Электронная библиотека » Сергей Изуграфов » » онлайн чтение - страница 1


  • Текст добавлен: 7 августа 2017, 21:23


Автор книги: Сергей Изуграфов


Жанр: Приключения: прочее, Приключения


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Со смертью наперегонки
Детективная серия «Смерть на Кикладах»
Сергей Изуграфов

«Тот падает, кто мчится во всю прыть».

Вильям Шекспир.

© Сергей Изуграфов, 2017


ISBN 978-5-4485-3838-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero


Пролог

«Чтобы что-то произошло, нужна цепь совпадений, иногда случайных, иногда не

совсем. Каждая встреча, поступок и слово имеют предпосылки и последствия,

влекут за собой новые, эхом отражаются в жизни других и в твоей собственной».

Сесилия Ахерн, «Время моей жизни».

В порт Хоры Наксоса – столицы крупнейшего острова Кикладского архипелага, рассекая гладь бухты мощным корпусом, вспенивая прозрачную воду и осторожно замедляя ход, входил большой паром, раскрашенный в привычные для Греции цвета: ярко-синий – по всему борту, от красной ватерлинии и до первой пассажирской палубы, затем белоснежный – до полосы иллюминаторов, очерченной тем же синим цветом, и выше уровня кают, включая все палубы и палубные надстройки, – вновь белый. На этом слепящем белом фоне верхней палубы неожиданно ярким солнечным пятном выделялась пятиметровая труба конической формы.

Выкрашенная в желтый цвет с огромными синими звездами с обеих сторон конуса, напоминавшего очертаниями тугой парус, наполненный ветром, труба гордо возвышалась над судном и была видна издалека. Казалось, что именно он, этот «парус», а вовсе не винт, оставлявший в воде белый вспененный след, и тянет вперед огромную махину парома.

Многие островитяне высыпали из кафе и таверн на берег поглазеть на происходящее: в главный порт Наксоса медленно, но уверенно входил красавец корабль, гордый представитель компании «Blue Star Ferries»11
  «Паромы компании «Голубая Звезда» – (англ.) прим. автора


[Закрыть]
, большой и надежный трудяга, много лет перевозящий из афинского порта Пирей на острова не только пассажиров, но и транспорт на своей нижней грузовой палубе.

На молу и на пристани было заметно людское оживление. Ближе к причалу дружно потянулись встречающие – представители небольших вилл. Держа в руках таблички с названиями своих гостиниц и апартаментов, они готовились встретить дорогих гостей: все-таки кризис еще никто не отменил, и каждый гость по-прежнему – и в буквальном, и в переносном смысле слова – оставался на вес золота.

В задачу встречающих входит помочь туристам добраться до места отдыха: поднести багаж и показать дорогу, если вилла была в шаговой доступности, или подвезти на машине, оставленной с предусмотрительно включенным на полную мощность кондиционером на тенистой стоянке в ста метрах от причала. Туристы, в свою очередь, высоко ценят такое проявление островного гостеприимства, тем более, что часто услуга уже включена в стоимость проживания, и доплачивать дополнительно за нее не нужно.

Вместе с паромами на остров приходит поток туристов, а значит – и оживление в торговле, и надежда на заработок, а с ним – и на достойное завершение сезона: осень уже стояла на пороге, шли последние дни сентября. Очень скоро, не пройдет и недели, в октябре температура понизится до 23 градусов по Цельсию, сравнявшись с температурой воды, и на острове начнется бархатный сезон. Есть, конечно, ценители и на него, особенно с далекого севера, но Наксос никогда не был меккой для туристов, эта честь и привилегия всегда принадлежали соседнему Паросу. Приедут ли туристы? Вот вопрос! Кризис ведь сейчас не только в Греции…

Путь у парома «Blue Star» из Пирея на Наксос занял почти восемь часов, вдвое больше, чем потребовалось бы стремительным пассажирским катамаранам «Hellenic Seaways»22
  «Греческие морские перевозки» – (англ.) – прим. автора


[Закрыть]
, с огромной белой надписью «Vodafone» на ярко-красном борту, но у пассажиров парома вряд ли было время сильно заскучать: на комфортабельном корабле они с удовольствием проводили время и в салонах отдыха, и в каютах, и в кафе на палубе, расслабленно глазея по сторонам, наслаждаясь морскими видами, свежим воздухом, солнцем, прохладительными напитками из корабельного бара и предвкушая свой отдых на одном из прекраснейших греческих островов.

Привычная для экипажа судна процедура разгрузки не продлилась и полчаса. Люди потоком дружно покидали паром, катя за собой свои разноцветные сумки и чемоданы, несколько растерянно крутя головами по сторонам в поисках встречающих и щурясь от яркого островного солнца после мягкого полумрака пассажирского салона. Машины, прибывшие на остров с материка, помедлив, осторожно выезжали из недр корабля на асфальт пристани по специальному грузовому трапу, отливавшему на солнце блестящим металлом, словно по подъемному мосту, перекинутому на мощных цепях через крепостной ров у ворот старинного французского замка.

Это сравнение невольно пришло в голову женщине лет тридцати, с копной ярко-рыжих волос, в элегантном белоснежном костюме, стоявшей у причала с табличкой «Villa Afrodita» и внимательно наблюдавшей за происходящей разгрузкой «Голубой Звезды».

Первые пассажиры, преимущественно мужского пола, сошедшие с парома, проходя мимо нее, сбивались с шага и окидывали ее с головы до ног удивленно-восхищенными взглядами. Водитель одного из выехавших с парома автомобилей – по всему, грек с материка – даже присвистнул от восторга и просигналил, но, не встретив ответной реакции, разочарованно зацокал языком, покачал головой и дал по газам. Женщина не повела бровью.

Управляющая виллой «Афродита» Софья Аристарховна Ковалевская, для друзей – Рыжая Соня, давно привыкла, что на нее обращают внимание. Высокая, спортивного вида, привлекательной наружности – в ее тридцать три ей упорно давали на пять лет меньше. Ее можно было бы даже назвать красивой, если бы не широкие скифские скулы и слегка раскосые рысьи глаза, не излишняя мускулистость обнаженных рук – результат интенсивных ежедневных занятий японскими боевыми искусствами с раннего детства – и по-мужски жесткие и уверенные движения.

Впрочем, у всех свои эталоны красоты, а то, что Рыжая – как коротко называл ее хозяин виллы «Афродита», друг и партнер по Кендо Алекс Смолев – была эффектна и часто, не желая того, привлекала мужское внимание, было бесспорно. Впрочем, чрезмерно буйных и не к месту настойчивых она умела привести в чувство очень быстро. На острове это стало известно довольно скоро, всего каких-то два-три мелких инцидента, – и девушку оставили в покое.

Тем более что ее сердце уже было занято. Занято с того самого момента, когда она, приехав из Санкт-Петербурга по приглашению владельца, впервые поднялась по ступенькам виллы «Афродита» на верхнюю террасу, а из дверей кухни вышел познакомиться с новой управляющей повар Петрос – высокий, широкоплечий грек с теплыми, карими, по-детски добрыми глазами и немного застенчивой улыбкой, – вышел и застыл, вытирая крепкие руки полотенцем, не в силах сказать ни слова и растерявшись, как мальчишка…

Петроса Папаскириса на острове знали очень хорошо. Он был известен не только как потрясающе талантливый повар, – его фаршированные кальмары на гриле давно стали легендой, – но и как человек очень крепкий физически. Никто бы не захотел разгневать повара, играючи в одиночку справлявшегося с огромными котлами и вертелами, на которых порой – особенно в пасхальную неделю – жарилось одновременно по несколько барашков. Разъяренный повар-грек недюжинной силы с острым вертелом в руках – только сумасшедший решил бы испытать свою судьбу хоть словом, хоть полунамеком обидев иностранку из далекой северной страны. Петросу стоило лишь поднять бровь, услышав в таверне имя своей невесты в разговорах, – и собеседники быстро переходили на другую тему. Они с Соней нашли друг друга, и теперь весь остров ждал одного: свадьбы!

Но поздняя осень – традиционное время свадеб на острове – еще не наступила, и надо было думать о выполнении обязанностей управляющей. Софья оглянулась: Костас, жених Катерины, старшего администратора виллы «Афродита», вызвавшийся к ней в добровольные помощники – гостей проводить, помочь с багажом, договориться с таксистами, если потребуется, – тотчас вскочил с нагретого камня, где сидел с мечтательным видом, и подошел к ней.

– Идут, – по-английски проговорила молодая женщина, кивая на приближающийся основной поток прибывших с парома людей. – Возьми табличку, а я пока сверюсь со списком. Насколько я помню, у нас должно быть двенадцать человек!

– Ого! – воскликнул Костас, весело приплясывая на месте от нетерпения. – Так много с одного парома? Повезло! Откуда?

– В том то и дело: все – наши с Алексом соотечественники. Более того – земляки, из Санкт-Петербурга! – ответила Софья, листая свою записную книжку в черном кожаном переплете и говоря уже больше сама с собой, чем с молодым греком. – Да, двенадцать, точно. Катерина уже должна была подготовить номера. Три семейные пары, трое мужчин в общий номер, отдадим им десятый, раз они настаивали, что хотят остановиться вместе, и еще три отдельных номера по одному жильцу, двое мужчин и одна женщина. Что ж, группа большая, ты их видишь, Костас?

– Пока нет, – сказал грек, отрицательно помотав головой. – Может быть, они еще не вышли?

– Ты постой, – обратилась к нему Софья, – посмотри внимательно, я отойду в тень и напишу Алексу.

Она отошла в тень старого платана с развесистой кроной, здесь экран ее смартфона не бликовал на ярком солнце.

От быстро редеющей толпы прибывших отделилась небольшая группа в пять человек и медленно приблизилась к встречающим, ориентируясь по табличке, на которой ярко-красным цветом отливало название виллы: «Afrodita». Группа людей состояла из четырех женщин разных возрастов в ярких нарядах и модных широкополых шляпах, их сопровождал мужчина невысокого роста, с несколько желчным и усталым выражением худого лица.

– Мы, «Афродита» – это мы! – несколько запыхавшись, сказала одна из подошедших женщин по-русски, первой приблизившись к Костасу и сердечно ему улыбаясь. – Здрасьте! Какой хорошенький! А за-а-горе-елый какой! Как тебя зовут, красавчик?

Молодой грек, не понимая ни слова, сверкнул в ответ блондинке белозубой улыбкой.

– Господи, Ирка, уймись! – буркнула, подойдя ближе, одна из ее подруг, брюнетка того самого неопределенного возраста, где-то между тридцатью тремя и тридцатью пятью, в котором особо одаренные женщины умудряются прожить не менее пятнадцати чудесных лет. Лицо ее было наполовину скрыто огромными темными очками в черепаховой оправе. – Мальчик ведь еще совсем… Петька тебя не видит, снова ведь схлопочешь! Мало в Афинах он тебе мозг проедал из-за того бармена? Добро, было бы там что путное… И не понимает этот мальчик по-русски ни бельмеса, так что зря стараешься.

– И ты опять все напутала: «Афродита» – это они, а не мы, – рассудительно добавила третья женщина, стройная шатенка в широкополой шляпе, но без очков, с цепким внимательным взглядом темно-серых глаз. – И еще говорили, что нас будет встречать управляющий виллой, где же он? Мальчик на большого босса явно не тянет. Где же управляющий?

– Управляющая, – поправила шатенку на чистейшем русском языке Софья, оперативно приблизившись к ним. – Это я, добрый день! Меня зовут Софья, я из Санкт-Петербурга, но вот уже скоро год как управляю виллой «Афродита» здесь, на Наксосе! С приездом вас, добро пожаловать! А с самым большим боссом вы еще сегодня встретитесь обязательно на торжественном ужине в вашу честь!

– Очень, очень приятно! – громко и сердечно произнесла самая старшая из прибывших дам, которой можно было смело дать около шестидесяти лет. При этом она была чрезвычайно энергична, на ее щеках играл натуральный румянец, глаза сверкали, улыбка не покидала ее живого лица. Правда, внимательный наблюдатель отметил бы, что ее одежда была, пожалуй, излишне пестра, маленькая шляпка нелепа, а помада слишком ярка для ее возраста. Она бодро катила за собой большой чемодан и, казалось, совершенно не страдала от жары. Энергично махать Костасу, стоявшему с высоко поднятой табличкой, дама начала, не доходя еще добрых пятнадцати метров до молодого грека. – Меня зовут Аделаида Пална, можно просто Ада! А это мой муж – Анатолий Петрович, прошу любить и жаловать! Отличный стоматолог, могу сказать! У вас не болят зубки, девочка? Если заболят – скажите сразу мне! Он все вылечит, он лечит их просто на лету! Толечка, поздоровайся!

Заметно уставший, в отличие от своей бодрой супруги, Анатолий Петрович кисло улыбнулся Софье, неловко кивнул в знак приветствия и развел руками, словно признавая: что уж тут поделаешь, на лету – так на лету. Если надо, мол, – вылечим!

– Так, девоньки, подруги дорогие, – не терпящим возражений тоном скомандовала «Аделаида Пална», оглядев женское трио: блондинку, брюнетку и шатенку. И что мы встали? Чего стоим, кого ждем? Быстренько, быстренько! Подхватились – и в отель! Еще номера надо занять!

– Ада, ради всего святого! – простонал Анатолий Петрович, обливаясь потом. – Ну когда ты перестанешь нас всех подгонять? Это же просто невыносимо, в конце концов! Перед людьми неудобно!

– Адочка, – сквозь зубы брезгливо процедила брюнетка, – это не сортир на вещевом рынке в Южном Бутово, здесь «занимать» ничего не надо, у нас все забронировано! Андрей лично беседовал с владельцем, и насколько мне известно, у нас уже и так все номера определены. И никого к нам не подселят, не переживай. Не так ли, э-э… Как вас?..

– Софья, – невозмутимо повторила управляющая и снова широко улыбнулась. – Разумеется, особенно спешить незачем. Номера уже готовы к вашему приезду. Мы понимаем, что вы устали, оставьте ваш багаж. Костас, мой помощник, отнесет его на автостоянку и проследит, чтобы наш водитель немедленно доставил его на виллу. До виллы пешком идти около пятнадцати минут. Но мы предлагаем вам такси, две машины уже ждут нас на парковке. Если вы не против, я провожу вас. Единственный вопрос: по «брони» мы ожидали двенадцать человек. Где же ваши спутники? Еще на пароме?

– Мужья ушли в таверну на берегу, «У Ирини и Георгиоса», кажется, – проговорила шатенка. – Им еще на пароме посоветовали ее как лучшую. Все четверо: мой Руслан и Андрей с Петром, с ними и наш юрист Александр. Предупредили, что могут задержаться: им нужно обсудить что-то важное. Кстати, меня Светлана зовут. Можно Света. Как удобнее. Мужья придут прямо в отель, сказали, чтобы мы располагались и устраивались. И еще с нами три человека – механики, из питерского мотоклуба. Они пока машины выгонят, пока разгрузят, что-то там проверять будут… У них дел по горло. Я краем уха слышала, что Андрей здесь арендовал на причале целый бокс под гараж. А вот что и зачем, если честно, – я не в курсе. Я думаю, что они как раз сейчас это и обсуждают.

– Ой, секреты, секреты, – промурлыкала блондинка, игриво наматывая на палец осветленную прядь и без стеснения в упор разглядывая Костаса. – Наверняка, будут говорить «о делах»! – она вздохнула. – Как же все это скучно! Вы себе и представить не можете, София! Так как, вы сказали, зовут этого молодого греческого бога? Костас? Очень, очень ему идет! Можно, я с ним до отеля пешочком пройдусь?

– Ирка! – устало произнесла брюнетка. – Уймешься, – нет?! Точно Петьке сдам! Сдам, как стеклотару! Допрыгаешься! Выгонит снова – ко мне на дачу больше не просись, не пущу! Мне прошлого раза хватило! Так, где такси? Пойдем! Ведите нас, э-э…

– Софья, – подсказала ей шатенка Светлана, укоризненно покачав головой.

Аделаида отвернулась, чтобы скрыть злорадную улыбку. Ее муж неловко закашлялся.

– Ну что, что? Да! У меня отвратительная память на имена! Пошли уже, в самом деле, чего встали? Ада, ты, кажется, куда-то спешила? – раздраженно пробормотала брюнетка и, гордо закинув голову, как по подиуму, «от бедра», уверенно пошла к автостоянке, катя за собой ярко-розовый чемодан под цвет ее туфель на высоких каблуках.

За ней энергично последовала немного присмиревшая Аделаида Павловна, за неимением чемодана теперь тащившая за собой своего уставшего супруга. Чемоданы ее и блондинки, несмотря на их увесистость, легко подхватил и понес улыбающийся Костас. Блондинка Ирина, как зачарованная, последовала за мускулистым греком. Замыкали колонну Светлана и Софья.

– Вы на нее не обижайтесь, на Злату, – доверительным тоном проговорила управляющей шатенка. – Она добрая на самом деле. Просто она старше нас всех, кроме Аделаиды, разумеется. Я точно даже не знаю, сколько ей лет, она все время говорит разные даты. Детей нет, никого нет. Собака у нее была, золотистый ретривер, – умерла в прошлом месяце. Хотя некоторые говорят «издохла». А у меня язык не поворачивается такое сказать про живое существо. Эта Жужа была ей как родная. Отравилась чем-то, бедное животное… Правда, Андрей терпеть ее не мог, но как Злата горевала, вы не представляете! А еще у них с мужем в последнее время совсем не ладится. Даже про развод поговаривали. Вот она и переживает.

– Я никогда не обижаюсь на наших постояльцев, – сдержанно улыбнулась Софья. – Не имею права. Наша задача сделать так, чтобы вам у нас понравилось и вы захотели к нам приехать снова и снова! Вот увидите, у нас чудесная вилла, отличная кухня и замечательный персонал, а хозяин – просто прекрасный человек, я знаю его много лет, и таких как он – на свете единицы, поверьте! Догоняйте своих, я через минутку к вам присоединюсь на парковке!

Проследив взглядом за шатенкой, направившейся вслед за остальными, управляющая набрала телефонный номер и произнесла несколько фраз. Пока она слушала, что ей говорят в ответ, на ее глазах из парома на набережную выехали три последних авто: большие черные фургоны «GMC Savana», каких на острове еще никогда никто не видел. Небольшой колонной фургоны с тонированными стеклами медленно прокатились по набережной, выехали на главную дорогу, ведущую в город, и вскоре скрылись от посторонних глаз за поворотом.

Часть первая

«И какой же русский не любит быстрой езды?»

Н. В. Гоголь, «Мертвые души».

За многие-многие сотни лет на небольшой гористый остров, что лежит, омываемый морскими лазурными водами, в самом центре Кикладского архипелага, приезжали разные люди. Они различались цветом кожи, языками, традициями и привычками, характерами и интересами, но всех остров встречал одинаково радушно.

На вертелах в тавернах жарилась нежнейшая ягнятина и козлятина; на решетках гриля шипели и брызгали жиром, облачаясь в румяные корочки, кальмары, осьминоги и креветки; запекалась ароматная картофельная мусака с баклажанами и мясным фаршем, тушились в печах нежные долмадес в виноградных листьях; по большим глиняным кувшинам разливалось холодное домашнее вино из фамильных погребов.

Гостей встречали народными песнями и танцами, накрытыми столами с традиционными закусками. Остров умел быть щедрым и гостеприимным, отвечая приезжим взаимностью на искренний интерес, дружелюбие и желание познакомиться поближе.

Большая часть гостей, пробыв на Наксосе какое-то время, покидала его навсегда, возвращаясь в свои города и страны. Другие – и таких было немало – уезжали с затаенной надеждой обязательно вернуться снова. И лишь очень немногие принимали решение осесть здесь насовсем. Практически единицы.

Наксос, лежащий посреди Эгейского моря на древнем морском пути с Крита в Афины, недаром именно на нем сделал ту самую злосчастную остановку Тесей,33
  герой древнегреческого мифа о Минотавре, Тесее и Ариадне, сын Афинского царя Эгея, остановился на Наксосе по пути с Крита в Афины после победы над Минотавром и оставил на нем Ариадну – прим. автора


[Закрыть]
сегодня не избалован чрезмерным вниманием туристов, хотя множество отелей и вилл столицы готовы принять гостей каждый день. Сюда не так просто добраться, и в пакетных предложениях большинства туроператоров он попросту отсутствует. Хочешь – добирайся самостоятельно. И тот, кто знает, о чем речь, обязательно доберется.

Это не известный модный курорт, такой как Санторини,44
  Остров вулканического происхождения архипелага Киклады, знаменитый на весь мир своими живописными видами на огромную кальдеру вулкана, заполненную морской водой, визитная карточка Киклад – прим. автора


[Закрыть]
и не международная здравница с термальными источниками как Лутраки.55
  Греческий город на берегу Коринфского залива, известен своими минеральными источниками – прим. автора


[Закрыть]
Скорее, это большая греческая ферма, в садах и на полях которой растет все, что может расти под лучами южного солнца: самые разнообразные овощи, фрукты, ягоды и корнеплоды, которые потом в огромном количестве отправляются на материк. Наксос кормит своим картофелем половину Греции. Здесь живут простые труженики: крестьяне, виноделы, пчеловоды, сыроделы и фермеры.

Былая слава Наксоса – средневековой столицы Киклад – давно позади, и сегодня остров – это живописное тихое местечко, где каждый иностранец, выбравший его в качестве постоянного места жительства, на долгие месяцы у островитян становится темой для разговоров.

Таким иностранцем, решившим поселиться здесь навсегда, и стал несколько месяцев назад Александр Владимирович Смолев, русский, полных сорока пяти лет, из Санкт-Петербурга, офицер запаса. Эти сухие анкетные данные мало что говорят о человеке, который теплым майским утром сошел с афинского парома на набережную Хоры Наксоса с одним лишь небольшим саквояжем да деревянной тростью в руках.

Гость с далекого севера, находясь в поисках «тихой пристани» для отдыха, воспользовался рекомендацией друзей и поселился на вилле «Афродита», которую вскоре и приобрел к полному удовольствию как бывших владельцев, распознавших в нем человека достойного, так и других островитян, которые успели близко с ним познакомиться.

Вместе с виллой Смолев купил у тех же хозяев и старую таверну на берегу, которая за несколько месяцев превратилась в одну из лучших на острове. Пришлось потрудиться как следует, но результат того стоил!

Название из уважения к прежним хозяевам – греческой семье, чьи поколения столетиями жили на острове, – он выбрал по именам последних владельцев: «У Ирини и Георгиоса». Вышло это непреднамеренно или это был тонкий и далеко идущий расчет, но поступок нового владельца «Афродиты» местные оценили сразу.

За несколько месяцев на острове так много всего произошло, что ему впору было уже писать мемуары. И все эти события рассказали бы о приезжем гораздо больше, чем любая самая подробная анкета.

С некоторых пор владельца виллы «Афродита» хорошо узнали на Наксосе как человека щедрого, порядочного, честного и, – что немаловажно для греков при оценке мужчины, – храброго. На небольшом клочке суши, омываемом морем со всех сторон, слухи разносятся быстро, попутно обрастая самыми удивительными подробностями, – разберись потом, что правда, а что вымысел, но одно все знали точно: к этому русскому приходит советоваться сам старший инспектор уголовной полиции Теодорос Антонидис. Несколько громких преступлений, произошедших за последний год в этих местах, они раскрыли вместе. Еще говорят, что именно храбрость и хладнокровие Смолева не раз спасали жизнь его товарищам.

Тот же старший инспектор, по слухам, и сам чуть ли не жизнью ему обязан. По крайней мере, такие намеки делали сержант Дусманис и его напарник в таверне, когда у них, слегка охмелевших, развязывались языки. «Вы его еще плохо знаете, этого русского!» – говорил Дусманис, многозначительно потрясая пальцем, направленным в потолок. – «Это такой человек!..»

«Ну и что, что русский? И пусть, хорошо даже. Русские грекам плохого никогда не делали. А на Кикладах и подавно! Против турок вместе с нами воевали… По рождению – русский! Зато по характеру – чистый грек!» – говорили ему в ответ местные завсегдатаи, зашедшие посидеть в таверну и узнать последние островные новости под рюмочку ракомело.66
  местный вариант ракии, в которую на Наксосе добавляют тимьяновый мед – прим. автора


[Закрыть]
 – «Немного, правда, на лицо бледноват, но под нашим солнцем это поправимо. Женить только его надо! У нас все женятся. Вон ваш старший инспектор – а тоже ведь приезжий, с материка! – и тот какой замечательной женщине из долины предложение сделал, этой осенью свадьба!»

Правда, некоторые островитяне, вхожие на виллу «Афродита» по роду своих занятий, знали, что к хозяину виллы часто приезжает гостья из далекой Испании, молодая и красивая, и тогда их можно было увидеть прогуливающимися вдвоем по набережным и узким улочкам Хоры, сидящими за столиком в таверне и даже на борту восстановленной лодки старого Аманатидиса, что увозила Смолева и его гостью на морскую прогулку поздним вечером, на закате, чтобы вернуться порой под утро, когда первые рыбаки уже покидали стоянку в марине и уходили на промысел.

Кстати сказать, местные рыбаки – те и вовсе за русского готовы были стоять стеной. Они не забыли, как новый владелец «Афродиты» в первый же день своего вступления в права собственности на виллу помог старому Никосу: нанял внезапно оставшегося без работы рыбака-ветерана возить морепродукты на кухню своей гостиницы и в таверну. Спас, можно сказать, от нищеты на старости лет. Каждый день принимал у Никоса улов и, не торгуясь, платил вдвое против прежней цены. Все понимали, что Никос заслужил это: шестьдесят пять лет ходить в море – не шутка. До того все помогали старику как могли. Но есть и свои семьи, и их надо кормить. А рыбацкая фортуна не всегда благоволит: порой с пустыми сетями вернешься, и то хорошо, что вернулся – отпустило море…

Никос много лет был лучшим рыбаком острова, и гордость не позволяла ему принимать помощь от таких же, как и он. Если и брал что по крайней необходимости – исключительно в долг, четко оговаривал сроки и всегда возвращал. Но очень скоро дела его были бы совсем плохи, если бы не Смолев и его щедрое предложение. С того самого случая рыбаки прониклись глубоким уважением и симпатией к русскому. Он тоже всегда шел им навстречу, особенно, когда нужно было докупить морепродуктов для таверны. Почти каждый день «У Ирини и Георгиоса» теперь проводились праздники и вечеринки как для приезжих, так и для местных жителей.

Вот и сегодня, с самого раннего утра Алекс вместе с Петросом – поваром «Афродиты» – занимались делами таверны. Начали с того, что еще на рассвете встретили на пирсе рыбаков, возвращавшихся на остров с уловом. Старому Никосу повезло: в сети помимо обычной кефали и каменных окуней попалось несколько крупных золотистых пагрусов, луцианов и два луфаря. Еще трое рыбаков предложили сверх обычного улова два десятка осьминогов и дюжину отличных омаров. Петрос был очень доволен: долго рассматривал осьминогов с омарами и, покачивая головой, одобрительно цокал языком, пока Смолев рассчитывался с рыбаками. Все свежие морепродукты должны были пойти сегодня же на стол в таверне: вечером ожидались гости – местное греческое семейство в полном составе праздновало день рождения бабушки. А это, с родственниками с островов и с материка, добрых пятьдесят человек гостей соберется. Юбилей – девяносто лет – круглая дата, как никак!

Когда пришел паром «Blue Star», Смолев уже закончил общаться с поваром, обговорив с ним все детали по работе кухни; сегодня она будет работать особенно напряженно: ведь праздник не только в таверне, на самой вилле тоже состоится праздничный ужин. Ожидается заезд новых гостей. Решив все организационные вопросы, он не спеша отправился в таверну «У Ирини и Георгиоса».

Радушно встреченный официантами таверны, которые души не чаяли в своем боссе, Алекс плотно и с аппетитом позавтракал сладкой рисовой кашей с миндальными орехами и местным творогом, политым золотистым медом. Свежая выпечка с абрикосовым джемом, большая кружка ароматного кофе с молоком и двумя кусочками сахара традиционно довершили дело. Это уже вошло в привычку. Смолев приобрел здесь, на острове, много новых привычек. И все они ему нравились.



Сидя за угловым хозяйским столиком с видом на море в ожидании своей управляющей, с которой он договорился встретиться в таверне, Алекс пододвинул к себе стопку воскресных национальных газет на греческом языке, прибывших накануне из Афин. Быстро просмотрев стопку, он выбрал несколько: «То Вима»77
  «Трибуна» – (греческ.) – прим. автора


[Закрыть]
, «Прото Тема»88
  «Первая тема» – (греческ.) – прим. автора


[Закрыть]
 и «Real News»99
  «Настоящие новости» – (англ.) – национальная газета на греческом языке, прим. автора


[Закрыть]

Алекс продолжал интенсивно изучать греческий язык. И если за прошедшие с приезда на остров полгода он научился вполне сносно общаться с местными греками на бытовые темы, то более серьезные аспекты, изложенные на современном греческом языке, такие как политика и экономика, от него еще пока ускользали. Тем не менее, он нисколько не сомневался, что еще до конца первого сезона овладеет этим языком.

Как у любого полиглота, каким и был Смолев, читавший и свободно говоривший на английском, немецком, французском, итальянском, испанском, болгарском, немного на финском и шведском и еще чуть-чуть на японском, у Алекса за долгие годы выработалась своя метода изучения и запоминания.

В голове у него сложилась стройная система языка, где все было разложено в нужном порядке и необходимой последовательности: грамматические конструкции, модальные глаголы, артикли, фразеологические обороты, фонетика…

После третьего языка, которым он овладел, эта система сформировалась окончательно, прочно закрепилась и работала как часы. И дальше каждый новый язык давался ему все легче и легче. Он просто добавлял в нужный раздел своей системы конструктивные составные элементы нового языка.

Кстати, для Смолева как для человека, владевшего в совершенстве несколькими языками, никогда не было необходимости четко делить свои знания на разные языки. Так ему было проще переключаться с одного на другой. Он уже давно понял, что на самом деле учит один язык, – язык людей, который помогает ему понимать их как можно лучше.

Алекс раскрыл толстый потрепанный блокнот, достал из кармана ручку и начал чтение с воскресной «Первой Темы», уже привычно подчеркивая незнакомые слова и фразеологические обороты, чтобы потом записать их и выучить. Постепенно он углубился в чтение, забыв о недопитом кофе. Даже не понимая в деталях всего текста, Алекс догадался, что экономическая ситуация в Греции по-прежнему оставляет желать лучшего, и новые поспешные перестановки в экономическом блоке правительства вряд ли ее исправят. Он закончил с первой статьей и быстро выписал в блокнот незнакомые слова. Только Смолев развернул газету в поисках статьи позанимательней, как в таверну с пляжа вошли четверо незнакомых мужчин.

– Вроде эта, судя по вывеске, – вполголоса по-русски произнес один из них, крепкого телосложения загорелый брюнет с карими, почти черными глазами, бросив кожаную барсетку на ближайший к выходу столик. Его смуглое лицо с классическим греческим профилем немного портили кривящиеся от раздражения тонкие губы. – Про нее нам официантка на пароме все уши прожужжала. Хотя, черт их тут разберет, тут таверна на таверне. Что они пишут на своих вывесках, – пойди разберись! Мы по-гречески ни бельмеса, они по-русски…

– Эта, эта, – кивнул второй, будучи полной противоположностью первому: худой, светловолосый, кудрявый, со светлыми бровями и, словно выгоревшими на солнце ресницами голубых глаз – настоящий типаж есенинского «рязанского парня». Смолев про себя невольно окрестил его «Иванушка». – В любом случае дальше не пойдем. Посетителей еще нет, это хорошо! Сядем здесь, в тенечке, с видом на море. Есть хочу, пить хочу, все хочу!

– Что-то я никого не вижу, – сипло пробурчал, усаживаясь, третий, самый грузный из них и, очевидно, самый старший. – Ни официанта, ни бармена. Вон сидит один какой-то перец, местные газеты читает… А насчет выпить – мысль свежая, подкупает своей новизной… Я бы сейчас смочил глотку. Трубы горят…


Страницы книги >> 1 2 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации