Текст книги "Путин против Медведева – «схватка бульдогов под ковром»"

С учётом официально признанной трактовки личности Анатолия Собчака как истинного демократа и прочее, его согласие на назначение Черкесова и в самом деле выглядело парадоксально. Но теперь, когда мы знаем о том, каким на самом деле «демократом» был Анатолий Александрович и что его связывало с Конторой, удивляться этому согласию не приходится.

В марте 2003 года в журнале «Профиль» (№ 10 (328) от 10.03.2003 г.) была опубликована статья Натальи Жуковой «Заложник Норд-Веста», посвящённая прогнозам по поводу скорой отставки Виктора Черкесова с поста Полномочного представителя Президента РФ в Северо-Западном федеральном округе. Автор статьи, рассказывая о карьере генерала Черкесова, замечала, что в 1992 году в окружении Собчака всё больший аппаратный вес набирали выходцы из спецслужб. Без их помощи мэр-профессор просто не мог управлять городом. А потому просто так, «из принципа», раздувать скандал вокруг фигуры Черкесова и портить отношения с его коллегой – Путиным – Собчаку, конечно же, не хотелось.

«Кроме того, – замечал автор «Профиля», – мэр хоть и не любил нового главу управления МГБ, но в то же время знал, что никаких сюрпризов от него ждать не приходится. По слухам, Собчак неоднократно высказывался в том смысле, что Черкесов всегда служит тем, кому принадлежит власть. Власть в городе принадлежала ему, Собчаку, а в стране – Ельцину, относившемуся вполне благожелательно к питерскому мэру-демократу».

Начало 1990-х годов и в самом деле было тем временем, когда Контора активно проникала не только в разного рода общественно-политические движения, но и – что было весьма немаловажно! – в криминальные и деловые круги. Построение «управляемой демократии», с одной стороны, требовало отсечения «правильной» оппозиции от «неправильной», а с другой – конечно же, требовало ещё и денег. Много денег. И в этом плане «продовольственная афера» 1991–1992 годов была отличным способом пополнения «конторской» кассы.

А теперь вопрос: чем же в этот крайне интересный период истории России и, в частности, города на Неве занимался Дмитрий Медведев?

Советник Путина по «деликатным вопросам»

Мы помним, что говорил сам Дмитрий Медведев в беседах с Николаем и Мариной Сванидзе об этом периоде своей работы в мэрии Санкт-Петербурга. В 1991–1995 годах с Путиным ему приходилось общаться «прежде всего по тем делам, которыми занимался Комитет по внешним связям. Это были правовые вопросы, внешнеэкономические».

Таким образом, получается, что как юрист-консультант Дмитрий Медведев вполне мог принимать участие в «продовольственной афере» 1991–1992 годов. Судя по всему, так оно и было.

28 января 2008 года в газете «Le Figaro» была опубликована статья московского корреспондента этого издания – Фабриса Ноде-Ланглуа (Fabrice Nodй-Langlois), которая называлась так: «Медведев – добрый герой, изготовленный в Кремле» («Medvedev, le gentil hйros que le Kremlin se fabrique»). Автор статьи был уверен в том, что именно скандал с поставками продовольствия в обмен на экспорт сырья, разразившийся в Санкт-Петербурге в первой половине 1992 года, стал причиной стремительного карьерного роста Дмитрия Медведева.

Об этом, крайне интересующем нас эпизоде в жизни Дмитрия Анатольевича автор публикации в популярной французской газете пишет следующее: «Было начато судебное расследование, которое потом прекратили. «Именно молодой юрист из мэрии Медведев, сумевший найти юридические недочёты в судебном деле, и спас тогда Путина, – рассказывает Алексей Мухин, политолог и автор книги о российских элитах. – Трудно сказать, действительно ли обогатился тогда Путин. Но он проявил легкомыслие, подписав документы, которые не должен был подписывать».

Путин был благодарен Медведеву и немало впечатлён его профессионализмом, а потому и позвал его за собой в Кремль».

На самом деле, конечно же, никакого судебного процесса не было. По той простой причине, что не было возбуждения уголовного дела, не было следствия, и его материалы не могли быть переданы в суд. По всей видимости, французский журналист оказался в плену европейского стереотипа судебной власти, которая во многих странах римского права сама наделена функциями судебного следствия. Однако фраза относительно юридических недочётов, которые якобы нашёл Медведев, весьма примечательна. Дело вот в чём.

Ещё в 2003 году в журнале «Профиль» (№ 43 (362) от 17.11.2003 г.) была опубликована статья Ирины Вьюновой «Кремлёвский визирь». Статья была посвящена рассказу о Дмитрии Медведеве в связи с назначением его на должность руководителя Администрации Президента РФ. Из общения с питерскими источниками информации автор публикации выяснила, что в то время, когда Дмитрий Медведев работал в Санкт-Петербурге, среди местных журналистов за ним прочно закрепилась репутация самого незаметного чиновника команды Анатолия Собчака.

«Что, впрочем, не означало недоверия к нему со стороны Анатолия Собчака, – замечала в своей статье Ирина Вьюнова. – Знающие люди утверждают: в Смольном Медведев работал по специальности, то есть занимался разработкой и оформлением сделок, договоров и различных инвестиционных проектов. Проще говоря, обеспечивал юридическую сторону экономической деятельности новых питерских властей. Для чего вовсе не обязательно (если не сказать «нежелательно») постоянно мелькать на публике».

При таком раскладе получается: Дмитрий Медведев и теоретически, и практически мог принимать самое активное участие в юридическом обеспечении бартерных сделок по поставкам продовольствия из-за рубежа в обмен на экспорт сырья. Ведь речь-то шла не о копеечных суммах! Чем закончилась эта «продовольственная афера», мы уже знаем.

Нельзя вновь не процитировать слова непосредственного шефа Дмитрия Медведева по работе в питерской мэрии – Владимира Путина, который о причинах краха схемы «продовольствие в обмен на сырьё» в своей книге, изданной в начале 2000 года, говорил так: «Нужно было теснее работать с правоохранительными органами и палкой выбивать из этих фирм обещанное. Но подавать на них в суд было бессмысленно – они растворялись немедленно: прекращали свою деятельность, вывозили товар. По существу, предъявить им было нечего».

То есть фирмы, которым выдавались лицензии на экспортные поставки сырья за рубеж в обмен на встречные поставки продовольствия в Санкт-Петербург, вели себя так хитро, что юридически к ним нельзя было предъявить никаких претензий.

В уже упоминавшемся докладе «В. Путин – «президент» коррумпированной олигархии!» Марина Салье в марте 2000 года замечала: «В. Путин – юрист по образованию. Он не мог не знать, что предъявление […] договоров в суд действительно бессмысленно – суд в иске должен был отказать. Но не из-за того, что бесследно «растворялись» фирмы, выбранные самим же Путиным, а из-за абсолютной юридической ущербности договоров, заключённых КВС в лице всё того же В. Путина или А. Аникина».

В чём же заключалась юридическая ущербность и ничтожность этих договоров? В своём докладе Марина Салье приводит несколько наиболее вопиющих примеров. По мнению Марины Евгеньевны, абсолютно все договоры были… юридически ничтожными.

Как уже было сказано, зачастую отсутствовали подписи и печати каждой из договаривающихся сторон как на самих договорах, так и на неотъемлемых приложениях к ним. На некоторых договорах отсутствовали даты их заключения. В двух договорах отсутствовали приложения, обозначенные в текстах этих договоров. В договоре № 12/92 был исправлен номер договора с № 9 на № 12, а в приложении к нему сохранился старый – № 9. В четырёх договорах, заключённых Комитетом по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга в лице В.В. Путина, напротив его фамилии, имени и отчества, написанных чётко, стоит подпись его заместителя – А.Г. Аникина.

Многое, если не всё, теперь встаёт на свои места. Грамотная юридическая консультация относительно того, как надо составить текст договора, чтобы заработать хорошие деньги и чтобы при этом не наступила уголовная ответственность по суду – это дорогого стоит! А то, что подобного рода ухищрения являются тем самым правовым нигилизмом, о котором в начале 2008 года со знанием дела рассуждал Дмитрий Медведев, – об этом даже и говорить не нужно.

Надо отметить, что подобного рода эксцессы для постсоветской России не являются чем-то уникальным. В 2008 году авторам этой книги пришлось в качестве консультантов принимать участие в выборах мэра города Новошахтинск Ростовской области. Тогда на второй мэрский срок свою кандидатуру выдвинул Сергей Скобелев – разумеется, секретарь политсовета городской организации партии «Единая Россия».

Так вот, даже поверхностный анализ предоставленных для исследования документов показал, что при мэре Скобелеве в Новошахтинске были допущены многочисленные нарушения действующего законодательства РФ. Проще говоря, воровали по-крупному. Конечно, не в таких масштабах, как в Санкт-Петербурге, но вполне в достаточных для возбуждения целой серии уголовных дел, которые должны были завершиться конкретной посадкой их главных фигурантов.

Оказалось, например, что при назначении Сергея Скобелева на должность мэра после того, как он выиграл первые выборы, были допущены грубейшие нарушения федерального и областного законодательства, а также ряда муниципальных нормативных правовых актов. Эти нарушения привели к тому, что Сергей Скобелев фактически являлся нелегитимным мэром, распоряжения которого были юридически ничтожными и не обязательными к исполнению, но которые, тем не менее, почему-то исполнялись. Так что в случае чего Скобелеву нельзя было бы предъявить абсолютно никаких претензий – он же самозванец! И при этом – не мошенник, потому что сам «искренне заблуждался» на предмет своей легитимности, не имея преступного умысла на совершение деяний.

Естественно, что за всё время «мэрства» Скобелева значительный массив весьма привлекательного муниципального имущества был пущен с молотка по бросовым ценам. А потом, как и водится, это имущество перепродавалось (нередко – не по одному разу) и оказывалось в собственности уже «добросовестных приобретателей». И теперь вернуть это имущество в муниципальную собственность по действующему законодательству РФ не представляется никакой возможности.

Случай с новошахтинским экс-мэром, опять-таки, не является исключением. Если посмотреть на карту путинской России, то мы сплошь и рядом увидим именно то, что Дмитрий Медведев охарактеризовал ёмким термином «правовой нигилизм» и что в народе именуется куда как более хлёстким определением – «растащиловка». И это – не единичные случаи. Это – система.

…В декабре 2007 года российский еженедельный журнал «Новое время» опубликовал статью Любови Цукановой «Три Медведа» (№ 45 от 17.12.2007 г.), посвящённую выдвижению Дмитрия Медведева на пост Президента РФ в качестве преемника Владимира Путина. В этой статье, со ссылкой на номер газеты «Санкт-Петербургский курьер» от 6 ноября 2003 года, рассказывалось ещё об одной юридической «новации», авторство которой приписывается Дмитрию Медведеву.

Автор «Нового времени» об этом пишет следующее: «Утверждают, что именно Дмитрий Медведев стал автором российского ноу-хау – придумал схему того, как орган власти, не нарушая закона, может стать соучредителем и совладельцем акционерного общества [к вопросу о попытке мэрии Санкт-Петербурга контролировать игорный бизнес города и получать доход во благо жителей, о чём было рассказано выше]. Суть схемы в следующем: общество арендует у государства помещение и землю, за которые как бы платит определённую сумму. Однако деньги не поступают в бюджет – они становятся взносом госоргана в уставный капитал акционерного общества. Красивая схема, де-юре легальная, де-факто означает то, с чем государство вроде бы борется: сращивание власти и бизнеса».

Чуть ранее всё тот же журнал «Новое время» (№ 18 от 15.06.2007 г.) опубликовал статью Ильи Барабанова «Птицы гнезда Петрова», посвящённую ещё одной питерской махинации. Речь шла о санкт-петербургской корпорации «Двадцатый трест», свидетельство о регистрации которой в качестве юридического лица 20 октября 1992 года подписал председатель Комитета по внешним связям мэрии Санкт-Петербурга Владимир Путин. Нас же в этой публикации интересует небольшой фрагмент, объясняющий причину доверия, которое Владимир Путин испытывал по отношению к Дмитрию Медведеву.

Приведём эту цитату с несущественными сокращениями: «Многие чиновники, имевшие отношение к корпорации «Двадцатый трест», сделали стремительные карьеры. «The New Times» уже писал об одной из них […], связанной с первым вице-премьером Дмитрием Медведевым, который имел отношение к серьёзным финансовым потокам, контролировавшимся Комитетом по внешним связям.

Пожелавший остаться анонимным источник рассказал «The New Times», что именно Медведев выполнял поручения Владимира Путина о переводе денежных средств на разного рода строительные проекты.

В те времена, как утверждают, глава корпорации Сергей Никешин мог запросто позвонить будущему президенту России и сообщить о необходимости перевести сумму в несколько миллионов долларов на восстановление православного храма в Греции. Медведев этот перевод контролировал. О дальнейшей судьбе этих денег ничего не известно.

Уходили деньги через знаменитый банк «Россия» братьев Ковальчук. Офис банка находился на первом этаже Смольного, и, как рассказывают источники «The New Times», обращавшиеся к Владимиру Путину инвесторы могли получить добро на свой проект только при одном условии: всё должно было быть проведено через банк «Россия».

Пожалуй, добавить к этой цитате нечего. А теперь – время перейти к рассказу о самом, пожалуй, закрытом периоде в докремлёвской жизни Дмитрия Медведева, о котором он сам говорить очень не любит.

Бизнесмены с юрфака

В «канонической» биографии Дмитрия Анатольевича – книге Николая и Марины Сванидзе «Медведев» – рассказано о нескольких крайне познавательных эпизодах, которые с привлечением дополнительных источников информации позволяют понять, каким же бизнесом, на самом деле, занимался в начале 1990-х годов Дмитрий Медведев.

В главе «О занятиях бизнесом» рассказывается апокрифическая история, имеющая якобы хождение на юридическом факультете ЛГУ. Дескать, в самом начале 1990-х годов декан юридического факультета на лестнице разговаривал с Дмитрием Медведевым и его однокурсником Антоном Ивановым (с 26 января 2005 года занимает пост председателя Высшего Арбитражного суда РФ), уговаривая их не оставлять преподавательскую работу. В то время из научно-преподавательской среды и в самом деле многие уходили: квалифицированные юристы в бизнес-структурах могли зарабатывать деньги, несопоставимые с тем, что им платили в том же ЛГУ.

Так вот, декан просил Медведева и Иванова немного потерпеть, потому как скоро в стенах родного университета они будут зарабатывать много – долларов по 500 в месяц. Те в ответ радостно улыбались и отвечали, что они и так никуда уходить не собираются – им в ЛГУ, дескать, интересно. А спустя несколько лет стало понятно, сколько молодые и предприимчивые юристы зарабатывали на стороне юридической практикой и какой смешной им казалась обещанная деканом зарплата в 500 долларов в месяц.

Сам Дмитрий Медведев говорил, что, окончив ЛГУ в 1987 году, он к моменту защиты кандидатской диссертации – в 1990 году – уже активно занимался юридической практикой, зарабатывая деньги вне стен университета. Сначала это были разовые заказы, которые по тем временам весьма неплохо оплачивались, а потом…

А потом, как пишут Николай и Марина Сванидзе, Дмитрий Медведев и его однокурсники приняли решение: «Тройка «Иванов – Медведев – Елисеев» […] в 90-м году […] создают малое предприятие на трёх учредителей. Это юридическая консультационная фирма «БалФорт»».

История этого малого предприятия в рассказе однокурсника Дмитрия Медведева – Ильи Елисеева (ныне является заместителем председателя Правления ОАО «Газпромбанк») – оказалась весьма недолгой. В начале 1990-х годов юридические фирмы в Санкт-Петербурге стали появляться в массовом порядке. Несмотря на то что «БалФорт» в городе была одной из первых компаний такого рода, конкуренция возрастала. И, как естественное следствие развития этого сегмента рынка, стал увеличиваться спрос на квалифицированных юристов, которые сопровождали бы деятельность одной или сразу нескольких компаний. У каждого из учредителей – Дмитрия Медведева, Антона Иванова и Ильи Елисеева – также «нарисовались» такие корпоративные клиенты. Поэтому актуальность содержания совместной юридической фирмы постепенно сошла на нет, и вскоре компания «БалФорт» прекратила своё существование.

Дмитрий Медведев рассказывал Николаю и Марине Сванидзе, что именно тогда он стал понимать, насколько более широкие возможности даёт для профессионального роста корпоративная юриспруденция. Дмитрий Анатольевич, оставаясь преподавателем юридического факультета ЛГУ и продолжая читать лекции по гражданскому и римскому праву, стал сотрудничать с рядом крупных структур. С одной из них – группой «Илим Палп» – судьба Дмитрия Медведева оказалась связанной надолго: с 1993 по 1999 год. Но об этом более подробно мы расскажем чуть ниже: тем более что сам Дмитрий Анатольевич о работе в «Илим Палп» предпочитает особо не распространяться.

А сейчас вернёмся к рассказам о консультационной фирме «БалФорт».

Дело в том, что, по данным газеты «Ведомости» (статья «Самый человечный преемник», 11.12.2007 г.), консультационно-юридическая фирма «БалФорт» бывшими однокурсниками Дмитрием Медведевым, Антоном Ивановым и Ильёй Елисеевым была учреждена не в 1990-м, а в 1994 году. Бизнес этот, замечают авторы «Ведомостей», до наших дней не дожил.

Если «БалФорт» был учреждён в 1994 году, то какую же фирму Медведев, Иванов и Елисеев создали четырьмя годами ранее? Ответ на этот вопрос можно найти в двух газетно-журнальных публикациях. Уже упоминавшаяся ранее статья Любови Цукановой «Три Медведа» в журнале «Новое время» (№ 45 от 17.12.2007 г.) повествует о том, что в 1990 году в Невском районе Санкт-Петербурга был зарегистрирован ГУП «Уран» с уставным капиталом 100 рублей. Несмотря на то что организационно-правовая форма этого хозяйствующего субъекта расшифровывается как «государственное унитарное предприятие» (!), в качестве учредителей этой фирмы выступили три физических лица – хорошо знакомые нам бывшие однокурсники по юрфаку ЛГУ: Дмитрий Медведев, Антон Иванов и Илья Елисеев.

В статье весьма осведомлённого автора – Олега Ролдугина (по всей видимости, сына друга молодости Владимира Путина) – «Кошмарить запрещено» (еженедельник «Собеседник», № 8 от 03.03.2009 г.) об истории создания компании «Уран» имеется уточнение: она была зарегистрирована 13 декабря 1990 года, и в числе основных видов экономической деятельности значилось производство товаров народного потребления.

Про фирму «Уран» ни сам Медведев, ни «дуэт» Сванидзе, ни собеседники биографов третьего Президента России даже не упоминают. Невольно возникает вопрос: каким образом, в самом деле, Дмитрий Медведев и его приятели по университету смогли зарегистрировать ГУП, учредителями которого стали физические лица, а уставный капитал составил всего-то 100 рублей?

Возможно, организационно-правовая форма, как и форма собственности, «Урана» была совершенно другой, а приставка к названию фирмы – ГУП – расшифровывалась как-то иначе, например: группа универсальных предпринимателей «Уран». В конце концов, в те лихие времена, как мы уже могли убедиться, проворачивались и не такие комбинации.

Но тогда получается, что ГУП «Уран» с тремя учредителями-«физиками» явно был создан для какой-то хитрой экономической манипуляции: чтобы будущие клиенты этой предприимчивой «тройки» сами вводили себя в заблуждение тем обстоятельством, будто «ГУП «Уран»» является госпредприятием.

Кстати, фирмы с подобного рода солидными наименованиями в России регистрировались не раз и не два. К примеру, одному из авторов этой книги в 2000 году всего за пару дней и две бутылки коньяка удалось зарегистрировать в Регистрационной палате Саратовской области общество с ограниченной ответственностью с пугающим наименованием «Контрольно-ревизионное управление «Cаратоваудитконтроль»» (КРУ «Саратоваудитконтроль»), учредителями которого стали два физических лица, и несколько месяцев, как в своё время Дмитрию Медведеву, – в строгом соответствии с действующим законодательством РФ – даже извлекать доход, рассылая письма на фирменных бланках этого юрлица.

Так вот, насчёт медведевского «Урана». Дмитрий Анатольевич, безусловно, уже в те времена понимал, какие возможности даёт компания с названием «ГУП «Уран». Его кандидатская диссертация, которую он чуть ранее, в том же, 1990-м, году защитил, имела вполне профильную тему: «Проблемы реализации гражданской правосубъектности государственного предприятия».

Кроме того, Дмитрий Медведев являлся одним из авторов многократно переиздававшегося с 1996 года трёхтомного учебника «Гражданское право» под редакцией А.П. Сергеева и Г.К. Толстого, для которого он написал четыре главы: одна из них и была посвящена государственным и муниципальным предприятиям.

5 марта 2008 года в газете «Московский корреспондент» была опубликована статья Томаса Кинго, посвящённая теме кандидатской диссертации Дмитрия Анатольевича: «Медведев старается идти в ногу со временем». Переводя название диссертации с «юридического» на русский язык, автор публикации замечал: «Речь идёт о правах государственного предприятия как коммерческой организации в «условиях регулируемого рынка». В этом, как сказано в автореферате, и состоит, в частности, научная новизна исследования Дмитрия Медведева.

Автор предложил «правовой механизм ликвидации несостоятельных государственных предприятий», что также, по мнению диссертанта, было «научной новизной». И хотя процедура банкротства разорившихся предприятий существовала ещё до революции, добавление «в условиях регулируемого рынка» было абсолютно новаторским как в экономической науке, так и в юриспруденции […].

Бросается в глаза, что за три года работы над диссертацией Дмитрий Медведев в качестве аспиранта опубликовал всего две работы по теме: заметку о коммерческом кредитовании и о природе права государственного предприятия. Общим объёмом всего 12 страниц».

О предприятии «Уран», как уже было сказано, в книге Николая и Марины Сванидзе «Медведев» не сказано ни слова. Нет упоминания об «Уране» и в официальных биографических данных Дмитрия Анатольевича. Можно предположить почему.

Скорее всего, как мы и предположили, «Уран» изначально создавался с прицелом на осуществление определённой достаточно ловкой и выгодной операции, после реализации которой эта фирма была прикрыта. На такого рода предположения наталкивает и дата регистрации ГУП «Уран» – 13 декабря 1990 года. То есть компания родилась примерно через 2–3 месяца после того, как Дмитрий Медведев осенью 1990 года приступил к работе в должности советника председателя Ленсовета Анатолия Собчака по широкому кругу вопросов.

Для чего именно мог быть создан «Уран» и почему о своём учредительстве в этой компании предпочитают не вспоминать ни Дмитрий Медведев, ни его бывшие однокурсники по юрфаку ЛГУ – Илья Елисеев и Антон Иванов? Рискнём высказать одно предположение.

В своей книге «Собчачье сердце, или Записки помощника, ходившего во власть» Юрий Шутов, как уже было сказано выше, работавший в должности советника председателя Ленсовета Анатолия Собчака, вспоминает (глава «Лесные братья») один показательный эпизод. Повествование Юрия Титовича носит последовательный характер, следовательно, эпизод, рассказанный Шутовым, мог иметь место, судя по всему, осенью 1990 года. Дело было так.

На приём к председателю Ленсовета Анатолию Собчаку пришла легендарная личность – первый советский легальный миллионер Артём Тарасов, бывший тогда ещё и депутатом Верховного Совета РСФСР. Тарасов, без особых околичностей, предложил следующее: он хотел бы закупить у Киришского нефтеперерабатывающего завода под видом отходов мазута и дизельного топлива качественный товар. После чего судами либо Балтийского, либо Северо-Западного речного пароходства доставить товар имевшемуся на Западе покупателю.

Тарасов, возглавлявший в тот период внешнеэкономическую ассоциацию «Исток», просил Собчака посодействовать ему в двух вопросах: уговорить производителей товара продать его по максимально низкой цене, а транспортников – за умеренную плату вывезти его в Европу. При этом Тарасов выразил готовность отдать Ленинграду 80 % чистой прибыли от этой сделки.

Собчак, как вспоминал Юрий Шутов, сделкой чрезвычайно заинтересовался, но Шутов задал своему шефу резонный вопрос: кто будет определять расходную часть этой сделки и, самое главное, реальную продажную цену за границей? Если это поручить Артёму Тарасову, то, опасался Юрий Шутов, прибыль от сделки вполне может оказаться нулевой, а 80 % от нуля как раз и достанется Ленинграду и лично Собчаку за все его хлопоты.

Сам Артём Тарасов в своей книге «Миллионер», вышедшей в свет в московском издательстве «Вагриус» в 2004 году, ни о чём таком не вспоминал. Но при этом в предпоследнем абзаце главы «О бедном богатом замолвите слово» причислял Анатолия Собчака к кругу своих друзей. А в самом начале главы «Несчастье не в деньгах, а в их количестве» даже поведал о своей встрече в Мариинском дворце с председателем Ленсовета А.А. Собчаком, который в своё время, дескать, предложил Тарасову стать председателем Ленгорисполкома и своим первым заместителем.

Результат визита Тарасова к Собчаку, как вспоминал Юрий Титов, был таков: «Больше мы к этому делу не возвращались, но, как я слышал, афера состоялась, и цифра украденных 30 миллионов долларов надолго вошла в скандально-криминальную хронику газетных полос».

И ещё одна цитата из книги Юрия Шутова. Рассказывая в живой манере, с покушениями на традиции плутовского романа, о своей работе с Анатолием Собчаком, Юрий Титович в начале главы «Сподвижники» повествует о нравах, царивших в собчаковской alma-mater тех лет – Ленинградском госуниверситете. По воспоминаниям Шутова, тогда в бизнес активно ударились представители профессуры ЛГУ. Один из таких потомственных профессоров провернул масштабную аферу с банковским кредитом, сумев ловко обмануть эстонских банкиров на несколько миллионов долларов.

Аферу университетский наставник молодёжи, как пишет Шутов, «совершил через махонький кооперативчик, зарегистрированный им в стенах бывших петровских коллегий нынешнего Ленгосуниверситета. Прибалты просили Собчака защитить от академического грабителя эстонский банк в тогда ещё едином государстве. «Патрон», разобравшись, был в лёгком шоке от удачливости «университетского коллеги». После чего […] быстро приблизил мошенника к себе, назначив на должность с обязанностью консультировать и правом поденно грабить, но уже в государственном масштабе». Конец цитаты. И – без комментариев.

…18 мая 2011 года, за несколько часов до начала масштабной пресс-конференции Дмитрия Медведева в Сколково, радиостанция «Эхо Москвы» провела очередной интерактивный эфир, во время которого радиослушателям предлагалось сформулировать вопросы, ответы на которые они хотели бы получить от Президента России. Один из таких вопросов задала радиослушательница по имени Лена из Санкт-Петербурга, которая хотела бы получить от Дмитрия Анатольевича ответ на вопрос: в курсе ли он, что сейчас творит его бывший научный руководитель Николай Кропачев, с 21 мая 2008 года занимающий должность ректора Санкт-Петербургского государственного университета?

А Кропачев и в самом деле в университете много чего натворил. Ещё в середине сентября 2009 года 400 студентов СПбГУ обратились с открытым письмом к Президенту РФ Д.А. Медведеву с требованием отставки ректора Кропачева, обвиняя его в коррупции, некомпетентности, преследовании инакомыслия, волюнтаризме, создании обстановки тотального давления и контроля. Примечательно, что на персональный сайт Медведева текст обращения вывесить не удалось – модераторы его удаляли, в силу чего студентам СПбГУ пришлось разместить своё письмо в СМИ.

Позднее, 27 августа 2010 года, к Президенту Дмитрию Медведеву поступило ещё одно обращение из Санкт-Петербургского госуниверситета. На этот раз – в форме записанного на видео монолога доцента СПбГУ, председателя профсоюза «Универсант» Сергея Самолётова, который рассказал массу негатива относительно ректора Кропачева, охарактеризовав его стиль управления как «административный и правовой беспредел».

Результат обоих обращений оказался нулевым. Как видно, новые «традиции» ЛГУ-СПбГУ, начавшие проявляться с конца 1980-х годов, о которых рассказывал Юрий Шутов, получили дальнейшее развитие после того, как научный руководитель будущего третьего Президента России Дмитрия Медведева был им назначен на должность ректора СПбГУ.

Впрочем, ситуация вокруг СПбГУ и деятельность Николая Кропачева на посту его ректора – тема, выходящая за рамки этой книги…