Текст книги "Когда свиньи полетят"

Когда свиньи полетят
Сергей Логинов

книга о том, как Маленький мух нашел большого друга, а свинья неизвестной породы исполнила свою самую заветную мечту

© Сергей Логинов, 2024

ISBN 978-5-4493-6221-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 0

Запах коровьего навоза сменился незнакомым ароматом так неожиданно, что Маленький Мух едва не затормозил на лету. Будь он колибри, завис бы в воздухе, но Маленький Мух был мухой. Пришлось нарезать круги в воздухе, в поисках источника чудного аромата.

Уже неделю Маленький Мух летал завтракать в одиночку. Вот недаром говорят: имя – это судьба. При рождении Маленький Мух был лишь чуть меньше своих братьев и сестер, но стоило ему дать такое имя, как он почти совсем перестал расти.

Остальные мухи быстро вымахали чуть ли не с майского жука и теперь всей семьей летали за реку на помойку между китайским рестораном и Хладокомбинатом №4. Даже опытные, много повидавшие на своем веку, мухи рассказывали про это место с придыханием. Говорили, что такой тонкой вони в мире не встретишь. Маленькому Муху оставалось только слушать.

Раз попробовал слетать вместе со всеми, да только страху натерпелся. Отстать-то он отстал от семьи почти сразу, но поначалу хоть можно было присесть отдохнуть, пока не долетел до реки. Там уже не присядешь, а рыбы со страшными мордами так и высовываются из воды, только и мечтая тебя съесть. Насилу дотянул до своего берега, развернувшись над стремниной.

Братья потом смеялись, мол, редкий мух долетит до середины реки, а Маленькому Муху было не до шуток. Крылья действительно малюсенькие. Пока остальные раз взмахнут, ему четыре раза надо махать ими туда-сюда. Никаких сил не хватит. Можно, конечно, дождаться, когда по реке пойдет пароход, подгадать к нему, посидеть немного на палубе, отдышаться и дальше – на другой берег. Вот только опасно это. Можно засидеться и уплыть так далеко, что не только на другой берег, домой никогда не попадешь. Однажды так с одной мухой и было. Что с ней точно стало, никто не знал. Кто говорил, что живет теперь в Майами и в ус не дует, а кто якобы точно знал, что та муха сдохла от цинги на третий день плаванья. Маленький Мух не знал кому верить, но боялся, что последняя версия куда ближе к правде.

Так и стал он по утрам летать в одиночку на знакомый с детства скотный двор. Лететь слава богу недалеко, пересек полянку – и на месте. А там настоящий шведский стол. Хочешь – за холмогорской коровой доедай, хочешь – за голштинской. Хоть Маленький Мух и совсем молодой был, а в породах уже хорошо разбирался. Особенно нравился ему навоз безрогой плюшевой. Она совсем не походила на остальных – коричневая такая, с толстенькими ногами. Фермер ее специально из Америки выписал, из штата Айова. Корова сама не раз хвасталась, что она местным неровня. Маленький Мух это и сам чувствовал, навоз у коричневой плюшевой был самой нежнейшей, почти кремовой консистенции.

Глава 1

Сегодня однако привычный ритуал был нарушен. Знакомые запахи вытеснил совершенно новый. Источник его нашелся быстро. Розовый и безволосый, совершенно непохожий на коров, он сидел в углу загона и сучил ушами размером с лопух.

Позади странного существа лежала пара благоухающих кучек навоза. Маленький Мух снизился по спирали и сел прямо в середину самого свежего, теплого еще куска. В предвкушении потер лапки, как это делают все мухи.

– Ты чо?! Ты это что есть собрался?! – изумленно выдохнуло существо.

Маленький Мух удивился, он, конечно, слышал, что коровы между собой разговаривали, но его, Маленького Муха, они всегда игнорили. А тут непонятный зверь говорил именно с ним. Было чему удивиться.

– Вообще-то да. А что нельзя? Коровы вот разрешают.

Честно говоря, Маленький Мух чуть покривил душой. Коров он бесил. Когда они его видели, то сердито фыркали, да еще старались при случае хлестануть хвостом.

– Ты больной что-ли? – продолжало удивляться существо. – Вот придумал – говно есть!

Маленький Мух удивился еще больше. Что может быть плохого в навозе? Все мухи его едят. Мама-муха говорила, что они большую пользу природе приносят, выбирают из навоза полезные вещества, которые иначе бы просто пропали. Поэтому Маленький Мух не знал, что ответить незнакомцу. Однако тому ответ и не требовался. Он уже принял решение.

– Кончай дурью маяться, – сказало существо и кивнуло на край стоящей перед ним кормушки, – давай, присоединяйся. Тут повкуснее будет. Лапы только вымой, а то заразу какую-нибудь занесешь.

Содержимое кормушки действительно оказалось куда вкуснее навоза. Маленький Мух обтер лапки и стал за обе щеки наворачивать пойло.

– Нравится? – не то спросил, не то дал оценку увиденному незнакомец, —ты вообще кто, чудик?

– Маленький Мух, – сказал Маленький Мух, – я – муха.

– А я Валерий Павлович, – с гордостью ответило существо, – я – свин!

Глава 2

За едой беседа потекла как-то сама собой. Маленький Мух рассказал про свою беду. Не растет мол, в семье не уважают. Говорят, вся сила в голову ушла. У других уже все ноги волосатые, а у тебя все волосы только на голове. Валерий Павлович кивал и говорил, что он тоже особенный. Других таких свиней нет. Его фермер ценит, хочет от него новую породу разводить. Вот только разводиться пока не с кем. Он тут один свин, а коровы дуры, даже турбулентный поток от ламинарного отличить не могут. Приходится сидеть в одиночестве у кормушки и думать.

Маленький Мух хотел спросить, о чем Валерию Павловичу приходится думать, но тот уже ушел в себя, сказав на прощанье:

– Ты это, прилетай еще. Побазарим. Есть у меня одна идейка.

С того дня Маленький Мух стал прилетать на скотный двор не только утром, но и по вечерам. Валерий Павлович не возражал.

Глава 3

Со временем Маленький Мух особенно полюбил вечера, когда Валерий Павлович, перекусив, валился в тень стены хлева и, полежав немного, начинал нечленораздельно блажить себе под нос. Маленький Мух всякий раз вслушивался, но лишь однажды смог разобрать строчку:

…но я же сам сидел из-за гоп-стопа…

Что такое «гоп-стоп» Маленький Мух не знал, да и сидящим Валерия Павловича он ни разу не видел. Пробовал спросить, но Валерий Павлович на все вопросы только лениво перебирал ушами, мол, все равно не поймешь, и продолжал похрюкивать. А Маленькому Муху не очень-то и надо было. От песни и без слов с каждой минутой все сильнее щемило на душе.

Наконец Валерий Павлович вставал и, тяжело вздохнув, говорил Маленькому Муху: «Вот так-то, брат». Иногда из левого глаза у него выкатывалась слеза, но чаще, помолчав немного, Валерий Павлович скупо добавлял: «Да! Было дело», снова тяжело вздыхал и медленно брел к свинарнику. Чувствовалось, что за плечами у Валерия Павловича была непростая жизнь и, как казалось Маленькому Муху, какая-то жуткая тайна.

В такие ночи Маленький Мух долго не спал. Душу вроде понемногу отпускало, но сон до утра так и не приходил.

Глава 4

В один из таких душевных вечеров Маленький Мух вдруг почувствовал, что сейчас случится что-то очень важное, что-то, что перевернет всю его жизнь. Так и вышло.

Валерий Павлович неожиданно перестал перебирать ушами, внимательно посмотрел на Маленького Муха, прочистил свое огромное горло и с легким смущением заговорил о сокровенном.

– Такое дело, не знаю поймешь ли, – неуверенно произнес Валерий Павлович, – я небо видел.

– И что? —действительно не понял Маленький Мух. Он сам видел небо по сто раз на дню.

– Кто видел небо, без него уже жить не может. Тянет его туда.

Маленький Мух еще больше удивился. Свина вроде никто и никуда не тянул.

– Так и думал – не поймешь, – вздохнул Валерий Павлович, – ты ж не знаешь, свиньи не видят неба, никогда. А я видел. Потому– то я и особенный. У обычной свиньи как? Шея короткая очень, вверх голову сильно поднять не можем.

– А у Вас как? – заинтересовался Маленький Мух.

– В том-то и беда, что также, – помедлив, ответил Валерий Павлович.

– А как же тогда небо? Ну как Вы его видели?

– Да вот как-то уж видел, – глаза Валерия Павловича мечтательно затуманились, – пока маленький был, хозяин всё меня на руках таскал. Я ведь в детстве какой красавец был. Это щас рыло разнесло, в ограду не пролазит, а тогда все завидовали. Первый парень на деревне. И это не метафора!

Если бы у Валерия Павловича был указательный палец, то он назидательно поднял бы его верх, а так пришлось поднять все копыто.

– В деревне жили, – пояснил он непонятливому Маленькому Муху, – а я там Первый! Одним словом, на руках носят, голову задирать не надо, а тут еще перевернули пузо щекотать. Забава у них такая, – объяснил Валерий Павлович, – все ржут, ну и я из вежливости подхрюкиваю. И вдруг – ОНО – небо! Я аж онемел. Сколько раз хотел потом увидеть, но так и не довелось. А забыть не могу. Тянет!

Свин немного помолчал и понял, что надо объяснить подоходчивее.

– Так и получается, если бы никогда не видел неба, смог бы и без него жить, а вот увидел и… тоже смог, но уже с трудом. Короче, не хочу я так. Будем строить самолет!

Глава 5

«Ужас-то какой, – похолодел Маленький Мух, – самолет!»

В своей короткой жизни он уже видел самолет. Раз какие-то озорники поймали Жирного Муха и приклеили его лапки на клей к корпусу маленького планера из папиросной бумаги. Жирный летал с ним до изнеможения под крики «Самолет, самолет! На мушином моторе! Тащи картошку, собьём его!».

Хорошо хоть потом кому-то пришло в голову освободить муха и отпустить на волю, а то бывают дебилы, привяжут к муху нитку и выгуливают, пока мух не загнется от тоски и бессилия.

Участвовать в постройке такого самолета Маленький Мух совсем не хотел, но Валерий Павлович быстро объяснил ему, что дебил здесь он – Маленький Мух. Злые дети тоже дебилы, потому что, наверняка, сначала сами нюхали этот клей, а во-вторых, настоящий самолет это совсем другое, и велел посмотреть верх.

– Я хоть не вижу неба, но не глухой, – сказал Валерий Павлович, – он сейчас где-то там!

И действительно, по небу полз маленький серебристый крестик, размерами куда меньше Маленького Муха.

– Ты не смотри, что кажется маленьким, – словно угадал его мысли Валерий Павлович, – там 280 тонн весу и два двигателя «Пратт энд Уитни»! Взлетная тяга 343 килоНьютонов! Эх, нам бы хоть один такой.

– Да ты-то откуда знаешь? Ты ж не видишь его даже! – от изумления Маленький Мух впервые перешел в беседах с Валерием Павловичем на «ты», – и каких еще Ньютонов там кило?

Валерий Павлович долго юлил, уводил рассказ в сторону, вспоминая про Ньютоново яблоко, пока не признал, что килоньютон это вроде единица силы, сообщающая массе в 1 тонну ускорение 1 метр в секунду за 1 секунду, но сам он точно не знает, поскольку знания свои получил, когда ему и другим свиньям на предыдущей ферме скормили остатки сельской библиотеки, где затесался учебник по аэродинамике и несколько номеров журнала «Aviation Week & Space Technology». Как можно было столько узнать, поедая бумагу, Валерий Павлович и сам объяснить не мог.

– Да там все просто, – подытожил он рассказ, – главное сопротивление воздуха учесть и силу тяги. Справимся, не вопрос. Ты не переживай, во мне всего только пара центнеров, самолет таких как я 800 голов поднимает. А нам нас двоих всего-то и надо поднять.

Маленький Мух согласился, что задача действительно не такая сложная. Вот справиться с тем, чтобы поднять в воздух восемьсот свиней, они бы точно не смогли.

Глава 6

– Двигатель только нужен, – продолжал вещать Валерий Павлович, – проще всего, конечно, мускулолет строить. Берешь хозяйский велосипед, берешь соседский. Крутишь задними лапами одни педали, а передними другие. Крутящий момент через редуктор передаешь на винт и летишь себе.

Велосипед Маленький Мух уже видел. Хорошая штука. Люди специально придумали, чтобы от мух и комаров спасаться. Природа ведь как устроила, у человека скорость движения 6 километров в час, а у мухи 8! Специально так задумано, чтобы мухи и люди вместе жили, но человеки природу обхитрили, сделали велосипед. На нем их скорость выросла раза в 3—4, никакая муха не догонит, тем более комар.

Так что идея с мускулолетом показалась Маленькому Муху стоящей, правда про редуктор он никогда не слышал, но и с редуктором все оказалось просто. Валерий Павлович объяснил, что это такие шестеренки, которые передают усилие от верчения педалей, чтобы раскрутить винт, причем повышая чудесным образом число оборотов. Ты педали один раз прокрутил, а винт несколько раз повернулся.

– Грек Канеллопулос в 1988 году на таком аппарате 115 километров за 4 часа пролетел. Он, правда, здоровый кабан был – велосипедист, в Олимпиаде участвовал, но нам и 3 часов достаточно будет. Одним словом, ты не заморачивайся, – успокоил Валерий Павлович. – Это все ерунда, плевое дело. Надо будет – сделаем этот редуктор. Давай, слетай мухой, посмотри, сколько тут в окрестностях велосипедов.

Велосипед в округе оказался только один.

– Ты точно везде смотрел? – поразился Валерий Павлович.

Но Маленький Мух точно осмотрел каждый уголок деревни: у соседей стояли во дворах квадроцикл, два Хундай Солярис, четыре Киа Рио да Порш Кайен у дома председателя сельской администрации, а велосипедов, кроме как у хозяина свина, ни у кого не было.

Зато этот единственный велосипед подходил для целей полета как нельзя лучше. Изящный, с синей, почти спортивной, рамой и серебристыми ободами колес, он стоял всего в паре метров от Маленького Муха и Валерия Павловича, прислоненный к стене амбара.

– Вот она, наша ласточка, – с придыханием протянул Валерий Павлович, посмотрев на велосипед как на музейную ценность, которую нельзя потрогать руками.

И только тут Маленький Мух понял, что между Валерием Павловичем и «ласточкой» непреодолимой стеной высится ограда загона.

Глава 7

– Если ты не можешь сходу головой сломать оглоблю, то герою пионеру я тебя не уподоблю, – в мозгу Валерия Павловича после первой попытки проломить ограду явно что-то перемешалось.

А ведь начиналось все так хорошо. Валерий Павлович отошел от ограды метров на десять. Легким движением отодвинул Маленького Муха в сторону, мол, не мешай сосредотачиваться. Наклонил голову, чуть покачал задом и взял мощный разбег. Однако, березовая жердь ограды, серая от многолетней закалки на солнце, оказалась прочнее, чем казалось на первый взгляд.

Валерий Павлович даже не взвизгнул от удара, а просто сел под изгородью, тупо вертя головой.

– Странно, – пробормотал он.

Возможно вторая попытка оказалась бы более удачной, но Валерий Павлович решил поберечь мозги для более достойного дела.

– Ослы и ученые на средину, – процитировал он Наполеона и пояснил Маленькому Муху, – ослов тут у нас нет, а ученый нам еще пригодится.

Вечером, когда шишка на голове Валерия Павловича спала, а сам он перестал цитировать неведомых авторов, настало время для «плана Б». Маленький Мух даже спрашивать не стал, почему «Б», сразу догадался, что это означает «запасной».

Валерий Павлович набрал в легкие побольше воздуха и начал энергично рыть землю под оградой. Поначалу работа спорилась, комья земли летели в стороны из-под рыла свина, как из-под отбойного молотка, но, углубившись сантиметров на двадцать, Валерий Павлович уперся во что-то твердое. Земля отступала перед его напором вправо, влево, вперед, но только не вглубь. Каждое движение причиняло боль, словно он проводил пятаком по шкурке-нулевке.

– Да что же это в самом деле такое! – чувствовалось, что Валерий Павлович не на шутку рассердился.

Маленький Мух даже не стал его подбадривать или успокаивать. Понимал, сейчас лучше не мешать.

Валерий Павлович взял чуть в сторону, начал рыть снова и вновь натолкнулся на непонятную преграду внизу. Отчаянным усилием он попытался протиснуть голову под изгородь и вдруг уперся рылом в холодную металлическую поверхность.

Спустя минуту Валерий Павлович и Маленький Мух сидели на траве, разглядывая в качающемся свете тусклой лампочки, одиноко освещавшей эту часть загона, небольшую железную коробку.

– Ну что смотреть, открывай, – не выдержал напряжения Маленький Мух.

Глава 8

Валерий Павлович аккуратно подцепил ржавую крышку копытцем.

Коробка со скрипом раскрылась. Сверху лежал белый кусок пластмассы, на котором ножом были прорезаны залитые впоследствии краской буквы:

Потомкам 2017 из 1967. Капсула времени. Вскрыть 7 ноября 2017 года

Под пластмассовой пластиной скрывался маленький свиток бумаги. Валерий Павлович осторожно распрямил его и увидел текст: