Текст книги "Очевидное недоразумение"

Девушка просто устала.

* * *

Сидя на заднем сиденье такси, Маша решила, что осмыслит и оценит прошедший день только завтра, когда выспится. Гриша категорически отказался показывать ей, где можно сесть в маршрутное такси, усадил в ярко-желтое, обычное такси, и сам оплатил. Конечно, садиться с ворохом пакетов и коробок в маршрутку было бы неразумно. Надо отдать должное Грише, он её ПОРАЗИЛ, ОШЕЛОМИЛ, ПОКОРИЛ…

…и, наверное, даже влюбил – едва соображая, засыпала в своем номере Маша.

* * *

А для Игоря события дня продолжали развиваться. Вечером должен был прийти друг. Он не пришел – он вломился. Всегда аккуратный и щепетильно-педантичный, Гриша, не останавливаясь в дверях и не наклоняясь, скинул свои туфли. Причем второй подлетел на полметра и после произвольного полета приземлился в середине коридора. Ни на секунду не задерживаясь, проследовал в комнату. Игорь услужливо подобрал ботинки и аккуратно поставил возле ящика с обувью. Он не удивился. Поведение друга имело объяснение.

Минуту назад, всегда скромный Гришуня, послал ко всем чертям дежурившего возле подъезда алкоголика. А сейчас, влетев в комнату, начал вышагивать от окна к двери с непешеходной скоростью. Он был возбужден до неузнаваемости. Следом скромно вошел Игорь, тихо сел на край дивана. Григорий издавал мычащие звуки, а руками делал движения, напоминающие боксера, который наносил удары снизу вверх воображаемому противнику:

– М…м…м… У…У…У… ТЫ!.. М…м…м… ТЫ!!.. ТЫ!!!..

Игорь молча водил вправо-влево глазами за живым маятником, метавшимся по комнате, от окна к двери и обратно.

– Ты… да ты… – последовало ещё несколько периодически колебательных перемещений.

– Ещё другом называется… Предатель… Да, если бы знал… да на твою авантюру… Да, на тебя…

Григорий продолжал на ходу добивать виртуального противника.

«Ого, – подумал Игорь, – что делает спорт с человеком». Всего один день, а его друг превратился из мальчика в настоящего мужчину. В нём появилась какая-то агрессивность, злость. А был таким тихим, застенчивым зябликом.

Ходики «часов» потихоньку остановились. «Села батарейка». Гриша, наконец, успокоился. Сел на другой конец дивана. Закинул нога на ногу, но сделал он это, как-то, по-американски.

– Ну и сволочь же ты.

Вот этого Игорь уже не стерпел:

– Что, что…? Что сказал?… Спокойно. Ты же сам этого хотел. Тебя никто не заставлял. И вообще кто эту кашу заварил?

– Ка-а-а-кую кашу?

– Такую… Ещё и во славе искупаться, поди, успел. Приятно было, когда кандидатом в мастера спорта объявляли?… А девочки за автографом не подбегали?

– Да пошел ты…

Наступила тишина. Эмоции и так уже выплеснулись через край. Спичку поднеси – вспыхнет. Игорь боялся. Боялся расспрашивать.

– Ты, какого лешего, сказал мне, что он пойдет в разведку?… Слегка ударит, – начал повествовать Григорий, – он… гад такой… мерзавец… без всякой разведки как вмазал мне…

– Да-а???

– Так я и забыл тут же, что мне надо было упасть… и лежать до десяти… Такое зло взяло, …что он меня сразу – и со всей силы…

– Ну???

– Ну, я и решил ему сдачи дать…

Игорь обомлел. Такого развития событий он не предвидел.

– И что?… Ты его?

– Да нет, он мне… ещё дал…А я как размахнулся правой со всей силы, … а он верткий такой… нагнулся… я и пролетел мимо… И на пол…

Григорий на минуту замолчал.

– Слышу: зал смеётся. У меня злости ещё больше. Соскакиваю как бешеный и ещё раз со всего маху, левой уже… Так он опять наклонился, … а я кулаком мимо него и…и… и в судью. Тот не успел. Смотрю – валится судья. В зале смеху, как в цирке с клоунами…

Игорь слушал, открыв рот.

– Чувствую, сзади меня кто-то оттаскивает. Соперник мой. Только я его зубами прицелился укусить, так он как треснет мне. Тут я и «поплыл»… Очнулся – судья меня тот, по щекам шлепает: «Эй, ты жив? Скорую может?». «Нет, – шепчу ему, – до десяти считай». «Так сосчитал уже, ты не слышал? Так, что…? Санитаров вызывать?». «Не надо» – говорю. Встал, соперника своего ищу – нет его. Так и не увидел больше. Найти бы.

– Так ты, это, …укусил?

– Да нет, не успел. Никто и не заметил.

Игорь едва сдерживался, чтобы не закатиться смехом. Понимал, что сейчас это неуместно. Внутри все клокотало, живот дергался, проступили слезы смеха. Игорь крепко сжимал губы, ладонью закрыл рот – сделал вид, что зевает… И… не удержался, начал хохотать.

Гриша обиделся. Но дождался, когда Игорь успокоится.

– Мне потом в раздевалке сказали, что результат аннулировали и зафиксировали ничью. Потому что соперник ударил после остановки боя. А судье сделали выговор, за то, что смеялся вместе с залом, когда я упал в первый раз. Он от того и пропустил мой удар.

– Ого, так ты мне ещё и ничью заработал?

– А ты ржешь надо мной, как лошадь.

«Да…, – подумал Игорь, – Гришаню можно понять, с его непоставленной психикой, такое пережить».

– Гриш, а ты все-таки молодец. Не ожидал.

Между тем, у Игоря была ещё одна непростая задача. Объявить, что они с Машей назначили свидание. На это Григорий его не уполномочивал и такая самодеятельность навряд ли ему понравится.

Пришлось рассказать, как маялся целый день с Машей. Выгуливал её по парку, катал на аттракционах, кормил мороженым, потом в кафе. Водил по парикмахерским и магазинам. В общем, нудная достаточно работенка. Но в грязь лицом не ударил и его, Гришу, не подвел. А чтобы окончательно выдержать этикет приличия, пригласил на завтра вечером в кино.

– А почему вечером, а не днем?

– Днем у неё важная экскурсия в какой-то университет. По-моему, туда поступать хочет в следующем году. Там конференция будет, юных физиков. Она со своим докладом выступает. Короче, днем занята своими делами.

Гриша сразу понял, про какой университет идет речь. Они переписывались по этому поводу. И у Григория в тайных планах было поступать на ту же специальность, дабы учиться в одной группе. Сразу про себя принял решение поехать завтра в университет. На душе немного отлегло. Но у Игоря это было не все.

– Слушай, Гриш, выполни маленькую просьбу.

– Что?… Опять?…

Игорь повернулся и увидел перепуганные глаза друга.

– Да нет, ничего особенного. Больно не будет…

И помягче:

– Понимаешь, Ленке, для института, надо работу сдавать. Семинар практический будет. Так она доклад готовит и хочет видеосюжет приготовить. Опрос свидетеля или потерпевшего с применением психологических приемов.

Немного запутавшись в своих мыслях, Игорь закончил:

– Короче, для неё нужно сыграть роль потерпевшего. У меня тренировка, некогда. Выручи.

– А когда ей надо?

– Она завтра днем будет готовиться. Аппаратуру специальную для записи привезет.

Гриша подумал: «Утром в университет, день свободен».

– Ладно. Буду потерпевшим. Все расскажу. Пусть народ знает, на что ты меня толкнул…

– Да брось ты, Гришунь. Ну, бывает. Будет что в старости вспомнить!

– Ага. И мемуары, о чем писать.

На этот раз рассмеялись вместе.

* * *

Дома Гриша открыл сайт университета и выяснил, что действительно завтра состоится конференция юных физиков. Было указано время и номер аудитории конференц-зала. А также список зарегистрированных докладчиков. Среди выступающих была и Брызгалова Мария. Та самая Мария, ради которой он, Гриша, и заварил всю эту кашу.

Глава третья

Утром следующего дня Григорий подошел к зданию университета. Грациозно-внушительное, оно переливалось солнечными бликами окон. Великие люди входили в эти достойные двери. Он немного поколебался, постоял и решился – потянул дверь на себя и… Со всего разбега оттуда в невероятной траектории вылетело джинсовое недоразумение, которое двумя руками ещё пыталось удержаться за внутреннюю ручку двери, а плечом уже влетело в Гришу. Кинетическая энергия полета плюс потенциальная – желание быстрей открыть огромную дверь (но дверь-то открылась без её участия) – вся эта невостребованная энергия пришлась на юношу.

«Да что ж такое, – пронеслось у Гоши в голове, – второй день, и опять так больно…»

– Изви… – и без остановки джинсовая девица сбежала по ступенькам вниз к краю проезжей части к микроавтобусу, который намеревался отъехать. Девушка успела стукнуть по борту. Водитель обратил внимание, остановился. Оказывается, она забыла в этом автобусе папочку с файлами. Григорий стоял и наблюдал за этими молниеносными перемещениями юной особы. Возвращаясь обратно, уже спокойная и довольная, она подошла к нашему герою, чтобы извиниться.

И как обычно это бывает, по законам жанра:

Как Вы думаете: кто эта девушка…? Догадались? Ну, конечно. Правильно… Григорий тоже никак не ожидал. Он остолбенел. Это была Маша. Для него она стала смыслом жизни последних дней.

– Вы уж меня простите… – начала девушка, – мне и неприятно и больно так… и Вам, … наверное, тоже? – Маша ощупывала свое плечо.

Надо было что-то отвечать, но ничего не приходило в голову. Он её знал, она его – нет. Только и выдавил из себя:

– Ничего, я уже простивши…

У девушки дернулся взгляд, чем-то знакомым повеяло от одной только фразы. Она улыбнулась, хлопая глазами, пытаясь, что-то вспомнить.

– Извините, я нечаянно… – ещё на секунду задержалась и … неуверенно последовала в своем направлении.

«Почему некоторые люди вместо «Пришел-ушел» говорят «Пришедши и ушедши», вспомнила чуть позже Маша переписку с Григорием.

* * *

– Движение электрона по замкнутой орбите сопровождается изменением, как минимум, направления скорости его движения. Следовательно, такое движение электрона должно сопровождаться излучением электромагнитных волн… – докладывала с кафедры Мария Брызгалова. Григорию была знакома и понятна тема. Но он не вдавался сейчас в подробности квантовых постулатов. Его волновало другое: как обратить на себя внимание этой девушки. Ему предстояло заново с ней познакомиться. С этой решимостью он сюда и заявился.

Как обычно, после доклада предоставили возможность задавать вопросы. Все как на симпозиумах у взрослых мужей-ученых.

– Из вашего доклада вытекает, что описание процессов микромира возможно применяя классическую физику, и введение квантовых постулатов не имеет должного обоснования. Это так…? Мы правильно понимаем? – Григорий постарался быть максимально красноречивым.

Маша обратила внимание на юношу. Их столкновение было подобно столкновению атомов. Она его помнила. Улыбнулась.

«Второй раз видит и второй раз улыбается. Не плохо», – размышлял Григорий. Ещё пару дней назад он не позволил бы себе думать в таком стиле. – «Два – ноль в мою пользу»

После вчерашнего поединка на ринге все последующие события в жизни представлялись легкой забавой. Познакомиться с девушкой? Да легко. Тему для начала только подобрать. Но тут-то и не клеилось. Не знал, с чего начать. Каково же было его удивление, когда в перерыве Мария подошла к нему сама:

– А Вы москвич?

– Да – скромно ответил Григорий.

– А как Вас зовут?

– Игорь, – от неожиданности зачем-то соврал. Это не входило в его планы. И тут же поправился, – но лучше Гоша. Меня все так зовут.

– Странно… Я в Москве знаю одного только человека. И он тоже Гоша…А меня Мария, – протянула руку.

– Я знаю, – чисто символически потряс Машины пальчики, – Вас объявляли.

– Может, проще, на «ты»?

– Конечно…

– Гоша, а можно я позвоню с твоего телефона. У меня, увы, нет. Там где я живу, мобильная связь пока отсутствует.

– Да, конечно. Вот, возьми, – обрадованный такой легкой беседе Гоша протянул свой мобильник.

Маша взяла сотовый телефон, другой рукой достала блокнотик, открыла. И стала набирать номер. При этом вслух произносила цифры. У Гриши екнуло сердце. Маша называла его номер. Откуда же было ей знать, что два дня назад она звонила именно на этот телефон с этим номером и договаривалась о встрече на Васильевском спуске именно с этим молодым человеком. Маша хотела говорить со вчерашним Гошей. К счастью для сегодняшнего, трубка в таких случаях, если набирается свой же номер, выдает короткие гудки – номер занят.

– Занято, – проговорила Маша.

Григорий успокоился, разоблачения не наступило.

– Попробуй ещё раз.

Теперь обстановка для Григория стабилизировалась. Сколько бы девушка не звонила с этого телефона, номер всегда будет занят.

– Опять занято, – расстроилась Маша.

– Разговаривает, наверное, с кем-нибудь. Надо попозже перезвонить. Может, пока по университету прогуляемся?

– Может…, – неуверенно ответила девушка. Ей так хотелось перенести свидание на более раннее время. Она почти освободилась. И вот. Не может дозвониться.

Со своим новым знакомым побрели по коридорам университета. И удивительное дело… в сознании что-то потихоньку переворачивалось. Стены излучали необычайно сильную энергетику. Здесь все было пропитано духом знаний. Маша понимала: здесь провели свои лучшие годы молодости великие люди, на которых держалась вся наука страны. И каждый из них оставил здесь свой след. Коридоры их помнят. Таблички… Надписи… «Здесь учились…» Фамилии, года выпусков, фотографии. Эпоха, почти семьдесят лет. Лауреаты… Герои Советского Союза… Герои труда… фамилии… фамилии. Сотни, если не тысячи имен. Это не просто здание. Это не просто учебное заведение. Это храм науки. Поступить сюда – это такое счастье. Быть здесь. Целых пять лет. Мария перевоплощалась. Она уже точно знала, чего хочет. И этот мальчик, рядом. Такой милый. Как здесь хорошо.

Они подошли к актовому залу. Оттуда доносилась музыка. Заглянули. На весь огромный зал – десятка два студентов. На сцене галдёж. Но кто-то всем этим руководил. Это была репетиция. Угадывалось КВНовское начало. Ну да, конечно, это готовилась к выступлениям команда КВН.

Маша с Гошей устроились в креслах в заднем ряду. Было очень интересно. Импровизированный хор выдал мотив. Что-то старое и знакомое, а вот текст был иной:

Раскинулся график по модулю пять,

Кругом интегралы стояли.

Студент не сумел производную взять,

Ему в деканате сказали:

Нельзя на арапа экзамен сдавать,

Профессор тобой не доволен.

Изволь теорему Коши доказать,

Иль будешь из ВУЗа уволен.

Напрасно старушка ждет сына домой,

Наука без жертв не бывает…

А синуса график волна за волной…

Все это время на сцене фоном к этой песне работали мим клоуны – все те же студенты, изображая то бедного студента, то профессора, то волны моря – подобно графику синусоиды. Выглядело это весьма забавно. И наша пара смеялась от души над представлением. Затем выходила другая группа, потом другая. Музыкальное сопровождение для выступающих исполняли двое студентов – парень на фортепиано и девушка на скрипке. Хотя музыкальные номера не требовали хорошего исполнения, чувствовалось, что музыканты безукоризненно владели инструментами. В одной из пауз Маша произнесла:

– Гоша, а я на фортепиано играю!

– А я на скрипке!!!

– Ты серьезно? – удивленно посмотрела на Гошу.

– Более чем…У меня на следующей неделе отчетный концерт. Приглашаю.

– Ой, Гоша. А я …уезжаю. Но я бы с таким удовольствием…Честное слово, – положила свою руку на его. Это были музыкальные руки. Пальцы выдавали, Маша это чувствовала.

– Жалко так, – искренне продолжила девушка.

Между тем очередная веселая группа лихо зарядила:

Коперник много лет трудился,

Чтоб доказать земли вращенья…

Дурак! Зачем он не напился,

Тогда бы не было сомненья.

Так наливай студент студентке,

Студентки тоже пьют вино.

Непьющие студентки редки.

Они уж вымерли давно…

– Стоп, стоп, стоп, – остановил ведущий: не вымерли, а … «замужем давно». На сцене начался спор: как лучше петь? «Вымерли давно» или «замужем давно». Со стороны спор казался беспредметным, но для КВНщиков в этом заключалось всё: выиграют они финал или проиграют. Того и гляди спор в драку перерастёт.

Маша с Гошей не стали разделять трагизма ситуации на сцене и решили покинуть зал. У обоих были свои планы. Маша собиралась в кино с молодым человеком. Тоже Гошей. И не скрывала этого. А её новому знакомому нужно было на съемки криминального детектива. Его действительно ждала Лена, сестра Игоря, на съемку сюжета. Впрочем, не скрывали друг от друга и то, что в следующем году будут поступать в этот университет. Григория такая перспектива отношений устраивала. Маша уезжала к себе домой, через год они увидятся. Обменялись электронными адресами. Григорий предусмотрительно назвал свой второй адрес (первый-то она знала, и очень хорошо). И у него теперь два канала связи, тогда как у Игоря с ней – ни одного.

Они провели вместе часа два. Все это время Маша безуспешно пыталась дозвониться до своего друга. В душе она поблагодарила за терпение Гоши, который жертвовал ей свой телефон в течение всего этого времени. Ведь у него свои дела, наверное. И она его так отвлекала. И никак не могла понять, почему Григорий не берет трубку.

Новый друг проводил её до метро. Они попрощались. Маша ощущала что-то непонятное. Всего два часа знакомства, а такое печальное чувство расставания. Ей становилось не по себе, когда отъезжала вниз на эскалаторе. И чем ниже, тем хуже. Хотелось развернуться и побежать наверх, наперекор спускающейся лестнице. Побежать навстречу толпе, пробить стену из людей и выбежать наверх…Было ощущение, что она знала этого человека не два часа, а как минимум год.

И только очень большим усилием она заставляла себя продолжать стоять на ступеньке. И спускаться все ниже и ниже. Туда, куда спускается весь народ – на платформу метро. Взгляд становился печальным и рассеянным.

Бедная, бедная Маша. Она и представить себе не могла, через какое время они встретятся снова.

Через год…? Ничего подобного. Не пройдет и часа…

* * *

А Гриша, после университета, тем временем направился в знакомую московскую квартиру. Созвонился с Леной, та немного опаздывала, но просила не менять планов и обязательно дождаться.

Знакомый двор. Из открытого окна доносилось Митяевское: «Лето – это маленькая жизнь». На скамейке возле песочницы сидел знакомый, после похмелья, печальный интеллигент – смотрел на свой предпоследний девятый этаж. И находился он в «…различных точках, именующихся дном, впрочем, разницы, наверно, никакой…». Не хватало только прозрачного пакетика с дыркой и пивом, вытекающим из него…И участкового под грибком, для полноты картины, тоже не хватало.

Взгляд зацепился за этого человека. «Почему бы ему ни привести себя в порядок, – подумал Григорий, – и не начать новую нормальную жизнь? Чем быть этаким «консьержем» возле подъезда». С этой мыслью он присел на ту же скамейку, готовый заговорить. Но тот опередил:

– Вот, ломаю голову, уснуть не могу. Позорище такое. А стыдно как… Ведь меня, наверное, проклинают все… А я никак… Ну, вот никак, представляешь? Не могу…

– А Вы попробуйте… Вот возьмите и попробуйте. И сразу человеком станете. Уважать себя начнете…И сразу жить захочется, … Друзья к Вам потянутся. Жена зауважает…

– Ты думаешь?

– Уверен.

– Вот и я думаю… А то ведь все отвернулись.

– Так, тем более.

– И ведь уже вторую неделю…Понимаешь? Ну, хоть кто-нибудь признался бы мне. Никто прямо не скажет. Все шушукаются за спиной.

– Так ведь и так понятно. Нормально люди реагируют. Надо только ЭТО сделать. Раз и навсегда.

– Да не могу я, понимаешь? …Не могу найти того, … у кого червонец занял… И ведь отворачиваются, не признаются… А я голову ломаю, уснуть не могу. Позорище, какое… А стыдно как. Меня, наверное, за это все проклинают. И за что? За какой-то червонец… Тьфу…

Наступила пауза. Долгая.

– А если найдете того, у кого занимали? – почти безразлично спросил Гоша.

– О-о!.. Тогда я стану ЧЕЛОВЕКОМ!!!

Появилась Лена. Она была в форме курсанта-милиционера. Поздоровавшись, направились к подъезду. Поднялись на шестой этаж.

– Так. Гришуня, объясняю, что от тебя требуется. Представь: ты шел по улице. Стоит тонированная машина. Из неё валит дым – ещё немного и загорится. Ясно?. Причем никаких сомнений нет – дыма много. И тут ты видишь, что на заднем сиденье мечется кто-то маленький. Из-за темных стекол не видно кто. Возможно, ребенок. Не может выбраться. Ты подошел, попытался открыть, постучать, разглядеть что внутри. Не открывается. Но кто-то в машине есть. Ты взял железку и разбил стекло. Из густого дыма вытащил щенят, и в это время машина вспыхнула. Ты едва-едва отскочил, но при этом получил ожоги. Через некоторое время пришел хозяин автомобиля и обвинил тебя в поджоге. И вот я, следователь, веду дознание. А ты отвечаешь на вопросы. Все это я записываю на видео. Понятно?

– Понятно. Только ожоги-то я, какие получил?

– Средней тяжести. Вот для этого мы… тебя… сейчас перебинтуем. Обернулась в поиске подручных средств.

– Где у нас бинт? – Лена выбежала в другую комнату. Вместе с бинтом принесла и косметику – нарисовать следы ожогов. Решили, что Гриша ещё получил травмы и от разбитого стекла – перебинтовали голову.

И начали…

За официальной частью протокола – фамилия, имя, отчество, год рождения, место жительства, судим-не судим, последовали вопросы по существу. Григорий добросовестно отвечал на вопросы следователя. Работа спорилась. Все шло по намеченному плану. Лена радовалась: сюжет писался как по маслу. Немного, правда, промахнулся с фразой «Я постучал и разбил стекло». Просто так стекло у машины не разобьешь. В остальном, Гриша идеально подходил на роль. Брат наверняка не смог бы так сыграть. Но один момент не учли – зазвонил телефон. Гриша не отключил свой мобильник. Пришлось остановить съемку. Звонила Маша. Григорий как-то не подумал, что это обязательно произойдет.

– Гриша, я третий час до тебя не могу дозвониться…?

Григорий нашелся сразу:

– Маш, извини, телефон глючит. Он у меня падал и … немного… обгорел, – Гоша все ещё находился под впечатлением пожара и тех событий, про которые рассказывал следователю

– Как выпал?. Как обгорел???

– Да тут…спасал… живность всякую. Машина горела. А там щенки… Погибнуть могли… Машина дотла…

– А сам? Сам не пострадал?

– Есть немного. Стекла, осколки… Огнем с дымом обдало, … Перебинтовали вот…, – Гриша ощупал рукой, как лежит бинт. Крепко, вроде, не слетает.

– А ты где? Что ж мне не позвонил? Я же в кино топала…

– Так, а куда я позвоню? У тебя и телефона нет.

– Да, точно… И я не позвонила…, – совсем запуталась от растерянности Маша. Вмиг забыла, как два часа кряду только и делала, что набирала его телефон. Но она понимала: надо срочно что-то делать. Человек в беде. Его нельзя сейчас оставлять одного.

– Ты где? В больнице?

– Нет, дома…

– Адрес… Говори адрес…, – её решимость уже не переломить. Григорий это понял… И назвал…

* * *

А в это время Игорь дожидался Марию на шумной, оживленной улице. На другой стороне был уютный скверик. За ним развлекательный комплекс с кинозалами и множеством удовольствий. На этой стороне кафешка. В неё только что завернула знакомая шумная компания. Ребята, увидев Игоря, попытались затянуть его с собой. Но он отказался, сославшись на занятость. Только и проводил их глазами.

Игорь ещё не знал, что будет долго топтаться на этом месте. Затем не выдержит и присоединится к своим друзьям. Но сделает он это очень продуманно: сядет за стол так, чтобы было видно улицу. А когда появится Маша, он её познакомит со своими друзьями.

Время шло. Но девушка не появлялась.

* * *

– Ну что, будем продолжать? – молодой следователь попыталась вернуть «потерпевшего» в реальную жизнь.

Надо было заканчивать съемки с допросом.

– Лена, послушай… Скоро девушка придет ко мне сюда… Подыграй, а?

– Зачем?

– Я же подыгрываю тебе. И ты мне…

– Но зачем?

– Не спрашивай. Очень надо… А, Лен…?

– Ну и что я должна делать?

– Да ничего. Просто продолжай свой допрос. Только пусть это будет, как бы, не понарошку, а по-настоящему. Чтобы она подумала, что в действительности так со мной все и было. И будто ты – настоящий следователь. Хоть и практикант. И мы… у меня дома.

Лена пожала плечами.

– Хорошо, Гриша. Пусть будет так. Только мне бежать надо. Видеокамеру возвращать, её всего на час дали.

– А ты мне ключи оставь… А как допрос закончишь, … так и уходи.

Лена знала, что у брата друг со странностями. Но не до такой же степени.

– Ладно… Пусть будет так… Ключи будут на тумбочке…

Немного подумала. И уже более уверенно:

– Снимаем все заново. В том месте, где ты сказал: «Постучал и разбил стекло» надо по-другому: «Взял камень и разбил стекло». Ещё лучше, арматуру какую-нибудь, толстую.

– Лен… извини, перебью. Давай сделаем ожоги не средней, а сильной тяжести. Замотаем бинтом все лицо…

– ……?

* * *

Звонок на этот раз не помешал. Они успели полностью, от начала до конца отснять второй дубль опроса потерпевшего. Фраза «ударил трубой по стеклу» следователю понравилась, как и все остальные. Звонили в дверь.

Лена открыла. У порога стояла запыхавшаяся Маша. Создавалось впечатление, что она пробежала марафонскую дистанцию. Увидев следователя в милицейской форме, Мария растерялась. Да уж… Было от чего растеряться. И расстроиться. С Гришей действительно произошло что-то серьезное.

– А, Григорий… здесь живет? – тихо спросила Маша.

– Здесь, здесь, – без особой радости к новому постояльцу, по имени Гриша, ответила Лена. Но деваться некуда, Григорий просил её подыграть. Придется покинуть «чужую» квартиру.

– Я так понимаю, Вы – знакомая потерпевшего?. Посмотрите за ним. Он несколько перевозбужден… Ему категорически сейчас нельзя вставать… Лучше дать успокоительного. Чтобы непременно уснул… Никаких лишних движений. Пожалуйста, … я оставляю его на Вас. А когда уснет, можете быть свободной. Вечером о нем позаботятся.

Этими наставлениями облеченная властью следователь решила напоследок «связать руки» и сделать неподвижным нового «хозяина» квартиры. Мало ли, что ему ещё в голову взбредет.

Лена ушла, захлопнула дверь. Свои ключи взяла с собой, а на тумбочке оставила запасные. Она не обратила внимания на то, что в связке один ключ был сломан. Как раз тот самый, который должен открывать основной, захлопывающийся замок.

Маша подошла к дивану. На Григория было страшно смотреть. Голова вся перебинтована. Видны были только глаза. Хриплый голос издавал непонятные звуки, которые гостья пока не могла разобрать. Села на стул. Напуганная, она молчала. А Гриша продолжал говорить. Девушка стала различать слова:

– … Я как треснул арматурой по стеклу…, – незнакомый голос поведал ей все ту же историю про щенков, которую он дважды повторял перед видеокамерой. Не сказал только про хозяина машины, с его злым обвинением в поджоге. Получилась вполне героическая картина.

– Тебе больно? – наконец задала вопрос Маша.

– Совсем нет…Нисколько даже.

– Это у тебя шок. Скоро пройдет. Ты весь на эмоциях, – и вспомнила про наказ следователя, – а где у вас аптечка?

«Знать бы ещё, где в этой квартире медикаменты лежат»

– В ванной, в ящичке…, – первое, что пришло в голову, наугад ответил Гриша.

Девушка выскочила из комнаты. Судя по времени, которое она заняла на поиски, в ванной аптечки не оказалось. Григорий громко прокричал:

– Маша, я забыл. Мама на кухню аптечку переносила.

Было слышно, как Мария перебежала на кухню. То, что она умеет быстро перемещаться в пространстве, Гриша знал. В памяти ещё жив эпизод у дверей университета. Звуки открывающихся дверок кухонного гарнитура и даже бряканье крышек пустых кастрюль подсказывало Григорию, что и на этот раз он не угадал. Где же аптечка? Маша решила проблему по-своему:

– Гриша, ты можешь дать мне ключи? Я в аптеку сбегаю. Она же внизу в вашем доме?

Для Григория это было открытием. Он никогда не обращал внимания на аптеку.

– Ключи на тумбочке у двери. Во всяком случае, должны быть.

На этот раз угадал. Они действительно там были.

– Лежи. И не вставай. Я быстро…

И выбежала из квартиры… И захлопнула дверь…

– Девушка, а вы не занима…, – не успел задать вопрос убегающей вдаль юной леди наш знакомый интеллигент. Он даже привстал от удивления – так быстро здесь никто не бегал… Закурил. Решил присесть… Показалась чья-то тень. Это знак – пора спрашивать:

– Извините, я не у Вас…?

Тень преобразовалась в свист и в скрип закрывающейся подъездной двери. Сигарета от удивления выпала. Ему показалось, что это та самая леди, которая несколько секунд назад удалялась. А теперь – вот… влетела в подъезд. Похоже на галлюцинации. Пора кончать пить.

Медленно переливающиеся мысли отвлекли его. Он даже не заметил, как подошла соседка.

– Здравствуй, Семеныч! Как здоровье… ой, да что это у тебя, загоришься…

Сигарета лежала на брюках и дымилась. Семеныч быстро смахнул её на землю.

– Здравствуй, Николавна… Из отпуска?

– Ага, … только не догуляла. На работу попросили выйти. Когда пить-то перестанешь?

– Да, надо…

Светлана Николаевна зашла в подъезд.

«Какой замечательный инженер был. Столько лет в одном НИИ проработали, и квартиры вместе получали. И семьями дружили. Куда все ушло?». Она зашла в лифт и нажала кнопку… шестого этажа.

* * *

Лена и Игорь Корниловы были взрослыми, самостоятельными детьми своих родителей. Они позволяли себе отпускать предков на отдых, не испытывая при этом ни малейшего дискомфорта. Мама, Светлана Николаевна, работала инженером-строителем. Папа, Вадим Евгеньевич – уважаемый врач-хирург. Они обожали проводить отпуск в соседней Владимирской области, в живописном уголке, на съемной даче. В деревне с речкой и рыбалкой. Именно в это самое время дети и родители отдыхали друг от друга. На исходе была первая неделя. И никто не ожидал столь быстрого приезда мамы.

* * *

Светлана Николаевна вышла из лифта, и… её на мгновение парализовало. Перед глазами предстала картина: вор взламывает её квартиру… Оцепенение. Но вор – девушка? Что-то тут не то. Не понятно.

Ещё не оправившись от испуга, она произнесла:

– Вы что тут делаете?

Маша вздрогнула, тоже испугалась.

– Хочу открыть… вот. Там Гриша. А я с ключом не могу справиться… Кажется, замок заклинило.

– Так, а почему ваш Гриша сам не откроет. Вы уверены, что это его квартира? Гляньте-ка.

Маша ещё больше растерялась. Подняла глаза на номер квартиры…

Нет, вроде все правильно.

– Я только что, оттуда. В аптеку бегала. Гоше лекарство срочно надо было купить.

«Гоша… лекарство…» – мозг Светланы Николаевны воспринял эту информацию без промедления.

– Он заболел?

Маше сказать бы, что с Гришей произошло несчастье, да язык не поворачивался. Но весь её вид говорил сам за себя: «Как, разве Вы ещё не знаете?»

Светлана Николаевна быстро, уже своим ключом, открыла дверь, пробежала в комнату сына. Увидела поворачивающееся тело с перебинтованной наглухо головой. Отпрянула на шаг и, уперевшись спиной в шкаф, … медленно сползла вниз, на пол. Это был обморок. Маша оказалась рядом. Она поддержала и положила женщину на бок. Теперь у неё на попечении было двое. Мозг в критической ситуации сработал четко. Она сразу сообразила, где нужно искать аптечку. В зале в стенке, в средних ящичках. Быстро принесла нашатырный спирт, ватку и поводила перед лицом у потерявшей сознание женщины. Светлана Николаевна пришла в себя.