Текст книги "Рыцарь Ордена: Наследник Ордена. Рыцарь двух миров. Клинки у трона (сборник)"

Глава 9

Мы направлялись на восток. Отто Даерх настоял на том, чтобы проводить нас и, отрядив часть отряда для охраны пленников, с оставшимися людьми поехал с нами. Пока он не начинал разговора, которого я ждал с таким опасением. Буефар же был молчалив и задумчив. Даерх подъехал к нему и стал о чем-то расспрашивать, изредка поглядывая на меня. Я понимал, что Буефар расскажет Отто все, что узнал обо мне. Это мне не нравилось, но сделать я все равно ничего не мог.

Наше путешествие только началось, а уже столько посторонних людей оказались осведомленными о моей миссии. Это начинало уже раздражать. По-моему, это не я управляю событиями, а они мной. Стоп! Меч Судьбы подстраивает ситуацию для выполнения его хозяином определенной миссии. Не его ли это работа? Но в чем это выражается? Всего лишь смутные предчувствия, что мной манипулируют. Это ведь может быть и обычная мнительность… или все-таки правда. Почему Сверкающий так хочет меня убить? Он не знает наверняка, что я выступаю против него. Он не может этого знать. Или может? Да нет, скорее всего, это связано с мечом Судьбы. Хотелось бы мне знать, что за пророчество должен выполнить мой меч, или, точнее, я, как владелец меча. Что так могло напугать столь сильного мага?

В этот момент ко мне подъехал Отто, отвлекая от размышлений.

– Это правда?

Я не стал делать вид, что не понял вопроса.

– Мой учитель считает, что я действительно рыцарь Ордена, но я с ним не согласен.

– Почему? – заинтересовался Даерх.

– Потому что я никогда не хотел быть рыцарем: ни Ордена, ни каким иным.

Моя откровенность явно шокировала рыцаря.

– Но рыцарство – это самое честное и благородное сословие людей! О них поют песни и складывают легенды.

– Благородные, честные, – едко заметил я. – А Третних – образец благородства и честности. Вот пусть и сложат о нем легенду.

– Нельзя же по одному негодяю судить обо всех рыцарях!

– Один ли? Но ладно. Я вообще не то хотел сказать. Лично я считаю, что рыцари такие же люди, как и все. Они могут быть хорошими и плохими, добрыми и злыми. Вы же возводите их в ранг непогрешимых, но так нельзя. – Я и сам не понимал, зачем говорю все это, но остановиться не мог.

Объяснять было совершенно бесполезно. И сейчас, глядя на скучающего Отто, делающего вид, что внимательно меня слушает, я понял, насколько отличаюсь от людей этого мира. Нет, он вовсе не был глуп, напротив. Было видно, что солдаты, намного опытнее и старше его, искренне уважают этого человека. Мы с ним были просто разные. Даже Эльвинг, знавший и понимавший меня лучше других, посматривал на меня с недоумением.

– Но это неважно, – закончил я. – Я стал рыцарем только потому, что у меня не было другого выхода. Я совершил ошибку и теперь расплачиваюсь за нее.

– То есть тебя принудили дать обет, так?

– Нет. Я дал его добровольно, но если бы мог, с радостью бы отказался.

– Должен признать, что совершенно тебя не понимаю, но не буду спрашивать. И, я предполагаю, ты не сможешь рассказать, где научился боевому искусству рыцарей Ордена. Бедный Буефар, – неожиданно закончил Даерх.

– Почему? – удивился я.

– Он буквально помешан на Ордене. Достал все книги, где хоть мельком упоминается о нем. Изучал воинское искусство рыцарей по всем записям, которые удавалось достать. Он считался самым крупным специалистом по Ордену, пока не появился ты.

– Иначе говоря, он хотел бы узнать, где я учился?

Даерх рассмеялся.

– Он бы правую руку за это отдал, но настаивать никогда не будет. Он слишком горд. Думаю, если бы он был свободен, то обязательно предложил бы себя вам в спутники.

– Он мне так и сказал.

– А ты бы его взял?

Я обдумал эти слова.

– Вы предлагаете его мне в спутники?

– Я могу освободить Буефара от его клятвы. Сам он никогда не попросит. Слишком щепетилен, когда дело касается его чести. Но я-то вижу, какой он ходит с того момента, как узнал, что ты рыцарь Ордена.

– И вы его отпустите?

– Проклятье на тебя! Не трави душу! Он мой самый близкий друг. Он меня с рождения воспитывает. Мне будет трудно с ним расстаться, но я слишком уважаю Буефара, чтобы держать его около себя силой данной им клятвы. И я знаю, ему тоже будет тяжело оставить меня, но он пойдет за тобой.

– Только потому, что я рыцарь Ордена?

– Нет. Ему всегда хотелось совершить свой главный подвиг в жизни. И он почему-то уверен, что ты сможешь дать ему такую возможность.

– Почему?

– Не знаю. Он мне сказал, что рыцари Ордена никогда пустяками не занимались. А для Буефара подвиг – это как минимум спасение мира.

У меня против воли вырвался нервный смешок. Эльф, внимательно слушавший, но не вмешивающийся в беседу, поспешно отвернулся.

– Я что-то не то сказал?

– Да нет, сэр Даерх, просто большие запросы у вашего воспитателя.

– Ну это я так, образно.

– Я понял, но не могу принять решение один. Мне надо посоветоваться.

Отто удивленно посмотрел на меня.

– Я не тороплю, если это действительно необходимо. Сообщи о своем решении. – Даерх пришпорил коня и поехал в начало колонны.

– Что скажешь? – спросил я эльфа. – Кажется, нам навязывают спутника.

– Навязывают? – Эльвинг удивленно посмотрел на меня. – Не думаю, что это правильное слово. Ты вполне можешь отказаться. А сэр Даерх был искренен, когда говорил о причинах, по которым он просит взять с собой Буефара.

– А что ты сам думаешь?

Эльвинг нерешительно посмотрел на Буефара.

– Он человек чести. Его слову можно верить.

– Я не это спрашивал. Я спрашивал: стоит его брать или нет?

– Чем больше нас будет, тем больше внимания мы будем привлекать, но с ним путешествовать будет гораздо безопасней.

– Слушай, ты! С каких это пор ты стал выражаться так туманно? Я же тебя конкретно спрашиваю, вот и ответь просто: да или нет.

– С одной стороны…

– Да или нет!

– Э-э…

И тут я понял, что эльф просто боится ответить. Он боится, что если с нами будет еще один рыцарь, изменятся наши дружеские отношения. Не думаю, что у эльфа, с тех пор, как он стал изгоем, было много друзей. И теперь он снова боится остаться в одиночестве. Но прямо отказать ему мешает его честь.

– Дурак ты, а еще эльф.

– А?

– Два. Неужели ты думаешь, что я меняю друзей как перчатки?

Эльф отчаянно покраснел.

– Не думаю, – пробормотал он.

– Тогда хватит юлить и говори прямо, а то я подумаю, что ты так и думаешь.

Эльвинг сделал попытку осмыслить мою фразу. Потом вздохнул.

– Помощь Буефара может оказаться полезна. Ты, конечно, извини, но его могут пустить туда, куда нас не пустят, несмотря на твое рыцарство.

– Я тоже не возражаю, – вмешался Мастер. – Будет в вашей развеселой компании хоть один взрослый. Возможно, хоть он сможет удержать вас от авантюр.

Ну, если и Мастер поддерживает, то тут уж не поспоришь. Мастер хорошо разбирается в людях и зря советовать не будет.

– В таком случае, если все за, то пойду сообщу это сэру Даерху, а потом поговорю с Буефаром. Кстати, а где Рон? Что-то я давно его не видел.

– Где же еще он может быть, как не с солдатами, – усмехнулся Эльвинг. – Выслушивает очередную байку.

И действительно, Рон ехал в окружении нескольких всадников, которые что-то ему рассказывали. За этого сорванца можно было не беспокоиться.

О нашем решении я тут же рассказал Отто Даерху. Тот благодарно кивнул.

– Мне будет очень не хватать моего друга, но не могу держать его против воли. Пойду поговорю с ним, а то ведь он может сгоряча отказаться, а потом всю жизнь об этом будет жалеть.

– Только это ведь может быть очень опасно.

Едва я это сказал, как понял, что если хотел отговорить, то выбрал не те слова. Даерх расплылся в улыбке и завистливо посмотрел на нас.

– Если бы меня не держали здесь обязанности, от которых, к сожалению, никто не в силах меня освободить, то я обязательно взглянул бы поближе на вашу опасность. Жаль, что это невозможно. Однако надеюсь, Буефар мне обо всем расскажет. Если же нет… сообщите мне о том, как он погиб.

– Обещаю. – Спорить было бесполезно.

Наверное, я никогда не смогу понять этих людей. Готовы немедленно отправиться в путь и рисковать своими жизнями ради иллюзий… Конечно, мое дело не было иллюзией, но они-то откуда могли это знать? Все их желание помочь основывалось на мнении, что рыцари Ордена пустяками не занимаются, а все их дела благородны и служат восстановлению справедливости. Интересно, кто здесь дети – я с Роном и эльфом или Отто Даерх с Буефаром? Я бы не смог ответить на этот вопрос.

Тут ко мне подъехали оба рыцаря.

– Сэр Даерх сообщил мне о вашей просьбе сопровождать вас…

Так, оказывается, это я просил Отто. Интересно, о чем я еще просил?

– …и о том, что ваша миссия крайне важна. Последнее обстоятельство вынуждает меня следовать закону чести и предложить вам помощь.

Хитрость была прозрачнее родниковой воды. Буефару самому хотелось отправиться с нами, и он отчаянно искал повод для оправдания своего поступка.

Чтобы разрядить возникшую неловкость я заговорил:

– Сэр Буефар, скажу прямо, вы нужны нам. Подросткам трудно путешествовать в одиночку, но я не намерен вас уговаривать. Поэтому сразу хочу предупредить: это вы отправляетесь с нами, а не мы с вами, и если вам в нашей компании что-то не нравится, то лучше оставайтесь.

Отто ошарашено посмотрел на меня, поражаясь моему властному тону. Эльвинг даже уши протер, не веря услышанному. Честно говоря, я и сам себе удивлялся. Никогда не умел разговаривать с незнакомыми людьми, а теперь командую взрослыми. Пожалуй, самое лучшее для развития чувства уверенности в себе – это маленькое опасное путешествие, парочка покушений и несколько схваток.

– Здесь решения принимаю я. И я не делю людей на рыцарей и всех остальных, поэтому эльф такой же мой друг, каким, надеюсь, станете вы. И еще: я не могу уважать человека только из-за его титула рыцаря. Пока я не пойму, что это за человек, будь он хоть принц-рыцарь, я не смогу относиться к нему с уважением. Я уважаю вас или сэра Даерха, но не за ваши титулы и звания, а только за ваши дела и поступки.

К моему удивлению, Даерх рассмеялся

– Буду считать это комплиментом. Это хотя и несколько необычно, но верно – уважать человека не за титул, а за его личные достоинства.

Буефар тоже не выглядел недовольным. Он обнажил меч и отдал мне воинский салют.

– У меня и в мыслях не было командовать вами. Это ваш обет, и вы должны его выполнить. Мы все тут только помощники.

– Ну ты и выдал, – заметил Деррон. – К чему была такая страстная речь? Что вообще с тобой происходит? Ты сегодня какой-то нервный.

– Деррон, я только что убил человека, а ты спрашиваешь, почему я нервный?!

– Если бы не ты, то он тебя убил бы и, поверь, без всякого сожаления. Так что хватит расстраиваться. Он же не первый.

– Но первый, кого я так отчетливо помню! В Амстере у ворот я сразу потерял сознание, а до того все было как в тумане. Я там даже не все помню. А здесь…

– Успокойся, Егор, – вмешался Мастер. – Если хочешь, я могу немного отдалить эти воспоминания? Помнишь, я уже однажды так делал?

– Спасибо, Мастер, но не надо. Это мои воспоминания.

– Самобичевание не лучшее средство для успокоения.

– Я сам постараюсь разобраться в своих чувствах, Мастер.

– Как знаешь, – маг замолчал.

Я виновато посмотрел на Отто и Буефара.

– Прошу меня извинить, но я немного разнервничался после боя.

– Это были первые, кого ты убил? – понимающе спросил Буефар.

– Нет. Были еще… в Амстере… но там я сразу потерял сознание. Я был ранен и потерял много крови. Поэтому я плохо помню, что там произошло. А здесь, как бы сказать, реальнее все.

Отто дружески хлопнул мня по плечу.

– Не тот храбрец, кто не трусит, а тот, кто борется со страхом. Ты смелый человек, если у тебя хватило мужества заглянуть в глаза своему страху.

Буефар согласно кивнул.

– Тебя обучили не только сражаться. Твой учитель мог бы гордиться тобой.

– Просто чтоб ты знал, – вмешался Деррон. – Я горжусь тобой.

– Спасибо. – Я отвернулся, чтобы никто не заметил предательскую слезу. Странно, я никогда не был нюней. С чего бы? Наверное, это оттого, что у меня никогда прежде не было таких друзей.

Лес уже кончился, и наш отряд стремительно проносился мимо возделанных полей. Мелькали деревни. Даерх, несмотря на все мои возражения, настоял на том, чтобы проводить нас и дальше.

– Я так понял, что вам угрожает опасность, – ответил он мне. – Думаю, с нами вам будет безопаснее. Пока смогу, я буду сопровождать вас. К сожалению, это будет недолго. Если не секрет, куда вы направляетесь?

Я ненадолго задумался. Потом посмотрел по сторонам. Мы вчетвером ехали немного в стороне от остального отряда, и, вроде бы, подслушать нас никто не мог, а Рон, как обычно, пропадал где-то среди солдат. Буефару все равно придется сказать, а Отто вполне можно было довериться.

– В Византию.

– Тогда вам лучше ехать по Большому тракту.

– Разве по центральной дороге не быстрее? – встрепенулся эльф.

– Смотря как мерить. Если смотреть на расстояние, то, конечно, быстрее. Экономится неделя пути. Но по центральной дороге вам придется ехать через Парадизию, и как бы вам не потерять на этом гораздо больше времени. Благоразумней держаться от Парадизии подальше.

Эльф вопросительно посмотрел на Отто.

– Они что, не пускают путешественников?

– Пускать-то пускают, Эльвинг, но не очень их жалуют. Из-за различных проволочек вы можете потратить несколько дней на то расстояние, которое обычно легко преодолевается за день.

– Хорошо, мы подумаем. – Я пока и сам не знал, как ехать дальше.

– Вам решать, Энинг.

– Буефар, вам ничего не надо взять с собой из дома?

– Не надо, Энинг, – усмехнулся тот. – Я старый солдат и всегда вожу с собой все необходимое. Так что не стоит беспокоиться. А если что понадобится, то я всегда могу купить это по дороге.

Я покраснел. Идиот несчастный! Тоже мне, великий путешественник – взялся учить человека, который разъезжал по миру, когда меня еще и на свете не было. Я дал себе слово следить за своим языком получше.

Отряд Отто Даерха хоть и замедлил немного наше путешествие, но сделал его гораздо безопаснее. Три дня пролетело незаметно, и вот мы уже приближались к развилке, где предстояло выбрать одно из трех направлений дальнейшего путешествия. Либо отклониться на север и обойти Парадизию по Большому тракту, либо идти напрямик через Парадизию, либо двинуться на юг к морю. Там можно сесть на корабль до самого Константинополя. Однако последний вариант меня не прельщал. Он, конечно, был намного удобнее первых двух, даже быстрее, но это наверняка знал и Сверкающий. А значит, он обязательно постарается перекрыть эту дорогу. Думать о том, что Сверкающий до сих пор не знает, куда я направляюсь, по меньшей мере, неблагоразумно. К тому же, в связи с войной, из Срединного моря отозвали большое количество патрульных кораблей, и пираты почувствовали себя там гораздо комфортней, чем раньше. Выходит, двигаться можно либо на север и делать гигантский крюк, либо идти прямо. Но проехать напрямик будет довольно сложно. Власти Парадизии известны своей нелюбовью к путешественникам. Нужно еще на границе суметь доказать, что ты не замышляешь против них ничего дурного. Идиотизм, но таковы тамошние порядки. А вообще-то, самые обычные религиозные фанатики, как выразился однажды Мастер. Все более-менее нормальные люди уже давно оттуда сбежали. И никто, находясь в здравом уме, не рискнет сунуться в это осиное гнездо. Там тебя могут заключить в тюрьму только за то, что ты не вовремя поднял глаза от земли и тем самым нанес оскорбление богу. Ибо с двенадцати до часа полагается смотреть только в землю, наполняя голову благочестивыми мыслями. Хотя мне лично сложно понять, как голову можно наполнять благочестивыми мыслями. И вообще, что это за мысли такие и как их отличить от неблагочестивых?

Потому-то и была проложена вокруг этой «райской» земли большая караванная дорога. Поэтому и шли по ней все торговцы, предпочитая потерять время на обход, чем рисковать, направляясь по значительно более короткой дороге. А уж одинокие путники вообще предпочитали и близко не подходить к границе Парадизии. Но Сверкающий мог перекрыть Большой тракт, как и южную дорогу. Я бы так и сделал на его месте. Считать же Сверкающего глупее себя было самонадеянно и опасно. Из всех путей дорога на Парадизию должна, по идее, охраняться хуже всего. Вряд ли у Сверкающего здесь слишком много сил, чтобы он смог надежно перекрыть все три дороги. Значит, упор он сделает на те, по которым, как он полагает, я пойду с наибольшей вероятностью. Дорогу же на Парадизию, как наименее вероятный мой маршрут, он закроет, скорее всего, теми силами, что останутся у него после перекрытия двух других. К тому же, даже если мы отправимся по ней, то Сверкающий может рассчитывать, что в Парадизии мы застрянем надолго, и его люди успеют встретить нас на другой стороне. Так что, если я выберу этот путь, то необходимо будет обмануть его ожидания и проехать Парадизию за рекордно короткое время. Думать сейчас, каким образом это можно сделать, бессмысленно – разберемся в обстановке на месте. Я принял решение, но уверен, что ни эльфу, ни Буефару оно не понравится…

– Здорово! Покажи еще раз, как это делается? Ну, пожалуйста!

Что там такое? Я оторвался от размышлений и поднял голову.

На привале солдаты, коротая время, занимались каждый своим делом. Но неугомонный Рон и здесь нашел себе занятие. Он приставал к каждому латнику с просьбой показать какой-нибудь хитрый прием. Подобное его увлечение мне совсем не нравилось, но, видя, что солдаты с удовольствием занимаются с ним, пока не вмешивался.

В этот раз Рон заметил, как двое солдат вели учебный бой, и, как всегда, начал приставать к ним с просьбой научить какому-нибудь удару. Я заметил недовольный взгляд Эльвинга. Он явно считал, что Рон занимается не делом, и молча корил меня за то, что я не вмешиваюсь. Просьбы же эльфа мальчишка игнорировал. Пожалуй, действительно пора прекращать эти бессмысленные занятия.

Я молча встал, подошел поближе и стал наблюдать, как солдат обучает Рона удару мечом. Меч для мальчишки был тяжел, но он самоотверженно размахивал им. Видя мое недовольство происходящим, остальные латники стали с любопытством поглядывать на меня.

Наконец у Рона начало более-менее получаться. Он, довольный собой, с гордостью посмотрел по сторонам и увидел меня. Отдав меч хозяину, он кинулся ко мне.

– Энинг, ты видел, как у меня получается? Здорово, правда?!

– Ты так считаешь?

– А что не так? – встревоженно спросил он, заметив мой хмурый вид.

– А ты не понимаешь? Ну-ка, покажи мне этот прием.

Рон с энтузиазмом взялся за дело, крутя в руке воображаемый меч.

– Ты что мне рукой-то машешь? Что у тебя на боку? Украшение? Возьми оружие и покажи с ним.

– С оружием? – Мальчишка выхватил шпагу и стал торопливо объяснять.

Показал движение, потом занес ее для удара и замер, сообразив, что собирается шпагой нанести рубящий удар.

– Что, не получается? – ехидно осведомился я.

– Но ведь этот прием для меча, а не для шпаги, – обиженно возразил Рон.

– А у тебя что? Твое оружие шпага, так зачем же ты учишь приемы для меча? Это пустая трата времени, тем более что применить ты их даже с мечом не сможешь.

– Это еще почему?

– Не понимаешь? Хорошо. Небольшая демонстрация.

Я отправился к солдатам, которые с интересом наблюдали за нами, и взял у них ненадолго два меча. Для Рона, да и для меня тоже, они были немного тяжеловаты, но легче ни у кого не нашлось. Один меч отдал Рону, второй оставил себе. Шеркон и шпагу Рона отдал Эльвингу, тоже подошедшему к нам.

– Ну вот, теперь у тебя меч. Атакуй меня, покажи этот прием.

– Но…

– Не переживай. Поверь, я не более тебя хочу быть разрубленным пополам. Давай, действуй.

Мальчишка неуверенно взмахнул мечом, я быстро отвел удар.

– По-моему, тебя учили не так. Давай в полную силу.

Рон покрепче ухватился за рукоятку и пошел в атаку. Провел обманный удар, а потом резко поднял меч и ударил. Не мудрствуя особенно, я просто выставил навстречу меч. Удар отозвался глухой болью в кисти, Рон же вскрикнул и выпустил оружие. Если этот удар был болезненным для меня, то что же тогда он почувствовал? Но кисть вроде не вывихнул.

Я коснулся кончиком меча его груди.

– Ты мертв.

– Это нечестно! Ты сильнее меня, – возмутился мальчишка, держась за ушибленную кисть.

– Надо же, заметил! А с кем ты собрался сражаться? С младенцами? Да, я сильнее, но любой солдат сильнее меня. И если ты со мной не мог справиться, то как собрался побеждать солдат?

– Если не сейчас, то потом этот прием может пригодиться.

– Вот потом бы и выучил. Пойми, нельзя спешить с обучением. Ничего хорошего из спешки никогда не выходит. Ты же хочешь прямо сейчас стать великим фехтовальщиком. Не пойдет! Сперва поработай хорошенько.

– Но ведь этого я и хочу! Но Эльвинг не учит меня. Поставь ногу сюда, выпрями спину, стой не шевелясь…

– Значит, ты считаешь, что Эльвинг плохо учит? – ледяным тоном осведомился я.

Рон, кажется, струхнул.

– Да… нет… я хотел сказать…

– Вот что, друг мой. Если ты считаешь себя уже готовым к настоящему обучению, то давай проведем с тобой испытание. Выдержишь, я признаю, что Эльвинг и в самом деле плохо тебя учит. Нет – ты признаешь себя неправым и больше не будешь указывать нам, как тебя учить.

– А что за испытание? – несмело спросил Рон.

– Легкое.

Я подошел к стоявшему неподалеку сухому дереву. Отсек длинную ветку примерно в палец толщиной. Затем прикинул на глаз длину руки Рона и разрубил палку на две части так, чтобы они были примерно равны и соответствовали требуемой длине. Взвесил их в руке. Слишком легкие получились. Я достал из седельной сумки две подковы и моток ниток, крепко привязал по подкове к концу каждой палки.

Недоумевающие солдаты следили за каждым моим шагом. Даже Эльвинг поглядывал с недоумением. Буефар же так смотрел за моей работой, словно пытался навсегда запечатлеть ее в памяти. Ну, с ним все ясно. Он считает меня рыцарем Ордена и теперь внимательно наблюдает за методами обучения.

Я протянул обе палки Рону. Тот с недоумением взял их.

– Мы что, ими драться будем?

– Нет. Ты будешь повторять за мной все действия. – Я нагнулся и поднял с земли оба меча. – Теперь смотри. Берем в каждую руку по мечу, в твоем случае – по палке. Да не за подкову берись – за другой конец. Вот так. Теперь вытяни руки перед собой, смотри, чтобы палки были параллельны земле. Слегка согни колени и выпрями спину. Не нагибайся, а выпрями.

Мечи были тяжелее палок, но для меня это не имело особого значения – Деррон заставлял меня держать груз гораздо тяжелее этих мечей.

– А что дальше делать?

– Ничего. Стой, как стоишь. Кто из нас первым опустит, тот и проиграл. Мечи у меня тяжелее, так что у тебя есть преимущество.

Рон насупился, но не пошевелился, продолжая держать палки.

Через пять минут у него уже начали подрагивать руки. Еще через две он уже с трудом сохранял первоначальное положение. Колени у него дрожали, и было видно, что мальчишка с трудом сдерживается, чтобы не выпрямиться, палки то и дело норовили клюнуть в землю. Я же ехидно комментировал его стойку, припоминая все те слова, которыми в свое время награждал меня Деррон, когда я еще только приступал к таким тренировкам. Однако Рон, упрямо закусив губу, держался. Упрямства и выдержки ему было не занимать. В тот свой первый раз я сдался гораздо раньше.

Но сейчас у меня никаких проблем не было. Не особо напрягаясь, я мог так простоять несколько часов. И сейчас мечи даже не дрогнули в моих руках, оставаясь идеально параллельными земле, колени полусогнуты, спина прямая.

Наконец Рон не выдержал и со стоном опустился на землю.

– Что случилось, великий воин? – спросил я, не меняя позы.

– Но ты ведь долго тренировался, – в отчаянии заметил мальчишка.

– Конечно. А ты считал, что я это с рождения умел? Но вот почему ты не хочешь тренироваться? Почему ты торопишься получить сразу все? И не вали на Эльвинга – он правильно тебя учит. Сначала научись правильно дышать, стоять, двигаться, падать, а уж потом берись за меч. Ты понял суть урока?

– Понял. Надо быть терпеливым.

– Вот именно. Только тогда ты достигнешь успеха. Я видел у тебя в сумке яблоки, принеси одно.

Рон, не задавая вопросов, быстро сбегал за ним и вернулся.

– А теперь кинь его в меня. Постарайся попасть. – Краем глаза я заметил, как напрягся Буефар и стал внимательно глядеть на мечи в моих руках.

Рон прицелился и сильно метнул яблоко. Сверкнули два меча, со свистом рассекая воздух… На землю упало четыре куска. Однако четвертинки яблока оказались не слишком ровными. Странно, вроде правильно все сделал. Я провел пальцем по острию одного из мечей и поморщился. Ага, понятно. Скверная заточка, руки бы поотрывать тому, кто так заточил оружие. Деррон, помнится, так и сделал… буквально. Конечно, впоследствии выяснилось, что это была всего лишь наведенная иллюзия, но боль-то была настоящая. В тот раз я так же вот коряво заточил меч, и этот день запомнился мне надолго… С тех пор правила ухода за оружием я знал назубок. А уж чтобы плохо его заточить – это даже в кошмарном сне привидеться не могло.

Мое движение не укрылось от Буефара. Он подскочил ко мне, выдернул меч из рук и пальцем проверил остроту, потом посмотрел на небо вдоль клинка. Когда он обернулся к солдатам, его взгляд не предвещал ничего хорошего.

– Чье оружие? – преувеличенно спокойно спросил он.

Вперед неуверенно вышел солдат. На вид ему было лет восемнадцать. Сразу видно – новичок. Глаза солдата выражали тоскливую безнадежность и смирение перед неизбежным наказанием. Плохой уход за оружием карался у латников очень строго. Вот об этом-то я и не подумал. Выставился, называется, и подставил человека. Нет, чтобы промолчать, а потом тихонько поговорить с ним. Совсем промолчать нельзя, ибо эта услуга будет медвежьей. Плохая заточка меча может стоить его владельцу жизни. Но вот вызывать на голову солдата гнев Буефара мне совсем не хотелось.

Буефар же гневно буравил взглядом провинившегося, и его молчание было для латника гораздо страшнее любой брани. Остальные почувствовали, что запахло грозой, и старались не попадаться на глаза разъяренного офицера. Необходимо было разрядить обстановку.

– Рон, – позвал я довольно громко.

– А, – встрепенулся тот. – Что?

– Подойди сюда. Посмотри внимательно на Буефара. Похож он на разбушевавшуюся стихию?

– Какую стихию? – Рон недоуменно переводил взгляд с меня на офицера. – А-а, точно, похож.

– Так вот, если ты не хочешь, чтобы я превратился в такую же стихию, то всегда ухаживай за своим оружием и слушайся меня. В противном случае ты увидишь Буефара-2 в ярости.

Отто Даерх, наблюдавший за всем, расхохотался. К нему присоединились и солдаты. Даже сам Буефар с трудом пытался сохранить гневное выражение лица, но его губы предательски подрагивали. Гроза миновала.

– Вестольф, считай, что тебе сегодня крупно повезло. Забирай меч и выправи заточку. Через два дня мы расстанемся, но прежде я проверю твое оружие. И если оно и тогда будет в таком же состоянии, то тебя уже не спасет никакое заступничество. А сейчас исчезни!

Солдат просиял, как осужденный, который ожидал смертного приговора, а услышал о помиловании, и поспешил скрыться среди товарищей.

Я же, поблагодарив, вернул второй меч его владельцу.

Вскоре привал закончился, и мы продолжили путь. Вместе с отрядом нам предстояло еще два дня пути до развилки, а потом – одна из трех дорог. Интересно, как друзья отнесутся к моему выбору?