Текст книги "Часовой Армагеддона"

Глава 4.

Где та молодая шпана

Что сотрет нас с лица земли?

Когда скала перед ним начала таять в воздухе, Валентин все еще раздумывал, лезть ли в ментал за отворяющим заклинанием. А потом в панике отскочил в сторону, растерянно огляделся и юркнул за выступ у самого края карниза. Дверь в логово Не-Джо открылась изнутри!

Из двери вышел, пошатываясь, коренастый мужчина, одетый как провинциальный щеголь. Плащ, расшитый самоцветами, волочился по камням, камзол, расстегнутый на груди, даже в лунном свете резал глаз ядовитыми цветами, а рубашка выбивалась наружу изо всех отверстий непомерно пышными кружевами. Далее, бархатные штаны с каймой из атласа и белые – белые! – замшевые сапоги. В довершение всего, незнакомец нес в руке светло-фиолетовый берет, которым поминутно вытирал то губы, то лоб.

И это – Не-Джо?!

Лицо Валентина вытянулось еще больше, когда незнакомец заговорил.

– Туман, как плед, укутал горы, – продекламировал тот, обращаясь к Элуни, – ты их одела серебром, так почему же не найду покоя?

Проклятье, подумал Валентин. Кажется, я его знаю.

– Зачем мне золото, забившее мешки, – продолжал между тем мужчина, помахивая беретом, – зачем мне водопады вин, когда я разлучен с тобою?

Валентин увидел, что зрение раздвоилось. Сквозь уже привычную ночную картину проступила солнечная поляна, окаймленная ровным полукругом усыпанных цветами деревьев, и женщина в белоснежном платье, бегущая навстречу.

Тысяча проклятий! Валентин тряхнул головой, сбрасывая колдовское наваждение. Это он и есть!

– Хаям! – простонал Валентин, выходя из-за скалы. – Что ты здесь делаешь?!

Валентин стонал и ругался не зря. Перед ним стоял знаменитый сказитель и менестрель Хаям Ланцони! Валентин трижды встречал этого субъекта в Лигии; ошибки быть не могло. Потрясающие наряды и декламация стихов собственного сочинения в адрес ночного неба входили в непременный репертуар Хаяма. Только что Валентин почувствовал на себе главный талант Ланцони – наводить на слушателя галлюцинации, созвучные исполняемым произведениям. Несколько лет назад Ланцони был столь же популярен среди сказителей, как сейчас Фалер – среди факиров; однако потом он куда-то исчез. Как раз когда в Фарингии зомби появились…

Итак, Не-Джо – менестрель?! Голова у Валентина пошла кругом.

– А? Что?! – Хаям величественно повернулся на голос, едва не свалившись в пропасть. – Ты кто?!

Он выставил перед собой руки, и между ними зажегся слабый свет, осветивший Валентина с ног до головы.

– Фалер! – вскричал Хаям голосом, который никак нельзя было назвать радостным. – О горе тебе! О горе!

Узнал, подумал Валентин. Но почему горе-то? Вино кончилось?.

– Приветствую тебя, великий менестрель! – произнес он, сорвал с головы колпак и потряс им перед лицом, звеня бубенцами. – Я счастлив встретить в этой глуши даже тебя, о измождающий речами!

Как бы ни был расстроен Хаям своим загадочным горем, комплимент заставил его приободриться.

– Привет и тебе, Распиливший Сук, – Хаям водрузил берет себе на голову и приосанился. – Поведай, как это было, и я украшу свое сказание новыми подробностями. Партия в кости? Пари? Незаметный тридцать шестой пункт договора?

Валентин только глазами захлопал. О чем это он?!

– Неужели он взял с тебя обещание молчать?! – понизил голос Хаям, опасливо отстраняясь.

– Кто – он?

– Великий Черный, – все также шепотом произнес Хаям.

Ага, сказал себе Валентин. Кое-что проясняется.

– Какой еще Великий Черный? – возразил он. – Иду по лесу, перевариваю ужин, хлоп, трах – и вот я здесь. Чуть с ума не сошел, ночь, скалы, волки воют!

Хаяма аж перекосило:

– Так ты здесь без Его ведома?!

Валентин пожал плечами:

– Хрен его знает, кто меня сюда выдернул. Почем я знаю, может быть, и он! Только я никому души в кости не проигрывал, и договоров кровью не подписывал.

Хаям стянул с головы берет и принялся ожесточенно утираться.

– Плохо, плохо… – пробормотал он, обращаясь уже не столько к Валентину, сколько разговаривая сам с собой. – Когда он требует службы, это всего на несколько лет… и служба не так тяжела, как кажется поначалу… Но сюда нельзя попасть по собственному желанию… Боюсь, что я уже никогда не увижу, как ты пилишь сук…

Валентин пожал плечами с деланной беспечностью:

– Подумаешь! Раз он берет на службу, отчего и мне не устроиться на какое-нибудь теплое место? Чем я не придворный факир?

– Великому Черному не нужны добровольцы, – печально возразил Хаям. – Так, как ты, сюда попадают либо его слуги, либо его враги.

Валентин почесал в затылке. Ну и влип, подумал он.

– И что здесь делают с врагами? – уточнил он на всякий случай.

Хаям только рукой махнул:

– Да мне-то откуда знать?! Враги здесь еще ни разу не появлялись. Это же тайный замок… – Он сокрушенно покачал головой. – Наверное, я должен взять тебя в плен…

– Да? – усмехнулся Валентин. – Как ты себе это представляешь?

Хаям приоткрыл рот, осененный внезапной идеей.

– Представляю так, что ты будешь сопротивляться, – сказал он и неожиданно заулыбался. – Да ладно тебе, Фалер! Я до сблеву рад тебя видеть! Предвечные предки! Подумать только: я выхожу повыть на Элуни, весь в тоске и печали, и кого же я вижу перед собой, в тайном замке, в горах, где на сотни лиг вокруг нет ни одной живой души?!

– Кого?

– Собутыльника! – взревел Хаям, хлопая в ладоши и потирая руки. – Неужели кто-то из Избранных сжалился надо мной и послал тебя в награду за мои праведные труды?

– Все может быть, – ответил Валентин, обрадованный таким поворотом дела. – Ну так пойдем выпьем?

Хаям неожиданно смолк, уставившись на Валентина в глубокой задумчивости. На него это было очень похоже – не раз и не два за вечер он мог вот так точно замереть на несколько минут, а потом тряхнуть головой и налить еще вина. Так, по словам самого Хаяма, его посещало вдохновенье.

– Нет, – сказал Хаям, подводя итог своим размышлениям, – скорее всего, нет. Привет тебе, ангел смерти, привет, похититель душ, но горе тебе, незнакомец! Пошли, поищем, осталась ли в юдоли скорби хоть капля солнечного света…

С этими загадочными даже для Валентина словами он простер руку в сторону распахнутого входа. Пожав плечами, Валентин вошел под высокие каменные своды. Хаям шел следом, довольно похлопывая себя по животу.

Вот мы и внутри, подумал Валентин, а ты боялся. Ну-ка, где здесь северо-северо-запад?

Дверная скала сомкнулась за спиной Хаяма с мягким чмокающим звуком. Они шли по длинному пустому коридору, ярко освещенному приятным желтым светом. Подняв голову, Валентин разглядел над головой ровные ряды огоньков. Это был обыкновенный лишайник, пронизанный тончайшими нитями магической энергии, заставлявшей его отдавать получаемое от стен тепло в виде света. Толково, подумал Валентин. Ему начинало здесь нравится.

Рассмотрев коридор поподробнее, Валентин невольно восхитился. Вырубленный в сплошной скале, коридор представлял собой целый проспект, тянущийся на несколько сотен метров. Стены его покрывали разноцветные плиты полированного камня, похожего на яшму, но куда богаче по расцветкам и по диковинным, нигде не повторяющимся абстрактным узорам. Через регулярные промежутки в каменной росписи встречались неглубокие ниши, стена внутри которых оставалась серой и выглядела как-то расплывчато.

– Это двери, – важно пояснил Хаям. – Полупроницаемый камень, который нужно сделать полностью проницаемым, если хочешь войти.

– Ну так войдем? – Валентин остановился у ближайшей двери. По его расчетам, токен-ринг должен был находиться где-то за ней.

– Тш-ш! – прошипел Хаям, замахав руками. – Малый Соборный зал – не место для непрошеных гостей. Мой эпос кончится очень быстро, если я отважусь завести пленника в Малый зал…

– Эпос? – переспросил Валентин, решив, что ослышался. Хаям уже шел дальше, и Валентин вынужден был двинуться следом.

– Эпос! – громовым голосом ответил Хаям. – Здесь, в замке господина моего, я пишу самый величественный эпос за всю историю Побережья. Сейчас я прочитаю тебе начало, чтобы ты оценил величие замысла и огромность событий моего творения…

– Прямо здесь, в коридоре? – простодушно удивился Валентин. Его подмывало отстать, вернуться к двери в Малый Зал, нащупать нужное заклинания и стащить кольцо. Если Хаям начнет читать свой эпос, лучшего момента и не надо!

– Фалер, ночное путешествие отняло у тебя последние крохи ума, – снисходительно посетовал Хаям. – Пить в коридоре, когда я располагаю покоями, которым позавидовали бы короли? Сюда, вверх по лестнице, и осторожно – здесь ступеньки!

Коридор закончился на широкой площадке, от которой вверх и вниз вели лестницы, спиралью вьющиеся по внутренней поверхности исполинского цилиндра. Подойдя к краю лестницы – до противоположного ее витка было метров двадцать – Валентин обнаружил, что перил у лестницы нет в помине. Он стоял на краю пропасти. Ноги сразу стали ватными. Интересно, как тут Хаям пьяным-то ходит?!

Поспешно отступив на шаг, Валентин посмотрел вверх. Темно; но судя по заметно посвежевшему воздуху, это не темная скала, а ночное небо. Цилиндр выходил на поверхность скалы, в которой пресловутый Великий Черный вырубил свой замок.

Хаям бесцеремонно дернул Валентина за рукав:

– На что это ты засмотрелся? Там же темно! Днем, в середине дня, внизу видна подземная река. Хозяин говорит, что эта река течет вдоль всего Побережья, поднимаемая в горы древней магией, и по ней можно попасть в такие места, куда даже драконы боятся залетать. Но сейчас там ничего не видно, пойдем скорее!

– Сколько еще идти?! – возмутился Валентин. – Это не замок, а гномий город какой-то!

– Гномов не бывает, – возразил Хаям, уверенно поднимаясь по лестнице. Валентин, шагая за ним, решил, что при такой ширине перила действительно ни к чему – не подходи к краю, и дело с концом. – Гномы, в отличие от эльфов, есть вымышленные менестрелями и факирами персонажи. Все подземные сооружения, которые я видел на Побережье, были созданы либо Предвечными Предками, либо современными магами.

Хаям мог рассуждать на подобные темы часами. Валентин слушал вполуха, борясь с невесть откуда пришедшей мыслью: как же должно быть хреново из этого замка в киоск за пивом бегать!

И это при том, что последний раз в киоск за пивом он бегал десять лет назад. Чудное место, этот замок.

Описав вокруг громадной шахты полный круг, они вышли на площадку, бывшую точной копией предыдущей. Отсюда тоже отходил коридор, освещенный мертвенно-бледным светом. Валентин прищурился – свет резал глаза.

– Вторая дверь налево ведет в мои покои, – сказал Хаям. – Там-то мы и расположимся, вдали от мирской суеты. Все-таки это к лучшему, что демоны принесли тебя именно этой ночью. У меня как раз началась бессонница, писать устал, в одиночку не пьется…

Он остановился перед своей, второй по счету от лестницы, каменной нишей, простер руки и пробормотал свою версию «сим-сима». Скала задрожала сильнее, замерцала тусклым голубым светом и растаяла в воздухе.

Покой Хаяма оказался огромным – особенно для подземелья – залом, в котором нашлось место и роскошной кровати с балдахином, и камину в полтора человеческих роста, перед которым на роскошном ковре стояли полукругом шесть кресел, и письменному столу, заваленному рукописями и освещенному особо мощным лишайником, дававшим яркий белый сноп света. Вдоль стен громоздились шкафы, комоды и буфеты, несомненно содержавшие весь бесконечный скарб Хаяма – большого любители приодеться, поесть и выпить.

– Ну вот мы и дома! – довольно бросил Хаям, опускаясь в одно из кресел. Губы его зашевелились, и тотчас же в камине вспыхнул огонь. Магия, магия, подумал Валентин и вздохнул. На этой планете граница между магическим искусством и искусством обычным практически исчезла. Каждый достаточно именитый артист чувствовал себя обязанным не просто баловаться магией, но достичь по меньшей мере звания мэтра. И все же вряд ли Великий Черный взял Хаяма на службу из-за его магических способностей.

Валентин сел в кресло напротив и только тут разглядел на ковре две пустые бутылки. Ничего себе не пьется, вспомнил он слова Хаяма. Да уж, да уж. Может, Великому Черному просто не хватало собутыльника?

Или еще вариант. Валентин расплылся в улыбке, вспомнив, что главной магической специальностью Хаяма было целительство похмелья.

– А мне? – фыркнул Валентин, увидев, что Хаям уже откупорил третью бутылку. Он вовремя вспомнил, что Ланцони не признает бокалов и пьет всегда только из горлышка.

– Пошарь у кресла, справа, они тут повсюду, – пояснил Хаям. Как ни странно, он оказался прав. Валентин поймал брошенный штопор, занялся пробкой. – Ну что, за встречу?

– За встречу! – Валентин поднял бутылку, за неимением ничего иного.

Вино оказалось в меру крепким, в меру сладким, с типичным для северных вин пикантным вяжущим привкусом. Валентин чмокнул от удовольствия.

– Однако! – высказал он свою оценку. – Великий Черный тебя просто балует!

– Служить Великому Черному – не только большая честь, но и немалое удовольствие, – довольно кивнул Хаям. – Вот только по части женского общества я вынужден ограничивать свои скромные потребности…

– Бедняга! – посочувствовал Валентин. – Здесь совсем нет женщин?

– Фалер, Фалер, да слушаешь ли ты меня? – обиделся Хаям. – Я же сказал – ограничивать! Мне, привыкшему к новому столу и новой постели на каждый третий день, скучновато в обществе одних и тех же шестерых красавиц…

– Бедняга, – сказал Валентин снова, но с совсем другими интонациями. – За какие же это заслуги тебе так подфартило?

– Я сочиняю эпос! – Хаям поднял указательный палец и задрал глаза к потолку, проникаясь важностью своего ремесла. – Эпос войны Великого Черного и Габриэлем Бичом Божиим, известным также под самозвано присвоенным титулом Серый Воитель!

Вот это да, восхитился Валентин. Готовый отчет по теме «Не-Джо»! Вербануть бы тебя, друг, да в напарники к Раденнезу, тогда можно на Побережье и не показываться. Эти двое сами всю историю выдумают, еще лучше настоящей.

– Так все-таки эпос?! – усмехнулся Валентин. – Великий Черный настолько тщеславен?! Отчего же тогда он скрывается за этим не слишком-то добрым прозвищем?

– До времени, – все с той же важной миной произнес Хаям, – никто не должен знать истинного имени хозяина. Оно будет открыто лишь на последней странице моего труда, лишь в последний миг великой Битвы.

Цирковая борьба, вспомнил Валентин. Чемпион Фарингии против Черной Маски… Вот ведь комики; и ведь самое-то идиотское – они же это всерьез!

– Тогда – за скорейшее завершение великой Битвы! – сказал Валентин и поднял бутылку.

– Да, – ответил Хаям, поднимая свою. – Да завершится великая Битва так, как предначертано.

Хаям замолчал – то ли смакуя вино, то ли созерцая величие текущего момента. Как бы то ни было, Валентин использовал образовавшуюся паузу, чтобы немного поразмыслить.

Итак, Хаям в курсе всего, что Не-Джо делал в последние годы. У него даже рукописи имеются. Токен-ринг на первом этаже, дверь я запомнил – только на минутку отлучиться – кстати, не пора ли в туалет отпроситься? – и я его цап. Ну а там вызову шефа по кольцу, и пусть уже у них голова болит, как меня отсюда вызволить. А мы с Хаямом тем временем как следует выпьем.

Вино ударило Валентину в голову. Все складывается просто отлично! Старый знакомый – правая рука Не-Джо; так-то, господа штабные крысы! Зеленейте от зависти, обзывайте ищейкой – все равно крыть нечем. Три года уже Не-Джо ловите, и все без толку, а стоило взяться за дело профессионалу… Надо будет после возвращения на повышение попроситься. Для служебно-розыскной собаки я слишком умен.

– Ну хорошо, Фалер, – сказал Хаям, и Валентин сразу насторожился. Хаям больше не вещал и не покорял горние высоты; он говорил вполголоса, и чувствовалось, как он тщательно подбирает слова. – Расскажи теперь, как ты сюда попал. Ни за что не поверю, что ты способен залезть по отвесной скале в тысячу локтей. Высоковато для отработки нового трюка, не так ли, шер факир?

– Дон факир, – поправил его Валентин. Легенду свою он знал назубок. – Я ж родом из Лигии, как и ты, помнишь?

– Дон факир, – поправился Хаям. – Так какими судьбами сидишь ты у этого камина?

– Вот уж не имею ни малейшего понятия, – сымпровизировал Валентин. – Отужинал в «Рыжем Фениксе», вышел отлить – кстати, а у тебя где тут нужник? – ночь, цикады орут, Элуни глаза слепит – вдруг озноб, искры перед глазами – и я на краю пропасти! Бр-р! Хорошо хоть, я штаны уже застегнул.

– Ты перенесся мгновенно? – спросил Хаям.

– И на проклятущее расстояние! Оттуда этих гор даже не видать, это под Шан-Каттрасом, городок называется Фламмет!

Хаям сосредоточенно поднял бутылку, приставил ее ко рту, запрокинул и не торопясь выхлебал все до последней капли. Валентин настороженно следил за его манипуляциями. После таких действий Хаям мог выкинуть все что угодно. Например, упасть пьяным и проспать до утра.

– Конечно, – задумчиво сказал Хаям, глядя на Валентина через бутылочное стекло, – ты даже не догадываешься, кто это тебя так далеко отправил?

– Не-а, – Валентин беспечно покачал головой. – А какая разница?

– Видишь ли, – все так же рассудительно пояснил Хаям, – это ведь довольно просто вычислить. – Валентин раскрыл глаза: ничего себе сказитель! Тебе бы аналитиком работать. Ох, будет у Раденнеза конкурент. – Вот послушай. Известно, что переброска, или телепортация, или магический перенос относятся к самым сложным видам магии. Даже великий маг может перебросить на расстояние лишь часть своей силы – но не себя самого. Перемещения других предметов, а тем более – живых людей – доступны только Избранным. Иными словами, переместить тебя мог бы кто-то из трех. Габриэль, Георг или Детмар.

– Это я и сам сообразил, – гордо заметил Валентин.

– Рассуждаем дальше, – Хаям наставил на Валентина оттопыренный мизинец. – Зачем кому-то нужно отправлять тебя сюда? Просто так, прямиком в гости к Великому Черному? Мне почему-то кажется, что это связано именно с моим хозяином, а не с твоими факирскими талантами.

– Ну, может, это что-то вроде подарка? – предположил Валентин. – Некоторые мои фокусы…

– С подарком принято отправлять записку, – усмехнулся Хаям. – Только отравленные букеты передают без обратного адреса.

– Отравленные? – Валентин внезапно понял, куда клонит Хаям.

– Сначала я предположил, что тебя послал Габриэль, – сказал тот, повысив голос. – Но он слишком глуп для такого тонкого хода; если бы он узнал, где прячется мой господин, он явился бы сюда лично, во всей мощи своего талисмана. Поэтому я позволил себе провести тебя в Замок: ты вряд ли посланник Серого, а остальным Избранным не с чего желать моему хозяину смерти.

– Смерти?! – Валентин не на шутку встревожился. – Ты что, считаешь, что я – наемный убийца?

– Фалер, – строго сказал Хаям, – Если бы ты был убийцей, ты был бы очень хорошим убийцей. Ты смог бы скрывать свои истинные намерения даже от меня. Я знаю тебя достаточно хорошо; не перебивай и слушай дальше! Оправдать тебя можно лишь рассуждениями, а не вздорными репликами. – Хаям махнул рукой. – Итак, остается Георг и остается Детмар. Опять же известно, что Георг абсолютно уверен в собственном величии, и никогда не действует хитростью, поскольку сила всегда на его стороне. Я не помню ни одной истории о том, как Георг использовал бы людей тайно. Если бы тебя послал Георг, ты явился бы сюда в его черно-фиолетовом мундире и стучался бы в двери с воплем «откройте посланнику Георга Великолепного!». Итак, Георг тоже отпадает.

– Похоже на то, – поддакнул Валентин. Рассуждения Хаяма ему понравились. Нет, серьезно, его обязательно нужно вербовать. Чем я раньше думал, когда с ним пьянствовал?… Ах да, раньше же мы просто пьянствовали.

– Остается Детмар. – Хаям важно поднял палец. – Что мы знаем о Детмаре? Да почти ничего! Темная лошадка, правая рука Георга, чьи собственные интересы никому не известны! Несомненно, он самый умный из Избранных. Пожалуй, он же – и самый опасный: ладить с Георгом столько лет может только исключительный интриган. И в довершение всех соображений: Детмар три года провел в башне волшебства Эриоха, постигая искусство околдовывать словом.

– Это еще что за искусство?

Хаям пояснил:

– Околдовывание словом – это чистое искусство, не требующее владения магией. Оно доступно даже пришельцам! Особый способ произносить слова, дышать, двигаться – казалось бы, ничего особенного. Но я сам видел, как в Тобогане Элитай, слуга Эриоха, применил его к патрулю Воителей. Они уже заломили ему руки за спину, как сподвижнику непокорного мага, но к своему несчастью спросили, как его зовут. Нескольких слов хватило Элитаю, чтобы патруль удалился, забыв о самом его существовании.

– Десять золотых? – предположил Валентин.

Хаям покачал головой:

– За такое Воители убивают на месте. Считается, что только немедленное умерщвление предложившего мзду способно сохранить в чистоте души Воителей. Любое промедление есть согласие принять взятку. Нет, Элитай околдовал их словом, а не золотом.

Валентин скептически хмыкнул. Услышанное, конечно, не было чем-то невероятным – на Панге могло случиться все, – однако ему не верилось, что чисто земная техника гипноза уже переоткрыта дикарями-пангийцами.

– Не слишком-то помогло это искусство самому Эриоху, – пробормотал он.

– Ты имеешь в виду вызов Георга? – Хаям пожал плечами. – В то время Эриох был еще обычным магом. Как раз неудача с Георгом и заставила его обратиться к иным средствам власти.

– Ну хорошо, – согласился Валентин, – итак, Детмар, мало того что Избранный, так еще и словом околдовать может. Я-то здесь при чем?

– Ты же не помнишь, кто тебя послал?

– Никто меня не посылал, – возразил Валентин, без особого, правда, энтузиазма.

– Вот видишь – не помнишь, – кивнул Хаям. – А не было ли так, что незадолго до твоего столь странного перемещения ты беседовал с человеком, показавшимся тебе мудрым, добрым и обходительным? Человеком, беседа с которым стала приятной неожиданностью?

Валентин раскрыл рот. Черт! Рейлис! Вот те на!

А что, если он меня и в самом деле… того?!

– Одной беседы вполне достаточно, – продолжил Хаям, удовлетворительно кивнув, – чтобы околдовать человека с ног до головы, притом что он сам даже ничего и не заметит. Для этого достаточно простого трехлетнего обучения; высшие ступени Искусства служат для поединков между его адептами. Нет ничего проще, чем околдовать человека, заставить забыть, а потом отправить его, ничего не понимающего, но несущего в себе тайные поручения, в логово Великого Черного, и посмеиваться, издалека глядя за его похождениями. Да, это похоже на Детмара!

Валентин с кислой миной слышал убийственно логичные рассуждения Хаяма. Весь задор, наполнявший его какие-то пять минут назад, испарился совершенно. Кой черт понес меня в эту корчму, думал он. Конечно, все это чушь собачья, ну а если там и в самом деле был Детмар? И Жезл его может работать в режиме Обруча? Он вполне мог бы сообразить, куда я направляюсь, почитавши немного мои мысли!

Валентин покачал головой. Слишком много «если», в жизни так не бывает. Но как легенда для Хаяма – вполне сгодится.

Хаям заметил состояние Валентина:

– Что, все сходится? Ты действительно с кем-то разговаривал в этом «Рыжем Фениксе»?

Валентин скорчил гримасу, означавшую: разговаривал, мать его так.

– Так я и думал, – без тени сомнений заявил Хаям. – Как видишь, Избранные – тоже люди, и планы их не слишком хитры. Мы способны разгадать их, а значит, и разрушить. Не бойся: мой хозяин найдет способ расколдовать тебя и вернуть тебе свободу.

Вот спасибо, мрачно подумал Валентин. Эдак он меня и от родного Управления освободит. И заодно – от занимаемой должности.

– Это будет ему даже интересно, – продолжал Хаям, все более воодушевляясь. – В конце концов, Детмару отводится определенное место и в наших планах! – Он заговорщицки подмигнул. – Я думаю, тебе понравится мой господин.

Валентин скорчил еще одну кислую гримасу. Перспектива быть расколдованным испортила даже вкус уже выпитого вина. Когти рвать надо, решил он, раскроют, в два счета раскроют!

Валентин поерзал в кресле, изображая – для пущего правдоподобия – беспокойство в мочевом пузыре. Затем спросил торопливо:

– А кто такой этот твой господин? Тайный Избранный? Маг? Горный король? Он вообще человек, эльф или демон?

– Увидишь, – пообещал Хаям многозначительно. – Готов биться об заклад, что такого ты еще никогда не видел.

И не имею ни малейшего желания, мысленно добавил Валентин. Он встал, растерянно огляделся и перешел к делу:

– Э… Хаям, где здесь у вас нужду справляют?

– Фалер! – опешил Хаям. – Как ты можешь! В такой момент! Воистину, для факиров нет ничего святого!

– Даже ритуальные убийцы брезгуют факирами, – кивнул Валентин. – Ну так где? Или прямо на ковер?..

Хаям брезгливо скривился и протянул руку в противоположный от камина угол:

– Там. В стене кольцо, потянешь на себя, дверь и откроется.

– А как же магия? – язвительно спросил Валентин.

– Иногда бывает не до магии, – пожал плечами Фалер.

Понятно, констатировал Валентин, направляясь в указанное место. Похмелье, оно и у мага похмелье.

Потянув за кольцо, Валентин привел в действие сложный и скрытый от глаз механизм, повернувший стену и кусок пола на сто восемьдесят градусов. Неплохо придумано; тут тебе и дверь, и шлюз.

Отхожее место представляло собой круглую комнату в пять шагов шириной, освещенную тем же мертвенным светом, который Валентину надоел еще в коридоре. Посреди чернело отверстие, окаймленное серым губчатым камнем. Все продумано, сообразил Валентин. Должно быть, этот камень способен закрываться, когда в нужнике никого нет. Ну ладно, зачем я сюда пришел? Ну-ка…

Сначала он без особой надежды поднял кулак к правому плечу. Без толку.

Значит, меня не видят, спокойно констатировал Валентин. Опять же, хороший замок у Великого Черного. Он поднес к губам свой токен-ринг, настроился и произнес:

– Занг! Занг! Это Валентин! Ответьте!

Кольцо заработало – Валентин ощутил это по усилившейся пульсации крови в пальце – но как-то вполсилы. Ответа не было. Валентин затряс пальнем – все по-прежнему. Контакт не устанавливался.

Та-ак… Хороший замок у Великого черного! Что же теперь делать?

Неожиданно Валентин обнаружил, что и в самом деле не прочь облегчиться. Расстегнув факирский костюм, он пустил струю, целясь в середину дыры.

В метре от нее струю подхватил воздушный вихрь, сжал брызги в тонкую струйку и направил ее точно в середину черного отверстия. Пористый серый камень вспенился, зашипел и опал обратно. Пахнуло холодным горным воздухом; ни брызг, ни запаха.

Валентин только руками развел. Куда уж мне, подумал он злобно, у здешнего хозяина в одном сортире магии больше, чем у нас во всем Эбо.

Не хотел же я сюда соваться…

Валентин почесал в голове и принялся бессмысленно рассматривать кольцо в двери. Ну и влип; а так хорошо начиналось… Интересно, а если дать Хаяму по башке и рвануть обратно, на площадку – как далеко я смогу уйти? Хоть слезть-то с горы успею?

Валентин пожал плечами. Как говорится, есть только один способ узнать. Охо-хо, что ж я маленьким не сдох.

Валентин потянул за кольцо, чувствуя закипающую злость. Сидел, никого не трогал, вино попивал, а теперь опять головы проламывать, по крышам скакать… Разведка, одно слово.

– Маг он, что ли? – спросил Валентин, едва скала снова вернула его в большой зал.

– А, ты обратил внимание на маленькие гигиенические хитрости? – улыбнулся Хаям. – Да, Великий Черный действительно маг. Причем маг, равного которому нет на Побережье.

Валентин не ответил, подбираясь к Хаяму поближе. Со стороны могло показаться, что Валентин разыскивает закатившуюся под кресло бутылку. По крайней мере Валентин надеялся, что могло.

– Когда великая битва будет завершена, – продолжал ничего не подозревающий Хаям, – и трое Избранных…

Он осекся на полуслове и посмотрел на Валентина расширившимися глазами. Догадался, скрипнул зубами Валентин. Как только сумел?

– Погоди-ка, – сказал Хаям строго. – Ну-ка, сядь в свое кресло!

Валентин секунду колебался – а может, ну ее на фиг, внезапность? – но потом решил, что успеется. Нападать на насторожившегося Хаяма, у которого могла оказаться в рукаве парочка хозяйских штучек, было все-таки глупо. Валентин послушно сел.

– Мне пришло в голову вот что, – пояснил Хаям. – Детмар мог догадаться о планах моего хозяина.

– Да уж наверное, – поддакнул Валентин, желая усыпить бдительность догадливого сказителя. – Раз меня послал.

– Я говорю о его подлинных планах, – сверкнул глазами Хаям. – До сего дня о них знали только двое: я и он. Но Детмар дьявольски хитер!

– Он даже спит в носках, – зло буркнул Валентин. Кажется, Хаям-то всполошился совсем не от того, что я к нему подкрадывался; надо было не останавливаться, сейчас бы я уже к выходу подбегал!

– Он мог догадаться, – кивнул Хаям своим мыслям. – И тогда ты снова становишься опасен: ты мог быть послан, чтобы остановить Великого Черного и сорвать Последнюю Битву!

В голосе Хаяма зазвенел металл. Валентин, ни жив ни мертв от возмущения – он-то знал, кем он на самом деле послан! – даже не нашелся, что возразить.

– Да как это я могу остановить Великого Черного, – наконец нашелся Валентин. – Кто я и кто он?! Что за глупость, Детмару куда проще было пойти самому. Или он меня под гипнозом великим магом сделал?

– Разумеется, нет, – отмахнулся Хаям. – Околдовывание словом может несколько расширить возможности околдованного, но не до такой степени. Но Детмару и не требовалось делать тебя великим магом. Он мог просто снабдить тебя маленьким, но мощным одноразовым талисманом. В нужный момент ты внезапно вспомнишь о нем…

Валентин внезапно вспомнил. Монеты!

Рейлис кинул мне две монеты!

Неужели вправду?! Сцена в корчме так и встала перед глазами. Острое ощущение неправильности, усмешка Рейлиса и Бартоло – Емай, точно переодетые Георг с Детмаром! – монеты, переброшенные через голову Преследующих. Так вот почему меня так тянуло вернуться! И Рейлис – понятно, отчего он так легко с Алонсо сладил! Еще бы не сладить, если у тебя за пазухой могучий талисман…

– Вспомнил, что ли? – почти испуганно спросил Хаям.

Вместо ответа Валентин расстегнул кошель и вытащил оттуда две серебренные монеты. Они чуть-чуть отличались размерами от его собственных, и на ощупь тоже отличались – теплее были, заметно теплее! Магии, правда, в них не чувствовалось, но зачем тальменам магия? Ах ты, Предвечные Предки, что ж делать-то?!

Валентин вертел монеты и так и сяк, по одной в каждой руке, и в голове его было пусто, как в валявшейся на ковре бутылке. Я же просто сыщик, твердил он себе, я сюда за кольцом пришел, вон ведь оно, на первом этаже, мне больше ничего не надо. Не убийца же я, черт побери!