Текст книги "Пьяная вишня. Развёрнутая ода людям, ангелам и алкогольным напиткам со вступлением и финалом"

Пьяная вишня
Развёрнутая ода людям, ангелам и алкогольным напиткам со вступлением и финалом
Сергей Непряхин

© Сергей Непряхин, 2024

ISBN 978-5-0064-5637-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ПЬЯНАЯ ВИШНЯ

развёрнутая ода

людям, ангелам

и алкогольным напиткам

со вступлением и финалом

«А кто-то ловкими руками…»

 
А кто-то ловкими руками
Связал со звёздами столбы.
Так с телом связывают камень
На берегу большой воды.
 
 
И в фонарях на дне небесном
Сияют звёзды за пятак,
Оберегая свято место
Для горьких пьяниц и собак.
 

Анализ

 
К исходу суток, проведённых мной
В застолье с частой сменой декораций —
Вино ль тому причиной и виной —
Мне стало что-то странное казаться.
 
 
Глядел я на себя со стороны,
И видел человека в тёмных шорах,
Чья тень была одной величины
С тенями остальных на пыльных шторах.
 
 
Тот человек, кем был я – молодой
Искатель упражнений для рассудка —
Как будто бы пытался под водой
Улыбку рыб коварных вызвать шуткой.
 
 
И пузырьки летели изо рта,
Остатки кислорода отнимая,
И сцена положенья живота
Была катастрофически немая.
 
 
И понял я, что мне пора сказать
Единственной моей, последней, первой:
Кончай себя надеждами терзать,
Я ухожу в окопы из резерва.
 
 
Как пленница пространства своего,
Ты объясняешь всё судьбой паяца…
Прощай! В тебе нет главного – того,
Чему я мог бы вечно поклоняться.
 

Зимняя ночь

 
А небо не было чёрным.
Глядя без предсмертного трепета,
Вижу моря чуть-чуть и пепла там
На угольях светил точёных.
 
 
И земля не белила мир
Мелом лиц тайного заговора —
Грязен снег. Серебром петардовым
Брызги света летят из квартир.
 
 
Изумительный сажа-кот
Впереди вдоль дороги растоптанной,
Озираясь жалко и проданно,
Полупрячется, полуидёт.
 
 
Где же люди?
В хмельном жару
По своим застёгнутым комнатам
Бьют посуду с надрывом, с грохотом,
Очумелые поутру.
 
 
Так привыкли к безумью все,
Что не видят – да и не хочется
Видеть ночь, которая корчится
Днём и ночью на колесе.
 

«Какие раньше были времена…»

 
Какие раньше были времена,
Когда нам пели девушки осанну
За полбутылки красного вина,
Распитого в подъезде без стакана.
 
 
Прошло сто лет. На сердце – гладь да тишь.
И времена, и девушки иные.
Они осанну воспевают лишь
За две бутылки чистого «Martini»…
 

Ресторанный музыкант

 
Ничего не стоит отказаться
От того, чем жил до сей поры,
И остаться одному, остаться
В стороне, вне всяческой игры.
 
 
Дать зарок себе: не петь, не плакать
На потеху пьяному ворью,
Не глядеть в их глаз слепую слякоть
У короткой сцены на краю.
 
 
Всё, довольно. Пусть другой и юный
Протирает здесь теперь штаны,
Аккуратно налепив на струны
Ярлычок с двуцифрами цены.
 
 
Я начну, как с нового абзаца,
Жизнь, в которой музыка и свет!
Надо только взять – и отказаться
От своих пятидесяти лет.
 

«Бывает так, что ангелы…»

 
Бывает так, что ангелы
Спьяну теряют крылья,
И в обескрыленном состоянии
Валятся к нам с небес,
И после, открыв поутру глаза
В нашей заросшей грязью Бастилии,
Они понимают, что каждый из них
Сильно недовоскрес.
 
 
А воскреснуть хочется, и воспарить,
И дёрнуть Бога за бороду,
Пока Он дремлет субботним утром,
Устав от трудов своих…
И вот печальные ангелы
Бредут по дольнему городу,
И город не так уж грязен,
И город чуток и тих.
 
 
В субботу утром люди Севера
Очень добры друг к другу:
Все алмазы и золото – вскладчину,
Всё, что добыл или нашёл.
На карусели в детском парке
Олени бегут по кругу,
И слоны шагают, и ослики,
И ангелам хорошо.
 
 
Ангелы обнимаются
С похожими на них землянами,
Легко прощая новым братьям
Грехопаденья изъян.
Кто сказал, что ангелы
Являются землянам пьяными?
Это наглая клевета
На ангелов и землян!
 
 
Еще немного радости,
Данной нам в ощущениях,
Глядишь, и крылья найдутся,
И в небо уйдет косяк
Ангелов и простых людей,
Таинством всепрощения
Взметённых в родное небо
Без усилий, вот просто так.
 
 
Сверху – с небес – всё видится
Очень уж по-иному.
Брезжит конец истории,
И былого незнания жаль.
Но вьётся тропинка, вьётся
От дома к другому дому…
Вот она, вертикаль власти —
Дыма белая вертикаль.
 

«Приходите ко мне на могилку…»

 
Приходите ко мне на могилку,
Разлюбезные други мои,
Приносите с собою бутылку
В тридцать три алкогольных струи,
 
 
Раздирайте меха на гармошке,
Воскуряйте не-жертвенный дым,
И поклонниц хватайте за ножки
Над возлюбленным гробом моим.
 
 
Я хочу продолженья банкета,
Ожерелий цветов на песке,
Даже если случайное лето
Утонуло в осенней тоске.
 
 
Этой осенью грустно на свете.
Вековые померкли огни.
Плачут все мои бедные дети,
Потому что остались одни.
 
 
Но весна непременно вернется!
Эй, сторонники разных сторон,
Поглядите – на брюхе у солнца
Нацарапано show must go on.
 
 
Ветки новую дали развилку,
Пчелы новый затеяли мед.
Не ходите ко мне на могилку,
Пусть цветами она зарастет.
 

День поэзии

 
Услышу hasta ли la vista?
Найдет ли вера путь к мечте?
Я одинок, как хер танкиста
На безымянной высоте.
 
 
Мосты повисли на пролетах
Над обессилевшей рекой…
Ищу отдохновенья в нотах,
Как будто в нотах есть покой,
 
 
Как будто я рожден для света,
Как будто свет – моя судьба,
Как будто звание поэта
Утешит жалкого раба!
 
 
Утешь меня, бутылка виски,
Утешь, мой милый Tullamore Dew.
Ах, где ж вы, белочки и киски?
Я молока для вас налью,
 
 
И вас моя погладит дочка,
И всем положит имена.
И мы уйдем в такую точку,
Где точно – мир и тишина.
 
 
А после мы сожжем все карты,
Тем погасив души пожар.
– Скажи, для подвигов не стар ты?
– Ну, как сказать… я superstar!
 

Философ

 
Проникнув в суть и смысл мироздания,
Предвидя то, что мы зовём Судьбой,
Он вышел утром нА берег сознания,
И погрузился в благостный запой.
 
 
Цветок огня расцвёл не над Купалами.
Мой Бледный Конь готовится в полёт,
И на колени все рабы попадали…
Но как от нас он сказочно далёк!
 
 
От звёзд упавших – искры, брызги, чёрточки,
Конец времён – религия права.
А у него – всё белочки да чёртики,
Безвредные по сути существа.
 

Привычка

 
Это серая привычка
Занавесила глаза,
Это догорела спичка,
И зажечь ее нельзя.
 
 
Вот идут они по свету,
Вот идут они вдвоем —
Ни вопросов, ни ответов
Никому и ни о чем.
 
 
Матерьяльно обеспечил
Он покой родной семьи,
И теперь он каждый вечер
У коньячной у струи.
 
 
Да, он знает, это вредно —
Печень, сердце, голова…
Только трезвым он по ветру
Улетит, как дважды два.
 
 
У нее – другие песни:
Милый трехэтажный дом,
Сбыча мечт… и хоть ты тресни,
Прибираться надо в нем.
 
 
И какого-то арапа
Есть при доме сад и пруд.
Эй, Атос, наденьте шляпу!
Там не лилии цветут,
 
 
Там цветет немая скука,
Там не тает в сердце лед.
Там живут и кот, и сука,
А любовь там не живет.
 
 
Это серая привычка
Занавесила глаза,
Это догорела спичка,
И зажечь ее нельзя.
 

Полная Луна

 
Закройте окна. Полная луна
Сегодня манит трепетные души
Доступностью зеленого вина,
Которое больную память глушит.
 
 
На площадях подлунных городов
Тихонько бредят бедные бродяги.
А ты – скажи мне, разве ты готов
Встать под луны развернутые стяги?
 
 
Не ведать больше мира никогда,
Искать его в полузабытых песнях,
Отдать свои родные города
За обещанье городов небесных,
 
 
За горькое бездонное вино,
Залившее холмы покорной суши?
Но полная луна – ей все равно,
Она возьмет назначенные души.
 

Уитни Хьюстон

 
Утонула Уитни Хьюстон —
В ванне, в виски ли, в судьбе…
Я иду по снегу с хрустом,
Я скучаю по тебе.
 
 
Струнка, девочка, певица,
Бесшабашный человек —
В Книге Дней твоя страница
Перевернута навек.
 
 
Над морями – океаны.
Где он, твой небесный дом?
Все живые люди пьяны —
Кто любовью, кто вином.
 
 
Сердце рвется за пределы,
Бесконечна высота.
За столом у Чистой Девы
Есть свободные места.
 

«К нам приехали французы…»

 
К нам приехали французы,
Прямо в белый наш апрель.
Небеса открыли шлюзы —
Снег, мороз, тоска, метель.
 
 
Мы французов отогреем,
Дружбы воскуряя дым:
Их положим к батарее,
И пропасть им не дадим.
 
 
А французы дышат ровно,
Им в новинку каждый чих.
Снег, прикрывший наши говны,
Даже умиляет их.
 
 
Пьем шампанское – красиво! —
Из провинции Шампань,
Отложив на время трио
«водка, пиво и тарань».
 
 
Может быть, через неделю
И до водочки дойдет…
Щуку выловит Емеля,
Растопив последний лед,
 
 
Трех желаний примет узы,
Крякнув: «Горе – не беда…»,
И останутся французы,
Да в России – навсегда!
 

Новогоднее

 
Усевшись в лодку, взял я вёсла.
Река давным – давно замёрзла,
Но я по воздуху гребу.
Мне надо выучить движения.
Когда замедлится скольжение,
И потемнеет вечный лёд,
Мы тут же двинемся в поход:
Рабы зимы, уюта, лени,
Весной мы вырвемся из тени!
Любимая, я – ледокол!
…так… мной составлен протокол, —
писал печальный участковый, —
О том, что имярек замёрз.
Кто обнаружил? – Дед Мороз.
Он здесь хоть человек не новый,
Но все ж не свыкнется никак
С сюжетами уездных судеб…
Ну, ничего, сам пить не будет,
Да и другим теперь не даст…
Под лыжами ломался наст,
Кто – шёл на утренник в детдом,
А кто – лежал в бесхозной лодке…
Еще один пропал от водки.
Встречайте там, на облаках,
Поэта с вёслами в руках.
 

«Я стараюсь быть хорошим…»

 
Я стараюсь быть хорошим:
Пью не больше литра в день,
Глажу девушек по коже,
Но не лезу к ним в пиздень,
 
 
Не вношу ненужной правки
В мир, который ветром пьян,
И молчу на очной ставке
Про любимый свой шалман.
 
 
Жизнь затихла; тела карцер
Ждет ударов звёздных шпор.
Банкомёт, поздняк метаться:
У тебя, блядь, перебор.
 

В темноте

 
Когда темно,
Кто-то становится
Гордым героем асфальта.
Кто-то от крыши
Крутит последнее сальто
С приходом на голову,
Чтобы наверняка.
В буром вагоне
Гремящего товарняка
Бомжи допивают то,
Что им послано миром.
Тихонько дрожит
Моя полуночная лира,
Она никому не расскажет
Про хлеб и вино.
Очень темно.
Очень болит
Сердце – такая смешная
И хрупкая штука.
Если мы больше с тобой
Не увидим друг друга,
Сердце утихнет,
И вскоре погаснут глаза.
Что будет дальше?
Летом случится гроза,
И не одна,
А в промежутке меж грозами
Мальчики будут дарить
Юных девочек розами,
Лилиями, герберами…
Любы окрепнут
Рядом с бессмертными Верами,
Астрахань скажет спасибо,
Что есть у нее Кострома,
И даже зима
Не остановит
Движение рек в берегах,
Но не приблизит
Слияние тех берегов.
Век наш таков,
Что мимо нас
Как будто летят
Те, кого и не гонят,
А мы стоим на перроне,
Или мне кажется…
Кажется, гаснет свет.
Будет ли продолжение
В следующем сезоне?
 

Птица

 
Отпусти эту птицу на волю.
Никогда ей уже не взлететь.
Пусть ползёт она пО полю – пОлю,
Проклиная раскисшую твердь,
 
 
Пусть крылами стучит, чуть не плача,
О поверхность земного стола…
Не укроешь уже и не спрячешь,
Как беспомощны эти крыла.
 
 
Что нам прятать, ребята, от мира,
Расточающего благодать?
Кто лишил её царского пира,
Нам уже никогда не узнать.
 
 
Что мы знаем: вот птица в печали;
Вот хозяин её; вот поэт;
Вот далёкие синие дали;
Вот спасенье, которого нет;
 
 
Вот река по имени Припять,
У которой известный нрав…
Так что самое время выпить
За продление птичьих прав!
 

Эстафета

 
Слагаю мир из тысячи частей,
Избавленных от лжи и от предательств.
Соломинки хороших новостей
Ломаются под гнётом обстоятельств.
 
 
Как жаль, что я не в силах превозмочь
Падение царей, распад вселенной…
Да будет день, когда очнётся ночь
От глупости коленопреклоненной!
 
 
Да будет нам прощение судьбы —
Для всех, судьбой немного долбанутых —
Да будут нам закускою грибы
Под водку, и под спирт, и под салюты!
 
 
Мы празднуем спасение души.
Мой дед Иван, мой бедный прадед Яков,
Вы были слишком, слишком хороши.
Пускай я буду с вами одинаков!
 

Осеннее

 
Отсрочь изгнание из рая,
Правитель всей моей судьбы!
Такая осень золотая,
Такие щедрые грибы,
 
 
Такие спелые колосья
Взошли на Родине моей,
И я прошу – нет, все мы просим:
Дождь, подожди, не лей, не лей,
 
 
Не загоняй нас в шкуры, в кожу,
В отчаянье и в мезальянс…
Друзья мои, мы так похожи,
Друзья мои, увидеть вас —
 
 
Стальных, как Эйфелева башня,
Увидеть, и не умереть,
А рассмеяться дням вчерашним,
И песню новую запеть —
 
 
Вот это дело, это круто.
Войне придётся погодить.
Федора, где твоя посуда?
Я наливаю. Будем пить.
 

Самогон

 
Исследуем вечерние слова.
Посмотрим, что у нас в сухом остатке:
Горит огонь. Седеет голова.
С небес на землю шествуют осадки.
 
 
Остаток – не сухой. Мы – не рабы.
Мы верим в Источающего Влагу,
И дождь ли это, слёзы ли судьбы,
Узнаем позже. Надо ставить брагу.
 
 
А дальше будет чистый самогон,
И огурцы, и месиво на блюде,
И музыка, что рвётся из окОн,
Или из Окон… кто все эти люди?
 
 
Я вас люблю, прекрасные друзья,
Все ваши бредни, истины и басни.
Привет, Россия, Родина моя!
Я жду тебя, рассвет стрелецкой казни.
 

Мы голосуем за мир!

 
Презрев нефриты и колики,
Зияя гроздьями дыр,
Лежат на земле алкоголики.
Они голосуют за мир.
 
 
Бомжи громыхают металлом —
Сдадут, и устроят пир
Ровно с тем, с кем попало.
Они голосуют за мир.
 
 
Слегка утомленные ласками,
Вырвавшись из квартир,
Идут мамаши с колясками.
Они голосуют за мир.
 
 
Страна моя, Богородица,
Что сталинский нам ампир?
Давай уже узбагоимся
И проголосуем за мир,
 
 
Чтоб всякие толстые девки
Рожали себе детей,
Чтоб в бане хлестали веником
И нехристей, и христей,
 
 
Без лишних там без подробностей,
В которых взрастишь беду.
Чтоб с каждого – по способностям,
И каждому – по труду.
 
 
Будет тебе спасение,
Грозный наш командир.
Здравствуй, мое Воскресение!
Я голосую за мир!
 

Всё впереди

 
До небес – два локтЯ по карте.
Звёзды высыпали над душой.
Я – ваш новый Господь. Не парьтесь,
Я вам сделаю хорошо.
 
 
Я вам сделаю, как вам надо —
Солнце, море, песок, вискарь.
Мы легко перейдем преграды,
И приблизим Святой Грааль.
 
 
Мы откроем моря свободы,
Мы заселим их берега.
Пусть на это уйдут не годы,
Пусть на это уйдут века,
 
 
Пусть никто мне сейчас не внемлет…
Кинь монетку: глад или мор?
Я открою Святую Землю,
Не открытую до сих пор.
 

Снег

 
Он выпал, и сказал: – Я буду.
Я – ваша совесть, ум и честь.
Готовьте новую посуду,
Со старой я не буду есть.
 
 
Готовьте лыжи, водку, баню —
Вы, обелённые окрест,
Готовьтесь к смене состояния,
Готовьтесь к перемене мест!
 
 
Я – снег. Я – ваших дней основа.
Я поведу вас прямо в рай.
– Да мы готовы, мы готовы!
Ты только вовремя растай.
 

Обыватель

 
вот откуда они берутся
эти новые роли
сидишь себе с бабой
в дежурном кабаке
и сыт ты и пьян
и вроде жизнью доволен
и цепочка золотая
болтается на руке
 
 
никто в тебя ракетой
ядрёной не метит
официант послушен
и даже кажется мил
да мы слыхали
про ужасные беды на свете
но отказаться от жульена
нет практических сил
 
 
жульен сегодня кстати
очень приличный
грибочки курочка зелень сырок
все дела
и тут вдруг христос
напоминает об ответственности личной
мой добрый бог
внезапно вздёргивает удила
 
 
и я давно засватанный
и взнузданный ангел
беру под козырёк
поскольку дело труба
хорошо что дедушка
капитан первого ранга
следит с небес
чтоб я не врезал дуба дубА
 
 
в окошко гляну
падают мелкие снежинки
воздух звенит
и слышно пение крыл
милые друзяшки мои
деточки жинки
люблю вас всех
кому я крылья открыл
 

Рецепт

 
Рецепта я не помню до конца.
Подводит память – не подводят руки:
Нам надо взять разбитые сердца,
Погибшие от длительной разлуки,
 
 
Нам надо взять ненастье ноября,
Смертельное по всей своей природе,
Нам надо, чтобы тусклая заря
В пол-лампочки бледнела в небосводе.
 
 
От конюхов в поля ушёл Пегас.
Суда уснули в бухте Провиденья.
Нам надо ровно то, что есть у нас —
Бессмысленное времяпровожденье.
 
 
Давайте сложим жалкие паи,
И грохнем пробкой. В кружки хлынет пена.
Не обижайтесь, милые мои,
Я вас люблю коленопреклоненно!
 
 
Горит огонь. Златая тянет цепь.
В тумане тонут сложенные крылья,
И есть один-единственный рецепт,
Как нам остаться – но его забыл я.
 

Рэгтайм

 
Когда кончается коньяк,
А время выползло за полночь,
И в магазине за углом
Давно погашены огни,
Луна сияет, как пятак,
Но пятаками не наполнишь
Посуды разноцветный лом,
Который временем храним.
 
 
Храни нас, Господи, храни
Невинных пьяниц одиноких,
Которым истина поёт
Про золотые облака…
Горят причальные огни,
И реки чисты, и глубоки,
А тот, кто в ночь не продаёт,
Пусть будет проклят на века!
 

Блюдца

 
У меня большие блюдца
Вместо глаз, вместо глаз.
Много лет они не бьются
Ради вас, ради вас.
 
 
Чай из блюдец очень вкусен,
И коньяк, и вино.
Пусть никто не будет в курсе —
Где там дно, где оно.
 
 
Дна для нас не будет вовсе,
А покрышки спасут.
Лыжи доведут до Тромсё,
Das ist gut, das ist gut.
 
 
Ни о чём не надо думать,
Бог решил всё за нас.
Кошка ли, тигрица, пума —
Жёлтый глаз, трубный глас.
 

Дождливое лето

 
Моя полночная квартира
Какой-то негою полна.
Тепло и сыро. Дайте сыра,
А также красного вина!
 
 
Хотелось музыки и света,
Хотелось мчать на почтовЫх,
Но льёт дождями это лето —
Спасибо, что не бьёт под дых.
 
 
Спасибо, что я жив и молод,
Как не был молод тридцать лет,
И серп, заточенный под молот,
Горит, и источает свет…
 
 
Ах, это молния, наверно!
Стучит в калитку почтальон.
Молитва побеждает скверну,
Свобода побеждает сон.
 
 
Мы побеждаем. Гаснут битвы.
Как павший ангел, гаснет дом.
Мольбы неведомой молитвы
Смывает утренним дождём.
 

Похмельная молитва

 
Чем хороша похмельная молитва?
Горячей верой, горечью стыда.
Оккам был прав: сверкающая бритва
Горит, как путеводная звезда.
 
 
И я покорно сущность умножаю,
Отягощая будущность свою…
Я заслужил изгнание из рая,
Но, Господи, дозволь побыть в раю!
 
 
В раю уютном, грязном, местечковом,
Похожем на любой карманный рай.
Отринем поклонение основам,
Играй, гармонь, хоть что-нибудь играй!
 
 
Свободу рыбам! в клочья рвутся сети,
Но пусть одна не оборвется нить!
Как хорошо очнуться на рассвете,
И с Господом в тиши поговорить.
 

Уха

 
вы пьёте это нормально
в нашей стране не пить нереально
слушайте слушайте бедного поца
главное не начать колоться
а нюхать таки да
божественно иногда
вдыхать духи
распылённые на телах прекрасных дев
вдыхать тех дев
предварительно их раздев
раздев в помещении
централизованно отопленном
или согретом хорошей печкой
рядом с какой-нибудь маленькой речкой
в речке плывёт по теченью карась
дева корнету легко отдалась
в ближнем проулке играет шарманка
дети спасают и кормят подранка
колокола прозвонили к обедне
купишь со скидкой и бродни и бредни
раз оказался возле реки
с барышней чьи одеянья под шубой легки
чьи губы влажны а кожа суха
наловлена рыба будет уха
значит будет и русская водка
как в шутку напишет в рецепте доктор
холодную водку принять перорально
вы оба пьёте это нормально
 

Metaxa, люди и зверушки

 
Январь – настойчивый, как ослик,
Морозит – злобный, как баран.
Пока мы нахрен не замёрзли,
Спешу в районный наш шалман
 
 
В тулупе, в валенках, в ушанке,
Верхом на блеющей козе.
О, где же вы, мои пейзанки,
В какой остались вы Пизе?
 
 
Воспоминания отложим,
Применим искреннюю лесть,
И что я вижу – Боже, Боже,
METAXA на прилавке есть!
 
 
Одна – последняя – бутылка.
Так дайте мне её скорей!
Моя коза, моя кобылка,
Не бей копытом у дверей.
 
 
Мы спасены! Мы будем пьяны
От наступающей любви,
Закурим сладкие кальяны,
И снимем валенки свои.
 
 
Коза, баран и добрый ослик
Вернутся к нам с волной весны,
Но это будет после, после…
METAXA ждёт. Мы спасены!
 

Чижик

 
Как хорошо, когда мы вместе
Сидим в каком-нибудь трактире,
И смотрим, как луна играет
В бокалах доброго вина,
А звонкий желтогрудый чижик
Не устаёт, не унывает,
Поёт свою простую песню,
И пьёт судьбу свою до дна.
 
 
Когда кончается дорога
Всегда внезапно и нелепо,
То больше не играет роли
Цена потерянных минут.
А звонкий желтогрудый чижик
Летит по сахарному небу,
Покинув мир квартирных клеток,
Поскольку ангелы зовут.
 
 
Зимою часто так бывает,
Что сильно замерзают птицы.
Зима – не время для пернатых,
Но улететь не всем дано.
И только желтогрудый чижик
Не устаёт, не унывает,
Сидит на небе, одинокий,
И смотрит вечное кино.
 

Праздник

 
Прохожими наполнен поздними
Мой город. В городе темно.
Стреляют люди в небо звёздами,
А в небе звёзд полным – полно.
 
 
А в небесах живут проказники,
Властители небесных струй.
А в небесах такие праздники,
Что просто мама не горюй.
 
 
Вот мама отпирает сени нам,
И приглашает нас за стол.
Мы снова празднуем спасение
От предназначенных нам зол.
 
 
Обезопасим лодку кранцами,
Сплетём концы своих удач.
Ах, матушка, наш вечер с танцами
Внезапно весел и горяч.
 
 
Ну, что за вечер! Танцы с песнями,
Судьба прекрасна и легка!
Осталось сантиметров несколько
До дна бутылки коньяка.
 
 
Позёмка то дымит, то курится,
То бьётся хлопьями в окно…
Не выходи пока на улицу,
Там грустно, холодно, темно.
 
 
Небитыми заставим вазами
Весь стол. Устроим хоровод.
Останемся в пучине радости,
Пучина нас не подведёт.
 
 
Как будто праздновать нет повода,
Но длится выставка картин!
Не подводите, люди, Господа:
Нас много – а Господь один.
 

Алкоголический вальсок

 
Если водка работе мешает,
Бросьте нахуй работу свою.
Люди – это вам, блядь, не трамваи,
Люди хочут сменить колею,
 
 
Погрузиться в романтику странствий,
Под водой научиться дышать,
Полетать в безвоздушном пространстве,
И на землю вернуться опять.
 
 
Вдохновенью никто не прикажет
Сочинить гениальный куплет.
Третий выпущен, первый посажен —
Сам решай, где счастливый билет.
 
 
Ты тянул его с тягостным чувством,
Как ступают на мартовский лёд…
Ну, давайте, друзья, за искусство!
Всё проходит, и это пройдёт.
 
 
Соломон свет Давидович, здрасьте!
Что там слышно за светлых идей?
Я гляжу, у Вас новые снасти,
Так пойдёмте, половим людей!
 
 
Mille pardons, я слегка перепутал!
В рыбаках у нас ходит Исус.
Развяжите проклятые путы,
Не мотайте на сбритый мой ус!
 
 
Я устал от напрасных метаний
По стране, погружённой во мрак.
Доплыви хоть до самой Нетании,
Нет ответа – что с нами не так.
 
 
Я свободен, как птица в полёте,
Не вернусь я в свою колею…
Если водка мешает работе,
Бросьте нахуй работу свою!