Текст книги "Преодоление"

Глава 3

День гибели Лоренса я запомнила на всю жизнь. Мне кажется, именно на ристалище я окончательно поняла, что детство закончилось, а за свои поступки несу ответственность не только я, но могут пострадать и совершенно посторонние люди.

А еще меня поразило отношение магов к произошедшему – они походя убили человека, но это не произвело на них никакого впечатления, словно муху прихлопнули, и вернулись к своим делам. Стали обсуждать интересные моменты из жизни, делиться новостями, а о Лоренсе забыли уже через несколько секунд, не успел еще пепел осесть.

Совершенно не помню, как оказалась в комнате. Муторно на душе, и никого рядом, кто мог бы хоть немного меня поддержать. Да теперь я и сама уже ни от кого не попрошу помощи, но как же тяжело переживать в одиночестве. Возможно, на это и рассчитывал Маренс. Опять я чуть-чуть не сдалась. Как же это просто – нужно всего лишь стать вещью и забыть обо всем, кроме блага хозяина. И сразу исчезнет боль, страх, сомнения. Теперь я понимала других апостификов и уже не осуждала, что они сдались, став ходячими куклами.

Что меня спасло от отчаяния на этот раз? Архимаг Ортен Маренс отправился в деловую поездку в Дом Тельм – болотников, для переговоров, пытаясь перетянуть их на свою сторону в каком-то мелком споре с другим Великим Домом. А раз переговоры не с союзниками и не с вассалами, то апостифик лишним точно не будет. Меня впервые взяли во внешний мир.

– Переодевайся, – слуга швырнул мне на кровать дорожную одежду и вышел.

Хм, ну хоть какие-то слова, но узнай Маренс, что он рот раскрыл у меня в комнате, достанется ему… Впрочем, я рассказывать никому не собиралась.

Я вздохнула и аккуратно разложила одежду. От моей теперешней она отличалась только более плотным материалом и темными цветами. Хотя нет, еще дурацкий галстук отсутствовал, а куртка застегивалась до самого горла.

Этот галстук раздражал меня до крайности, а еще больше раздражало то, что я вынуждена держать свое мнение о нем при себе. Хоть тут его нет. Вместо туфель удобные сапоги, чуть-чуть не доходящие до колен, небольшие шпоры. Причем хоть и стояла довольно жаркая погода, но никакого дискомфорта в них я не ощущала. А еще накидка. Для путешествия предмет совершенно бессмысленный, но у нее другая функция: такие накидки носили все принадлежащие Дому при выезде во внешний мир, если ехали по делам, – она как паспорт. Эта накидка обязательно должна быть цвета Дома и с его печатью. На «моей» на красном фоне раскручивалась воронка вихря.

Накидку принес незнакомый мне неофит, кинул на кровать и, насмешливо скалясь, остался у двери, наблюдая. Явно что-то замыслил, но ведь не ответит, если спрошу. Полная дурных предчувствий, я осторожно взяла ее в руки… В тот же миг вихрь на ней ожил, раскрутился, казалось, он вот-вот вырвется на свободу, захватив все и всех. Я вскрикнула и отшвырнула накидку в сторону под хохот неофита. Вихрь тут же остановился и снова превратился в обычную картинку.

– Этот вихрь оживает тогда и только тогда, когда накидку надеваешь ты. Печать привязана к твоей ауре и показывает, что ты принадлежишь Дому Кайтаидов.

«Принадлежишь» мне сильно не понравилось, но это мнение я оставила при себе, подозреваю, что оно, в свою очередь, не понравится неофиту. Тот же, заметив, как я кручу в руках накидку, не понимая, как ее надеть, даже помог. Все-таки не такой уж он и плохой. Еще повесил мне на пояс походный нож и флягу с водой. От ножа я даже обалдела немного. Мне так доверяют? Потом сообразила, что с ножом, что без, я против мага ничего не стою. Убить им кого-нибудь из магов – задача нереальная.

А еще Маренс наградил меня другим «украшением». Перед самым выходом, когда я уже стояла у ворот, держа вверенного мне коня за уздцы, архимаг подошел ко мне, неся в руке какой-то обруч. Наклонившись, он разъединил этот обруч, шириной где-то с два моих пальца, и застегнул его мне на шее. Заставил наклонить голову, сзади что-то зашипело, шею нестерпимо обожгло, но только на миг – боль тут же пропала. Маренс чуть отошел и склонил голову, любуясь работой. Ощущения от ошейника не очень приятные, и в нем крайне неудобно. Даже голову низко не наклонить, в чем я сразу убедилась.

– Это чтобы у тебя не возникло никаких глупых мыслей, – пояснил маг, когда я закончила ощупывать «украшение». – Если ты удалишься от меня больше чем на пять километров, случится вот что…

Он щелкнул пальцами, и ошейник тут же начал медленно сжиматься. Сначала я почувствовала просто давление на шею, но оно становилось сильнее с каждой секундой, и вот уже я отчаянно пыталась сделать хотя бы один вдох. Схватилась за ошейник в попытке разорвать его, но куда там. В голове зашумело, воздуха не хватало, я опустилась на колени… и тут же давление пропало, я снова могла дышать. Отчаянно кашляя, я медленно приходила в себя.

– Надеюсь, этого урока достаточно?

Да уж. Более чем. Пять километров… длинный поводок. И это не просто так. Я вспомнила, как на одном из тестов, которые периодически устраивают со мной, Маренс выяснил, что именно с такого расстояния он может получать от меня энергию.

– По коням!

Маренс отвернулся и забрался в карету. Вокруг пристроился эскорт, а паладины выехали вперед, проверяя дорогу.

Паладины… Долго не могла понять, чем паладины отличаются от обычных солдат Дома, пока случайно не попалась книга в библиотеке. Поняла не все, но если просто, то солдаты – это самые обычные люди, которым с помощью магии увеличили возможности организма: скорость, восстановление от ран, сила, частичная защита от магии. Точнее, солдат делали из детей обычных людей, не инициируя их как магов. Каждому Дому принадлежали города и деревни, как в свое время в моем мире они принадлежали феодалам. Там они и пополняли отряды наподобие янычар. У людей отбирали детей в возрасте от трех до пяти лет и отдавали в казармы, где их и воспитывали в преданности к Дому, обучая и готовя будущих воинов.

А вот паладины – это уже непосредственно маги, проходящие военную службу, или, если короче и понятнее, – боевые маги. Возможность использовать в бою умения обычных солдат Дома плюс магия делали их по-настоящему непобедимыми бойцами. Паладины – это элита любого Дома и его гвардия. Солдат Дом мог набрать сколько угодно из подвластных земель, а вот паладины – товар штучный. Великий Дом Кайтаидов имел всего лишь восемнадцать паладинов, и это считалось очень много.

Паладины и составляли эскорт Ортена Маренса. Всего в охране ехало шестеро паладинов. Это много. Очень много. Известен случай в истории, когда четверо паладинов разметали двести напавших на них солдат вражеского Дома. Правда, не знаю, насколько тот случай реален. В книге еще много всякого описывалось, и не все вызывало доверие.

Мое место в этом эскорте было слева от кареты и чуть сзади. Слева, чтобы пыль из-под колес не глотать, но находиться всегда рядом, если понадоблюсь хозяину, не знаю уж, зачем могу понадобиться, – энергию он способен у меня взять, где бы я ни находилась в караване. Но место мне указали вполне определенное, и спорить с суровым полковником, командиром отряда паладинов, мне совершенно не хотелось.

Ворота замка распахнулись, раздалась команда, и отряд выехал на дорогу по подвесному мосту. Я оглянулась. Только снаружи можно по-настоящему оценить размеры замка. Да какого замка, это скорее город за крепостной стеной. Вообще замками называли города, где живут члены Дома, а город – это если там живут обычные люди. В центре города-замка на холме возвышалась центральная резиденция, где жили архимаги, руководители Дома, его глава. Величественное строение в готическом стиле.

От центрального строения спускалось несколько дорог к тем зданиям, что располагались у его подножия. Причем стояли они так плотно, что от них перебрасывали к резиденции либо подвесные мосты, либо крытые переходы. Большинство построек тоже выполнены в виде готики, но попадались и другие – здания с куполами, но таких я заметила всего два, основная же масса зданий самые обычные, с плоской крышей и минимумом украшений. Сначала мне казалось, что такое сочетание разных стилей сделает общую картину уродской, но нет. Только издали можно было по-настоящему оценить величественность замка, оставлявшего впечатление чего-то огромного. Единого целого: с подвесными мостами, переходами, большими свободными пространствами, парками, фонтанами. По подслушанным разговорам я знала, что в замке живет чуть больше пяти тысяч человек. Дом Кайтаидов хоть и был Великим, но отнюдь не самым многочисленным. Из истории, которую Маренс заставлял меня зубрить, я знала, что самый многочисленный Дом – Фотье, огневиков больше десяти тысяч. Впрочем, сила Дома никак не зависела от его численности, только от количества в нем могучих магов, и все время Дома сражались за место под солнцем. Кто-то из них возвышался, иные уходили в небытие. Вообще вся история империи состояла из таких возвышений и обрушений магических Домов, случалось и полное уничтожение Дома. Уничтожение Дома Интерфектов объединенными силами нескольких Великих Домов – один из таких примеров. В книге писалось, что Дом Интерфектов, хоть и славившийся сильными магами, никогда не отличался многочисленностью. Почему так, в ней не объяснялось. Война случилась жестокой, это можно было понять даже по тем куцым хроникам, которые попались мне в библиотеке. Победители вырезали весь Дом до последнего человека. «И в империи Исмаил воцарился мир» – так заканчивалась глава про ту войну.

Странно, с чего это архитектура замка навела меня на воспоминания о прочитанных книгах, вот уж воистину непредсказуемы пути мыслей… Папа еще обязательно пошутил бы по поводу женской логики, а мама притворно возмутилась бы… Так, не думать об этом! Не думать!..

Мы пронеслись по мосту, спустились и выехали на главную дорогу, вопреки моим опасениям мощенную камнем, – значит, не придется глотать пыль. Первое время мне было не до любований красотами природы – все-таки моя первая дальняя поездка верхом. Но я даже гордилась собой – держалась в седле хоть и не великолепно, но уверенно, ехала вровень со всеми. Постепенно втянулась в мерное движение, и поездка даже стала доставлять удовольствие. Солнце, свежий воздух после надоевшей комнаты, ставшей тюрьмой. Что еще надо для счастья? Разве что от ошейника избавиться.

Стало понятно, зачем вообще этот ошейник Маренс мне надел, – рвани я куда по дороге, может, и найдут, но сколько времени на это потратят? Решил подстраховаться. Однако слишком уж плохого мнения о моем уме этот архимаг. Ну куда бы я побежала? Где бы стала прятаться? Я прекрасно понимаю, что никуда убежать не смогу – некуда, потому даже не обдумывала такой вариант, когда узнала о предстоящем путешествии. Но Маренс почему-то считал, что я идиотка, которую лучше держать на привязи во избежание проблем. Мне, конечно, не нравилось быть вещью, но мертвой мне нравилось быть еще меньше. Я надеялась убежать, но вовсе не собиралась делать это бездумно, а значит, нужна информация. Вот и прислушивалась в дороге к разговорам паладинов, вертя во все стороны головой, рассматривая деревеньки, попадающиеся нам по пути, города в стороне. Но тут тяжело – видны только стены, иногда еще ворота. А вот люди нам не встречались. Я даже удивилась, вроде бы дорога важная, не в лес же ее замостили? И ни одного человека, ни одного обоза.

Впрочем, я очень быстро получила ответ на эту загадку, когда нам все-таки встретился обоз. Все телеги лежали, скособочившись на обочине, а то и опрокинувшись. Создавалось впечатление, что их настолько спешили убрать, что совершенно не разбирались, куда скидывать. А вот и люди – все выстроились за дренажными канавами, согнувшись в низком поясном поклоне. Мужчины, женщины, дети, все, кто находился в обозе. Маги на них не обратили никакого внимания, а я старалась разглядеть, насколько это вообще возможно на скаку: кто как одет, как выглядит. Но люди промелькнули быстро, и вот снова пустая дорога, и только наш отряд мчится вперед.

Когда новизна впечатлений пропала, стало откровенно скучно. Хотелось с кем-то поговорить, столько вопросов накопилось, но точно знала: никто не ответит. Да и уставать начала, все же первое путешествие верхом, а едем уже довольно долго. Слишком долго для меня. Когда подъехали к гостинице, я с коня свалилась. Мне помогать не стал никто, а вот коня забрали и отвели в конюшню, а я так и сидела на дороге, пока все же не нашла в себе силы подняться и пройти внутрь. Как заботливый хозяин, Маренс велел накормить и меня, но совершенно не озаботился, чтобы мне помогли до еды добраться: захочу есть – доберусь.

Этот подход архимаг практиковал всегда и во всем. Он не был садистом, как могло показаться, чьи-то муки не доставляли ему никакого удовольствия, но если требовалось для дела, как он считал, мог быть и жестоким. Я вещь, и он старался всячески это показать: один из способов воздействия на личности апостификов. Мне нужно есть, в моем распоряжении отличные и полезные блюда. О сладком речи нет – это вредно для здоровья, а апостифик всегда должен быть здоров, но заботиться о себе я должна только сама. Не хочешь есть – не ешь, но второй раз никто тебе не накроет. Не можешь после путешествия добраться до тарелки – сиди в пыли на улице и отдыхай, поешь, когда сумеешь подняться. Приходилось скрипеть зубами от боли, но заставлять себя вставать и идти. Все тело ломило, но нужно стоять рядом с Маренсом с каменным выражением на лице, изображая предмет мебели, пока архимаг принимает посетителей. Мы все-таки находились на землях Дома Кайтаидов, и к главе потянулись с жалобами, прошениями, просто увидеть его. Крестьяне, купцы, ремесленники, бургомистры городов.

Началось это пришествие посетителей сразу, как только мы закончили есть, а из зала трактира вынесли всю мебель. У стены на возвышении поставили стул, на который Маренс и сел, аккуратно расправив одежду. Я замерла у подножия чуть левее. Паладины выстроились слева и справа от «трона», а вдоль стен замерли солдаты. Каждый входивший в этот импровизированный тронный зал вынужден был идти в таком своеобразном коридоре. Люди проходили примерно половину расстояния до Маренса, опускались на колени, касались лбом пола, вставали, но головы уже не поднимали и так медленно подходили. Остановившись на четко определенном расстоянии, уже просто кланялись и замирали. В первый раз я даже растерялась, не понимая, чего посетитель ждет. Чуть скосила глаза, пытаясь рассмотреть архимага за спиной. Не получилось, а головы повернуть не рискнула, вдруг он на меня смотрит, вмиг накажет.

– Говори, – наконец раздался приказ Маренса. Кажется, не только я не имею права говорить первой.

Ну а дальше каждый уже излагал свою проблему. Кто жаловался, что у него неправомерно отобрали имущество, кто-то на соседа. Вот дело о споре, который затеяли двое купцов, да так, что едва не поубивали друг друга. Дело обычное, как я поняла, но вот беда, в процессе выяснения отношений пострадал неофит дома Кайтаидов. Не умер, но руку ему сломали. Дело докладывал один из карающих Дома.

– Казнить обоих, – отрезал Маренс. – Члены Дома неприкосновенны, и любое покушение на них я расцениваю как измену сюзерену.

Я даже голову повернула от неожиданного приговора: до этого маг судил достаточно объективно, а тут такой приговор. Ведь тот неофит не очень и пострадал, маги ему руку за день вылечили. К тому же каким олухом надо быть, чтобы позволить обычным людям сломать себе руку, пусть даже он всего лишь неофит?

– Смилуйтесь, ваше могущество, – бросился к архимагу один из приговоренных. Это и спасло меня от наказания, поскольку, когда я повернулась, Маренс смотрел на меня. Нарушение мною этикета ему очень сильно не понравилось, а тут этот несчастный. С трона ударил огненный шар, и на пол опустилась только горстка пепла…

Наверное, я уже привыкла к такому отношению магов к скуликам. Сейчас вот, грызя кончик пера берета, пыталась убедить себя, что думаю о несчастном, но нет, буду честной: первое, что я отметила и чему удивилась, – человек сгорел заживо почти мгновенно, а на полу и потолке не осталось даже копоти. Потом уже пришло осознание случившегося и ужас. Сглотнула, с трудом сдерживая позывы рвоты, и поспешно закрыла глаза, а потому только слышала хлопок еще одного огненного шара и оборвавший полный ужаса крик второго приговоренного. Маги за преступления против себя наказывали людей очень сурово.

После произошедшего дальнейший прием уже не был для меня столь интересен, все время подсознательно ждала, что вот сейчас казнят очередного посетителя и к двум горсткам пепла добавится еще одна. Да и усталость сказывалась. Окончание приема я восприняла с огромным облегчением. Маренс задерживать меня тоже не стал, отправив в комнату отдыхать. Комнату, к счастью, мне выделили отдельную, хотя и самую маленькую. Кажется, все-таки Маренс по какой-то причине не хотел, чтобы кто-то узнал, что я не мальчик, но я слишком сильно устала, чтобы задумываться об этом, меня хватило только доползти до кровати и переодеться в пижаму, которую захватила с собой в дорогу.

А на следующий день я поняла причину, по которой люди так торопились уступать дорогу нашему кортежу. Выехали мы на рассвете, не задерживаясь ни одной лишней минуты. Возможно, из-за этого спешного отъезда встреченный нами обоз не успел убраться в сторону. Ни на секунду не задерживаясь, даже не сбавив ход, мы понеслись прямо на телеги. Я озадаченно покосилась на командира паладинов, не понимая, что они задумали и как собираются объехать препятствие, но тот оставался совершенно спокойным.

И вдруг задние телеги чуть приподняло и отшвырнуло с дороги вместе с людьми и грузом. Наш отряд мчался вперед подобно ледоколу, а с его пути в разные стороны летели вещи, люди, животные. Кажется, кого-то придавило телегой, кто-то плакал, ревели животные, но никто в отряде не повернул даже головы, чтобы посмотреть, что там с людьми, пострадал ли кто от их действий. Я с ужасом наблюдала за происходящим, не в силах ни на что повлиять и ничем помочь. Когда мы миновали последнюю скинутую телегу, я все-таки не утерпела и оглянулась: на обочине стоял какой-то мужчина и смотрел нам вслед. Господи, какой ненавистью горел его взгляд! Никогда до этого я не видела ни в ком такой жгучей ненависти. Мне хотелось спрятаться, забиться в самую темную щелку, упасть на колени и умолять о прощении. Это не я сделала, я тут совершенно ни при чем! Я сама на положении пленника и такая же жертва! Отвернулась. Прости меня, человек, даже если я совершенно не виновата в происходящем. И ведь ни один маг не повернулся, а я точно знала, что многие отличные эмпаты. Не могли они не почувствовать такую ненависть к себе, но даже не отреагировали. Чувства скуликов никого не интересовали.

Да, маги тут воистину были всем, а люди лишь обслуживали их. А раз сами маги считали себя отмеченными богами, то к обычным людям относились как к скоту. Полезному и необходимому в хозяйстве, но скоту. Но ведь читала я, да и видела в Доме, как забирали у людей новорожденных детей и воспитывали их учениками. Так что абсолютно любой человек с рождения способен к магии, главное правильно его обучить! И чушь все это про избранность. Каждый человек, то есть абсолютно каждый может научиться магии. Она не дар, спущенный кем-то свыше, а результат тренировок и учебы. Почему люди не становятся магами, если это так легко?

Как там написано в книге? «Для того чтобы стать магом, нужен толчок, инициация другого мага или специальный амулет. В современном мире инициация обычно осуществляется с помощью печати Дома, в которой собраны результаты экспериментов поколений магов, проводящих исследования и отбирающие лучшие заклинания, которые, по их мнению, должны пополнить копилку Дома».

Честно говоря, не все поняла, а потому просто заучила, чтобы потом, когда стану старше, разобраться. Вдруг удастся как-то инициироваться и стать магом? Уж тогда я им всем покажу!

Наш отряд благополучно покинул владения Дома Кайтаидов, и мы въехали во владения Дома Пагог, или, если перевести название на русский, Дома Льда. На границе нас встретил то ли почетный эскорт, то ли охрана, и дальше мы ехали уж под их присмотром. Судя по тому, что никто в отряде не нервничал, это все же эскорт.

О самой встрече в Доме Пагог рассказывать особо нечего. Скучнейшая церемония с оказанием всяких почестей, расшаркиванье, разговоры. Я вынуждена была таскаться за архимагом. Пять километров? Ага, так он и оставит без внимания своего апостифика в недружественном Доме. Так что хочу или нет, но я посещала все торжественные церемонии, балы и даже присутствовала на переговорах. Только тогда, когда начали говорить о чем-то очень секретном, меня выставили за дверь, но рядом находились два паладина из охраны Маренса.

Балы… сколько я читала дома сказок о них. Действительность оказалась не совсем такой, как я представляла, хотя блеска действительно много. Роскошные позолоченные люстры освещали громадный зал, лучи света, отражаясь в хрустальных украшениях, озаряли весь зал разноцветными сполохами. И в этом сверкании кружились в завораживающем танце пары. А какие наряды у дам… Я себе тоже такое платье хочу! Почему вместо этого великолепия глупый мальчишеский наряд, да еще и мои роскошные волосы обкорнали? Вот только никто меня не спрашивал. Стой в сторонке и смотри. И даже заговорить ни с кем не смей – глупое предупреждение. Кто тут вообще заметит чьего-то апостифика? А заметят, так тут же отвернутся. Неудержимо хотелось реветь. Уже думала, что научилась не показывать чувств, но нет.

Рядом со мной остановились две молоденькие девушки, лет по шестнадцать, и о чем-то защебетали. Я прислушалась, все равно делать нечего.

– Смотри, как здорово лучи солнца преломляются в витражах, и все они попадают на ограненные хрустальные шары. Видишь, как потом лучи по залу разбегаются?

Вторая девушка огляделась и благосклонно кивнула:

– Да, я заметила.

– Меня за эту идею наставница похвалила. Говорит, что я будущая звезда дизайнинга! Вот! – Девушку буквально распирала гордость за то, что ее идею приняли и воплотили. Она буквально светилась от счастья. – А мама сказала, что я молодец!

Сердце сжала тоска. Мама… Я хочу к маме! Хочу принести какую-нибудь поделку из школы, и чтобы она потрепала меня по голове и сказала:

– Хорошо постаралась, дочка.

Очарование залом пропало, осталась только тоска. Две девушки недоуменно повернулись ко мне, пожали плечами и снова вернулись к прерванному разговору, даже отходить никуда не стали. Какое им дело до моих чувств? Как я теперь понимала того мужчину на дороге. Захотелось заорать, разбить эти чертовы хрустальные шары, расколошматить роскошные витражи, оборвать шелковые занавески и пройтись по ним прямо в сапогах. Но я стояла. Стояла и смотрела на чужое счастье, чужую счастливую жизнь. Впервые в этом мире я поняла, что по-настоящему ненавижу всех этих людей в роскошных нарядах, тех, кто походя лишил меня всего, что у меня было.

Девушки рядом испуганно вскрикнули и обернулись. Эмпаты? Ну конечно же, это вряд ли сложно. Значит, мои чувства оказались настолько сильны, что причинили им боль. Даже порадовалась. В глазах девушек ужас и непонимание. Они чувствуют, что моя ненависть направлена на них, но не понимают почему. Почему на них? И сама не знаю, наверное, потому что у них есть то, чего лишена я: любящие родители, любимое занятие, друзья, – моя же судьба вечно шататься за магом и служить ему батарейкой. А в один прекрасный день ему понадобится больше энергии, чем я смогу дать, и мое тело выкинут на помойку, как сломанную и отработавшую свое вещь. Те маги, с кем я общалась по необходимости во время обследований, утверждали, что это для меня высшая честь – полностью послужить хозяину. Говорили про долг, как будто исполняли изрядно надоевший ритуал, иначе заметили бы кривую усмешку, появляющуюся на моих губах. Знала об этом и ничего не могла с собой поделать, как ни пыталась. Но могла и не стараться, все равно никому не было дела до моих чувств.

Девушки все-таки от меня убежали. Непонятно почему, но я сочла это своей победой – первой победой над магами. Я заставила их обратить на себя внимание, заставила отступить. Впереди наказание? Пусть! Ради этого сладкого мига победы я готова вытерпеть любую боль…

Победителем я себя чувствовала до вечера, когда вернулась к архимагу… и ничего не произошло. Словно и не было моей победы. Ее не заметил никто. Скорее всего, те девушки даже не рассказали никому о странном апостифике. Да даже если б и рассказали, им бы и досталось, что слушают чувства всяких там скуликов. Они промолчали, а моя победа осталась только в моих грезах. Маги просто не обратили на нее внимания, мимоходом глянули и занялись своими делами.

Как бы то ни было, но эта поездка в другой Дом многое мне дала. Во-первых, я хоть и краем глаза, но познакомилась со внешним миром и узнала, как живут люди. Во-вторых, намного ближе и плотнее, чем в Доме Кайтаидов (там меня просто никуда не пускали), познакомилась с жизнью самих магов, многое узнала об их интересах и жизни, слушая разговоры окружающих. В-третьих, я все-таки сумела разобраться в своих чувствах и поняла, что не сдамся. Если уж совсем будет плохо и шансов вернуться не останется, попытаюсь хоть лабораторию расколошматить, где меня периодически осматривают, но вещью я не останусь никогда и ни за что.

М-да. О последнем легко думать, но как сделать? В голову ничего не приходит, и в очередной раз меня накрыла волна отчаяния. Я вернулась в Дом Кайтаидов вместе с архимагом Ортеном Маренсом. Вот он явно доволен и буквально светится от счастья, видно, переговоры прошли удачно. Как же мне хотелось испортить ему настроение, но ничего придумать не смогла.