Текст книги "Тарас Балашов. Виртуальный любовник"

Сергей Саканский
Тарас Балашов. Виртуальный любовник

Во всем, что ты сделала со мной, виноват только я…

Тарас Балашов

На обложке: «Человек из букв» – скульптура Жауме Пленса.

Это смерть, да, это может быть только смерть. Как же я умер, Боже? Что со мной произошло? Не помню. Рук не чувствую, ног. Нет меня. Нет меня всего. Но мысль моя существует. Значит, существую и я. Только вот существую – где? Тьма. Тишина. Я в гробу! Меня закопали живьем… Нет. Это – пространство, оно огромно. Сколько времени прошло – неведомо. Такое чувство, будто и времени больше нет. Я могу двигаться в этом странном пространстве, переворачиваться и падать. Вижу свет вдали, словно выход из пещеры… Это какое-то окно. Нет – экран. Ближе. Там девушка с опущенными глазами. Поднимает глаза, опускает… Машет длинными ресницами. Что-то делают ее руки за нижним краем экрана. Понятно. Там клавиатура. И я смотрю на эту незнакомую девушку через веб-камеру. Я – внутри.

Удачливый соискатель

В тот момент, когда Влад ударил по клавише ENTER, он и подумать не мог, что этим победоносным жестом зачеркивает всю свою прошлую жизнь. Теперь на сайте знакомств города Казани появился новый соискатель, можно даже сказать – воцарился, потому что спустя несколько минут на его странице выросла целая лента сообщений о том, что такая-то и такая-то пользовательница отметила и заценила его фотографию.

Фото, конечно, было с секретом: по замыслу сводников, создавших этот сайт, незарегистрированные видели только голову, а вот получить полный рост, где Влад, демонстрируя всю свою мускулатуру, красовался у ворот для мини-футбола с оранжевым мячом, могли только те пользовательницы, которые сами создали странички и разместили фотографии. Секрет был иезуитский: тот, кто ставил одну фотку, и видеть у других мог также одну. Две свои фотки поставишь – две у других увидишь, три – три и так далее.

Влад кликнул по именам пользовательниц, полюбивших его, и был обескуражен, потому что всё это оказались какие-то пожилые девушки, некрасивые. Вернувшись на свою страницу, он увидел еще семь новых пользовательниц. Они также оказались как на подбор страшные. Влад выключил компьютер и улегся спать. Жена уже во всю храпела. Кое-как устроившись возле ее горячей массы, он задумался о своей нелегкой судьбе.

Близость с этой женщиной закончилась во всех смыслах, более пяти лет назад, когда она увлеклась астрологией и завела новых друзей, а вскоре – и любовника, эдакого бородатого, в длинном шарфе: Влад раз видел, как тот привез ее на красной «Мазде»… М-да. Машина остановилась у соседнего дома, для конспирации. Какое-то время стояла, никто не выходил. Целовались на прощанье, понятно. Потом Ленка выкатилась, словно гигантский апельсин. Она была в оранжевом пальто. Влад, чисто случайно оказавшийся в этот момент на улице, спрятался за дерево. В сущности, это и было открытием, что она завела мужчину. Иначе зачем останавливаться в отдалении, зачем две минуты сидеть, не выходя?

Влад стойко выдержал этот удар, вратарь. Когда Ленка, часто оглядываясь, скрылась за углом, из «Мазды» вышел бородатый и щуплый. Закинув разболтавшийся шарф на плечо, окропил собственное колесо. Почему-то Влад не подбежал к нему тогда, не завалил, не истоптал ногами: оставь мою жену!

Он просто устранился. Жил наедине со своей тайной. А теперь завел страницу на сайте знакомств. Уже второй месяц торчал там, иные ему нравились, он начинал переписываться, но красавицы все как на подбор оказывались дурами, а у любой недуры был какой-то физический изъян. Татарки ему нравились больше русских, но татарок на сайте было немного, и у всех столь высокий рейтинг, что он не решался соперничать с таким количеством сильных игроков… И вдруг – как с неба свалилась. Потрясающая, фантастическая девушка. Она не стала заигрывать, тыкать кнопку «мне нравится», а просто написала ему, что хочет встретиться, и чем скорее, тем лучше.

Запись она оставила в пятницу поздно вечером, Влад вышел на свою страницу в субботу утром и ответил, что да! – тоже хочет встретиться. Тогда не будем тянуть, – немедленно отозвалась девушка. – Завтра, на углу Калужской и Щорса – двух таких тихих, зеленых улочек, а совсем рядом – приличное кафе.

Влад ожидал, что девушка позвонит по мобильному номеру, который он указал, ждал и боялся этого звонка, потому что рядом могла быть жена или дочь. Звонка не последовало. Это и понятно: в своем сообщении девушка говорила, что предпочитает быстрые и решительные действия, сильные поступки и чувства.

Влад не успел опомниться. Слишком мало времени, чтобы насладиться предвкушением, от которого у него замирало в груди. Даже постирать джинсы, чтобы высохли. И стирал он теперь себе сам: астрологиня занялась более важными делами. Впрочем, сушить можно на радиаторе в ванной.

Весь день он держал компьютер включенным, страницу незнакомки открытой, правда, загороженной другими, чтобы не заметили женщины. Часто присаживался и посматривал на фотографии или даже, проходя мимо стола, ненароком нагибался, дергал мышью и перещелкивал на девушку.

Это была высокая, стройная блондинка (89/61/91), почти совершенство размеров, отличающихся от эталона на какие-нибудь сантиметры. Рост ее и вес также были указаны в таблице и также имели лишь легкое искажение чисел – 169/68.

Влада не насторожила ни мысль о том, что все эти числа могли быть просто придуманы, ни какая-то неуловимая странность во всех трех фото: то ли цвета какие-то особые, то ли еще что…

Воскресенье, встреча назначена на десять утра. Значит, незнакомка (звали ее Наталья) намеревалась провести с ним целый день. Он продумал программу: сначала в кафе, потом – покататься на катере. Вечером – ресторан. Возможно, она пригласит его к себе. Или он ее пригласит – в гостиницу.

Увы, все получилось далеко не так. Уже стоя на углу и вглядываясь в лица женщин, идущих по той или другой улице, загадывая, какого цвета платье будет на ней или там – юбка, брюки, он наконец понял, что странного было в тех фото: одежда. Наталья была одета, будто в старом кино. Девушки уже давно не носили таких водолазок с широкой горловиной, таких круглых воротничков… Точно! И эти блеклые цвета он вспомнил. На старых фотографиях, еще не цифровых – пленочных, да и пленка тогда была отечественная, и перед его глазами тускло высветилось его собственное фото, сделанное в ателье: он маленький, в коротких штанишках, а рядом – мама. Именно эти цвета.

Однако размышлять по этому поводу уже не было времени. Ни секунды.

Свидание с джипом

Очнувшись, Влад без особого удивления обнаружил, что лежит на откинутом сидении того самого джипа, который теперь несется неизвестно куда. Что это был именно джип – ясно по размерам кабины и высоте окон, что это тот самый джип – также ясно, поскольку именно в джип его затолкали двое незнакомых парней, оборвав на полуслове волнение мысли об одежде и цветах. Просто подъехал к нему вплотную какой-то джип. Двое из него вышли, обступили, спросили:

– Ты Влад?

Надо было сказать: нет, я Гриша, я Петя, я Сережа!

Потому что в ту же самую секунду он понял, что никакой девушки нет и не будет, а интернет-знакомство было просто-напросто ловушкой.

– Влад, – все же ответил он, и его тут же скрутили с явно профессиональной ловкостью и сунули в джип. Ладонью на голову надавили, как это делают полицейские в кино.

Он видел через затененные стекла: никто из прохожих не заметил инцидента. Или сделали вид, что не заметили. Он попытался вырваться, двинул одного локтем, замахнулся на другого, но тот ушел от удара, в то время как первый пшикнул ему в нос из баллончика. Как-то неторопливо пшикнул, по-хозяйски, будто тараканов морил.

Это и было его последним воспоминанием в прошлой жизни. Правда, он еще не знал, не думал в тот момент, как очнулся, чувствуя на запястьях наручники, что это рубеж, что с прежней жизнью покончено навсегда. Да и с самой жизнью, может быть, вообще.

Детские стишата

Город остался позади. Влад пришел в сознание, когда голову бросило влево на крутом вираже развязки. Машина выехала на трассу М-7 и понеслась так, что от ускорения его вдавило в спинку кресла.

За окном замелькали березы. Лента шоссе перевалила через увязь путей товарной станции, плавно потекла над Волгой, вращающей в дождевой дымке свои отмели и острова.

По фарватеру шел прогулочный катер – призрак того самого судна, на котором Влад намеревался катать сегодня мифическую Наталью.

Стойки перил мелькали с бешеной частотой, из-под моста вывернулась моторка, запрыгала на волнах, поднятых прогулочным катером. Всю свою жизнь Влад мечтал купить катер или хотя бы – вот такую легкую лодку… Он подумал, похолодев, что теперь уже, может статься, никогда не исполнит этой мечты.

– Зачем вы… – проговорил Влад пересохшими губами, – меня…

– Не знаю, – ответил Лысый. – Бывает, что задолжал кому.

– Это невозможно! Никак невозможно, – сказал и повторил Влад. – Я никогда не занимался никаким бизнесом. Я простой человек. Бедный человек. Работаю менеджером. Младшим. В автосалоне. Там, конечно, можно наварить левака, но… Это, скорее, чаевые…

– Разберутся, – оборвал его Полностью лысый.

Он так и называл мысленно этих двух парней: за состояние их «причесок». Они вяло переговаривались, замолкая порой надолго. Машина неслась на ровной скорости по автобану.

– Замри, что ли? – миролюбиво предложил Лысый, когда Влад опять попытался заговорить, комментируя какую-то дорожную ситуацию.

– Я бы тебе с кайфом в торец дал, но сказали, что хлебальник портить нельзя, – флегматично добавил Полностью лысый. И ни один волосок не должен упасть с твоей головы.

Лысый хихикнул, отпустил руль и провел ладонями по голове, будто приглаживая несуществующие волосы.

– И вот еще что, – проговорил он, не оборачиваясь и уже угрюмо глядя на дорогу. – У тебя есть жена и красавица-дочка. Вспомни о них, если тебе захочется буянить в пути.

– Это значит – что? – спросил Влад.

– Это значит – всё.

Полностью лысый, который сидел рядом, достал маленький ключ из кармана жилета и, поведя ключом в воздухе, сказал:

– Я браслеты-то сниму, договорились?

Влад молча протянул руки. Мысль устроить шум где-нибудь на заправке уже перестала тревожить его.

В этот момент у Лысого зазвонил телефон. Выслушав говорившего, он кивнул, будто тот мог его видеть, и это бессознательное подобострастие говорило о том, что звонит человек очень важный, возможно, сам начальник.

– С тобой хотят побеседовать, – сказал Лысый, протягивая трубку через плечо.

– Со мной? – с удивлением воскликнул Влад, автоматически перехватывая телефон.

Мягкий, что называется, бархатный голос. Спросил:

– Как тебя зовут?

– А тебя? – с неожиданной дерзостью ответил Влад симметричным вопросом.

– Спрашиваю я, а отвечаешь ты, ладно?

– Ладно, – сказал Влад, понимая, что ему на самом деле все равно, как зовут телефонную трубку. – Я Влад.

– Очень хорошо, Влад. Ты родился и вырос в Казани, да?

– Да, где ж еще?

– Черт! Секундочку… – на другом конце связи, неизвестно, в каком конце страны, тихо щелкнул переключатель и голос продолжал: – Ты помнишь какие-нибудь стихи?

– Стихи?

– Да. Считалочку какую-нибудь.

– Вышел месяц из тумана, вынул ножик из кармана! – выпалил Влад.

– Не месяц, а немец.

– Разве? Мы играли с месяцем.

– Хорошо, пусть месяц. А дальше?

– Буду резать, буду бить! Все равно тебе водить.

– Ладно, – снова послышался щелчок и гудение – таким высоким тембром обычно фонит сценическая аппаратура, и Владу пришла в голову безумная мысль, что разговор транслируется где-то – по радио, что ли…

Он покосился на похитителя, сидящего рядом. Полностью лысый, казалось, также недоумевал, слыша здешнюю часть разговора.

– Вот что, Влад, – сказал неизвестный. – Слушайся моих ребят, хорошо?

– Я слушаюсь, – сказал Влад.

– Вот и славно! – на этом разговор прервался, он вернул трубку, Лысый взял ее через плечо.

В машине установилось молчание, какое-то тягостно-недоуменное. Было ясно, что эти двое и в самом деле не полностью в курсе дела, в котором принимали участие, отчего это дело становилось еще более важным, более, соответственно, опасным.

Хлебальник народного героя

День перевалил за середину. Самым ярким впечатлением путешествия был кратковременный полет джипа над Окой.

– Я хочу есть, – заявил Влад.

– Да и нам пора, – весело отозвался Лысый.

Проехав Нижний насквозь, остановились в придорожном кафе. Лысый вышел и принес пакет с едой. Был какой-то момент, когда Влад почувствовал у себя под боком ствол. Пока стояли у кафе, вокруг машины ходил полицейский, проверял документы. Влад понимал, что оба его спутника должны доставить его куда-то живым, но позвать на помощь не решился.

Почему, собственно, почему? Отчего не забился в салоне машины, не заорал, вскидывая руки?

Это был не только страх. Чувство стыда перед своими похитителями, что он, сильный мужчина, сейчас заголосит, как баба. Чувство достоинства. Чувство – как это ни было странным в подобной ситуации – любопытства.

Отъехали и молча перекусили на обочине. Движение продолжилось.

– Я хочу в туалет, – заявил Влад.

Лысый, который был теперь за рулем, молча переключил передачу. Машина съехала на обочину. Владу было уже давно ясно, по самому маршруту, что они едут в Москву, но теперь он уже точно это знал, рассмотрев номер машины. Московский. И сам джип хорошо разглядел: это был Nissan Terrano, 2006-й год.

Может быть, это просто-напросто спецслужба? Что, если он на кого-то похож, и ему надо сыграть некую роль в большой игре шпионов? Неспроста ведь «хлебальник портить нельзя»…

Влад напряжено думал, уставившись в уже вечернее окно, где среди далеких огней какой-то мирной деревни под купами старых лип маячило его призрачное лицо – его хлебальник.

Там живут самые обыкновенные люди, такие же, как и он… Его вдруг унесло в какую-то дивную мечту. Он увидел себя в далекой стране, среди пальм. Вот он сидит в открытом кафе на берегу океана и «потягивает», как пишут в книжках, прохладительный напиток из соломинки. На нем широкополая шляпа – сомбреро. Он ждет резидента, или кого там? Хочется выпить, но нельзя: он должен играть особую, опасную, очень важную для государства роль…

Влад вдруг содрогнулся от непроизвольной мысли. Кто сказал, что эту роль он должен сыграть живым? Может быть спецслужбе просто нужен труп с его лицом?

Да и кто сказал, что тут замешена спецслужба? Не похожи эти люди на агентов, скорее – бандюки. И вот, какому-то воротиле приспичило скрыться. Сам он уедет далеко, на кокосовые острова, а тем, кто заказал его, подбросит якобы свой труп.

Ведь ничего не делал, ни во что не ввязывался – просто дал объявление на сайте знакомств. Очевидно, некто заметил его фотографию в интернете и внешность подошла для каких-то целей. Вот и заманили его образом Натальи.

Это была не просто красивая девушка, а девушка его мечты. Именно эти признаки и перечислил он на сайте знакомств: рост не менее 170 см, блондинка, светлые глаза.

Но странное дело… Ведь если бы его грамотно хотели заманить, то уж наверняка бы не прокололись с одеждой фальш-модели… Что-то не то… Владу вдруг полезли в голову какие-то невообразимые мысли, будто из фантастического романа, недавно читанного. Девушка была одета явно по моде ретро.

Он стал думать о каких-то перемещениях во времени, приключениях, связанных с образом прекрасной незнакомки, особой своей миссии: дескать, его выбрали для того, чтобы забросить в восьмидесятые, и он должен там совершить поступок, меняющий ход истории. Вот он идет по улице, кругом какие-то советские лозунги, которые он едва помнил из детства, навстречу толпа школьников в пионерских галстуках, вот очередь за пивом, но выпить нельзя, потому что сегодня – миссия… Да уж! Перемещение было явным, только не во времени, а в пространстве, и все это весьма прозаично.

Дважды пролетели Клязьму – во Владимире и в Ногинске. Это совсем не знакомая ему река. Маленькая. Плыть по ней на катере не хотелось… Вот и Москва, кольцевая дорога, проносятся светящиеся указатели: уже совсем ночь. Вот почему «Наталья» назначила свидание утром. Чтобы ее неудачливого свиданта доставили в Москву не слишком поздно.

Машина смерти

Нет, в столицу они не въехали: оттолкнулись от нее, словно от огромного шара, пронеслись скользяком по кольцевой, и вновь удалились в область. Дачная зона, высокие сосны и ели. Тихая узкая шоссейка среди глухих заборов, за которыми светились коттеджи. Что-то вроде санатория: большие темные окна. Мелькнула табличка, Влад уловил золоченую надпись «Институт…» Какой именно – неразборчиво в темноте.

– Приехали, – прокомментировал Лысый скрип рычага ручного тормоза.

Вышли наружу, вошли в здание. Рабочий день в институте давно закончился. Охранник молча пропустил их, разомкнув электронный замок вертушки. В коридорах горел тусклый зеленый свет, пахло, как в больнице… Влад начал испытывать тревогу: уж не какие-то медицинские эксперименты с ним тут затеяли?

Вошли в один из кабинетов. Там действительно сидел человек в белом халате. Он поднял голову и с любопытством посмотрел на него. Влад огляделся. По правой стене размещалась аппаратура: целая батарея системных блоков, несколько мониторов, как в центре дальней космической связи… Слева стоял операционный стол.

– Нет! – пятясь, воскликнул Влад, но его крепко схватили с обеих сторон.

Он попытался лягнуться, но опытный бандюган уже блокировал его ноги своими. Только не это! Как же он сразу не понял? При чем тут его лицо, внешность? Его просто распластают на органы, только и всего! Какому-то уважаемому человеку понадобилась печень…

Меж тем доктор спокойно подошел, брызнул фонтанчиком из шприца и всадил иглу Владу в плечо. Последнее, что он помнил, это было его собственное судорожное движение головой и чувство стыда – от того, что он, как баба, пытается укусить колющую руку.

Очнулся он снова в машине. Все было точно так же, как на подъезде к Москве по трассе М-7, только теперь мимо неслось, судя по указателям, Ярославское шоссе. Версия о печени, которую некий мафиози пропил на мартини, прожрал на язычках колибри, отброшена. Владу в его забытьи как раз и снился этот человек, будущий хозяин его печени, пьющий мартини под сверкающей люстрой шикарного ресторана…

И сколько времени прошло? Влад огляделся. Его мучители сидят на тех же местах. Темно. Вряд ли это уже следующий день. Все та же ночь. Что они сделали с ним в этом медицинском институте, какую операцию?

Влад пошевелил кистями рук: руки работали, ноги тоже. Нигде никакой боли.

– Не парься, мужик, – сказал Лысый. – Все с тобой в порядке. Просто был медосмотр, только и всего.

– Под наркозом?

– Ага. Это чтоб ты не трепыхался.

Свернули с шоссе, плавно вливаясь в поток кольцевой автострады. Лысый извлек на свет и щелкнул в воздухе узкой полоской ткани.

– Такова инструкция, – с деланной грустью вздохнул он.

Влад смиренно позволил завязать себе глаза: шпионская составляющая триллера вновь вышла на первый план.

В полной темноте безглазья он пытался считать плавные изгибы дороги, всем телом чувствуя силы инерции, но вскоре понял, что это всего лишь маневры джипа при перестройке из ряда в ряд. Съезд с кольцевой был все же чувствителен, но вот понять, на какой из московских радиантов они вышли, Влад не мог даже приблизительно: машина, огибая столицу с севера, могла пройти любое возможное расстояние. Далее чувствовались прямые, изгибы и повороты, затем – частое вилянье. Что-то вроде контрольно-пропускного пункта, где явно открывали шлагбаум.

Вот он, секретный объект! Значит, догадка была верна: волею случая он оказался похожим на кого-то, чью роль предстоит сыграть. При чем же тут Наталья? Возможно, играть придется на пару с красивой женщиной. Меж соратниками не должно быть личных отношений, они даже подпишут определенные обязательства, но… Долго они будут бороться со своими чувствами, пока наконец чувства не победят их. Да именно так, – думал Влад, когда его спустили по лестнице и вели явно уже подвальным коридором. – Врагов-то они победят с красивой, спортивной соратницей, а вот чувства…

– А что ты с него повязку не снял? – раздался в ночи голос Лысого.

– Да забыл просто, – ответил Полностью лысый, освобождая зренье Влада от пут.

Свет показался нестерпимо ярким. Когда восприятие восстановилось, перед глазами предстала картина настолько зловещая, что Влад непроизвольно сглотнул и оглянулся, как бы вопрошая: не мерещится ли ему все это – именно по той простой причине, что еще не привыкли к свету глаза?

Они находились в сводчатом подвале. Стены были сложены из массивных каменных глыб. Прямо перед ним стояло старинное деревянное кресло, в его спинке были натыканы острые колышки, с подлокотников свисали медные дуги. Не было никакого сомнения в том, для чего предназначается такое кресло.