Текст книги "Джонни Оклахома, или Магия крупного калибра"

Оклендхайм-младший поморщился от фальшивой ноты неизвестного певуна и мысленным нажатием на кнопку внутреннего магического компьютера установил в коридоре непроницаемую для звуков завесу. Потом уточнил:

– Этот ночной певец тебе обязательно живым нужен?

– Да вообще-то не хотелось бы начинать учёбу в Университете с укладывания трупов штабелями. Но если нет вариантов…

– Вариантов сколько угодно, – обрадовал друга Иван. – Попробуем самые щадящие способы или сразу что-нибудь серьёзное применим?

Вова почесал бритый затылок и решительно махнул рукой:

– Не будем размазывать манную кашу по столу! Работаем максимально жёстко!

– Как скажешь, – кивнул виконт и поставил галочку напротив пункта «Арест вооружённого преступника в жилых помещениях».

«Учитывать дружеские объекты? – уточнила магическая программа. – Да. Нет. Три секунды на принятие решения».

Иван выбрал «Да» и в ожидании действия магии уставился на дверь. Поначалу ничего не происходило, но через пару секунд всё здание бывшей казармы вздрогнуло, и даже сквозь звукопоглощающую завесу послышались многочисленные проклятия. Причём доносились они не только из интересующей друзей комнаты, но даже пробивались сквозь толстые стены и мощные перекрытия из всех уголков университетского общежития. Впрочем, продолжалось это недолго, так как треск разлетевшейся вдребезги двери заглушил все посторонние шумы.

– Неплохо, – оценил норваец, задумчиво разглядывая кучу переломанных досок у дальней стены комнаты и чьи-то торчащие из-под завала грязные пятки. – Мне кажется, Ваня, что нам стоит сделать вид, будто нас с тобой тут сроду не было.

Оклендхайм-младший молча кивнул и, развернувшись, пошёл в сторону своей спальни. Как раз в этот момент он читал подробную инструкцию по применению заклинания «Арест вооружённого преступника в жилых помещениях» и чётко видел совершённые при его использовании ошибки.

Во-первых, нужно было обязательно отрегулировать мощность заклинания, иначе оно по умолчанию работает на максимуме. Ну а во-вторых, такими методами обычно обезвреживают действительно опасных преступников, и магия невидимого компьютера нисколько не беспокоится об их сохранности и здоровье. Кое-что для допроса и последующего суда осталось, и этого достаточно.

И вообще, магию против мирного населения следует применять с огромной осторожностью. Или дворян империи нельзя считать мирными жителями? Да, пожалуй, что так оно и есть… И чёрт с ними! Пусть Небесные Боги отличают правых от виноватых, а обыкновенному виконту такими вопросами заморачиваться необязательно.

– Ваня… – норвайский рикс осторожно окликнул застывшего перед дверью Ивана. – Ты не уснул?

– Пока нет, – встрепенулся Оклендхайм-младший. – Но уже на ходу засыпаю. Спокойной ночи, сэр Вован!

– И вам того же, сэр Джонни! – Вова изобразил церемонный поклон, не слишком сочетающийся с тапочками и короткими нижними панталонами. – У нас во сколько утром лекции начинаются?

– Не проспишь, здесь в колокол звонят.

– Ага, колокол, – кивнул норваец и пробормотал тихонько: – Не знаю зачем, но этот колокол мне очень нужен.

* * *

Коридор опустел, но тишина в нём сохранялась очень недолго – то тут, то там послышались стоны, крепкие выражения с упоминанием гномьих и эльфийских матерей, деревянный стук разгребаемых обломков дверей и громкие голоса, в которых безмерное удивление соседствовало с таким же безмерным ужасом:

– Господа, что это было? Хоть кто-нибудь может объяснить?

В ответ раздался вопль с вкраплениями страдальческих интонаций:

– Заткнись, придурок, и без тебя тошно!

Вызванный дежурным студентом-третьекурсником статс-секретарь Джованни Морган заявился в общежитие в халате и ночном колпаке. И остановился в самом начале длинного коридора, до глубины души потрясённый открывшимся зрелищем.

– На всех этажах так?

– Э-э-э… не совсем.

– В каком смысле?

– Здесь уцелели двери в комнаты новичков…

– Три?

– Да, три двери. И по одной на втором и третьем этажах.

– Четвёртый и пятый?

– Ни одной целой, всё вдребезги. И ещё, господин статс-секретарь… – дежурный немного помялся и шёпотом сообщил: – Ганс фон Зальца перестал петь.

Вот этой новости Джованни искренне удивился. Сам лично вручил племяннику декана факультета бытовой магии три кувшина креплёного трансильванского вина и надеялся, что песни будут продолжаться до самого утра. От такой дозы Малютка Ганс вряд ли свалится – опыт и комплекция не позволят, а голос должен достичь небывалой мощи. Во всяком случае, раньше так оно и случалось.

– Он живой?

– Не знаю, – пожал плечами студент. – В обязанности дежурного не входит проверка здоровья первокурсников.

Морган вздохнул, сожалея о невозможности заставить дворянина сделать хоть что-то не обозначенное уставом Университета, и отправился с проверкой сам. Осторожно подошёл к пустому дверному проёму, заглянул внутрь и услышал богатырский храп. Мощный и богатый оттенками храп сильного, сытого и пьяного человека, у которого нет проблем ни со здоровьем, ни с наличием совести.

– Да живой он! Даже вино не допил. Шевалье, вы не желаете пару стаканчиков трансильванского? – Странно, но дежурный, которому и предназначалось заманчивое предложение, на него никак не отреагировал. Если учесть, что их назначали из провинившихся и попавшихся на лекциях в пьяном виде, ситуация немыслимая. – Шевалье, вы меня слышите?

Крик не помог, и статс-секретарю пришлось вернуться.

– Что-то случилось, господин Морган? – третьекурсник с завистью посмотрел на кувшин в руке Джованни. – Помочь?

– Да, помощь не помешает, – статс-секретарь поставил ёмкость с трансильванским на пол и указал на часть коридора перед комнатой Малютки Ганса. – Ничего необычного не видите?

Дежурный опять пожал плечами:

– Обыкновенная звуконепроницаемая завеса. На факультете бытовой магии такую изучают в начале второго курса. Обычно устанавливается в отхожем месте, дабы неприличные звуки не выходили наружу. Кто-то решил устроить в комнате Ганса фон Зальца общий сортир?

– На каком курсе изучают? – переспросил статс-секретарь, пропустив предположение мимо ушей.

– На втором.

– А в общежитии только первый курс. Шевалье, вы пропускали сюда посторонних?

Глава 5

Колокол на главной башне Университета прозвонил часа на три позже обычного, и прекрасно выспавшийся виконт Оклендхайм успел сделать зарядку, разминку, комплекс упражнений на растяжку, помахать мечом, имитируя бой с тенью, и лишь тогда разбудил сладко дремлющую молодую жену, недавно выбравшуюся из душа и снова отрубившуюся.

– Душа моя, ты мужа завтраком кормить собираешься?

– Зачем? – искренне удивилась ведьма, приподнявшись в постели на локте. – Зачем я заказывала шестнадцать новых платьев, если в них нельзя появиться в обществе? В кабаке поедим.

– Я, собственно, как раз это и имел в виду, – согласился Иван. – Давай одевайся побыстрее и идём исследовать местную харчевню. Только учти – утюга у нас нет.

– Ты кого-то собрался допрашивать?

– Нет, я намекаю на помятые в дорожных мешках платья.

– Ванечка, – ведьма со снисхождением посмотрела на мужа, – искусством гладить одежду без применения технических средств каждая женщина владеет с детства.

Ирка щёлкнула пальцами, заставив брошенные в углу свёртки подняться в воздух, и принялась рассматривать собственноручные подписи на них. Наконец выбрала один, пережгла упаковочную верёвочку взглядом и развесила возле кровати чёрный, шитый серебром брючный костюм.

– Дорогая, а не слишком мрачновато?

– В самый раз. Мы же не на праздник идём.

– Ну-у-у… первый учебный день в какой-то степени является праздником.

– Но не для меня. – Ведьма ещё раз щёлкнула, и складки с помятостями тут же исчезли. – Так нормально будет?

Иван подошёл к висящему в воздухе костюму, недоверчиво потрогал ткань и спросил:

– Как ты это сделала? Здесь для глажки используют цельнолитые чугунные утюги, подогреваемые заклинанием из раздела бытовой магии, но ты же ею не владеешь?

– Ну и что? Из-за какой-то мелочи в жёваной одежде ходить? – возмутилась Ирка. – Тем более хорошее ведьмовство даст сто очков вперёд любой магии.

– Бред! – уверенно заявил виконт, за что немедленно получил подушкой по голове. – И прекрати кидаться!

От второй подушки он увернулся, так же как и от брошенных тапочек, замаскированного под заколку стилета, серебряного подноса с огрызками яблок, неизвестно как попавшего в комнату кавалерийского седла имперского образца, эльфийского ятагана и открытой пудреницы. Последняя врезалась в силовой щит прямо перед носом и заставила расчихаться.

– Будешь ещё обзываться?

В знак примирения виконт поднял руки:

– Если объяснишь технологию глажения одежды, то больше не буду.

Ирка хмыкнула и занудным тоном старой учительницы-математички произнесла:

– Это элементарно, дорогой мой. Костюм поднялся в воздух после применения против него проклятия болезненного похудания, и так как худеть там нечему, то ткань просто теряет вес. Ты дома обращал внимание, что все левитирующие йоги очень лёгкие и тощие?

– У меня дома не было знакомых йогов.

– Да и чёрт с ними, – отмахнулась ведьма. – А погладить одежду ещё проще – насылаем на шмотки проклятие вечной эрекции… ой!

– Что-что ты насылаешь?

– Неважно, но после этого волокна распрямляются, и костюм получается лучше, чем если бы вышел из-под утюга.

– Не увиливай от ответа! – нахмурился виконт. – Про какое проклятие ты только что говорила?

– Ванечка, честное слово, на тебе я его не испытывала!

– Точно?

– Точнее не бывает, – заверила рыжая, не забывая стремительно одеваться. – Мы завтракать идём?

* * *

Появление супружеской четы Оклендхаймов произвело противоречивое впечатление на посетителей университетской ресторации. Стоит уточнить, что подавляющее большинство завтракающих здесь студентов происходило из богатейших и родовитейших семейств империи, и их было трудно чем-либо удивить. Но новичкам это удалось довольно легко. В первую очередь отличилась леди Ирэна, цинично надругавшаяся над всеми правилами и приличиями, относящимися к ношению женской одежды.

Нет, конечно же, в империи смотрели сквозь пальцы на многие вольности – всё-таки просвещённое государство с древней историей, а не грязное эльфийское кочевье. Дамы с удовольствием надевали мужское платье в дорогу или на охоту, но чтобы вот так… Сколько же наглости нужно иметь для появления в сосредоточии науки и высокого искусства в столь вызывающем наряде? Хотя многие честно признались себе в исключительной привлекательности и соблазнительности открывшегося вида.

Разумеется, никаких откровений вроде глубокого декольте или выреза на спине до «на полметра ниже талии» не наблюдалось, но… И это самое «но» заставило многих судорожно сглотнуть слюну пересохшим ртом и принять охотничью стойку. Лишь воспитание удерживало имперских дворян от комментариев вслух и от активных действий. Удерживало, но не всех.

– Позвольте представиться, миледи, – упитанный толстомордый тип с неприятными чертами лица подскочил к Ирке и попытался поцеловать руку. Наткнулся носом на скрученную фигу, но не убавил галантной прыти. – Маркиз Нестор де ла Нечипайло к вашим услугам!

– Странная фамилия.

– Не странная, а очень древняя, миледи, – пояснил маркиз и повторил: – К вашим услугам, сударыня!

– К каким? – деловито осведомилась рыжая. – К любым?

– Именно так! – подтвердил Нестор де ла Нечипайло, демонстративно облизывая губы, что по местным понятиям обозначало приглашение к услугам весьма определённого вида.

– Замечательно. – Ирка достала из кармана монету в три гроша. – Организуйте нам с мужем завтрак. Мне принесите фрукты со взбитыми сливками и бокал розового муската, а муж предпочитает жареное мясо со специями и красное вино позапрошлого года. Сдачу оставьте себе, любезный маркиз. Да пошевеливайтесь!

Рыжая величаво проследовала к свободному столику, обойдя по широкой дуге застывшего с открытым ртом Нестора, белоснежным платочком проверила чистоту столешницы и, опустившись на стул с затейливо изогнутой спинкой, изобразила нетерпение.

Иван тоже вопросительно посмотрел на маркиза:

– Послушайте, милейший, нам долго ещё ждать наш завтрак?

Де ла Нечипайло на рефлексах поймал брошенную ведьмой трёхгрошовую монетку и гордо заявил:

– Для подачи завтрака существует прислуга, и с вашей стороны неблагородно…

– Что вы можете знать о благородстве? – пустой желудок и добродушное настроение у Оклендхайма-младшего никогда не существовали одновременно, и он сознательно решил пойти на обострение. – Только что заявили, что готовы предоставить моей жене любую услугу, и тут же отказываетесь от своих слов. Подите прочь, господин лжец!

– Как вы смеете…

– И монету верни, ворюга!

Маркиз испуганно разжал ладонь, и злополучный трёхгрошевик запрыгал по деревянному полу, причём звон прозвучал обвиняющим приговором.

– Джонни, дорогой, а он не мог подменить на фальшивку? Посмотри, пожалуйста, а то я этому подозрительному типу не доверяю.

* * *

Минут через пятнадцать, когда завтрак всё-таки был подан и частично съеден, к столу виконта и виконтессы Оклендхайм подошёл субтильный юноша, похожий на сильно высушенного Гарри Поттера, только без очков.

– Разрешите присесть? – указал он на свободный стул и, получив разрешение, представился: – Энтони Иткинс, сквайр.

– Сквайр? – удивился Иван. – Это соответствует риттеру и шевалье?

– Да, сэр, именно так. В империю когда-то вошло более восьмидесяти мелких государств, так что можно встретить дворянские звания и посмешнее, особенно в южных провинциях. У нас на факультете, например, учится бвана Манфред фон Мгангабелеле. Бвана – это титул, соответствующий графу.

– Забавно, – улыбнулся Оклендхайм-младший. – Наши имена, я так понимаю, вы знаете?

– Разумеется! О новичках говорит весь Университет.

Иван отложил нож с вилкой и промокнул губы салфеткой:

– Вы, я полагаю, секундант маркиза Нестора де ла Нечипайло?

– Я секундант? – сквайр Энтони искренне удивился предположению и поспешил объясниться: – Небесные Боги свидетели, что я не имею никакого отношения к этому человеку и мной движет исключительно научный интерес. Вы не просветите меня насчёт событий сегодняшней ночи, виконт? По Университету ходят противоречивые слухи, а непосредственные участники происшествия не покидают общежитие.

Иван на секунду задумался, и до него дошла истинная причина утренней тишины в коридорах общаги – попавшие под воздействие заклинания студенты ловят отходняк. Он же откат, если пользоваться научными терминами. Одновременное воздействие ударной волны с рвотным средством и слезоточивым газом отрицательно сказывается на организме, и для восстановления сил пострадавшим понадобятся по меньшей мере сутки.

Но не сознаваться же в содеянном незнакомому человеку? Всё равно не поверит и начнёт придумывать свою версию. Не лучше ли сразу выложить фантастический вариант?

– Видите ли, сквайр… – Иван склонился через стол к Энтони Иткинсу и перешёл на доверительный шёпот: – Вы когда-нибудь слышали легенду о заговоре привидений?

– Нет.

– Так вот… это не легенда, а самая суровая действительность. Заговор с целью захвата мира существует.

– Сказки, – несколько неуверенно произнёс сквайр.

– Можете не верить, – хмыкнул виконт под одобрительное молчание жены. – Но на всякий случай советую озаботиться защитой от привидений. Вы, как и любой посвящённый в тайну человек, находитесь под ударом.

– Значит, сегодня ночью в общежитии первого курса…

– Именно! Они искали нас, но не смогли преодолеть действие защитных амулетов, изготовленных древними Грумантскими мудрецами, и вынуждены были срывать злость на подвернувшихся под руку бедолагах. У привидений, правда, нет рук, но тем не менее… Впрочем, вы же в это не верите?

По лицу сквайра пробежала едва заметная тень, но вслух он произнёс нейтральное:

– От моей веры или неверия ничего не зависит, виконт. В природе существует многое, что отрицается современной наукой.

– Да, у нас в Груманте так вообще… А если вспомнить про Норвай…

Энтони вдруг задал ожидаемый вопрос:

– А ваши амулеты, их кто делает?

– Древние мудрецы, кто же ещё.

– До сих пор?

– На то они и мудрецы, чтобы жить долго.

– А как их найти?

– Зачем искать? – оживился виконт. – Купите амулеты у меня, так проще. Приходите в общежитие первого курса сразу после лекций, и я подберу амулет под вашу ауру и под ваши биоритмы.

– Э-э-э… простите?

– Когда-нибудь и наука империи дойдёт до таких открытий. Сколько амулетов будете брать, сквайр?

– У вас их много?

– Оптовикам скидки. Десятка два для начала? На пробу?

* * *

Но вот наконец знаменитый университетский колокол прозвонил замысловатую мелодию, приглашающую господ благородных студентов на занятия. Это означало, что есть полчаса на приведение себя в надлежащий вид и на появление в лекционных залах.

– И какой идиот придумал эти мантии? – недовольно ворчала леди Ирэна Оклендхайм, разглядывая себя в зеркале. – Ваня, ты же понимаешь, что этот фасон меня полнит?

Иван не понимал. Он вообще не понимал претензий к рабочей одежде.

– А кто недавно говорил про миленький покрой?

– Фасон и покрой – разные понятия!

– Да пофиг, – виконт натянул через голову чёрный балахон с широкими рукавами. – Главное, она защитит нашу одежду от наших же неудачных опытов на практических занятиях.

Рыжая ведьма с сомнением оглядела мужа – пошитая из синийского шёлка мантия по стоимости раз в пять превосходила остальную одежду виконта Оклендхайма. Да, если следовать имперской моде, то многочисленные кружева и вышивка влетают в копеечку, но Иван категорически отказался носить камзолы педерастического образца, предпочитая практичный и удобный грумантский стиль. Добротная, дорогая и качественная ткань, прочные и аккуратные швы… но всё равно студенческая мантия получилась намного дороже.

– Ладно, – вздохнула Ирка, – сойдёт для захудалой провинции. Идём?

– Идём, – согласился виконт. – Тетрадки не забыла?

Нужно сказать, что идея учебников время от времени приходила в некоторые светлые головы, но каждый раз она встречала яростное неприятие и прямое противодействие со стороны уважаемых преподавателей Императорского Университета Лунгдума. Убелённые сединами учёные мужи вскипали от праведного гнева при одной только мысли о том, что драгоценные крупицы знаний можно будет добывать самостоятельно. Да и кто напишет учебники, если вокруг одни бездари и профаны? Под редкими умницами и гениями многомудрые магистры полагали исключительно себя.

Так что приходилось студентам утолять жажду знаний из устных источников, тщательно конспектируя наиболее важные моменты в специальные тетради, изготовленные в мастерской, принадлежащей на паях деканам факультетов, ректору и лорду-канцлеру империи. Очень дорогие тетради, между прочим.

Рыжая повесила на плечо сумочку, ещё раз взглянула в зеркало и решительно направилась к двери:

– Дорогой, я готова грызть гранит науки.

* * *

Лекционный зал факультета бытовой магии, а именно эта дисциплина значилась в расписании первой, сегодня странно пустовал. Рассчитанное на полторы сотни студентов помещение встретило Оклендхаймов гулким эхом и громким воплем норвайского рикса:

– Джонни, с добрым утром! И вам того же, леди Ирэна!

Варвар расположился поближе к кафедре преподавателя и в ожидании начала занятий играл в орлянку с полковником Гржимеком. Судя по мрачным физиономиям обоих игроков, мухлевать не получалось ни у того, ни у другого – вызвавшийся арбитром фон Тетюш посмеивался и подбрасывал в руке монетку с профилем императора на обеих сторонах.

– А где все? – спросил виконт удивлённо. – В нашей группе должно быть больше ста человек.

– Болеют, – пояснил Вова. – Представляешь, сегодня ночью в общежитии первого курса все друг у друга двери вышибали, а теперь маются животом и ходят.

– Куда?

– Под себя. Нет, ты представляешь?

– Не представляю. – Оклендхайм-младший изо всех сил постарался сохранить невозмутимость.

– Обожрались неспелыми яблоками, – предположил норваец. – У наших шаманов после настойки мухомора примерно то же самое.

– Или нарушили технику безопасности на занятиях по магической медицине.

– Тоже верно, – согласился Вова. – Но мы-то учиться будем?

Этот момент и выбрал декан факультета бытовой магии магистр Иоахим фон Зальца для появления в лекционном зале. Он молча прошёл к кафедре, минут пять провозился там, устраиваясь поудобнее и раскладывая что-то невидимое, и лишь тогда соизволил поздороваться.

– Здравствуйте, господа и прекрасная дама. Вы уже слышали о произошедшей с вашими однокурсниками неприятности, поэтому сегодняшнее занятие мы не будем посвящать изучению нового материала, а прослушаем вводную лекцию, обычно дающуюся студентам в самом начале учёбы. Согласны?

Вопрос риторический, но норвайский рикс важно кивнул и величаво благословил сэра Иоахима знаком Небесных Богов:

– Валяйте, уважаемый магистр.

Ну что ещё ждать от дикого северного варвара?

– Благодарю за разрешение, рикс, – улыбнулся фон Зальца. – Итак, что мы знаем о бытовой магии? Что она из себя представляет? Какое влияние на людей оказывает эта сторона благородного искусства?

– Отвечает за удаление какашек из сортиров, подогрев воды и распугивание комаров! – обрадованно завопил Вова. – И поддерживает огонь в кухонных плитах!

Декан сделал вид, будто не заметил выкрика, и продолжил:

– Подробные ответы на эти и другие вопросы вы получите от опытнейших преподавателей нашего факультета во время занятий, а сейчас я бы хотел обрисовать общую картину. Итак, что мы подразумеваем под понятием «бытовая магия»? Отвечайте, господа, это уже вопрос.

– Я ответил, профессор! – норваец с вызовом посмотрел на сэра Иоахима.

Тот пропустил мимо ушей обидное прозвище, скорее всего обозначающее норвайского шамана, и кивнул:

– Ваше ошибочное мнение я уже слышал. Кто ещё желает высказаться?

– Я желаю! – поднял руку Карл Гржимек. – По мнению грумантских учёных, бытовая магия предназначена для обслуживания низменных потребностей живого существа и является самой изученной и самой высокооплачиваемой частью магического искусства. Это характерно для всякого излишества.

– Весьма остроумное, но тоже ошибочное мнение, – магистр махнул рукой, отметая любые возражения. – И, в первую очередь, ошибочно своей неполнотой и однобокостью. На самом деле бытовая магия не обслуживает низменные потребности и не потакает им. Совсем нет! Она освобождает наше с вами время от забот о повседневных мелочах, и уже от нас зависит, посвятим ли мы это время поиску истины и мыслям о высоком, или пойдём к непотребным девкам. Хм… простите, леди.

Фон Зальца распинался о важности банно-прачечных и жилищно-коммунальных заклинаний минут двадцать, и виконт Оклендхайм откровенно заскучал. Он ещё в прошлой жизни терпеть не мог якобы научно-популярные передачи, напичканные явной и скрытой рекламой, и в новом мире не собирался выслушивать подобные. Сначала, в целях борьбы со скукой, играл в тетрис на своём невидимом магическом компьютере, а потом ради интереса решил поэкспериментировать со звуковым редактором, увеличив радиус действия искажающей сферы.

Теперь норвайский рикс мог безнаказанно веселиться – его глумливые реплики при прохождении через эту сферу обретали вид весьма умных и продуманных вопросов по теме лекции, а в ответ слышалось такое…

Ничего не понимающий и не знающий о способностях виконта полковник Гржимек чуть со скамейки не упал, когда услышал из уст декана великолепную фразу:

– Таким образом, господа, лошадиная задница предназначена не для удовлетворения низменных потребностей, а является инструментом удовлетворения потребностей естественных. Ежедневных, так сказать. Изучение лошадиной задницы на нашем факультете позволит вам в полной мере ощутить себя разумными людьми, и я искренне надеюсь, что на втором курсе вы выберете лошадиную задницу в качестве основной специальности.

Это продолжалось до самого перерыва, о котором возвестил колокол, и Оклендхайм-младший с сожалением свернул виртуальный экран магического компьютера, машинально нажав кнопку «ДА» под вопросом «Сохранить изменения?». Рассеянным ведь не только склероз бывает, да? Вот то-то и оно!