Текст книги "Не бывает опыта будущего. Лирика"

Не бывает опыта будущего
Лирика
Сергей Поваляев

© Сергей Поваляев, 2017

ISBN 978-5-4485-9691-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Не бывает опыта Будущего

Не бывает опыта будущего.

В настоящем его не познать.

Мы всегда обретаемся сущим —

Что самим довелось испытать.

Ну, а если мечта долетает

До черты наших будущих дней,

То навряд ли сама понимает,

Что её ожидает за ней…

Я начинаю утро с чая

Я начинаю утро с чая,

Как ритуала всех эпох.

Меня как будто бы встречает

Своей неспешностью Восток.

А может Север ледородный,

Заваркой жгучей синих вьюг.

Иль Запад чопорный, холодный,

Иль утомлённый солнцем Юг…

Сижу на кухоньке, мечтаю.

Щепотку скромно заварил.

Всё второпях, и жаль, что чая

По-настоящему не пил

Дождями осень отстучала

Дождями осень отстучала

По падшим листьям на земле.

И не вернуть её начала

Прожилкой светлой вдалеке,

Прожилкой раннего рассвета,

Где паутинки легкой сеть.

С обычным распрощались летом,

Но Бабье лето тоже есть.

Дождями осень отскучала,

И срок её давно прошёл.

Но помним светлое начало,

Где с нею было хорошо…

Рыжие мальчишки

Если я надолго уходил,

Там, в пути, тихонько говорил, —

Крыши, крыши, крыши —

Рыжие мальчишки,

Я вас помню, я вас не забыл…

И куда б не бросила судьба —

По ночам вы снитесь иногда.

Крыши, крыши, крыши —

Рыжие мальчишки,

Голубятня старого двора.

Возвращаюсь снова я домой.

Кот в окошке – вечный домовой.

Только липы стали ниже,

Только крыши стали ближе,

Что вполне дотянешься рукой.

Жизнь идёт, а с ней бегут года.

Дворики уходят навсегда.

Только где – то снова крыши,

Эти рыжие мальчишки

Уходящим говорят своё «Пока»…

Пустырь души

Когда в душе наметился пустырь,

Спасеньем кажется всего одна дорога —

Дорога в одинокий монастырь,

Где можно ближе оказаться к Богу

В молении измученной душой,

И в бдении в своей затворной келье,

И в жизни аскетически простой,

В которой служит всё кресту и вере.

Когда в душе наметился пустырь

И в жизни этой что – то стало туго.

Как вы, не знаю, но не в монастырь

Пойду затворником, а просто встречусь с другом…

Укол нежный любви

Словно крепкий наркотик

В горячей крови,

Всю её перебродит

Укол нежный любви.

И не хочешь иного

В этой жизни желать.

Только снова и снова

Это всё испытать…

Приход Рождества

Над землёй кружится снег,

Заметая санный след.

Только дальний колокольчик

Посылает свой привет.

Хвойный лес – дороги путь,

Не объехать, ни свернуть…

Только тайная тревога —

Как бы время обмануть…

А к заутренней народ

В полушубочках идёт.

Церкви купола сияют —

Весь собрался здесь приход.

Обманули время сани

И поспели к службе самой.

Песнь поют колокола.

Осветлённая земля

Нынче вся в одеждах белых —

По – иному и нельзя.

Снег кружит и пишет мелом —

С добрым праздником, друзья!

Эти вечные труды

Переходы – переходы…

Ветер злой и хлёсткий дождь.

Нет, и не было погоды,

А ты всё вперёд идёшь…

За спиной рюкзак, как камень,

С каждым шагом тяжелей.

И кто знает, и кто знает —

Сколько будет этих дней

До последнего привала,

До заимки той святой,

Где согреешься усталый,

Где от чая дым густой…

А потом опять в дорогу —

Нескончаемый маршрут.

Мы – старатели от Бога,

Тайны недр богатых ждут.

Ради золотой нагоды,

Ради отблеска руды,

Переходы – переходы,

Наши вечные труды.

Джем – сейшн

Сакс то хрипит, то плачет,

Заходится взахлёб.

Ударник обозначился

И контрабаса ток.

И клавиши рояля,

Пройдутся по душе.

Певица в позу встанет

И зазвучит фальцет.

А там – проснётся муза

От таинств всех любви.

Я слушаю и грустно,

Что редко джаз звучит…

***

Две трубы, две души —

Молитвой к Богу.

Джаз, как тайна, звучит —

Вышел блюз на свободу.

По прожилке по каждой весь,

До кровинки до каждой словно.

И выходит шоколадная бестия

На дуэль с микрофоном.

Ещё шёпот идёт пока,

Обозначив дыханием тему.

Вот подхватывает труба,

Дальше сакс заходится смело.

Открывается музыка чувств,

Вырываясь божественным голосом.

Как дитя, певица свой блюз,

С микрофоном треплет за волосы…

***

Всё учат нас играть

По нотам Баха.

Хотят нас увидать

Мамы и папы

В крахмальных сюртуках

В концертном зале…

Но классике никак

Не поддавались…

Джинсы протёрты, саксофон —

Джем-сейшн.

Ведёт по жизни Эллингтон

По мере меньшей.

Теперь я сам кумир.

Ты слышишь, папа?

И, всё – таки, спасибо за клавир

От Баха…

***

С родного нас порога

Пусть пронесут не раз.

Не с Моцартом, ей Богу,

Давай, ребята, джаз!

Всего секунда до полёта

Как не хватает мысли взлёта,

Когда остался сам с собой.

Всего секунда до полёта,

А крылья смазаны смолой.

И ты бежишь, ещё не зная,

По этой взлётной полосе,

Что крылья эти не взлетают

И остаются на земле…

А тот, кто смазал эти крылья

Жестокой патокой смолы,

Ещё летает и поныне —

Увы, летает, чёрт возьми…

К одной прямой

Всё сходится когда – то

К одной прямой.

И равенство квадрата,

И перехлёст кривой.

И угол поворота,

Каким не был крутым,

В конце – концов к дорогам

Ведёт всегда прямым.

И логика пространства,

В размерности своей,

Стремится постоянно

Всё выпрямить скорей.

Выходит, в этом мире,

Потребность всех вещей,

В прямой в итоге линии,

И всё стремится к ней…

Мой Дальний Восток

Туманная даль океана,

И сопок чарующий взгляд

Рожденье зари первозданной,

И края последнего ряд.

Как странно порою бывает —

Сошлась вдруг в единый венец

Земля, что начало рождает

И та, что вершит свой конец…

Когда жизнь – чёрт

Когда жизнь – чёрт.

Когда всё – в нечет.

Я при всём при том

Нет. не верю в нечисть.

А ещё есть хвост

Ерунды там всякой.

Его – на погост,

С чернотой проклятой.

Красный креп души,

Платья – колокольчик.

Живи и не греши.

Просто так, как хочется.

Весна, как трамвай,

Всё звенит послушно,

Пробегает май

Пробуждённым утром.

Жизнь – она одна.

И одна в ней Ленка.

Платье поднимай

Ветер до коленок.

Платье поднимай

Хоть до самой крыши.

Потому, как знай —

Этих ног нет выше…

Шатенка

Шатенка, страстною косой,

Меня, как шарфом, закрутила,

Средь этой осени лихой,

И душу жаром всю пронзила.

Как не хватает вдалеке,

Среди последних ожиданий

Мне этой рыжести вполне,

Как всего солнца мироздания.

И сапоги бывают мягкими

И сапоги бывают мягкими,

Когда усами

Их чистят не там всякие,

А сам товарищ Сталин.

И мнут дорожку ворса

Почти бахилы.

Ступает очень просто

Товарищ Джугашвили

Ступает очень тихо —

Вокруг не слышен скрип.

И гуталином лихо

Наводит блеска шик.

А там, на Ближней даче,

Советское кино.

И Берия с задачей

Всё лезет всё равно.

Отстань, Лаврентий, право.

Сейчас не до тебя.

Весёлые ребята —

Такие времена!

Конфеты снова съедены

И выпито вино.

И ЗИС опять отъедет —

Зашторено окно.

А списки всем понятные —

Чертой карандаша.

И снова шаги мягкие

По саду не спеша…

Не надо думать о плохом

Не надо думать о плохом,

Не в этом наших чувств задача.

Вы вспомните – была удача

И раскачал любовный сонм

Антоновки, что умирала

После нещадной той грозы,

А ты руками собирала

Всё это золото с листвы.

Встать невзначай

Мне встать бы невзначай,

Да спозаранку

И заварить жестокий чай

На пуд заварки.

И просветлеть душой

От всякой мути.

И обрести покой,

Дойдя до сути

Всех бренных дел,

Что впереди маячат.

Всего, что не успел

И начудачил.

Всего того, что пока ждёт

Злорадно

И знает точно наперёд,

Что надо…

Проснись, мой друг

Проснись, мой друг, рассвет уже в окне

И нежный солнца луч тебя ласкает…

И локон твой, весь в золотой игре,

Так славно на ладошку ниспадает…

И дышит негой мраморная грудь

И растворяется под этим чудом света.

А сон счастливый свой кончает путь

И что – то шепчут губы неприметно…

Встаёшь в своей прозрачности одежд

И обнажённость черт фигуры манит.

И сладкий миг всех утренних надежд

Тебя, мой друг, конечно не обманет.

Скорей, скорее выгляни в окно,

Смотри, как этот мир тебя встречает,

В своём полёте синим высоко,

И дня хорошего и тёплого желает…

Свои руки

Мне хватает своих рук.

И всегда я сам собою

Всё ношу своей рукою

И при том, без всяких мук.

Но случается порой,

...

конец ознакомительного фрагмента