Текст книги "Можно ли забить гвоздь в космосе и другие вопросы о космонавтике"

Во сколько обходится полет и содержание космонавтов на станции? Во сколько МКС обходится России за год?

Международная космическая станция – очень дорогой проект. И, скорее всего, нашей стране из-за вечных экономических проблем его в одиночку было бы не потянуть. И всё же наш вклад в развитие МКС весьма значительный. Если говорить только о финансах, то мы тратим в среднем около миллиарда долларов в год. Всё это уходит на строительство пилотируемых кораблей «Союз», грузовиков «Прогресс» и ракет-носителей, на их запуск, на работу наземных служб обеспечения полета, на подготовку и реабилитацию космонавтов, на банковскую страховку, на изготовление новых модулей станции. Причем весь бюджет «Роскосмоса» на космическую деятельность – например, на 2018 год – составляет 128 миллиардов рублей, то есть около двух миллиардов долларов по нынешнему курсу. Получается, что МКС «съедает» половину бюджета.

Если говорить о стоимости полета и содержания одного нашего космонавта на орбите, то подсчитать точную сумму довольно сложно. Но в принципе возможно, если исходить из того, что один корабль «Союз» стоит около 36 миллионов долларов, а ракета-носитель «Союз-ФГ» с запуском – минимум 22 миллиона долларов. Чтобы МКС функционировала нормально, мы должны отправлять четыре корабля «Союз» в год, то есть тратить 232 миллиона долларов. Кроме того, для обеспечения экипажей провиантом и расходными материалами необходимо запускать еще три грузовых корабля «Прогресс» – стоимость каждого вместе с ракетой «Союз-2.1а», включая изготовление, доставку на космодром, старт и стыковку, составляет 40 миллионов долларов. В сумме получается 120 миллионов долларов в год. Итак, четыре «Союза» и три «Прогресса» нам обойдутся примерно в 352 миллиона. На орбиту в 2017 году отправились в составе международных экипажей четверо наших космонавтов, в 2018 году – трое; еще один в сентябре на «Союзе МС-10», увы, не долетел. Простой расчет показывает, что только полет и содержание одного космонавта обходятся минимум в 88 миллионов долларов или, если привести к обменному курсу, 5 миллиардов 720 миллионов рублей в год.

Международная космическая станция на орбите (фотография NASA)

Конечно, что-то мы «отбиваем» за счет доставки на станцию иностранных коллег. Но, к сожалению, и по нашим внутренним ценам с каждым годом полеты в космос дорожают.

Часть 2
Как стать космонавтом?

Что нужно знать, чтобы стать космонавтом?

Какие профессии нужны в космонавтике?

Чему учат космонавтов?

Какая физическая подготовка нужна космонавту?

Какие существуют требования к отбору в экипаж?

Тяжело ли быть космонавтом?

Насколько хорошо оплачивается работа космонавта?

Где узнать о наборе в отряд космонавтов?

Обычно о наборе в отряд космонавтов можно узнать на сайте «Роскосмоса» (https://www.roscosmos.ru) или космических агентств других стран. Там же сообщаются условия, по которым проводится набор. Иногда он бывает совершенно открытый – любой человек имеет право подать заявку, если соответствует списку требований. В некоторых случаях нужен опыт работы в ракетно-космической отрасли – то есть хотят набрать грамотных инженеров или врачей, которые много лет работают с космонавтами.

Конкретный список требований формулируется в «Положении о проведении конкурса по отбору кандидатов в космонавты», которое публикуется заранее. Сам отбор проходит на базе Центра подготовки космонавтов (ЦПК).

Как часто проходят наборы?

Частота и объем набора определяются задачами космического агентства. То есть посмотрели и прикинули: нам нужно столько-то космонавтов под новую программу, а старыми космонавтами мы ее закрыть не можем из-за естественной убыли на пенсию или их занятости в других проектах. Поэтому сроки и графики наборов, в общем, разные и рваные. Бывают большие перерывы – перед нами, например, наборов не было шесть лет. Между нашим набором, который завершился в 2003 году, и следующим прошло три года. Между тем набором и очередным – четыре года. Последний по времени набор был объявлен в 2017 году и завершился в августе 2018 года. Сейчас планируется объявить еще один, итоги которого подведут до конца 2020 года.

Эмблема набора 2003 года; автор эмблемы – космонавт-испытатель Марк Серов

Набор космонавтов 2003 года, Сергей Рязанский – четвертый справа

Хотели ли вы в космос в детстве?

В детстве я мечтал стать биологом. И никогда не думал о том, что можно вообще попасть в отряд космонавтов. Прежде всего, я был достаточно болезненным ребенком – в первом классе по состоянию здоровья меня даже не допустили до уроков физкультуры. Заслуга моей семьи в том, что закаливанием, упражнениями, личным примером мама и папа вдвоем смогли вырастить здорового человека. Который, впрочем, всё равно мечтал стать биологом.

Со временем, конечно, менялись интересы и в биологии: сначала нравились зверюшки и цветочки сами по себе; потом уклон пошел в биохимию, молекулярную биологию и вирусологию. Объекты интереса, как видите, становились всё мельче и мельче, но зато это передний край современной науки. Учился я в классе с биологическим уклоном, потом – на биологическом факультете МГУ. Пошел работать в Институт медико-биологических проблем, который занимается космической биологией.

Так получилось, что в 90-е годы, когда с наукой в стране всё было достаточно грустно, вариантов оказалось немного. Либо, если хочешь заниматься наукой, уезжай на Запад, либо, если хочешь жить в России, уходи из науки в бизнес. Но мне повезло найти этот институт – удивительное место, где с деньгами тоже было всё плохо, зато исследования проводились самые передовые, потому что воспроизвести многие космические эксперименты ученые из других стран практически не могли: у них просто отсутствовали такие возможности. И, конечно, импонирует, когда молодой ученый может на научной конференции представить доклад, который будет интересен всем присутствующим, потому что содержит результаты уникального исследования.

Потом в какой-то момент решили направить ученых в отряд космонавтов. При этом задача руководства была набрать врачей, занимающихся наукой, а из кандидатов, которым предложили попробовать свои силы, я единственный не имел классического медицинского образования. И вот тут мне крупно повезло: мои коллеги не прошли по здоровью, а я проскочил через сито отбора и попал в отряд.

Надо сказать, что наша космонавтика не очень-то готова к тому, чтобы ученый находился в отряде. Несмотря на то, что я сдавал те же экзамены, проходил те же тесты, квалификацию после государственного экзамена мне присвоили другую: офицеры и инженеры стали «космонавтами-испытателями», а я – «космонавтом-исследователем». По формальным правилам, космонавт-исследователь – это «полезная нагрузка» на корабле, правое кресло, и получилось, что после того как в 2003 году погиб шаттл «Колумбия» с экипажем, все места ученых на наших кораблях «Союз» были выкуплены американцами на много лет вперед. Руководство меня вызвало, и было сказано: «Сергей, ничего личного, но ты никогда не полетишь в космос. Смирись, давай подумаем и найдем тебе другую работу, другое применение. Шансов у тебя нет». Потому что центральное кресло – это опытный командир, левое – это бортинженер, а правое – та самая «полезная нагрузка», которая в корабле ничего не делает, ее везут на станцию для выполнения каких-то специальных работ. И вот тут я по-настоящему захотел стать космонавтом!

Сергей Рязанский на второй месяц 105‐суточной изоляции в комплексе проекта «Марс-500» тестирует методику по изучению функций сердечно-сосудистой системы (фотография Олега Волошина/ИМБП)

Экипаж подготовительного эксперимента проекта «Марс-500» после 105‐суточной изоляции, командир экипажа Сергей Рязанский слева (фотография Олега Волошина/ИМБП)

Я вдруг понял, что мне очень хочется доказать: ученый – тоже человек, ученый тоже может полететь в космос. Я понял, что не успокоюсь, пока не сделаю всё, что от меня зависит, для того, чтобы прорваться в космос. Да, есть правила, которые изменить не в моих силах. Тогда придется создать себе репутацию. Я защитил диссертацию, принимал участие в различных испытаниях: в частности, участвовал в подготовительных экспериментах по программе «Марс-500» командиром экипажей. И так получилось, что по результатам эксперимента один из руководителей «Роскосмоса» заметил молодого человека и спросил: мол, вот этот командир экипажа – он когда летит? Ему говорят: «Никогда не летит, товарищ генерал». Он говорит: «Не понял, он же космонавт? Космонавт. Когда он у нас летит?» Снова отвечают: «Никогда, товарищ генерал». Естественно, реакция генерала: ничего не понял, завтра доложите, разберусь. Созвали совещание, мое личное дело изучили и в виде исключения разрешили пересдать все экзамены по левому креслу. И я один из немногих, кто получил статус и космонавта-исследователя, и космонавта-испытателя – у меня две категории, две «корочки». Таких в истории трое: Юрий Михайлович Батурин, бывший советник президента Ельцина, Олег Валерьевич Котов, который стал командиром моего корабля, и я – третий. У Олега, кстати, базовое медицинское образование; он сначала окончил Военно-медицинскую академию в Ленинграде, а потом учился в Качинском высшем военном авиационном училище, чтобы получить статус командира корабля. А я стал первым в истории бортинженером без инженерного образования.

Что нужно знать, чтобы стать космонавтом?

Космонавт – универсальный специалист. Поэтому приходится учиться самым разным вещам, вырабатывая широкий спектр навыков. Тут и астрономия, и физика, и медицина, и программирование. На МКС, кстати, больше ста компьютеров, три сети, системы на Windows и Linux, есть Wi-Fi-точки, серверы. В ходе подготовки космонавт должен досконально изучить больше семидесяти инженерных систем. Не для того чтобы их починить в случае чего, а чтобы толково объяснить Земле, какие возникли проблемы. Поэтому нужно знать как можно больше, а еще – уметь быстро воспринимать информацию, усваивать ее и воспроизводить.

Какое нужно образование?

Минимум – высшее. Какое именно высшее образование требуется, определяется конкретным набором в отряд. В одних случаях указывается, что необходимо высшее техническое образование, в других – просто высшее. Многие космонавты и астронавты имеют не одно высшее образование, а два. Наличие дополнительных специальностей учитывается при отборе.

Есть и чисто формальные требования. Одного из кандидатов, поступавших в отряд, не взяли из-за того, что он свободно говорил по-немецки, по-французски и по-испански, но почти не знал английского. Я был шокирован, ведь понятно, что такой полиглот английский выучит легко. И тем не менее, его кандидатура была отклонена.

Что еще поможет при поступлении в отряд? Вместе с заявлением обычно прикладывается достаточно большой пакет медицинских документов. При этом ты сам за свои деньги проходишь все необходимые обследования. Нужно представить и свидетельства обо всех своих навыках: предположим, есть опыт парашютных прыжков, права пилота. Дальше в обязательном порядке сдаются экзамены по английскому языку и по физкультуре.

Космонавт Сергей Рязанский на пробежке (фотография из архива С. Рязанского)

Как-то, готовясь к первому еще полету, я наблюдал, как проходят отбор молодые ребята и, в частности, молодые девчонки. И вот девочка, очень спортивная, очень сильная и вроде бы на хорошем счету, должна была прыгнуть «рыбкой» с трехметровой вышки. По-моему, она раза три залезала на эту вышку и три раза слезала обратно. К ней подошел тренер и сказал: «Решайтесь, это ваш последний шанс». При этом где-то в углу помещения бассейна тихонько стоял психолог, который смотрел на всё это дело. В итоге девочка не прыгнула, и в отряд ее, естественно, не взяли. Психологические тесты – это тоже очень важно и очень серьезно.

Обязательно ли быть летчиком?

Нет, сегодня это не считается обязательным требованием. Обучение летным навыкам само по себе входит в будущую подготовку. Когда человек преодолевает этап отбора, он еще не становится космонавтом. Должность в трудовой книжке – «кандидат в космонавты». И он ее занимает целых два года. За это время проходит летную практику, прыгает с парашютом, ныряет под воду, учится выживать в пустыне, на море, среди снегов и тому подобное.

Причем все эти испытания проходят с оценкой стрессоустойчивости. Например, парашютные прыжки. В шлем испытуемого встраивается диктофон с микрофоном. На руку рядом с высотомером надевается карточка с заданием, и ты обязан это задание решить в промежуток от выхода из вертолета до открытия парашюта, а свое решение надиктовать. По правильности решения и по тембру голоса определяется уровень твоего стресса. Плюс мультизадачность: ты решаешь задание, ты смотришь на высотометр, а еще описываешь сигналы, которые подает инструктор, – он прыгает вместе с тобой, падает рядом и показывает какие-нибудь жесты, а ты обязан их комментировать. Далее на строго определенной высоте надо открыть парашют, а после приземления провести анализ своего прыжка и правильность решения задач.

Будущий космонавт Сергей Рязанский на парашютной подготовке в Бердске

Летная и парашютная подготовки очень важны для формирования личности космонавта как профессионала, потому что, обучаясь этому делу, он попадает в реальные стрессовые условия, которые по-другому не воссоздать. Играть в опасные ситуации, сидя дома в уютном кресле, не имеет смысла при подготовке к реальному космическому полету.

Какие профессии нужны в космонавтике?

Космонавта готовят как универсального специалиста. Он может делать всё: от научных экспериментов или пилотирования корабля до проведения хирургической операции на орбите или онлайн-урока из космоса для школьников. Но узнать всё и всему научиться невозможно, поэтому мы сильно зависим от подсказок наземных операторов и ранее летавших космонавтов.

В будущем, если космонавтика продолжит развиваться, наверняка появится узкая специализация. Например, возникнет профессия «космический таксист» – они будут перегонять корабли с околоземной орбиты к Луне или Марсу, а затем обратно, потому что там находится научная база, где вахтовым методом работают ученые. Или другой вариант: где-нибудь на высоких орбитах расположат автоматизированный завод-лабораторию по производству особых кристаллов или белков, которые можно вырастить только в полной невесомости, и «таксист» понадобится для того, чтобы привезти туда расходные материалы, а через какое-то время вернуться за продукцией. Наверняка потребуются инженеры, которые будут обслуживать космические базы и заводы. На случай аварии или какого-либо технического сбоя понадобятся команды космических ремонтников. Возможно, будет построена обсерватория на Луне, и тогда в космос отправятся астрономы. А если мы установим контакт с братьями по разуму, то новых профессий возникнет великое множество: космические биологи, космические лингвисты, космические дипломаты и так далее. То есть вроде бы те же самые профессии, но с определенной внеземной спецификой. Поэтому будьте уверены: при развитии космонавтики любой специалист получит шанс на путевку в космос, главное – стать настоящим профессионалом в своем деле.

Есть ли ограничения по здоровью при наборе?

Конечно, есть. И пока они очень серьезные. Всё-таки в отряд космонавтов идут люди с мотивацией, и понятно, что они собрали пачку документов, они познакомились с теоретическими основами, они стремятся к полету. Но, к сожалению, как у нас говорят, не бывает идеально здоровых людей – бывают «недообследованные». И очень часто человек не знает, какое у него здоровье на самом деле. Вроде ничего не болит, ничего не беспокоит, поэтому и ходить к врачам для каких-то дополнительных исследований организма он не станет. Вот и получается, что при углубленной проверке вдруг вылезают проблемы со здоровьем, которые критически сказываются на возможности попасть в отряд.

Будущий космонавт Сергей Рязанский проходит медицинское обследование (фотография Олега Волошина/ИМБП)

На самом деле, разумеется, скрытых проблем выявляется не так много, но они существенно могут повлиять на образ жизни: претендент не только будет отвергнут, но ему придется отказаться в дальнейшем от экстремального спорта, серьезных нагрузок, перейти на особую диету и тому подобное. В первую очередь отбраковывают по осложнениям на сердце, затем – по избыточному весу. Находят камни в почках и желчном пузыре, язвенную болезнь – тут опасность в быстром переходе из стадии ремиссии в самую крайнюю степень.

Что касается зрения, то вопрос решается сегодня в индивидуальном порядке. Если человек с плохим зрением способен нормально работать, выполнять все поставленные задачи, то оснований для его отбраковки нет. Подытоживая, можно сказать, что современный космонавт – это человек со «средним» здоровьем, но без каких-то увечий, патологий и хронических болезней.

Есть ли ограничения по возрасту?

При каждом наборе в списке требований указываются ограничения по возрасту. Например, в последнем по времени наборе был обозначен предельный возраст – тридцать пять лет. Но удивительное дело: если ты попал в отряд, то ограничения по возрасту снимаются. У нас Павел Владимирович Виноградов отпраздновал на борту МКС свое шестидесятилетие и даже выходил в открытый космос. Итальянский астронавт Паоло Несполи, с которым я летал на «Союзе МС-05», за три месяца до старта тоже отпраздновал свое шестидесятилетие. После прохождения всех отборов, испытаний, экзаменов, после получения практического опыта на орбите космонавт становится слишком ценным специалистом, поэтому остается востребованным еще очень долго.

Ограничений по минимальному возрасту вроде бы нет, но все понимают: в космос школьника или студента не пошлют – необходимо законченное высшее образование. Считается, что оптимальный возраст для подачи заявления – 27–30 лет, потому что к тому времени организм уже полностью сформировался, нет гормональных всплесков. Кроме того, кандидат в этом возрасте – во многом состоявшаяся личность: по профессиональным навыкам, по жизненному опыту, по общей житейской мудрости.

Можно ли отобраться со второго раза, если первый раз отказали?

Да, и такие случаи бывали. Например, американец Кристофер Фергюсон – он поступил в отряд астронавтов только со второго раза; зато потом слетал в космос трижды и стал командиром шаттла «Атлантис» в его последнем полете, по факту – в последнем полете пилотируемого корабля НАСА на настоящий момент. Кого-то заворачивают еще при предварительном отборе, поэтому остается возможность учесть ошибки, потренироваться, подлечиться и снова написать заявление. Главное – стремиться и по-настоящему хотеть попасть в космос.

Чему учат космонавтов?

Я всё время говорю, что основная работа космонавта, как ни странно прозвучит, не сами полеты в космос, а учеба. С одной стороны, изучение всех этих технологических и прочих премудростей – безумно интересное дело, а с другой – очень трудное.

Вкратце можно было бы сказать, что космонавтов учат всему. Особенность пилотируемых полетов в космос в том, что космонавт обязан быть универсальным специалистом. У нас пока нет возможности отправить в одном экипаже командира, пилота, инженера, врача, слесаря, сантехника, педагога, видеооператора, переводчика, биолога, физика и так далее. Больше того, космонавты должны быть взаимозаменяемы, потому что врач, если он есть в экипаже, тоже может внезапно заболеть. Значит, нам нужно отправлять на орбиту двух врачей?.. Таким образом, в современной космонавтике готовят в большей степени универсальных специалистов. Понятно, что кто-то лучше пилотирует корабли, кто-то – хуже. У кого-то лучше получаются выходы в открытый космос, у кого-то – хуже, потому что ему просто тяжелее физически. Но все космонавты взаимозаменяемы, без исключений. Только так достигается эффективная деятельность на борту, потому что, бывает, работы идут параллельно, а бывает, что кто-то не может выполнять свою программу, занят ремонтом, его надо подменить.

Обучение в отряде идет как в индивидуальном порядке, так и коллективно. Первое занятие для новичков обычно посвящено истории космонавтики. Человеку обязательно надо знать истоки того, куда он пришел, – для вырабатывания соответствующего отношения к делу и осознания преемственности. Необходимо видеть и понимать: ты – продолжатель и двигаешь космонавтику в направлении, в котором она развивалась раньше; ты – участник большого дела и член большой команды.

Дальше начинаются групповые занятия по теории. Например, даются базовые знания по баллистике. Почему наши корабли летают и не падают? Надо понимать физику полета, знать законы, по которым строятся орбиты, что такое компланарность, каким образом корабль переходит с одной орбиты на другую, чтобы состыковаться со станцией, как ему вернуться на Землю, в какую сторону надо выдать импульс. Понятно, что сейчас маневры корабля в основном контролируются наземными специалистами или бортовыми компьютерами. Но без базовых знаний не будет понимания принципов полета – космонавт окажется в роли пассажира, который не знает, куда его везут и куда завезут. Хотя всё это сложнейшая математика с кучей дифференциальных уравнений, ее необходимо освоить.

Звездное небо. С давних пор по звездному небу корабли и космонавты определяют свое положение в пространстве. Сегодня, разумеется, это делает компьютер. Он «смотрит» на небо через специальный датчик, фиксирует картинку и сравнивает ее с матрицей, которая у него заложена, после чего с помощью расчета делает вывод о том, где находится. Вроде бы зачем космонавту знать тонкости астронавигации, если всё делает компьютер? На всякий «пожарный» случай. Если вдруг начнется какое-то астрономическое явление или выйдет из строя этот компьютер, космонавт должен уметь сориентироваться самостоятельно. Кроме того, изучение звездного неба расширяет кругозор.

Иностранные языки. Тут сразу начинается распределение по индивидуальной работе и по группам, потому что в отряд космонавтов приходят люди с разным уровнем знания иностранных языков. У кого-то хороший язык изначально – я пришел из науки и у меня был свободный английский. А у военных летчиков обычно нет необходимости хорошо знать иностранные языки до поступления в отряд, поэтому они начинают с простых уроков. Для включения в экипаж нужно «подтянуть» язык до уровня B2, то есть «высокого среднего». Тогда ты сможешь во всех случаях понимать речь американских коллег, вести диалог, читать специальную литературу и инструкции. Кстати, астронавтам из Европы и Японии приходится тяжелее, чем нашим летчикам: они учат не только английский, но и русский – таковы правила в Центре подготовки космонавтов.

Компьютерная сеть. Необходимо понимание, что такое информационная сеть в общем смысле, что такое точка доступа Wi-Fi, что такое сервер. Орбитальная станция – это огромный инженерный комплекс, который состоит из множества систем, включая компьютерные. На МКС целых три компьютерных сети. Компьютеры работают и на Windows, и на Linux, и любой космонавт должен уметь во всем этом разбираться. Если что-нибудь сломается и ты не сможешь починить систему сам, ты должен хотя бы объяснить Земле, что произошло, что ты видел и какие предварительные выводы сделал, а дальше наземные специалисты дадут рекомендации, что нужно поменять или отремонтировать. Кроме того, многое можно найти в бортовой документации, в инструкциях – там всё четко прописано, но опять же надо знать, где искать.

Космонавту необходимо хорошо разбираться в компьютерных технологиях

Перечисленное выше – это базовые знания, которые даются при подготовке. Их необходимо усвоить в полном объеме любому космонавту. Но с какого-то момента начинает преобладать персональная форма обучения, потому что космонавты выполняют еще и различные обязанности в отрасли: кто-то временно уезжает представителем отряда в иностранное космическое агентство; кто-то переходит на работу в ЦУП, а потом возвращается. Подготовка сбивается – ты отстаешь от своей группы или, наоборот, опережаешь ее; какие-то занятия начинают с тобой проводить индивидуально, на какие-то ты вообще ходишь с другими наборами.

Иногда еще бывает, что ты сдал сложный экзамен по какой-то инженерной системе, всё хорошо, ты отличник, можно расслабиться, но так получилось, что ты ушел в отпуск, а тем временем разработчики систему изменили, и появилась новая версия. Тебе говорят: «Прости, дружище, надо пересдавать весь экзамен заново». И ты пересдаешь с теми, кто тоже «устарел», кто не успел ознакомиться с возможностями обновленной системы.

Теперь о том, как строится распорядок обучения. Тут всё зависит от этапа, который преодолевает космонавт. Обычно как в университете: четыре «пары» по полтора часа. В 8:00 пришел на завтрак (космонавтов на работе кормят), а в 9:00 – начало учебы. В 11:00 первая «пара» закончилась, начинается вторая. С часу до двух – обед; опять же тебя кормят в специальной столовой. И так далее.

Физкультура – три раза в неделю. С личным тренером, который с тобой занимается. Подготовка к сдаче нормативов, а если нет специальных тренировок, то обычные упражнения под наблюдением.

Сергей Рязанский использует полученные знания при чтении лекций

Как проводить свободное время, каждый решает для себя сам: кто-то идет домой к семье, кто-то сидит и пытается наверстать упущенное или вникает в темы, которые сегодня проходили. Мне как биологу первое время было очень тяжело, ведь приходилось изучать инженерные дисциплины и высшую математику, с которой я не очень-то дружил. И, конечно, ребятам с инженерным образованием изначально было гораздо проще вникать в инженерные дисциплины, а я тратил на то, чтобы их догнать, время, которое отводится на отдых и семью. Приходилось много читать дополнительной литературы, сидеть над ней до ночи почти каждый день.

Впрочем, были и дисциплины, которые меня по-настоящему увлекали. Я очень полюбил учебный курс «Звездное небо». Нам его читал совершенно уникальный человек – инженер Анатолий Михайлович Чигиринов; к сожалению, он недавно умер. Он пришел в Центр подготовки космонавтов в 1960-е, занимался организацией учебного процесса, был помощником командира отряда Георгия Тимофеевича Берегового. Когда в ЦПК появился свой планетарий, Чигиринов занялся разработкой курса «Звездное небо». Первым космонавтом, который изучал его по методике Анатолия Михайловича, стал Виктор Горбатко; было это в 1979 году. Методика действительно уникальна и основана на мнемонических правилах. Например, вопрос: каким образом, зная три созвездия на небе, назвать все созвездия Северного полушария? Чигиринов понимал, что космонавтов набирают прежде всего по здоровью, и надо каким-то образом облегчить этим здоровым славным ребятам задачу впитать невероятное количество, как им кажется, бесполезной информации. И он придумал рассказывать сказки – истории, которые помогают тебе запомнить все созвездия зодиака, Северного и Южного полушарий. Я даже вынашиваю мысль сделать образовательный мультфильм по пособию, которое составил Чигиринов, ведь методику легко освоит даже ученик начальной школы.

Итак, три созвездия. Большую Медведицу мы легко находим? Так же просто ищется Кассиопея – скошенная буква W на небе. И Орион – по его поясу из трех звезд. Дальше про каждое излагается сказка, которая позволяет охватить огромный кусок неба. Возьмем, например, созвездие Ориона. Он у нас кто? Охотник. Где у него голова, а где ноги? Одна звезда ярче снизу и справа от пояса – ее называют Ригель, что означает нога. Где Орион охотится? Рядом с рекой, и его нога стоит на берегу, рядом с созвездием Эридан – так называлась речка, протекавшая в Древних Афинах. На кого он охотится? На зайца и на голубя, под ним – созвездие Зайца и созвездие Голубя. С кем он охотится? С охотничьей собакой, слева и снизу от него – созвездие Большой Пёс. И так далее. Вот ты увидел три звезды пояса Ориона, и сразу называешь практически всё, что вокруг.

У меня была смешная история, связанная с курсом «Звездное небо». Еще перед первым полетом я приехал в детский центр «Орленок», что в Краснодарском крае. Получилось так, что «космическую» смену объединили со сменой для подростков из детских домов. Сразу понятно различие: дети, активно интересующиеся космосом и стремящиеся к саморазвитию, и дети, растущие вне семьи, с обычными школьными знаниями. Различия проявляются не только в менталитете, но и в отношении к жизни, в общении друг с другом. И вот детдомовские пустились в «самоволку»: перелезли через забор, смотались за пивом и сигаретами. Я как раз прогуливался вечером вдоль моря и вижу: идет детдомовский – бутылка пива в одной руке, сигарета на губе, обнимает девушку и что-то рассказывает с легким матерком. На следующий день у меня лекция, где эти ребята тоже сидят. Я обращаюсь к встреченному парню: «Вчера видел тебя с девушкой, и, кажется, кроме как о пиве и сигаретах, тебе больше не о чем с ней поговорить. А ты мог бы воскликнуть: “Дорогая, смотри, какие звезды!” И тут же рассказал бы ей о созвездиях». Я попросил у вожатых центра листы ватмана и начал по памяти рисовать звездное небо, как учил Чигиринов. Через пару дней прогуливаюсь опять вдоль моря и слышу: «Да нет, твою ж мать, это Лебедь, кретину же последнему понятно», – стоят детдомовские, обсуждают.

Работает методика! И это очень важно. А там еще прекрасное ночное небо, без московской засветки. Конечно, многое я подзабыл, но сейчас собираюсь в отпуск с друзьями и планирую освежить свои знания – показать друзьям, где находится Лебедь.