Текст книги "Губительность гения"

Губительность гения
Сергей Гурджиянц

© Сергей Гурджиянц, 2017

ISBN 978-5-4485-6646-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Мой друг, я хочу, чтобы ты познакомился с Моцартом, – Грегори Эггерз поставил на стол клетку и снял с нее кусок клетчатого материала. Лидия невольно вскрикнула и отодвинулась, а лицо Нила Уишема выразило чувство легкой брезгливости. В клетке сидела крыса, белая лабораторная крыса с выпученными красными глазками и противным голым хвостом. Хвост почему-то был розовый, весь в каких-то коричневых пятнах и крапинках.

– Мой Моцарт не просто крыса, – с воодушевлением сказал Эггерз. – Ты можешь не верить, Нил, но он настоящий гений!

Лидия невольно поморщилась – слишком уж «гений» Эггерза был похож на обычную крысу с помойки. Она хорошо знала Грегори и никогда его не одобряла. До чего неопрятные люди эти биологи… поставить грязную клетку на белую скатерть! Она не сомневалась, что ему не придет в голову вымыть руки перед тем, как она подаст кофе. Как хорошо, что он приехал на один день, – подумала Лидия. – Только бы Нил не уговорил его погостить еще, он ведь такой бесхарактерный!

– Я вас оставлю на пару минут, – сказала она, поднимаясь и следя лишь за тем, чтобы в ее голосе не прозвучали нотки осуждения. – Нил, куда подать кофе?

– Да прямо сюда! – ответил Уишем.

Лидия вышла, и Эггерз сразу почувствовал облегчение. Эта женщина всегда смущала его.

– Да, мой друг, я не оговорился. Моцарт единственная в своем роде крыса.

– И в чем же ее гениальность? – снисходительно спросил Уишем. Лицо его теперь выражало вежливое внимание.

– Дело в том, что она – музыкант, – Эггерз взглянул, не смеется ли его друг, и придвинул клетку поближе к нему. – Вот, посмотри на это приспособление.

Уишем сделал серьезное лицо.

– Зачем эти маленькие колокольчики?

– Это музыкальный инструмент Моцарта, – объяснил Эггерз. – Я сам сконструировал его. Видишь вон те рычажки? Когда Моцарт нажимает на них, звучат строго определенные ноты-колокольчики. Здесь пока три октавы, но со временем я собираюсь расширить клавиатуру, только надо расположить ее полукругом, чтобы он мог легко доставать рычажки. – Он поймал недоверчивый взгляд Уишема. – Ты не веришь? Сейчас мы тебе что-нибудь продемонстрируем.

Длинной металлической палочкой он коснулся трех крайних колокольчиков и они тоненько зазвенели: «Динь-динь-динь!..» Крыса подпрыгнула от неожиданности, усы ее свирепо задергались, зашевелились, она нервно умыла мордочку и вдруг бросилась к инструменту. Колокольчики вздрогнули, а вслед за ними и Нил Уишем. Вместо хаотического перезвона, который он ожидал услышать, крыса Эггерза заиграла «К Элизе» Бетховена, и как заиграла: не фальшивя и не теряя ни одной ноты! Мелодия хрустально звенела в притихшем вечернем доме. Уишем расхохотался.

– Феноменально! – воскликнул он. – Гениально! Просто грандиозно! Я и не знал, что ты дрессируешь животных. Это же замечательный цирковой номер. Полный успех, старина!

– Вот как? – мрачно ответил Эггерз. – Ты так смотришь на это дело? А ты повнимательней прислушайся, Нил, и что скажешь на этот раз?

Моцарт продолжал вдохновенно играть. Уишем сразу услышал, что мелодия изменилась и лишь отдаленно напоминает теперь бетховенскую. Пожалуй, ее можно было назвать очень свободной вариацией на тему, но дальше, дальше Моцарт сыграл совершенно посторонний кусок, который Уишем никогда не слышал. Он вставил его так изобретательно и остроумно, что Уишем даже заслушался.

– Ну что? – спросил Эггерз, когда Моцарт опять перешел на главную тему.

– Что он играл?

– В середине? Свое сочинение.

– Ты что, шутишь? – засмеялся Уишем.

Последний звук колокольчика шариком лопнул в воздухе, и наступила тишина.

– Я всего лишь биолог, Нил, а не популярный композитор, как ты, – язвительно произнес Эггерз. – По старой памяти я еще как-то мог наиграть ему вступление «К Элизе» из школьной программы, но дальше у меня застопорилось. Моцарт понял, что что-то не так и сам закончил произведение.

– Чушь, чепуха! – запальчиво крикнул Уишем. – Хватит меня разыгрывать, Грег, ты ведь уже не школьник! Иногда Лидия мне говорит, что ты совсем не меняешься с годами и теперь я склонен с ней согласиться!

Эггерз пожал плечами.

– Весь процесс записан на видеопленку от первого дня до последнего, – сказал он спокойно. – Чертова уйма кассет, можешь просмотреть их все до единой. Говорю тебе, Нил, Моцарт гениален. Погоди, нужно дать ему что-нибудь сладенькое, видишь, как он волнуется. Я всегда даю ему сладкое после игры, – Эггерз отщипнул от большой кисти винограда крупную черную ягоду и сквозь прутья просунул в клетку. Моцарт схватил лакомство лапками, суетливо отбежал в угол и приня

...

конец ознакомительного фрагмента