Текст книги "маленькие и неприметные–2"

– Давай я сам, – попытался остановить его Пронченко.

– Сиди! – недовольно буркнул Тоскунов и толкнул Пронченко локтем.

Мрачно глядя себе под ноги, он шёл к подъезду и изощрялся в сквернословии. Один куда-то запропал, второй панику поднял и разохался, как баба. Кудахчет и кудахчет. А ты тут тащись сейчас по жаре чёрт знает куда и зачем. Тоскунов вызвал лифт и скоро уже был на четвёртом этаже. А где этот паршивец Таласбаев? Тоскунов лестницей поднялся на пятый. Не обнаружив там Таласбаева, он снова выругался, теперь уже практически вслух, и побрёл вниз.

На площадке между третьим и четвёртым этажами Тоскунов увидел сидящего на корточках, спиной к нему, человека и торопливо сунул руку за борт пиджака, чтобы быть готовым обнажить ствол.

– Бай? – узнал он коллегу. – Ты какого тут расселся? Ты чего тут ковыряешься?

Таласбаев и в самом деле «ковырялся». Тоскунов выразился достаточно верно. Перед сидящим на корточках Таласбаевым был чёрный полиэтиленовый пакет с мусором, из которого тот боязливо вынимал банановые очистки. Кроме шкурок от бананов перед ним, по обе стороны от пакета, уже находились жестяные баночки из-под рыбных консервов, несколько бутылок из-под пива, картофельные очистки, ещё что-то в таком же роде.

– Приятель, ты случаем умишком не тронулся? От жары-то, – растерянно улыбнулся Тоскунов.

– Это у тебя от жары мозги потекли, – коротко обернувшись к Тоскунову, парировал Таласбаев.

– Бай, что стряслось? – насторожился Тоскунов.

– Возле двери квартиры стояло, – ответил Бай.

– Мешок с мусором?

– Он самый.

– Но… – Тоскунов почесал в затылке. – Какой-нибудь козёл ленивый…

Таласбаев поднялся с корточек, с усмешкой посмотрел на Тоскунова, а затем кивнул на пакет с отходами.

– Иди послушай.

– Да ты что?! – Тоскунов неосознанно отшатнулся назад. – И ты суёшь туда свои грабки?! У квартиры стоял, а ты сюда перетащил?! Да тебе жить наплевать! Послушай, приятель, пускай-ка специалисты тут ковыряются, а не мы с тобой, которые жить хотят. Там тикает, что ли?

– Да. И довольно отчётливо.

– Бай, ты меня удивляешь, – пожал плечами Тоскунов. – Тебе известно, сколько там осталось? Известно? Час, сутки или секунда? А может, всего мгновение, такое коротенькое, что я и договорить-то не успею?

– Всё возможно.

– Не-е-е, – помотал головой Тоскунов, – ты как знаешь, а я пошёл звонить.

– Хорошо-хорошо, давай, – не стал возражать Таласбаев. – А я всё же гляну, чтобы убедиться.

– И что это даст тебе, по потолку разбрызганному? Зачем тебе надо это будет?

Таласбаев, не сочтя нужным ответить на насмешливую реплику Тоскунова, вновь присел перед чёрным пакетом. Тоскунов же поспешил убраться прочь от опасного места. Выбегая из подъезда, он тыльной стороною руки коснулся лба и обнаружил холодную испарину. В такую-то жару – холодный пот. Встревоженный, он даже не сразу понял, что происходит во дворе, он с некоторой задержкой заметил, что оказался неожиданно в иной реальности.

Не в тихом и спокойном дворике, где дети и старушки, а в условиях дворового побоища, где звучат придушенные глушителями выстрелы. Тоскунов словно на стену наткнулся, затем начал пятиться назад, растерянно таращась на двух киллеров, которые совсем недавно ещё были небритыми бродягами и грязными бомжами, а теперь убивали Пронченко и водителя. Рухнувшего лицом на рулевое колесо водителя Никиту и окровавленного Пронченко, агониально царапающего пальцами асфальт в тщетных попытках забраться под днище автомобиля.

Слабой рукой Тоскунов принялся выковыривать из плечевой кобуры оружие, но его уже обнаружили, его увидели киллеры, и два смертельно опасных зрачка пистолетов свирепо глянули ему в лицо. Чёрные, они вот-вот полыхнут смертью. Тоскунов зажмурился и, продолжая отступать к двери подъезда, заторопился подготовить своего «Макарова» к стрельбе. И в эту минуту его ударило в плечо и грудь. Тоскунов закричал, но скоро выстрелы его громогласного оружия почти заглушили его же собственные вопли. Тоскунов кричал от боли и палил, не видя мишеней. Опустошив обойму, он упал, и сознание оставило несчастного.

Теперь Тоскунову предстояло получить контрольный выстрел в голову – один из убийц торопливо направился к нему, – однако раздался треск разбиваемого стекла, снова загромыхал пистолет Макарова, тот, что находился у Таласбаева, и убийцы, отстреливаясь, отступили.

Через минуту из двери подъезда вывалился едва державшийся на ногах Таласбаев и, споткнувшись о тело Тоскунова, рухнул на тротуар.

5

В комнату отдыха вошёл Миротинский и сообщил Подлесному, что его вызывает генеральный.

– Сейчас смотаешься на «самурае» в одно место и кое-кого притащишь сюда. Ну, или куда сам скажет. – Миротинский многозначительно прищурился.

– Кого притащу? Откуда? – спросил Дмитрий, поднимаясь.

– Иди, шеф объяснит, – отмахнулся Миротинский.

Дойдя до конца коридора, Подлесный взялся за ручку двери, ведущей в приёмную, однако Рябцев, занимавший так называемый пост номер один, остановил его.

– Не туда. Сюда давай.

Подлесный оставил дверную ручку и повернулся на сто восемьдесят градусов. Выходит, шеф ожидает его в задней комнате. Что бы это значило? Взволнованный Дмитрий – он неожиданно ощутил, что ладони его жутко вспотели, – осторожно открыл указанную ему дверь и вошёл. Бронов сидел в кресле, к нему спиной, только макушка со светлой лысинкой торчала, и смотрел по телевизору «Вести».

– Разрешите? – произнёс Подлесный.

Бронов не отозвался. Дмитрий, описав круг, приблизился к генеральному и замер в трёх шагах от оранжевого кожаного кресла с высокими подлокотниками чёрного цвета, затем, не без внутреннего напряжения, поднял взгляд на шефа. Незаметным движением вытер ладонь правой руки о брюки – вдруг генеральный соизволит поздороваться за руку.

– Миротинский сказал, что вы меня вызывали, – проговорил Подлесный.

Бронов разглядывал его задумчивым и усталым взглядом и по-прежнему молчал. Дмитрий чувствовал себя не в своей тарелке. А если Бронов о чём-либо догадывается? Маринка всегда так неосторожна, безалаберна. А если Бронов в курсе, что в охрану к нему Подлесного устроила Бояркина? Зная эту профуру наглую, эту преподобную Бояркину, такое вполне можно допустить. Этот Бронов, судя по всему, отнюдь не дурак и, конечно же, сопоставив различные обстоятельства, он способен заподозрить, что Подлесный, вновь испечённый охранник, появился не совсем случайно. А если учесть, что произошло это незадолго до покушения, то и вообще… По спине Дмитрия побежали шустрые мурашки.

– Миротинский направил меня к вам, – повторил Подлесный.

– Да-да, понятно, – покивал Бронов и посмотрел по сторонам, словно хотел выяснить, нет ли поблизости кресла, стула, табуретки, куда можно было бы усадить вошедшего. – Да вот сюда вот и присаживайтесь, – ткнул он пальцем в сторону соседнего кресла, расположенного справа.

Подлесный сел, развернувшись, насколько это было возможно, в направлении Бронова, и произнёс:

– Миротинский говорит, что мне надо куда-то съездить и кого-то привезти.

– Да. Да-да, именно. Их будет двое. Мужчина и женщина, – приступил к изложению задания Бронов. – Заберёте их напротив Госдумы и отвезёте… В общем, Саша знает куда. Их зовут Лариса и Юра. Журналисты. Дорогу им знать не следует. Понятно?

– То есть?.. – начал Подлесный.

– Нет, в багажник их запихивать не требуется. Да они и не поместятся вдвоём-то. На глаза – повязки. И этого, полагаю, будет достаточно. Можно попетлять немного. Бешеной собаке, как говорится, семь вёрст не круг. Точнее, не крюк. Всё понятно?

– Да… – нерешительно проговорил Подлесный. – В общем, да. А они…

– Сопротивляться они не будут, – усмехнулся Бронов. – Всё обговорено. Доставите их на место и снимете повязки. Надеюсь, эти Лариса и Юра не очень толстые. Понятно, о чём я говорю?

– Мне – на заднее сиденье? – догадался Дмитрий.

– Конечно. Для контроля. Или вы полагаете все эти предосторожности лишними? – Бронов испытующе посмотрел Подлесному в глаза.

Дмитрий пожал плечами.

– Если вы считаете, что… Ну, что им нет необходимости знать дорогу, то и… В общем, я сделаю всё как положено.

– Около Госдумы надо быть ровно в половине двенадцатого. Всё.

Подлесный поднялся из кресла. Бронов кивком головы отпустил его.

Волнение, вызванное встречей с Броновым, не оставляло Дмитрия и в машине. Как-то странно вёл с ним себя генеральный. И смотрел как-то… Словно чего-то не договаривал. Ох уж эта Маринка. Связываться с ней… Надо выбросить эту Бояркину из своей жизни. Окончательно и бесповоротно. Подведёт она его… Куда-нибудь да подведёт.

Выбросить её из жизни своей, вырвать из сердца с корнем. Авантюристка высшей марки. Из-за неё он вынужден ходить по острию ножа. Мало того, что в любую минуту его могут разоблачить, его и вообще убить могут в результате следующего покушения на Бронова, которое рано или поздно всё равно последует. Кто-то серьёзно наехал на него. Не получилось с первого раза – со второй попытки получится. И снова пострадает окружение приговорённого.

И вовсе не исключено, что одним из пострадавших окажется он сам, Дмитрий Подлесный. Взорвут или расстреляют. 0-хо-хо! А умирать неохота.

Обладать бы способностями какого-нибудь Шерлока Холмса да и распутать это дельце, пока не поздно. Но что тут можно сделать? Много ли заказных убийств раскрыто за последние годы? А ведь по ним работают. Наверняка серьёзно работают. Профессионалы, к тому же. Бронов, конечно, надо полагать, догадывается, кто смерти его желает. Но догадками здесь одними не обойдёшься.

Озирающихся по сторонам Ларису и Юру Подлесный заметил ещё издали.

– Лариса и Юра? – обратился к ним, приоткрыв дверцу, Подлесный, едва Саша притормозил. – Добрый день!

– Да, – ответила Лариса. – А вы от Бронова?

– От него. Прошу садиться.

Подлесный выскочил наружу и открыл заднюю дверцу джипа.

– Нам сказали, что и глаза завяжут, – весело проговорила Лариса. – В самом деле?

– Да, это так. Имеются шарфы чёрного цвета, – ответил Дмитрий.

Лариса поддёрнула кверху и без того коротенькую юбочку и стала забираться на переднее сиденье. Подлесный, мгновенно сообразив, что ему придётся сидеть сзади с Юрой, полным небритым парнем с длинными рыжими волосами, собранными в хвост с помощью голубенького шнурка, заявил:

– Прошу прощения, мне предписано усадить мужчину на переднее сиденье.

Находиться рядом с представительницей прекрасной половины человечества представлялось Дмитрию гораздо более приятным, чем сидеть рядом с толстозадым мужиком. Тем более что Лариса показалась ему интересной женщиной. Жгучая брюнетка, круглолицая и курносенькая, с волосатенькими ножками.

Дмитрий уселся рядом с Ларисой и с удовольствием вдохнул запах её духов. Сексапильная дамочка эта Лариса. Сейчас она повяжет на глаза шарф, и он беспрепятственно её рассмотрит. Коротенькая юбочка, блузка-декольте, «деГОЛЬтирующая» её грудь, не маленьких размеров, упругую на вид. Интригующие сиськи. Даже если соски этих шикарных полусфер окружены жёсткими чёрными волосками – это простительно.

Поехали.

– Разговаривать в пути разрешается? – спустя несколько минут поинтересовалась Лариса, всё тем же весёлым голосом.

– Да, конечно, – разрешил Подлесный.

– А мы вам не помешаем? – с улыбкой спросила журналистка.

– Да нет. Водитель дорогу знает, не собьётся, а я и вообще…

– Вас как раз я и имела в виду, – рассмеялась женщина.

– Я вас не понял, – ответил Дмитрий и отчего-то ощутил смущение.

Лариса пояснила:

– Вы так меня разглядываете. Вы так увлечены этим занятием.

– Отнюдь нет. Вы ошибаетесь, Лариса, – возразил Дмитрий.

Ответом ему была улыбка. Подлесный устремил взгляд на лобовое стекло, решив сосредоточить внимание на рекламных щитах и прочей придорожной ерунде, но скоро передумал – плевать, он будет смотреть туда, куда ему захочется.

И он решительно заявил:

– Извините, Лариса, но я не виноват, что вы сегодня без паранджи и цветастых штанишек до щиколоток. Вот в азиатских, например, странах…

– Да что вы! – всплеснула руками Лариса. – Я же так просто сказала. У вас такой приятный, заинтересованный взгляд. Да на здоровье! Мы, женщины, все немного эксбиционистки.

– И не только эксбиционистки, – с мрачной усмешкой изрёк до того не проронивший ни слова Юра.

– Да? А кто? – проявил интерес Дмитрий.

– Не обращайте внимания на моего коллегу. Он сегодня не с той ноги встал, – сообщила Лариса, затем вынула из сумочки пакетик чипсов и протянула Юре. – Не грусти – похрусти, Юрик.

6

Встреча Бронова с журналистами проходила в Болшево, в одном из недавно построенных коттеджей, и длилась около полутора часов.

На обратном пути Юра по своему обыкновению молчал, Лариса также была немногословна и выглядела сосредоточенно о чём-то размышляющей. Однако в конце путешествия Лариса повеселела и даже рассказала несколько анекдотов. Выдал пару анекдотов и Подлесный.

По прибытии – а вернулись они снова к зданию Государственной Думы – Лариса выбиралась из салона автомобиля с той степенью непринуждённости, что придерживавший дверь Дмитрий ощутил лёгкое головокружение.

– Ну что ж, будем прощаться, – сказала Лариса.

– Всего хорошего! – пожелал женщине Дмитрий, захлопнул заднюю дверцу и ухватился за ручку передней.

– Минутку, Дима, – остановила его Лариса. – Позвоните мне как-нибудь. – И Подлесный увидел в её руке светлый прямоугольничек визитной карточки.

Дмитрий намеревался принять визитку, однако Лариса, словно не заметив протянутой к ней руки, сама сунула карточку в правый карман его брюк. Несколько удивлённый поступком Ларисы Дмитрий последовавшими за этим быстрыми и бесцеремонными движениями женских пальчиков был просто шокирован, ибо движения эти никак не могли быть случайными. Лариса посмотрела в изумлённо вытаращенные глаза мужчины и мило улыбнулась.

– Яволь?

– Я… воль, – заторможенно кивнул Дмитрий.

Колебался Подлесный недолго. И позвонил. На следующий же день. Не потому, точнее, не только потому, что журналистка заинтриговала его как женщина, но и в связи с надеждой получить от неё какую-либо информацию, которая могла бы ему пригодиться. Ведь известно достаточно о журналистских расследованиях. Почитаешь иной раз газетную или журнальную статью о каком-либо деле, и создаётся впечатление беспримерной осведомлённости пишущего. И действительно, информацию журналистам не только разные заинтересованные частные лица и различные структуры предоставляют, но и правоохранительные органы «сливают».

Ларисы на месте не оказалось, однако взявшая трубку женщина с хриплым голосом попросила оставить номер телефона, заверив, что Лариса обязательно с ним свяжется.

Лариса позвонила в двенадцатом часу ночи и, представившись и поприветствовав Дмитрия, распорядилась:

– Записывайте адрес, Дима.

– Адрес? – почему-то переспросил Дмитрий, – Я сейчас авторучку возьму.

Он записал продиктованный ему адрес и получил следующее распоряжение:

– Приезжайте! Изменим жизнь к лучшему.

– Прямо сейчас? – решил уточнить Дмитрий.

– Почему нет? Или у вас режим и диета? – рассмеялась Лариса. – Вам сколько времени на дорогу потребуется?

– Верхняя Масловка – это где-то в районе «Динамо»? Ну, минут сорок. Меньше даже.

– До встречи. – Лариса положила трубку.

Однако не открывала она так долго, что Подлесный начал было уж сомневаться в том, что адрес записан верно. Наконец послышались лёгкие шаги, и дверь отворилась. Хозяйка встретила гостя в прозрачном то ли халате, то ли пеньюаре, под которым ничего больше не было, как говорится, ни белья, ни пояса верности. Волосы женщины были влажными, а лицо раскрасневшимся.

– Давно тут стоите? – спросила Лариса. – Я, конечно, жутко извиняюсь, но я решила ванну принять. Сначала думала только душем обойтись, а потом поразмыслила, прикинула… – щебетала она, отступая назад, чтобы Подлесный мог войти и разуться. – И действительно, наша, можно сказать, первая встреча. И я подумала, что уж благоухать, так благоухать. Апельсиновым амбре. У тебя, – Лариса перешла на «ты», – на апельсины аллергии нет?

– Да нет, наверно.

– Хвоя, возможно, и полезнее для кожи, но… Конечно, от всех недуг – лес и луг, как гласит реклама. Конечно, блеск и сила здоровых волос, но, опять же… Эй! – вдруг перебила она себя. – Ты почему такой истуканистый, дружище? У меня же к тебе разговорчик имеется.

– Разговорчик?

– Да. Но разговоры потом, – взмахнула руками Лариса. – А сначала неофициальная часть. У тебя там что? – Она взяла из рук Дмитрия полиэтиленовый пакет. – Виски? Отлично. А то у меня только водка. Или ты водку предпочитаешь? Ладно, и водка, и виски – на стол. По сто граммов и в постель? Идёт? Ты же не откажешься? Ты же мне своими глазёнками всё тело исщекотал вчера. Верно ведь? И то, что я ноги не брею, тебе понравилось. Нет?

– Пожалуй, – пожал плечами Дмитрий.

– И отлично. Ты мне тоже понравился. И размер у тебя приличный, – улыбнулась Лариса и кокетливо ткнула Дмитрия пальчиком пониже пояса.

– Откуда ты знаешь? Когда визитку засовывала?

– Да почему?! – удивилась Лариса. – Когда визитку – это просто так, фенечка такая. Фантом! Фантом-то же остаётся. Всегда. Даже когда он дремлет, как старикашка, как дрябленький, сморщенный старикашечка. А как тебе я? Это у меня новый халатец, – похвасталась она и, отступив на шаг, повернулась вокруг своей оси. – А? Почти что ненадёванный. Ты чуть ли не первый у меня, ну, я имею в виду этот халатец.

– Я польщён, – улыбнулся Дмитрий.

– Ну! – выпятила губки Лариса. – Иронизируешь? Ладно, давай заходи. Кстати, можешь сразу в душ. А я пока на стол приготовлю. Идёт?

– Идёт, – кивнул Дмитрий. – Сюда?

– Да, вот эта дверь. А туалет вот. А в ванну не писай. Хорошо, дружок?

– Да нет, я – никогда.

– Ну-ну, все вы так говорите. Возьмёшь красное полотенце. Идёт?

– Ясно. Красное.

– Всё! Действуй!

Выйдя из ванной, Дмитрий глянул в направлении кухни и понял, что стол хозяйка решила накрыть не на кухне, а, судя по всему, в единственной комнате этой однокомнатной квартиры. И он последовал на малиновый свет, льющийся из открытой двери. На пороге он непроизвольно остановился, удивлённый открывшейся его взгляду картиной. Лариса сидела в кресле, откинувшись на спинку и с закрытыми глазами, и – халат был распахнут – теребила пальчиками соски грудей. Обнаружив присутствие Дмитрия, Лариса ничуть не смутилась.

– А я решила не терять время понапрасну, – сообщила она с милой улыбкой. – Вот, готовлю себя потихоньку. Вам, мужикам, хорошо, вам не требуется много времени, чтобы завестись. Верно ведь? Ты-то как?

Дмитрий смущённо пожал плечами.

– Хорошо, не буду приставать. Хотя, кстати, тебя что больше распаляет? А, Дима? Женские формы или, может быть, сальные разговорчики? А может, порнушечку в видик сунуть?

– Да нет, не надо, я, в общем-то…

– И даже выпить не хочешь? – радостно заулыбалась Лариса.

– Да я выпью, мы, вернее, выпьем с тобой, – возразил Дмитрий, будучи, тем не менее, не в состоянии отвести взгляда от бордовых и крупных сосков женщины.

– Водку или виски? – запахивая халат, поинтересовалась Лариса.

Дмитрий досадливо поморщился.

– Виски, пожалуй.

– Тебе не понравилось, что я грудки спрятала? – проявила чудеса наблюдательности Лариса. – А давай вообще разденемся, – вдруг задорно сказала она. – И поужинаем в нудистском стиле. Идёт, дружочек? Давай раздевайся по-шустрому. – Лариса вскочила на ноги, взмахнула руками, и халат, расставшись с её телом, плавно опустился на кресло. – А я, между прочим, могу на руках стоять. Ведь я же когда-то гимнастикой занималась.

И она встала на руки. Она согнулась пополам и встала на руки, а потом ещё и прошлась, подрыгивая полусогнутыми волосатенькими ножками, между столиком и софой вдоль всей комнаты. Затем развернулась и направилась обратно. Дмитрий её уже ждал. Стоя на коленях и раскинув руки в стороны. Гимнастка приблизилась, и Дмитрий обнял её.

– Что ты собираешься сделать? – несколько сдавленным голосом проговорила Лариса.

– Сам ещё не знаю, – прошептал Дмитрий, хотя, кажется, уже догадывался. Как, впрочем, и она.

***

Подлесному показалось, что Лариса сейчас уснёт. Если она заснёт, то не следует ли ему отправиться домой? Однако сомнения его разрешились самым неожиданным образом – Лариса вдруг встрепенулась, открыла глаза и довольно бодрым голосом провозгласила:

– Всё! Неофициальная часть окончена. – Она поднялась с постели и, не одеваясь, пересела в кресло. – Ну! Дима! Давай поднимайся. Быстренько.

– Лариска, давай передохнём и продолжим неофициальную, – скорчил просительную гримасу Дмитрий. – Лариска, плюнем на официальную, а?

– Не-не, Дима, не кисни, пожалуйста. И вставай, пожалуйста! – Лариса говорила это как бы с обидой и даже несколько сердито. – А неофициальную часть можно и потом продолжить. Если время останется.

– Может быть, завтра? – не сдавался Дмитрий.

– Завтра – это наиболее занятый день в году, – парировала Лариса.

Делать было нечего, и Подлесный нехотя выбрался из постели и принялся одеваться. Лариса поморщилась, она полагала, очевидно, что если неофициальная часть окончена, то наличие, либо отсутствие одежды как на ней, так и на Дмитрии существенного значения не имеет.

– Дима, ты, видно, боишься замёрзнуть, – не без неудовольствия в голосе произнесла она. – Впрочем, что ж, одевайся, а я пока виски плесну.

Подлесный оделся, Лариса тем временем налила в рюмки виски и приготовила бутерброды: с колбасой, с балыком и с сыром. И нетерпеливо произнесла:

– Садись, Дима. Какой ты копуша, Дима! В самом-то деле! Мне нужно поговорить с тобой. Взгляд изнутри – он очень интересен. Ты давно у Бронова работаешь?

– Должен разочаровать тебя. Недавно, – ответил Дмитрий, и тень разочарования незамедлительно легла на весь облик журналистки. Даже её упругая грудь, кажется, слегка обвисла.

– Да? Действительно? – Лариса поднялась и прошлась по комнате. Возле телевизора она остановилась и поцарапала пальчиками правую ягодицу. Потом обернулась к собеседнику и с надеждой спросила: – Но последние-то события – я имею в виду покушение на Бронова – при тебе случилось?

– Да, конечно, – поспешил успокоить её Дмитрий.

– Ну, и то слава Богу, – с облегчением вздохнула Лариса и вернулась на своё место.

Они выпили, закусили, и Лариса принялась задавать Подлесному интересующие её вопросы. Об обстановке в фирме, о климате в коллективе, о людях, работающих в компании. Дмитрий, невольно чувствуя как бы даже и вину свою в связи с недолгим пребыванием на службе у Бронова, старался отвечать предельно полно, мобилизуя при этом свою память и весь потенциал аналитических способностей. И в большей степени – именно потенциал аналитических способностей, ибо запас наблюдений его был довольно скудным.

– Что народ-то думает по поводу всего этого? Охранники ваши, например? – продолжала допрашивать его Лариса.

– Кое-кто полагает, что это дело рук конкурентов. Цены-то снижаются – вот и тесновато стало на рынке.

– Другие версии имеются?

– Версия долгов, – ответил Подлесный. – Тут я и сам кое-что слышал, когда на работу устраивался. Сидел в приёмной и слышал, как генеральный говорил главбуху, что по каким-то там этим, как он выразился, долгам платежей не производить вплоть до окончательного прояснения ситуации.

– До окончательного прояснения ситуации? Так и сказал? То есть деньги имеются, но необходимо прояснить ситуацию? – поспешила уточнить Лариса.

Дмитрий задумался, припоминая. Потом пожал плечами.

– Пожалуй, нет. Что-то сказал о том, что возможностей сейчас таких нет.

Лариса продолжала спрашивать, Дмитрий продолжал отвечать на задаваемые вопросы. Ему было нелегко. Не только потому, что вопросы были сложными, но и ввиду неординарности обстановки, в которой протекала беседа-допрос-интервью.

И действительно, перед ним находилась обнажённая представительница противоположного пола довольно привлекательных форм, которая не просто задавала вопросы и выслушивала его ответы, но и потягивала виски, облизывала губы, поглаживала, задумавшись, то грудь свою с так практически и неувядшими сосочками, то ноги, от коленей вверх и обратно.

Результат: Дмитрий далеко не сразу сумел припомнить, что и у него имеются к Ларисе некоторые вопросы, что и он желал бы получить от собеседницы кое-какие сведения относительно этого расстрела телохранителей Бронова.

Бояркина категорически против того, чтобы он оставил опасную работу, следовательно, ему жизненно важно что-то сделать, каким-то образом прояснить суть кровавых событий, чтобы хоть в какой-то степени быть готовым встретить неминуемое, как он полагал, и страшное.

Правда, сейчас Бронов предпринимает достаточно серьёзные действия по обеспечению своей безопасности. Но, опять же, «своей». То есть его, Бронова, безопасности. А сколько телохранителей и охранников будет переведено на мясо, его не очень-то и интересует. Те деньги, что по контракту он обязался выплатить семьям пострадавших, для него, по сути, гроши. Двое погибнут (уже погибли) или двадцать – разница в том несущественная.

И Подлесный решил порасспросить Ларису о том, что дала ей встреча с Броновым в плане получения интересующей её информации. Но спросил другое.

– Лариса, – произнёс он, – не будешь возражать, если я своё кресло поставлю рядом с твоим?

– Пожалуйста, располагайся, как будет удобно, – согласилась та.

Дмитрий сменил дислокацию, и спустя секунду у него перехватило дыхание. Теперь он видел Ларису в совершенно иной проекции, не в фас и до пупка, а как бы сбоку и сверху и вплоть до розовенькой пятки правой ноги, расположившейся в кресле.

– Послушай, Дима, – вновь заговорила Лариса, поставив рюмку с виски на стол, – а ты всех работников, обеспечивающих охранные функции, знаешь?

– По фамилиям или хотя бы в лицо – всех почти. Но только тех, кто головную структуру компании обеспечивает.

– И чистую, и чёрную? – прищурилась Лариса.

– Не понял.

– Ну, я хотела узнать, ты только представителей легальной части вашей конторы знаешь, или – и теневой? Ну, ты кого-то из тех ваших знаешь, кто задания щекотливого, как говорят, плана выполняет?

Дмитрий не без сожаления оторвал взгляд от курчавого кустика волос в месте соединения женских ног и попытался сосредоточиться.

– Почему ты об этом спрашиваешь?

– Всё потому же: я – журналистка.

– Есть такое, – признал Дмитрий. – Но начальство у нас одно.

– Ты хочешь сказать, что и курирует и тех, и других один и тот же человек?

– Да нет, нами больше Миротинский занимается, а спецами Кривойкин руководит. Но босс у нас один.

– Кривойкин. Да, Кривойкин. Я знаю, – кивнула Лариса. И задумалась, поглаживая поросшую тёмным пушком ногу.

– Ты считаешь, корни случившегося где-то тут находятся? – Дмитрий протянул руку, желая прикоснуться к левой груди Ларисы, но женщина отстранила его руку. Дмитрий вспомнил о своих интересах и спросил: – А что тебе наш генеральный поведал? Он ведь наверняка знает или, по крайней мере, догадывается, кто за него принялся.

– У него имеется своя версия, вполне однозначная, – пожала плечиками Лариса.

– Но ты в неё не веришь. Так?

– Имею право сомневаться.

– И какова его версия?

– Конкуренты. «Заурнефть». Они перекупили их партнёров, СВНК, процентов на шестьдесят. Перекупили, а теперь не хотят платить по их обязательствам. В том числе и компании Бронова. А Бронов не соглашается с новыми их порядками, и поэтому стал неугоден хозяевам «Заурнефти». Но он будет прятаться и им не дастся. Кстати, куда ты нас возил?

– Не знаю. Водитель вёз, а я сидел с закрытыми глазами, – ушёл от ответа Дмитрий. Затем высказал своё мнение о версии Бронова. – По-моему, вполне версия. Если, конечно, сумма приличная получается. А в нефтяной промышленности, надо думать, деньги солидные крутятся. Бронов не хочет терять денежки, которые считает своими, на которые он заранее губу раскатал, а те – тоже, если у них другое мнение. Берёшь-то чужие, а отдавать приходится свои.

– Да я ведь и в «Заурнефти» побывала, – вздохнула Лариса.

– И что, их версия убедительней, чем у нашего генерального?

– Не хуже, во всяком случае. Так-то вот. А если имеются две версии, одинаково убедительные, то почему бы не ожидать, что вот-вот объявится ещё и третья, которая им не уступит. А может, и четвёртая. Нет разве?

Лариса загрустила. Она даже не обратила внимания на ласкающие её тело движения левой руки Дмитрия, уже миновавшей линию пупка.

– Ты так переживаешь, как будто третья и четвёртая версии уже объявились, – заметил Дмитрий, просовывая правую руку между головой женщины и спинкой кресла.

– Если ты мне поможешь, то, возможно, будет и третья. И в самое ближайшее время, – сообщила Лариса и позволила Дмитрию поцеловать её.

– А что я могу? Я только могу, как ты понимаешь…

– Это-то ты, сама вижу, можешь. Так ведь это и другие могут.

– Лучше, чем я?

– Да кто как. А вообще-то на девяносто процентов всё от женщины зависит. Так ты поможешь мне? – снова спросила Лариса.

– Каким образом?

– Сама ещё не знаю. Ладно, давай прервёмся.

– До утра?

– А ты сможешь до утра?

Дмитрий пожал плечами.

– Могу посоветовать тренировать «мускул любви». Знаешь, как это делается? – Лариса отстранилась и посмотрела ему в глаза. – Объясняю. Тридцать шесть втягиваний с задержкой на несколько секунд, перерыв на две минуты и повторение. То есть опять тридцать шесть втягиваний.

– А если тридцать пять?

– Повторяю: тридцать шесть.

– В течение какого срока?

– А всю жизнь. Пока в номинального носителя мужских достоинств не превратишься.

– Не хочу в номинального. А ты со своей официальной частью…

– Молчи, двуглавый, – прервала его Лариса. – Вы, мужики, – существа двуглавые. Потому и бардак в этом мире. Когда мы, женщины, займём доминирующее положение, всё будет по-другому. Понял? Ты меня понял? – Лариса ухватилась за пояс его брюк и резко дёрнула. – Три секунды даю.

Дмитрий вскочил на ноги и стремительно разделся.

– Не уложился, – констатировала Лариса холодным тоном. – Одевайся и проваливай!

Дмитрий растерялся.

– Ладно, пошутила, – усмехнулась Лариса. – Давай его сюда!