Текст книги "Среди мёртвых"

Марина, так звали девушку, была родом из Чувашии, из небольшого посёлка с грозным названием Басурманы. Сергей никогда не называл её по имени, каждый раз обращаясь к ней "красота" за её удивительную, фантастически-привлекательную улыбку, которая делала её и без того красивое лицо божественно прекрасным. Отчасти Сергей был влюблён в эту девочку, но воспринимал её как дочь, без плотского вожделения, с отцовской заботой, и её появление сейчас, в критический момент, когда от него отвернулись не только самые казалось бы близкие люди, но и всегда сопутствующая ему удача, было даром небес. Если бы не она, зомби сейчас обгладывали бы его кости.

Он вспомнил об укусе в ногу и машинально попытался её подтянуть к себе. Марина заметила это движение и положила ему на грудь руку.

– Всё нормально. Он не прокусил твою защиту. – успокоила его девушка. – Очень умно обмотать ноги скотчем. Тебе повезло. Ты знаешь, что делаешь. Надеюсь, мы сможем отсюда выбраться. Я только не знаю, как вас отсюда вытащить?

– Нас?

Марина кивнула в сторону и Сергей повернул голову в этом направлении. В двух метрах от него на полу лежал парень. От него пахло кровью, но не той, какой пахло от Сергея. Запах был резким и приторно сладким, а лицо его, покрытое испариной, затянулось черной паутиной сосудов. Он был заражен, тяжелое дыхание, редкие непроизвольные мышечные спазмы, неестественные хрипы – парень умирал. Сколько ему ещё оставалось жить, сказать было трудно, но Сергей понимал, что недолго.

– Его покусали?

– Да.

– Как сильно?

– Очень сильно. У него укусы по всему телу. Руки, ноги, грудь, спина, даже на голове пара есть. Я не знаю, что делать. – ответила Марина.

– Давно он в таком состоянии?

– Несколько минут. До этого пытался разговаривать, что-то бубнил. Бредил. Теперь затих. Я боюсь, что он вот-вот умрёт.

– Так и есть. Он заражен. – Сергей попытался встать. – Как его зовут?

– Дима.

– Послушай, красота! Помоги мне встать, для начала…

Марина попыталась протестовать, но Сергей посмотрел на неё так, что девушка отступила. Удача, которая ему не изменила и в этот раз, оставив живым, хоть и изрядно потрёпанным, тоже была не вечной. Дима вот-вот грозил приставиться, а после этого наверняка обратиться, как и все остальные в безмозглую и вечно голодную тварь.

Голова уже не так шумела, но гул в ушах никуда не делся. Из-за этого всё происходящее слышалось как в трубе. Он потерял много крови, но серьёзной была только рана на боку. Пуля прошла навылет, не задев внутренних органов. Всё это наверняка его порадовало бы, не будь он так ограничен во времени. Раненый, без еды и почти без воды, он не протянет и пары дней. Впрочем, слабая преграда между зомби и людьми протянет ещё меньше.

– Возьми топор, – сказал он, когда смог стать на ноги. Марина подняла оружие и взяла его обеими руками. – Не спеши. Помоги мне надеть рюкзак.

На это ушло ещё несколько минут. Каждое движение казалось пыткой. Левый бок рвало от боли, вся правая сторона тела казалась ватной и едва его слушалась. Сил у него хватит на короткую перебежку, да и то на одну.

– Надо идти. Поднимись повыше и посмотри, с какой стороны мертвых меньше всего? Что там на соседнем квадрате?

Марина поднялась на стойку и огляделась.

– Сзади нас пусто. Там почти весь проход пустой. Только на выходе пара мертвых.

Ему снова фартило.

– Выталкивай коробки на ту сторону. Попытаем удачу через стеллажи и упаковку, потом проскочим через палетку и прорвёмся к женскому буферу.

– Но он же закрыт.

– Будем надеяться, что нет. – он снова умолчал про ключи.

Марина вытолкнула коробки на другую сторону, в соседний квадрат. Каменский пригнулся и отправился в образовавшийся проём.

– А Дима? – спросила Марина.

– Он уже не дышит. Если поспешим, то не придётся разбивать ему голову. – и с этими словами он перелез на другую сторону.

Марина присоединилась к нему спустя мгновение. Двигались они короткими перебежками, согнувшись, отчего Сергей начал задыхаться и останавливаться, терпя острые приступы боли. Основную группу зомби они благополучно обошли с тыла и свернули на упаковку. Между высоких рядов, лабиринтом обложенных коробками, парочка добралась до входа на палетку. Оттуда вдоль стены была прямая дорога к буферу. Прямая и чистая.

– Никого. – прошептала ему на ухо Марина.

– Не спеши, красота! – двигаться стало тяжелее. Боль вязала ноги. Он боялся, что до лестницы просто не дойдёт. – Дай передохнуть.

Несколько минут они стояли молча, Сергей собирался с силами для последнего рывка. Их оставалось всё меньше и меньше. Он слабел на глазах от потери крови и голода, от ран и боли. Наконец, выдохнув, он сделал первый шаг. Метры таяли на глазах, но каждый из них давался ему всё труднее и труднее. И когда уже лестница была совсем рядом, Каменский понял, что вот-вот потеряет сознание. Голова закружилась, тошнота подступила к горлу. Он остановился на проходе и опустился на одно колено.

– Нам надо идти, не падай здесь….

Сергей оглянулся по сторонам. Мертвые были далеко и он достал дрожащими руками бейджик охранника.

– Давай, красота, иди к автомату. Достань нам пару шоколадок. На этой карте должны быть деньги.

Марина кивнула и побежала к автомату. Её не было меньше минуты, но за это время Сергей попытался прийти в себя, закрыв глаза и дыша так глубоко, как только было можно. Стараясь таким образом насытить мозг кислородом, он совсем забыл о безопасности, а когда услышал мягкое шорканье совсем рядом, с ужасом осознал, что не может пошевелиться.

Зомби был всего в метре от него. Ему оставалось только протянуть руки и жертва была его. Мысленно Каменский уже смирился с неизбежным, вновь извинился перед Богом за свою жизнь и с нею же попрощался. Он открыл глаза и перед ними предстала удивительная по своей невозможности картина – сносящая голову зомби топором Марина. Брызги крови снопом ударили ей в лицо и она выронила из рук топор. Ей было страшно, но она быстро взяла себя в руки, подняла топор и помогла Сергею встать. Опираясь на девушку, он смог добраться до лестницы и с трудом осилил подъём.

Мёртвые со всех сторон потекли в их направлении. Им не понадобилось много времени, чтобы заполнить площадь вокруг.

Марина уже почти тащила его на себе. Её руки были заняты и наверху, уже подобравшись к выходу, она с тяжестью в груди выдохнула, глядя на дверь. Сергей протянул руку и повернул ручку в сторону. Замок щелкнул и открылся. Марина завела его внутрь, доволокла до турникета и уложила на стол, после чего вернулась закрыть дверь.

На соседнем столе лежал телефон и паспорт. Всё это принадлежало ему и никак не могло находиться здесь, если только кто-то нарочно не оставил их для него. Сергей не хотел гадать о том, кто мог бы это сделать. Варианты заканчивались на цифре "один", да и единственно возможный казался нелогичным. Сейчас он пытался восстановить в памяти последние секунды перед прыжком с навеса, но мозг был слишком перегружен болью и усталостью, и в конце концов сознание выключилось. Сколько он пролежал в беспамятстве, сказать было трудно. Из небытия его вырвал телефонный звонок. Сергей открыл глаза, пытаясь взглядом найти мобильный, но он уже был в руках Марины. Девушка передала ему трубку и он принял звонок.

На другом конце провода ответил приятный женский голос.

– Алло.

– Слава Богу, ты жив!

– Маша, – он с трудом шевелил пересохшими губами. – как хорошо, что жива ты. Сообщение моё прочитала?

– Да, не волнуйся. Всё сделали как ты просил. Мы с Димой скоро будем. На дорогах полный бардак, но нам удалось раздобыть снегоуборочную машину со скребком, так что медленно, но верно мы едем в твою сторону.

– А остальные?

– Получилось связаться только с Антоном и Костиком. Костик сейчас пытается найти Вику, а Антон поехал по адресам, которые ты оставил. Потом попытается найти Женьку. Я отправила сообщение Жукову, но от него пока ответа не было. Ты где?

– Застрял на первом блоке. В женской раздевалке.

– Голос у тебя странный.

– Форс-мажор вышел. Здесь Макаров был, пытался меня убить. У него почти получилось. Так что Жукову лучше бы найтись, иначе зашивать дырку в боку придётся тебе.

– Ранение сильное?

– Не смертельное, но кровит. Не останавливается. И у меня под рукой почти ничего нет.

– Держись, будем через пару часов. Если повезёт.

Звонок прервался. Марина за это время нашла свой телефон и пыталась дозвониться родственникам домой. Но никто ей так и не ответил. Как и ему, пару минут спустя.

– Не плачь, красота! – сказал он девушке, на лице которой впервые со дня их знакомства не было улыбки. Её солнце на какое-то мгновение погасло, но они были живы.

Она присела на краешек стола, положила руку ему на плечо и с грустью посмотрела прямо в глаза.

– А что дальше?

– Будем выживать. У нас получится.

Ещё пару минут он пытался что-то ей сказать, успокоить, обнадёжить, но боль и усталость снова взяли верх. На этот раз сознание покинуло его надолго.

Каплина

– Стой, глуши мотор. – рявкнул Дима и тяжёлая туша КАМАЗа, пыхтя и шипя, заглохла перед поворотом, в который упёрлась со стороны Москвы фура с прицепом. – Слышишь?

– Ну и слух у тебя, – похвалила напарника Маша и попыталась спрятаться за руль.

– Обычный слух. Такого грохота разве что глухой не расслышит. – парировал Дима и тоже попытался спрятаться за панель. – Что-то серьёзное едет. На грейдер похоже.

– Грейдер и есть, наверное. Сейчас по дороге разве что на танке ездить. Через каждые сто метров надо что-нибудь на обочину сталкивать. Подождём, пока нам дорогу расчистят, всё быстрее будет.

– Будет, если нас никто не увидит.

– Даже если и увидят, мы не безоружные. – Маша с улыбкой погладила ствол пистолета. От него исходил приятный запах ружейной смазки.

– Подозреваю, что сейчас у всех выживших есть из чего стрелять. Иначе они бы не выжили. Мы из Москвы еле ноги унесли. Сама видела, что за ад сейчас там творится.

– Я бы сказала, что ушли вразвалочку. Ещё и оружием запаслись. А ты говоришь – ноги унесли.

На горизонте нарисовался грейдер, а потом и микроавтобус. Они ехали на маленькой скорости, едва разгоняясь до 30 км/час, хотя на дороге было почти пусто. После выезда из Москвы Дима и Маша старались объезжать стоящие на их пути машины. В каждой из них сидели мертвые и тревожить их не стоило. За несколько километров они насчитали два десятка аварий – врезавшиеся друг в друга автомобили, перевернутые на обочине, въехавшие в разделительные ограждения. Очевидно, что волна настигла их за рулём на скорости.

Дважды они видели дым, сбавляли скорость и проводили разведку издалека. Но это были всего лишь сгоревшие вместе с пассажирами авто. Таких по всей стране теперь были тысячи.

– Что делать будем? – спросила Маша.

– Ждать. Если повезёт, они свернут на нашу дорогу, а мы потом поедем по своей.

– А если не повезёт?

– Тогда поедем за ними как только скроются из вида.

– На такой скорости до Кольцова мы год ехать будем.

– Лезть на рожон не будем. Ты знаешь, кто там в микроавтобусе? Может там полтора десятка вооружённых до зубов моджахедов. Тогда мы точно до Кольцова не доберёмся. В лучшем случае нас тут и положат.

– Или мы их.

– Всегда надейся на лучшее, но не сбрасывай со счетов худший вариант.

– Ты зануда. Ещё занудней, чем папочка! – вспыхнула Маша.

– Он потому и Батя, что умный. Зазря никуда не лезет, а если уж полез, то только на верняк. Сиди и не дергайся. – Дима выглянул из-под панели, когда звуки машин начали стихать.

Микроавтобусов было уже два. Первый они изначально не заметили.

– Ну что, погнали? – улыбнулась Маша и потянула руку к ключам.

– Ждём! – снова обломал её Дима.

– Чего ждём то, Логинов? – вспылила Маша. – Твоя паранойя уже порядком задолбала. Нам спешить надо, а мы ползём как черепахи, по километру в час.

– Благодаря моей паранойе ты ещё жива. А ещё у нас появилось оружие. И тоже благодаря ей. А ещё…

– Ладно, ладно, не пыли. Дай лучше жвачку.

Дима протянул ей пачку "эклипса" и проводил взглядом скрывшийся за поворотом кортеж. Предчувствие говорило, что надо ещё немного подождать. Те, кто использовал впереди себя такую спецтехнику, да ещё и спрятался за тонированными стёклами фордов, точно не спасались бегством. Они целенаправленно куда-то двигались. И Дима очень надеялся, что конечные пункты у них не совпадали.

– А ты прав оказался! – Маша надула пузырь из жвачки и кивнула влево.

На низкой скорости мимо них проехал "оутландер" с опущенными стёклами, за дверями которого сидели четыре здоровых "бойца". У одного из них Маша заметила калашников, у другого дробовик.

– Ух ты, Ремингтон 11-87, хочу себе такой же. Чур он мой, если придётся их убивать! – оживилась Маша.

– Зря я тебе шоколадку отдал, – Дима был как всегда сдержан и осторожен. – Ты что-то слишком возбуждена. Я бы сказал, для нас это очень опасно. Если не будешь себя сдерживать….

– Не гуди. Я целиком и полностью тебе подчиняюсь. Просто так хочется пострелять. Понимаешь? Мы же в идеальном мире. Вокруг столько мёртвых голов, ждущих наших пуль. А ещё есть живые. И нет закона, нет ничего вокруг, что нас могло бы удержать. Я мечтала об этом всю свою жизнь.

– Если не успокоишься, она окажется слишком короткой. Мы ещё МКАД не проехали, а уже нажили себе проблем. Сейчас главное выбраться за кольцевую и ни на кого не нарываться.

Они свернули на Варшавское шоссе и медленно покатили по дороге.

– Позвони папочке. – Маша кивнула на телефон.

– Раз пятьдесят звонил. Не берет трубку. Может он уже того?

– Сообщение послал, значит живой. И раз уж всё подробно расписал, значит всё у него в порядке. Жаль, что до Жука мы так и не дозвонились. Хорошо хоть сообщение у него висит в прочитанных. Наверняка тоже живой, только ответить не может.

– Плохо будет, если Вику Костян не найдёт. Да и до Женьки тоже что-то сигнал не проходит. Телефон абонента выключен…

– Она девочка сельская! – успокоила его Маша. – Любит природу и глухомань. Наверняка сейчас где-нибудь зайцев стреляет. Или рыбу ловит. Эх, какая вкусная тараночка у неё в прошлом году была. Помнишь?

– Помню. Ну, Женька ладно. Особа предсказуемая. А с Викой реально что-то не так.

– Конечно "что-то не так". Она уже четвертый месяц на герыче сидит. Сейчас небось убитая валяется дома.

Для Димы это стало неприятной новостью.

– И давно ты об этом знаешь?

– Пару дней.

– Батя, я так понимаю, ещё не в курсе?

– Был бы в курсе, давно бы её прибил.

– Резонно.

– Ты знаешь Вику. В каком бы она состоянии не была….

Дима положил руку на плечо Маши. Девушка свернула на обочину и остановила машину. Впереди стреляли. Послышалось несколько автоматных очередей, потом пять одиночных выстрелов. Звук доносился издалека, но не услышать его было невозможно. Даже сквозь собачий лай, звеневший где-то сбоку.

– Лучше подождать. – сказал он.

– Вот черт! – выругалась Маша и осмотрелась по сторонам. – О, Дакстар! Ни разу там не была. Заглянем?

– Дешевая забегаловка. – фыркнул Дима и уставился в горизонт.

– Ладно, я сама! – она схватила пистолет и уже приготовилась выскочить из машины, как услышала голос напарника.

– Мой возьми. – он протянул ей ТТ с глушителем. – Ты про шум не забывай. Не хочу, чтобы нас было так же слышно, как этих. Запросто устроят нам засаду через пару километров.

– Параноик! – улыбнулась Маша и отправилась по вымершей улице к бару.

– Слишком уж часто моя паранойя оказывается хорошо работающей интуицией. – сказал он скорее сам себе, Маша к тому времени уже перебежала дорогу.

На горизонте было пусто, как и на всём Варшавском шоссе в обе стороны. Редкие машины стояли на обочине. Почти все они были брошены владельцами ещё до полуночи, но в некоторых (Дима насчитал за несколько километров десятка два) копошились зомби, скреблись когтями в стёкла и жадно щелкали зубами.

Логинов по природе своей был скептиком. Он не верил в то, что нельзя пощупать, попробовать на вкус или увидеть. И в вероятности зомбиапокалипсиса он не то чтобы сомневался, саму идею отвергал как бредовую. Но в тот день, когда он наступил, Дима готов был поверить даже в Бога, лишь бы явившийся кошмар оказался сном. Их с Машей однушки располагались друг напротив друга. Так захотел Батя, как они называли его за глаза. Так он посчитал нужным.

Родители уголовники, впоследствии алкаши и наркоманы, которых уже давно не было на этом свете, не оставили им даже пары носков. У Димы они были из Свердловска, у Маши из Орла, но как бы далеки не были их города, свела их судьба в Москве. И судьбу эту Маша ласково называла "папочка", и с её лёгкой руки все девчонки стали к нему так обращаться. Парни звали его «Батя».

Он не был им родным, но по сути стал отцом. В трудные времена, выпустившись из интерната без копейки денег и квадратного сантиметра в захудалой общаге, он подался на заработки в Москву. Ел с помоек, ночевал на теплотрассах, временами даже разбойничал в тёмных закоулках спальных районов, пока не столкнулся с Батей.

Озлобленный на весь мир, он ненавидел всех и ненависть эту пытался выплеснуть на кого попало. Ему нечего было терять, некого жалеть. Да и само чувство жалости и сострадания в нем отсутствовало. Именно это и заставило Батю в тот счастливый для Димы день не спустить курок и не снести ему голову.

Через полчаса он уже знакомился с Машей – патологической социопаткой, склонной к насилию, неспособной контролировать вспышки гнева и страдающей биполярным расстройством. Осторожный и сдержанный Дима стал для неё противовесом. Они были красивой парой, хотя долгое время спали в разных кроватях и говорили исключительно о кино, литературе и…. смерти. Они не задумывались откуда берутся деньги на его и её обучение и содержание, кто платит за квартиру и новые шмотки, но оба понимали, что за это рано или поздно придётся платить.

Батя направил их социальные недостатки в нужное русло – сначала они его подстраховывали, но потом…. Дима не любил вспоминать тот день, когда ему впервые пришлось убить человека, но он хорошо помнил счастливое лицо Маши, которой это пришлось по вкусу, её возбуждение при виде горящих тел, закованных в автомобильные покрышки, их захлёбывающиеся в огне и копоти крики, и как в его руку вложили пистолет.

Это было не сложно. Тем более, что убитый им человек того заслуживал. Если бы не они с Машей, Батю в тот день точно не пожалели. Так они стали частью семьи – большой и дружной, в которой никто и никогда не был сам по себе. И пусть встречались они редко, но никогда не забывали о том, что обрели.

Шло время, Маша получила второе высшее образование, выучила несколько иностранных языков, научилась сдерживать свой гнев, не выплёскивая его сразу, а копя в себе до подходящего случая. Она вращалась в высшем обществе, заимев богатых подруг и говоря всем, что её папа криминальный авторитет из Сибири, при этом никогда не называла его имени. Дима стал программистом и хотя до Антона ему было как от Земли до Сириуса, кое-что он тоже умел. Но в основном оставался на подстраховке – важным и нужным полевым агентом киллера, которого в криминальных кругах уже окрестили Кельтом.

Они были изгоями и для полиции и для преступности, частью которой сами и являлись. Как и откуда Батя брал заказы, для всех остальных до сих пор было загадкой. Впрочем, секрет этот никто раскрыть и не пытался. Все довольствовались тем, что было, хорошо понимая, что чем меньше деталей они знают, тем проще будет на допросе, как иногда шутил сам Батя.

Несколько лет жизнь казалась сплошной рутиной, все ходили на работу, ели, спали, пытались заводить романы и отношения, покупали авто, квартиры, брали ссуды, кредиты, стараясь не выделяться из общей массы, ездили на отдых на юга, занимались охотой, рыбалкой, дайвингом, спортом…. Всё как у всех. Пока в один из холодных январских вечеров в Москве не объявился Батя.

Дима услышал три хлопка и обернулся в сторону Дакстара. Собачий лай, который то и дело разносился по округе, разом стих.

– В собаку что ли стреляла? – подумал он и тут же забыл об этом.

На дороге показался мотоциклист. Мчался он с южного направления прямо к нему. Через несколько секунд показались его преследователи – всё тот же "оутландер" из которого начали стрелять. Дима пригнулся, понимая, что в такой ситуации попасть под шальную пулю плёвое дело. Его беспокоило только отсутствие Маши, от которой ожидать можно было чего угодно. Ещё час назад она сносила головы "омертвевшим" соседям с таким довольным лицом, что впору было приписывать ему максимальную единицу счастья. Эйфория и сейчас не покидала девушку. Для неё случившееся стало даром Божьим. Безнаказанно убивать себе подобных, пусть и уже мертвых, но при этом двигающихся, – не это ли мечта любого психопата?

Пуля впилась в самый угол лобового стекла и Дима вздрогнул. Мотоциклист явно перешел дорогу "каравану", раз за ним отправили погоню. Впрочем, через несколько минут "оутландер" проехал в обратном направлении и скрылся за горизонтом.

– Смотри кого я нашла, – услышал он голос Маши совсем близко. Отвлекшись на бандитов, Дима совсем потерял бдительность и подпустил к себе Машу на расстояние, с которого она смогла бы его убить. Если бы хотела. События последних двенадцати часов его явно расшатали и разболтали.

Рядом послышался собачий скулёж и в кабину запрыгнул собакен, до умопомрачения радостный появлению людей.

– Это Джек! – добавила Маша, кивая на немецкую овчарку. – Хороший мальчик!

Пёс довольно высунул язык и часто задышал.

– И нафиг он нам? – безразлично спросил Дима. Он никогда не понимал этой нечеловеческой любви Маши к животным при лютой ненависти к людям. С кошкой или собакой она могла тетёшкаться часами, нисколько не раздражаясь, чего нельзя было увидеть в отношении ей подобных.

– Отбила его у нелюдей. Зажали моего пёсика в угол и хотели сожрать. – сюсюкала Маша, а пёс, счастливый, щерился во всю ширину разинутой пасти. Из которой, кстати, воняло как из помойного ведра. – Хочешь? – Маша протянула Диме бумажный пакет с гамбургерами и банку безалкогольного пива. Она было покрыта мелкими капельками пота, а на ощупь оказалась ледяной.

Дима был не против перекусить, тем более что случившееся на дороге давало повод остаться на месте ещё на некоторое время. Бандиты, расчищавшие путь впереди, могли в любой момент передумать.

– Может сменим дорогу? – предложила Маша.

– Да, – согласился Дима. – рисковать не стоит. Лучше съехать на Симферопольское шоссе. По времени будет дольше, но до Кольцова доберемся спокойнее. Просто заедем с другой стороны. Сдаётся мне, этот эскорт нас вперёд не пропустит.

– А если они за МКАДом поедут как и мы?

– Не поедут. Они явно не на юга отправились.

Дима сел за руль. КАМАЗ тихо сдвинулся с места и поехал по Варшавке на юг. Скорость держалась на тридцати километрах до самого МКАДа, после чего Дима съехал на Симферопольское шоссе.

Маша гладила пса за ушами всякий раз, когда тот начинал рычать. Собака безошибочно чувствовала близость мёртвых. Но пока их было немного. Редкие поселки вдоль трассы встречали путников гробовой тишиной и это было так жутко, что Дима не решался останавливаться возле поселковых магазинов, откладывая пополнение топлива и еды до ближайшей заправки.

Печка в салоне не работала, от холодного пива пара быстро начала замерзать и через несколько километров они вынуждены были остановиться.

– Нам надо заправиться, – Дима сбавил скорость до черепашьей. – А ещё нам не помешает потеплее одеться. Может то место, куда мы едем и станет раем на земле, но прямо сейчас у меня дико мерзнут ноги и руки. И шапки нам обоим не помешали бы точно.

– Хочешь проверить Южное Бутово на гостеприимность?

– До самого Кольцова остановок других не будет. Сплошные поля и промзоны. Ты лучше ещё раз попробуй Бате дозвониться. Черт его дернул самому в это пекло сунуться. Можно подумать, помоложе некому было.

– Ну-ну! Папочка знает, что делает. Если кто и способен был выжить там, так это он. – Маша улыбнулась. – И не смотри на его возраст. Он и сейчас любому из нас зад надерёт одной левой. – она набрала номер и нажала кнопку вызова. Долго шли гудки и Маша уже занесла палец, собираясь прервать вызов, как на другом конце провода ответили "Алло". – Слава Богу, ты жив!

– Маша, – ответил Батя. – как хорошо, что жива ты. Сообщение моё прочитала?

– Да, не волнуйся. Всё сделали как ты просил. Мы с Димой скоро будем. На дорогах полный бардак, но нам удалось раздобыть снегоуборочную машину со скребком, так что медленно, но верно мы едем в твою сторону.

– А остальные?

– Получилось связаться только с Антоном и Костиком. Костик сейчас пытается найти Вику, а Антон поехал по адресам, которые ты оставил. Потом попытается найти Женьку. Я отправила сообщение Жукову, но от него пока ответа не было. Ты где?

– Застрял на первом блоке. В женской раздевалке.

– Голос у тебя странный. – удивилась Маша, слыша его частое дыхание даже через мобильный.

– Форс-мажор вышел. Здесь Макаров был, пытался меня убить. У него почти получилось. Так что Жукову лучше бы найтись, иначе зашивать дырку в боку придётся тебе.

– Ранение сильное? – забеспокоилась девушка.

– Не смертельное, но кровит сильно. Не останавливается. И у меня под рукой почти ничего нет.

– Держись, будем через пару часов. Если повезёт. – из трубки послышались гудки.

– Что там? – спросил Дима, кивая на дорожный указатель.

– Сворачиваем. Папрчку ранили. Долбаный Макаров! – выругалась девушка, добавив ещё пару ругательств. – Заедем в аптеку. И где, мать его, грёбаный Жуков?

Не давая опомниться Диме, она снова взяла в руки телефон. На другом конце бесконечно шли гудки, но на этот раз Маша даже не думала сбрасывать звонок. Наконец, ей ответили.

– Четырежды герой мира, командир дивизии тяжёлых карабинов, маршал….

– Жуков, – матершина, слетавшая с красивых губ Маши, была ей несвойственна, но крайне уместна именно в этот момент. – Ты вообще читал моё сообщение и какого хрена ты трубку не берёшь. И где ты вообще?

– Палехче, девушка, – сонный голос Жукова мгновенно преобразился. – Ты чего такая злая?

– Где ты есть? – делая длинные и увесистые паузы, требовательно спросила Маша.

– На даче я. Выходной у меня сегодня. Уже и поспать нельзя?

– Время первый час, Жуков, ты что, не в курсе, что происходит?

– А что происходит? – удивлённо спросил собеседник.

– Жена твоя где?

– Да вроде как на кухне, завтрак готовит.

– Давно?

– Только что пошла.

Маша облегченно выдохнула.

– Садись в свой грёбаный драндулет и мухой в Кольцов. Я тебе координаты вышлю по СМС.

– Да что, черт тебя дери, происходит? – удивился на другом конце провода Жуков.

– Лёша! Если ты не в курсе событий, то будешь сильно удивлён. Только будь готов к тому, с чем столкнёшься совсем скоро. На земле случился зомбиапокалипсис и я сейчас не шучу.

– Ты вообще нормальная?

– Я даже трезвая. Больше тебе скажу – удивлена не меньше твоего, но рада до уссачки. И это… – она сделала короткую паузу. – Прихвати свой тревожный чемоданчик, потому что папочка ранен. Он говорит, что ерунда, но я ему не верю.

– Понял, – на другом конце явно спешили.

– Лёша?

– Да?

– Будь осторожен. Если увидишь неадекватно ведущих себя людей, – уже без насмешки в голосе, полностью серьёзным и беспокоящимся голосом добавила Маша. – стреляй в голову. Только глушитель прикрути. У этих тварей очень тонкий слух. И патронами запасись. Их теперь много.

– Знаешь, Каплина! Если это твои дурацкие шуточки…

– Без шуток, Лёша! Как бы безумно это не звучало, но теперь вокруг нас полно мёртвых. И все они живые и голодные.

– С остальными связалась?

– Да, Лёша. Поторопись. Ты нам очень нужен будешь.

– Понял, Маша.

На этом разговор прервался и машина свернула с магистрали на улицу. Они ехали грабить аптеку, продуктовый магазин и магазин одежды. За дверь аптечного киоска попасть было несложно. Для этого пришлось всего лишь разбить стекло и открыть замок изнутри. Оставив Джека сторожить вход, пара принялась набивать пакеты. Обезболивающие, антибиотики, перевязочный материал….

– Возьми пару тонометров, – командовала Маша, вытряхивая из ящика витамины.

– Хорошо, – Дима внимательно осмотрелся вокруг. Достав тонометры с полок, он переложил их в пакеты и направился к выходу. Джек оскалил пасть и зарычал. – У нас гости, давай быстрее.

На ходу хватая с прилавка гематоген, Маша отправилась вслед за парнем. Метрах в сорока от машины со всех сторон начинали собираться зомби. Их было немного, но они приближались отовсюду. Слева, справа, спереди и сзади. Закрывая двери КАМАЗа, Маша успела заметить, что со стороны жилых домов в их сторону движется целая толпа.

– Голов двести, не меньше. – прикинула она и повернула ключи.

– Давай в Дикси. Тут не больше километра. – Дима раскидал пакеты за сиденья, чтобы не мешались под ногами и благодарно посмотрел на собаку. – Красавчик, лохматый! – похвалил он пса и погладил его по голове.

Машина двинулась с места и, сбивая ковшом приближающихся к ней зомби, выехала на дорогу. До продуктового круглосуточного магазина действительно было не более километра. КАМАЗ, рыча и фыркая, воткнулся на парковочную площадку перед Дикси и затих.

Весенний пейзаж Южного Бутово не радовал совсем, как и вклинивающиеся в его привычный хмурый вид мертвецы, которых становилось всё больше и больше. Пока что они топтались у жилых домов, но, заслышав шум автомобиля, потихоньку начали двигаться в его сторону.

– Стой на стрёме и будь повнимательнее. – Дима выскочил из кабины и направился к дверям магазина. Те были открыты. Внутри топтались три мертвых тела, застрявших на выходе у кассы. Дима, словно это для него было привычным делом, расстрелял их в головы и спокойно пошел к торговым рядам. Сбор продуктов занял у него несколько минут. Хлеб, колбаса, копченое мясо в вакуумной упаковке, две связки бананов, пакет яблок. Прихватив в свободную руку две пятилитровые бутыли с водой, он так же спокойно вышел из магазина. – Порядок, – сказал он, закидывая наворованное внутрь. Маша снова завела двигатель и выехала с парковки.

– Боюсь, с одеждой нам придётся потерпеть. Смотри!

Мёртвых становилось всё больше и больше. Пока что им везло и всё давалось просто, без проблем. Но скапливающиеся в пределах видимости, толпы зомби уже не казались такими безобидными.

– Может устроим "смертельные гонки 2000" года? – в шутку предложил Дима, но Маша не дала ему договорить.

– Если заглохнем или забуксуем – нам конец. Патронов не хватит на эту орду. Давай валить отсюда. Может разживёмся варежками или перчатками на следующей заправке.

По узкой дороге, с припаркованными по обеим сторонам легковушками, было не разогнаться. Попадавшие под скребок мертвецы, их было немного, с глухим стуком отлетали вправо. Через пару минут пришлось включать дворники, чтобы протереть лобовое стекло от забрызгавшей его крови мозгов. Тела обратившихся становились мягкими и хрупкими, от любого удара лопались, как спелые арбузы и размазывались кашей по асфальту. Сделав длинный круг по кварталу, Маша снова выехала на улицу маршала Савицкого и утопила педаль газа в пол. Через десять минут они уже приближались к автомагистрали.