Текст книги "Чокнутый"

Никто в джунглях не помнил, не знал, откуда взялась эта серая широкая тропа. Даже глубокие старики из племени разноцветных перьев, помнившие события четырехсотлетней давности, утверждают, что она всегда разрезала джунгли на две равные половины. Западную часть и восточную. Конечно, дорога уже не та, что была раньше. Джунгли каждую весну забрасывали тропу свежими семенами, ветрами разрушали полотно, мочили дождями, сушили жарким светом звезды. Кое-где дорога разрушилась, проросла травой, но все еще представляла собой достаточно ровное полотно, по которому было приятно не только пройтись, но и полежать, нежась от внутреннего тепла, согревающего дорогу.

– Еще немного. – Квар оглядел порядком уставшую команду, отметив про себя, что Чокнутый выглядит не более усталым, чем остальные. Медленно двигается, но вынослив. Он ни разу за все это время не остановился и не издал ни одного стона. Странный уродец.

Пантеры развалились на полотне дороги, внимательно поглядывая по сторонам. Перемирие перемирием, но в джунглях всегда можно встретить сумасшедшего, который захочет поспорить о необходимости Большого Перемирия. Квар высунул язык и подумал о воде. Как хочется пить! Конечно, в джунглях то и дело попадаются и лужи, и небольшие болотца. Но ни один уважающий себя житель джунглей не согласится утолить жажду из этих источников, кишащих мошкарой и пиявками. Но ничего! Вода, нормальная вода, уже близко.

– Хватит валяться. – Староста поднял пантер коротким рыком. – Через полчаса отдохнете.

Квар знал, что в Дальних Селениях самая вкусная влага в джунглях, и теперь подгонял своих соотечественников, стараясь достичь конечного пункта как можно скорее. Они и так опаздывали, и еще неизвестно, примут ли извинения остальные участники ярмарки. Например, те же самые озерные братья. Мешки, полные жира, а в голове вместо мозгов одна спесь и чванливость. Он еще помнит, как десять лет назад его не хотели принимать в Совет джунглей. Один вот такой из озерных братьев, вытащив лапу изо рта, пробасил, что мелкоте в Совете не место. Только порядочный клок, выдранный из его лоснящейся жиром шкуры им, Кваром, убедил остальных, что пантера претендует на свое, заслуженное.

Квар брезгливо сплюнул, вспоминая, повернул голову, взглядом подгоняя отставших.

И еще неизвестно, как отнесется Совет к Чокнутому. Чего доброго начнут накладывать на него вето. Мол, животное непроверенное, незнакомое. Может, он заразный или еще хуже – мутант. А с мутантами в джунглях расправляются без долгих разговоров. Голову прочь и весь разговор. Если, конечно, догнать успеют. Да нет! Чокнутый на мутанта не похож. Кроме хвоста – все на месте. А отсутствие последнего еще не повод считать кого-то не жителем. Что, например, толку от Шипунов. Один сплошной хвост. Ни рук, ни ног. А ведь никто не скажет, что они мутанты. Потому как ядовиты и весьма опасны.

На дороге показались первые стайки ребятишек.

Славное это дело – Перемирие. Хочешь – с друзьями прыгаешь, а хочешь – с кровными врагами в пятнашки. Ну и что с того, что иногда проглотят ненароком одного, другого. За всеми не уследишь. Знай, к кому в пасть прятаться лезешь.

Квар скосил глаза на обступающие дорогу деревья.

Ишь попрятались. Думают, если слились с листьями да сучками, то он не чувствует чужого присутствия? Старую пантеру не проведешь.

Как и любое другое сборище данного рода, Совет всегда заботился прежде всего о безопасности. Вот и сейчас трудно найти такое дерево, на котором не сидели бы Летяги. Этим лишь бы понаблюдать да доложить кому положено обо всех непорядках. Так, мол, и так. Этот того боднул, а тот в отместку его со всеми потрохами. Хотя дело нужное, но до глубины души противное. Фискальное какое-то.

Староста хотел в очередной раз сплюнуть, но подумал, что сей жест могут расценить неправильно, и сдержался. Они проходили уже мимо крайних нор, в честь такого праздника заботливо украшенных цветами. Ребятишки разных мастей, возрастов и племен, побросав на время игры, с любопытством таращились на них. Кто-то из них впервые встречал пантер, а кто-то был просто заворожен взглядами проголодавшихся жителей племени. За всю дорогу они ни разу не остановились, чтобы перекусить, и теперь стреляли по сторонам, истекая слюной при виде аппетитных, но находящихся под охраной Перемирия детенышей.

Смотрите, смотрите, думал старый Квар, смотрите на своих врагов, и боже упаси вас повстречаться нам на обратной дороге, когда закончатся две недели Большого Перемирия.

Дорогу им преградила живая линия охраны Совета. Одни из лучших воинов джунглей, люди племени Маленьких Но Злобных Кошек. Когда-то они были родственниками пантер, но давным-давно, во времена Больших Перемен, рыси, как и многие другие, отделились от Семьи и зажили своей отдельной стаей. За непомерную злобу им не разрешили заседать в Совете, но предоставили право охраны. Их это не слишком-то и обидело. Не очень и нужно. Зато к своим обязанностям охранников рыси относились весьма старательно, полностью оправдывая дурную молву джунглей. Даже слишком.

– Опаздываешь, Квар.

Староста узнал в говорившем своего коллегу, главу становища рысей, непомерно толстого, отъевшегося на казенных харчах Мурзу. Неприятного типа с дурным воздухом из прогнившей насквозь пасти. Но Квар, сколь ему было неприятно общение с рысями, принял озабоченный вид.

– Задержались в джунглях. Обстоятельства.

– Ну-ну. Слышали о ваших обстоятельствах. – Мурза ехидно усмехнулся, глядя на Чокнутого, держащего на руках Шейлу. – Совет только и говорит, что о странном животном, способном прогонять смерть. Он, что ли?

– Он, – кивнул Квар, стараясь скрыть вспыхнувшую злобу. Говорливый какой попался. Отодрать бы тебя за уши, да только до хрена вас тут, да и Перемирие не позволяет. Не место и не время. – А что, Совет давно заседает?

Квар старался вопросом переключить внимание Мурзы на дела ярмарки, но тот, растопырив облезлый хвост, крутился вьюном вокруг уродца, принюхиваясь и присматриваясь. Староста ничего не мог сделать, даже высказать протест. Такая у Мурзы работа – все осматривать да обнюхивать, не допуская на ярмарку подозрительных и больных. Закончив обследование. Мурза присел на задние лапы и поманил коротким пальцем Чокнутого:

– Ну-ка, милок, нагнись ко мне!

Квар только успел задержать Иризу, бросившуюся к своему любимчику.

– Нельзя, Ириза. – И показал глазами в сторону рысей. Те, распущенные от своей силы и прав, заметив движение Иризы, вскочили на лапы, растопырив во все стороны усы и вибрируя кисточками ушей. Не хватало еще драки.

– Ну что же ты, милок! Или не слышишь, что я тебе говорю? – продолжал настаивать Мурза.

Чокнутый немного подумал, потом, придерживая тело Шейлы левой рукой, нагнулся и отвесил звонкий щелчок по влажному черному носу Мурзы. Тот только ойкнул и сел на то самое место, на которое все нормальные рыси никогда не садятся.

У Квара неприятно закололо в левом боку. Он знал, что подобного оскорбления в джунглях не перенесет даже водяная крыса, а тут… Он быстро подал знак своим и стал медленно приближаться к Чокнутому, стараясь заслонить его от все еще сидящего на дороге Мурзы. Его пантеры занимали позиции с флангов, недобро задирая губы и показывая ряды острых зубов. Плохой расклад, подумал Квар. Шесть пантер, не считая старухи, раненой дочери и животного. Рыси, более многочисленные, чем пантеры, соответственно рассредоточивались вокруг, готовясь к атаке.

Смех, давно забытый джунглями смех остановил и тех, и других. Чокнутый, запрокинув назад голову, смеялся. Безостановочно, смешно подрагивая мордой. На него смотрели с удивлением и непониманием, но именно эти мгновения недоумения остановили надвигающееся кровопролитие. Сначала Шейла, до этого не проронившая ни слова, чуть морщась от боли в ноге, стала переливаться тоненьким смехом. Затем к ним присоединилась Ириза, которой было не то что смешно, просто старая ведьма понимала спасительность и пользу этого звука. Затем Квар, впервые услышавший смех дочери и еще более радостный от этого. Затем заразные переливистые звуки подхватили все пантеры. А когда к ним через несколько секунд присоединились появившиеся со всех сторон детишки, рыси не выдержали и стали весело похрюкивать в мягкие кулачки лап. Даже Мурза, так и не соизволивший подняться с дороги, нервно дергался, стараясь издать нечто похожее на смех, что, впрочем, не слишком у него и получалось.

– Ну ладно, Квар. – Рысь, высоко задрав обрубок хвоста, поднялась с полотна. – Бери своего Чокнутого и следуйте в селение. Будем считать, что мы познакомились. – И тут же добавил так тихо, что слышал только староста: – Но впредь не оставляй своего гаденыша без присмотра. Мало ли что?

Квар, мило улыбаясь, зафиксировал в памяти недобрый взгляд Мурзы, для себя решив убраться с ярмарки задолго до ее закрытия. Рыси так просто предупреждениями не швыряются. Если Мурза посоветовал не оставлять Чокнутого без присмотра, значит так и нужно сделать от беды подальше. Ай да Чокнутый!

И тут Квар с удивлением понял, что его отношение к Чокнутому странным образом переменилось. Еще вчера он не то чтобы ненавидел это животное, скорее был равнодушен. Но сейчас, после того что случилось в джунглях и этой истории с грозной рысью, Квар почувствовал в груди непонятную теплоту к уродцу. Такого он не испытывал даже к Шейле, хотя она была его дочерью. Это… Квар не мог объяснить, что с ним произошло. Точно так же, как не могла объяснить своей необычной любви к Чокнутому Ириза. И кажется, нечто странное произошло с остальными пантерами. Особенно с той, которая, ласково мурлыча, терлась ушами о грудь животного, спасшего ей жизнь. Странные вещи творятся в джунглях. Странные.

Пантеры расположились на открытом воздухе почти в центре селения, заняв только одну нору. Для раненой самки и Чокнутого, которого Квар приказал охранять пуще глаза. Проверив надежность норы и оставшись довольным, староста, сопровождаемый двумя пантерами, отправился в сторону Голого оврага, где проходил Совет.

Его появление не осталось незамеченным. Квар чувствовал, как сотни глаз представителей всех стай, населяющих джунгли, цепляются за него, провожают и начинают многозначительно переглядываться. Поистине поступки Чокнутого сделали его, Квара, лицом, достойным обсуждения. Не обращая внимания на перешептывание самых несдержанных, староста занял отведенное ему или другому представителю его племени место. На веки вечные.

Теперь Квар мог оглядеться, молча поздороваться со знакомыми – кивок головы, не больше. Знакомые – слишком громко сказано. Взять, например, здоровяка Бобо из племени пещерных медведей. Квар несколько раз встречался с ним в джунглях. Конечно, не на пустой прогулке. Джунгли не место для прогулок. Постояли, поглазели друг на друга, примериваясь, приравниваясь силами, и разошлись. Выбирать жертву надо уметь. Или вот, например, сосед Альвареза из Верхних. Его Квар знал давно, наверное, лет десять. Пантеры не охотятся на Верхних. Поболтать, почесать языки – это пожалуйста. Но только не есть. Да и мясо у них не слишком приятное на вкус.

Таких знакомых было достаточно много. Некоторые – потенциальные жертвы, умеющие быстро бегать, некоторые – просто несъедобные. На Совете появилось несколько новых представителей из недавно принятых. Но в основном за последнее десятилетие Квар встречал на Совете одни и те же лица. Иногда приятные, иногда не очень.

Вот уже несколько десятков лет Совет возглавлял староста из племени черепах. Считалось, что они настолько же умны, насколько медлительны. Но если бы кто поинтересовался у самого Квара, то он бы мог с удовольствием ответить, что придерживается мнения, что все черепахи тупы и безграмотны и их основное преимущество перед остальными членами Совета заключается в глубокомысленной болтовне, разбавленной философскими выкладками, да наличием таскаемого с собой дома.

– О чем разговор? – склонил голову Квар в сторону соседа, большого друга, но еще большего драчуна орангутанга Альварезы.

Тот некоторое время задумчиво чесал подбородок, затем выложил со всей прямотой, на которую был только способен орангутанг его возраста:

– А шут их разберет. – Потом еще немного почесал, подумал и пояснил: – Да мы вообще-то тебя все дожидались. Разговаривали о всякой ерунде. О погоде, о кормах. Мыши всех тут достали. Все их преследуют, все их пугает. Ну как всегда. Текучка.

Квар еще раз обвел глазами овраг. Действительно текучка. Половина глав племен откровенно посапывала. Укрывшись кто хвостами, кто мохнатыми лапами. Остальная половина без интереса наблюдала за словесной перепалкой мышей и сов. Толстая мышь, кажется, ее звали Гры, тыкала в клюв очумелой Совы маленький кулак и требовала ежегодной компенсации за съеденных в джунглях сородичей. Сова глухо сопротивлялась, оправдываясь тем, что ничего другого нежный желудок ее сородичей не принимает. Все прямо животики надорвали.

Глава Совета только сейчас заметил Квара или сделал вид, что только заметил, и, вытащив из-под себя булыжник, шандарахнул им по костяному панцирю, требуя тишины и внимания. Джунгли приучают не только выживать, но и повиноваться. Если протокол предписывает заткнуться и слушать Черри, то так тому и быть. И никто не вправе изменить данное правило без опаски быть растерзанным на месте. Это джунгли, а не васильковое поле.

– Я вижу, наконец-то появился многоуважаемый Квар. – Староста поежился от направленных в его сторону пристальных взглядов. – И если никто не возражает, то мы отложим рассмотрение вопросов не по существу и перейдем к решению проблемы, ради которой здесь и собрались.

Никто не возражал. Только сам Квар недоуменно пожал плечами. Какой важности должна быть проблема, если ее не могли решить без его, Квара, присутствия? Чокнутый? Какую роль играет этот зверь в работе Совета? Несомненно, что последний давно извещен о присутствии в стае пантер странного животного и о его не менее странных способностях. Но при чем тут проблемы? Непонятно.

Черри прокашлялся, добиваясь мертвой тишины, нарушаемой разве что еле слышной вибрацией вечно работающих крылышек Кри, летающей мелкоты с перьями.

– Я как Глава Совета должен сообщить вам пренеприятное известие. У всех у нас большие проблемы.

Черепаха не успела закончить. Шум в Совете поднялся невообразимый. Последний раз Черри начинал свое выступление этими словами ровно шесть лет назад, когда джунгли чуть не задохнулись от нашествия серых странников. Квар хорошо помнил этот год. Странники бесчинствовали на всех тропинках, не давая нормально охотиться и в конечном итоге жить. В конце концов они всех достали, и Совет объявил на них войну. На долгих два года. Стаи объединились и, переборов внутреннюю неприязнь друг к другу, ополчились против надоевшего всем мерзавца. Хорошая была охота. По всем джунглям выслеживали, вынюхивали, вылавливали серых странников и нещадно уничтожали. Это сейчас никто не вспомнит, сколько жителей полегло в джунглях. Тысячи, если не десятки тысяч. Но насколько помнил Квар, на его веку это была самая впечатляющая победа Совета, после которой джунгли ликовали и веселились долгие дни и ночи.

И вот сейчас снова. Пренеприятное известие. А может быть, Черри решил поиздеваться над ними? Вряд ли. Ему, как никому в Совете, известно, что после этого он даже не сможет соскоблить свой домик с камней.

Черепаха громкими ударами камня о панцирь добилась тишины.

– Хочу вам всем напомнить, уважаемые, что на Совете только я сам имею право повышать на себя голос. А если кто не согласен, то я могу пригласить помощников, в чьи обязанности входит сохранение порядка в Совете.

Квар поежился, представив жужжащих вокруг головы диких пчел, существ незлобивых, но ужасных лизоблюдов. Их невысказанная любовь к черепахам переваливала все мыслимые нормы поведения.

– Вот и замечательно, – улыбнулся Черри, обводя овраг подслеповатыми глазами. – А теперь по существу.

Черепаха высунула из панциря сморщенную лапу, прокашлялась, убрала обратно. Дурная привычка, о которой много шутили, правда, не в глаза Черри.

– У всех у нас большие проблемы. Как вы все знаете, наши джунгли занимают четверть сухой территории планеты. С юга джунгли заканчиваются непроходимыми болотами, плавно переходящими в Большую Воду. С севера граничат с узкой полосой сухой степи и обширной областью пустыни. Дальше – совсем неинтересно. Сплошной лед и ни травинки растительности. Но сегодня я не об этом. А о чем?..

Черри на минуту задумался. Такое с ним случалось. И упаси боже в эти минуты раздумий нарушить плавный ход его мысли. Заведет в такие дебри, что положенных двух недель Перемирия не хватит, чтобы разгрести его словесный понос.

– Ах да. – Оцепенение черепахи прошло. – По секретным данным, которые, естественно, большинству из вас неизвестны, некоторое время назад, а именно четыре смены погоды назад, на границе пустыни и ледников на нашу планету опустилась первая космическая нора Пришельцев. Спасибо за ваше молчание, уважаемые.

Квар улыбнулся. Сказанное черепахой давно было известно всем. Только ленивые не пересказывали еще более ленивым историю, когда нора Пришельцев попыталась сесть в самую гущу джунглей. Но что-то там сломала, что-то погнула и решила приземлиться где-нибудь с местностью поровнее. Например, на леднике.

– Первое гнездо недолго погостило у нас. Мы даже не успели изучить его жителей. Но вскоре к нам пожаловала целая стая. И вот уже четыре года, как они живут на планете. Пока жители большой норы осваивали старые разрушенные селения, пустыню и ледник, мы не имели ничего против. Но буквально за несколько недель до начала Совета мы получили сведения, что Пришельцы собираются захватить джунгли и уже успешно внедряются на нашу территорию. Пока, правда, нам не удалось получить достоверных подтверждений, что это именно они, но… уважаемые, кто еще? Некоторые пограничные селения полностью вырезаны, а это, смею вас заверить, непорядок. Я понимаю ваше справедливое негодование, уважаемые. Но не время распускать эмоции, давайте перейдем к делу. Я хотел бы, чтобы по данному вопросу высказал свое мнение многоуважаемый Квар.

Староста, услышав свое имя, чуть не поперхнулся. Он, конечно, знал, что Черри весьма высокого мнения о его умственных и физических достоинствах, но чтобы вот так, на Совете, выделять его одного? Или для этого есть весомая причина? А единственной стоящей вещью в его стае был только уродец. Снова все упирается в него.

– Почему именно я? – Квар попробовал протянуть время.

Совет, как и сам староста, с нетерпением ждал ответа. Действительно, почему именно Квар? Пантера хоть и умница, но в деле общения с Пришельцами соображает слабо. Да и вряд ли видел хоть одного Пришельца как живьем, так и мертвым.

– Квар, будь любезен. Расскажи нам о том звере, которого ты приютил у себя в становище.

«Вот оно. Началось. А я думаю, чего это так ко мне все неравнодушны?» – Собственно, Квар с самого начала знал, что все рано или поздно закончится разговором о Чокнутом.

– Да ты выйди, Квар. Народ должен знать своих героев в лицо.

«Издевается, паскуда. Ну подожди, кончится Перемирие, я тебя выловлю. Сил не пожалею, стаю загублю, но тебя, стервеца, научу, как обращаться с главой пантер».

Квар легко спрыгнул со своего места и не торопясь взобрался на центральное возвышение рядом с черепахой. Он не знал, о чем рассказывать Совету. Близкое знакомство с Чокнутым продолжалось всего ничего. А все остальное – только догадки да слухи.

– Его нашла одна из пантер моей стаи. Израненного, почти мертвого. Выходила, обучила некоторым работам, которые животное могло выполнять по хозяйству. Весьма замкнут. Не похож ни на одно из существ, которое я знаю. Вот, наверное, и все.

– И это все? Весьма скудная характеристика. А вот я из достоверных источников знаю несколько больше.

Черри заглядывал снизу, и в его глазах читалось недовольство. Квар, не разжимая губ, сказал тихо, чтобы его слова долетели только до ушей черепахи:

– Если знаешь больше, гамбургер, скажи об этом сам, – и мило улыбнулся всем присутствующим.

Черри проглотил оскорбление. Старое ругательство, закрепившееся за его племенем с незапамятных времен, резануло по ушам, но так как никто этого больше не слышал, то черепаха решила оставить этот прискорбный факт без внимания. И естественно, без последствий. Только полный придурок может постараться отомстить пантерам за нанесенное оскорбление.

– Не могли бы вы, уважаемый Квар, привести сие уникальное животное под справедливые очи Совета?

«Ишь ты, как загибает. Уникальное животное под справедливые очи. Так бы и врезал по наглой плоской морде».

– Я не вижу никакой связи между рассматриваемой Советом проблемой и бедным слабым животным.

Гул, пробежавший по оврагу, подсказал Квару, что он правильно выбрал линию поведения. Естественно, он покажет Чокнутого кому положено. Но выставлять его на всеобщее обозрение? Совет – это не зверинец, да и уродец не совсем дикое животное. Но у Черри на этот счет имелось свое, отличное ото всех остальных, мнение. Не зря у медлительной черепахи по всем джунглям были разосланы лазутчики и соглядатаи.

– Связь? – Черепаха умудрилась приподняться на высунутых лапах. – Связь самая прямая. Я считаю, что Совет вправе знать обо всех необычных животных или, я подчеркиваю это слово, о существах, появившихся за последнее время на территории джунглей. Квар, вы можете дать гарантию, что ваш, простите, Придурок…

– Чокнутый, – поправил староста.

– Ну да, Чокнутый. Где гарантия того, что он не подослан нашими врагами или Пришельцами с какой-нибудь болезнью? А?

– Но я же стою перед вами живой и здоровый. – Славный ответ. Квар даже загордился, что так быстро сообразил и нашел достойное слово. Но черепаху не так-то просто сбить с намеченного курса.

– И все же! Я настаиваю, правом, данным мне Советом. Я даже требую, чтобы ваше животное немедленно появилось здесь. Да будет справедливым закон джунглей. – И бац себе по твердому пузу булыжником.

После этих слов Квару ничего не оставалось, как приказать сопровождающим его пантерам немедленно доставить Чокнутого. Будь что будет. На что надеялся староста, таща с собой на ярмарку уродца? На то, что Совет ничего не узнает о нем? Как бы не так. Наверняка о каждом их шаге давно доложено. Вот теперь и радуйся перемириям, когда всякая шавка получает возможность безбоязненно следить за сильными мира сего. Все-таки джунгли безопасней во время их обычного состояния. Состояния войны и охоты.

* * *

Чокнутый сидел, прислонившись спиной к стене норы. Обычным его занятием в такие минуты являлось разглядывание рук, но на этот раз внимание было приковано к гораздо более интересному объекту. К двум горящим уголькам в противоположном углу норы. Он и сам не понимал, откуда взялось это сравнение. Угольки. Теплые, светящиеся в темноте кусочки. Просто пришло на ум. Без всяких объяснений.

– Я не поблагодарила тебя, Чокнутый.

Свернувшаяся в клубок Шейла вот уже полчаса внимательно наблюдала за животным. Нога все еще болела, но что значит слабое щекотание по сравнению со смертью? Странное животное. Странный Чокнутый. Шейла только в переходе впервые увидела его так близко. Многие в становище с опаской относились к уродцу. Рассказывали про него странные, порой страшные вещи. Будто он по ночам выходит из норы и ловит маленьких запозднившихся детей. Но так говорили немногие. Те из пантер, которым посчастливилось испытать на себе ласку пальцев уродца, говорили о нем восторженно, с каким-то непонятным чувством желания быть всегда рядом с ним. Нечто подобное испытала и Шейла, когда Чокнутый тащил ее через джунгли. Она слышала ровный стук его большого сердца, его спокойное дыхание. Украдкой ловила языком капельки пота, перемешанного с кровью из царапин. И в ее груди поднималась трудно сдерживаемая вибрация самого большого в жизни спокойствия.

– Жаль, что ты не умеешь толком разговаривать. Чокнутый. Наверное, ты многое мог бы рассказать о своей жизни. О своих мыслях, желаниях.

Чокнутый вслушивался в голос, в слова, смысл которых тяжело доходил до его сознания, пытался понять, что от него требует это маленькое создание. Его мысли, облаченные в совершенно другие, непохожие слова, проскальзывали в сознании неуловимыми искрами, не оставляя смысла. В голове мелькали картинки из прошлой жизни, но он не мог зафиксировать их, остановить хоть на мгновение, чтобы разобраться, вспомнить. А он так хотел этого – вспомнить. Он оторвался от стены и на четвереньках подполз к пантере.

Шейла пристально следила за каждым его движением, готовая защищаться, если того потребуют обстоятельства. Нет, она не боялась зверя. Она чувствовала теплоту, исходящую от тела животного. Но прежде всего она была пантерой, которая воспитывалась на недоверии ко всему, что двигалось, говорило, излучало чувства. И когда чуть подрагивающие пальцы Чокнутого коснулись ее головы, она непроизвольно оскалила зубы. Будь на месте уродца кто-то другой, Шейла, без сомнения, вонзила бы зубы в тело прикоснувшегося. Но пантера не могла поступить так с существом, спасшим ее жизнь. Она только сжалась, ожидая неприятных ощущений. Но проходило мгновение за мгновением, и Шейла не понимала. Она не понимала, что с ней происходит. Сладкая истома, исходящая от волшебных рук Чокнутого, разливалась по телу, делала ее послушной и ласковой. В какой-то момент Шейле даже подумалось: если бы Чокнутый умел просить, она выполнила бы любое его желание.

– Чокнутый? Идем. Тебя хочет видеть Совет.

Голос Иризы вырвал Шейлу из волшебного полета. Она попыталась задержать уродца за шею, но тот только улыбнулся и мягко освободился от ее тяжелой лапы.

– Идти. Надо.

Чокнутый выполз из норы, подождал, пока глаза привыкнут к яркому свету, дотронулся до плеча Иризы, подавая знак, что готов. Он последовал за пантерой в глубь селения в сопровождении двух жителей мимо столпившихся у своих жилищ существ. Он изредка бросал на них взгляд, стараясь понять, почему они кажутся такими знакомыми, ведь он никогда в жизни не видел ничего похожего. Но внезапно Чокнутый осознал, что в его разжиженном мозгу четко проступают слова, определения которых соответствуют тем… животным… Да-да, животным, которых он сейчас видит.

– Животные…

– Что ты там бормочешь. Чокнутый? – Ириза замедлила шаг и теперь шла рядом с ним.

– Животные, – повторил Чокнутый и указал пальцем на глазеющих на них жителей.

Но Ириза не поняла. И в этом не было ничего удивительного, Чокнутый говорил на своем языке, а она, пантера, на языке джунглей. А между этими языками существовало совсем небольшое различие. Различие, оцениваемое расстоянием в несколько миллионов километров и миллионов лет.

Появление Чокнутого в Совете вызвало не бурю – ураган, черепаха долго и безрезультатно молотила себя по панцирю, призывая собравшихся к порядку. И только появление летающих стражей позволило, с некоторыми потерями с той и с другой стороны, утихомирить разбушевавшийся Совет.

Квар пристально наблюдал за реакцией собравшихся. Она была неоднозначной. Более мелкие представители джунглей истошно вопили, чтобы с их глаз убрали этого урода. Более крупные старательно обсуждали, каков на вкус данный представитель живой природы. А сосед Альвареза восторженно хлопал Квара по плечам и кричал:

– Да это ж братан наш. Без хвоста и шерсти. Ну вылитый братан!

Чокнутый не понимал суеты, расплескавшейся вокруг. Он безучастно наблюдал, как в него тычут пальцами, смеются над ним, страшатся его. Некоторые жители старались подобраться поближе, но пантеры во главе с Иризой успешно пресекали все попытки. В мозгу Чокнутого под действием этого странного шума происходили какие-то изменения. Слова, словно тяжелые камни, разбрасывались на незасеянное поле, еще не давая ростков, но уже подготавливая к этому плодородную почву, какой являлось сознание. Чокнутый видел, что среди всего этого шума только двое остаются спокойными. Одного он знал. Квар, животное, – теперь он прочно запомнил это слово, которое хорошо к нему относилось. И еще одно небольшое, тоже – животное, с твердой, похожей на расплющенный, разрисованный камень спиной. Чокнутый попытался выговорить, как оно называется, но изо рта донеслись только невнятные звуки.

Черепаха Черри терпеливо ждал, пока жалящие помощники не наведут порядок, и, только дождавшись полной тишины, четко и внятно, так, чтобы слышали все, сказал:

– Разрешите представить уважаемому Совету джунглей Чокнутого. Посмотрите на него внимательнее и запомните это существо. Ибо сейчас перед вами стоит ваш самый злобный враг.

Квар недоуменно взглянул на Черри. Как смеет он бросаться такими словами? Называя члена его стаи – а Чокнутый после всех последних событий, несомненно, являлся членом стаи пантер – врагом, черепаха автоматически надевает этот ярлык на всех пантер. Непростительное легкомыслие, которое требует либо объяснения, либо извинения.

– Я называю это существо врагом потому, – Черри выдержал тяжелый, насупленный взгляд Квара, – потому что перед вами – Пришелец.

Черепаха зря ожидала нового взрыва. Совет молчал. Совет был потрясен. События, разворачивающиеся в приграничных районах джунглей, были так далеки, так нереальны для настоящего дня, что только устоявшаяся обязанность выслушивать главу Совета вынуждала их разбираться с Пришельцами. Но когда этот самый Пришелец стоит живой, обладающий невероятной славой исцелителя и смельчака, но вместе с тем и жестокого противника, не знающего пощады и жалости, есть о чем задуматься.

– Черри, а ты, часом, не того… не ошибаешься? – Альвареза задумчиво чесал круглый живот, тупо уставясь на черепаху. Можно было и не задавать этот вопрос. С тех пор как Черри стал главой Совета, он ни разу не сказал неправды, ни разу не выложил на суд жителей джунглей непроверенные сведения.

– Это враг, уважаемые члены Совета. Самый настоящий враг, который там, на дальних границах, уничтожает наши джунгли, убивает наших сородичей, насилует наших жен и дочерей.

– Ну, это ты, Черри, загнул. – Квар, едва сдерживаясь, чтобы не пуститься огромными скачками, занял место рядом с Чокнутым. – По-твоему, выходит, что если бы я захотел тебя, ну ты понимаешь, то мне бы это удалось?

Легкий смех пронесся над оврагом.

Квар, разворачиваясь на месте, отдал короткий приказ, и один из его сопровождающих испарился. Квар чувствовал, Квар знал, что временное затишье – только временное. И когда оно пройдет, ему потребуются все пантеры, которые у него есть. Потому что впервые на Совете будет стоять вопрос о чести его племени. О чести и жизни одного из ее членов.