Текст книги "Врата. Книга 2. Далекое Отечество"

– Ах, Сергей, – вместо Мерцеллы слегка снисходительно ответила Эрин. – Сразу видно, что вы из другого мира. Быть может, вы помните Рим Изначальный, но Рим Новый – это не он. Вы думаете, дружины нобилей до столкновения с вами не воевали? Воевали, и ещё как. Но Восточный Предел – это почти край обитаемой Ойкумены, враждебных варваров немного. С кем же воевать? А друг с другом. А ты говоришь – вряд ли теперь забудут… Если бы тут не умели забывать, то резня была бы как у горцев Красного хребта, где все повязаны кровной местью на поколения. Тут же если чьего-нибудь родича лично убил – этого всё-таки не простят, да. А битва, война? Если не против варваров, а между собой, да по воле господ – дело житейское. Сегодня сосед против тебя, а завтра ты вместе с ним против ещё кого-нибудь… Вчера – уже минуло, завтра – ещё не наступило, сегодняшний день – последний, но будет длиться вечно. В этом весь Восток.

* * *

– Товарищ генерал?..

– Обожди пока, старлей, – отмахнулся Вершинин. – Мне тут ещё кое-что с Мерцеллой надо обсудить, а потом уже поедем. О, принцесса куда-то собирается… Ладно, с ней тогда потом переговорим.

– Предложить подвезти, товарищ генерал? – поинтересовался Сергей.

– А предложи. И подвези. С нас не убудет – мелочь, но какой-никакой, а жест вежливости. Давай, иди.

– Есть!

Афина на предложение проехаться до рыночной площади, где был магистрат, но не гильдейский, а городской – согласилась без особых раздумий. Насколько тому же Полаксу нравились всякие электронные девайсы землян, настолько же принцессу интересовала иномировая военная техника.

– На рынок? – Эрин появилась чуть ли не из-под земли. – Я с вами! Надо бы закупиться кое-чем…

В путь отправились все вместе.

– И чего же ты хочешь купить? – поинтересовался у жрицы Вяземский.

– Ножны к Гаэ Асайл, – Эрин похлопала по высунутому в открытый люк «Гиены» чёрному копью. – Я не могу нормально драться им в тесных пространствах – надо размыкать, а старые ножны пришлось выбросить перед нашей встречей.

– О, госпожа апостол выучила наш язык? – присвистнул стоящий за пулемётом Эриксон.

– Да уж пришлось… – деланно вздохнула девушка. – Так тебя зовут Эриксон? Странное имя.

– Да меня, собственно, и не зовут – я сам прихожу… Прозвище это, вообще-то.

– А-а-а… – понимающе протянула жрица. – У меня тоже куча прозвищ. Только я их не люблю. Меня же всё норовят обозвать как-нибудь помрачнее – Ведьма Полуночных земель, Обрекающая на гибель, Жнец Смерти, Про́клятая… Только фейри нормально и поименовали – Ан-Хак. Та, Что Благородных Кровей. Я, правда, не уверена насчёт благородных кровей – я ж не рождалась, а была всегда. Но вообще мне нравится моё обычное имя – оно красивое… и ничего не означает. А как тебя всё-таки зовут?

– Алексеем при рождении нарекли.

– Хорошее древнее имя, – одобрила Эрин. – От греческого «алексиос» – защищать, отражать, предотвращать.

– Ты знаешь греческий? – спросил Сергей.

– Разумеется! – фыркнула апостол. – Конечно это мёртвый язык, но со времён перехода Девятого Испанского он никуда не пропал. Я, правда, его неважно знаю, да и поздно выучила, но… «Калитэра арга пара потэ» – лучше поздно, чем никогда, как говорится.

Сидящая в десантном отсеке БТРа Афина, сопровождаемая парой телохранительниц, с интересом прислушивалась к разговору, хотя и ничего не понимала, потому как он вёлся на русском. Но услышав греческие слова она тоже что-то произнесла на этом же языке.

– Во, её высочество сказала, что у меня страшный акцент, – сообщила Эрин. – Ну а что поделать? Столичных академий я не заканчивала. Кстати, надо было бы хоть раз попробовать в чём-то подобном поучиться. А то всё дороги да сражения…

– А много ты вообще языков знаешь? – поинтересовался старлей.

– Вот считая ваш – теперь уже точно все, – рассмеялась апостол. – Не идеально, конечно – некоторые знаю, как ты всеобщий. Но объясниться могу хоть с китобоями из-за Стены, хоть с жителями далёких южных островов. Главное – могу обругать и осыпать проклятьями, так что меня точно поймёт кто угодно. Кстати, как ругаются на вашем языке?

От введения апостола богини смерти в основы русского мата Вяземского избавило прибытие к рыночной площади. Афина с телохранительницами коротко попрощалась и отправилась по своим делам. Следом выпорхнула Эрин, прихватив с собой табельный гибрид стального лома с тесаком. Немного подумав, следом за ней решил отправиться и Сергей – разведчик он всё-таки или где? Надо же осматривать окрестности и собирать информацию…

Рыночная площадь Илиона по размерам могла вполне поспорить с центральной площадью Владимирска, но народа тут на данный момент было раз-два и обчёлся.

А вообще имперский город совсем не походил на каноничные представления о Средневековье. Да, грязновато местами, но если это нормальный населённый пункт с несколькими тысячами жителей, а не парадная витрина типа Версаля или Запретного города, то грязь неизбежна. В остальном же всё вполне цивильно и даже современно – трёх-четырёхэтажные каменные дома и отдельные деревянные особняки, широкие мощёные улицы с канавами и с тротуарами на центральных проспектах. Даже масляные фонари уличного освещения имелись, правда, незажжённые по случаю военного положения.

Появление БТРа особого ажиотажа не вызвало – горожане косились на непривычное транспортное средство, но не более. Куда большее оживление вызвала Эрин, которая моментально оказалась в центре внимания. Женщины уже традиционно просили о благословении, мужчины почтительно кланялись, а дети моментально облепили вроде бы грозную и жуткую жрицу тьмы, махом оттерев в сторону сопровождающего её разведчика.

Девушка приветливо улыбалась, смеялась, находя для каждого пару слов. И хоть Вяземский и видел, какова Эрин была в бою, но всё-таки пока что не понимал причин именовать её апостолом богини смерти, жрицей тьмы, ведьмой или кем-то в таком духе. Впрочем, если она действительно живёт многие тысячи лет, то за это время могло произойти многое, что оставило бы столь мрачную славу… Или же, если принять во внимание отношение к ней со стороны простых имперцев, то культ смерти в Новориме – это явно совсем не то, чего стоило бы ожидать от религии с таким одиозным названием.

Со всей этой вознёй пришлось потерять минут двадцать времени, но жрицу смерти в конце концов оставили в покое. Хотя и сама Эрин с видимой неохотой расставалась с компанией ребятни.

– Обожаю детей, – сообщила Сергею жрица. – Они – это лучшее, что есть в людях.

– А народ тебя любит…

– Так меня все любят, – скромно заявила девушка. – Я же такая красивая и хорошая – как меня можно не любить? К тому же я ведь известна как защитница слабых и хранительница равновесия… Хорошему человеку меня бояться нечего, а вот злодею…

– Настал тот момент, когда языковой барьер – уже не помеха рассказать мне про твою богиню? – иронично заметил Вяземский.

– Точно! – просияла апостол. – Ох я сейчас и расскажу… Итак, в начале не было ничего, кроме первородного хаоса…

– Эрин, а можно мне, как человеку военному, покороче и поконкретнее?

– Можно и покороче, и поконкретнее, – ничуть не смутилась Эрин и слегка оскалилась. – Скажи мне, Сергей Вяземский, ты боишься смерти?

– Как и любой человек, – старлея смутить тоже было непросто. – Вернее…

– …не смерти как таковой, но того, что будет после неё, – продолжила за него жрица. – Небытия.

– Пожалуй, – после некоторого раздумья согласился разведчик. – И сейчас ты расскажешь, что праведники после смерти попадают на Елисейские поля, а грешники в огненную или ледяную пустыню…

– А я не знаю, куда попадают люди после смерти – я ведь ещё никогда не умирала. А Орфеиада – это лишь миф, потому как из царства мёртвых не возвращаются. Но ни Тартара, ни Острова Блаженных там точно нет. И даже суровой богини, что взвешивает на весах сердца грешников и праведников – тоже нет.

– Так выходит – Эмрис не существует? – не удержался Вяземский.

– Ты, Сергей, человек рациональный, образованный – понимаешь же, что верить в столь всемогущих богов совершенно ненаучно, – снисходительно выдала Эрин. – Да, какой-нибудь Митра или Крольм частенько воплощаются в аватарах, а уж похожих на людей мелких божков – не счесть. Но боги – это всё-таки не люди. Богов создают своей верой люди, воплощают их в том облике, что могут представить. А что такое смерть? Небытие. Ничто. Как ты воплотишь ничто? Вот поэтому никакого воплощения у Эмрис и нет. «Эймрэс» в переводе с самого первого человеческого языка означает всего лишь «путь». Жизнь – это путь, но смерть – это не конец пути, это всего лишь поворот. Если ты был нормальным человеком, то перед тобой откроется дорога в более лучший мир, а вот если нет… Знаешь, в иных мирах легенды о Тартаре сочли бы милыми сказками для детей.

– А где место в этой вере тебе и твоему… Гаэ Асайл, верно?

– Мир несовершенен, – пожала плечами Эрин. – И есть разные способы… Нет, не спасать его, но делать лучше. Когда-то я решила, что сделаю мир лучше, своим клинком отделив плохое от хорошего. Да, мне не по силам уничтожить всё зло в мире – его слишком много. Но этого и не требуется – уже хорошо, если я просто буду поддерживать равновесие. Если я просто буду. Ну и к тому же, если Эмрис не имеет облика, то у меня облик-то есть. Людям же надо обращаться к кому-то конкретному, верно?

На какое-то время разговор между апостолом смерти и старлеем прервался – Эрин дошла до рядов с оружием и военной амуницией. Насколько понял Сергей, жрице требовались ножны для мечевидной части копья и для металлической дубины.

Вяземский тем временем немного осмотрелся по сторонам, определяясь с ассортиментом местных товаров. Свежие овощи, фрукты, зелень, ткани, одежда, гвозди и всё такое прочее. Оружие и доспехи, но ничего дорогого на вид или вычурного. Рынок как рынок, в общем. Никакого эксклюзива – чисто продукты широкого потребления.

Из общего вида выбивался лишь десяток человек в кандалах под охраной троицы стражников. Все мужчины, не старше тридцати лет, крепкие, но помятые – наверняка из числа пленных мятежников…

– Наёмники, – подтвердила закончившая с покупками Эрин. – Судя по татуировкам – из вольных манипул. Если рубахи снимут, то по наколкам можно будет весь их путь отследить. Куда в первый раз завербовались, сколько манипул сменили, кто по специализации. Наёмники – народ тщеславный. Но в этот раз все эти рекомендации для них – дурной ход.

Из-за правого плеча девушки торчала рукоять мечевидной половины копья, ножны с которой она повесила за спину. А металлическую дубину подвесила слева на поясе в длинный кожаный мешочек, явно предназначенный для чего-то другого.

Вкупе с вполне цивильным сине-золотым блио всё снаряжение смотрелось немного диковато, но жрицу это ни капельки не смущало.

– А почему дурной ход? – спросил Сергей.

– К наёмникам всегда мало претензий, если они занимаются охраной… да даже участвуют в войнах нобилей, – объяснила Эрин. – Но в случае участия в антигосударственном мятеже всё становится строго наоборот. Что с простого дружинника из ополчения какого-нибудь барона взять? Ему господин приказал, вот он и пошёл воевать. Дадут максимум полсотни плетей, да и отпустят – и никаких поражений в правах он не получит, если за ним иных преступлений не будет. А наёмники – там ведь в манипуле каждый на контракте, и получается, если уж в мятеже участвуют, то отвечать будет каждый и сполна. Эй, воин!..

– Да, ваше святейшество? – отозвался немолодой уже стражник, что сидел на грубоватом табурете рядом с заключёнными. Для них особых удобств не предусмотрели, и бывшие наёмники разместились на голой брусчатке.

– Узнал?

– А то как же, ваше святейшество. Аккурат у пролома бился – вот вашу милость и видел в деле, хе-хе… Эк вы их, а?

– Да, славная вышла битва, – кивнула Эрин. – А это кто – наёмники, небось?

– Они самые, ваше святейшество. Как там?.. Шестая северная из Сардиса, да? Этим ещё повезло – не больше десяти лет каторги. Если на частную не купят, то попадут на государственную…

Один из сидящих на земле осуждённых внимательно прислушивался к разговору Эрин и стражника, а затем что-то выкрикнул на незнакомом Вяземскому языке – странная смесь шипящих и грохочущих слов. Свой-то диалог жрица попутно переводила для Сергея, а вот наёмник говорил явно не на имперском.

– Это уорг, – объяснила апостол. – Язык северян. Судя по выговору… Да, судя по выговору, я бы сказала, что этот юноша родом из холмовых кланов. Далековато его от дома занесло-то…

– А что он сказал-то? – спросил Сергей. – Оскорбил или ещё…

– Не, нас с тобой узнал. Был среди тех, кого мы у ворот разбили.

Стражник двинул осуждённого тупым концом копья – не сильно, острастки ради, но тот с ухмылкой выкрикнул ещё что-то.

– М! Так-так. А это уже интересно…

Эрин тоже перешла на уорг, попутно начав переводить разговор для Сергея.

– Эй, а я помню тебя! – сказал северянин. – Ты та чёрная фраваша, что дралась как одержимая. И мага в зелёном я тоже узнал. А почему не вы нас судили? В плен же вы нас взяли.

– Тебя судили по имперским законам, – ответила Эрин, с лёгким интересом разглядывая здоровяка и жестом останавливая стражника, что вознамерился отвесить болтуну ещё один удар. – Ты же наёмник – должен знать, что имперцы не судят по законам Севера.

– А я что? – пожал плечами северянин. – Старшой за нас договаривался – мне-то зачем в законы имперцев вникать?

– Молодец, чего я ещё могу сказать, – хмыкнула девушка. – Продолжай в том же духе и каторгой не ограничишься. Сколько тебе дали – лет семь?

– Все десять, – весело ухмыльнулся наёмник. – Слушай, фраваша… А ты выкупи меня. Если уж кому служить десять лет, то только тебе. Или магу этому.

Эрин холодно расхохоталась, нехорошо улыбнулась и шагнула вперёд. Её волосы словно бы всколыхнуло порывом ветра, хотя на рынке и стояло полнейшее безветрие.

– А не побоишься, северянин? Ты хоть знаешь, с кем говоришь? Я – Эрин Меркурий, двенадцатый апостол богини смерти Эмрис. В твоих краях меня знают, как Соде но Сёдерхамн – Обрекающую-на-Гибель. Всё ещё хочешь служить мне?

– Смеёшься, фраваша? – ничуть не смутился здоровяк. – Служить жуткой полубогине, что голыми руками разрывает врагов пополам? Хотя вот только мелкая ты больно… На севере каждый ребёнок знает, что Обрекающая-на-Гибель – это могучая воительница, ростом с двух меня и видом настолько грозная, что даже самый храбрый муж обделается от страха, увидев её.

– Надо бы наведаться на север, – озабоченно произнесла Эрин. – Всего пару веков не заглядывала, а эти акыны бородатые уже невесть что обо мне рассказывают.

– Но если ты действительно Соде но Сёдерхамн, то мне при тебе даже свиней пасти будет не зазорно.

– Разведением свиней не занимаюсь, – усмехнулась девушка. – Что умеешь?

– Драться.

– Да, это я уже поняла. Что конкретно умеешь?

– Могу драться один и в строю. Пешим – лучше, верхом – хуже. Владею копьём и мечом, топором большим и малым.

– Имя? Клан? Откуда родом?

– Ханвальд из клана Ширван. Земли клана – в Фемарне, к югу от Белых холмов.

– Эй, госпожа, – оживился ещё один осуждённый – такой же здоровый, широкоплечий и бородатый, как и Ханвальд, но не блондинистый, а русоволосый. – Выкупи и меня!

– Да, госпожа, выкупи и Мергьорна! Каждый из нас стоит десятерых, а если нас двое – то мы и полусотню порубим!

– А ну, тихо!.. – сурово прикрикнула на северян Эрин и обратилась уже к командиру стражников. – Уважаемый, а я могу купить пару варваров?

– Отчего нет? – пожал плечами тот. – Только бумаги заполним, и можете забирать. Вам кого?..

Спустя полчаса Эрин Меркурий, расставшись с горстью золотых монет, стала счастливой обладательницей двух солидного вида пергаментных свитков с печатями и пары бородатых громил, на фоне которых Вяземский смотрелся тощим школьником, не говоря уже о самой жрице, которая северянам едва дотягивала до середины груди.

– Значит так, – деловито потёрла руки апостол. – Объяснять я буду только один раз – дальше начну рубить ненужные части тел. Если выясниться, что вам не нужны головы – их я срублю в первую очередь. Это понятно?

Северяне сосредоточенно кивнули.

– Хорошо. Теперь – что от вас требуется. Рабы мне без надобности – мне нужны хорошие бойцы, которых мне в случае чего будет не жаль. Слушаться меня беспрекословно: скажу умереть – умрёте, скажу танцевать – пуститесь в пляс, скажу цветы собирать – каждый по корзине принесёт. Обещаю много битв, славы и таких врагов, что о вас будут слагать песни поколениями. Человека рядом со мной видите? Его я тоже в ваши сюзерены вписала, он – мой товарищ и союзник. Кандалы с вас сейчас снимут, но без глупостей. И не пытайтесь бежать, обмануть или сломать мне шею во сне. Не умру и всё равно поймаю. А поймаю – будет худо. А я ведь поймаю. Когда четыре века назад с вашим Лонаром во плоти подралась, он убегал от меня, скуля как побитая шавка. Это тоже понятно?

Северяне кивнули ещё более сосредоточенно. Они явно верили Эрин, что когда-то она лично навесила неиллюзорных люлей какому-то местному чёрту.

– И уясните главное. Те, что служат мне, становятся героями. Рагард Железная Рука, Кир Среброволосый, Одноглазый Сьёрдшах… Вам, думаю, не нужно объяснять, кто это. Богатств не обещаю – когда тот же Сьёрдшах умер, у него даже погребальной рубахи не нашлось. Но зато его знали во всех двенадцати Эосах. А что дурак и всё потратил бездарно – это уже не моя вина. Но вот кто пытается меня одурачить… – глаза жрицы нехорошо блеснули, а улыбка превратилась в оскал. – Как там, в Долине умирающих скал? Те, кого я после Белой тризны в камень вплавила, ещё стонут?

– Стонут, госпожа, – хором ответили наёмники.

– Чудесно! – радостно воскликнула апостол. – Руки вперёд. Ниже наклонить.

Девушка обхватила тонкими пальцами массивные запястья варваров, закрыла глаза и что-то пробормотала. На тыльных сторонах ладоней северян тут же проявились замысловатые то ли знаки, то иероглифы чёрно-лилового цвета. Самое интересное в них было то, что они не были обычными татуировками, а словно бы перетекали из одного положения в другое, меняя свои очертания.

– Вот так-то, – жрица картинно отряхнула ладони. – После службы сниму. Если захотите или останетесь живы.

– Эрин, а всё-таки, зачем тебе вдруг понадобилась пара этих ребят? – спросил Вяземский.

– А разве не очевидно?

Апостол повернулась спиной к северянам, каждый из которых был раза в три шире жрицы и на две головы выше.

– Я же гарант мирного соглашения! – уперев руки в боки, солидно заявила Эрин. – А у меня вид хоть и красивый, но не очень внушительный. У тебя есть сопровождение, у принцессы есть сопровождение. А я чем хуже?

* * *

К временной базе на окраине Илиона возвращались в несколько уменьшенном составе – Ливия осталась в городе, чтобы по её словам, разыскать своего Учителя, который на почве встречи с коллегами мог пропасть даже несмотря на расположившиеся рядом иномировые артефакты.

Вяземский расшифровал это как то, что Полакс элементарно давит где-нибудь с коллегами по ремеслу кувшин-другой вина.

Пара приобретённых Эрин бойцов поездку на БТРе восприняли спокойно, без всяких криков о драконах, колдовстве и прочих демонах. Ну, железная повозка. Ну, сама движется. Возможно, в другой ситуации они вели бы себя иначе, но сейчас-то рядом с ними была легендарная полубогиня, рядом с которой любые чудеса становились вполне нормальными и даже более того – ожидаемыми.

– Ты им доверяешь? – тихонько поинтересовался Сергей у жрицы по дороге.

– Северянам-то? – хмыкнула Эрин. – Договоры с их вождями обычно не стоят пергамента, на котором они написаны. Обдурить южанина для их купцов – занятие настолько же привычное, как для меня и тебя умывание. Но эти двое – воины, а выкупила я их фактически из рабства обратно на воинскую службу. С таким они никогда шутить не будут – для этого обычные северяне слишком честны. Обмануть врага – честь, обмануть того, кто протянул тебе руку помощи в трудный миг – страшное и несмываемое бесчестие. В этом плане их могут обойти только лесные фейри – те вообще патологически честны и обман ненавидят в принципе.

Ну, раз уж многомудрая апостол спокойна, то и старлею можно расслабиться. Но немного – самую чуточку. А словам о фейри он и вовсе не придал какого-либо существенного значения…

Зря.

Прибывшую на опорный пункт «Гиену» встретил лично капитан Алымов, имеющий откровенно озадаченный вид.

– Серёг, а тебя тут ждут.

– Кто? – поинтересовался Вяземский, выходя из машины и подавая руку Эрин.

– Не поверишь – натуральный эльф! Точнее, натуральная.

– А чего не поверить? – хмыкнул старлей. – Вполне даже верю. Где она?

Эльфийка – Шари, насколько помнил разведчик – обнаружилась неподалёку от КПП. Фейри сидела на траве, сложив руки на коленях и прикрыв глаза. Однако стоило только Сергею и Эрин подойти, как девушка открыла глаза и поднялась на ноги.

При свете дня Вяземский обратил внимание, что цвет глаз эльфийки был не просто серый, а почти что серебристый, что смотрелось необычно, но красиво.

– Сергей из рода Вяземских, – Эрин перевела шипящую речь фейри на русский. Назвать его мелодичным язык просто не поворачивался – никаких там «Элберет Гилтониэль» и «Арвен Ундомиэль». Скорее уж, как ни странно, местная эльфийская речь напоминала арабский или фарси.

– Шари, – кивнул в ответ старлей.

– Я хотела бы отплатить за своё спасение воинской службой и принести тебе присягу вассала, – перевела жрица и добавила от себя. – Вообще-то она сказала «слово вассала», но девочка, видимо, просто не слишком хорошо ориентируется в этом вопросе.

– А вот ты, как ориентирующаяся в этом вопросе, что мне можешь посоветовать?

– А как принято поступать в таких случаях у вас в России? – невинно поинтересовалась апостол.

– В России присягу приносят только государству, – буркнул Вяземский. – Так что с ней должен решать мой командир. Простым «спасибо» она ограничиться не хочет?

– Тут «спасибо» не обойдёшься. И я бы посоветовала принять службу этой девочки, – деловито произнесла Эрин. – На самом деле это очень необычно – в подобных случаях стоило бы ожидать доброго подарка или… Фиари ценят свою свободу, а лесные так особенно – они могут служить в армии, но присягать как вассал. А ну-ка!..

Спустя минут десять обстоятельного разговора на шипящем эльфийском языке Эрин выглядела серьёзной и озадаченной, растеряв всё своё веселье.

– Помнишь того дракона с которым мы сразились на дороге? Он напал на её деревню. И, похоже, сжёг весь её клан. То-то она не захотела представляться полным именем.

Вяземский уже по-новому взглянул на непроницаемое и лишённое эмоций лицо лесной фейри. Так значит именно с таким видом она рассказывала о… Впрочем, такая выдержка вполне ожидаема от существа, живущего многие сотни лет…

– Видишь диадему на её голове? – спросила Эрин.

– Диадему? – удивился Вяземский. На голове эльфийки не было ничего похожего на драгоценный венец.

– Лента на лбу, – объяснила апостол. – Одно перо означает, что она перестала считаться ребёнком, второе – первая охота. Но вышивки на ленте нет – просто узор, а значит, она не прошла посвящение совершеннолетия. Ей нет и восемнадцати, Сергей – она ребёнок даже по человеческим меркам.

– Если её клан…

– Это очень-очень необычно, – покачала головой жрица. – Кланы лесных… Это ведь, по сути, большие семьи, особенно здесь – на Востоке. Воины и охотники клана могут погибнуть, но свои семьи будут спасать любой ценой. Одиночек же почти не бывает – это либо плакальщики, либо изгои. Но это преступники или мстители, а она не тянет ни на ту, ни на другую.

– Ей больше некуда идти, – понял Вяземский. – Вот она и цепляется за… Ну и что мне делать-то с ней теперь, а?

Эрин что-то быстро спросила у Шари, та с истинно королевским достоинством что-то произнесла в ответ.

– Я ей предложила ко мне на службу идти, – вздохнула жрица.

– Не согласилась?

– Не-а. Сказала, что уважает Ан-Хак, но служить будет лишь тому, кто непосредственно убил того дракона.

– То есть мне, – закончил Сергей.

– То есть тебе, – охотно подтвердила Эрин. – Так что будешь делать?

– Что буду делать… – задумался Вяземский. – А её устроит вассалитет не персонально мне, а стране? Пускай приносит присягу, обставим это как вассальную клятву… Это, я думаю, устроить возможно.

– Хммм… – жрица задумалась и тут же плюхнулась на траву перед фейри. – Попробую ей это растолковать.

– Я сейчас вернусь, – сообщил Сергей.

Обернувшись, он натолкнулся на пару северян, которые с интересом оглядывались по сторонам, но не разбредались. Оценил их довольно поношенную одежду и полное отсутствие обуви. Нет, по идее, своих дружинников Эрин должна одевать, обувать и кормить сама. Вот только пока это она ещё сделает… А за два таких чучела на вверенной территории можно однозначный втык получить. Причём, доброе или злое начальство попадётся – неважно, по большому счёту. За такое и самый добрейший командир просто-таки обязан гонять.

– Вы. Двое, – коротко окрикнул северян Вяземский. – За мной.

Но прежде чем одевать эту парочку, старлей в первую очередь потащил их в санчасть.

К удивлению Сергея у медпалатки его встретила Семёнова, которая была одета во всю ту же «флору», презентованную ей разведчиками. Впрочем, «флору» до сих пор много кто носил в полевых выходах – и удобно, и не жалко в случае чего.

– Татьяна, здравствуйте, – вежливо кивнул разведчик. – А вас ещё разве отсюда не вывезли?

– Здравствуйте, – улыбнулась девушка. – Да нет, не вывезли. Сказали – месячный карантин, поэтому я пока что здесь осталась. Да и вообще… Мию пока отпускать не хотят, а я её бросить не могу. Предложили на полгода здесь завербоваться фельдшером – думаю согласиться.

Сергей, у которого младшая сестра тоже была студенткой, был в курсе и стоимости нынешнего обучения, и проживания во Владимирске, который по ценам зачастую обгонял Москву. Ну и о зарплате контрактников он тоже представление имел – весьма солидной зарплате. Хороший вариант для молодёжи, в принципе, если служба непыльная – полгода поработать, прилично заработать… Тем более, что светлоярскому гарнизону обещали повышенный даже по сравнению с Владимирским краем тариф. А что привлекли человека со стороны – так ничего сверхъестественного, есть же в федеральном законе о воинской службе пункт, что разрешено брать на контракт людей в период чрезвычайных положений, восстановления конституционного порядка и ликвидации стихийных бедствий.

– Я тут двоих северян привёл – осмотрите их, как положено. Будут руки распускать – бейте, не стесняйтесь, – произнёс старлей, а затем обратился уже к наёмникам. – Соблюдать порядок. Никаких нарушений. Ясно?

– Вполне, сир, – кивнул светлобородый Ханвальд. – Мы ж не варвары какие… Дисциплину знаем.

– Отлично. Вас осмотрят, подберём одежду и обратно к Эрин.

Правда, запас подменного фонда у разведроты подходил к концу. Походный запас. Потому как в казарме хозяйственным старшиной было припасено столько формы и обуви, что хватило бы одеть и обуть не то, что роту – полнокровный батальон. Так что северянам достались два комплекта изрядно поношенных «афганок» и по паре сапог. К пропахшей всякой химией форме наёмники принюхивались долго, но надели без особого бурчания. Попутно Вяземский выяснил, что на основную базу через час поедет «Камаз», и добраться с докладом к Кравченко он намеревался именно на нём.

А пока что он вернулся к ведущей переговоры с эльфийкой жрице.

– Ну что? – поинтересовался Сергей. – Есть успехи?

– Уговорила, – вытерла пот со лба апостол. – Ух, и упёртые же эти фейри!.. Как чего вобьют себе в голову – века не выбьешь!

– Это радует.

План Вяземского был прост – раз уж всё равно образовалось некоторое число туземных женщин, то одной больше, одной меньше… Пристроить всегда можно – хоть проводником каким-нибудь. И всем одна только польза будет.

Шари поднялась на ноги, достала с пояса короткий нож, положила его на ладони и с коротким поклоном протянула его старлею. Сергей вопросительно взглянул на Эрин.

– Ммм! – многозначительно промычала апостол. – Я традиций всех племён фиари, конечно, не знаю… Но, кажется, тебе надо взять её оружие в знак признания её службы.

– У нас присяга, вообще-то, приносится не так… – заметил Вяземский.

– Да бери, не бойся, это же… Ой, нет! Ой, стой!..

Жрица схватила старлея за руку, но тот уже успел принять протянутый ему нож.

Шари впервые за всё время слегка улыбнулась и что-то произнесла на своём языке.

– Ой, – ещё раз сказала Эрин и забегала взглядом.

– Меня терзают смутные сомнения… – прищурился Сергей.

– Ну, уж простите! – воскликнула апостол с явными нотками вины в голосе. – Вот не знаю я тонкостей традиций каждого племени! Ну, перепутала! Да с каждым же может случиться!

– А по-человечески объяснить можешь?

– Фиари и правда так присягают – на оружии, – слегка смущённо ответила Эрин. – Но кто ж знал, что девочка из какого-то совсем консервативного клана, которые чтут нереально замшелые традиции?

– Отец, – склонила голову Шари.

Вот это слово на новолатыни Вяземский знал. И это его сейчас не особо обрадовало.

– В общем, Шари вспомнила старый обычай принятия в клан и… – преувеличенно жизнерадостно произнесла жрица. – Ну и ты её сейчас немного… э-э-э… так сказать… э-э-э… удочерил. Вот.

– Замечательно, – с чувством произнёс Сергей.

– Матушка, – вторично склонила голову эльфийка.

Эрин задумчиво посмотрела на свою руку, которой она держала руку старлея, в которой в свою очередь всё ещё находился подаренный Шари нож.

– Ну и я тоже, получается, её удочерила! – бодро заявила апостол. Задумчиво пожевала губами и добавила: – Зар-р-раза.

* * *

Расстояние, на которое отряд Вяземского некогда убил полдня, дежурный грузовик теперь проходил чуть более чем за три часа, пользуясь имперскими дорогами. Не один проходил, разумеется, а в колонне из трёх грузовиков в сопровождении БТРа.

Российская армия медленно, но методично расползалась по округе, намертво вцепляясь в пока ещё чужую землю. Опорный пункт под Илионом пока что был наиболее удалённой точкой на Светлояре, где закрепилась Россия, но и одним из важнейших, поэтому с главной базой его теперь связывали ежедневные рейсы грузовиков. К Илиону машины везли припасы и стройматериалы, а обратно – сменившиеся с дежурства наряды. Вместе с одним из таких разношёрстный отряд Вяземского и вернулся на основную базу.

Спустя более чем два месяца с момента, когда первые боевые машины 39-й мотострелковой бригады перешли границу между двумя мирами, база изменилась разительно. Занятый по первости осадный лагерь легионеров был практически ликвидирован, хотя несколько кусков деревянного частокола и пара сторожевых вышек ещё оставалось. В остальном же повсюду уже виднелись коробки быстровозводимых жилых модулей, боксы для техники, и уже поднимались каменные стены строящихся казарм. Противотанковые (на всякий случай) ежи, решётчатые заборы, ряды колючей проволоки, рвы и куча огневых точек – от ДОТов и ДЗОТов до расставленных тут и там зенитных пушек и пулемётов.