Текст книги "Ностальгия по детству"

Сергей Смелянский
Ностальгия по детству

© Сергей Смелянский, текст, 2023

© Издательство «Четыре», 2023

 
Нам второго дыхания близость слышна,
Жизнь крута и лиха, сколь пред нею ты ни раболепствуй!
Третья молодость – дым, ибо молодость только одна,
Остальное – плоды ностальгии по детству…
 

Григорий Дикштейн

Память

 
– Знаешь ли ты, что такое память?
Ну-ка, попробуй-ка мне опиши.
– Это то, что пропущено нами
Через мясорубку нашей души.
 

Семь сорок

 
Невольно глянешь на часы —
А там: семь сорок,
И снова ты и пьян, и сыт,
И снова сорок!
 

Рупор для души

 
Вся жизнь подёрнута муаром —
Не написать ли мемуары?
Ведь жизнь моя была лиха,
Но описал я всё в стихах.
Стихами правду говорим мы,
Тому виной не только рифмы.
Мы пересказываем жизнь:
Стихи – это детектор лжи.
Поскольку все мои вирши —
Это как рупор для души!
 

Одесский оперный театр

 
Нас водили сюда в культпоходы —
Наш уровень повысить культуры.
Но мы были смешные уроды,
И бурлила в нас наша натура.
Вспоминаю: младая особа
В ложе-бельэтаж девятнадцать,
Ничуть не смущаясь особо,
Учила меня целоваться…
Это всё никуда не дену я
И, конечно же, не позабуду
Великое произведение:
Тихон Хренников, опера «В бурю!».
 

У Вечного огня

 
С автоматом ППШ,
Несмотря на стужу,
Мы стояли не дыша,
Трезвые к тому же.
Ни погреться у огня,
Ни попрыгать вволю,
Хоть, скажу, никто меня
Там и не неволил.
И несли мы караул
Для того, пожалуй,
Чтоб никто и не рискнул
Там сосиски жарить.
И чтобы не тормошить
И не беспокоить
Тех, кто дал спокойно жить, —
Пусть поспят спокойно.
Жаль, тот негасимый свет
Так никто не сторожил,
Ведь меня уже там нет —
Здесь давно я, старожил!
 

Проходные дворы

 
Вот ещё маяк из той поры —
Проходные старые дворы,
Об этом не писали в книжках,
Но знал о них любой мальчишка.
И обходили мы стороной,
Если двор был не проходной.
Были это наши находки,
Волшебные эти «проходки».
Здесь чувствовал себя, конечно,
Ты как проходная пешка.
И с давних пор та мечта со мной —
В жизни свой двор найти проходной.
 

Халабуда

 
Построим халабуду, не иначе,
Хоть и не знаем мы, что это значит.
Это любимая детская игра —
Нынче мне секрет открыть пора.
Верю, другие наш бренд не украдут,
Ведь по-украински это – «нахалбуд».
 

Катакомбы

 
Вот сколько я себя помню,
Искали мы вход в катакомбы.
И для любого мальчишки
Это условный фетиш был.
Может быть, мы искали клад,
Чтоб поменять жизни уклад.
Но я свой клад в горах нашёл —
Сорок лет мне с ней хорошо.
 

Недоверие

 
Женился – прочь недоверие!
Оставлю его за дверью я!
Сорок лет я это твержу…
И закрытыми двери держу.
 

Лечу

 
Я обнять
Тебя хочу,
Я опять
К тебе лечу.
Лишь одно:
На раз-два-три
Ты окно
Мне рас-тво-ри!
 

Понедельник

 
Пусть это случится,
Но только не завтра.
И чтоб не лечиться,
А как-то внезапно.
Чтоб не в больнице
Долго лежать, нет.
Пусть уж случится,
Коль не избежать мне.
Пусть меня торкнет —
И конец наваждению,
А завтра, во вторник,
У жены день рождения…
 

Синьора

 
Моя дорогая Синьора!
Ведь может такое статься,
Что нам сыграют «Семь сорок»
И мы взбодримся в танце!
Потом зазвенят «Сиртаки» —
Едва успев отдышаться,
Мы вновь отбиваем такты
В этом волшебном танце!
Потом закружимся в вальсе,
И я прошепчу в надежде:
«Ты только со мной оставайся,
И будет у нас как прежде!»
Теперь я должен ответить:
«Ты для меня всё та же —
Прекраснее всех на свете,
С годами так лучше даже!»
 

Непутёвый

 
Ты такой у меня непутёвый,
На других ты совсем не похож.
 

Ада Якушева

 
Я такой у тебя непутёвый,
На других я совсем не похож,
Но шагаем единым путём мы,
Хоть неясно: он плох иль хорош?
Словно в лодке, в одной мы постели
И куда-нибудь, да приплывём.
Это лучше, чем к выбранной цели
Шёл бы каждый особым путём.
 

Шестьдесят два плюс

 
Мне говорят: «Синьор!
Пора умерить пыл!
Уймите ваш напор,
Не поднимайте пыль!»
Настойчив и упрям,
Как раньше, и теперь,
Назло календарям
Я открываю дверь,
И делаю я шаг,
И вовсе не боюсь,
Как опытный ишак.
Шестьдесят два плюс.
 

Кактус

 
Даже кактус цветёт в сентябре,
И нам стоит подумать хотя бы,
Что сентябрь ещё не декабрь,
Хоть, конечно, уже не апрель.
 

Праздник жизни

 
Мы чужие на празднике жизни,
Никогда мы своими не станем.
Наша жизнь хуже девки капризной
И ворчливой старухи местами.
Вспоминаю, как в детстве, мальчишки,
На соседскую пышную свадьбу
Мы глазели, забравшись на крыши.
И чего было б нас не позвать бы?
Всё надеемся мы, чтоб на праздник
Нас когда-нибудь пригласили,
Но в ответ жизнь нас всех только дразнит,
И кого как зовут – не спросили.
Ну так что же нам всем остаётся?
Жажду праздника вряд ли поборем —
Остаётся, как в песне поётся,
Лишь подглядывать в дырку в заборе.
Или, может, соседям на зависть
Наконец мы СВОЙ праздник устроим,
Чтобы всем нам хоть раз показалось,
Что и мы здесь чего-нибудь стоим.
 

Ушедшим за радугу

 
Вот как мы в это угодили? —
Никак ответ я не найду.
От нас собаки уходили,
Как бы предчувствуя беду.
И вроде сердце не из стали,
Как прежде ноет и болит,
Но как бы мы их ни искали,
Да так найти и не смогли.
Не заживут наши печали —
Они как раны ножевые.
Раз мы их больше не встречали —
Они по-прежнему живые.
Вот так и мы с тобой когда-то,
В какое-нибудь воскресенье,
Уйдём, оставив ключ ребятам,
Словно надежду на спасение.
 

Ключ

 
Одни, стихи мои послушав,
Покрутят пальцем у виска,
А у других людей послушно
И грусть уходит, и тоска.
Вот для таких я и стараюсь,
Для них я зябну и потею,
Моя профессия стара пусть —
Чтоб дверь открыть, коль ключ потерян…
 

Тили-тили-тесто

 
Ничего в этой жизни не даётся легко…
Эта истина всем нам известна.
Не течёт из-под крана у нас молоко,
И не вылепишь счастье из теста.
И порой своё счастье мы ищем вдали,
И подчас не найдём себе места.
А меж тем молоко кто-то в чашку налил
И испёк тебе что-то из теста.
 

Стихи о советском паспорте

 
В памяти я всё листаю:
Учились стихи читать классно.
Теперь я пишу и читаю —
Ну прямо как первоклассник.
Освоил чтеца я профессию,
Чтобы нравиться девочкам.
Теперь же я вовсе профессор —
И в бороде, и в очках.
Хоть ночью меня разбуди,
И вроде давно я вырос,
Как птица забьётся в груди,
Читая: «Я волком бы выгрыз…»
«Серпастый и молоткастый» тот,
Помню, читал в седьмом классе —
Живу двадцать лет без паспорта,
Имея лишь driver license.
Уже я давно не советский,
А тем более не гражданин —
Имею резон я веский
И все негоразды с ним.
И хоть порою обидно мне,
Когда день за днём я листаю,
Ну, пусть хоть кто-то завидует,
Когда я пишу… и читаю!
 

Борода

 
Я помню, был молодой
И неопытный также,
Ходил тогда с бородой,
Чтобы казаться старше.
Теперь, когда я седой
И морщины на роже —
Снова хожу с бородой,
Чтоб казаться моложе!
 

Зеркало

 
Когда я в зеркало гляжу,
Изъянов я не нахожу.
Мои изысканные шрамы
Скрывают молодости драмы.
А за седою бородой
Скрыт мой характер молодой,
Но я порой не понимаю:
А что же лысина скрывает?
 

Предновогоднее

 
Предновогодняя тоска:
Нам снова, если оглядеться,
Каштаны из огня таскать
И дуть на пальцы, словно в детстве…
И вовремя улечься спать,
Вновь пропуская бой курантов,
Чтоб завтра утром получать
Судьбы подарки спозаранку…
 

Слабое утешение

 
Когда один политический строй
Пришёл другому на смену,
Я тотчас же встал со всеми в строй,
Себя возомнив бизнесменом.
Казалось, идеи, как прожекторов рой,
В моей голове возникнут,
Хотя приходила мысль порой:
«Слушай, брось пряник – возьми кнут!»
Но я, как прежде, витал в облаках
(А разве могло быть иначе?),
Надменно забыв про синицу в руках,
Мы ловим жар-птицу Удачу.
И хотя вовсе я обнищал,
И до «Форбса» мне далеко,
Но никто ведь не обещал
Нам, что будет легко.
 

Мой лирический герой

 
Мой лирический герой —
Парень очень непростой.
Откровенно признаюсь:
Я и сам его боюсь.
Он гутарит, матерясь,
Ему ведь нечего терять.
Да не только лишь гутарит,
А то может и ударить.
По свету много я скитался,
Уехал я, а он остался
И шлёт проклятия судьбе,
Напоминая о себе.
 

Платить по счетам

 
Судьба в конце спросит потом с вас
И даже предъявит счёт:
«Понятно, ты дал потомство,
А что ты успел ещё?»
И я, как нашкодивший школьник,
Когда оправданий нет,
Пытаюсь мучительно вспомнить
На этот вопрос ответ.
А если нашёл и вспомнил
И даже всё посчитал,
То всё равно потом мне
Придётся платить по счетам.
 

Езда без правил

 
Начиная с конца
И обратно к началу,
Выраженье лица
В тот момент означало
Всепрощение, страх
И слепую надежду,
Что как бритва остра.
Это счас, ну а прежде?
Безмятежность, задор,
И неверье в приметы,
И в мозгу всякий вздор,
Вера, что смерти нет,
И пустые мечты,
Что приходят внезапно,
Что прославишься ты,
Пусть даже не завтра…
Дальше, дальше иди!
Там счастливое детство,
И вся жизнь впереди,
И такой молодец ты!..
Хочется оглянуться
И, итог подводя,
Вам слегка улыбнуться,
Подмигнуть, уходя.
Понимая, что да,
Сам себя не исправил,
Ведь порой жизнь – езда
По дороге без правил…
Что? Наездился всласть?
Что на выходе замер?
Так вся жизнь пронеслась
Перед глазами…
 

Велосипед

 
Я жил, не думал о себе:
Детишки и так далее…
Уж если взял велосипед —
Давай! Крути педали!
Ты не смотри по сторонам,
Ведь надо нам немного,
И ни к чему просторы нам —
Была б пряма дорога.
И если ты в пути устал
Иль на дороге камень,
То лишь смочи водой уста,
Пей малыми глотками.
Всё думаешь: «Как бы успеть?»
До финиша дотянешь…
И старый твой велосипед
Возьмёт другой батяня.
 

В кайф

 
Без этого, брат, никак,
Не важно, чем ты там занят.
Делай лишь то, что в кайф! —
Это придумал сам я.
А если ты в учениках,
Горький хлеб то и дело ешь?
Научись получать кайф
От того, что ты делаешь.
И тогда, отхлебнув пивка,
Вот ровно вот столько,
Делай лишь то, что в кайф,
Иначе не будет толка!
 

Смерть не страшна, поверьте!

 
Смерть не страшна, поверьте!
Бояться её бесполезно,
Ведь, по одной из версий,
Мы улетаем в бездну!
Бездна – она как вечность.
Чем хороша она?
Это полёт в бесконечность,
Поскольку бездна без дна!
И бояться не надо,
Надеюсь, меня вы поймёте,
Коль нет ни Рая, ни Ада —
Есть вечная жизнь в полёте!
 

Медаль за город Будапешт

 
И на груди его светилась
Медаль за город Будапешт.
 

М. Исаковский

 
Венгерский мы учили в школе,
И веселилася душа,
И всякий мог себе позволить —
Мол: «Ийен мадьяр баратша».
Нам было радостно стараться,
И мы дружили что есть сил.
И посетить страну по-братски
Нас Янош Кадар пригласил.
Составив списки поскорее,
Мы им отправили наверх —
Там зачеркнули всех евреев
И заменили всех не тех.
Лишь директрисы дочь по-свойски
(Как пояснили нам потом)
Поехала, ведь дед геройски
Погиб, спасая Балатон.
От жизни ждали мы подарков,
Но вспомнил я в минуту ту:
Мой дед погиб в боях за Харьков!
(И про оседлости черту…)
Всех приютила нас чужбина,
У каждого своя страна.
И только в сердце Украина,
Как будто порвана струна.
Давно не снятся эти псы нам,
И путь уже открыт в Европу —
Я полон гордости за сына!
И дочка выросла, нивроку!
Хоть в детстве много потрясений,
Они лишают нас надежд —
Сын – орден мой за город Сегед,
А дочь – медаль за Будапешт!
 

Мудрость

 
Говорю себе каждое утро:
«Постараюсь сегодня быть мудрым!»
И итог подвожу каждый вечер,
Что сегодня похвастаться нечем.
 

Отцы-молодцы

 
Вздор, что на свете только мать
Может всё в детях понимать!
В конце концов, я скажу вам, девушки,
Что из отцов вырастают дедушки.
 

Особая наука

 
Есть особая наука:
Как писать стихи для внуков.
Поэтов много, только те
Обычно пишут для детей.
А чтоб для внуков написать,
Надо дедушкою стать.
Легко, когда родился внучек,
Писать для внуков и для внучек.
Хотя признаюсь, что стихи
Могут писать и бабушки.
 

Папина дочка

 
Дочка рисовала «Лето».
Подивился я на это —
Лето жёлтым не бывает
И багрянцем не пылает.
А где зелёные луга?
А где овечки, где стога?
Где лошадки, где коровки?
«Нет карандаша в коробке, —
Отвечала она робко,
Что зелёного в коробке
Не нашла карандаша. —
А так картинка хороша?»
И тогда сказала я: «Доча!
Нравится рисунок очень!
Рисовать с тобой не бросим —
Назовём картину – “Осень”».
 

ZOO

 
Пришёл я с сыном в зоопарк,
Он всё канючил: «Папа! Па!..»
Я помню: был и я мальцом
И приходил сюда с отцом.
С тех прошло немало лет…
Уже отца на свете нет.
Настал черёд МНЕ быть отцом
И не ударить в грязь лицом!
 

Уда-а-ав

 
А в углу, вдали от солнца,
Видим мы удава кольца.
Он беду нам не готовит,
Ведь и сам мышей не ловит.
Да и нас он не удавит,
И не пустят нас туда ведь.
 

Верблюд

 
Вот верблюд стоит жуёт,
Своим видом подаёт
Знак о том, что: «Я – верблюд.
Визитеров не люблю!»
И не надо приставать,
И на всех ему плевать!
 

Не зевай!

 
Это что за чемодан?
Это же гиппопотам!
Эй, Андрюха, посмотри —
Видно брюхо изнутри!
 

Бегемот

 
Пасть широко разевает,
Особенно когда зевает.
А с такою пастью явной
Он зевает постоянно.
Постарайся в эту пасть
Ненароком не попасть.
 

Муравьед

 
– Это, дети, муравьед,
У него сейчас обед…
– Сколько ж надо муравьёв?!
Десять тысяч?! Ё-моё!
 

Медвежонок

 
Медвежонок загрустил
И медведицу спросил,
Присев поближе, рядом с ней:
«Несправедлива жизнь ко мне,
Вокруг ведь происходит что же?
Все на кого-нибудь похожи:
Стрекоза на вертолёт,
А пчела на самолёт.
Все вокруг… и даже ёж
На кого-нибудь похож.
Оттого ж я сам не свой —
Не похож ни на кого».
Мама обняла его
Доброй, нежной лапой:
«Не печалься, дорогой,
Ты похож на… папу!»
 

Старший брат

 
С младшим братом мы в игрушки играли,
Теперь надо всё убрать, и как?
Как всегда, я один убираю —
За себя и за братика.
Вам сегодня я пожалуюсь, люди!
Я скажу, вы поймёте тогда:
«Младший брат у меня ещё будет,
А вот старший брат – никогда!»
 

Ах, этот кролик!

 
Хоть он и неказист на вид,
Зато он очень плодовит —
Боится кроличьего чиха
Подруга кролика – крольчиха!
 

Осина

 
Однажды я спросил осину:
– Чего дрожишь ты по утрам?
– Бобры возводят здесь плотину,
А от бобра не жди добра!
 

Игры детства

 
Игры прекрасные детство
Может нам предложить.
С мальчишками по соседству
Я не хотел дружить.
Так я и вырос невесел,
Правды я не боюсь.
И если желаете, здесь
Я опытом поделюсь.
Хотелось мне быть капитаном
С огромной трубкой во рту,
А юнга б нёс ром в стакане,
Раскуривал трубку мне ту.
Хотел бы я быть Дон Кихотом,
И Санчо Панса мой
В битвах, боях и походах
Был бы всегда со мной.
Хотел бы я быть индейцем,
И непременно вождём,
Мой конь был бы, разумеется,
Под снегом со мной и дождём.
Хотел бы я быть пилотом —
Механик мне нужен был там,
И я б, заводя самолёт тот,
Кричал бы ему: «От винта!»
Во многое можно играть так,
Меня вам легко понять…
Но не было младшего брата
Для этого у меня.
 

Надо – не надо

 
Учила мама: «Не дрожи
И с кем не надо не дружи!»
С тех пор не выношу я на дух
Умение дружить с кем надо.
 

Про маму

 
Приходил со двора в кровавых соплях,
Хоть был уверен, что прав сам,
Мама всегда встречала: «Ах!
Ну что, наконец надрался?!»
Когда прихожу домой на бровях, —
Неясно, как сам добрался, —
Мама всегда восклицает: «Ах!
Ну где же ты так надрался?!»
Когда же вам невмоготу,
Да так, что не скажешь словами,
Легко запомнить истину ту —
Всегда приходите к маме!
 

Входа нет

 
И было мне всего пять лет,
Купили мне велосипед.
Он трёхколёсный, это жесть —
Я жил на пятом этаже.
А он тяжёлый, боже мой, —
Ну как тащить его домой?!
Но я смекалист был и смел,
И выход я найти сумел.
Ведь с детства знали мы ответ,
Что Выход там, где Входа нет.
И под табличкой «Входа нет»
Оставил свой велосипед.
(Решив: «Никто ведь не войдёт —
Велосипед мой не найдёт!»)
Не думал я, что сможет взять
Лишь тот, кто не умел читать!..
Не верь написанным словам!
Вот что хотел сказать я вам.
 

Кукурузник

 
Всегда вспоминаю мой первый полёт,
Я сам не летаю – летит самолёт.
Мы бодро взлетаем над кукурузой,
И в воздухе тает наш кукурузник.
Шестидесятые я помню как сон:
Все в космос летят, лечу я в Херсон,
Детсад в карантине, и дома нельзя.
Туда и летим мы, куда смогут взять.
И что проку нам в том – скучает родня,
И, как космонавта, встречают меня!
Мой папа, как лётчик, что сбросил десант,
В обратный полёт – через час в небеса.
Так много летаю я даже сейчас,
А вот вспоминаю я тот первый раз…
И ты пролетаешь над нашим селом,
«Мой верный товарищ, махая крылом».
 

Летать

 
Ах, зачем вам Боттичелли?
В детстве я летел с качели!
А поскольку был не враль —
Вот она дорога в Рай!
Прибежали – я живой,
Лишь с разбитой головой.
(М-да, не приняли десант,
И вернули в детский сад.)
И когда душа поёт —
Вспоминаю тот полёт.
Даже и в мои лета
Мне так хочется летать!
Все мне снится: я лечу!..
Видно, снова в Рай хочу.
 

Метро

 
Как-то мечтал в метро я:
«Вот песню бы сложить,
Чтоб помогала строить
И помогала жить.
Меня б за эту песню
Носили на руках.
Что может быть чудесней? —
Витал я в облаках. —
Меня бы узнавали,
Меня бы берегли.
Хвалить не уставали,
Любили б как могли.
И мне б вручили орден,
А можно и медаль.
Я был бы очень гордый
И счастлив был тогда.
Такое может статься,
Когда творишь добро…»
Вот так вот свою станцию
Проехал я в метро!
 

Баба-яга

 
Баба-яга – костяная нога.
Она не только вредная,
Она ведь людоедная.
Не оставляйте нынче Вовку с ней —
Она не ела ничего вкусней.
 

Вопрос – ответ

 
Я собрался на встречу с поэтом,
Со стихами которого рос,
И, надеясь на встречу на эту,
Для него приготовил вопрос.
Он оставил вопрос без ответа,
И, поникнув своей головой,
Тот вопрос свой сберёг я при этом,
Для меня ж он, как прежде, живой.
Что же делать мне с эти вопросом?
Как ответ для него мне найти?
И, теперь все сомненья отбросив
(Для меня нет иного пути),
Я решил обратиться к матросам!
Чтоб вопросом они задались.
Как известно, у них нет вопросов,
А ответов у них – завались!
 

Капканы

 
«Не расставляй себе капканы,
Не позаботившись о том
Вопросе, что проблемой станет,
Если оставить на потом.
Поверь, что он не рассосётся
И не решится сам собой.
На этом я не раз осёкся!» —
Вот так я спорю сам с собой.
 

Как тигр

 
Он по-прежнему мечтает,
Как тигр, вырваться из клетки…
Но только мысль одна мешает:
«Не забыть принять таблетки!»
 

Ни дня без строчки

 
Ни дня без строчки – пока живой,
Сидя на бочке пороховой.
И я с каждым днём пишу все больше —
Жена подмигнёт: «Это побочка!»
Я постараюсь светить вам… и точка,
Пока догорает фитиль к моей бочке.
 

Особая страна

 
Живу я в особой стране,
Её называю – Стихия.
В ней жить очень нравится мне,
И здесь сочиняю стихи я.
Поверь, негодяи и хамы
Не водятся в нашей стране —
Ведь все промышляют стихами,
Не думая о войне.
Я тут с друзьями общаюсь
(Секретом я поделюсь),
Строим страну сообща мы,
Из минусов делая плюс!
Иногда навещаем соседей —
Сказочную страну,
И всяк, кто оттуда приедет,
Другим говорит: «Ну и ну!»
И безо всякой подсказки
Поймём мы это легко:
Мечтаем мы жить как в Сказке!
Но до этого нам далеко!
 

Сто раз

 
Сто раз начинал сначала,
Сто раз начинал с нуля,
Сто раз всё ничем кончалось,
И снова без устали я
Испытываю удачу,
Поставив судьбу на кон.
«Он просто не может иначе!» —
Поймут, кто со мной знаком.
И снова, едва не сдохнув,
Чуя пьянящий восторг,
Бросаюсь, слегка обсохнув,
В новый бурлящий поток.
И я надеюсь и верю,
Что не настигнет печаль,
И вынесут волны на берег,
Чтобы сначала начать!
Бывало, что мне казалось,
Я делал не то и не так,
Но как потом оказалось,
Счастливо жизнь прожита!
Я никогда не сдавался,
Ношу взвалив на плечо,
Собою всегда оставался
И не жалел ни о чём.
И вопреки всем наукам,
То, что принёс я домой,
Я завещаю внукам —
Жизненный опыт мой.
 

Дилижанс

 
Сомнителен мой шанс,
Жалею о нём до слёз —
Уехал мой дилижанс
И весь мой багаж увёз.
Его провожаю мысленно
И думаю, чуть дыша:
«Дальнейшая жизнь бессмысленна…
Но дьявольски хороша!»
 

Только одно

 
Написано мною песен до ста,
Хоть многие вы слыхали,
И я порядком уже достал
Вас со своими стихами.
Хоть мы и не рубим капусту тут,
И многое вам пропел я,
Так хочется мне прокричать в пустоту,
Что на душе накипело.
А если вы скажете мне: «Пошёл!» —
Исчезнуть легко смогу я,
Вот только спою вам «на посошок»
Я песню одну-другую.
Коль вы меня в дверь, то я в окно,
Так счастье придёт нелегко к нам,
Ведь нам остаётся только одно:
Лазать к любимым в окна!..
 

Бог простит

 
А жизнь подчас такая штука —
Она не делает добрей.
Она ворвётся к вам без стука
И наваляет вам люлей.
А ты ведь добрый, милый, и ты
Всех возлюби, и Бог простит,
Хоть синяки и нос разбитый
Не добавляют бодрости.
Но синяки пройдут бесследно,
Нос заживёт… Куда?! Постой!
И ты, как идиот последний,
Весь мир укроешь добротой.
 

Новости

 
Когда ждёшь новостей, а их
Пока всё нету,
Тогда отсутствие плохих —
Уже победа.
Мы жаждем чуда вместе с тем,
И верим в сказку,
И ждём хороших новостей,
Хоть и с опаской…
 

Откровение

 
Я пытаюсь писать откровеннее,
Чтобы тот, кто сумеет прочесть,
Принимал бы мои откровения
Как воззванье про совесть, про честь.
Чтобы он становился героем,
Чтоб душа перестала бояться,
Чтобы, встретившись со шпаною,
В нос бы бил, а лучше б – по яйцам.
И хоть сам в жизни не был героем
И отважным бойцом, так сказать,
От обиды я плакал порою,
Но об этом вам лучше не знать.
 

Спокойной ночи!

 
Знаешь, видимо, я устал,
И в голове моей пустота.
Мои мысленные скакуны
Ускакали в свои табуны.
Что ж, от этого я не грущу,
И на волю я их отпущу.
Пусть они нагуляют бока,
Ну и я погуляю пока.
Я хотел ещё что-то сказать
Перед тем, как закрою глаза.
Но последняя мысль о том
Ускакала, махая хвостом.
 

Почтовый поезд

 
Ночной экспресс туда не ходит,
А ходит только лишь дневной.
И если силы на исходе,
То ты, пожалуйста, не ной.
А лучше поезжай почтовым,
Он с остановками в пути,
Ведь торопить коней почто вам,
И лучше транспорт не найти,
Чтобы доехать до конечной
И чтобы всё мог поглядеть сам.
Туда, где счастлив был, конечно,
В страну, что называют Детством,
Там ждут любимые герои,
И там любимая еда,
Они тебе там стол накроют —
Вкусней не ел ты никогда.
Ты там наешься и напьёшься,
Там жителей пятьсот навскидку,
А если внуков привезёшь сам,
То на билет получишь скидку.
«Так где же станция посадки?»
«Я тот секрет открою вам:
Она, где сон твой самый сладкий, —
Послеобеденный диван».