Текст книги "Цыгане. Сборник статей"

Регион проживания

Строго говоря, мугáт – цыгане таджикские. Но не в плане принадлежности к стране, а в плане языка и культуры. Вполне возможно, что среднеазиатские цыгане пришли в Среднюю Азию уже в виде сформировавшихся этнических групп с таджикоязычных территорий Афганистана и Ирана и на новых территориях продолжали придерживаться устоявшихся тенденций. Они стремились взаимодействовать с торговым оседлым населением – кочевники-скотоводы их не интересовали, так как в их среде преобладал натуральный (бартерный) обмен, а цыган интересовали преимущественно денежные отношения. Именно поэтому цыгане избегали горных, степных и пустынных регионов, населенных кочевыми скотоводами, концентрируясь в центрах торговли. Основная часть среднеазиатских цыган расселена в Узбекистане и Таджикистане. Их нет на основной территории Кыргызстана (единственное в стране поселение цыган в Ошской области появилось после того, как цыгане из соседнего Узбекистана еще в советский период пришли работать на местных сельхозпредприятиях, по самому Кыргызстану они никогда не кочевали), почти нет в Казахстане (кроме древних торговых центров на юге – городах Шымкент, Тараз, Туркестан, где они появились в период Российской Империи и СССР), неизвестно их наличие в Туркменистане и Каракалпакии.

Традиционные занятия

Традиционные занятия среднеазиатских цыган четко разделялись на мужские и женские. Мужские занятия были очень разнообразны. У групп, расселенных на территории современного Узбекистана, мужчины занимались разведением и торговлей лошадьми для «бузкаши»; торговали (барышничали) крупным рогатым скотом, овцами и ослами; занимались устройством петушиных и собачьих боев и разведением собак бойцовских пород, а также борзых. Еще одним широко распространенным занятием было изготовление женских лицевых сеток «чачван» из конского волоса.

В Гиссарской долине основным занятием мужчин были ювелирное ремесло (изготавливали украшения из серебра и даже из золота) и ремонт металлической посуды.

Важным и древним традиционным занятием являлось музыкальное исполнительство. Как и почти все субэтнические группы цыган, среднеазиатские цыгане не создавали никаких новых особых музыкальных форм и жанров, но были настолько искусными музыкантами и певцами, что без их участия редко обходилось какое-либо празднество в кишлаках и городах Средней Азии. Среди цыган были и мастера, занимавшиеся изготовлением традиционных среднеазиатских музыкальных инструментов, в особенности рамочных барабанов «до́йра».

Самым главным женским занятием было попрошайничество. Обходя кишлаки вместе с маленькими детьми, женщины предлагали и гадание, и целительство, продавали амулеты и обереги (от сглаза и порчи, на богатство и удачное замужество, на беременность и выбор пола ребенка). Многие женщины действительно обладали чем-то наподобие базовых навыков психологов и знаниями в лекарственных свойствах растений. Схожим с попрошайничеством было еще одно женское занятие: обходить жилые дома и рынки, окуривая комнаты или прилавки дымом высушенной травы «исырык» («адраспан», гармала обыкновенная, Peganum harmala), прося за это небольшую плату. Согласно верованиям местного населения, дым этого растения является очистительным, отпугивающим злые силы и привлекающим богатство. Данная трава действительно обладает целым рядом полезных свойств, что делает ее популярной в традиционной медицине и ветеринарии в Северной Африке, на Ближнем и Среднем Востоке, в странах Азии (Губанов 1976). В качестве платы за товар, услугу или в виде милостыни принимались и зерно, продукты, старый хлеб, ткани.

Социальная организация

Группы среднеазиатских цыган определялись по территориальному признаку. Название группы образовывалось от названия территории, по которой проходило кочевье данной группы – «самаркандикхо́» (самаркандские), «бухорги́» (бухарские), «кулоби» (кулябские) и т. д. Район кочевья группы был определенным и не пересекался с районом кочевья другой группы. В каждую локальную территориальную группу входило несколько кланов («туп», «тупáр»), в который в свою очередь входило несколько семей («авло́д»). Название клана происходило либо от основного занятия («сагбо́з», «собачники», занимались разведением бойцовских собак и устройством собачьих боев), особенностей («джайраху́р» – «охотники на дикобраза; «калтату́п» – «низкорослые»; «подарозо» – «длинные ноги»; «койшафид» – «белые брови», ранняя седина; «бойтуп» – богачи; «баттуп» – драчуны), либо от имени вожака-старейшины («абдураи́м», «азим-бой»).

Внутренняя организация среднеазиатских цыган была эгалитарной, в их сообществе отсутствовали формальные лидеры, вожди, «бароны». Учитывалось и уважалось мнение опытных старейшин, которые помогали советом. Средства к принуждению выполнения таких советов отсутствовали. Споры решались на общем собрании, цыганский суд носил название «маслахад».

Старейшины тупара обладали административными функциями, прежде всего – сбором податей. Акт выбора аксакала в больших тупарах мог быть оформлен юридически у писца.

Браки могли заключаться как между представителями одного тупара, так и между представителями разных тупаров (что способствовало налаживанию дружеских отношений между этими тупарами). С цыганообразными группами «пáрья», «кавóл», «балю́дж», а также с «ага» браки никогда не заключались. С группами «мазáнг» и «тавоктарóш» / «согутарóш» / «косатарóш» браки заключались крайне редко. Мужчины могли взять в жены девушку из окружающего населения, но девушки-муга́т замуж за таджика или узбека выйти не могли. Было распространено многоженство, объясняемое преимущественно потребностями в дополнительных источниках дохода семьи (так как женщины занимались попрошайничеством, и чем больше жен было у мужчины, тем большим был доход его семьи), нежели мусульманскими традициями.

Женщины муга́т были более свободны, чем таджички и узбечки – не носили паранджи, не скрывали лица, вели беседу с мужчинами на равных, к опыту пожилых женщин прислушивались как к мнению аксакала.

Язык

Родным языком всех среднеазиатских цыган является таджикский. Можно считать его этнолектом, так как он обладает рядом фонетических, а иногда и грамматических особенностей, присущих исключительно среднеазиатским цыганам. Говоры таджикского языка среднеазиатских цыган были детально исследованы И. М. Оранским (1964, 1983). Многие муга́т были билингвами – знали еще и узбекский язык. Никаких элементов языков индийской прародины в языке муга́т не сохранилось.

Все представители окружающего населения называются «хавриг», местные таджики и узбеки (т.е. мусульмане) обозначаются как «дегхо», не-мусульмане (например, русские) – «лугор» (Оранский 1983).

Но наибольший интерес представляет их секретный язык (арго). Его основным назначением было сокрытие смысла сказанного в присутствии посторонних – во время гадания, торговли, решения вопросов с представителями власти. Это арго называется «арабча» или «лафз-и мугат» («язык цыган»), в его основе лежит таджикский язык с существенной долей слов, идентичных арго «абдолтили» («Речь Абдāлов»). Это было арго гильдии комедиантов, артистов и музыкантов. «Абдолтили» был в прошлом распространен среди религиозных сказителей «маддох» и нищенствующих дервишей-«каландаров». В арабской суфийской терминологии «бадал» (мн. ч. «абдал») обозначает определенный уровень в иерархии святых – тех людей, что благодаря своей святости и тайному влиянию поддерживают Вселенную в должном состоянии. В тюркоязычном мире, однако, «абдал» (часто используемый как слово единственного числа) стало обычным аналогом персидскому слову «дервиш» (Bosworth 1976). Троицкая (1948) выявила взаимоотношения между среднеазиатским арго 14 века и «абдолтили» / «арабча», которые использовали дервиши и цыгане Восточной Персии и «абдалы» Восточного Туркестана. Помимо цыган, абдолтили был традиционным арго попрошаек, фокусников, дервишей и мясников в Средней Азии, также использовался группами «тавоктарóш», «согутарóш», «косатарóш», «кавóл» и «па́рья» (Оранский 1964, 1983). Данное арго не вышло из употребления, встречаются и молодые носители, что говорит о преемственности традиции.

Образ жизни и материальная культура

Кочевой образ жизни этой группы цыган был вызван не страстью к частой смене мест жительства, а особенностью их традиционных занятий. Окружающее население не могло постоянно подавать милостыню одним и тем же людям, а цыганские ремесленники быстро удовлетворяли потребности населения в своей продукции. Чтобы найти новых покупателей и подающих милостыню, нужно было менять место жительства. Наибольшие расстояние перекочевок были в Навоийской области, наименьшие – в Ферганской долине. Наибольший процент оседлых цыган был около Бухары и Самарканда.

Этим обуславливался и выбор района кочевий – цыгане стремились к городским цивилизациям Самарканда, Бухары, Карши, Навои, Куляба, Ферганской и Гиссарской долин и избегали исключительно сельскохозяйственных регионов вроде Каракалпакии, Туркменистана, Казахстана и Памира.

Традиционное жилище среднеазиатских цыган было трех типов. Первый – шатер «чоды́ри зимистон» («зимний шатер»). Такой шатер состоял из бязевого полотнища, перекидывавшегося через перекладину, лежавшую на двух шестах с развилками. Концы полотнища растягивались и закреплялись к земле колышками. В холодное время такой шатер закрывался со всех сторон, а в теплое время одну сторону шатра приподнимали на шестах. Размеры чодыра колебались в пределах 2,5 x 4—5 метров.

Второй тип шатра «соявóн» или «чоды́ри гарм» («шатер тепла») представлял из себя навес для тени. Можно сказать, что это был просто тент от солнца, полотнище которого также перекидывалось через перекладину и растягивалось к колышкам.

Дополнением мог быть полог от насекомых, сшитый из марли или другого тонкого материала.

Третий тип жилища был свойственен представителям цыганообразных групп «тавоктарóш» / «согутарóш» / «косатарóш». Это был шалаш «каппа» (иногда называемый «чайлá») из дугообразно согнутых и воткнутых в землю толстых ветвей ивы, которые покрывали мелкими ветками, корой, камышом, тростником или сухой травой. Шалаш строился в рост человека, достигая в длину 3—4 метра, а в ширину 2 – 2,5 метра. Двери были из тростниковых циновок или просто завешивались тканью.

Основным вьючным животным был осел. В семьях зажиточных цыган могла быть и арба, а бедняки могли не иметь ни одного осла и передвигаться во время перекочевок исключительно пешком. Отдельные группы цыган останавливались на зимовку у берегов рек или вокруг возвышенностей, где строили себе простые землянки. Некоторые тупары кочевали и в зимний период.

Материальная культура среднеазиатских цыган была чрезвычайно бедной. Из вещей было только самое необходимое для жизни. Особенностью было преобладание деревянной посуды.

На зиму среднеазиатские цыгане останавливались в тех кишлаках, где они зимовали на протяжении столетий. Там же располагались их родовые кладбища, и если кто-то умирал во время кочевья, то его тело старались захоронить именно на этом кладбище. В этих кишлаках при большом стечении гостей проходили и важнейшие праздники («той») цыган – обрезания и свадьбы. На несколько дней на пустырях у кишлаков устанавливали чодыры прибывших гостей, готовилось угощение, звучали песни и музыка. Разделения на мужскую и женскую часть во время праздника не существовало. Сейчас мало что изменилось, разве что гости приезжают на автомобилях, а исполнению музыки на инструментах часто предпочитают акустические системы.

Значительная доля среднеазиатских цыган вела оседлый образ жизни. Веками среднеазиатские цыгане оседали на окраинах крупных городов, образовывая целые кварталы с мечетями, муллами в которых также были цыгане. Живущие в таких кварталах цыгане могли иметь кочевых родственников, с которыми они виделись лишь во время кратковременных визитов последних в ходе их перекочевок в районе этих кишлаков. Оседлые цыгане были чуть более зажиточными, могли держать скот (но никогда не занимались сельским хозяйством); в отдельных случаях к особо богатым нанимались на работу более бедные цыгане.

Важно отметить, что окружающее население никогда не относилось к цыганам враждебно, поэтому такие кварталы не были похожи на «гетто». Внешний вид дома и его внутреннее убранство зависели исключительно от достатка семьи: в бедных домах были земляные полы и полностью отсутствовала мебель. Спали и ели на полу (на дастархане), кроватей не было.

Ни шатры с шалашами, ни дома не делились на мужскую и женскую половины.

Религия

В религиозном отношении все среднеазиатские цыгане исповедовали ислам суннитского толка, не отличаясь, однако, особой религиозностью и ортодоксальностью. Хотя и среди цыган встречались муллы и те, кто совершил «хадж». Ежегодные посты и крупные значимые праздники отмечали почти все.

В плане элементов доисламских верований цыгане мало отличались от окружающего населения – им также была присуща вера в сверхъестественных вредоносных существ, сглаз и порчу. Никаких следов индийских религий в их духовной культуре нет.

Как видно из всего вышесказанного, среднеазиатские цыгане являются полностью самостоятельным и независимым народом, а не частью таджиков или узбеков, как иногда можно прочитать в некоторых псевдонаучных публикациях. Уже очень давно малообразованные цыганские активисты всячески открещиваются от муга́т, не считая их родственными европейским цыганам – сравнение смуглых бродячих попрошаек из Средней Азии с российскими цыганами якобы очерняет последних. Но с реальностью эти суждения не имеют ничего общего, ведь попрошайничество в сочетании с гаданием было основным занятием цыганских женщин в дореволюционной России.

Новая реальность

В 1956 году в Советском Союзе был издан указ Президиума Верховного Совета ССР «О приобщении к труду цыган, занимающихся бродяжничеством», основной целью которого было «запретить цыганам заниматься бродяжничеством и предложить им перейти к трудовому оседлому образу жизни» (первый пункт данного указа). В отличие от большинства других цыганских групп СССР, муга́т продолжали сохранять множество элементов кочевого образа жизни. Они выезжали с чодырами на уборку хлопка, сбор урожая и многие другие сельскохозяйственные работы как в другие районы родных республик, так и в соседние республики.

Нельзя сказать, что данный указ имел исключительно негативные последствия. Цыганские дети пошли в школы, а подростки стали получать профессиональное и даже высшее образование. Из среды среднеазиатских цыган стали выходить учителя, врачи, агрономы, представители самых разных технических профессий (железнодорожники, кузнецы, слесари, токари и фрезеровщики, плотники), стали возникать цыганские колхозы. Никаких притеснений на национальной почве по отношению к цыганам не было, они являлись полноценными и полноправными представителями среднеазиатского общества.

Кардинальным образом все поменялось вместе с распадом СССР. В связи с тяжелой экономической ситуацией предприятия и госучреждения стали закрываться и сокращать штат сотрудников, увольняя цыган в первую очередь.

Подобные явления были характерны как для всего бывшего СССР, так и для большинства стран Европы. Цыгане были вытеснены со своих работ. Отличаясь крайне низкой инициативностью и высокой степенью консервативности, они смогли занять только самые маргинальные ниши – сбор металлолома, сортировка мусора на свалках. Вновь важную роль стало играть традиционное попрошайничество. Такая ситуация аналогична описанному в статье «Banyan Leaves – The Route from Maharajas to Pharaohs» (Gabbasov 2020) положению египетских цыган.

Отсутствие нормального дохода в семье стало побуждать цыган привлекать к работе и своих детей, а они были вынуждены бросать школу.

В поисках возможностей заработка многие цыганские семьи стали в теплое время года ездить в Россию. Женщины вместе с детьми занимались попрошайничеством на улицах крупных городов, а мужчины искали работу на стройках. Вот тут и пригодились сохранившиеся навыки кочевого образа жизни – среднеазиатские цыгане стали селиться в пригородных лесополосах, используя в качестве жилищ традиционные палатки и шалаши (лишь заменив полотнища на более практичные полиэтиленовые пленки). В таких поселениях выделялись фигуры старейшин-аксакалов, в чьи обязанности входило урегулирование вопросов с милицией.

С наступлением холодов большинство семей возвращалось на родину, но отдельные семьи оставались на зиму в России, строя импровизированные временные жилища из самых разных подручных материалов, чаще всего приносимых со свалок. В таких домиках из ДСП, фанеры, старых одеял, ковров, линолеума и полиэтилена делались печки из металлических бочек, что позволяло худо-бедно жить в таких жилищах и в мороз.

В схожих сложных экономических и социальных условиях безработицы оказались и многие другие цыганские субэтнические группы бывшего СССР. Стали приезжать в Москву и жить во временных поселениях цыгане из Закарпатья и Молдовы, но о них я подробно рассказывал в своей статье «Берег Закарпатских Цыган».

Не имея никаких конфликтов с местным населением, цыгане со временем стали снимать дома в пригородных деревнях и дачных поселках (вовсе не убивая и не выселяя из них владельцев, как можно было услышать в обывательских разговорах), часто соседствуя с представителями других народов Средней Азии, также приезжавших на заработки. В середине 2000-х самаркандские цыгане у Казанского вокзала жили почти что под открытым небом (только в случае дождя растягивали полиэтиленовую пленку), а курган-тюбинские цыгане на платформе «Ржевская» – непосредственно под самой платформой.

Вопреки расхожему мнению, среднеазиатские цыгане не занимались ни воровством, ни наркоторговлей. И уж тем более детей не воровали. Наличие же среди них людей со светлыми глазами и волосами объясняется долгим нахождением предков среднеазиатских цыган на территории Афганистана, среди населения которого людей подобного антропологического типа очень много. Тем не менее, среднеазиатские цыгане часто становились объектом нападок журналистов, описывающих их в самых разных негативных красках (то как наркоторговцев, то как пособников мирового терроризма), что иногда провоцировало националистические настроения, нападения на цыган и даже убийства. Не разобравшись в специфике вопроса, некоторые правозащитники бросились спасать детей, с которыми цыганки выходили попрошайничать на улицы – те, якобы, были украдены (а младенцы, по их мнению, и вовсе могли быть мертвыми или в состоянии наркотического опьянения). Само собой, российские цыганские активисты старались быть в стороне от «не-цыган» из Средней Азии, равно как и от цыган, приезжавших в Россию на заработки из Закарпатья и Молдовы – цыганского языка эти группы не знали уже несколько сотен лет, про «ромов» понятия не имели, да и сам внешний вид грязных босоногих женщин с чумазыми детьми, живущих в шалашах или домиках из фанеры и попрошайничающих на улицах, контрастировал с дорогими автомобилями, пафосными должностями и государственными грантами, получаемыми на «ромоведение» и «ромологию» (и издание соответствующих публикаций, зачастую академического уровня, содержание которых напоминает довольное самолюбование «могучей кучки» избранных – и вовсе не беда, что такие монументальные с виду труды пестрят как грамматическими и синтаксическими ошибками, так и абсурдными выводами отдельных представителей камерного коллектива авторов).

Перспективы

Какое будущее ждет среднеазиатских цыган, сказать трудно. Родной язык детей муга́т – таджикский, и отсутствие возможности получения образования на таджикском языке в тех случаях, когда преподавание ведется исключительно на узбекском языке, является препятствием. Начальные школы зачастую находятся вблизи компактных поселений цыган, однако средние школы находятся уже на значительном удалении, что серьезно затрудняет их посещение детьми. Никаких действий по интеграции цыганских детей в полноценный учебный процесс и поощрению получения ими школьного образования ни образовательными структурами, ни государством не проводится (Отчет 2017).

Острой является проблема безработицы. Основываясь на застарелых предрассудках, цыганам повсеместно отказывают в получении какой-либо работы, кроме самой малопрестижной, низкоквалифицированной и малооплачиваемой. В Узбекистане местные власти препятствуют выездам цыган на сбор хлопка и уборку урожая, объясняя это тем, что их стоянки с шатрами и шалашами якобы выглядят неприглядно; по той же самой причине преследуются подобные поселения цыган, занимающихся сортировкой мусора на свалках.

Основные причины того, что среднеазиатские цыгане часто не регистрируют своих детей, лежат в юридической неграмотности родителей, тотальной нищете и невозможности уплатить госпошлины за оформление документов, отсутствии регистрации по месту жительства и вообще постоянного жилья (там же). Отсутствие документов делает недоступным и получение медицинского обслуживания. Во многих поселениях среднеазиатских цыган отсутствует электричество и снабжение питьевой водой.

Как выйти из этого замкнутого порочного круга? Инициатива должна идти с обеих сторон. Власти должны начать относиться уважительно к этому древнему народу с самобытной уникальной культурой, перестать препятствовать сохранению определенных ярких элементов этой культуры (или даже последовать примерам Ирландии, Великобритании и Франции, где цыганам выделены специальные небольшие участки земли для организации стоянок – в этих странах они кочуют в автодомах), начать вести просветительскую работу среди населения, избавляя его от лживых стереотипов и не допускать случаев беззакония и дискриминации по этническому признаку. А сами цыгане должны понять важность получения образования и умения ориентироваться в реалиях современного мира. Позитивной тенденцией является не только получение некоторыми среднеазиатскими цыганами высшего образования, но и стремление помогать своему народу – создание ими некоммерческих организаций, фондов. Однако в некоторых случаях такие идеи встречают преграды на своем пути – если в стране существуют трудности с созданием и работой подобных организаций вплоть до запретов на государственном уровне (как в случае Узбекистана). Непосредственно в самих республиках Средней Азии существуют исследователи, занимающиеся изучением среднеазиатских цыган, в Кыргызстане успешно ведут работу правозащитники.