Текст книги "Инна. Повесть о любви"

Портрет акварелью

После прощания с Инной я долго не мог уснуть, вспоминая её лицо, большие, грустные глаза. Эта девушка завладела всеми моими мыслями, я думаю о ней постоянно. Что случилось со мной? Внезапно я понимаю, остро чувствую одно – я люблю. Я влюбился в неё. Со мной это впервые. Я даже присел на кровати от своего неожиданного открытия. Мне не спится. Я выхожу во двор. Удивительный воздух, пропитанный такими родными ароматами и запахами детства, опьяняет меня. Мириады звёзд светятся в ночи и подмигивают, догадываясь о моей тайне. Я не знаю, куда мне деться от чувства, которое испытываю, оно переполняет меня. Хочется петь и плакать. Инна, что ты сделала со мной? Сейчас бы написать стихотворение или песню, посвятить любимой, но нет у меня таланта.

Я смотрю на дом Инны, я знаю, где окно её комнаты. Оно светится, она не спит. О чём думает? Этого мне никогда не

узнать. Вдруг приходит в голову глупая затея. Я иду в дом, склеиваю несколько листов бумаги и пишу большими яркими буквами: «ИННА, УЛЫБНИСЬ! С ДОБРЫМ УТРОМ! ТВОЙ СОСЕД», пририсовываю внизу весёлую рожицу. Дожидаюсь, когда всё высохнет, беру аккуратно свой плакат и пробираюсь через забор во двор Инны. К счастью, её собака Топик не гавкает, считает меня «своим». В комнате Инны свет погас. Тихонько пробираюсь к погребу и прикрепляю множеством кнопок свой плакат к деревянной двери. Она как раз напротив окна моей возлюбленной. Осталось только удалиться, что я и делаю. Мне немного легче, наконец, я засыпаю.

Следующий день я скучаю – нет повода для встречи с ней. И со своих наблюдательных пунктов я её не вижу. Нигде нет Инны.

Я встречаю её случайно – еду на велосипеде к приятелю, а она идёт со своей мамой мне навстречу с автобусной остановки. У них тяжёлые сумки, и я предлагаю им свою помощь. Инна смеётся:

– Доброе утро, Паша, улыбнись.

Я всё понимаю. Она видела мой сюрприз. Мама Инны остановилась поговорить с какой-то бабулей, а мы пошли дальше. Я повёз их сумки на велосипеде. Даже не думал, что мне сегодня так повезёт. Я хитро смотрю на Инну.

– С портретом всё остаётся в силе?

– Конечно. Приходи, рисуй, если хочешь. Завтра с раннего утра мы будем на лугу.

– А венок?

– Я не забыла, сплету. Но зачем он нужен?

– Моя картина будет называться «Весна», и ты будешь в венке полевых цветов. Так я вижу эту картину.

– Я похожа на весну?

– Ты и есть весна.

Мы подошли к её дому, я помог занести сумки, пришло время расстаться, а так не хочется…

Вечером слышится свист – к ней опять явился Юра. Стук железных ворот – она выходит к нему, они исчезают. Я погибаю от ревности.

Вот и утро. Кисти, краски, бумага – всё готово. Смотрюсь в зеркало и думаю, чем я хуже Юры. Я не такой высокий, но в плечах намного шире, у меня тоже тёмные волосы, но не торчат, как иголки у ежа, да и нос не картошкой. В любом случае я симпатичней, но разве дело во внешности? Ведь чем-то он её привлёк, раз она так долго с ним встречается. Девичье сердце – загадка.

Погода сегодня отличная, солнечный день озаряет ярко синее небо. Я не люблю дождь

и обожаю солнце. На лугу я сразу замечаю её, в розовом сарафане, красиво облегающем фигуру. Я в нём её и нарисую.

– Привет! Ты готова?

– Привет. Не передумал рисовать? Мне казалось, что ты шутишь.

– Какие могут быть шутки? Видишь мой инструментарий? – Я многозначительно указываю на кисти, краски, бумагу и мольберт. Селяне, которые пасут скот вместе с семьёй Инны, с любопытством поглядывают на меня, но не смутить всенародным вниманием художника. Я устанавливаю мольберт, прикрепляю к нему лист и смотрю на Инну. Её почему-то разбирает смех, видимо из-за удивлённо-заинтересованных лиц пастухов.

– У тебя есть скамеечка, вот и садись, а то замучаешься стоять, позировать. Венок есть?

– Есть, – Инна показала мне венок из ромашек и васильков,

– Послушай, венок я сплела, но не верила, что ты говоришь серьёзно.

– Пора поверить, пани Никольская, – я с умным видом подошёл, немного повернул её голову влево. Дотронувшись до щеки, я почувствовал, что кожа у неё нежная как шёлк.

– Вот так. Приступим.

Инна оказалась великолепной натурщицей, не вертелась и не болтала, но коровы выводили меня из себя. То и дело несколько из них пытались перебрести на другой берег реки, и Инне приходилось вставать и отгонять их обратно. И всё же, это было чудно – работая, я наслаждался каждой чёрточкой её лица, каждым мгновением, каждым мимолётным взглядом. Я не ожидал, что портрет получится таким удачным. В шесть вечера всё стадо отправилось с луга по дворам. Пора было завершать сеанс живописи. Я заметил, что моя прекрасная «Весна» утомлена и грустно сидит на скамеечке. Но как она хороша! Я подошёл к Инне и едва коснулся губами её щеки. Она не отстранилась, но долго смотрела мне в глаза. Я ничего не мог прочитать в этом взгляде – ни радости, ни обиды, ни грусти, ни счастья.

– Художник благодарит свою музу, – сказал я тихо. Она молчала. От её взгляда мне стало не по себе, – Я ещё немного поработаю над портретом и принесу его. Обещаю.

– Спасибо, – наконец, ответила она.

– Инна, не сердись на меня.

– Я не сержусь, – сказала девушка и улыбнулась.

Я снова чувствую себя на вершине блаженства.

Мужской разговор

Я всматриваюсь в портрет Инны и вижу, что мне удалось, пусть и не совсем, передать её очарование. Хочется оставить портрет для себя, поэтому делаю его копию. Бабушка Люба заметила, чем я занимаюсь, и с лёгкостью узнала изображённую девушку.

– Нравится тебе Инночка? – спрашивает бабушка, лукаво улыбаясь.

– Нравится, – вздыхаю я. Чего уж тут скрывать?

– Хорошая девушка, таких сейчас мало. Да только у неё ухажёр есть. Юрка Лобанюк из Куриловки. Давно к ней ходит. Свистит по вечерам.

– Знаю я этого Лобанюка. Нас Инна познакомила. Неприятный малый.

– Да нет, Павлуша, парень он неплохой, учился в школе хорошо, родителей его – Дарью с Алексеем я знаю, порядочные люди. У него братик ещё младший есть, Колей зовут. В прошлом году он в институт поступил, на учителя учится.

– Да будь он самым замечательным, бабуля, для меня он – соперник. Я влюбился, я пропал, – вздохнул я, но тут же рассмеялся. Бабушка – мой лучший друг. Она меня понимает, как никто. Ей я могу открыть свою тайну. Она так жалостливо посмотрела на меня, сочувствует, видно, моей неразделённой любви, не верит, что могу составить конкуренцию Лобанюку. Я должен открыться, пусть Инна знает о моих чувствах, роль друга меня больше не устраивает.

Сегодня мне нужно съездить в Куриловку к деду Толе, брату бабушки. Она меня «обрадовала», что дед живёт как раз около Лобанюков. Мне-то что до этого, я не жажду встречи с Юрием. Дед Толя приглашал собрать малину, у него много её растёт, а бабушка сварит варенье. Нет ничего вкуснее малинового варенья, сваренного бабушкой, разве что Инночкин торт «Лебединое озеро».

До Куриловки ехать на велосипеде двадцать минут, а пешком идти – около часа. Путь к любимой для Лобанюка неблизкий, приходится тратить на дорогу не меньше двух часов. Выхаживает уже два года. Но ради Инночки можно пройти сотни, тысячи километров. Хорошо мне рассуждать, когда я живу по соседству. Хорошо, что я так близко от неё, а он так далеко. Я еду на велосипеде и здороваюсь со всеми, даже с теми, кого вообще не знаю, и не видел никогда – таков обычай в селе. Мелькают дома, деревья, огороды, школа, в которой училась Инна. Напротив школы, на одном из домов аисты свили огромное гнездо. Я помню это гнездо, когда был ещё совсем маленьким. Вот как они облюбовали это место, не хотят покидать его. Перед Куриловкой очень крутой спуск, нужно нажать на тормоза, иначе помчишься во весь опор. Зато перед домом деда Толи крутой подъём, и я тащу свой велосипед вверх. Что за село – то спуск, то подъём. То ли дело наша Соломерка – едешь и радуешься, всё ровно, гладко, плавно, если не считать огромное количество выбоин на асфальте, из-за которых подпрыгиваешь и больно ударяешься пятой точкой об седло. Но нет никому дела до дорог в селе.

Когда кого-то очень не хочешь встретить, обязательно столкнёшься с этим человеком в пути. Таков закон подлости. Естественно, я увиделся с Юрой Лобанюком. К моему удивлению, он поздоровался со мной, спросил, каким ветром меня занесло в Куриловку, и предложил поговорить. Я согласился, но только после того, как соберу малину у деда Толи.

Дед Толя очень похож на бабушку. У него такие же лучистые весёлые глаза, он такой же оптимист, во всём привык видеть хорошее, даже когда его почти невозможно разглядеть. Сразу же он усадил меня за стол, накормил картошкой с салатом, предложил выпить чарку самогонки. Я был сыт и с трудом ел угощение, а от чарки отказался, сославшись на то, что ещё маленький. Дед Толя захохотал и назвал меня маленьким жеребцом, который вымахал за семь лет, а чарку пить не научился. Мне эта чарка не лезла в рот, я вообще не особый любитель горячительных напитков, тем более перед тем, как собирать малину.

Я заторопился домой после того, как собрал пять литровых банок ягод. Тётя Настя, дочь дедушки, угостила меня пирожками с яблоками, напоила компотом. Такие уж они гостеприимные – Зорины. У меня самого фамилия Зорин. Своим гостеприимством они напомнили мне Инну, как она угощала меня пирогом и тортом, а в детстве постоянно давала мне конфеты, достававшиеся ей от бабушки. Увидев меня, Юра вышел со двора, и мы остановились на дороге.

– Спустимся к озеру, – предложил он.

– Пошли, – согласился я.

Мы устроились на старом заборе около маленького зацветающего озера. Я примостил свой велосипед и посмотрел на парня. Сегодня в нём совсем не было агрессивности. Мы встретились, будто приятели, я его не узнавал. Самое удивительное, что он мне показался

даже немного симпатичным по-человечески.

– Я знаю, ты подбиваешь клинья к моей девушке, но я прошу тебя этого не делать, – сказал он.

Я молчал и смотрел на него. Если бы он угрожал, врезал мне – было бы легче. Но он просто просил меня не делать того, чего я не мог не делать.

– Я очень люблю Инну. Я полюбил её с первого взгляда. Она удивительная, и я не хочу, чтобы кто-то разрушил всё, что сейчас между нами.

– Но ты – первый, кто разрушает, – возразил я.

– Это не так. Я из-за неё много страдал, но я ей всё простил. Я не хочу, чтобы она переживала. Ты – человек временный, скоро уедешь, а я буду всегда с ней рядом.

«Он прав», – подумал я, – «Выходит, он – близко от неё, а я – так далеко».

– Наши отношения изменились, – продолжал он, – Мы с ней давно не друзья, мы любим друг друга. Ты – третий лишний, и я прошу тебя – уйди.

– А если я не уйду?

– Тогда вини только самого себя.

– Ты уверен, что она любит тебя? – спросил я.

– Любит. Иначе, мы бы с тобой здесь не говорили.

– Я тоже её очень люблю. Я не могу прекратить с ней общаться. Вас не связывают никакие узы. Вы не жених и невеста; она свободная девушка и вправе сама сделать выбор.

– Нас связывают два года, ты и представить не сможешь, что было между нами. Оставь её.

Я почувствовал, что хочу его ударить, мне нет никакого дела до того, что было между ними. Меня тревожит, что будет со мной и с нею, ответит ли она на мои чувства. Да никакие силы не заставят меня перестать любить её, тем более Юра Лобанюк, сердцу не прикажешь. Я больше не мог продолжать этот глупый разговор.

– Если она тебя любит, я никак не повлияю. Я – друг детства для неё. Тебя мне смешно слушать. Ладно, Юра, я поехал.

– Всё же, запомни мои слова.

– Запомню.

Я тронулся в путь со своими банками. Я знал, что не в силах отказаться от встреч с Инной, я буду всячески их устраивать.

Юра Лобанюк

Уже две ночи Юра засыпал со слезами на глазах и презирал себя за них. Он не кривил душой. Юноша действительно полюбил Инну с первого взгляда, встретив её четыре года назад на новогоднем вечере. Он тогда перешёл в другую школу – в Куриловке можно было учиться только до восьмого класса, а он хотел закончить десятилетку. Пришлось ходить в школу в другое село. Он не знал, что повстречает в новой школе девочку, которую полюбит всем сердцем. Юра вообще не ждал и не мечтал о любви, но с ним случилось это чудо, и он, не вполне осознавая происшедшее, отдался новому чувству.

Инна показалось ему такой скромной, неприметной, как и он сам в пятнадцать лет, стеснительный и робкий мальчик. Уже на новогоднем вечере Инна почувствовала на себе пристальный взгляд тёмно карих глаз. С тех пор она ощущала взгляд незнакомого симпатичного мальчика постоянно.

В детстве Юра был полным и за это получил кличку «Тыква», но оно не казалось ему обидным. Юра настолько привык к прозвищу, что спокойно откликался на него даже тогда, когда стал худеньким и высоким.

Ещё совсем ребёнок, тринадцатилетняя Инна решила написать шутливое письмо стеснительному поклоннику, в котором спрашивала, почему он на неё так смотрит. Письмо Юре передала одноклассница Оксана, подруга Инны. Каково же было удивление девочки-подростка, когда худенький робкий паренёк подошёл сам, молча вручил записку и удалился. Он не сказал ни слова, очень велико было волнение. На перемене Инна спустилась ниже первого этажа под лестницу, чтобы спрятаться от любопытных глаз и прочитать таинственное послание:

«Инна, я смотрю на тебя, потому что люблю. Я влюбился в тебя с первого взгляда и хочу встречаться с тобой. Напиши время и место, где мы могли бы поговорить. Юра».

Такого откровенного признания Инна даже испугалась. Совершенно неожиданно на неё обрушилась любовь мальчика, такая чистая и искренняя, но Инна не была к этому готова. Они стали переписываться. В этой невинной, почти детской переписке Юра предлагал Инне встречаться с ним, поговорить в тихом месте – тогда ей мерещилось, что он маньяк – а она предлагала ему дружбу. На дружбу влюблённое сердце не хотело соглашаться.

Однажды им удалось встретиться в кабинете биологии, но дверь изнутри не закрывалась, и время от времени заглядывали любопытные школьники. Один краснощёкий шестиклассник крикнул в открытую дверь: «Эй, Тыква! Когда появятся твои тыквочки?» и с шумом её захлопнул. Юра не рассердился, даже глазом не моргнул. Он нервно ходил вдоль доски и молчал. Инна сидела за первой партой, улыбалась и с любопытством смотрела на паренька. Наконец, она спросила:

– О чём же ты хочешь со мной поговорить?

Юра не смог преодолеть своей застенчивости, и они тогда толком ни о чём не поговорили. Переписка продолжалась. Молчаливая любовь Юры помогла Инне почувствовать себя любимой, привлекательной. В своих письмах он так и называл её – любимая. До встречи с Юрой Инна считала себя некрасивой девочкой. Она не хотела с ним встречаться, даже не представляла это возможным. Она была ребёнком, которого любовь старшеклассника и пугала, и забавляла, и воодушевляла.

Однажды ей сказали, что видели Юру с девушкой на велосипеде. Он вёз её на раме. Инна первый раз в жизни испытала незнакомое чувство ревности. Ещё неприятней стала новость о том, что Юра плескался, резвился с девушками на озере, заигрывал с ними. Позже Инна смеялась над своим детским негодованием, а тогда, в тринадцать лет, всё было очень серьёзно, и она решила прекратить «отношения» с изменником. Инна передала Юре прощальное письмо, в котором не объяснила причину разрыва отношений, а написала, что им не стоит быть вместе. Сказать, что Юра был огорчён, всё равно, что ничего не сказать. Он ужасно страдал, не понимая, что случилось, но любить не перестал. Юра больше не выходил на переменах из кабинета, но не мог не провожать взглядом любимую девушку. Глаза у него стали печальные.

Один раз Инна и Юра оказались в комнате отдыха. Директор школы организовала помещение, где на перемене можно было поиграть в настольный теннис, шашки, шахматы. Юра играл со своим другом, Сашей Дармобитым. Увидев Инну, Саша поспешил уйти со своего места и предложил Инне сыграть с Юрой. Юра проиграл три партии. Девушка не любила проигрывать, и её это развеселило. Лишь год спустя она узнает, что Юра поддался в игре, а на самом деле играет в шашки блестяще.

Он помнит, как встретил её один раз в своём селе. Была Пасха, и Инна навещала бабушку Олю, маму отца. Юра ловил рыбу в озерце, ему не нужно было для этого выходить со двора, маленькое озеро прилегало к их огороду. Юра увидел Инну, бросил удочки и подошёл к забору. Он поздоровался с ней, даже не надеясь на ответ. Она поприветствовала его и тоже подошла к забору. Они обменялись ничего не значащими фразами. Инна положила руки на забор и опустила на них голову. Юра сделал то же самое. Так они стояли по разные стороны ограды, нежно глядя друг на друга. Но счастливые мгновения не длятся бесконечно.

От одиночества и неразделённой любви Юра написал много стихов, лиричных, очень искренних – больше половины из них были посвящены Инне. Несколько слишком чувственных стихов он сжёг, боясь, что кто-то может их обнаружить и прочитать. Изливая душу в поэзию, юноша чувствовал облегчение. Из-за любви он был счастлив и несчастен, но его чувство не угасало.

Быстро пролетели два года учёбы в новой школе, и наступил выпускной вечер. Все явились очень нарядные, на крыльце школы собрались лучшие сельские музыканты, звучала весёлая музыка. Желающие могли поучаствовать в празднике, потанцевать, но угощение было предназначено только для учителей, выпускников и их родителей.

Инна тоже пришла на праздник с двоюродной сестрой и женой брата. Ей хотелось поздравить Юру с окончанием школы, ведь она его, возможно, больше не увидит. На празднике её глаза быстро отыскали юношу, но подойти к нему она не решалась. Спутницы Инны заметили, что один выпускник не сводит с неё глаз, хотя ничего не знали об их любовной истории. Девушки танцевали, и очень быстро первая часть выпускного вечера завершилась. Виновники торжества удалились в школу за праздничный стол. Инна хотела дождаться второй части выпускного вечера, чтобы всё-таки осуществить задуманное. Двоюродная сестра Алла ушла, а жена брата Ирина, с которой Инна очень подружилась, зевала и недоумевала, зачем так долго сидеть в беседке и ждать продолжения празднества, если можно пойти домой и лечь спать. Инна не могла уйти, но жалела Иру, приговаривая:

– Бедная Иринка, замучила я тебя. Ещё немного побудем и уйдём.

– Да ладно, не обращай внимания, просто мне спать хочется, – отвечала Ира и погружалась в полудрёму. На мгновение она вышла из состояния оцепенения, когда приятельница Инны, девушка-старшеклассница, вынесла кусок торта и угостила девушек. Торт был очень вкусным, хоть и облит самогоном.

Наконец, заиграла музыка, продолжились танцы, и выпускники вышли из здания. Юра со своими одноклассниками отправился за угол школы, но вдруг кто-то легонько потянул его за пиджак. Он обернулся – перед ним стояла Инна. Она поздравила его с окончанием школы, пожелала счастья и удачи, но всё это было для него не важным. Самое главное – она подошла к нему, говорила с ним, а это могло означать, что он ей небезразличен. Юра, внутренне ликуя, подбежал к музыкантам и заказал красивую медленную песню. Немного алкоголя придало ему храбрости, и он пригласил Инну на танец. Это был их первый танец, он едва прикасался к её талии, едва дышал, боясь, что всё окажется только сном, а не действительностью. Он сказал, что она ему очень нравится, но он слукавил. Юра любил Инну безумно.

Под конец вечера Юра так развеселился, закружился в вихре танца, носился в кругу танцующих одноклассников, что его, всегда грустного и задумчивого, было трудно узнать.

Он расхрабрился и позвал Инну поиграть в «Платочек». Тот, кому вручался платочек водящим из середины круга, должен был поцеловать этого водящего. Но Инна исчезла как прекрасное видение.

Это лето было для Юры нелёгким. Он поступал в педагогический институт на физико-математический факультет. Он не стремился в педагоги, мечтал о карьере фармацевта, но у его родителей не было достаточно денег для взятки в медицинский колледж. Реальнее было пробиться в пединститут. Юра упорно готовился к вступительным экзаменам, но даже тогда не переставал мечтать об Инне. Он надеялся встретиться с ней ночью с шестого на седьмое июля, когда жители трёх сёл собираются на большом лугу для празднования Ивана Купала.

Это было долгожданное событие для взрослых и детей.

В тот день накрапывал дождь, электричество время от времени отключали, и народ уже не верил, что праздник начнётся. К счастью, дождь на время прекратился, появилась электроэнергия и послышалась задорная музыка, которую могут исполнять только сельские музыканты и которой никогда не услышать в самом новомодном ночном клубе. Ноги сами пускались в пляс. Юра был счастлив, что Инна присутствует на празднике. Она тоже была рада видеть его. Юра медленно фланировал со своим другом по лугу, преследуя взглядом девушку. Он набрался смелости пригласить её на первый же медленный танец. Они танцевали, а в кабине грузовика сидели мама Инны и Ирина, смотрели на парочку и по-доброму посмеивались. К сожалению, на другие медленные танцы Юра не приглашал свою возлюбленную, робость овладела всем его существом. Он смотрел, как другие юноши приглашают Инну и танцуют с ней. Это было глупо, но он ничего не мог с собой поделать, словно напал столбняк. Даже его близкий друг Сашка Дармобитый выругался и сказал, чтобы он не дурил и пригласил девчонку танцевать. Под конец праздника Юра переборол свой страх и танцевал с Инной последний танец. Он заставил себя сказать ей те слова, которые давно готовился произнести. После танца Юра попросил Инну поговорить с ним и, не глядя девушке в глаза, весь дрожа, спросил:

– Ты встречаешься с кем-нибудь?

– Нет.

– Инна, ты хочешь встречаться со мной?

– Не знаю. Нужно подумать. Очень хорошо подумать.

Юра огорчился, услышав такой ответ, но набрался смелости и попросил разрешения проводить девушку домой. Инна согласилась. Они шли на очень большом расстоянии друг от друга, даже приблизиться к Инне Юре было нелегко. Они вспоминали школу, учителей, одноклассников, но ничего не говорили о своих чувствах. Инна думала, что около ворот её дома они остановятся, немного поболтают, но Юра быстро распрощался, выразив надежду, что, может быть, они встретятся когда-нибудь. Инна согласилась, что когда-нибудь это может случиться. Так и окончился праздник для Юры, не очень утешительно, но он и этому был рад.

Инна не собиралась встречаться с Юрой, она совсем не была в него влюблена. Но её сбила с толку подруга, всё та же жена брата Ира, которая, узнав подробности любовной истории, была очарована искренностью и чистотой чувств паренька. Ей стало его жалко.

– Инна, но почему тебе не попробовать с ним встречаться? Что здесь страшного?

– Да стоит ли затевать всё это?

– Подумай, это же интересно. Напиши ему письмо, что он может прийти к тебе, что ты соскучилась.

– Ну, вот ещё, – ответила Инна, хотя сама идея её заинтересовала.

Очень долго сочинялся текст письма и разрабатывался

план его передачи. За этим занятием Инна и её подружка провели немало весёлых минут. План передачи письма всё время изменялся, и девушки запутались, что же вообще необходимо сделать. Наконец, письмо было написано: «Юра, приезжай. У меня есть ответ на твой вопрос. Буду рада. Скучаю. Инна». Как известно, краткость – сестра таланта, и Инна решила, что послание будет кратким. Но как его вручить Юре? И здесь нашёлся выход. В конце июля было день рождения у двоюродной сестры Мирославы, которая живёт в Куриловке, рядом с домом Юры. Инна и Ира собирались на день рождения, и на Иру была возложена важная миссия – отдать письмо Юре. Вечером девушки отправились в Куриловку на торжество. Инна всю ночь проспала в бигуди, чтобы волосы были волнистыми. Для сохранения локонов Инна спрятала красивые пряди за воротник плаща. Она засмеялась, когда в Куриловке, перед крутым подъёмом в гору, приближаясь ко двору паренька, обнаружила, что волосы совершенно прямые, а вся завивка улетучилась. Жертвы для красоты оказались напрасными.

Лил дождь, но настроение было замечательное. Подружки смеялись, шутили, а когда подходили к дому Юры, Инна разговорилась не на шутку, пытаясь скрыть своё волнение. Она надеялась, что увидит его во дворе, но из-за дождя все спрятались в доме. Как же просигналить о своём приходе? Ленивая беленькая собачка Шарик даже не хотела гавкать при виде непрошеных посетителей, спрятавшись в будку от сырости. Ира должна была передать письмо, и Инна отошла немного вперёд, чтобы не быть замеченной. Старшая подруга, не растерявшись, стала размахивать руками и даже немного присвистнула, чтобы собачка всё же соизволила гавкнуть. Ирина добилась того, чего хотела и после продолжительного ленивого тявканья Шарика из дома вышла приятная высокая женщина с добрым взглядом.

– Здравствуйте, – поздоровалась Ирина, – Вы не могли бы позвать Юру?

Женщина улыбнулась и вернулась в дом. После нескольких секунд вышел Юра. Выглядел он неважно – похудевший, с всклокоченными волосами, в старых спортивных штанах, отвисших на коленках и полуистлевших ботинках с примятыми задниками. Он явно не был готов к визиту любимой. Иру разбирал смех, она совсем позабыла, что должна просто вручить письмо и удалиться. Вдруг она сказала:

– С вами очень хотят поговорить, но стесняются позвать.

– Кто ж это? – спросил Юра, посмотрел на дорогу и, увидев Инну с зонтиком, счастливо протянул, – А-а-а! Вижу.

Инна заметила приближающегося Юру и поняла, что всё идёт не по задуманному сценарию. Она развернулась и быстро пошла по направлению к дому Мирославы, двоюродной сестры, но быстро опомнилась от абсурдности всей ситуации и остановилась. Ира шла за Юрой и думала, что сейчас лопнет от смеха. Молодые люди говорили недолго. Юра рассказал, что сдал все экзамены на четвёрки и должен поступить, умолчав, что за один экзамен отцу пришлось заплатить изрядную сумму. В школе Юра учился хорошо и решал иногда задачи, которые не могла решить учительница физики. Но, не смотря на способности сына к математике и физике, родителям пришлось потратиться. В разговоре возникла неловкая пауза, и Инна взглянула на свою подругу. Ира стояла в стороне, погибая от неудержимого приступа смеха, она сама не понимала, почему ей так смешно.

– Иринка, ты хотела передать письмо, – напомнила Инна подруге.

– Ах, да, – спохватилась Ира и достала из сумочки послание.

– Вам письмо, – сказала она Юре, – Распишитесь.

Он засмеялся, поняв шутку, и положил письмо в карман видавших виды спортивок.

План по вручению счастливого письма Юре был реализован, и Инна поспешила попрощаться с юношей. Девушки продолжили путь не день рождения родственницы. Теперь они уже смеялись вместе, вспоминая удивлённые глаза паренька, ласковую улыбку его мамы и ленивого Шарика, не хотевшего гавкать. На них произвёл впечатление домашний наряд Юрия, бедный парень показался страшненьким, несимпатичным, но он был изнурён вступительными экзаменами в институт, да и не мог предвидеть неожиданное появление любимой девушки.

На дне рождении царила весёлая атмосфера. Все веселились, пробовали вкусные кушанья, напитки, сладости.

Инна и Ира то и дело хитро поглядывали друг на друга, вспоминая вручение письма и разговор с Юрой. Никто не знал об их «спецоперации». К двенадцати часам ночи на Иру опять напал безудержный смех:

– Инночка, какой же он страшненький, этот твой поклонник. Он похож на первобытного человека.

Инна помрачнела и даже немного обиделась на подругу:

– Всё, я не буду с ним встречаться. Если придёт, то сразу уйдёт.

Ира тут же прекратила смеяться.

– Но так нельзя мучить парня. Инна, я пошутила, он очень симпатичный, просто сегодня плохо выглядел. А на Ивана Купала был просто красавчик!

Инна сурово посмотрела на Ирину, но в ту же минуту они весело рассмеялись.

Прочитав письмо, Юра понял, что он – самый счастливый человек на этом свете. Возможность встречаться с Инной была для него наивысшей наградой за все страдания.

Прошло три дня, и однажды вечером в дом вошла мама Инны и сказала девушке, что около ворот её поджидает Юра, одетый «с иголочки» – в великолепном костюме и лакированных туфлях. В этом была некоторая комичность, если учесть, что дорогу развезло из-за многочисленных дождей и если вспомнить последний наряд Юры. Видимо, он хотел несколько реабилитироваться и ослепить девушку своим безукоризненным внешним видом. Инна как раз собиралась к подруге и вышла со двора, поздоровалась с пареньком. Юра достал из пакета тоненькую тетрадь и подарил её Инне. Инна не совсем поняла, что это за подарок, забежала в дом и положила тетрадь на стол в веранде. После этого молодые люди отправились по направлению к Куриловке. Инна с сочувствием поглядывала на утопающие в грязи лакированные туфли Юрия. Она не подозревала, что совершила ошибку, легкомысленно оставив подаренную тетрадь у всех на виду. Любопытные домочадцы сразу обратили на неё внимание. На тетради кругленьким, детским почерком разноцветными буквами было выведено: «Лобанюк Ю. А. Лирика. Избранное». Юра подарил Инне тетрадь своих стихов, многие из которых были посвящены ей. До прихода Инны домой, очень многие ознакомились с поэзией, умилились, а кое-кто даже заплакал от её искренности и чистоты.

По дороге Юра рассказал, что поступил в институт и должен отработать практику, которая продлится до конца недели. Он ничего не сказал об их будущей вероятной встрече, странно попрощавшись: «Ну, может быть, когда-нибудь свидимся». Инна только и смогла озадаченно кивнуть ему в ответ и поспешить на встречу с подружкой Аллочкой.

Явившись домой, она прочитала все стихи из тетради. Её переполняли противоречивые чувства – то хотелось смеяться, то на глазах выступали слёзы, то она насмехалась над поэтом, то сочувствовала и жалела. Юра написал стихи о Новом годе, подснежнике, о прощании с детством и, конечно, о своей любви. В стихах он выражал надежду, что они смогут быть вместе, хотя бы друзьями, тосковал, горевал, просил прощения у любимой – правда, Инне не было до конца понятно, за что именно – сокрушался и открывал тайну своих желаний. Особенно девушку растрогало стихотворение, первоначальные буквы строк которого образовывали фразу «Инна, я люблю»:

Идёт на улице снежок,

На землю он ложится,

Не любишь, знаю я давно,

А трудно мне смириться.

Я всё надеюсь, что когда

Любовь к тебе придёт,

Южным ветром нас тогда,

Большое чувство унесёт.

Любовь тобою овладеет,

Южным теплом на нас повеет.

Прошла целая неделя, Юра уже должен был отработать практику, но он всё не являлся. Инна делала вид, что совсем не ждёт его, а мама с Ириной подшучивали над ней. В воскресенье Инночка загрустила, и Ира предложила ей сходить в клуб. Инна охотно согласилась, бросив историческую фразу: «Не могу я жить одними стихами», и начала наряжаться. Каково же было удивление Иры, когда на летнюю кухню зашла мама Инны и сообщила, что пришёл Юра, и парочка пошла гулять. Ира обрадовалась и обняла маму.