Текст книги "Сон с продолжением"

Сергей Михалков
Сон с продолжением

© Михалков С.В., насл., 2018

© Ил., Чижиков В.А., 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

Памяти великого сказочника Ханса Кристиана Андерсена

Люба любила спать. По вечерам её не надо было, как других детей, просить и уговаривать: в десять часов вечера она уже была под одеялом. Стоило ей только положить голову на подушку, свернуться калачиком и закрыть глаза, как она проваливалась в сон. И могла спать сколько угодно! Рядом разговаривали, не умолкали радио и телевизор, но Люба не просыпалась. Даже старый будильник «Трезвон» должен был истратить весь свой завод, для того чтобы утром дозвониться до Любы и разбудить её, – такой был глубокий сон.

– Как ты можешь… так спать? – спрашивали у Любы.

– Мне снятся удивительные сны! – отвечала она.

И это была сущая правда.

Один из любиных снов

Люба вышла на безлюдную городскую площадь, прошла мимо старинной башни с часами и свернула в такой же безлюдный переулок. Она остановилась возле тускло освещённой витрины небольшой лавчонки. Это была мастерская игрушек. За стеклом стояли и лежали, висели на гвоздиках и сидели в разных позах всевозможные куклы: роскошные принцессы с удивлённо раскрытыми, немигающими голубыми глазами и ресницами неестественной длины; пастухи и пастушки в нарядных деревенских платьях; изящные танцовщицы в ярких шалях и с тамбуринами в руках; смуглые кавалеры в лакированных шляпах… Люба узнала и Красную Шапочку в окружении лесных гномов. Но больше всего её внимание привлёк солдат – деревянная кукла с крючковатым носом и тяжёлой челюстью, занимавшей половину лица.

Казалось, куклу за какую-то провинность поставили в угол – самый дальний угол витрины. Покрытая пылью, она выглядела печальной и одинокой.

Дверь в лавку была приоткрыта, и Люба увидела старого мастера игрушек в кожаном фартуке, который, сидя на табуретке, прикреплял к туловищу новой куклы голову, только что выточенную на верстаке. Толстая женщина сметала в совок стружки, пенившиеся у ног мастера.

– Когда ты только уберёшь с витрины это страшилище! – услышала Люба голос женщины. – Твой Щелкунчик отпугивает от нас всех покупателей. Стоит на него взглянуть, так и не захочется войти в лавку…

– Не говори глупости, жена! – добродушно возразил мастер. – Ты же знаешь, что не я его делал. Щелкунчик достался мне по наследству от отца, а тому… от его отца, стало быть, от моего деда. А уж дед выпросил деревянного солдата у одного бродячего комедианта, который, в свою очередь, подобрал Щелкунчика в какой-то дальней стране… И вовсе он не страшилище! Это как на него посмотреть.

– Да что от него проку! – не унималась жена. – Разве лишь то, что он умеет щёлкать орехи, когда их кладут ему в рот? Лучше бы ты выставил напоказ балерину! – И она указала на очаровательную куколку в розовой пачке, стоявшую на носках в открытой картонной коробке. – У нас сразу прибавилось бы покупателей! А твой Щелкунчик и даром никому не нужен…

– А ну-ка, Матильда, позови сюда девочку, что стоит на улице, возле нашей витрины! – неожиданно сказал мастер, заметивший Любу. – Ты меня слышишь? Позови, да поскорей, пока она не ушла!

– Уж не думаешь ли ты, что она купит у нас что-нибудь?

– Позови девочку… Пусть войдёт! – уже не просто сказал, а приказал мастер.

– Девочка! Ты можешь зайти к нам… если тебе интересно! – выглянув за дверь, пригласила ворчливая жена мастера.

– Спасибо, – вежливо ответила девочка.

– Мой старик увидел тебя через стекло и хочет что-то сказать. Зайди к нам, если у тебя есть время и… деньги!

Последние слова жена мастера прошептала, пропуская девочку в лавку.

– Здравствуй! – обратился к Любе мастер, поднимаясь ей навстречу. – Я сразу заметил, что ты любишь играть в куклы. Как тебя зовут?

– Меня зовут Любой, но в куклы я уже не играю.

– Я понимаю: ты выросла из этого возраста. Но они тебе не могут не нравиться. Мне уже под восемьдесят, а я всё ещё не могу с ними расстаться: делаю их для продажи… и для себя тоже. Посмотри, сколько я их смастерил! А сколько продал за долгие годы… Не сосчитать! Разве могут кому-нибудь не понравиться эта принцесса Недотрога или Кот в сапогах? Послушай, девочка… Сегодня такой день, когда мы с женой обязательно должны подарить кому-нибудь куклу. Так уж у нас принято. Один раз в году и именно в этот день!

Жена мастера неодобрительно взглянула на мужа.

– Выбирай любую! – продолжал мастер.

– Пусть выберет… Пусть скажет, какая ей больше нравится! – с недобрым умыслом проворковала толстая Матильда.

– У меня нет денег… – тихо созналась Люба.

– Да на что нам твои деньги, если мы хотим даром отдать тебе любую из кукол! Которая тебе понравится… Такая у нас, стариков, примета! Выбирай, не стесняйся, – весело предложил мастер.

Люба осмотрелась. На полках и на прилавке кукольных дел мастера был большой и заманчивый выбор.

Но Люба выбирала недолго.

– Можно взять ту, которая стоит… на витрине? В самом дальнем углу…

– О какой кукле ты говоришь? – будто не поняв, спросил мастер. И многозначительно взглянул на жену.

– Там… деревянный солдат, – нерешительно произнесла Люба.

– Тебе понравился Щелкунчик?

– Да.

– Разве ты не видишь… ничего лучшего? – с притворным удивлением спросила жена мастера.

– Можно взять Щелкунчика… если вам не жалко? – повторила Люба.

– Бери, девочка! Бери! – воскликнул мастер. И подмигнул жене. – С тобой он не будет так одинок. Бери нашего Щелкунчика! Ты сделала правильный выбор. Ни одна принцесса ему в подмётки не годится!

Старик достал с витрины деревянную куклу, стёр с неё пыль… И протянул деревянного солдата Любе.

Жена мастера с хитрым одобрением смотрела на мужа.

– Спасибо! – поблагодарила Люба и, прижав Щелкунчика к груди, вышла из лавки.

– Вот ты от него и избавилась! – сказал мастер жене. – А говорила, что он никому не нужен. Теперь уж его не вернёшь! И у меня такое чувство, будто мы осиротели… Впрочем, Щелкунчик не прогадал! Чем весь день слушать, как ты его ругаешь, лучше подружиться с девочкой, которая поняла, как он одинок.

Толстуха Матильда молчала.

Люба проснулась. «Трезвон» не подавал голоса. На улице было ещё темно. Люба зевнула, повернулась на другой бок и закрыла глаза… А сон продолжался.

Всё ещё прижимая к груди деревянную куклу, Люба прошла по длинному и тёмному, словно прорубленному меж домами, переулку, свернула за угол и по узкой винтовой лесенке поднялась на последний этаж незнакомого дома. Остановилась перед покосившейся дверью. Подумала немного… И, толкнув дверь, шагнула через порог.

Луна, похожая на круглый сыр, разрезанный пополам, освещала внутренность чулана. Через окно открывался вид на ночной город.

Чулан был завален всякой рухлядью. В углу стоял сундук с медными углами. Разбитая глиняная утварь была свалена в кучу. В окно выглядывало чучело высокого белого журавля. Лунный свет заставил его стеклянные глаза блестеть так, словно журавль был живой.

Люба присела на сундук. Щелкунчик лежал у неё на коленях. Неизвестно почему Люба вдруг заплакала… Она достала из кармашка платок, чтоб утереть слёзы. Крупная слеза, будто тяжёлая капля с карниза, упала на лицо деревянного солдата.

Люба вытерла глаза и высморкалась. Внезапно в тишине послышался слабый голос:

– Было бы хорошо, если б ты вытерла и моё лицо!

Люба в изумлении оглянулась:

– Кто бы это мог быть?

– Я – здесь… Я у тебя на коленях! – произнёс тот же голос.

Люба вскочила и испуганно попятилась к двери. Кукла упала.

– Не уходи, – жалобно попросил её тихий голос. – Погоди, Люба… Пожалуйста, не уходи. Не бросай меня одного!

Девочка остановилась. Да, несомненно, это был голос деревянного солдата.

– Ты боишься меня? Ты думаешь, я причиню тебе зло?

Люба молчала. Она никогда не видела кукол, произносящих слова вот так, по-настоящему.

– Подойди… и поговори со мной, – попросил Щелкунчик. – Очень странно, что ты не отвечаешь! Выходит, я умею говорить, а ты… не умеешь?

– Кто ты? – осторожно поинтересовалась Люба.

– Я? Щелкунчик… Щёлкаю орехи, когда их кладут мне в рот. Но я не всегда был Щелкунчиком. Когда-то, очень давно, я был молодым человеком… солдатом. А потом офицером! Меня звали Мило. Это было очень… очень давно. Вечность тому назад! Не бойся меня.

Люба поняла, что ей ничего не грозит, и подошла поближе. Щелкунчик всё ещё лежал на полу. Она подняла его и усадила на скамеечку.

– Я тебя… уже не боюсь. Но я никогда не видела говорящих Щелкунчиков!

– Понимаю, – отозвался деревянный солдат. – Но поверь: я могу беседовать только с тобой… Поэтому не оставляй меня!

– Ты говоришь, что был когда-то солдатом и тебя звали Мило! А потом даже был офицером?.. Но как же ты стал Щелкунчиком?

– Это печальная история, – не сразу отозвалась кукла.

– Расскажи мне её! Я люблю грустные истории.

– Их легко слушать. Труднее быть их участником.

– Да, конечно… Но расскажи мне.

– Хорошо! – согласился Щелкунчик. – Слушай… Когда-то я жил в счастливой стране, которая называлась Джокондой. Этой страны нет ни на одной карте, но она находится сразу же за Снежным королевством и королевством Сластей.

– Разве есть такие государства? – удивилась Люба.

– Я никогда не вру! – обиделся Щелкунчик. – Всё это чистая правда. Как и то, что я сейчас с тобой разговариваю… Так вот, если хочешь слушать, не перебивай меня!

– Я слушаю…

– Нашей Джокондой управлял простой, весёлый человек, которого все звали просто по имени – Николас. Он был обручён с королевой Сладкоежкой Второй из королевства Сластей, потому что сам с малолетства был страшным сластёной.

– Вроде меня!

– Ты вновь перебила… – рассердился Щелкунчик. – Я же просил не перебивать! А то запутаюсь, всё забуду. Ведь это было давно!..

– Прости, Мило! – извинилась Лю-ба. – Я буду молчать.

Собравшись с мыслями, он продолжал:

– Так вот, однажды на Джоконду напало полчище Мышиного короля. Мы храбро сражались, но их было больше – и они победили. Потерпев то ужасное поражение, Николас сдался на милость мышам и стал служить их Мышиному королю. Обладая злой колдовской силой, Мышиный король превратил и слабовольного Николаса в колдуна. Но при этом… лишил его памяти. Николас забыл про свою невесту Сладкоежку Вторую и решил вдруг жениться на молодой танцовщице, которая его совсем не любила. Та девушка, которую звали Парлипа́, как в это ни трудно поверить… любила меня.

– Любила Щелкунчика? – воскликнула Люба, не понимая, что удивлением своим обижает рассказчика.

Щелкунчик прервал свою историю и сердито взглянул на Любу:

– Да… Она любила меня! Но при чём тут Щелкунчик? Я же в то время был уже капитаном войск Джоконды, молодым… и весьма симпатичным человеком.

– Извини, – попросила Люба. – Я не хотела тебя обидеть.

– Я и не обижаюсь, – ответил Щелкунчик.

– А что же случилось дальше?

– Николас захотел от меня отделаться, чтобы я не помешал ему жениться на Парлипа!.. Он превратил меня в уродливого деревянного солдата. В куклу! Куклу вывезли за город и выбросили в канаву. Там меня и подобрал бродячий комедиант. Долгое время блуждали мы с ним по свету…

– И ты всё время молчал?

– Я никогда не молчал. Я всегда разговаривал! – с чувством собственного достоинства произнёс Щелкунчик. – Но никто не мог услышать меня. Это было частью коварного колдовства. Никто не мог услышать, кроме ребёнка, который бы пожалел меня… Заметил и пожалел! На меня должна была упасть тяжёлая, горючая слеза… Но дети не плакали надо мной. Они смеялись! И вот сегодня, впервые, такая слеза упала…

– Ты думаешь, что я тот самый ребёнок? – спросила Люба.

– Очевидно, – ответил Щелкунчик. – Ведь ты же услышала меня! Да? Услышала?.. А я уже потерял надежду. Какое счастье, что из всех кукол ты выбрала именно меня. И унесла с собой… Спасибо тебе!

Люба погладила Щелкунчика по голове.

– Мне показалось, что тебе очень одиноко стоять день и ночь в окне этой лавки игрушек. Ты был весь в пыли. И в самом дальнем углу, как будто тебя наказали…

– Толстая Матильда не вытирала меня. Она вообще меня не любила, – грустно сказал Щелкунчик. – Я её раздражал… Ей казалось, что я отпугиваю детей. Когда ты подошла к витрине, у меня закололо в том месте, где было когда-то сердце. Я сразу понял, что и ты одинока…

– Да, одинока, – призналась Люба. – Никто не понимает меня.

– Ты хочешь до конца помочь мне? – спросил Щелкунчик.

– Конечно! – не долго думая, согласилась Люба. – Но что надо сделать?

– Видишь белого журавля? Того, что стоит возле окна и смотрит в него?

– Чучело? Вижу…

– Это такое же чучело, как я деревянная кукла! Белые журавли – особые птицы. Подними меня и посади ему на спину.

Люба подняла Щелкунчика, усадила на белого журавля. И тот… переступил с ноги на ногу. Попытался расправить крылья…

От неожиданности Люба зажмурилась. Когда она открыла глаза… на журавле сидел не деревянный солдат, а бравый молодой офицер. И не сидел вовсе, а восседал, будто в седле.

– Спасибо тебе! – произнёс офицер и протянул Любе руку. – Надеюсь, мы ещё встретимся! Пока же знай только, что имеешь друга, который умеет быть благодарным…

– Нет, Мило! – воскликнула Люба. – Я хочу лететь с тобой!

– Нельзя, – тихо возразил офицер. – Твоё место дома, в семье… К тому же завтра утром ты должна идти в школу!

– Дома никто не понимает меня. Я полечу с тобой! – настаивала девочка.

– Это опасно.

– Я не боюсь мышей!

– Но мне придётся сражаться!

– Я буду рядом с тобой…

– Меня могут убить!

– Пусть тогда убьют и меня…

– Просто не знаю, что делать… – растерялся бравый офицер. – Ты же ещё ребёнок!

– Я попытаюсь поскорей вырасти! И потом… Стыдно напоминать, но ты должен меня отблагодарить. Или нет? Ведь ты сам сказал, что умеешь быть благодарным…

– Умею… И должен! – сдался Мило. – Пусть будет по-твоему. Но дай слово ни на шаг не отходить от меня. И делать всё, что я прикажу!

– Обещаю… Обещаю! – торопливо проговорила Люба и вскарабкалась на спину журавлю, которому уже явно не стоялось на месте. Он рвался за окно в ночное звёздное небо…

– Держись покрепче! – скомандовал Мило.

Люба обхватила его обеими руками и прижалась к спине. Мило махнул рукой, – и в распахнутое окно вырвался, как из плена, белый журавль с двумя всадниками на спине…

Затрезвонил старый будильник, обрывая, как он это привык делать, Любин сон в самом волнующем месте. Люба проснулась, но долго не могла сообразить, что происходит: только что она летела над спящим городом, над его парками и садами, покрашенными в светло-жёлтый лунный цвет, обгоняя облака, набухшие от будущего дождя, – и вдруг очутилась в своей постели. Ей пора вставать, потому что если она сейчас же не поднимется, не оденется, не умоется, не почистит зубы и не позавтракает, то опоздает в школу.

Люба любила спать – и всегда радовалась вечерней поре. Ну, а в тот день она просто не могла дождаться, когда наконец стемнеет. И можно будет опять провалиться в сон!..

Сон продолжается

Над лесами и озёрами, полями и реками, над снеговыми вершинами несла на себе птица, белая, словно тоже вылепленная из снега, двух седоков.

Оба сошли с журавля посреди снежного поля. Люба крепко зажмурилась: кругом всё было белым-бело. Журавль произнёс своё «курлы-курлы!», что значило «до свидания», и взмыл в небо, исчез.

– Где мы? – спросила Люба.

– В Снежном королевстве! – ответил Мило. – Разве не видишь? Ты не замёрзла?

Люба не успела ответить, как снег, осыпавшийся с ели, набросил на плечи ей и Мило пуховые воротники. Откуда ни возьмись, явились прозрачные ледяные сани, запряжённые ледяными, прозрачными лошадьми. Мило усадил Любу рядом с собой – и они помчались куда-то в белую, завьюженную даль.

– Снежный король позаботился о нас, – сказал Мило, правя лошадьми. – Никак не скажешь, что у него холодное сердце!

Так они мчались некоторое время, сливаясь с белоснежным простором, пока Люба не вскрикнула:

– Смотри, Мило! Что это там… впереди?

– Ледяной дворец, – ответил Мило. – Мы у цели… Интересно, как там встретят меня! Помнят ли ещё? А может, забыли?..

– Ты бывал тут раньше? – спросила Люба.

– И не раз! – ответил Мило. – Я приезжал… или, точней сказать, прибывал сюда с военной делегацией из Джоконды.

В ледяном тронном зале, примерзая платьем к ледяному трону и потому время от времени приподнимаясь, сидела рядом с мужем-королём Снежная королева. Она куталась в белые меха и поминутно чихала. Король элегантно протягивал ей белоснежный носовой платок.

На ледяном полу, как на катке стадиона, кружились под музыку маленькие снежинки, демонстрируя своё «фигурное» мастерство.

– Кто там? – обратился король к жене, заметив приближавшихся Мило и Любу. – Постой, постой… Да ведь это, кажется, офицер Мило из Джоконды! По-мнишь, дорогая? Это он…

– Не может быть! – ответила королева, поднося к глазам ледяной бинокль. – Впрочем, ты прав, дорогой. Вроде бы это он… И ничуть не изменился за долгие годы! Так же красив и молод! Ну конечно же, это Мило… А с ним какая-то де-девочка! Апчхи!

Король элегантно протянул ей платок.

Мило и Люба подошли к ледяному трону.

– Здравствуйте, ваша снежность!

Мило с достоинством поклонился.

– Здравствуй, пропащая душа! – Король дотянулся и хлопнул его по плечу. – Сколько же мы не виделись? Целую вечность! Это твоя дочь?

– Нет, это просто Люба. Мой друг! – ответил Мило.

Люба тоже поклонилась, но с меньшим достоинством, поскольку находилась в растерянности: она никогда не встречалась с королями.

– Не подходи, девочка! У меня ужаснейшая простуда… – предупредила королева, прикрывая лицо платком.

– Мы рады видеть твоего друга, Мило. Или, вернее, подругу! – воскликнул король. – Хотя, по правде говоря, не умею ладить с детьми: я их не понимаю! Расскажи мне… где ты пропадал столько времени. Куда держишь путь?

– Я направляюсь в Джоконду!

– В Джоконду? – изумился король.

– В Джоконду? – вздрогнула королева.

– Да! – подтвердил Мило. – Я должен освободить мою страну. Там у меня невеста…

– Дерзкое решение! – Король покачал головой, и корона съехала набок. – А знаешь, что ждёт тебя там?

– Я готов на всё! Разве я не солдат?

– Оставайся у нас – нам так скучно последнее время, – предложила королева.

– У вас тут ужасно холодно! – забыв о вежливости, заметила Люба.

– Я сама замерзаю, – призналась королева. Кто-то сказал, что холод – это единственное, к чему привыкнуть нельзя.

Королева наклонилась к Любе и шёпотом пояснила:

– До того как выйти за Снежного короля, я была Солнечной принцессой. Нас познакомили… Сперва он растаял от любви, а потом я замёрзла. Теперь из меня никак не выйдет простуда. Просто не знаю, что де-делать. Апчхи!

Король элегантно протянул ей чистый платок.

– Не имеете ли вы возможность хоть чем-нибудь помочь мне, ваша снежность? – доверительно обратился Мило к королю, словно беседовал со старым знакомым.

Король почесал голову – и корона опять съехала набок.

– Не можете помочь? – повторил Мило.

– Хотел бы иметь такую возможность… Но вряд ли имею её! – ответил король. – С тех пор как Мышиный король, это ужаснейшее ничтожество, завладел Джокондой, мы порвали с его страной всякие отношения! Мы даже перестали поставлять ей лёд… Представляешь, до чего дошло!

– Представляю, – ответил Мило.

– Но кое-что я всё-таки постараюсь сделать!

Король решительно приподнялся, чтобы оторвать примёрзшие королевские панталоны от ледяного трона.

– Вы знаете, ваша снежность, мне в моём положении может помочь… даже какая-нибудь мелочь! – признался Мило.

– Я могу оградить тебя от опасностей… и неприятностей! Но лишь на некоторое время… Совсем ненадолго! Подарю тебе один из своих высококачественных талисманов. У меня их осталось совсем немного. Но один, что побольше, я тебе всё-таки дам!

Король жестом подозвал к себе слугу, похожего на сосульку, что-то сказал ему – и тот укатил на коньках выполнять поручение.

– Что вы знаете про Николаса? – поинтересовался Мило.

Король загрустил. И чтобы скрыть это, приподнялся, снова оторвал от ледяного трона свои примёрзшие королевские панталоны.

– С первых дней своего краха, своего ужасного поражения, Николас заколдован Мышиным королём. Тот сидит на плече у бывшего правителя Джоконды и, страшно подумать, управляет всеми его поступками. Куда повернётся мышиный хвост, туда и устремляется бедный Николас. Его руками Мышиный король… Одним словом, страшно подумать!

– Я постараюсь расколдовать его и уничтожить Мышиного короля! – гневно воскликнул Мило.

– И в столь опасный путь ты берёшь с собой девочку?! – ужаснулся король. Он указал на Любу, которая шепталась о чём-то с королевой.

– Она не покинет меня! – уверенно ответил Мило.

– В таком случае мне придётся дать тебе не один, а два талисмана!

Король принял из рук слуги, похожего на сосульку, прозрачный ларец. В нём, словно отколовшись от радуги, переливались разными красками перстни из цветного льда. Король достал два из них. Сперва он выбрал самый крупный перстень из синего льда, потом, подумав немного, достал другой – чуть поменьше, зелёного цвета.

Оба перстня он протянул Мило со словами:

– Вот мои талисманы! Они обладают чудесной силой: уберегают от бед и несчастий. Разумеется, пока они на пальцах… тех, кто ими владеет. Но перстни ледяные, и хотя волшебный лёд тает медленнее обычного, но он, к сожалению, всё-таки тает! Поэтому надо успеть воспользоваться его волшебством…

– Надо сейчас же надеть их? – поинтересовался Мило.

– Ни в коем случае! – вскрикнул король. – Я дам тебе две коробочки. В них до поры до времени храни эти перстни. Маленькие холодильнички, в которых перстни не тают… Вы будете доставать их в самом крайнем случае. И лишь тогда надевать!

– А потом снова запрятывать в холодильнички?

– Именно так. Понятливый ты! – Король дотянулся и хлопнул Мило по плечу. Корона съехала набок. – Упакуйте талисманы! – приказал он слуге, похожему на сосульку.

Тот умчался с талисманами и ларцом.

– Как ты уже, вероятно, понял, – продолжал король, – перстень, что побольше, – для тебя, а поменьше – для твоего друга. Верней, для подруги… Теперь ты видишь, как я к тебе отношусь – ничего не жалею! Это потому, что ты настоящий солдат, а я уважаю воинов. Если б я не был Снежным королём, то обязательно бы стал генералом! А может, даже фельдмаршалом! Или кем-нибудь в этом роде.

Слуга вернулся с двумя коробочками на ледяном подносе. Король протянул их Мило.

– Никогда не забуду ваше великодушие! – поблагодарил Мило.

Королева тоже обратилась к супругу:

– А неплохо было бы, если б тебя, дорогой, все называли так: ваше великодушие! Это лучше, чем «ваша снежность». Благозвучнее! И по смыслу больше подходит…

– Ты права! – согласился король. Протянул ей платок, хоть она на этот раз не чихала. И вновь обратился к Мило: – Как же ты держишь путь в Джоконду?

– Насколько я помню, кратчайшая дорога лежит через королевство Сластей?

Король нахмурился:

– Это тоже опасно! Вам надо поскорей миновать эту приторную страну сладких соблазнов. Я был там с официальным визитом – и потом две недели маялся страшной изжогой: объелся соевыми батончиками!

– Мы там не задержимся! – пообещал Мило. – Кстати, как добраться туда? На чём? Сюда-то мы прилетели на журавле. Но он уже далеко…

– Мы отправим вас! – успокоил король. – Положись на меня. Вы уплывёте из нашего королевства на перламутровой раковине. Я предоставлю вам лучшую из тех, что у меня есть!

– Спасибо, ваше великодушие!

По ледяной глади, напоминавшей русло замёрзшей реки, скользила перламутровая раковина. А потом гладь незаметно кончилась, и корабль-раковина соскользнул в голубую воду. В руках у Мило вместо трезубца, которым он отталкивался от ледяной дороги, появилось весло. Люба опустила руку за край раковины, как за борт:

– Вода… И какая тёплая… Смотри, Мило! Что это с ней?

Вода стала густеть и из голубой постепенно превращаться в желтоватую, вязкую.

– Попробуй на язык! – загадочно улыбаясь, предложил Мило, не прекращая работать веслом.

Люба облизнула мокрый палец.

– Мёд… И какой душистый! Попробуй, Мило!

– Некогда лакомиться, мы приближаемся к цели! – ответил Мило. – Это уже королевство Сластей. Посмотри на деревья… Они шоколадные!

Люба оживилась. Она обломила на ходу ветку шоколадного дерева и откусила от неё кусочек.

– Шоколад с орехами! – сообщила она. И вновь потянулась за веткой.

– Будь осторожней! – предупредил Мило. – Если от всего будешь отламывать по кусочку и класть себе в рот, ты заболеешь! Что я тогда буду делать с тобой?

– Я бы хотела пожить в этой стране, – мечтательно прошептала Люба.

– Тебе бы тут надоело! Сладкая жизнь вредна для здоровья… И приедается!

За крутым поворотом медовой реки показался дворец. Издали он был похож на огромный фигурный торт.

– Смотри, Мило! – закричала Люба. – И его тоже… можно съесть?

– Это опасно! – засмеялся Мило. – Он сделан из крема, варенья и леденцов. Но дворцу уже больше пятисот лет: крем, я думаю, не вполне свежий, а варенье и леденцы, вероятно, засахарились.

Раковина пристала к берегу. Ступив на него, Люба не удержалась и нагнулась за цветком с жёлтыми лепестками. Стебель хрустнул и обломился. Люба лизнула его… Она ощутила кисло-сладкий вкус карамели. А лепестки цветка оказались лимонными дольками.

Мило погрозил ей пальцем:

– Ты попадёшь в больницу с диагнозом – «сахарная болезнь»!

Мило и Люба зашагали к дворцу. Под ногами у них хрустели засахаренные орешки, которыми, вместо гравия, была посыпана дорога. Всё вокруг напоминало огромную кондитерскую: по обеим сторонам росли деревья, ветви которых сгибались под тяжестью глазированных фруктов. Вскоре они вошли во дворец, который не охранялся.

Полы во дворце были выложены вафлями, а стены облицованы бело-розовым зефиром.

У Любы кружилась голова от приторных ароматов ванили, корицы и фруктовых начинок. Но она взяла себя в руки и не отставала от Мило ни на шаг.

Королева Сладкоежка Вторая полулежала на кушетке из яблочной пастилы и тянула прямо из банки сгущённое молоко, когда ей доложили о двух неизвестных, которые просят принять их.

– Пригласите! – молвила королева.

Мило и Люба вошли.

Пока Мило беседовал с королевой, Люба потихоньку отламывала кусочек за кусочком от ручки пряничного кресла, на котором она сидела.

– Да, ваше сладостное величество, моё решение окончательное: я направляюсь в Джоконду! – так, завершая беседу, сказал Мило.

– А ваша спутница?

– Отправится со мной!

– Она могла бы погостить у меня, – предложила королева Сладкоежка Вторая. – Какой же ребёнок не любит сладкого? А она, конечно, ребёнок… И ей здесь не может не нравиться. Кстати, у меня есть кое-что повкуснее, чем ручка старого кресла!

– Я нечаянно… От волнения, – стала оправдываться Люба.

– Знаешь, почему королеву зовут Сладкоежкой Второй? – шёпотом спросил у Любы Мило.

– Почему?

– Потому что Сладкоежка Первая – это ты!

– Всё естественно и нормально! – успокоила Любу королева, будто уловила слова Мило. – А тебе, – обратилась она к бывшему Щелкунчику, – незачем подвергать ребёнка опасностям! В моей стране извели всех мышей. Они перебрались в Джоконду. Там для мышей раздолье: они пожирают всё, что только можно сожрать.

– Я не боюсь мышей! – сказала вдруг Люба. И решительно покинула пряничное кресло с обломанной ручкой. – Я пойду с Мило!

– Она пойдёт! – подтвердил он.

– Я бы лично не рисковала… – с сожалением произнесла Сладкоежка Вторая.

Мило решил переменить тему:

– Ваше сладостное величество! А есть какие-нибудь новости из Джоконды? Я имею в виду Николаса.

Лицо королевы перестало быть сладким.

– Не упоминайте при мне его имени! Не представляю себе, как я могла согласиться стать его женой. Это было страшное заблуждение… Я не знала, что он столь безволен! Мышиный король сел ему не только на плечо, но и на шею. И в полном смысле слова лишил разума. Увы, Николас перестал быть Николасом!

– Вот поэтому я и спешу в Джоконду! – воскликнул Мило.

– Представьте себе, он тоже стал колдуном! – продолжала королева. – Решив жениться на чужой невесте, он превратил её жениха в деревянную куклу. И лишил его голоса. В буквальном, так сказать, смысле!

– Посмотрим… посмотрим… – пробормотал Мило.

– Надеюсь, вы заночуете у меня во дворце? Вечером у нас конфетный бал! Мои лучшие кондитеры продемонстрируют своё мастерство.

– Не хотелось бы задерживаться! – вежливо отказался Мило.

Королева не стала настаивать и только спросила:

– Могу ли я чем-нибудь помочь вам?

– Добраться нам до границы с Джокондой, – ответил Мило.

– Охотно помогу! – согласилась Сладкоежка Вторая. – Моя карета к вашим услугам. Она вчера выпечена из лучшего пряничного теста!

– Не развалится в дороге? – спросил Мило.

– Если вы её не съедите! – Королева рассердилась. – Её выпекал самый опытный пекарь-каретник!

– Извините! Я неудачно пошутил… – Мило поклонился.

Сладкоежка Вторая сменила гнев на сладость:

– Но как же вы перейдёте границу без пропусков? Она охраняется летучими мышами!

– Мы выедем, с вашего разрешения, этой ночью, чтобы к утру быть на границе, – сказал Мило. – Днём летучие мыши спят!

– И она тоже спит… – тихо произнесла королева, указав на Любу, которая вновь опустилась в кресло с полусъеденной ручкой и сладко в нём прикорнула. Вообще-то Люба любила спать… Но сейчас её сразила усталость.

Мило и Люба вглядывались в темноту.

– Ты будешь делать всё, что я скажу тебе, – прошептал Мило.

– Как договорились… – чуть слышно ответила Люба.

– Сейчас летучие мыши облетают границу. Мы услышим, когда они будут над нами. Надо хорошо притаиться… Если они не заметят, дождёмся рассвета и быстро пересечём границу. А там уж я знаю дорогу, которая безопасна. Тише! Летят…

Шорох крыльев, зловещее поскрипывание в воздухе заставили Любу похолодеть. Она съёжилась и плотно прижалась к земле.

Летучие мыши держались сомкнутым строем, потом разлетались в стороны и вновь собирались вместе. Их было много… Они заслонили собою звёздное небо.

Мило и Люба почти не дышали.

Но вот зловещее поскрипывание стихло вдали.

– Убрались… – прошептал Мило. – Значит, начнёт светать. Летучих мышей заменят наземные стражники, но мы уже будем далеко. Вставай, Люба! Пошли…

И они двинулись вперёд, продираясь сквозь заросли, спотыкаясь, падая и вновь поднимаясь.

Люба проснулась, но глаз долго не открывала. Ночное видение не покидало её…

И за завтраком мысли её были так далеко, что мама спросила с тревогой:

– О чём ты задумалась? Ты здорова?

Люба молча допила своё молоко. И лишь тогда воскликнула, заставив маму вздрогнуть и схватиться за сердце:

– А ты могла бы ночью без пропуска перейти границу?

– Надо тебе измерить температуру! – убеждённо сказала мама. – И проверить, что за книжки ты перед сном читаешь…

– Никто здесь не понимает меня. – Люба тяжко вздохнула. – Тут я никому не нужна…

А вечером она опять постаралась пораньше лечь спать: надеялась, что опять встретится с Мило… Не могла же она оставить его без помощи, одного!