Текст книги "Календарь"

Андрей Николаев, он же Колян

Андрей Николаев очнулся, со свистом набирая полную грудь воздуха, словно ныряльщик, только что показавшийся над водой. Лёгкие автоматически включились в работу, набирая ритм, но вот сознание никак не приходило в соответствие с нормой здорового человека. Зрение пару секунд работало впустую, сигналы, транслируемые в мозг, не обрабатываясь, гасли там сами по себе.

Сначала возникло слово, за ним второе, и образовался вопрос: «Где я?»

Мозг, принимая руководство к действию, генерировал импульсы органам чувств по сканированию окружающей картинки. Сравнение увиденного с закоулками памяти вывело новый вопрос:

«Больница?»

– Ожил? – наконец-то, воспринялся и первый звук, который оказался речью мужчины в светлой униформе. – Ну, молодой человек, вы просто в рубашке родились, ещё немножко и адью…

– Что значит «адью»? – спросил Андрей. В его словарном запасе такой термин не значился. Быстротой реакции он несколько смутил мужчину, заставив его оправдываться.

– А то и значит. Остались бы там навсегда.

– Где там?

– Там, значит там, – ответил человек в белом халате и очках с золотистыми душками, сжимая запястье левой руки Андрея холодными пальцами. В голосе чувствовались нотки раздражения.

– Что, вообще, это значит? – Андрей попытался привстать, чтобы рассмотреть сидящего перед ним более детально.

– Ну, очнулись и очнулись. И хватит об этом. Будем вас потихонечку приводить в норму. Для начала познакомимся. Меня зовут Виталий Петрович. Я ваш лечащий врач. Как позволите кликать вас?

Врач мягко, но настойчиво придержал больного ладонью свободной руки, не предоставляя ему возможности подняться, и этим, в какой-то степени, помог себе вернуть инициативу в диалоге.

– Колян… – ответил Андрей и, уткнувшись грудью в ладонь врача, прекратил попытку подъёма.

– Николай, значит.

– Нет, Колян!

– Хорошо-хорошо, Коля, не волнуйтесь, мы будем называть вас Коляном, если вы так настаиваете, – Виталий Петрович мягко похлопал его по руке.

– Доктор, где я?

– Как где? В больнице, в наркологическом диспансере.

– А что со мной приключилось?

– Судя по всему – передозировка.

– Передозировка чего?

– Наркотических средств.

– Но я не употребляю наркотики.

– Возможно это так, но тогда получается, наркотики употребили вас.

– Вы издеваетесь?

– Боже упаси! Это вы, милый, издеваетесь. Вас вытащили из небытия, а вы благодарите за своё спасение, разыгрывая театральное представление.

– Доктор, а где меня нашли?

– Вас привезла скорая. Вы валялись в коридоре женского общежития.

– Что я там делал?

– Ну, это вам лучше знать.

– Я был в общежитии «кекса»… превратился в голограмму и… растворился во тьме, – начал вспоминать Андрей факты личной жизни, предшествующие небытию.

– Достаточно-достаточно, об этом мы поговорим позже, сейчас отдыхайте, не перегружайте свой хрупкий организм. Мы сделаем вам укольчик, и вы поспите ещё немного.

Доктор забеспокоился, приняв откровения Николаева за бред больного.

Появившаяся откуда-то медсестра вставила иглу шприца в капельницу. Андрей только тогда и заметил, что он под капельницей. Мозг приступил к операции «отключение»: сначала поплыла картинка, затем выключился свет, а далее пропали и звуки.

Новое пробуждение не было бурным. Николаев, просыпаясь и открывая глаза, мгновенно вспомнил всё, что с ним было до момента, когда он заснул. Виталия Петровича рядом не оказалось, как и никого из младшего медицинского персонала. Андрей осмотрелся. Помещение, в котором он находился, просторное и квадратное по форме.

«Больничная палата», – предположил Николаев.

В палате преобладал белый цвет. Потолок, стены, жалюзи, закрывающие оконный проём, дверь в коридор, кроватная дужка в ногах – кипенно-белые. Лишь покрывало и простынь с цветными рисунками.

Андрей сделал попытку привстать, чтобы увеличить сектор обзора, но его руки оказались привязанными.

«Вот это новость… Я оказался буйным, и меня пристегнули к кровати».

Андрей пошевелил ногами: свободны. Тогда он сполз немного вниз с подушки, пытаясь подняться на локтях. На несколько секунд ему это удалось, однако круговой обзор не расширился, но табличку в ногах взгляд зафиксировал. За краткое мгновенье он успел прочесть лишь оглавление: «Николай (Колян), фамилия не установлена. Дата госпитализации: 14 дней до ноябрьских календ».

«Шифруются, гады. Специально написали шиворот-навыворот, – всё, что пришло ему в голову. – Тест, наверное. Можно считать, я его прошёл – это семнадцатое октября».

Эта мысль успокоила Андрея, и он больше не предпринимал новых подъёмов туловища. Размышляя, уставился в потолок.

«Наркодиспансер?.. Какой-то придурок типа Виталия Петровича отрабатывает на мне новый метод лечения. Заморочит голову, пригласит свою братву, покажет меня безнадёгой, а потом вылечит».

Он даже улыбнулся своим фантазиям, ему понравилась идея о врачебном надувательстве. Следующий шаг в размышлениях стёр улыбку с его губ.

«Как я попал в женское общежитие? В нашем районе поблизости нет никаких общаг, кроме нашей. Куда меня занесло? Да, вот этот браслет! Подсунула Васька мне торчок на все времена – никаких денег не жалко. Правда, потерял я его, похоже. Ничего, знаю теперь, где искать».

Он вспомнил о родных. Мать снова будет плакать, а отец кричать, что больше не даст ему ни копейки.

«Как будто он когда что давал, словно денег у него, как у Мамоновских родаков».

В этот момент он услышал лёгкие шаги и щелчок дверного магнита: кто-то вошёл в помещение. Он повернулся на звук.

– Проснулись? – спросил приятный женский голос.

Андрей не видел лица медсестры, но боковое зрение зацепило фигуру: ему понравилось.

– Вроде бы.

– Сейчас позову доктора, – произнесла она, направляясь к выходу.

– Сестра, подождите… Расскажите лучше, что со мной приключилось, – заторопившись, Андрей даже сделал попытку подняться над ложем.

– Извините, Колян, но нам не положено разговаривать с пациентами без разрешения врача. Потерпите, всё узнаете, – с этими словами она вышла из палаты.

Не прошло и пары минут, как явился Виталий Петрович. Он выдвинул из-под кровати стул и, усевшись, начал осмотр Андрея, попутно развлекая того вопросами.

– Я рад, что вам, дорогой наш Колян, стало значительно лучше. Скажите, пожалуйста, а фамилия у вас имеется?

– Конечно, – радостно вступил в беседу Андрей, – Николаев.

– Отлично, – продолжал доктор, – значит, Колян Николаев. Странное сочетание имени и фамилии, вам об этом никогда не говорили?

– Имя моё Андрей, – усмехнулся пациент, – Андрей Николаев. Колян – это прозвище.

– Так, получается, вы в начале нашего знакомства ввели меня в заблуждение?

– Никуда вас я не вводил. Вы спросили, как меня кличут, вот я и ответил.

– Ах, вот оно как вышло. Значит, вы разговорный педант.

– Виталий Петрович, а нельзя ли освободить мне руки? – не ввязываясь в беседу по пустякам, Андрей перешёл на более значимую для него тему, – а то чувствую себя как-то неуютно.

– Нельзя, Андрей Николаев, он же Колян.

– Почему?! – удивился Николаев.

– Тогда неуютно себя чувствовать буду я.

– Вы меня боитесь?

– Опасаюсь, Андрюша, за вас переживаю, вдруг вы что-нибудь сделаете непоправимое.

– Что же, я так и буду теперь привязанным?

– Нет, что вы, как только сдадите тесты на жизнепригодность, мы вас тут же отпустим.

– Давайте ваши тесты.

– Какой вы скорый. Мы ещё ничего о вас не знаем. Кто вы? Откуда? Где ваши родители? И так далее…

– А зачем это вам?

– Нужно идентифицировать вас для начала, а затем уж тесты составлять.

– Идентифицируйте.

– Тогда рассказывайте о себе всё, что считаете нужным.

Андрей вздохнул, начиная повесть о том, как докатился до больничной жизни. Виталий Петрович внимательно слушал, не перебивая, лишь делая иногда пометки на листах огромного блокнота. На вопрос Андрея, почему он не всё записывает, ответил:

– Зачем? Беседа записывается автоматически.

Ремарка немного смутила Николаева, он сбился и замолчал.

– Хорошо, отдохните, соберитесь с мыслями, – поддержал его доктор. – Вы знаете, Андрюша, пришли ваши анализы, они меня озадачили.

– Чем?

– У вас в крови не обнаружено следов наркотиков, никаких.

– Так это же хорошо?!

– Не совсем. Теперь процесс поиска причины вашего недуга усложняется.

– Чем грозит это пациенту?

– Длительностью процесса, хотя если ваши родственники настоят на ином варианте, они могут вас забрать домой.

– Мне тогда непонятно, почему меня держите привязанным?

– Это наши правила: не навредить. Потерпите, всё утрясётся. Ну, продолжим?

Андрей поморщил лоб, хотел спросить, на чём он остановился, но, передумав, начал излагать последние события своей жизни в колледже.

– В заключительной фазе вашего рассказа много необычного, – подвёл итог повествованию пациента Виталий Петрович. – Но я проникся к вам симпатией и потому решил сделать небольшие послабления.

Доктор встал и переместился к ногам Андрея.

– Давайте мы вам зафиксируем ноги, а руки освободим, – пояснил он свои намерения.

Зажимы на руках ослабли, и Николаев сел на кровати, огляделся. Первое, что поразило его – это лицо медсестры.

– Здравствуйте, Анна Ивановна! – возбуждённо обратился он к ней.

– Вы что, знакомы? – изумился Виталий Петрович.

– Нет, он, наверное, прочёл бейдж, – пояснила девушка.

– Но здесь только фамилия и имя, – проявлял дальнейшую озабоченность доктор.

– Андрюша, – обратился он к больному, – поясните, пожалуйста, откуда вы знаете Анечку.

– Она заведующая библиотекой в нашем колледже, – не колеблясь ни секунды, выпалил Николаев.

Доктор повернулся к медсестре, продолжая расследование:

– Аня, у вас имеется сестра?

– Только старший брат, – улыбаясь, ответила Аня.

– Будем считать, Андрюша, что вы обознались.

– Не может быть! – стоял на своём Колян.

Доктор снова терпеливо и невозмутимо стал расспрашивать девушку:

– Аня, вы каким-нибудь боком имели отношение к библиотеке?

– Я параллельно сдавала документы в книготорговый колледж на библиотековедение, но, пройдя по конкурсу в медучилище, выбрала медицинскую стезю.

– А как фамилия вашей знакомой? – обратился Виталий Петрович уже к Андрею.

– К сожалению, я не запомнил. Анна Ивановна – медсестричка, так её все называют, – сконфуженно пояснил Андрей.

– Что ж, бывают и парадоксы. – Доктор что-то пометил в блокноте.

– У вас раньше не бывало такого: идёте по незнакомой местности, знаете точно, что никогда там не ходили, и вдруг кажется, что этот пейзаж вы уже видели?

– Нет, не бывало, – не задумываясь и глядя куда-то вверх и влево, буркнул Николаев.

Невооружённым взглядом было видно, что история с Анной Ивановной озадачила и расстроила его. Доктор, почувствовав это, старался держать с пациентом постоянный контакт.

– Хорошо, вот мы с вами как поступим: я займусь проверкой всего того, чем вы мне нагрузили, попутно составляя тестики, а вы отдыхайте.

– Доктор, хоть какое-нибудь развлечение, компьювизор или что-то в этом роде для просмотра анимаций, – взмолился Андрей, – с тоски ведь помру.

– Однако странно выражаетесь. А развлечения будут, но позже, – пообещал Виталий Петрович.

Доктор ушёл, за ним последовала и медсестра Аня. Колян остался один. Посидев немного в раздумьях, он прилёг на подушку.

«Всё, действительно, странно. Если меня разыгрывают, то зачем? Приколоться можно было и круче, а так по мелочам вводят в заблуждение. Здесь есть какая-то фишка, что-то им от меня нужно, и напрямую спросить нет возможности – боятся спугнуть. Могли бы нацепить транссканер и промыть мозги, а то вопросы, тесты. Дурдом! Вот-вот, это самый подходящий термин. Анютка, тварь, подыгрывает им. Таких двух одинаковых людей на целом свете не найти. Ой, а фигурка у неё… попка – персик… халатик так просвечивается… повезло же её мужу!»

Размышления увели его туда, где он всегда мечтал отрываться. Глаза закрылись, и он, не замечая того, уснул.

Проснулся Колян в другом помещении, и кровать была новой. Он встал, опустив ноги на мягкий коврик, осмотрелся. Его ложе было ниже прежнего и теперь стояло у стены, изголовьем к окну с защитой, причём решётка с внутренней стороны. Нацепив шлёпанцы, стоящие сбоку коврика, он собрался погулять по палате.

«Так меня больше не привязывают! – отметил он главную особенность уже стоя. – Только как им удаётся всё делать шито-крыто? Засыпал сам. Почему не проснулся, когда перекладывали?»

Андрей осмотрел себя. На нём была больничная пижама: тёмные штаны и голубая куртка с накладными карманами.

«Почти киксовская униформа», – незлобно съехидничал он.

Подойдя к двери, он открыл её – там был туалет. Унитаз и раковина для умывания. Вошёл внутрь. За непрозрачной плёнкой – душ. Зеркало на стене металлическое. Он это понял, осмотрев крепление. Винты входили в углы прямоугольника, и у зеркала не было рамки. Всё сделано так, что нельзя ни открутить, ни отломать, ни нанести себе травму.

«Люкс для дуриков», – закончил Андрей свои наблюдения.

Он подмигнул своему отражению и, как любой молодой человек, имеющий прыщи переходного периода, любовно осмотрел их. Андрей уже собрался ликвидировать парочку жёлтых головок и прижечь их специальной жидкостью, но на полочке, кроме зубной щётки и пасты, не было ничего, что могло оказать ему косметическую пользу, и он передумал.

Покинув туалет, Андрей начал поиски выходной двери из помещения. Её нигде не было.

«Замуровали, демоны, – удивился он своему открытию. – Демоны замуровали „демона“», – повторно скаламбурил Колян.

– Эй, кто-нибудь, – крикнул он негромко, – отзовитесь!

Через пару секунд противоположная окну стена раздвинулась, и в образовавшийся проём вошёл Виталий Петрович. Поверх белого халата – тонкая металлическая паутинка. На голове чепчик, напоминающий транссканер.

– Вы сегодня прямо с маскарада, – осматривая доктора с высоты своего роста, пошутил Колян.

Росточком Виталий Петрович был на голову ниже Андрея.

– Это защитный панцирь, – пояснил вошедший, – не советую прикасаться, реагирует лишь на вас, на ваше биополе.

– Серьёзно?! – продолжил балагурить Колян.

Подойдя к доктору, он хотел потрогать того за плечо. Раздался треск, синие молнии потянулись к его пальцам, и электрический разряд слегка пощекотал их, так что Николаеву пришлось отдёрнуть руку.

– Ничего себе! – всё, что сорвалось с его губ.

– Убедились? – спросил Виталий Петрович и, не дожидаясь ответа, продолжил, – вас перевели в эту просторную каюту, так как ваши показания совершенно не нашли подтверждений. Боюсь, ваше плавание у нас затянется.

– Вы что, родаков не нашли? – удивился Андрей, мотая кистью руки, действие разряда всё ещё не отпускало его.

– Надо полагать родителей, – отреагировал доктор на сленг. – Никого из вашего рассказа не идентифицировали. Так что пока тестировать вас не имеет смысла.

– Доктор, а вы не разыгрываете меня?

Николаев прекратил вращать кистью, подняв обе руки и не зная, что с ними делать; печальный опыт прикосновений не отпускал его, он так и стоял, как волейболист, ожидавший мяча.

– Дотроньтесь до меня ещё раз, если вам мало одной попытки, – теперь пошутил Виталий Петрович.

– Что же делать? – обескуражено произнёс Николаев, опуская руки.

Хорошее настроение растаяло в один момент, когда он осознал, что находится в какой-то дьявольской ловушке.

– Ну, не отчаивайтесь. Время – лекарь. Возможно, память ещё вернётся. Я вам тут прессу подобрал. Надеюсь, читать вы не разучились?

Виталий Петрович, извлекая из-под мышки парочку журналов, помахал ими перед Николаевым.

– Доктор, а что же у меня за болезнь такая: помню то, чего якобы со мной не было?

– Это сложный и редкий вид амнезии. Так что название вам ни о чём не скажет.

Виталий Петрович, видя, что пресса в настоящей ситуации менее интересна пациенту, чем живое общение, оставил журналы на кровати рядом с подушкой.

– Но всё же? – не отставал от доктора Андрей.

– Да нет у него названия. Это вообще первый случай такого рода. Возможно, вы дадите ему своё название: «Синдром Коляна Николаева». Как, звучит?

– Не очень, – Андрей фиглярски поморщился, не скрывая своего отношения к формулировке болезни.

– Предложите свой вариант, – чуть обиженно отреагировал доктор на мимику Николаева.

– Не хочется.

– Тогда этот вопрос мы закрыли. Будут другие?

– Дайте мне свободу! – проскандировал больной по слогам.

– Андрей, давайте в этом вопросе поставим все точки над «i».

– Давайте! – оживился Николаев.

– Если я вас отпускаю, то вами сразу займутся правоохранительные структуры, и вас до выяснения личности поместят в изолятор, но уже другого типа, так что я вас не ограничиваю в свободе, а даю убежище от более тяжких неприятностей.

– Доктор, мне кажется, что вы меня просто разводите как малолетку. Вы скажите мне прямо без утаек: что вам от меня нужно?

– Любой доктор желает, чтобы его пациент поправился.

– Доктор, я совершенно здоров.

– Тогда болен я, – Виталий Петрович повернулся к выходу.

– Ну, я-то здесь причём? – Николаев забежал между врачом и дверью, не выпуская того.

– Вы должны помочь мне вылечиться, – останавливаясь перед пациентом, Виталий Петрович посмотрел на того снизу вверх.

– Как?

– Вы должны вспомнить всё о своей жизни до знакомства с больницей, или дать внятные объяснения…

– А мои невнятные?

– Помилуйте, дорогой мой друг, вы говорите о периоде своей жизни 754 года назад, хотя вы совершенно адаптированный к современным условиям человек. Нестыковка получается.

Своим ответом доктор озадачил Николаева, и на его лице нарисовалось неподдельное изумление.

– Вы хотите сказать, что сейчас 2786 год?

– А, по-вашему, какой?

Виталий Петрович отвечал спокойно и невозмутимо, казалось, что он машина, лишённая эмоций человека.

– По-моему, две тысячи тридцать второй.

– Милый мой! Вы, наверное, были в школе двоечником. Оперируете цифрами быстро, но со знаками путаетесь.

– Кем-кем я был? – зацепился за слово Николаев.

– Двоечником, – терпеливо повторил врач.

– А это кто?

– Это тот, чьи знания оцениваются двойками. Вы в какой стране обучались?

– Я думаю в этой, но у нас в школе использовали баллы, и по математике у меня сорок восемь.

– Н-да… – многозначительно произнес доктор и вышел.

Смена игровых приоритетов у «римлян»

Яна быстро вычислила причинную связь атаки виртуального киборга на Василису. Ларчик открылся просто: она обратилась к Анне Ивановне, и та поведала о спонсорской помощи родителя Мамонова. Новая модель эгрегоростратума с визуализатором мыслей – для папы Антона в денежном эквиваленте сущий пустяк, это как для Яны купить мороженое. Ознакомившись с описанием нового оборудования, Яна собрала друзей, чтобы поставить их в известность и совместно выработать тактику для борьбы с виртуальным монстром.

Разобрав последнее сражение с Инкубом, его поведение, пошлые фразы во время пикировок, она пришла к выводу, что Мамонов наделяет Инкуба синтезированными психофизическими свойствами.

Предположительно это выглядело так: персонажу в его качества со стандартными характеристиками добавляется из подсознания разработчика или иного человеческого индивидуума психическое состояние, вызываемое определённым ходом мыслей.

Мальчишки Ян и Святослав врубились быстро или сделали вид, а вот Василиска обрушила на Яну град вопросов. Отбиться от неё Яна пыталась таким примером:

– Хорошо, допустим, качество агрессивность в поведении выражается гневом, злостью, если цель причинить вред, а в случае справиться с препятствием – настойчивостью и активностью в достижении цели. А каким ему быть по аффективному состоянию, он копирует с себя.

– Как вводит он себя в нужное состояние? – не унималась Василиса.

– Спроси у Свата, он в этой области специалист.

– А-а-а, тогда понятно, модулятор эмоций.

Наконец-то, вопросы у Василисы закончились, и Рубина подвела итог: Инкуб – это почти человек с эмоциями Мамонова и интеллектом виртуального киборга плюс интерактивное управление человека.

Само собой произошла оценка сил противостояния, ударные персонажи «римлян» – Август, Власов и Мессинг, даже достигнув последних уровней, качественно проигрывали Инкубу. Предполагалось, что Антон пойдёт ещё дальше, сольёт два персонажа в один, Инкуба и Суккуба, так как управлять двумя неудобно. И тогда…

– Тогда нужно выстраивать противовес, – озвучила Василиса то, что уже и так было очевидно.

Опять дебаты. На этот случай у Яны не было предварительных заготовок, она хотела послушать, что думают соратники. Предложений было немного, и по своей сути они абсурдны, хотя креатив присутствовал.

Слить воедино Августа, Власова и Мессинга не представлялось возможным из-за различия психофизических свойств, поэтому такой вариант отвергли сразу.

Самым достойным предложением оказалось то, что обронила Василиса. Она нашла в мифическом противостоянии ангелов и демонов подсказку:

– Ангелов у нас нет, зато есть богиня.

Да, самый отсталый в команде «римлян» персонаж мог превратиться в их лидера. Бастет и так уже наделена живучестью кошки, теперь предполагалось оснастить её и психофизикой людей, причём всех четверых.

Для реализации проекта оставалось обзавестись лишь визуализатором мыслей, что в современном мире не является проблемой. «Римляне» сбросились, оплатив покупку, и к вечеру небольшая коробка была уже у них, хотя без регистрации в библиотеке не обошлось. «Демонам», конечно, теперь будет известно, что «римляне» идут по их следу.

На следующий день в Бастет закачали то, что планировали, оставалось только проверить её в игре, но, поразмыслив, Яна пришла к выводу: раньше времени не стоит светить козыри, а вот уличить Мамонова в неджентльменском поведении – полезно.

– Антон, от тебя мы никак не ожидали такой мерзости: заглядывать в спальни девушек, возможно, в душевые и туалеты – это просто супер испорченность. Мы позаботимся о дополнительных мерах, но надеюсь, нам не придётся вновь возвращаться к этой теме.