Текст книги "Цвет мира – серый"
Автор книги: Сергей Мусаниф
Жанр: Героическая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Жизнь оказалась жутко несправедливой штукой.
К вечеру второго дня я едва передвигал ноги, зато приобрел кучу полезных навыков. Я научился пить воду из луж так, чтобы отфильтровывать основной поток грязи. Методом проб и ошибок я определил съедобные виды ягод. Это стоило мне еще двух приступов рвоты, зато теперь я точно знал, какие ягоды есть нельзя, а какие – можно. К сожалению, одними ягодами сыт не будешь. Приступать к грибам я все-таки не рисковал.
Трижды шел дождь, и я промок до нитки. Я заново открыл для себя смысл фразы «зуб на зуб не попадает». Я обнаружил, что каждая часть тела может дрожать по-своему.
А еще я понял, что жалеть себя нет никакого смысла, это не помогает ни согреться, ни набить желудок. Есть люди, которые всю жизнь так живут.
Зато мне наконец-то попался перекресток, и я, не долго раздумывая, повернул налево, точно не представляя, куда эта дорога может меня привести. Хотелось бы, чтобы к какому-нибудь трактиру.
А еще я обнаружил, что если забросать себя на ночь опавшими листьями, то спать становится хоть немного теплее.
Никогда в жизни так долго не ходил пешком. Для путешествий на подобные расстояния люди изобрели лошадь. Или что они там с лошадью сделали…
После второй ночевки в лесу и очередного дождика я выглядел как форменный бродяга. Теперь и без шрама на лице никто бы не узнал во мне принца Джейме. Вдобавок я начал слегка пованивать, отчего стал сам себе противен.
А самым обидным было то, что я преодолел ничтожное расстояние, которое мои конные преследователи могли бы покрыть за несколько часов пути.
На третий день мне стали встречаться прохожие. Сначала несколько бродяг в незнакомых военных мундирах, превратившихся в лохмотья. Потом двое всадников более-менее благородного происхождения, и даже мужчина, путешествующий на телеге. Всадники не удостоили меня своим вниманием, хозяин телеги окинул подозрительным взглядом, а парни в мундирах долго смотрели вслед, явно прикидывая, не стоит ли меня ограбить. И решили, что не стоит.
К полудню я нашел трактир. Удивительное дело – в заведение, в которое я бы раньше и не зашел, теперь меня отказались пускать. Пришлось звенеть мелочью в кармане, доказывая, что у меня есть деньги. Расплачиваясь за еду вперед, я понял, почему Гаррис не вручил мне мешок с золотом – в руках такого оборванца, как я, даже серебряные монеты выглядели подозрительно, и хозяин трактира наверняка принял меня за вора. Пока я ел – не помню, что именно, но было вкусно, – он стоял неподалеку и не спускал с меня глаз. Наверное, боялся, что я украду вилку.
В трактире было тепло и уютно, совсем не хотелось уходить. Но пришлось: слишком уж недружелюбно смотрел на меня его владелец.
К вечеру лес кончился, пришлось ночевать в поле.
Утром я проснулся простуженным. Меня бил озноб, из носа лилось непрерывным потоком, начав кашлять, я долго не мог остановиться. Замечательно, особенно если учесть, что убийцы уже идут по моему следу.
Я свернул с дороги и пошел куда-то в степь. Тупо, почти не соображая, что делаю. Просто переставлял ноги одну за другой. Спотыкался, падал в грязь, снова поднимался и шел дальше. Весна в Тирене казалась мне прекрасным временем года. Если становилось холодно или шел дождь, я в любое время мог вернуться в свои апартаменты и сесть в кресло рядом с горящим камином. В реальном мире от холода и дождя спасения не было.
Не знаю, сколько было времени, когда я упал в очередной раз. Упал и не смог подняться.
Да и черт с ним, подумал я, закрывая глаза. Какая разница, так или от руки убийц. Все равно умирать…
Интермедия
Император не любил тронов и тронных залов. Он до сих пор не определился, где будет находиться столица его государства, предпочитая перемещаться вместе со своей армией. Но иногда дела требовали, чтобы он какое-то время сидел на месте. В таких случаях Гаррис занимал ближайший королевский дворец и оккупировал самый большой кабинет, стараясь разобраться с текущими проблемами как можно более оперативно.
Несколько часов в день он отводил для приема посетителей, стараясь выслушать их побыстрее и так же быстро с ними проститься.
Сейчас Гаррис принимал у себя какого-то мелкого алхимика, которого для аудиенции во дворец приволокла стража.
Алхимик был испуган. Он не думал, что обычная проверка, проводимая каким-то мелким имперским чиновником, может закончиться визитом к самому императору.
Гаррис молча созерцал небольшую горстку серого порошка, лежавшую в центре его рабочего стола. Выражение его лица было задумчивым.
– Итак, вы изобрели порох, – сказал он, переводя глаза на алхимика.
– Сказать по правде, я еще не придумал названия, ваше императорское величество, – пролепетал алхимик. – Это просто порошок, который очень быстро горит.
– Он горит так быстро, что горение большой дозы этого порошка похоже на извержение вулкана, – сказал Гаррис. – За последние полгода вы уже пятый, кто изобретает нечто подобное. Что не может не пробуждать мое любопытство. Скажите, а каким вы видите практическое применение вашего изобретения?
– Я еще не думал об этом, ваше императорское величество. Порошок… э… порох получился в качестве побочного эффекта другого эксперимента…
– Философский камень искали? – поинтересовался Гаррис.
– Нет, я… Это сложно объяснить непосвященному… Простите, ваше императорское величество… А порошок можно использовать при прокладке дорог…
– Например, когда надо сдвинуть с места какую-нибудь гору, – подсказал Гаррис. – А как насчет военного применения? О нем вы не задумывались?
– Военного?
– Да, – сказал Гаррис. – Как вы думаете, с помощью вашего изобретения можно убивать людей?
– Я об этом не думал… Наверное, можно…
– Например, можно навьючить на одну лошадь несколько мешков с вашим порохом и запустить эту лошадь в лагерь противника. Представляете, сколько людей можно убить одним ударом?
– Но как? Ведь порох кто-то должен поджечь… Человек, который это сделает, умрет первым.
– Ну, добровольца всегда можно назначить, – заметил Гаррис. – Значит, подобная идея вам не претит? В принципе-то?
– Я… Как скажете, ваше императорское величество. Гаррис вздохнул.
Подобные изобретения ему не нравились, но игнорировать их нельзя. Они таят в себе слишком много опасностей.
Гаррис позвонил в колокольчик и вызвал начальника личной охраны.
– Капитан Хилл, я хочу, чтобы этого человека отправили к прочим изобретателям, – сказал он. – Заодно выясните, скольким людям он успел рассказать о своем открытии. Арестуйте всех, кого он назовет. Его лабораторию надо опечатать, все реактивы – изъять.
– Да, сир.
Впавшего в ступор алхимика пришлось уносить из временного императорского кабинета чуть ли не на руках. Потом капитан Хилл вернулся.
– Что еще? – спросил Гаррис.
– Доставили жрицу, которую вы захватили в Тирене, сир. Вы сказали, что хотите ее видеть.
– Любопытно, – сказал Гаррис. – Давайте ее сюда.
Голубая накидка сестры Ирэн стала серой, грязные волосы спутались, прося горячей воды и расчески. Впрочем, ванна бы не помешала и всему остальному – женщину везли явно не в королевской карете.
Ее руки и ноги были скованы кандалами, соединенными между собой цепью.
– Оставьте нас, капитан, – сказал Гаррис. Гвардеец коротко кивнул и исполнил приказ.
– Когда мы виделись в последний раз, вы выглядели лучше, – заметил Гаррис.
– Меня перевозили в клетке, как животное.
– Только ради вашей безопасности, – сказал Гаррис. – Солдаты моей армии – славные ребята, но они не ангелы и не евнухи. А вы – достаточно привлекательная женщина, даже сейчас. Впрочем, некоторые из моих вояк находят привлекательной и козу.
– Это такой завуалированный комплимент? – поинтересовалась сестра Ирэн.
– Нет, это такой факт, – сказал Гаррис.
– Вы воюете с женщинами?
– Если вы хотите общего ответа, то я воюю со всеми. Кто не со мной, тот против меня, а пол врага – дело десятое. Вы слышали легенды об амазонках? Представляете себе, все амазонки были женщинами, что никак не мешало им убивать мужчин. Не вижу причины, по которой я не могу воевать с женщинами. Лет двести назад вы заявили, что хотите равноправия, так получите его. Со всеми вытекающими последствиями. Но если конкретно, то с вами лично я не воюю. Разве кто-то бросался на вас с мечом, угрожая убить?
– Вы удерживаете меня против моей воли.
– Но это ведь еще не война, – заметил Гаррис.
– И что вы от меня хотите?
– Встаньте на колени, – сказал Гаррис.
Сестра Ирэн опустилась на колени. Цепи тихо звякнули.
Гаррис набил табаком трубку, задумчиво посмотрел на кучку пороха на лакированной поверхности стола, но все же поджег табак и выпустил к потолку клуб дыма.
– Ну, и почему вы это сделали? – спросил он.
– Потому что вы попросили.
– Согласно вашему учению, частичка вашей богини есть в каждом человеке, и каждый человек одинаково заслуживает поклонения, – сказал Гаррис. – Вы встали передо мной на колени, потому что искренне верите в декларируемые вами ценности? Или потому что вы боитесь наказания за неповиновение? Или почему-то еще?
– Вы и сами способны найти ответ.
– Верно. Но я хотел бы услышать вашу версию.
– Основная сложность человеческой жизни заключается в том, что мы далеко не всегда получаем желаемое.
Гаррис расхохотался.
– Вы здорово меня отбрили, – признал он. – Кстати, я не понимаю вашей религии.
– А какова ваша?
– Я не верю в богов, – сказал Гаррис. – Впрочем, в большую часть людей я тоже не верю.
– Во что же вы верите? Человек не может жить совсем без веры.
– Я верю в себя, – сказал Гаррис. – Я верю в то, что миром правит сила. Не идеология, не религия, не золото, но сила.
– И вы сами решили стать этой силой?
– Я стараюсь, – сказал Гаррис. – Кстати, вы можете сесть в кресло. Если вам угодно.
– Мне комфортно и так.
– Если вы думаете смутить меня или пробудить во мне жалость, то ошибаетесь, – сказал Гаррис. – Вам комфортно, ну и Эйлия с вами.
– Откуда вы знаете это имя?
– Я много чего знаю, – сказал Гаррис. – И вы не представляете, как это меня расстраивает. Не понимаю только, почему вы делаете такой секрет из имени своей богини. Сакральности в нем – ни на грош. Искусственное нагнетание атмосферы таинственности? Не вижу смысла.
– Такова воля богини.
– Не мне ее судить, – сказал Гаррис. – Я ничего не имею против богов и богинь именно потому, что я в них не верю. Вот если б верил, то наверняка возникли бы какие-нибудь претензии. Знаете, в чем заключается главная проблема любой религии?
– Я не считаю себя вправе говорить об этом.
– А я считаю, – сказал Гаррис. – Главная проблема любой религии – это люди. Люди способны извратить каждое, даже самое светлое учение. Я внимательно читал Книги Пророков Шести. Они написаны очень хорошими людьми и призывают не только к поклонению богам, но к терпимости, скромности и соблюдению общих моральных ценностей. Я не нашел ни единого слова о том, что людей надо пытать в застенках, а потом сжигать на кострах. Я не нашел ни единой строчки о том, что веру надо нести не словом, но огнем и мечом. Я не нашел в них даже слова ЕРЕТИК, хотя Церковь Шести использует его чуть ли не в каждом своем обращении.
– Вы тоже не похожи на воплощение терпимости и гуманизма.
– Верно. Но я никогда не пытался казаться другим и не прикрывал свое стремление к власти философскими рассуждениями. Я ничего не имею против религии в принципе и далек от мысли запретить своим подданным верить в то, во что они хотят верить. Я вовсе не стараюсь склонить кого-то к моему мнению относительно некоторых вопросов.
– Император, который не навязывает подданным свое мнение? Это смешно.
– Вы не представляете, как это трудно – быть императором и не навязывать свое мнение, – сказал Гаррис. – Если вдруг я примкну к какой-нибудь церкви, она сразу же обретет статус официальной Церкви Империи, а оно мне надо? Сейчас мои генералы при мне называют себя атеистами, а когда я не вижу, молятся разным богам.
– Главное, чтобы они не стали считать богом вас.
– Такая опасность существует, – признал Гаррис. – По в нашем мире боги не спускаются на землю и не живут среди смертных. Они наблюдают со стороны, иногда подбрасывая нам свои идеи. Или кто-то другой подбрасывает нам свои идеи, прикрываясь именами богов.
– Да вы теолог.
– Я – чародей, – сказал Гаррис. – А вы – жрица. Я презираю людей, а вы их любите. Но если мы попадем в руки брекчианской Церкви, нас с вами сожгут на соседних кострах. Предварительно вырвав языки, переломав руки-ноги и обезноздрив. Вы готовы быть терпимыми по отношению к таким людям? Готовы понять их, простить и возлюбить?
– Да.
– А я не готов. Если вы говорите правду, то, вне всякого сомнения, вы лучше меня как человек. Когда меня бьют по лицу, я не подставляю вторую щеку, а ломаю руку, ударившую меня.
– А потом рубите ее владельца мечом.
– И так бывает, – согласился Гаррис. – Ибо мне не нравятся люди, которые бьют меня по лицу.
– Возможно, с их точки зрения вы этого заслуживаете.
– Ну и что? С моей точки зрения, они заслуживают смерти. Проявляя взаимное уважение к нашим точкам зрения, мы просто обязаны поубивать друг друга.
– Сейчас вы рассуждаете с позиции сильного. А как бы вы думали, если бы были слабы?
– Я был слаб, – сказал Гаррис. – Меня пинали много раз, но я всегда давал сдачи, получая в ответ еще больнее. Я ненавидел себя за свою слабость и стал сильным.
– Вы могли просто умереть в процессе.
– Мог. Но я не умер, что утвердило меня в справедливости моих воззрений, – сказал Гаррис. – Религия учит человека быть слабым. Она говорит: если ты не можешь чего-то достичь, просто забудь об этом и живи счастливо. Не возжелай того, не делай сего… Если на каждый удар подставлять вторую щеку, тебе попросту оторвут голову. Религия учит человека довольствоваться тем, что есть. А если я не хочу?
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?