Текст книги "Актуальные проблемы государственной политики"

Глава 4. Отношения между государством и индивидами

§ 1. Общности и индивиды

Субъекты общественных процессов – общности людей. Поэтому предметом политических решений и действий, а также политологии в основном являются не отдельные личности, а их группы, соединенные какими-то общими отношениями. Спектр связей, которые соединяют людей в сообщества, очень широк, велико разнообразие интересов и ценностей, консолидирующих социокультурные группы и обособляющих их друг от друга. Соответственно государство, взаимодействуя со всеми этими группами, представляет каждую группу как «воображаемый обобщенный индивид» с его особенностями – массой и силой, сознанием и языком, памятью и чувствами, чаяниями и предрассудками.

Таким образом, государство «упаковывает» население в пачки, на каждую пачку приклеивает ярлык и инструкцию («не кантовать», «перед употреблением взбалтывать» и др.). Выработаны способы выявить «типичные» признаки принадлежности человека к какой-то общности – часть их обязывает носить само государство в виде документов или элементов одежды, другие группы сами выставляют напоказ свои особые признаки, как панки или скинхеды.

Важно!

Стереотипизация позволяет власти и управлению изучить и понять язык, логику и поведение людей, собравшихся в конкретную общность. В свою очередь, власть и управление при взаимодействии с группами или их представителями могут выбрать при первом приближении подходящие язык, логику и поведение. В современном сложном и фрагментированном обществе без агрегирования населения на группы взаимодействие государство с обществом было бы невозможно. Обе задачи сложны, политики и чиновники нередко ошибаются, группы подданных или граждан тоже, но при наличии доброй воли обе стороны обучаются.

Но каждый человек, входящий в какую-то группу (обычно в несколько разных групп сразу), в свою очередь, обладает, помимо общих качеств его группы, многими своими качествами, особенностями, «багажом» идей и образов – их комбинации неповторимы. Назовем такого человека, входящего в группу, но не сливающегося с ней, индивидом. Это понятие ввел философ XVII в. Пьер Гассенди, «великий реставратор атомизма» – слово «индивид» – это перевод на латынь греческого слова а-том, т.е. неделимый. Уже затем атомистическая научная программа была развита естествоиспытателями Бойлем, Гюйгенсом и Ньютоном. Атом, по Гассенди, – неизменное физическое тело, «неуязвимое для удара и неспособное испытывать никакого воздействия… атомы наделены энергией, благодаря которой движутся или постоянно стремятся к движению». Таким виделся на Западе культурный тип человека Нового времени.

Важно!

Представления о человеке в разных культурах различаются (например, у русских предпочитают говорить «личность»). Вспомним, что главная трудность при попытке российских либералов в начале ХХ в. построить гражданское общество по западной модели заключалась в антропологии – ином представлении о человеке.

Цитата

В строгом смысле слова индивидуализм происходит от слова «индивидуум», а не «личность». Утверждение верховной ценности личности, защита ее свободы и права реализовать жизненные возможности, стремление ее к полноте не есть индивидуализм. О различии между индивидуумом и личностью было достаточно сказано… Индивидуализм есть изоляция части от целого или восстание части против целого… Индивидуалист есть, в сущности, человек социализированный, но переживающий эту социализированность как насилие, страдающий от нее, изолирующий себя и бессильно восстающий. Это есть парадокс индивидуализма. Например, ложный индивидуализм обнаруживается в либеральном социальном строе. В этом строе, который фактически был строем капиталистическим, индивидуум был раздавлен игрой экономических сил и интересов, он раздавлен сам и раздавливал других. Персонализм имеет тенденцию коммюнитарную, хочет установить братские отношения между людьми. Индивидуализм же в социальной жизни устанавливает волчьи отношения между людьми.

Н. Бердяев. О рабстве и свободе человека

Из истории политической науки

Н.А. Бердяев (1874—1948)

Русский философ, представитель экзистенциализма.

Основные сочинения: «Философия свободы» (1911), «Философия неравенства» (1923), «Русская идея» (1946)

Индивидуализм – недавнее приобретение Запада, до Реформации и Европа была общинной. Французский историк

Ж. Дюби так описывал болезненный переход от традиционного уклада к городскому буржуазному обществу Нового времени:

«В городе добивались успеха не все. Городское богатство было приключением, везеньем, то есть нестабильностью. В игре один выигрывали, другие теряли. На новом социальном пространстве возникало небывалое, сотрясающее душу явление – нищета в неравенстве. Уже не та нищета, что обрушивалась поровну на всю общину, как при голоде в тысячном году. А нищета одного, отдельного человека. Она была возмутительна, потому что соседствовала с неслыханным богатством. Такая бедность стала сбрасывать на дно часть индивидов, внезапно лишившихся поддержки общины».

Но здесь не будем углубляться в смыслы разных моделей, проблема отношений государства к обособленному человеку возникла в античной Греции и до сих пор актуальна как фундаментальная тема философии и обществоведения под названием «Государство и индивид». Так и будем ее называть.

Эта проблема была одной из главных уже в политической философии Платона. Он представлял государство целостностью, единством, которому в политике противостоит сложное множество индивидов. Полис (город-государство) олицетворяет Космос и порядок, а каждый индивид несет в себе большую или меньшую зону хаоса. Платон разными способами подходит в вопросу, почему государство, такая сложная сущность, едино, а индивид – множество. Почему полис – великан по сравнению с индивидом – легче изучить, чем индивида. Получалось даже, что полис как единство и есть неделимость, а отдельные индивиды – лишь его искаженные копии.

Платон считал, что несовершенный индивид несет в себе элементы государства. Он писал: «Мы сперва исследуем, что такое справедливость в государствах, а затем точно так же рассмотрим ее и в отдельном человеке, т.е. подметим в идее меньшего подобие большего».

Из истории политической науки

Платон (428/78—348/7 до н.э.)

Древнегреческий философ, ученик Сократа, учитель Аристотеля

Основные сочинения: «Апология Сократа» (399 до н.э.), «Государство» (360 до н.э.), «Законы» (354 до н.э.)

Это оптимистическое и даже утопическое представление. В отличие от животных, подчиняющихся программам инстинктов, жестко записанных в биологических структурах, человек обладал разумом и воображением – он создал искусственный мир культуры, и она подавила инстинкты. Человек жил не только в мире природы, но и в виртуальном пространстве мыслей, образов и чувств. Дисциплина рациональности не вполне господствовала в этом мире. Поэтому государство, управляя массой индивидов, каждых в чем-то неповторимых, непрерывно сталкивалось с вызовом малых или больших бунтов иррациональности. Индивиды преступали рамки рационально установленных законов – а управлять общностями, как известно, можно только на основе идеи или закона, принятых критической массой индивидов.

Была ли справедливость государственных законов задана богами или была следствием неизменных законов природы, об этом философы спорили изначально, но было очевидно, что обстоятельства жизни массы индивидов менялись. Именно политическая практика государства должна была непрерывно приводить в соответствие изменения в социальной сфере с инерцией законов – без мудрого правления законы теряют эффективность.

Важно!

Гармонизация политического и социального периодически давала сбои – возникали кризисы, волнения, бунты и революции. В ходе этих драм и катастроф не действовали оптимистические модели взаимодействия государства с индивидами – и Платона, и Просвещения ХVIII в. Индивиды переставали быть «копиями государства» и отвергали его идеи и законы. Происходили более или менее мирные или кровавые трансформации, в ходе которых менялись понятия, идеи, критерии справедливости, структуры политической и социальной систем.

Но под воздействием этих драм и катастроф какая-то часть индивидов заходила в своем бунте иррационального гораздо дальше других. Особенности их мышления, чувств и воображения в стабильное время могли быть незаметны, и даже сами эти люди не подозревали о них. Они выпадали из общества и в успокоившемся государстве становились чрезвычайной проблемой.

Это явление описано в древней истории. Философ С. Московичи писал: «Римляне завещали нам выражение “враги рода человеческого” для обозначения этих людей, того, что вынуждает всех других с ними бороться. Нужно уловить глубокий смысл этой формулы для того, чтобы почувствовать, что она излучает страх и жестокость». В русском языке таких людей называли изверг – их извергло общество.

Люди в таком состоянии тянутся друг к другу и образуют необычные сообщества. Московичи писал о важной идее М. Вебера, который обдумывал процесс возникновения нового общества как формирующейся системы. По словам Московичи, «этнологи и историки заметили, что именно тогда появляется очень плотная и напряженная сфера отношений, которую Вебер называет in statu nascendi (т.е. в состоянии возникновения). Здесь возникает нечто “совершенно другое”, несоизмеримое по своей природе с тем, что существовало раньше; нечто, перед которым люди отступают, охваченные страхом».

Эти новые группы (Вебер называет их характер «харизматическим»), имеют не историческую природу – «не осуществляются обычными общественными и историческими путями и отличаются от вспышек и изменений, которые имеют место в устоявшемся обществе». Люди, «порожденные» катастрофой, действительно необычны и своими идеями и действиями разрушают прежний порядок, а зачастую и новый и часто гибнут.

Московичи проводит такую аналогию: «Харизма подобна своего рода высокой энергии, materia prima, которая высвобождается в кризисные и напряженные моменты, ломая привычки, стряхивая инерцию и производя на свет чрезвычайное новшество». Более того, он считает, что такие вспышки и изменения в обществе мотивируются не экономическими интересами, а ценностями: «Харизма – это “власть антиэкономического типа”, отказывающаяся от всякого компромисса с повседневной необходимостью и ее выгодами… харизма обнаруживает эмоциональную нагруженность, напор страстей, достаточный для того, чтобы выйти из непосредственной реальности и вести иное существование».

Из истории политической науки

Серж Московичи (1925—2014)

Французский психолог, специалист в области социальной психологии.

Основные сочинения: «Общество против природы: возникновение человеческих обществ» (1976), «Век толп» (1981), «Изобретение общества: психологические объяснения социальных феноменов» (1988)

Хотя эти явления, предполагающие выполнение важных функций во взаимодействии с индивидами, были известны и описаны уже в древности, позитивистская мысль Просвещения уповала на достижение всеобщей универсальности политических систем и государств, населенных рациональными индивидами. Эта утопия была разрушена в ХХ в., так что и сам М. Вебер, создававший идеальные модели рационального государства и бюрократии, строго следующей рациональным законам и инструкциям, наблюдая после Первой мировой войны массовые сдвиги индивидуального сознания, стал обдумывать механизмы возникновения в условиях глубоких кризисов совершенно новые и необычные сообщества, не имеющие исторических оснований.

Это было время войн и революций, высвобождавших колоссальную энергию. Происходила и революция в науке – классическая наука, опиравшаяся на модели равновесных и обратимых процессов в природе и обществе («наука бытия»), дополнилась «наукой становления», исходившей из картины мира, где идут неравновесные и необратимые процессы, происходят переходы «порядок – хаос», кризисы и катастрофы. В исследовании таких процессов в природе и технике наука продвинулась, а в изучении сознания и поведения людей отстала.

В ходе разрушения СССР и последующего системного кризиса государства и население почти всех постсоветских республик понесли большие потери и жертвы из-за действий необычных групп индивидов, «выбитых из общества» и ставших террористами, грабителями, боевиками радикальных движений под иррациональными лозунгами. Государства, возникшие на пепелище СССР, еще не готовы ни вести диалог, ни усмирять таких индивидов, особенно при поддержки их внешними силами.

Важно!

Понятно, что именно в периоды смут, катастроф и войн государство вынуждено непосредственно призывать индивидов выполнить свой гражданский долг – по совести и по закону. В этой ситуации взаимодействие с классами, сословиями, партиями и другими общностями представляет собой массивный и медлительный процесс, а к индивиду лично власть обращается в форме приказа. Индивид получает повестку именно как индивид – в ней обозначены его имя и фамилия, час и место пункта сбора. Если он не подчинится, за ним придет патруль, если он спрячется, его найдут и расстреляют. Между властью и индивидом в этой ситуации нет никаких посредников.

В античной Греции в одно время государство проявляло к гражданам удивительное великодушие: во время гражданской войны каждому гражданину было дано право выбрать, за какую сторону он будет воевать, – но не дало права уклониться. Плутарх отмечает этот момент в законах Солона: «Из остальных его законов особенно своеобразным и странным является тот закон, который повелевает, чтобы был лишен гражданской чести человек, не примкнувший во время смуты ни к той, ни к другой партии. Но он хочет, как кажется, чтобы никто не относился равнодушно и безучастно к общим интересам, оградив от опасности личное достояние и отговариваясь тем, что не разделяет горя и страданий своей родины; он хочет, чтобы всякий немедленно примкнул к тем, которые преследуют лучшие и более справедливые цели, делил с ними опасности и помогал им, а не выжидал в безопасности того, что предпишут победители».

Лишение гражданской чести в античной Греции было тяжким наказанием, равносильным лишению гражданских прав.

§ 2. Отношение государства и индивида в стабильном периоде

Рассмотрим некоторые стороны функций государства, при которых власть непосредственно входит в контакт с конкретным индивидом, минуя общность, к которой он принадлежит. В этом контексте необходимо проводить сравнение принципов и практики отношений государства и индивида (личности) в разных социальных и культурных системах. Начнем с элементарного уровня.

М. Фуко настоятельно обращал внимание на те воздействия, которые власть оказывает непосредственно на тело индивида. Эти воздействия он обобщил в понятии «биовласть». С биовластью связаны проблемы рождаемости и смертности, лечения и эвтаназии. Здесь частица власти делегируется врачу. Важным шагом Просвещения был постулат, что тело есть частная собственность каждого индивида, которую он получает при рождении и из которой вытекают его права. Произошло отчуждение тела от личности и его превращение в собственность. До этого понятие «Я» включало в себя и дух, и тело как неразрывное целое. Теперь стали говорить «мое тело» – это словосочетание появилось в языке недавно. Превращение тела в собственность обосновало возможность свободного контракта и эквивалентного обмена на рынке труда путем превращения рабочей силы в особый товар. Каждый индивид имеет эту частную собственность – собственное тело, и в этом смысле все индивиды равны. И поскольку теперь он собственник этого тела (а раньше его тело частично принадлежало семье, общине, государству), постольку теперь он может уступать его по контракту другому как рабочую силу. Так возник миф о человеке экономическом – Homo eсonomiсus.

Из истории политической науки

Мишель Фуко (1926—1984)

Французский философ-постмодернист, создатель первой во Франции кафедры психоанализа, заведующий кафедрой истории систем мышления Колеж де Франс.

Основные сочинения: «Слова и вещи. Археология гуманитарных наук» (1966), «Археология знания» (1969), «Надзирать и наказывать. Рождения тюрьмы» (1975), «История сексуальности» (1976 – 1984)

И хотя наука конца ХХ в. преодолела редукционизм и детерминизм, присущие концепции индивида как неделимого, индивидуализм остается философской основой либеральной экономики и обоснованием «естественного» характера частной собственности.

Цитата

Под огромным влиянием «отцов-основателей» методологического индивидуализма, Хайека и Поппера, современные экономические и социальные теории исходят из квазиестественной природы действующих индивидуумов. Эти теории предписывают редукцию любого коллективного феномена к целенаправленным действиям индивидуальных личностей. Аналогичным образом редукция социальных макроявлений к характеристикам индивидуумов является квазиаксиоматичной для социологии поведения. И для теорий права в традициях веберовской объяснительной социологии фундаментальным предположением является деятельность индивидуумов («в конце концов, действия индивидуумов создают общество»). Даже те социальные теоретики, которые развивают структуралистский и системный подходы, чувствуют себя обязанными скорректировать их добавлением порции индивидуализма.

М. Билл. Современный и постсовременный либерализм

М.М. Пришвин записал в дневнике 30 октября 1919 г.: «Был митинг, и некоторые наши рабочие прониклись мыслью, что нельзя быть посередине. Я сказал одному, что это легче – быть с теми или другими. „А как же, – сказал он, – быть ни с теми, ни с другими, как?“ – „С самим собою“. – „Так это вне общественности!“ – ответил таким тоном, что о существовании вне общественности он не хочет ничего и слышать».

Но и через почти век в российской культуре трудно сменить представление о человеке как солидарной (общинной, соборной) личности на самосознание индивида. Это очень удручает либеральное крыло реформаторов (как, например, известного в 1990-е годы экономиста Л. Пияшеву).

Цитата

Я социализм рассматриваю просто как архаику, как недоразвитость общества, нецивилизованность общества, неразвитость, если в высших категориях там личности, человека. Неразвитый человек, несамостоятельный, неответственный – не берет и не хочет. Ему нужно коллективно, ему нужно, чтобы был над ним царь, либо генсек. Это очень довлеет над сознанием людей, которые здесь живут. И поэтому он ищет как бы, все это называют “третьим” путем, на самом деле никаких третьих путей нет. И социалистического пути, как пути, тоже нет, и ХХ век это доказал… Какой вариант наиболее реален? На мой взгляд, самый реальный вариант – это попытка стабилизации, т.е. это возврат к принципам социалистического управления экономикой.

Л. Пияшева. Из интервью Институту социологии РАН, 1994 г.

Из истории политической науки

Л.И. Пияшева (1947—2003)

Российский экономист, доктор экономических наук.

Основное сочинение: «Экономический неоконсерватизм: теория и международная практика» (1988 – в соавт. с Б.С. Пинскером)

А в другой культуре народ может быть прочно собран из расчетливых индивидов. Вот два разных подхода биовласти к охране здоровья индивида. Одним из социальных прав как в СССР, так и в некоторых буржуазных странах его основания в СССР и в Швеции были различны. Индивид в Швеции рождается вместе со своими личными правами, они входят в его естественное право. Но бесплатное медицинское обслуживание не входит в естественное право, его надо было завоевать как социальное право.

Важно!

В советском обществе человек был членом общины, он рождался не только с некоторыми личными, но и с неотчуждаемыми общественными, социальными правами. Поскольку он был личностью («делим»), его здоровье было национальным достоянием, и бесплатное здравоохранение было (уже бессознательно) естественным правом. Оберегать здоровье человека было обязанностью государства как распорядителя национальным достоянием и гражданским долгом человека.

Примечательно, что в ходе реформы 1990-х годов не было не только протестов, но и общественных дебатов в связи с планами отмены бесплатного здравоохранения. Люди почувствовали себя свободными от обязанности беречь свое здоровье как национальное достояние, но еще не осознали свое тело как частную собственность. Наблюдался неожиданный эффект: еще до перехода к платному здравоохранению резко снизилась обращаемость к врачам, несмотря на рост числа заболеваний. Сейчас поэтапная коммерциализация здравоохранения вызывает глухой протест.