Текст книги "Восхитительная ложь"

Анна. Твою бумагу порвут, а тебя посадят в тюрьму или психушку.

Иван. Поглядим, понимаешь.

Анна. И никуда глядеть не надо. Ежу ясно, что бумагу порвут.

Иван. Ну, может, твоему ежу это ясно, а мне нет.

Анна. А ты помнишь стихи Высоцкого по поводу Канатчиковой дачи?

Иван. При чем…

Анна. Настоящих буйных мало, помнишь? Сочиняем ноту ТАСС.

Иван. Словом, ты не веришь в успех?

Анна. Успех чего? И ежу ясно…

Иван (махает рукой). Ладно, я рад за твоего понятливого ежа. Пошел к соседям, понимаешь.

Анна. Постой, ты…

Иван уходит.

(Встает, нервно ходит по квартире). Ну, что за холерик мой муж? Такой нервный. Позовет эту торговку. Ой, накурит она здесь…

Входит Иван вместе с соседями: Инной Митрофановной и Петром Сергеевичем.

Инна Митрофановна (оглядывается по сторонам). А у вас, Иван, тут неплохо, короче.

Иван (Инне Митрофановне и Петру Сергеевичу). Присаживайтесь.

Соседи садятся на диван. Рядом с ними садится Анна.

Инна Митрофановна (Анне, закуривая). А у вас курить можно, короче?

Анна. А вы уже курите.

Инна Митрофановна (удивленно). В смысле?

Анна (Инне Митрофановне). При чем тут смысл? Вы в смысле уже курите.

Петр Сергеевич (Инне Митрофановне). Знаете, Инна Ивановна, я….

Инна Митрофановна (Петру Сергеевичу). Меня зовут Инна Митрофановна, а не Ивановна.

Петр Сергеевич (кивает). Я и говорю, Инна Митрофановна, что…

Иван (тихо, Инне Митрофановне). Он глуховат, понимаешь.

Петр Сергеевич. Я все понимаю, молодой человек.

Инна Митрофановна (Ивану). И такой глухой пойдет с нами в телекомпанию?

Петр Сергеевич (Инне Митрофановне). Я никогда не курил. Как и мой отец. Он тоже не курил, водку не пил, но рано умер.

Анна (в сторону). Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет.

Петр Сергеевич (улыбается Анне, плохо расслышав). И вы будьте здоровы!

Иван (решительно, всем). Ладно, дамы и господа, давайте…

Инна Митрофановна (Ивану). Извините, Иван, у меня есть новые голубые обои, короче. Может, вам их продать?

Анна (Инне Митрофановне). Зачем нам ваши обои? У нас свои есть.

Инна Митрофановна. Есть, да не те, короче. Я…

Иван. Нам не нужны обои, понимаешь.

Инна Митрофановна (удивленно). В смысле?

Анна (Инне Митрофановне). При чем тут ваш смысл? У нас в смысле свои обои.

Инна Митрофановна (обиженно, Ивану). Я по доброте души, у меня есть залежалые голубые обои, короче, я…

Анна. Нам не нужны ни голубые обои, как для туалета. Не нужны и залежалые.

Инна Митрофановна удивленно пожимает плечами.

Иван (решительно). Давайте о деле говорить, дамы и господа, я….

Петр Сергеевич. А мне ваше обращение «господа» не нравится.

Иван (раздраженно, в сторону). Черт, надоел старый…

Петр Сергеевич (кивая, не поняв Ивана). Да, надоели старые обращения «дамы и господа».

Иван (повышая голос). Я позвал вас, чтобы обсудить важный вопрос по поводу телекомпании «Останки».

Петр Сергеевич (обрадованно). Верно, одни останки остались от былого телевидения.

Инна Митрофановна (Анне). Ань, короче, а у меня есть розовая кофточка прямо на вас.

Анна (сухо). Не нужна мне ваша кофточка. И розовый цвет мне не нравится.

Иван (всем). Может, дадите мне слово сказать?

Инна Митрофановна (Анне). Тогда специально для вас есть черная кофточка, короче.

Анна. Черная? Иван, она меня хоронить собралась!

Петр Сергеевич (не услышав хорошо слова Анны). Похороны сейчас очень дороги.

Иван сильно бьет кулаком по столу.

Анна (Ивану). Что с тобой?

Иван (строго). Вы все забыли о деле, по поводу которого я вас пригласил!

Пауза. Все притихли.

Я поговорил с нашими соседями, Ань, они согласны со мной. Они пойдут со мной в телекомпанию.

Инна Митрофановна (Ивану). Да, пойдем. Только вы лучше оденьтесь в костюм другого цвета, короче.

Анна (настороженно, Инне Митрофановне). Это почему?

Инна Митрофановна. Ну, в смысле я могу продать ему новый костюм. А у у вашего мужа в смысле попугайский костюм, короче.

Иван. Какой, какой у меня костюм?

Инна Митрофановна. В смысле желтого цвета, он, короче…

Анна (Инне Митрофановне). Вы опять о каком-то смысле? В смысле костюм моего мужа лично мне очень нравится!

Инна Митрофановна. Да, короче?

Анна (раздраженно). Ну, короче или длиннее, но костюм моего, понимаете, мо-е-го мужа мне очень нравится!

Инна Митрофановна (Анне). Чего, короче, так возбудилась? Я твоего мужика хочу забрать, что ли?

Анна (вскакивает). Слушай, торговка с рынка! Тебя позвали для важного дела, а не продажи твоих шмоток!

Инна Митрофановна (тоже вскакивает, толкает Анну). А ты на меня не кричи, короче!

Иван (всем). Успокойтесь все! Говорим только о деле!

Пауза. Анна подходит к Ивану, а Инна Митрофановна садится на диван.

Значит, мы завтра пойдем вручать антипремию, понимаешь.

Петр Сергеевич (улыбается, всем). А раньше показывали спектакль «Премия», помните?

Анна. «Премия»?

Петр Сергеевич. Да, спектакль «Премия». Как рабочие отказались от премии. Помните?

Инна Митрофановна (пожимает плечами). Короче, это старый спектакль. Чего его вспоминать?

Иван. Так, у нас не вечер воспоминаний, а…

Анна (зло смотря на Инну Митрофановну). Скорее, у нас вечер продаж залежалого товара.

Инна Митрофановна. Гм, короче, не смешно!

Иван (Инна Митрофановна, укоризненно). Инна Ивановна, прошу меня выслушать.

Инна Митрофановна (недовольно). Не Ивановна, а Митрофановна.

Анна (Ивану, тихо). Набрал тут Митрофанушек…

Иван (тихо, Анне). Это обычные люди, именно они и должны идти вместе со мной.

Пауза.

Итак, всем нам не нравится телекомпания «Останки», так?

Петр Сергеевич (кивает). Совершенно верно.

Инна Митрофановна. Не нравится!

Иван. И именно поэтому завтра мы пойдем вручать этой телекомпании антипремию. А ее дирекции – приз зрительских антипатий.

Петр Сергеевич (полностью не расслышав). Зачем им давать премию? Им бы в морду дать!

Иван (Петру Сергеевичу). Ну, в морду дать тоже можно.

Анна (Ивану, тихо). Тебя точно посадят, если там драться будешь.

Инна Митрофановна (Ивану). А нас туда пустят?

Иван. Ничего, прорвемся (Берет со стола лист бумаги). Сейчас я напишу на большом листе бумаги слово «Антипремия».

Анна (Ивану). Это этот стандартный лист А– 4 большой?

Иван. Подойдет, больше нет (Пишет на листе).

Инна Митрофановна (смеется). Ой, я анекдот вспомнила.

Иван. Какой?

Инна Митрофановна (продолжает смеяться). Короче, муж приходит вечером домой и говорит жене: « Завтра, короче, мы пойдем в театр». А жена спрашивает: « В какой, короче? В Большой?» «Ничего, поместишься, короче!»

Все смеются, кроме Анны и Петра Сергеевича.

Анна. А чего вы все смеетесь?

Инна Митрофановна. Потому, что смешно.

Анна. А дальше что было?

Иван (вздыхает). Ань, анекдот закончился.

Анна. Закончился?

Петр Сергеевич (смотря по очереди на всех). А чего

вы смеетесь? Мы обсуждаем стратегию нашего появления в телекомпании.

Иван (улыбается, Петру Сергеевичу). Правильно, Петр Сергеевич. Нечего смеяться, когда обсуждаем нашу

стратегию.

Петр Сергеевич (Ивану). Только в морду им надо дать после вручения антипремии.

Иван. Хорошо, Петр Сергеевич.

Петр Сергеевич. А то, если сразу им в морду дать, подумают, что мы простые хулиганы.

Анна (Ивану). Вы все не простые хулиганы, а большие демагоги.

Петр Сергеевич (не расслышав). Верно, одни демагоги в этой телекомпании.

Иван (поднимает кверху лист бумаги). Так, прошу внимания.

Петр Сергеевич (Ивану). Только обязательно им надо в морду дать!

Иван (раздраженно, Петру Сергеевичу). Дадим в морду! Обязательно! Но сначала выслушайте меня.

Пауза.

Вот с этим листом мы пойдем завтра в телекомпанию.

Инна Митрофановна (Ивану). А что насчет приза зрительских антипатий, короче?

Иван. Не понял.

Инна Митрофановна. Короче, этот приз тоже будете рисовать?

Иван (задумчиво). Об этом я не подумал… Ладно, нарисую на бумаге и этот приз.

Петр Сергеевич (взволнованно, встает). Зачем им приз давать? Им бы в морду дать!

СЦЕНА 2

Телекомпания «Останки». Кабинет Кривотяпкина. Он сидит за столом, курит, напротив сидит Косолапкин.

Кривотяпкин (строго). Опять ты оделся, как босяк?

Косолапкин. Я… я одел джинсы, я….

Кривотяпкин (повышая голос). Сколько можно тебе объяснять, что на работу следует ходить прилично одетым? Опять ничего не понял?

Косолапкин. Я все понимаю, я….

Кривотяпкин. Так, еще раз увижу тебя в сером пиджаке и синих джинсах, уволю! Ты не представляешь, как меня раздражает твой внешний вид!

Косолапкин (обиженно). Ну, почему я не могу себе этого представить?

Кривотяпкин (небрежно, закуривая). Ладно… Новая реклама запущена?

Косолапкин. Запущена.

Кривотяпкин. Новых рекламодателей нужно искать тебе каждый день, понял или опять ничего не понял?

Косолапкин. Понимаю с полуслова.

Кривотяпкин. Ага! С полуслова. Только, когда заору и раз пять повторю одно и то же, тогда поймешь.

Косолапкин. Только рекламой, как понимаю, должен заниматься наш рекламный отдел.

Кривотяпкин. Должен! И ты должен, если поручаю тебе что-то проверить!

Косолапкин. Появился новый рекламодатель – кетчуп «Балтимор».

Кривотяпкин. Хорошо, что он появился. А этот кетчуп денежки нам заплатил?

Косолапкин. Да.

Звонок городского телефона.

(Берет трубку). Слушаю!.. А-а, здравствуйте. Уже оплатили рекламу кетчупа? Рад, очень рад (Косолапкину, тихо). Твой кетчуп звонит… (В трубку). Ну, до свидания. (Кладет трубку, Косолапкину). Это кетчуп «Балтимор».

Косолапкин (не поняв). Кто, кто?

Кривотяпкин. Ой, Косолапкин, старайся хоть мне не показывать свою тупость… Звонил директор «Балтимор». Оплатил рекламу кетчупа.

Косолапкин (радостно). Очень хорошо. Я понимаю все с полуслова.

Кривотяпкин. Хорошо? А почему наш рекламный отдел не

звонит всем кетчупам?

Косолапкин (радостно). А другим кетчупам тоже можно звонить?

Кривотяпкин (качая головой). Слышь, понимающий с полуслова, ты совсем кретин или прикидываешься?

Косолапкин. Опять меня оскорбляешь, да?

Кривотяпкин (раздраженно). Я устал тебе объяснять одно и то же. Неужели ты понять не можешь, что надо звонить всем кетчупам, всем майонезам, всем сосискам, всем…

Косолапкин. Почему я опять не могу понять?

Кривотяпкин (вздыхает). Рад, что хоть сейчас понял…

Косолапкин. Теперь можно рекламу кетчупа показывать каждый день.

Кривотяпкин. Каждый день не получится. Он заплатил только за три месяца рекламы.

Косолапкин. Напоминаю только, что вообще-то рекламой у нас занимается рекламный отдел, а отдел телепублицистики.

Кривотяпкин (зло). Ах, ты мне напоминаешь? А я тебе напоминаю, что если денежек больше желаешь, должен всегда исполнять мои указания!

Косолапкин (тихо). А я все исполняю. И понимаю все с полуслова.

Кривотяпкин. Нет, не все!.. Там в рекламном отделе появился новый кадр.

Косолапкин (улыбается). Видел ее. Такая вся наштукатуренная.

Кривотяпкин (кивает). Вот именно!.. Все ее мысли на лице написаны.

Косолапкин (улыбается). Уволь, если раздражает.

Кривотяпкин. Уволю, если хоть одну ошибку сделает.

Звонит городской телефон.

Косолапкин. Может, это звонит кетчуп «Балтимор»?

Кривотяпкин (берет трубку, официально). Слушаю! А-а, приветствую!

(Косолапкину). Это майонез звонит… Ой, это я не вам… Хорошо, значит, фирма «Майонез» хочет рекламу на полгода?.. А вы звонили в рекламный отдел? Занято? Ну, позвоните еще… Целый час там занято?.. Выясним! Платежку вышлите. До свидания.

Пауза. Кривотяпкин встает, быстро ходит по сцене.

Косолапкин. Чего ты так нервничаешь?

Пауза.

Голос за сценой. Генеральный телепродюсер Кривотяпкин любил держать театральные паузы. Он наслаждался всегда ожиданием и произведенным эффектом на слушателей

Кривотяпкин (останавливается, садится за стол, сухо). Этот майонез недоволен нашим рекламным отделом.

Косолапкин (кивает). Понятно. Высокие цены на рекламу.

Кривотяпкин (раздраженно). Тьфу ты!.. Ты, как всегда, ничего не понял!

Косолапкин. Ну, почему я опять ничего не понимаю?

Кривотяпкин. Кажется, эта фифа наштукатуренная целый день болтает по телефону. Проверь и доложи мне!

Косолапкин. Проверю.

Снова звонок городского телефона. Пауза.

Косолапкин (радостно). Может, это кетчуп «Балтимор»?

Кривотяпкин (махает рукой). Ой, надоел ты с этим кетчупом…

Телефон продолжает звонить.

(Берет трубку). Слушаю! Алло!.. Что – о?!.. (Бросает трубку).

Косолапкин (так же). Это кетчуп «Балтимор»?

Кривотяпкин. Как всегда, ты ничего не понял.

Косолапкин (с надеждой). А-а! Сосиски или сардельки?

Кривотяпкин. Как всегда, ты не угадал!

Пауза.

Косолапкин (обиженно). Ну, не хочешь, не говори.

Кривотяпкин. Звонил один старик, ругался.

Косолапкин. Не туда попал?

Кривотяпкин. Нет! Ругал нашу телекомпанию.

Косолапкин. И что он сказал?

Кривотяпкин. Прокричал, что все победы только в телевизоре.

Косолапкин (радостно). Ну, вот и хорошо.

Кривотяпкин. Чего хорошего? Что нас ругают? Или что все победы только в телевизоре?

Косолапкин. Ну, не знаю… А как он твой телефон узнал?

Кривотяпкин (пожимает плечами). Вообще-то мой телефон нельзя найти в справочниках.

Снова звонок городского телефона.

Кривотяпкин с опаской смотрит на телефон, трубку не берет.

Косолапкин (С надеждой). Может, это звонит майонез или сосиска?

Телефон перестает звонить.

Кривотяпкин (повышая голос). Ты забыл еще мне напомнить про свой кетчуп «Балтимор», да?

Косолапкин (робко). Но, если в рекламном отделе занято…

Кривотяпкин. А я тебе просил проверить, почему там постоянно занято!

Входит диктор Екатерина.

(Екатерине). Чего тебе?

Екатерина (тихо). Извините, если помешала. С вами хотят поговорить.

Кривотяпкин. Кто же этот настырный?

Екатерина (пожимает плечами). В принципе он не представился.

Косолапкин. Может, это кетчуп…

Кривотяпкин (услышав слово «кетчуп», швыряет книгой, лежащей на столе, в Косолапкина). Пошел к чертовой бабушке в рекламный отдел!

Косолапкин. Так я ей и передам, что она чертовая наштукаренная бабушка! (Вскакивает и убегает из кабинета).

Екатерина (укоризненно, Кривотяпкину). Зачем вы так резко с Михаилом, Константин Эрнестович?

Кривотяпкин (раздраженно). Гм, еще не хватало от тебя слышать замечания!

Снова звонит городской телефон.

Екатерина. В принципе вы могли бы говорить со мной вежливее.

Кривотяпкин. Как мне надоело твое выражение «в принципе»!.. А где твой новый наряд, который я распорядился одевать на работе?

Екатерина (осторожно). В принципе я думала, что вы шутили.

Телефон перестает звонить.

Кривотяпкин. Не путай приказ с шуткой! Забыла, что отныне ты диктор информационно-развлекательных новостей?

Екатерина. Помню…Только не пойму, как новости могут стать развлекательными.

Кривотяпкин (раздраженно). Ой, с кем я работаю?.. Уж объяснял, что наше телевидение должно стать развлекательным. Побольше позитива!..

Снова звонит городской телефон.

Екатерина. А трубку вы возьмете? Он в принципе снова нам звонить будет.

Кривотяпкин (резко поднимает трубку, строго). Да! Слушаю!.. Что – о?!.. Хулиган! (Бросает трубку).

Пауза.

Екатерина. Кто это звонил?

Кривотяпкин. Это снова звонил один проходимец. В первый раз сообщил, что наше телекомпания «Останки»– одно телевизионное мракобесие. И потом добавил, что все победы только в телевизоре.

Екатерина. А сейчас, что интересного он сообщил?

Кривотяпкин. А сейчас этот хулиган пообещал дать в морду!

Екатерина (тупо). Кому это?

Кривотяпкин (усмехается). В принципе и тебе тоже.

Екатерина (испуганно). Мне? Зачем?

Кривотяпкин (ударяет кулаком по столу). Ну, захотелось ему нам в морду дать. Совсем распустились, демократия у них!

Екатерина (удрученно). Ох, нет у людей совсем культуры, одна лишь ругань, мат…

Кривотяпкин. Гм, говорить о нашей культуре без ругани невозможно Анекдот послушай. Одного просят сказать о современных нравах в двух-трех словах. Он отвечает: « Зачем два или три слова? Всего две буквы: фу!»

Кривотяпкин и Екатерина смеются. Снова звонок городского телефона. Кривотяпкин мрачнеет, угрюмо смотрит на телефон.

Екатерина (осторожно). Может, это по делу звонок?

Кривотяпкин (тихо). Не знаю…

Екатерина. В принципе мне тоже часто звонят, говорят, что вместо культуры у нас один шоу-бизнес.

Кривотяпкин (насмешливо). И что ты им отвечаешь в принципе или в частности?

Телефон прекращает звонить.

Екатерина. Ой, не помню… Да, еще говорят, надоело сплошное смакование криминала! Говорят, куда смотрит наша полиция?

Кривотяпкин (так же). Куда смотрит наша полиция? Она в кино снимается.

Екатерина. В принципе прямо так и отвечать зрителям? Я же серьезно говорю!

Кривотяпкин (сухо). Ладно, быстро вышла, надела новый наряд и показалась мне.

Екатерина шумно вздыхает и выходит. Кривотяпкин встает, медленно прохаживается по кабинету. Снова звонок городского телефона. Кривотяпкин останавливается, телефон прекращает звонить. Через полминуты Кривотяпкин снова делает шаг, телефон снова звонит, тогда Кривотяпкин останавливается, опасливо поглядывая на телефон. Телефон прекращает звонить.

(Раздраженно). Сколько можно звонить?

Кривотяпкин делает шаг, снова звонок телефона.

(Подбегает к телефону, резко берет трубку, строго). Да! Слушаю! Кто говорит? Инна Ивановна? А! Инна Митрофа… (Брезгливо морщится). Какая… Черт, чего хотите? Да вы сами ругаетесь, я…

Звонок сотового телефона Кривотяпкина. Он берет трубку в левую руку, говорит, не бросая трубку городского телефона в правой руке.

(В трубку сотового телефона). Слушаю!.. А! Снова кетчуп «Балтимор»? Нет? Кетчуп «Адмирал»? (В трубку городского телефона). Я вам кетчуп не предлагаю, размечталась! (В трубку сотового телефона). Ой, извините, говорю по двум телефонам… Адмирал, значит… (В трубку городского телефона). Да знаю, что вы не адмирал! (В трубку сотового телефона). Вы оплатили рекламу? Хорошо! (Кладет на стол сотовый телефон). Уф… (Вытирает платком пот на лбу, в трубку городского телефона). Да никто с вас денег не просит, черт!.. Что – о?! Работница рынка Инна Митро… А не хотите, чтобы полиция с вами познакомилась? Нет? А! Вы со мной познакомитесь? Век мечтал с вами… Что? Премию мне вручите? Анти… что? Анти… Антипремию? А что это такое?

Входит смущенная Екатерина в новом наряде: аляпистом балахоне, с накладной большой грудью, вся в яркой помаде, с нарумяненными щеками

(Екатерине, улыбается). Ну, ты вырядилась! (В трубку). Это не вам!… (Екатерине). И грудь у тебя больше стала… (В трубку). Ой, зачем мне ваша грудь, гражданка? Прошу

не беспокоить! (Вешает трубку).

Кривотяпкин подходит к Екатерине, смотрит внима-

тельно на нее. Пауза.

Екатерина. В принципе вы довольны моим нарядом?

Кривотяпкин (кивает). Доволен. В принципе и в частности.

Пауза. Кривотяпкин садится за стол, вздыхает.

Екатерина (участливо). Опять звонил хулиган, который обещал дать вам в морду?

Кривотяпкин. Нет, на этот раз звонила Инна Ивано…. Митрофановна.

Екатерина. А это кто такая?

Кривотяпкин (усмехается). Кто такая… Работница рынка, плательщица налогов, гражданка России и вообще человек!

Екатерина (тоже усмехается). Это, как в старой комедии, помните? (Говоря специально с кавказским акцентом). Спортсмэнка, комсомолка и вообщэ красавица!

Голос за сценой. Тяжела ты, доля телевизионная!

Екатерина. Константин Эрнестович, вы бы на часик отвлеклись от дела.

Кривотяпкин. Это как же?

Екатерина. Ну, телевизор бы… (Осекается под тяжелым взглядом Кривотяпкина).

Кривотяпкин. Думаешь, о чем говоришь? Этот зомбиящик

целый день смотрю!

Екатерина. Ну, тогда в кино бы сходили. Ой, вчера смотрела я фильм один для тупых…

Кривотяпкин. Для тупых?!

Екатерина. Верно, вроде «Тупой и еще тупее».

Кривотяпкин (сурово). Такое кино не смотрю.

Екатерина. Зря, а мне фильм понравился!

Входит радостный Косолапкин.

Косолапкин. Можно зайти, Константин Эрнестович?

Кривотяпкин. Гм, раз зашел, чего спрашивать моего разрешения?

Косолапкин (садится напротив Кривотяпкина). Значит, выяснил. Эта новая наша, которая наштукатуренная, точно целый час по телефону болтала.

Кривотяпкин (строго). Так, так…

Екатерина (Кривотяпкину). Мне можно идти?

Кривотяпкин (Екатерине). Иди.

Пауза. Снова звонок городского телефона. Кривотяпкин с опаской смотрит на телефон.

Косолапкин (удивленно). А чего вы трубку не берете? Может, это…

Кривотяпкин (угрожающе). Если ты заикнешься снова про свой кетчуп, вылетишь отсюда…

Косолапкин (кивает). Знаю. Вылечу к чертовой наштукатуренной бабушке.

Телефон прекращает звонить. Входит Полицейский.

Полицейский (осторожно). Извините… Там внизу целая делегация к вам.

Кривотяпкин (удивленно). Иностранная?

Полицейский. Нет, наши.

Кривотяпкин. Тогда гони их в шею.

Полицейский. Не получится – в шею, больно горластые они. Особенно, одна бабенка с рынка.

Кривотяпкин (в сторону). Гм, как бы не эта ненормальная Инна, которая плательщица налогов и вообще человек.

Полицейский. Что делать?

Кривотяпкин (Полицейскому). Гнать! Я никого не принимаю.

Полицейский. У них какая-то анти… это… антипремия для телекомпании.

Косолапкин (заинтересованно). Антипремия?

Полицейский. Да, а для вас лично, как они говорят, приз

зрительских антипатий.

Косолапкин (Кривотяпкну). Гм, что делать?

Пауза.

Кривотяпкин (Полицейскому). Антипремия, говоришь? А что это такое?

Полицейский (пожимает плечами). Извините, не знаю.

Кривотяпкин. Такого слова вообще нет! Антипремия!

Косолапкин (Кривотяпкину). Что делать?

Голос за сценой. Что делать? Это узнают зрители во втором акте нашей комедии. Или, как говорят в телекомпании «Останки»: «Что будет завтра, покажет время».

А К Т ВТ О Р О Й

С Ц Е НА 1

Отделение полиции. Слева ближе к стене за решеткой стоят Иван, Петр Сергеевич и Инна Митрофановна. В центре за столом сидят Полицейский и Полицейская.

Петр Сергеевич (Ивану, грустно). Ну, Иван, что теперь скажете? Кому еще вручать антипремию захотите?

Иван. Если честно, очень много у нас тех, кому следует вручить антипремию.

Инна Митрофановна. Пока нам отсюда надо побыстрее

выбраться.

Иван. Выйдем, понимаешь.

Полицейский (всем заключенным за решеткой, грубо). Эй, вы там! Замолчать!

Полицейская (зевает). Ой, как спать хочется.

Полицейский (Полицейской). Я бы с тобой поспал.

Полицейская (толкает Полицейского). Еще чего… (Встает, прохаживается по сцене).

Иван (Полицейской). Когда нас выпустите?

Полицейская (Ивану). А зачем тебя выпускать?

Петр Сергеевич (возмущенно). Совсем в этой полиции культуры нет! Тыкают, хамят!

Полицейский (Петру Сергеевичу). Старик, молчи и дыши в две дырки!

Петр Сергеевич. Когда нас выпустите?

Полицейская (Петру Сергеевичу, строго). Разговорчики прекратить!

Петр Сергеевич (плохо расслышав). Что прекратить? Наше заточение?

Полицейская (Полицейскому). Слышь, этот старик совсем глухой.

Полицейский. Маразматик, еще и глухой.

Петр Сергеевич. Кто маразматик? Я в самом соку: ребячество прошло, а до маразма далеко.

Полицейская. Старик в самом соку.

Пауза.

Полицейский (слегка стонет, трогая голову). Ой…

Полицейская (подходит к Полицейскому, участливо). Голова болит? Перепил вчера?

Полицейский. Вроде не болит, но сильно мешает.

Полицейская (удивленно). Голова тебе мешает?

Иван (Полицейскому). А вы ее снимите.

Полицейский. Это в каком смысле?

Иван. А в самом прямом, понимаешь. Зачем вам голова? Снимите, думать не придется. Зачем голова для одной проверки паспортов на улицах?

Полицейская (Полицейскому). Он над тобой смеется.

Полицейский (подходит к решетке, зло). Я ему зубы поскалю! (Отходит от решетки).

Пауза.

Петр Сергеевич (уныло). Жизнь, как ни странно, похожа на туалетную бумагу: не короткая вроде, но тратишь ее

всякую гадость.

Полицейский (Петру Сергеевичу). Старик в самом соку! Трачу жизнь на всяких гадов! (Садится за стол).

Полицейская (Полицейскому). Закурить есть?

Полицейский. Сигареты закончились.

Полицейская. Закончились, пиво тоже закончилось… Ой, тоска зеленая!

Петр Сергеевич (плохо расслышав). Что? Наше заточение закончилось?

Полицейский (Петру Сергеевичу). Чего орешь? Ничего

не закончилось.

Петр Сергеевич. Ой, у меня руки болят от ваших ударов дубинкой.

Инна Митрофановна. И у меня тоже, понимаешь.

Полицейский. Это только наши предварительные ласки.

Петр Сергеевич. Какие ласки, когда меня сильно били по рукам и по морде?

Полицейская (хохочет). Старичок в самом соку не понимает! В нашем заведении отличный сервис с услугой «всё включено»!

Полицейский (тоже хохочет). Верно! Тут тебе и легкое сотрясение мозга, и синяки, и ушибы, и легкие удары по всему телу, и более серьезные увечья по желанию

заказчика.

Инна Митрофановна. Садисты!

Полицейский (Инне Митрофановне, подходит к решетке). Может, тебя приласкать, мадам рыночная?

Петр Сергеевич (кричит). Выпустите нас! Мы ничего плохого не сделали!

Полицейский. Ничего, значит, не сделали? Ворвались в телекомпанию, толкали полицейских. Ничего не сделали? Орали, размахивали какой-то грязной бумагой! Ничего не сделали?

Инна Митрофановна. Мы сделали очень важное дело: вручили антипремию телекомпании «Останки».

Пауза.

Полицейский (уныло). Ой, скучно-то как… Вот раньше, когда работал в ГИБДД, веселее было.

Иван (в сторону). Романтик с большой дороги.

Полицейская (Полицейскому). Почему веселее было?

Полицейская. Ну, ты вроде не маленькая… Каждый день полны карманы.

Полицейская (тупо). Чем?

Полицейский. Когда зеленью, когда нашими деревянными.

Петр Сергеевич (плохо расслышав). А зелень полезна для

–100-

мозгов.

Полицейский (Петру Сергеевичу, усмехаясь). Ну, тебе зелень вряд ли поможет.

Инна Митрофановна (Полицейским). Мне надо выйти в дамскую комнату.

Полицейская (Инне Митрофановне). Ой, ой, как мы строим из себя град-даму из Мухосранска!

Полицейский (Полицейской). Ладно, выпусти ее в туалетик.

Полицейская выпускает Инну Митрофановну, напевая песенку со словами: «Туалетик, туалетик, шлю тебе я свой приветик». Полицейская и Инна Митрофановна выходят.

Петр Сергеевич (Ивану, жалобно). Устал я стоять.

Иван. Тогда ложитесь.

Петр Сергеевич. Куда? На пол?

Иван. Думаете, вам предложат отдельный номер люкс с видом на море?

Петр Сергеевич (плохо расслышав). Нет, на море ехать сейчас не хочу. Хочу сесть.

Иван. Ну, садитесь на пол.

Петр Сергеевич вздыхает и садится на пол. Входят Полицейская и Инна Митрофановна. Полицейская открывает камеру, впускает Инну Митрофановну.

–101-

Петр Сергеевич. Выпустите нас!

Инна Митрофановна. Когда нас выпустят?

Полицейская (садится за стол). Выпустим, когда получим разрешение выпустить.

Иван. А когда его получите?

Полицейская. Когда, когда… В самое ближайшее время.

Инна Митрофановна. Когда?

Полицейский. Поточнее хотите? В двадцать первом веке.

Полицейская. Ой, утомили… (Полицейскому). Слышь, недавно я спектакль один смотрела, там один мужик ряженый так насмешил.

Полицейский. Почему мужик там ряженый?

Полицейская. Ну, он там граф или король, не поняла… И этот мужик ряженый советует другому ряженому, как надо отвечать. Надо, мол, отвечать так: ваше заявление будет рассмотрено. Тот другой ряженый мужик спрашивает, мол, когда оно будет рассмотрено. В самое ближайшее время. Ладно, а когда это ближайшее время наступит? Ну, говорит, когда будут для того обстоятельства. А когда будут для того обстоятельства? В самое ближайшее время.

Полицейский. Будет рассмотрено. В самое ближайшее время.

Полицейская (смеется). Когда возникнут для того обстоятельства.

–102-

Оба Полицейские громко смеются. Звонок городского телефона. Полицейский берет трубку телефона.

Полицейский (в трубку). Слушаю, оперуполно… Да, Иван Анатольевич! (Улыбается). Всё у нас хорошо! Три изнасилования, пять грабежей, хулиганство в телекомпании… Нет, не хорошо, что плохо… Хорошо, что работа есть! Да, сидят тут трое (Смотрит в сторону томящихся за решеткой). Одна мадам рыночная, старик маразматик в самом соку и журналюга-зачинщик беспорядка… Отпустить? Слушаюсь! (Кладет трубку).

Встает, подходит к решетке, выпускает Ивана, Петра Сергеевича и Инну Митрофановну.

Иван. А наши паспорта?

Полицейская (вытаскивает из ящика стола, кладет их на стол). Держи.

Иван подходит к столу, берет паспорта.

Полицейский (Ивану). Повезло вам. Твой начальничек позвонил нашему, попросил выпустить.

Затемнение. На авансцену выходят Иван, Петр Сергеевич и Инна Митрофановна.

Иван. Ну, понимаешь, благодарю вас за поддержку.

Инна Митрофановна. Больше я никому антипремий вручать не буду.

Петр Сергеевич (плохо расслышав). Кому премию? Этим в «Останках» в морду бы дать!

–103-

Иван. Обязательно дадим в морду. Но другим способом, понимаешь.

Инна Митрофановна. Очевидно, наш Петр Сергеевич в самом соку хочет изведать весь полицейский сервис с услугой «все включено».

Петр Сергеевич (плохо расслышав). Нет, сегодня ничего

я не включал. Вы о чем?

Иван. Ладно, пошли домой.

С Ц Е Н А 2

Квартира Ивана. Он сидит перед телевизором, смотрит передачу. Анна сидит на диване. Из телевизора доносится голос диктора: « У нас, скорее всего, хорошо на туманном фоне того, как плохо у них. У США, скорее всего, нет экономического роста, а есть, скорее всего, спад. Зато у нас, скорее всего, хорошо».

Иван хлопает себя по колену, вскакивает и выключает телевизор.

Иван (восклицая). Не могу, понимаешь, слушать такой бред! Скорее всего, автор этих новостей – любитель фантастики. Скорее всего.

Анна. Опять нервничаешь? У тебя есть только один выход: выключить телевизор, если тебе что-то не нравится.

Иван. Нет!

Анна (мрачно). Понятно. Опять воевать желаешь?

-104-

Иван включает телевизор, садится перед экраном.

Из телевизора доносится голос диктора: « А сейчас смотрите программу Бобкова «Жизнь микроорганизмов».

Анна (морщится). Мне эта передача не нравится.

Иван (задумчиво). Жизнь микроорганизмов, понимаешь… М – да… Эй ты, низкоклеточный! Сиди и смотри, чего мы вещаем и молчи. Тупо смотри. Не смей выражать свое мнение.

Анна, Иван, успокойся.

Иван. Это название передачи стало выразительной метаморфозой нашей жизни.

Анна. Успокойся.

Иван. Понимаешь, мне это надоело! Мы лишены канала обратной связи.

Анна. Не поняла.

Иван. Вот мне многое не нравится, к примеру, сам подбор телепрограмм, их содержание, одинаковые тенденциозные новости. Кому я могу выразить свое недовольство, кроме тебя?

Пауза.

Ну, поняла?

Анна (тихо). Да. Кто-то стучит в дверь.

Иван выходит, через минуту входит вместе с Петром Сергеевичем.

–105-

Иван. Ань, к нам Петр Сергеевич.

Петр Сергеевич. Я на минуточку. Есть идея снова вручить антипремию.

Анна (Петру Сергеевичу, удивленно). Вам не надоело?

Иван. И кому вручать антипремию? Да вы садитесь.

Петр Сергеевич (садится на диван). Не надоело. Хочу вручить антипремию нашему жилищному хозяйству.

Иван. Директору «Жил-сервис» Фефанову?

Петр Сергеевич. Ему самому, этому заведующему домами и дворниками.

Анна (Петру Сергеевичу). Петр Сергеевич, тело у вас не болит после побоев?

Петр Сергеевич. Тело? Болит, но больше болит моя душа!

Иван. Петра Сергеевича сегодня беспокоит жилищный вопрос, понимаешь.

Петр Сергеевич (кивает). Он беспокоит меня всегда. Но меня беспокоит и наше телевизионное мракобесие.

Анна. Словом вы, Петр Сергеевич, очень беспокойный.