Текст книги "Бороться за любовь"

Бороться за любовь
Роман
Сергей Проскунов

© Сергей Проскунов, 2022

ISBN 978-5-4496-0073-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Легкий толчок разбудил Кирилла – это шасси коснулись взлетной полосы при посадке

– Как же меня незаметно отключило! – подумал он – постепенно просыпаясь. Но зато, четыре с половиной часа пролетели незаметно.

Чем ближе самолет приближался к зданию аэропорта, тем чаще билось сердце Кирилла.

– Целых двадцать лет прошло – подумал он – а ничего внешне не изменилось, те же серые стены, тот же печальный вид здания аэропорта.

Именно таким запомнился ему этот фасад, когда он улетал из родного города совсем молодым мальчишкой. Хотя, может быть, вид ему показался таким печальным потому, что за той стеклянной витриной стояла в слезах – она! Никогда не забывал он этот заплаканный и обреченно уставший от слез – взгляд, и своих слез, впрочем, не прятал, несмотря на то, что не привык показывать слабость и боль на своем лице.

Прошло двадцать лет, столько событий произошло за это время! Столько узнал, постиг, и чему пришлось научиться ему за эти годы, невозможно даже сосчитать и представить обычному среднестатистическому человеку. – Но все это сравнительно ничтожно по сравнению с тем, что пришлось чувствовать его душе за эти долгие двадцать лет разлуки с той, которая тогда осталась здесь, – за этой стеклянной витриной этого аэропорта. Часть его души и сердца остались тогда с ней, здесь, в этом родном городе с его любимой девушкой.

Нет, он не сдержал тогда данного ей обещания – вернуться за ней. Почему? Теперь сложно судить об этом, как и невозможно дать точный и правдивый ответ на этот вопрос.

Для чего он вернулся сюда? Ведь он давно не знает, где она, что с ней, где и с кем теперь? А может вовсе не живет в этом городе, или даже в этой стране? – нет, он ничего не знает о ней и скорее боится узнать что-либо.

– Странный парадокс: я знаю обо всех – ВСЁ, моя профессия меня в этом обязывает, возможности и знания позволяют, – только о ней, я не ведаю ничего, – боюсь, просто боюсь провалиться сквозь землю от стыда и от любви, которую я питаю к ней все эти долгие двадцать лет.

А прилетел, зачем я прилетел на эту землю? Может, очиститься оттого, что оставил тогда здесь и начать жить спокойно, свободно от этого чувства и угрызения совести.

Не знаю, ничего не знаю.

Внутри аэропорта произошли более видимые изменения, чем были тогда, когда он видел его в последний раз. Все было достаточно современно, не сказать, что все было устроено роскошно, как в европейских и других аэропортах мира, но, тем не менее, все было сделано со вкусом.

Неизменным осталось одно – люди. Они все так же спешили, толкались, стояли с испуганными, напряженными, а кто-то даже с причудливыми – лицами перед сотрудниками таможни и пограничной службы. Да, люди – прежние. Не смотря на то, что одеты – теперь более современно.

Он шел не спеша, наслаждаясь зрелищем вокруг, вдыхая тот воздух, что витал в здании.

– Вот по этому полу шли мы с ней в последний раз. В том углу в последний раз поцеловались.

Вспомнив это, Кирилл почувствовал тот незабываемый солоноватый от слез – вкус ее прекрасных губ, таких пухлых и ярко красных от природы, насыщенных молодостью, и пылающих любовью к нему.

А глаза! Эти огромные, наполненные небесной синевой глаза, как два огромных, необъятных, бездонных моря, – в которых он тонул. А ведь за двадцать лет он так и не смог одолеть и переплыть эту любовную стихию. Разве так бывает? А её волосы? Такие черные, словно смола и густые, каких он не встречал ни у кого в своей жизни.

Её величественные черты лица и божественная фигура. Он всюду искал такую как она, но, – таких как она нет.

Только это было двадцать лет назад, а сейчас всё может быть иначе.

– А впрочем, какая разница? Он приехал сюда не для того чтобы её искать – я просто не имею на это право – подумал он с укором.

При выходе из аэропорта Кирилла как и везде обступило множество таксистов, предлагая свои услуги, – которые ему были ни к чему. Его встречал давнишний приятель и наставник – Миша.

Которого Кирилл называл – Мишаня.

– За прошедшие двадцать лет, с Мишаней они несколько раз виделись, по несколько часов – в зависимости от ситуации и обстоятельств в тот момент.

Мишаня был старше Кирилла на десять лет. Среднего роста, крепкий мужик в расцвете сил, но, на сегодня он был – военным пенсионером.

– Ну, здорово, старый чертяга – крикнул Кирилл, – увидев и узнав его со спины.

Увидев Кирилла, тот выбросил сигарету и бросился к нему с распростертыми объятиями.

– Ну наконец-то, сколько зим, сколько лет? – Не верю что мы снова свиделись.

Это же надо, помнится, когда-то я проводил тебя здесь, когда ты уезжал поступать в своё военное училище, потом мы встретились в Петербурге, – тогда ты уже был капитаном. В следующий раз я узрел тебя в Москве – уже в майорском чине, затем спустя какое-то время ровно час я видел тебя молодым – подполковником, а теперь, передо мной стоит – полковник.

Только я не пойму – это так быстро летит время, или ты часто попадаешь под звездопад?

– Увы Мишаня, – не звездопад, – это смерч, который промчался над нами и вместе с собой, унёс двадцать лет нашей спокойной жизни и молодости.

– И правда, как ветром сдуло, не успел оглянуться – и на пенсии.

Они прошли к машине, уложили чемодан в багажник и не спеша поехали в сторону города.

– Я гляжу, за двадцать лет ничего не изменилось? И судя по всему, дороги тоже никто не ремонтировал.

Мишаня просто рассмеялся.

– Как сыновья? Растут? – спросил Кирилл

– Старший школу заканчивает, младший в сад пошел. – А ты сам то, жениться собираешься в этой жизни? Все скитаешься по свету, как балбес – бесхозный. Или ждешь, когда невеста сама тебя найдет и украдет?

– Даже не знаю брат, что тебе на это ответить. Как то всё не просто в наше время. Я уже надежду потерял, всё такую как она искал, – а таких, как она – нет.

– Что, всё забыть её не можешь? А зачем искать как она? Не проще найти её?

Двадцать лет прошло, а ты всё воздыхаешь. Надо ж так было влюбиться, волчья ты душа.

Видел я её как то, год назад, она еще больше расцвела. Только на вид несчастная, уставшая будто.

– Ты действительно её видел? Это точно была она?

– Да точно, она. Я же говорю, она не изменилась даже, только краше стала. Но взгляд был какой-то потерянный.

– А вы с ней говорили о чем-нибудь?

– Нет, она просто прошла мимо, не заметив меня, потупив куда-то взгляд.

Кирилл задумался. Что-то колыхнулось у него в груди, словно пчела ужалила в самое сердце. Он стал проклинать себя за всё.

– Столько ран побывало на мне за эти годы, и все заживали как на собаке! Но эта, всё никак не затянется.

– Я гляжу, ты всё коришь себя за то, что оставил её, а сам так и не смог потом к ней вернуться?

– Служба проклятая, гори она огнем! Сам помнишь, учебу закончили и вперед – за границу. Жениться нельзя, контакт с родными – запрещён! Я поэтому и родителей своих упустил, даже на похороны не разрешили приехать – спасибо ты похоронил. А теперь всё чаще думаю – в чём смысл этих жертв и издержек? В чем суть нашей работы? А разобраться в этом не могу. Пробегал пятнадцать лет за привидениями, и что это дало? Каков итог? Прикрывал и обеспечивал безопасность воров в министерских креслах. Одно лишь понял достоверно, – все интересы нашей службы сводятся в защиту интересов – вороватых чиновников. Под предлогом «РОДИНА» мы обеспечивали безопасность чиновничьих семей и их наворованных капиталов заграницей, – вот она, суть нашей службы, – украсть миллиарды из казны, а потом официально – из этой же казны, выделить миллиарды для защиты, уже украденных денег, и снова, украсть на этом – миллиард, – другой, – не плохо устроились.

А итог – ты сам прекрасно знаешь, у меня – ни семьи, ни детей, ни перспектив на это. Так один я брат и остался, – совсем один! Родителей нет, родни нет, одна сестренка в Питере, но, и её упустил, уже второй раз замужем, дочь от первого брака растит, а я ни первого, не второго зятя не видел.

Отсюда прямиком полечу в Москву, подам в отставку и переберусь в Питер. Останусь век доживать на родине предков. Пора корни пускать, нельзя бросать родную землю. Хотя, если копнуть глубже – где она, родная земля? Все просто, Советский Союз, родители, и мы с тобой, за всю жизнь сменили множество стран и городов. Потому и Родина наша – всюду.

Я родился во Фрунзе, ты в Алма-Ате, а жили везде понемногу. Отец и дед родились в Питере, там они и умерли, там же и похоронены с твоей помощью, а значит, и мне туда дорога.

– Может и жену себе в Питере найдешь?

– Да я уже хоть к чёрту на кулички готов податься, чтобы найти.

Кстати, идея не плохая насчёт куличек – рассмеялся Мишаня.

– Я думаю, в наше время только там настоящие женщины остались, у которых с головой и внешностью всё в порядке. И что самое главное, – душа ещё не из силикона.

– Ты даже не представляешь, как ты прав! Расскажи, где ты её видел?

– Ты рынок «Пятачок» помнишь?

– Конечно помню! Это ведь возле нашего дома, где мы все жили, 69-й дом – наш родной. Только они жили в первом, а мы с тобой во втором подъезде. Интересно – они всё там же живут?

– Ну видимо там, ведь я видел её именно на «Пятачке» – это в ста метрах от дома. Во всяком случае, там живут её родители.

Мишаня заметил, как Кирилл задумался. Несмотря на то, что они виделись достаточно редко, он знал Кирилла словно себя. Ему достаточно было увидеть взгляд Кирилла, чтобы все стало ясно.

В глазах Кирилла была боль, скорбь, досада. Но самым ярким выражением в глазах Кирилла светилось – чувство вины, окутанное любовью.

Прошло двадцать лет, но Мишаня помнил этот взгляд, он видел его тогда в аэропорту – когда Кирилл прощался с Юлей, ведь это – он их привез тогда в аэропорт, где он с Юлей, – проводили Кирилла.

Тогда Кириллу и Юли было по шестнадцать лет, они вместе окончили на отлично – одиннадцатый класс школы, – получив золотые медали.

Мишаня тогда служил с отцом Кирилла и был молодым офицером, но, несмотря на десятилетнюю разницу в возрасте, довольно тесно привязался к Кириллу, и любил его как старший брат.

Уже тогда, несмотря на юный возраст, Кирилл был не по годам развит – и серьёзно относился к своему будущему. Помимо учебы, он так же достаточно успешно занимался спортом.

В общем, он подавал не плохие надежды на будущее.

Кирилл с Юлией учились в одном классе, она так же, во всех отношениях была умницей, к тому же, еще и красавица.

По внешности она чем-то походила на цыганку, – смуглая, черноволосая, с огромными голубыми глазами, нос у неё был очень аккуратный, хотя на вид имел греческий профиль. Пухлые от природы ярко-красные губы. Но как ни старайся, пером, или на словах, женскую красоту передать в точности – не под силу ни одному художнику. Они еще тогда чем-то напоминали Мишане – Ромео и Джульету. Оба наивны, чисты душой, устремлены святой верой в светлое совместное будущее в одном из осколков разбившегося некогда государства. Но им было всё равно где – только бы быть вместе.

– Ну а что, Кирилл Сергеевич, – может быть напрямую к ней – с повинной? Чем чёрт не шутит? Вдруг свободна и простит? Но если нет, так хотя бы прощения попросишь, повидаетесь, и сбросишь этот камень с грешной и блуждающей души.

– Ты во всех смыслах прав, брат. Но если бы ты знал, какой я испытываю страх!

Впервые в жизни жутко так – что колени от страха пляшут.

– Но зато сбросишь тяжесть с души и наконец – отпустит. Но может так получится что – она тебя простит и больше никуда не отпустит?

– Ну а что? Помчали! А если она замужем и мы натолкнёмся на мужа?

– Тогда я первым пойду. Я уже старый, ко мне он не заревнует – рассмеялся Мишаня.

– Ну тогда едем.

Когда Миша въезжал во двор, в котором у Кирилла прошли самые золотые и незабываемые годы, что-то защемило не только в груди Кирилла, но и в горле, перехватило дыхание.

В целом ничего здесь не изменилось, только наших добрых бабушек на лавочке возле подъезда больше нет, и вообще двор опустел с того времени. В былые времена здесь не замолкал детский смех и ор. Не было всяческих маньяков на улицах, люди не боялись друг друга, все были свои, каждый знал и уважал каждого. Весь огромный дом жил как единая семья.

– Вот смотрю я, Мишаня, и вижу, – ничего не изменилось. Только пусто как-то во дворе. Такое чувство, что всё здесь замерло, и жизнь остановилась.

– Так сейчас, брат, везде так, дворы пусты оттого, что, – души у людей пусты, а жизнь и развитие людей, действительно остановились. Помнишь фразу: «И мы не те, и жизнь не та, и всё не так, как надо».

 
– Конечно помню и считаю её жизненной. Даже стихотворение с неё написал.
 

– Так озвучь его.

 
И мы не те, судьба не та,
И всё не так как надо.
И жизнь бездумно прожита,
А в чём душе отрада?
 
 
И давит тьма, и свет слепит,
И всё кругом перечит.
И где-то ноет, и свербит
И душу всё калечит.
 
 
И бурных дней круговорот
Всё глубже увлекает.
А ты зарылся словно крот, —
Что жизнь насквозь копает.
 
 
Мы времени не знаем счёт,
В огонь её бросая.
А жизнь терзает, жизнь бьёт,
Морально добивая.
 
 
Но сердце всё чего-то ждёт,
Взирая словно кречет.
Но жизнь нас на части рвёт,
И врятле что излечит.
 
 
Но у людей виной всему, —
Господь или торнадо.
Но мы не те, и жизнь не та,
И всё не так, – как надо.
 

– А как надо?

– Так если б нам знать, если б только нам знать!

– Я смотрю, ты не бросил писать? Я смотрю, здесь смысл между строк прослеживается.

– А как же!

– И этот стих о ней?

– Я бы сказал – для неё.

– И всё же, ты уникальный человек, Кирилл Сергеевич, – как твой отец и дед, впрочем. Оттого и выбора у тебя не было. А выходит, каким же тебе еще быть?

– Если б ещё прок от этого был. Вот глянь, сносил я последнюю пару туфлей солдатских, и новых более не надену. Пора в итальянских щеголять, на старость лет, как думаешь брат?

– Совершенно с тобой согласен, – Ну что, разведку боем?

– Ты первый ступишь в прошлое!

– Схожу, конечно, осмотрюсь.

Юля жила когда-то на первом этаже с родителями и старшей сестрой. Подойдя к двери, Мишаня позвонил в звонок, через некоторое время к двери кто-то подошел и мужской голос просил: – Кто там?

– Это Михаил Горелов, мне нужен Виктор Петрович.

Через секунду послышался хруст открывающегося замка.

«По-моему, даже дверь всё та же, что стояла, когда я последний раз бывал у них» – подумал Мишаня.

После того, как Кирилл уехал, он заходил несколько раз к ним проведать Юлю. А потом его забросили служить на другой конец света и с тех пор он здесь не был.

Дверь отворилась, на пороге стоял пожилой человек лет семидесяти, но Мишаня его сразу узнал.

– А Вы совсем не изменились – сказал он с улыбкой. – Всё такой же подтянутый, строгий, но при этом очень интеллигентный офицер. Только волосы стали белыми.

– А что ж поделать? Такие у времени краски – ответил он с улыбкой. – Я гляжу, ты тоже ещё в форме, только волос совсем нет. – Каким ветром тебя занесло к нам? Столько лет не появлялся и вдруг как снег на голову в начале лета. Я надеюсь, не случилось чего?

– Никак нет! В гости к Вам приехали. Вы один дома или как?

– Вдвоем мы, с Надюшей моей, так и живем на одном месте уж сорок лет. Да ты входи, чего встал посреди порога?

– Да тут такое дело, – замялся Миша – я не один приехал, а с Кириллом.

Образовалась пауза, затем он добавил

– Ну с тем самым, с нашим Кирюхой, помните?

– Помню конечно, как же. Только он нашим так и не стал. Уехал и пропал с концом, пока учился, писал ей ещё, а как погоны получил, так и ищи ветра в поле. А она всё слёзы лила столько лет. Ну что поделать? Веди давай его к нам, будем уши ему драть– дезертиру. Хоть погляжу, что из него получилось.

Мишаня вышел из подъезда и жестом руки позвал Кирилла.

Кирилл быстрым шагом подошел и не без волнения спросил.

– Ну что там?

– Зовут тебя на ковёр – произнёс сквозь смех Мишаня.

– А её видел?

– Нет, они вдвоём с теть Надей живут. Больше пока ничего не знаю. – Ну идем.

Возле двери стоял и ждал Виктор Петрович.

– Так вот ты какой стал – орёл, ну что же ты, Кирилл Сергеевич, в дезертиры от нас подался? Иль ты уже не военный и тебе это понятие чуждо?

– Никак нет, товарищ полковник, – не чуждо. А на счёт дезертира, так вы правы.

– А сам то теперь кто?

– Полковник!

– Ты смотри на него, уже полковник, ну иди сюда, обниму тебя – полковник.

Виктор Петрович тут же схватил Кирилла в свои, по прежнему – крепкие объятья.

– Ну что, проходите, господа офицеры, негоже стоять в дверях? Надежда, встречай гостей – крикнул он.

– Вот так гости! – удивленно воскликнула она – А я думаю, с кем это он там разговаривает? Думала, может соседи пришли или Татьяна забежала, правда она теперь редко у нас бывает.

– А что так? Работы много? – спросил Кирилл.

– Да что-то вроде того. Но что стали, за стол присаживайтесь, сейчас я вас накормлю, с дороги небось голодные?

– Есть немного. А Юля как поживает? – дрожащим голосом продолжал интересоваться Кирилл.

– А Юля теперь поживает не очень хорошо, мы даже не ведаем, где и с кем.

– Что случилось? – вскочил со стула Кирилл – Где она? Почему плохо? Она здорова? Что с ней?

– Да ты присядь, не гоношись, сейчас всё расскажу. Кто знает, может вы вовремя объявились. Может, сам Бог вас привёл.

В общем, где она и что с ней, сегодня мы не знаем. Проблемы у нас, нет житья ни ей, ни нам, вот уже два года спать спокойно не можем.

– В чём дело, Виктор Петрович?

– Да зять наш бывший, будь он не ладен, не повезло нам с этим извергом. Ты ж сбежал, она ждала тебя восемнадцать лет, ни с кем не встречалась, и вдруг угораздило на такого наткнуться. Пристал к ней подполковник один, из спецслужб, борец с коррупцией, мать его. Так ухаживал настойчиво, проходу не давал. А у самого, на роже написано – бандит отмороженный. Холёный весь такой, сверху на всех смотрит, за стол у нас садиться брезговал, привык по ресторанам хаживать. Говорили мы – Юля, не стоит торопиться, не нашего круга человек. Она сначала, вроде, соглашалась с нами, а потом поддалась на его сказки.

Говорит: Но сколько мне еще одной быть? Нет других мужиков. Хоть и не люблю я его, но вопрос времени. Пора, говорит, семью и детей. Он хотя бы обеспеченный.

Ну и вышла за него замуж. Месяца не прошло, как она об этом жалеть стала. Забежит к нам на минутку, а сама перепугана вся, присесть не успеет и быстро назад, запретил он к ней к нам приходить, да и вообще из дома без него выходить. А сам-то дома не бывает, день и ночь в делах, всегда пьяный. Руки распускать начал. Я узнал и к нему сразу! У нас драка. Он молодой, здоровый, но всё же я ему морду набил, а Юлю домой забрал. Только мы в квартиру войти не успели, как его мордовороты нас догнали, меня избили, а её силой уволокли. Что я только не делал, всё бесполезно. Меня сразу бьют, дочь не выпускают. Затем вообще увёз её куда-то. Я в милицию, а что толку? Его все боятся, он начальник какой-то в спецслужбах. Год мы мучились, ночами не спали. Затем Юлька сбежала и на развод подала. Теперь год уже скрывается от него, да так, что и мы не знаем, где она. Звонить нам нельзя, телефон слушают, во дворе постоянно его псы дежурят, её поджидают. Город ведь у нас маленький, укрыться трудно. Она сначала по подружкам, затем где-то квартиру сняла. Деньги мы ей через Татьяну передаем. За Татьяной тоже следят, в надежде, что она их на Юлю выведет. Из станы уехать не может, пограничники тоже под ним, её не выпускают. Эта тварь мстительная и неугомонная, год прошел, а он ни нам, ни Таньке житья не дает.

– Да уж. Действительно тварь – сказал Кирилл.

Мишаня увидел, как у Кирилла дёрнулись и напряглись скулы, затем он перевёл взгляд на Мишаню, естественно Миша всё понял без слов. Этот взгляд он понимал, как никто другой.

– Надо прощупать и успокоить эту мразь.– сказал он. – Виктор Петрович, Вы простите меня за всё! Видит Бог, не по моему желанию я не вернулся за ней, я не ищу себе оправданий, это ни к чему, к тому же это ни чем не оправдать, их просто нет. Но меня так запечатали, что я на похороны собственных родителей не смог приехать.

– Да знаю я все! Понимаю, что такое служба, тем более такая.

– Только я дурак ничего не понимал. И всю жизнь, ей, и себе сломал. Я Вам обещаю, не уеду отсюда до тех пор, пока эту тварь в порошок не сотру!

– Помоги ей, сынок. Иначе убьет он её, если найдёт. Видел бы ты, как он ее избивал. На ней ведь живого места не было.

– Давайте нам его данные, а Юле и Тане не говорите, что я здесь, чтобы глупостей не наделали.

И ещё – он сделал жест рукой, указав знаком Мишане, что в квартире может быть установлена прослушка. После чего они вместе встали и принялись искать в самых удобных для этого местах.

Не прошло и тридцати секунд, как Кирилл нашёл в коридоре маленькую необычную коробочку. Он был прав. Обследовав её, он понял, что аккумулятор в ней уже разряжен, и только что состоявшийся разговор она е передавала.

– Хорошо, что у неё сел аккумулятор – сказал он

– Это когда же он успел? – возмутился Виктор Петрович. – Ведь мы всегда дома, разве что в магазин или во двор выходим.

– А на это требуется не более минуты, они просто меняют один прибор на другой. Это очень быстро. Значит, отныне все разговоры на улице. Я буду Вам передавать записки через соседей. С кем вы лучше всех дружите?

– Так с Прилуцкими.

– Это с дядей Валерой, что ли?

– С ним конечно.

– И как они поживают?

– Неплохо. Кафе у них с торца дома.

– Так что, Тополёк всё еще существует?

– Конечно! У них теперь солидное заведение.

– Ну замечательно. Значит, Вы с ним договоритесь, я ему буду передавать письма, в которых буду указывать, где и когда встретимся.

– Договорились.

– Тогда ставлю эту канитель на место, и мы сейчас удалимся. Вместе нам лучше не светиться. Я Вам обещаю, мы все исправим.

С этими словами Михаил с Кириллом удалились. Несколько минут в машине продолжалось молчание. Мишаня заговорил первым.

– Виктор Петрович был прав, ты приехал вовремя. Нужно что-то делать с этой гнидой. Только прошу тебя, руки марать не стоит. Нужно просто его посадить.

Кирилл рассуждал так, словно не слышал, что произнес Мишаня.

– Эта мразь трогала хрупкую девочку. Нет, Мишаня, теперь не тот случай. Я его со свету сживу! Такое с рук спускать нельзя.

– Но ты ведь всегда был великодушен со всеми.

– Этот не все, он тронул святое! Ты ведь знаешь, ее фотография всегда при мне, она меня оберегает лучше всякой иконы, она единственная, кого я люблю. И эта мразь издевалась над ней, а теперь преследует. Нет, Мишаня, какая уж тут деликатность. Теперь буду гнать эту тварь до тех пор, пока он не сдохнет – либо от страха, либо от отдышки – которая теперь постоянно будет его душить.

– Ну а что? В принципе, ты прав! Честь любимой девушки превыше всего! А жизнь и подавно.

– Мишаня, нужно заехать купить компьютер.

– Так ведь дома есть?

– Нет, нужен новый. С твоего нельзя

– Хорошо, сейчас купим.

– Для начала мы соберем на него компромат, я не сомневаюсь, он по уши в грязи. Затем устроим на него травлю, лишим бизнеса, денег и работы. А затем он сопьется и сам сдохнет.

– А это целиком и полностью справедливо!

– Погоди, я вот что думаю, – у нас ведь здесь есть Серёга Безаев. Он в лётной части служит здесь – помнишь такого?

– Помню его, конечно.

– Сейчас я ему позвоню.

Кирилл тут же достал телефон и набрал нужный номер.

– Гудок есть – обрадовался он.

– Ало! – отозвался голос на противоположном конце телефона.

– Ну здравствуй, Товарищ капитан

– Добрый день. С кем говорю?

– Эх ты! Старых боевых товарищей не узнаешь?

– Филин, ты что ли?

– А вот это другое дело! Ну как ты там, медведь сибирский?

– Вот так люди! Ушам своим не верю. Филин собственной персоной! Как ты, дружище? А ты не потому мне позвонил, что в наших краях оказался?

– И снова в точку.

– А с чего ты так уверен, что я все еще капитан?

– Так ведь я все знаю, я слежу за вами, всегда и везде.

– Ну кто бы сомневался? Ты можешь. Еще в училище всегда всё обо всех знал и всё видел. Сам то, небось, полковник уже?

– И снова в точку

– Как видишь, и я кое-чего знаю.

– Так ведь и ты всегда был способным воякой.

– В общем, Филин, давай бегом к нам.

– Я с удовольствием, если Мишаня не занят.

– Скажи, что уже едем, – отозвался Мишаня.

– Услышал, уже накрываю поляну, доедете – звоните, я выйду и проведу вас.

– Конец связи.

Спустя сорок минут они уже были на КПП возле части, в которой служил Безаев.

Увидев удостоверение полковника Генерального Штаба МО на КПП началась паника, но Кирилл приказал никуда не сообщать о появлении высоких гостей, уверив дежурного, что прибыл сюда с частным визитом и никаких проверок проводиться не планируется.

– Тогда укажите фамилию военнослужащего, которого прибыли посетить, я пошлю с вами бойца, чтоб он Вас проводил.

– Спасибо, товарищ лейтенант, Где найти капитана Безаева я прекрасно знаю, мне доводилось бывать в вашей части.

– Извините товарищ полковник, а это Ваша фотография висит на доске почета у нас в штабе?

– А что, она все еще висит?.

– Так точно, висит. Извините, сразу не узнал, можете проходить товарищ полковник.

Кирилл с Мишей прошли в спорт зал и подошли к дверям кабинета капитана Безаева. Кирилл не успел постучать, как дверь резко распахнулась. На пороге стоял Безаев.

– Вы что здесь уже? Ну прям как на самолёте – обрадовался он и бросился обниматься. – Ладно Филин у нас вечно на передовой, посреди врагов бусурманских, но ты Мишаня, пенсионер теперь, а в гости что не появляешься? Ты же рядом.

– Так ведь я сам только вернулся и едва успел обустроиться. – А ты, Медведь, как здесь поживаешь?

– А что нам? Служим, пьем, в Сирию воевать летаем.

– М-да, – вздохнул Кирилл – говорил я, не доведет эта Сирия нас до добра, такой мировой костёр разгорелся, теперь тяжело потушить будет. Но не нашего ума это дело – мировая политика, им там на войне всегда зарабатывать удобно. А то, что парни наши там гибнут, и, главное, во имя чего? – это большой вопрос. – И уж, если давать парням звание героя, – то точно никак не – героя России, – а Сирии. Ибо погибли они не во благо нашей страны, а ради чьих-то шкурных интересов и под коверных интриг.

– Что есть, то есть, брат. Тебе-то многое про борьбу эту известно. Это мы здесь грязь месим, а ты на другой вертикали вертишься, много чего достоверного знаешь.

– Так, кабы рот давали раскрывать, о достоверном, а то ведь басни лепят по ТВ, а народ, по простоте душевной верит, гордится, восхищается. Противно жить стало, мужики. К тому же, нечисти развелось, куда ни плюнь.

Ты извини меня, Медведь, мы прибыли по делу, а не просто проведать. Мы давно знакомы и я знаю, что ты не обидишься, поэтому сразу к делу. Когда у вас ближайший рейс в Москву?

– Ну, вообще, дважды в неделю летают. По-моему, завтра полетит как раз, – а что нужно?

– Мне нужно привести сюда моё оборудование.

– А где оно там?

– Дома у меня.

– Один момент – Безаев достал телефон, набрал номер и попросил зайти к нему некоего Макса.

Пока Кирилл вводил Безаева в курс дела, в дверях появился Макс.

Это был старший лейтенант, судя по всему человек из лётного полка. Безаев представил ему товарищей и изложил просьбу.

– Не вижу никаких проблем, сделаем, если нужно. Как в квартиру попасть?

– Соседка впустит, я предупрежу. Запиши мой телефон, если что, позвонишь. Мне нужен мой компьютер, который – чёрного цвета, серебристый не берите, и чемодан, который ярко-коричневого цвета, он стоит в шкафу, что у входа, только с ним тоже аккуратнее, пожалуйста, там оборудование бесценное. Буду очень обязан, если поможете.

Скажи свой номер, я сейчас напишу тебе адрес, а заодно высветится мой номер.

– Конечно сделаем, не беспокойтесь, всё будет в порядке.

– А обратно когда?

– Того же дня, ночью. На всё у нас 10—12 часов, не более. Одних людей доставляем, других забираем и летим обратно.

– Тогда буду ждать звонка.

– Хорошо, до встречи, рад знакомству. Кстати, мне кажется, я Вас где-то видел.

– А он висел в нашей части в Таджикистане на доске почета, а потом нас сюда перебросили и теперь доска висит у нас здесь в штабе, всё так же с его физиономией.– рассмеялся Безаев.

– Точно! А я думаю, лицо очень знакомое. Только там Вы в капитанских погонах

– Так точно! Эх, молодость наша – теперь не наша.

– Хорош прибедняться, Филин! Это нам с Мишаней пора о старости думать, а тебе еще далеко, ты в самом расцвете сил.

– Правда что ли?

– А то.

– А мне кажется, что уже лет под сраку!

– Молчал бы ты уже, – подсрачник!

После долгих бесед и застолья, Кирилл с Мишаней наконец-то поехали домой.

– А я сон видел, один и тот же, за год несколько раз, и всё думал, к чему бы это?

– И что за сон?

– Змея меня кусает

– Даже так?

– Как видишь, вещий был сон. Этот змей ползучий бил ее, тем самым он укусил меня. Ну ничего, теперь мы раздавим эту гадюку.

Эта вошь кабинетная над девочкой преимущество решил показать, силой померяться? Ну-ну. Теперь осталось дождаться моего компьютера и дело завертится.

– Кстати, я много наслышан о твоих хакерских способностях, наконец-то появится возможность увидеть твои способности воочию.

– Хочешь увидеть силу кибер интеллекта? Запросто! Танки давно уже утратили авторитет, теперь в мире другие войны. К тому же, как ни крути, а хулиганить нам все же придётся. Что это за ночной клуб Ангел, про который упомянул дядь Витя? Говорит, он там хозяин, подпол этот. Думаю с клубом можно решить вопрос по старинке, дедовским способом, но с помощью современных технологий.

– Это как?

– Мы спалим его клуб с помощью электронной зажигалки.

– Надо же, и как она работает?

– Очень просто. Выставляешь таймер, крепишь ее возле горючих материалов, – дерево, линолеум, шторы, пластик, а в нужное время она загорается и начинает разжигать все вокруг себя. Это очень маленькая, но достаточно мощная и главное, сгорает вся, не оставляя следов своего присутствия. О такой штуке никто не знает, – это мое изобретение, проверенное и надежное.

– А камеры?

– Мы их отключим. Следов наших не будет. Как в прочем и еще кого-либо другого. Я думаю, у него есть не только клуб. Мы отберем у него все и раздадим это детям и старикам.

– Здравая мысль. Ты так уверенно об этом говоришь, видно, что жизнь многому тебя научила.

– Ну а куда деваться? Хотя старался жить так, чтоб от этого был прок не только мне, но и людям, к тому же чтоб в старости не было больно и совестно, – хотя бы за службу.

– В этом ты можешь не сомневаться. Уж я то, знаю всё о твоей совести. И дослужился ты не плохо.

– Да разве теперь в этом счастье? У меня девушка, которую я люблю всю жизнь, в любую минуту может стать жертвой мрази в погонах. Вот что поистине важно в жизни. А чины, регалии, трон – это все пустой звук, – корона – просто кусок металла, деньги – бумага. Семья, дети – вот что действительно – бесценно.