водой так же, как и наверху, отбрасывают тени друг на друга или наоборот, подсвеченные солнцем, играют красками своих разноцветных пород и создают удивительные природные картины подводного ландшафта.

Работая высоко в горах на отметке две тысячи двести метров над уровнем моря, я очень любил смотреть на водохранилище, когда солнце находилось в зените. Глубина проникновения лучей была максимальной, и подводное царство проступало во всем своем великолепии.

В общем, вот такое грандиозное сооружение там сотворили человеческие руки. Вахш впадает в реку Пяндж. В месте их слияния рождается великая азиатская река Амударья, которая питает Аральское море. Говорят, что если бы плотина вдруг разрушилась, то до Аральского моря, смывая все на своем пути, могла бы дойти волна в двадцать метров высотой. А ведь до остатков Аральского моря больше тысячи километров!

Кстати, про аварии. Когда я работал в Нуреке, я слышал, что в 1983 году на Нурекской гидроэлектростанции произошла точно такая же авария, как и на Саяно-Шушенской. Помните, из-за вибрации и некачественного исполнения нарушилась прочность крепежных шпилек, гидроагрегат взлетел в воздух, был затоплен машинный зал и погибли семьдесят три человека. Здесь случилось то же самое, но про последствия я ничего не знаю.

Теперь немножко о самом городке. Не знаю, как там сейчас, но тогда я просто был потрясен. Город явно строился напоказ. Те, кто его проектировал, прекрасно понимали, что это место будет очень посещаемым, как нашими, так и иностранными туристами. Все захотят увидеть трехсотметровое достижение социализма. В результате жители Нурека получили такой уютный ареал для своей жизни, что могли считаться избранными и самыми счастливыми людьми на Земле.

Коротко делюсь тем, что помню. Численность населения в то время составляла десять-двенадцать тысяч человек. В городке был большой стадион, малый стадион, рукотворное озеро (вода закачивается насосами из Вахша) с песчаными пляжами. Парк отдыха, похожий на парк им. Горького в Москве. Даже чертово колесо такое же. Два кинотеатра зимних, один летний, клуб, Дом пионеров, парки, фонтаны, кафе, магазины, детские сады, школы…

Повсюду на улицах пекут местные пирожки, лепешки, делают шашлыки, продают воду, лимонад, фрукты, мороженое. В книжных магазинах свободно продаются художественные книги! Эта информация покажется немного странной для молодежи, поэтому поясню – во времена социализма в простом книжном магазине невозможно было купить «Трех мушкетеров», «Спартака» или «Золотого теленка»!

Того, что я перечислил, с лихвой хватило бы для города с населением в триста-четыреста тысяч человек.

Жилые комплексы спроектированы из популярных в то время пятиэтажек, но с адаптацией к местной национальной архитектуре. В результате город был застроен симпатичными пятиэтажными домами с очень красивыми воздушными фасадами. Внутри образовавшихся зеленых дворов были построены бассейны, облицованные красными гранитными плитами, глубиной метр, может быть, метр двадцать, детские и отдельно спортивные площадки, лавочки, беседки, малые формы… В центре бассейнов работали небольшие фонтаны.

Дворы наполнены радостной энергией счастливой бурлящей жизни. Бассейны и спортивные площадки заполнены детьми и взрослыми, в беседках и на лавочках играют в нарды и домино, на детских площадках пищит малышня. Все это, конечно, больше по вечерам и в выходные, но и в обычные дни здесь тоже людно.

Особенно приятно было наблюдать, как вечером люди выходят на улицу целыми семьями, раскладывают на траве белую скатерть, расставляют пиалы, выносят большой фарфоровый чайник, пьют чай, разговаривают, отдыхают. Здесь пригласят к себе и напоят чаем любого, даже чужого человека, случайно проходящего мимо.

Гуляя по вечерам после работы по городку, я не раз принимал такие приглашения к чаю, допоздна засиживался за скатертью и не мог оторваться от беседы с гостеприимными хозяевами.

Ну, теперь немножко представили эту идиллию? Где еще такое было возможно при социализме, кроме как на министерских и партийных заимках? В общем, я очутился в райском месте.

Теперь о работе. Про нее уже можно говорить – это больше не государственная тайна. Всем известно, что рядом с Нуреком в горах на отметке две тысячи двести метров над уровнем моря расположен оптико-электронный комплекс «Окно» (Нурек) системы разведки космической обстановки РКО. Я участвовал в его строительстве.

Каждое утро рабочие, офицеры и служащие собирались в назначенном месте, залезали в бортовую машину, рассаживались на деревянных лавках и выезжали в горы на строительство объекта. Я, естественно, выезжал вместе со всеми. Поездка на работу и обратно – это отдельное событие с одним неизвестным. Неизвестным была величина твоего везения в этот день. Доедешь ли ты до конца пути или тебе этого сделать не суждено.

Представьте себе асов-водителей, которым давно приелась вся эта езда – десять километров туда, десять обратно, и так день за днем, месяц за месяцем, год за годом по сто раз изученному горному серпантину. И вот, чтобы покончить с этой рутиной, они устраивают ралли. При этом делают вид, что едут так, как привыкли, и могут даже прибавить газу.

Серпантин очень серьезный, наклон дорожного полотна местами градусов до двадцати пяти, радиус поворотов минимальный, гора за горой, круг за кругом, дуга за дугой. Скорость восемьдесят километров в час, дуга влево, дуга вправо, поворот, подъем, разъезд со встречной машиной почти вплотную, и так до конечного пункта без остановки. Езда на бортовом ЗИЛе по горному серпантину на такой скорости сравнима с гонкой Формулы-1 где-нибудь в Монако.

Сидишь в машине, изо всех сил держишься обеими руками за лавку и считаешь километры. Сначала я пару раз садился в кабину, но затем понял, что в случае чего будет полная безнадега. В кузове есть хоть какой-то шанс успеть выпрыгнуть из машины перед ее падением в пропасть. До сих пор не понимаю, почему это не пресекалось и почему мы это терпели. Может быть, потому, что мужчины любят риск и адреналин, а азиатским женщинам присущи терпение и молчаливость.

Да, женщины ездили с нами в этих же машинах, на этих же лавках. На мои вопросы к местным, как часто на серпантине бывали аварии, я получал ответы, что аварии случаются не часто, всего один-два раза в год, большей частью при спуске.

Надо понимать, что на обратном пути справа находится крутой обрыв или просто пропасть, и чем заканчивается авария в таких местах, объяснять не надо. Обратный путь усугублялся еще и тем, что водители всегда спешили домой и на спуске максимально увеличивали скорость. Все это я анализирую только сегодня, а тогда легкое напряжение, конечно, было, но захватывали больше местные красоты с их разнообразными пейзажами.

Представьте изменяющийся в движении вид на плотину, горное рукотворное озеро, ледниковые шапки далеких горных вершин, склоны, поросшие сплошь красными маками, и бегущих по ним дикобразов… Для европейского жителя встреча с дикобразом – это уже событие. Не знаю, многие ли из вас их видели, но огромный ежик с длиннющими иглами, похожий на самостоятельно бегущую голову индейца в традиционном наряде из перьев вызывает действительно большое любопытство.

В общем, вот так мы каждый день и ездили к местам своей работы.

В это время строительство объекта было в самом разгаре. Я отвечал за возведение астропавильонов и гостиницы. Гостиница была расположена на вырубленной в горном массиве прямо над озером горизонтальной террасе. Конструктив гостиницы в кирпиче и бетоне был уже готов, внутри велись инженерные и отделочные работы. Вокруг здания был кольцевой проезд, а дальше метрах в трех от проезда в сторону озера начинался крутой склон.

Мимо гостиницы дальше вверх, к астропавильонам, шла широкая наезженная грунтовая дорога. Преобладающие здесь горные породы были переменной плотности, часть из них имела небольшую прочность и быстро разрушалась, превращаясь в бурую красноватую пыль или мелкую крошку по естественным природным причинам или при контакте с колесами автомобилей и строительной техники. На этих высотах растительности немного, редкая трава и небольшие кусты. В результате все потревоженные в окрестности горные грунты отдавали людям дань хорошим слоем пыли, поднимающейся в воздух даже при легком ветре или превращающейся в грязь после дождя.

За неимением других мест для размещения различных необходимых для стройки бытовых помещений они располагались прямо на склоне. Одним из таких сооружений был деревянный туалет на два места с двумя дверями. Он был сбит из досок, имел подземную накопительную часть и надземную – с классической дыркой в полу, небольшим чердачком и наклонной кровлей. Строение врезалось в гору и поэтому его наклонная крыша задним своим краем врезалась в ее склон. Туалет располагался прямо напротив гостиницы, буквально в семи метрах от ее фасада.

На строительстве гостиницы работала рота солдат и человек тридцать гражданских рабочих из Нурека. Командиром роты был только что прибывший по назначению огромный темноволосый парень из Тамбова. Он, как и я, был в звании капитана, обладал жестким, грубоватым характером, двухметровым ростом баскетболиста и зычным командным голосом. Инженерными бригадами руководил русский приезжий специалист из Саратова, Иван Иванович, которого за его длинные черные усы звали Вано. А отделочниками командовал местный пожилой таджик Рахмат.

Кстати, имя Рахмат в переводе означает «спасибо». И это очень распространенное имя в Средней Азии. Родители, видимо, таким образом всю жизнь говорят богу спасибо за рождение сына.

Связанные со змеями события, о которых я хотел рассказать и к которым так долго шел, вспоминая свою командировку в Нурек, были короткими и произошли в один день.

За день до этого утилизировали черный бронированный электрический кабель большого диаметра. Вывозил его местный житель на своей телеге с ослиной тягой. Чтобы кабель легче поместился на телегу, он порубил его на куски, нагрузился доверху и уехал вниз.

Но, видимо, из-за тряски несколько кусков кабеля свалилось с телеги и осталось лежать на дороге, а таджик этого не заметил.

Из окна гостиницы я увидел разбросанные куски и попросил командира роты дать команду их собрать. Терпеть не могу на стройке и вокруг нее мусор. Сразу надо сказать, что отдельные изогнутые куски кабеля, лежащие на пыльной дороге, были удивительно похожи на крупных змей.

С первого дня моего знакомства с новым командиром роты наши отношения не сложились. И на следующий день я увидел, что моя мелкая просьба не выполнена. В любой работе, а тем более в армии, каждое начатое дело необходимо доводить до конца, иначе даже в незначительных вопросах никогда не добьешься результата.

Я вызвал баскетболиста и повел его к дороге, вежливо рассказывая, что даже незначительные поручения, данные руководителем, обязательны к исполнению. Мы с ним были в одном звании, и мои слова его нервировали, он начал грубить. В раздражении капитан с размаху носком сапога поддел кусок кабеля и отправил его за обочину дороги. Мол, и так сойдет. То же он собирался сделать и со следующим куском. И тут ему – а может быть, и мне – в жизни крепко повезло, он не пнул его и даже на него не наступил. Вот обязательно должен был пнуть, но в пылу напряженной перепалки каким-то образом переступил.

Мы оба застыли как вкопанные. Здоровый кусок кабеля, лежавший практически у нас под ногами, вдруг ожил и, извиваясь, пополз к обочине. Это была огромная черная змея метра полтора длиной. Когда она скрылась в камнях, я посмотрел на капитана, тот, наверное, со змеями никогда не сталкивался, но верно оценил ситуацию и был белый как мел.

– Вот видишь, – сказал я, – это тебе первое предупреждение. Могли быть серьезные проблемы.

Когда я отвернулся и пошел к зданию гостиницы, раздумывая о том, почему змея зазевалась и подпустила нас так близко, пришедший наконец в себя капитан ожил и бросил мне вслед пару оскорбительных нецензурных выражений. Я не стал продолжать перепалку и решил, что, по моему опыту, награда своего героя обязательно всегда найдет.

Но вы даже не представляете, как быстро это произошло! Зайдя в гостиницу, я поднялся на второй этаж, решил с Рахматом и рабочими какие-то текущие производственные вопросы и, пройдя в середину здания, вышел на центральный балкон. С него открывался потрясающий вид на горы и озеро, оторваться от которого было невозможно, как я уже описывал. Но также это был вид и на туалет, находившийся как раз напротив балкона, на котором я стоял.