Текст книги "Путешествие Пухлика"

Путешествие Пухлика
Сергей Гаврилович Дзугкоев

© Сергей Гаврилович Дзугкоев, 2024

ISBN 978-5-0062-9000-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПРЕДИСЛОВИЕ

Рассказы о животных пишутся не только с целью пробудить в ребёнке или взрослом интерес к естествознанию, но и для того, чтобы вызвать в человеке любовь к природе, к животным и растениям, окружающим нас. Это, вероятно, особенно важно в наше время, когда большую часть жизни мы проводим в квартире, офисе или автомобиле. Современные дети редко имеют возможность побыть ближе к природе, ведь на летние каникулы их скорее отправят на курсы по изучению языка, IT или каллиграфии, чем в село к бабушке. Да и сёл становится всё меньше в связи с тотальной урбанизацией. Прав я или нет, но именно такие мысли меня посещали, когда я читал своей двухлетней доченьке разные детские книжки. Сейчас моя Настенька еще слишком мала, чтобы я прививал ей любовь к энциклопедиям, научно-популярной литературе и т. п. Но время быстро бежит. И я подумал, а вдруг она проявит больший интерес к гуманитарным наукам, чем к естественным и точным. Я, конечно, хотел бы где-то в глубине своего подсознания, чтобы Настя стала биохимиком, как и её отец и бабушка… можно и антропологом, этологом, генетиком, да хоть обычным химиком, в конце концов. Но выбор только за ней. И вот я решаюсь написать про природу что-то такое, что будет содержать в себе реальные знания и факты о животных, но не будет «одето» в сухую научную оболочку из энциклопедических изданий. Я написал эту сказку и дал прочитать своей дорогой жене. Ей понравилось. Именно по настоянию Рузанны Аркадьевны эта сказка теперь публикуется, так что, все претензии к ней. Моя совесть чиста (здесь я ехидно улыбаюсь). Все иллюстрации к книге выполнены мною в содружестве с современными компьютерными технологиями.

СТАРЫЙ БЕГЕМОТ

^{Это был грозный матёрый бегемот, огромный как скала и весом существенно больше четырёх тонн. Шкура его была вся испещрена шрамами – следами бурной молодости, левый клык был сломан, что придавало легкую асимметрию его доброй и благородной морде.}

– Дедушка Пухлик, дедушка Пухлик, – кричали маленькие бегемотики, окружив старого гиппопотама, мирно дремавшего в излучине реки, – ну дедушка Пухлик, мы знаем, что Вы не спите, мы приплыли сюда, чтобы послушать историю Вашего великого путешествия к берегу Китового Озера, – никак не унимались малыши.

Пухлик жил в километре от их стада, вверх по реке. Это был грозный матёрый бегемот, огромный как скала и весом существенно больше четырёх тонн. Шкура его была вся испещрена шрамами – следами бурной молодости, левый клык был сломан, что придавало легкую асимметрию его доброй и благородной морде. Но доброта бегемота – штука обманчивая, она проявляется только к сородичам, и то, если они не демонстрируют ему неуважение или, что еще хуже, не выказывают претензий на его территорию. Для остальных живых существ, живущих в Африке, за исключением разве что слонов, бегемоты являются опасными и непредсказуемыми соседями.

– Ну дедушка Пухлик, – снова и снова орали бегемотики, толкая мордами дремлющего гиганта, – мы не отстанем, расскажите, ну пожалуйста-а-а.

Но Пухлик не сдавался. «Легче притворится мертвым, чем иметь дело с оравой этих крикливых и назойливых поросят» – подумал Пухлик. Кстати, почему нашего грозного великана, которого сторонились буйволы, львы и крокодилы, и даже злые носороги уступали ему дорогу, звали Пухликом? Так его назвал отец – вожак самого большого стада бегемотов за всю историю Африки. Вернувшись в стадо после рождения своего первенца, молодая мама по древним неписанным обычаям должна была представить малыша каждой из многочисленных тётушек, а также всем его братьям и сёстрам. Но прежде, вождь стада, он же и отец всех бегемотиков, должен был дать имя новорожденному.

Пинки, а именно так звали маму нашего героя из-за огромных розовых пятен на ее морде, стесняясь и краснея, нежно подталкивала малыша мордой в сторону главы семейства. Малышу было сложно плыть против течения реки, но он справился. Когда вождь увидел своего сына, он вдруг расплылся в улыбке, но сразу собрался и напустил на себя фирменный грозный взгляд. Но юный бегемотик был настолько мил, что вождь снова невольно заулыбался. «Назовём нашего сына…» – вождь задумался, он хотел назвать сына по жестче, покруче, но тот был таким розовощёким и пухлым, что у вождя, которого, на секундочку, самого звали Леотрамплер, что значит «затаптыватель львов», вдруг вырвалось: «Пухликом!».

Менять имя было категорически запрещено – это ведь дурная примета, поэтому наш малыш навсегда остался Пухликом. Конечно, в каждом правиле бывают исключения. Если бегемот побеждал в одиночку очень опасного врага или совершал какой-нибудь иной героический поступок, то стадо давало ему новое имя в честь произошедшего события. Несложно догадаться, как именно заслужил своё имя отец Пухлика.

– Дедушка-а-а-а-а-а, – заорал Пухлику прямо в ухо самый настырный из бегемотиков, да так сильно заорал, что Пухлик чуть не проглотил крикливого мальца со злости.

Тем не менее, открыв глаза, бегемот подписал себе приговор. Теперь ему не отвертеться. И вот, уже в который раз он будет рассказывать свою историю – историю, о которой знают все взрослые бегемоты не только русла этой реки, но и всей Восточной Африки. Но даже они не смогли бы отказать себе в удовольствии услышать её из уст самого Пухлика, живой легенды, единственного бегемота в Африке, с которым здороваются и общаются как с равным властители саванны – слоны.

– История, о которой я вам поведаю, приключилась со мной шестьдесят лет назад.

Сказав это, Пухлик вдруг ушел под воду, огромные ноздри его схлопнулись, ушки прижались к голове… и вынырнул обратно.

Солнце было в апогее и жарило так, что даже прохлада реки не спасала. Пухлик периодически погружался в воду. Словно подводная лодка он плавно уходил на дно и также плавно всплывал. Прежде чем начать свой долгий рассказ, старик усадил малышей полукругом, спинками к берегу, а сам погрузился в центр реки мордой в их сторону, как дирижер в оркестровой яме. Течение реки накатило на его спину и скрыло от палящих лучей солнца. Бегемотикам даже показалось, будто бы река замедлила свой ход и слегка вышла из берегов.

Старому бегемоту было спокойнее, когда он видел берег, ведь оттуда в любой момент могли показаться главные враги бегемотиков – львы! Взрослые бегемоты не боятся львов и всегда прогоняют их со своих территорий. Но львы опасны для молодняка, поэтому Пухлик внимательно следил за берегом всё время, пока рассказывал малышам о своих приключения.

Кровавый берег

^{Они сидели внутри жужжащих штуковин с горящими глазами.}

– Родился я в разгар сезона дождей в сотне километров отсюда вверх по реке. Сегодня мы называем то место «кровавым берегом». Именно там много десятилетий назад произошло самое известное и трагическое столкновение бегемотов с бесшёрстными шимпанзе. Это самые опасные звери саванны, не знающие пощады, подлые и ненасытные. На вид они похожи на шимпанзе, переболевших лишаем. Они бегают на задних лапах на подобие страусов, только существенно медленнее. У них нет ни клыков, ни когтей как у львов, нет жала как у шершня, нет бивней как у слонов, они даже не ядовиты в отличие от той же чёрной мамбы. Эти существа слабы, плохо видят и слышат, не различают запахов. А еще у них очень тонкая шкура, которую они могут сбрасывать при желании и обличаться в неё вновь, – старый бегемот задумался и продолжил, – в общем, глядя на этого зверя, кажется, что природа просто пошутила, создав нечто такое, что никак не сможет выжить в саванне.

– Дедушка Пухлик, а почему тогда Вы назвали их самыми опасными? Судя по Вашим словам, они не опаснее сурикатов или даже дождевых червей, – весело выпалил самый шустрый из бегемотиков, перебив старика.

Но веселье малыша тут же растворилось в небытие, когда Пухлик вдруг с рёвом раскрыл свою огромную пасть на все сто пятьдесят градусов. Открытая пасть Пухлика заставила бы замереть в ужасе любого зверя в Африке. Даже крокодилы в панике выползают на берег при виде разгневанного гиппопотама.

Пухлик не хотел пугать молодняк, просто на секунду вырвалась столь характерная для бегемотов агрессивность. Он выдохнул, успокоился и попросил прощенья у испуганных малышей. Малыши, к слову, были каждый размером с буйвола. Им было по семь – восемь лет и уже совсем скоро им предстояло покинуть стадо в поисках новой жизни. Так уж заведено у бегемотов, что по достижению подросткового возраста, им положено покинуть стадо и завести себе новую семью.

– Будь добр, не перебивай меня. И тогда, быть может, ты узнаешь много интересного. А знания нужны каждому бегемоту, если он хочет выжить в наших суровых условиях. Когда я открыл свою пасть, что вы заметили, ребята?

– Честно говоря, мы немножечко испугались и закрыли глаза, поэтому ничего не увидели, – ответили, смущаясь, бегемотики.

Старик хмыкнул себе под нос и расплылся в улыбке.

– Сейчас я снова раскрою пасть, но теперь не бойтесь и рассмотрите ее повнимательнее, – загадочно проговорил Пухлик и снова разомкнул метровые челюсти.

Пасть бегемота – это не столько механизм для поедания травы, сколько в первую очередь страшное оружие, коим гиппопотамы сражаются с сородичами за территории и за самок, а также крушат своих врагов как в воде, так и на суше. Бегемоты с легкостью побеждают в схватке и львов, и буйволов и даже носорогов. Крокодил также не имеет никаких шансов против матёрого гиппопотама. Кстати, крокодилы достаточно умны, чтобы никогда не идти на конфликт с бегемотами. И бегемоты иногда оставляют под присмотром этих рептилий своих детишек.

– Я понял, я вижу! У вас сломан левый клык, – вскрикнул тот самый шустряк, который чуть ранее разозлил Пухлика.

– Да, верно! Так и есть. Я потерял его в детстве, когда мы жили в том самом месте, но тогда его никто не называл кровавым берегом. Нет, нет и еще раз нет! Это была лучшая часть русла нашей кормилицы реки. Наше стадо жило там не одну сотню лет. Ах, какая там росла сочная трава в низине. Мы называли это место Большой Мамой, ведь оно кормило нас и защищало от разных невзгод.

Пухлик вдруг замолчал, и тяжело задышав, погрузился в воду. Он не хотел, чтобы его слушатели видели, как по его щекам катятся слезы. Возможно все бегемоты в старости становятся сентиментальными. Когда жизненный путь подходит к концу, старики всё чаще вспоминают детство. В этих воспоминаниях они как-бы прячутся от реальности. Но Пухлик старался не вспоминать своего детства из-за того черного дня, который навсегда перевернул жизнь стада.

– В то утро мы, как и всегда, дремали в реке. Погода была прекрасной, дул лёгкий приятный ветерок. Дневной сон – это не просто необходимость для каждого бегемота. Это настоящий церемониал. Дневной сон – это, можно сказать, наша философия. Ты дремлешь себе в речке весь день, и представляешь, как ночью вы всем стадом направитесь на свои пастбища, чтобы вдоволь поесть самой вкусной и сочной травы на свете.

У каждого бегемота есть своя излюбленная тропа, по которой он выбирается из реки. Тропы эти используются не одним поколением, поэтому часто уходят глубоко в грунт, так, что бегемот иной раз полностью скрывается в этой траншее. Бегемоты даже в скалах протаптывают тропы. И по возвращению с жировки могут катиться по такой тропе как по детской горке.

– Я прижался к маме, и только закрыл глазки, чтобы уснуть, как вдруг Леотрамплер злобно заревел и побежал на берег. Он часто отгонял чужаков со своей территории, но почуяв врага в этот раз, вождь проявил избыточную ярость, будто на стадо напали все враги мира одновременно. В этой неистовой ярости он тем не менее казался абсолютно растерянным. Выбежав на берег, наш вождь вдруг замер. Звук миллионов шершней и мух Цеце доносился и с запада, и с востока, сбивая с толку бегемотов, выбежавших вслед за вожаком на защиту стада. Вдруг со всех сторон, откуда мы слышали это странное жужжание, стала подниматься пыльная буря. Она мчала на нас, а внутри неё были десятки маленьких солнц, которые летали попарно и тряслись, периодически подпрыгивая. Буря приблизилась и резко остановилась в нескольких десятках метров от нас. Пыль осела, и мы впервые увидели этих двуногих и лишённых шерсти обезьян, так похожих на шимпанзе. Они сидели внутри жужжащих штуковин с горящими глазами. Леотрамплер наконец вышел из ступора и решил отпугнуть странных гостей, окруживших стадо. Он открыл свою большую пасть, оголив смертоносные клыки и ринулся на глазастое чудовище. В то самое мгновенье двуногая обезьяна схватила палку, направила на вожака и, – в этот момент по телу Пухлика пробежала дрожь, – из палки вспыхнула молния, вырвался гром и наш вождь, великий Леотрамплер и мой любимый отец, пал замертво. Остальные обезьяны тут же повыскакивали из своих жужжалок и стали атаковать нас этими колдовскими палками, убивая направо и налево моих сородичей.

На этот раз Пухлик уже не смог скрыть слезы, он не стал прятаться под водой. Воспоминания окончательно расстроили старика. Он смотрел в даль, шумно дышал и плакал. Юные бегемоты невольно заплакали вслед за Пухликом.

– Когда кто-то из двуногой стаи направил своё оружие на Пинки, мою маму, я попытался прикрыть её своим телом. Раздался гром, и я почувствовал жгучую нестерпимую боль в левой части морды. Мой левый клык был раздроблен в самом основании и больше никогда не рос.

– Дедушка Пухлик, но как же вы спаслись? Ведь вождь, самый умелый войн в стаде, был повержен врагами? – тихо спросил самый юный бегемотик.

Пухлик посмотрел на небо. Вечерело. Молодняку еще нужно было возвращаться домой, чтобы ночью всем стадом дружно выйти из реки на пастбища и вдоволь насладиться сочной травой. Пухлик жил в километре от стада. И дабы не заставлять беспокойных мам этих бегемотиков паниковать, он решил закончить рассказ и перенести его на следующий день.

Новый дом

^{Рано утром, отплыв с очередной стоянки, буквально через пару сотен метров, едва обогнув косу, я наткнулся на холостяцкое стадо гиппопотамов.}

Этой ночью бегемотики ели так, как никогда раньше. Казалось, будто они неделю голодали и вот наконец дорвались до корма, который с жадностью поглощали, забыв об осторожности и не следя ни за временем, ни за пройденным расстоянием от берега вглубь саванны. Виной такому поведению были переживания после рассказа Пухлика. А стресс, как известно, разжигает аппетит и затуманивает разум. Оторвавшись от сородичей на почтенное расстояние в несколько километров, бегемотики вдруг услышали хруст и повизгивание, переходящее в вопли, а иногда напоминавшее крики обезьян. Только сейчас они поняли, как далеко зашли. В любой момент они могут стать добычей львов, или еще страшнее – тех двуногих злобных зверей, о которых им поведал старый гиппопотам.

Бегемотики замерли, затаив дыхание, и ждали атаки. Будь они около реки, им не страшны были бы никакие львы. Бегемот при нападении львов просто забегает в реку, а уж там в воде даже у сотни львов нет ни единого шанса победить бегемота, даже молодого и еще неокрепшего. Но этой ночью они ушли слишком далеко.

Еще один хруст. Кусты на небольшом склоне зашевелились и под яркий свет луны вышла пятнистая гиена. Гиена, конечно, не может убить бегемота. Но у этих животных невероятно сильные челюсти, которыми они могут запросто откусить хвост бегемоту. А как известно, бегемот без хвоста никогда не сможет завести семью и тем более никогда не станет вождём стада.

К счастью для бегемотиков, гиене было вовсе не до них. Она уже учуяла запах антилопы, пойманной леопардом, и спешила к зарослям какого-то невкусного кустарника, чтобы успеть отобрать антилопу прежде, чем леопард затащит её на дерево. Леопарды редко вступают в битву с гиенами. Гораздо безопаснее для пятнистой кошки затащить мясо на верхушку дерева и спокойно наслаждаться ужином в его кроне, дразня оттуда гиену.

Переведя дух, бегемотики ринулись обратно к реке. Добравшись до знакомых троп, они с разбегу плюхнулись на животы и на огромной скорости покатились по ним, как дети по горкам в аквапарке, после чего с шумом и брызгами, смеясь влетели в родную реку. Веселье их тут же омрачил вождь стада. Он отругал их за неподобающее поведение, а наказанием для них стал запрет отходить от стада более чем на пятьсот метров в течение всей следующей недели. В другие времена они спокойно согласились бы на такое наказание и с радостью дремали бы все семь дней вообще не двигаясь. Но ведь завтра им надо плыть к Пухлику. Он же прервал свой рассказ на самом интересном месте. Все семеро дружно взмолились вождю с просьбой простить их. А когда вождь узнал причину, то тут же отменил наказание. Он ведь и сам когда-то, будучи подростком, жадно слушал истории Пухлика.

 
…
 

Наступило утро. Все взрослые бегемоты залезли в воду и приготовились ко сну. А нашим юным героям уже не терпелось увидеть старого гиганта и узнать продолжение той истории.

Проплыв километр против течения, и учитывая тяжелую ночь на кануне, бегемотики изрядно запыхались. Добравшись до излучины, они стали громко разговаривать и издавать различные звуки, чтобы Пухлик заранее их заметил. Возраст дает о себе знать, старый гиппопотам мог хуже слышать и видеть. А в дикой природе есть одно непреложное правило: никогда нельзя подходить к дикому зверю неожиданно! Любой зверь будет считать делом чести покарать того, кто посмел его напугать.

Пухлик нехотя проснулся. Было уже девять утра – самое время для здорового глубокого сна. Но шумные парнокопытные прогнали сон прочь и уже заняли свои места в амфитеатре любимой излучины старого великана.

К слову, о великанах: бегемотики так и не смогли привыкнуть к ужасающим размерам Пухлика. Бегемоты растут всю жизнь, в принципе, как и слоны и многие другие дикие звери. А Пухлику недавно стукнуло семьдесят два года. Он был самым старым гиппопотамом Африки за всю её историю. Но крупными размерами он отличался уже с рождения. В детстве ему всегда чаще других доставалось от взрослых за баловство только потому, что он выделялся из толпы сверстников своими габаритами. Сегодня вес Пухлика превышал четыре с половиной тонны, а длинна его тела почти достигала шести метров.

– Вы сегодня запозднились, – фыркнул бегемот, даже не глядя в их сторону.

После того, как они рассказали ему о своих ночных злоключениях, Пухлик подобрел и сразу простил их. Правда, он еще долго подшучивал над ними за то, что они перепутали гиену с львиным прайдом.

– Молодежь нынче не та, – повторял старик, – вот в наше время гиены бы и сунуться к нам не решились, да и львы только с голодухи решались.

Пухлик занял своё место, пару раз опустился под воду, и наконец продолжил вчерашний рассказ. Естественно, бегемотикам пришлось напомнить, на чем он остановился.

– Когда нам казалось, что наша погибель уже предрешена и судьба-злодейка решила стереть всё стадо с лица земли, неожиданно в далеке послышался такой же гул, какой создавали наши обидчики. Также поднялась песчаная буря, в которой светились парные огни их жужжащих штуковин. Но на этот раз страх появился в глазах наших обидчиков. Вновь прибывшие двуногие имели еще более удивительные палки, которые извергали из себя и гром и молнии и пламя, причем так быстро, что звуки напоминали скрежет и свист гигантской цикады. В ушах звенело. Новые двуногие повергли старых. Но одному всё же удалось спастись и скрыться на своей жужжалке.

– А почему эти новые не напали на вас? Может, они были сытыми? Или они, как и мы, предпочитают питаться травой? – не унимался хлюпкий бегемотик с умными глазами.

Стоит заметить, что бегемоты крайне редко едят мясо. Ни их кишечник, ни, тем более, образ жизни не подходят для активного хищничества. Поохотиться бегемот может только в том случае, если у него нет доступа к полноценной растительной пище, и ему срочно нужно восполнить микроэлементы, чтобы выжить. На самом деле, все копытные, хоть и крайне редко, но позволяют себе есть животную пищу. А некоторые виды свиней даже скорее хищники, чем всеядные.

– Я не знаю ответа на твой вопрос. Но судя по их дальнейшему поведению, они точно не собирались нас есть. Несколько двуногих, издавая нежные звуки и держа открытые ладони своих лап лицом к нам, видимо, демонстрируя безоружность, подошли к телу Леотрамплера и попытались ему помочь. Но поняв, что он уже мертв, они опустили головы и покинули нас. В этот же день стадо возглавил младший брат Леотрамплера, мой родной дядя – Гроза крокодилов. Имя это он придумал себе сам. В наше время у бегемотов и крокодилов крайне редко бывают конфликты. Мы мирно сосуществуем с ними. А дядя мой был знатным лжецом и бахвалом. Он потребовал от стада, чтобы мы переселились на сотни километров вниз по реке в довольно скудное местечко. Но вождь есть вождь, и слово его для стада – закон.

– Дедушка Пухлик, а разве Вы не могли побороться за лидерство? Вы же смелый и умный бегемот. И из Вас получился бы отличный вождь. – перебивая друг друга возмущались бегемотики.

– Это исключено. По древним обычаям каждый бегемот, достигший определенного возраста, обязан покинуть стадо и создать свою семью в другом месте. Если не создашь семью, не соберешь своё стадо, то мы становимся отшельниками и живем себе холостяцкой жизнью до самой смерти.

– Точь-в-точь, как Вы? – выпалил худенький бегемотик с умными глазами.

– О-о-о, я не всегда был отшельником. Но об этом я вам еще успею рассказать. А пока слушайте, что было дальше. Грустно оставлять маму, тем более, когда вождем стал такой тиран и самодур, но правила есть правила. Я попрощался со всеми тётушками, младшими братьями и сестрами, сухо кивнул вождю в знак прощания и направился к маме. Мама стояла на отмели, растерянная, с мокрыми глазами, но её гордая осанка показывала всем, как она гордится сыном. Мы постояли молча с пол часика, уткнувшись друг в друга мордами. «Пора» – тихо сказала мама и медленно побрела к стаду. Я уплыл не оборачиваясь, ибо так было легче сдержать слезы, подступившие комом к моему горлу. Я плыл и плыл по течению реки. Впереди была неизвестность. Каково это – жить без семьи? Куда я плыву? В чем смысл моей жизни, в конце концов? Эти вопросы не оставляли меня еще несколько недель. На своем пути я ни разу пока не встретил ни одного бегемота. Казалось, что и не существует больше никаких бегемотов, будто бы мы и были единственным стадом гиппопотамов во всем мире, и вот теперь я просто обречен скитаться в одиночестве по саванне. От тоски по родному стаду и от изнурительного путешествия я сильно похудел. Несмотря на то, что каждую ночь отправляясь на жировку, я ел больше обычного, но всё же я терял и массу, и силы и какое-либо желание двигаться дальше. Всё изменилось в один день. Рано утром, отплыв с очередной стоянки, буквально через пару сотен метров, едва обогнув косу, я наткнулся на холостяцкое стадо гиппопотамов. Это абсолютно уникальное бегемотье общество. Никаких правил, запретов и обязанностей, и никакой ответственности. Днем они дремлют в реке и изредка, обмазавшись грязью, выходят из воды под палящее солнце. Грязь подсыхает и отваливается кусками, захватывая с собой многочисленных паразитов, обитающих на толстых шкурах. И вот бегемот уже весело бежит обратно в речку, заниматься своим любимым делом – спать. Ночью они спокойно выходят в саванну на жировку. Не надо беспокоиться за малышей и самок. Не надо ни с кем драться за лидерство в стаде, становиться вождём, защищать территорию. И вряд ли в природе найдется зверь, готовый напасть на холостяцкое стадо бегемотов. И если бы не природная потребность в самке и продлении рода, то вероятно все бегемоты давно бы уже жили только в таких обществах.

– Когда я вырасту, я обязательно уйду жить в такое стадо, – задумчиво пробормотал про себя худенький бегемотик с умными глазами, а другие бегемотики хором весело заржали.

Старик не услышал его и никак не мог понять, что так рассмешило его юных слушателей. Он нахмурился, и малыши смолкли, еле сдерживая смех.

– Я подплыл к ним, переполненный радостью, ведь я уже и не надеялся встретить сородичей в этой безграничной саванне. Они тоже обрадовались мне. Окружив меня со всех сторон и внимательно рассматривая, они стали заваливать меня вопросами о моем путешествии. «Я и не знал, что вверх по реке тоже живут бегемоты» – всё удивлялся один из них. «А где ты потерял клык? А почему ты не завел себе стадо? А ты встречал на своём пути слонов? А ты бы подрался с носорогом?» – не унимались мои новые друзья. Лишь один гиппопотам стоял в сторонке и, как будто, не замечал меня. Когда бегемоты утомились, устав от расспросов и разбрелись по отмели, чтобы продолжить свой дневной сон, я подошел к нему и уважительно поздоровался. Он улыбнулся в ответ и погрузился в воду. Это был старый бегемот, видавший виды. Множественные шрамы на шкуре говорили о том, что когда-то он был вождём стада и яростно защищал своё княжество. Но старость неумолима и непреклонна. «Он потерял былую мощь и ярость и, очевидно, проиграл свой трон молодому гиппопотаму, после чего был вынужден покинуть своё стадо. А здесь, в холостяцкой обители он обрел покой и новую семью» – думал я. Теперь и я стал членом этой семьи.