Текст книги "Супердевушка"

–Быстрее! К машинам! – крикнула Хельга.

Выбирать автомобиль не было времени. Попытка была только одна. Если машина не заведется, их расстреляют! Хельга подбежала к первой подвернувшейся, и рванула на себя водительскую дверь. Дверь открылась. Она быстро залезла внутрь. О чудо! В замке зажигания торчал ключ. Саид тем временем забрался на пассажирское сидение. Через мгновение они уже мчались по пустынным улицам Тегедада. Позади слышалось стрекотание пулеметов. Несколько очередей прошили багажник и заднее стекло их автомобиля, к счастью, не нанеся ему фатальных увечий.

–Куда нам ехать? – спросила Хельга.

–Не знаю, тут сложно спрятаться. Улочки очень узкие, многие заканчиваются тупиками. Нас там поймают!

Пока Хельга проклинала про себя Саида, который так плохо знает родной город и даже не может сказать, где можно скрыться, они выехали на окраину Тегедада. Дальше ехать не имело никакого смысла: бензин заканчивался, да и в пустыне они становились легкой мишенью преследователей. На окраине дороги стоял большой ангар. Хельга остановила машину, и они юркнули в открытую дверь. И во время! Снаружи раздался рев двигателей подъезжающих броневиков.

Хельга огляделась: в ангаре находился склад горюче-смазочных материалов: все было забито бочками с бензином, которые стояли длинными рядами в несколько уровней. Хельга и Саид притаились за бочками.

–Чертов будильник! Надо же было ему зазвонить в самый неподходящий момент! – слегка отдышавшись, произнесла Хельга.

–Да, еле убежали, – ответил Саид – президент меня узнал, больше мне нельзя здесь появляться. Я пойду с тобой. Только ответь мне на один вопрос: почему ты не застрелила президента, ведь у тебя был пистолет. Мне кажется, на этом операцию можно было бы считать успешно законченной.

–Во-первых, у меня не было такого приказа – произнесла Хельга, и, после некоторой паузы, продолжила – а во-вторых я как-то об этом не подумала. Я девушка и мне такое простительно.

–Что будем делать дальше?

–Здесь они не будут стрелять. Иначе мы все взлетим на воздух. Но выбираться отсюда надо. Рано или поздно они нас найдут, и тогда придется несладко. К тому же они наверняка вызвали подкрепление. С противоположной стороны я видела еще одну дверь. Надо пробираться туда.

Тем временем их преследователи уже вошли на склад и медленно обыскивали ряды бочек.

Хельга с Саидом медленно, на четвереньках проползли к маленькой двери, которая располагалась в самом конце склада. Дверь оказалась не заперта. Они вышли на свежий воздух. Перед ними предстала впечатляющая картина: вся пустыня, до самого горизонта была уставлена самолетами.

–Вот это да! – произнесла Хельга, придя в себя – да это же те самые два миллиона аэропланов – угроза всему ближнему востоку!

–Ну, вообще-то, их около ста тысяч. НАТО немного завысило цифры, чтобы выбить побольше денег из бюджета. Но это все равно очень много – добавил Саид.

–Вот на одном из них мы и улетим к своим! Только надо подождать рассвета: в темноте я не найду нашу базу. Думаю, мы пока спрячемся в одном из этих самолетов. Пока враги будут их обыскивать, уйдет куча времени.

–Хорошая идея!

Они прошли несколько десятков рядов самолетов, затем выбрали один, который стоял крайним в ряду: на нем утром можно будет беспрепятственно взлететь, не протаранив другие самолеты. Самолет был довольно тесным, но двое человек вполне помещались. Саид попытался вздремнуть, но от волнения ему не спалось. Запахло краской.

–Хельга, ты чувствуешь, чем-то пахнет.

–Да, чувствую. И я даже знаю – чем. Это я крашу себе ногти.

–Мы скрываемся от огромной армии профессиональных солдат, которые в любую минуту могут найти, поймать нас и убить, а ты, как ни в чем не бывало, красишь ногти?

–Вот именно. Представляешь, найдут нас, схватят, будут допрашивать, пытать, а я – с не накрашенными ногтями! Это же позор! К тому же, у нас есть время. Краска еще успеет застыть.

Шло время. Хельга любовалась своими подсыхающими ногтями, Саид смотрел не видящим взглядом куда-то вдаль и думал о чем-то своем. Вдалеке уже слышались разговоры военных и лай собак: их преследователи, похоже, дождались подкрепления и теперь обыскивали самолеты, ряд за рядом. Они приближались.

–Надо взлетать. Рассвет уже близится. Интересно, заправлен ли этот самолет горючим? – сказала Хельга.

–И ты вспомнила об этом только сейчас? – побледнев от ужаса, простонал Саид – у нас было три часа времени, чтобы заправить его, ты не могла подумать об этом немного раньше?

–Раньше не могла: у меня сохли ногти. Ну, впрочем, это я так спросила, для поддержания разговора. На самом деле, стрелка уровня горючего на максимуме. Мы можем взлетать.

–Пожалуйста, больше так не шути. Мои нервы не выдержат – взмолился Саид.

Мотор заработал и пропеллер начал вращаться, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее. Наконец, аэроплан сдвинулся с места и покатился по пустыне. За ними уже бежал десяток солдат, привлеченных шумом двигателя. Они начали стрелять. Пули свистели со всех сторон. Несколько из них прошили тряпочное крыло, но самолет разгонялся все больше, и вот от земли оторвался задний костыль, а затем и передние колеса. Они были в воздухе.

-Ты хорошо управляешься с самолетом. Долго училась? – спросил Саид, когда опасность миновала.

–Вообще не училась. В первый раз за штурвалом. Но, не волнуйся, самолетом управлять гораздо легче, чем автомобилем. В автомобиле на каждом шагу под колеса попадаются то столб, то тротуар, то другой автомобиль, то зазевавшийся пешеход, а на самолете, сам посмотри – вокруг одно голубое небо. Летишь себе, хочешь вниз (Хельга резко оттолкнула от себя рычаг, самолет мгновенно провалился на несколько сотен метров вниз), хочешь – вверх (потянула рычаг на себя, самолет, задрав кверху нос, взмыл ввысь) и никаких тебе препятствий.

–Сделай одолжение, не делай так больше. Меня укачивает.

–Ты имеешь ввиду, вот так? (Хельга опять резко потянула штурвал на себя).

–Ой, мне плохо!

Саид высунулся из самолета и опустил голову вниз. Ему действительно было плохо.

–Ну вот, самолет испачкал. Интересно, с него можно содрать обшивку и засунуть ее в стиральную машинку? Обязательно надо будет попробовать. Кажется, подлетаем. Удивительно, по земле с караваном мы преодолели этот путь за полдня, а на самолете – меньше чем за час.

–А как мы будем садиться?

–Садиться гораздо легче, чем взлетать. Потому что садиться нам помогает сила тяжести! Я помню об этом еще с курса физики в школе. Ой! Ты какой-то бледный. Саид, что с тобой? Наверное, успокоился после моих слов и заснул. Ну ладно, пусть спит. Во сне посадка пройдет быстрее.

Уже через час Хельга сидела в палатке генерала Штифта. Она даже не успела переодеться, только умылась. Генерал встретил ее в накинутом поверх майки мундире с заспанным лицом и растрепанными волосами.

–Привет! Рад видеть вас живой и здоровой. Хотя, по правде говоря, я испытываю сейчас двойственные чувства. Ребята устроили лотерею: вернетесь ли вы из Тегедада. Я поставил на то, что не вернетесь. Проиграл сто баксов. Зато капрал Джонс наверняка будет прыгать от восторга: он поставил на вас все свое месячное жалование.

Генеральский монолог был, пожалуй, несколько циничным, но, судя по его лицу, Штифт все-таки скорее был рад, что она вернулась, а сто долларов для генерала, служащего в зоне конфликта – не такие уж большие деньги.

Генерал сделал паузу, осматривая Хельгин наряд, который за такое короткое время пережил со своей хозяйкой столько приключений (между прочим, в одной из широких штанин впоследствии обнаружили пулевое отверстие!). Взгляд его медленно сканировал одеяние сверху вниз. Должно быть, Штифт решал, списать костюм, либо вернуть на хранение в секретный гардероб. Однако, донизу генерал не дошел, остановившись на руках.

–Вам следует обратиться в лазарет. Похоже, вы подцепили какую-то заразу!

–Но я замечательно себя чувствую.

–Посмотрите на свои ногти: они все покрыты какой-то дрянью!

Хельгу несказанно возмутила бесцеремонность генерала: как он может называть дрянью краску, предназначенную для собственных танков и с такой заботой уложенную на ее изящные безупречные ногти. Но все же она взглянула на свои руки и ужаснулась: от удивительной глянцевой краски неподражаемого желто-песочного цвета остались только бесформенные размытые пятна, действительно придававшие ногтям весьма нездоровый вид.

Не говоря ни слова, Хельга выбежала из генеральской палатки и метнулась, было, к самолету, заботливо припаркованному на окраине лагеря: что-то было в нем такое, что нещадно, незаметно, за считанные минуты расправилось с суперстойкой военной краской. Метнулась и остановилась на полпути. Хельга вспомнила, как, выходя из самолета, цепляясь за бортик фюзеляжа, она мельком взглянула на свои руки и нехотя залюбовалась новым лаком, выглядевшим в лучах восходящего солнца еще необычнее и чудеснее. Значит, трагедия произошла в короткий промежуток времени между ее выходом из самолета и посещением генеральской палатки. Что она успела сделать за это время? Только умыться!

Хельга добежала до умывальников и сунула свои пальцы под струю холодной воды. Так и есть! Остатки краски мгновенно сползли с ее ногтей, не требуя для этого никаких усилий, словно краска была акварельной. И тут Хельгу осенило во второй раз (второй раз за утро! Айда Хельга! Обычно в это время она еще дрыхла без задних ног). Пожалуй, пора продемонстрировать свой незаурядный ум.

Хельга вернулась в палатку Штифта. Тот уже окончательно отошел ото сна и в этот самый момент занимался бритьем.

–Генерал, пойдемте немедленно со мной. Я должна вам кое-что показать.

–А это не может подождать несколько минут?

–Нет. Сейчас судьба мира зависит от нас!

Генерал угрюмо посмотрел на нее и молча стер полотенцем с лица остатки крема для бритья.

–Пойдемте.

–И захватите это. – Хельга указала на бутылку с водой, стоящую на тумбочке возле кровати.

Через пару минут они были на стоянке танков. Прошли ряды неокрашенной техники, прошли мимо танков, покрытых розовой грунтовкой и остановились посреди голой пустыни. Так могло бы показаться со стороны. На самом деле, они стояли около длинных рядов танков, окрашенных защитной краской и почти слившихся с окружавшим их песком.

–А теперь проделаем простой фокус. – сказала Хельга, и вылила воду из бутылки на корпус танка. Вода, подчиняясь закону всемирного тяготения, подобно селевому потоку, стремительно бросилась по наклонной броне вниз, поближе к земле, увлекая за собой (как и предполагала Хельга) хваленую защитную краску, и обнажая ярко-ярко-розовый, разительно контрастирующий с окружающей пустыней, слой грунтовки (которая, кстати, оказалась очень прочной и стойкой ко всем растворителям, так что впоследствии все танки, окрашенные этой самой грунтовкой, были сданы в металлолом и переплавлены затем в другие, бесцветные танки).

Генерал обомлел. Он несколько минут стоял молча, разинув рот, и глядя на розовые разводы. Потом послюнявил палец и провел им по броне, по незатронутому до сих пор влагой участку, и получил при этом результат, схожий с Хельгиным, но меньших размеров. Наконец, он произнес задумчиво:

–Да, я признаю, вы не так глупы, как мне казалось вначале. Выходит, наш поставщик оказался мошенником.

–Где вы его взяли? Как он выиграл конкурс?

–По правде говоря, никакого конкурса не было. Мы вспомнили о камуфляже, только прибыв сюда. И тут, очень кстати, подвернулся он.

–Кстати, как его звали?

–Не помню, погодите… Дайте вспомнить… кажется он не представлялся, это какой-то местный житель. Все, что от него осталось – эта фотография. Здесь мы обмываем сделку в баре.

–Ну-ка, дайте посмотреть… Да, фотка не очень, похоже, к этому моменту вы обмывали сделку довольно долго. У вас на ухе шкурка от колбасы, а у него к бороде прилип кусок огурца.

–Тяжелый был вечер. Нас после этого чуть не арестовали. Хорошо, что я – генерал.

Хельга тем временем внимательно вглядывалась в лицо загадочного поставщика. Точнее, лица было почти не видно – его закрывали черная чалма, натянутая на лоб, черные очки, окладистая черная борода, но что-то в этом человеке было знакомое.

–Ведь я уже видела его раньше, на фотографии!

–Конечно, я же генерал, мой портрет довольно часто публикуют.

–Да нет, я видела этого поставщика! На телефоне Саида. Этот человек встречался с Усамой бен Ибрагимом.

–О боже! Так значит, он – шпион. А я так просто купился на его обаяние.

–Где он сейчас?

–На ракетоносце. У тамошнего адмирала намечается юбилей, и он подрядился поставить морякам кое-какие развлечения.

–То есть, шпион Бен Ибрагима сейчас на ракетоносце, вооруженном ядерной боеголовкой?

–Похоже на то. Надо предупредить адмирала.

Генерал с ловкостью заправского кенгуру ускакал в направлении пункта связи. Хельга не спеша двинулась к собственной палатке. Теперь у нее, наконец, появилось время на то, чтобы обдумать ситуацию. Но мыслей почему-то не было. Исходных данных было хоть завались. По логике вещей, эти данные должны были, подобно капусте, морковке, картошке и прочим ингредиентам, некоторое время повариться в ее котелке и, в конце концов, там должен был получиться конечный продукт – щи! То есть не щи, а мысли. Перед ней должны были раскрыться дерзкие планы злобных врагов, появиться свой, не менее дерзкий и гениальный план, как выйти победителем из схватки со злом! Но информация почему-то не переваривалась, мыслей не было. Наконец, одна гениальная мысль все-таки появилась (недаром все-таки ее зовут супердевушкой). Надо посоветоваться с шефом!

Вот и она – ее персональная палатка. Включаем ноутбук со встроенной линией спутниковой связи, звоним шефу. Не берет трубку. Ой, у них же еще раннее утро! Звоним домой. Гудок… еще гудок… я терпеливая, могу подождать… Ну вот! Слава богу. На экране появилось заспанное недовольное лицо шефа.

–Хельга? Черт возьми. Сколько времени? Ты что, не могла позвонить позже?

–Не могла. Возможно, скоро меня уже не будет в живых. В руках мирового зла – ядерная ракета и они, вероятно, вскоре поспешат ею воспользоваться!

–Рассказывай.

Хельга начала рассказывать. Шеф периодически перебивал ее, просил говорить покороче и опускать ненужные подробности (какой он все-таки противный, когда не выспался!). В конце концов, ценой огромных усилий с его стороны он был в курсе всех дел.

–Ну, за свою жизнь, пожалуй, можешь не волноваться. Натовские войска имеют в ваших местах серьезные противоракетные средства. Ракету собьют задолго до того, как она до вас долетит. А вот по поводу танкового камуфляжа я бы серьезно задумался. Если танки выдвинутся, а потом вдруг на полпути лишатся своей окраски и станут розовыми – они будут замечательной мишенью для аэропланов бен Ибрагима. Натовскую армию уничтожат и посрамят! Только, как они смогут разом облить водой несколько тысяч танков?

–А очень просто. Я знаю. – вмешалась Хельга – Они надеются на дождь!

–Гениально! То есть, гениально глупо! Ты же в пустыне. Здесь уже два года не было дождя и еще лет пять – не будет. Бен Ибрагиму не на что надеяться. В общем, похоже, вражеские планы коварны, но довольно плохо продуманы. Думаю, они попросту понадеялись на авось. Единственное, что меня смущает – при чем здесь Адольф Никсон? Его же, все-таки, видели в компании с Усамой бен Ибрагимом! Этот человек промашек не допускает, на авось не надеется. Ему все удается. Если, конечно, не помешаем мы! А ты, Хельга, съезди, потолкуй-ка с нашим загадочным поставщиком. Может, выудишь какую-нибудь полезную информацию. Надеюсь, это займет у тебя не меньше трех часов, ибо я все еще надеюсь выспаться!

На этом связь прервалась.

Хельга вновь, уже в который раз за это утро, вошла в палатку генерала Штифта. Тот был гораздо спокойнее, чем в тот момент, когда они расстались. Он уже отдал все необходимые распоряжения, поговорил с адмиралом и тот заверил его, что ракета под надежной охраной и бояться нечего. Просьба Хельги поставила его в тупик.

–Ты не сможешь добраться до корабля: катер уже ушел, другого нет, вплавь – далековато, да и акулы. Сиди, жди. Завтра отправишься. Кстати, я уже поговорил с твоим шефом. Я полностью с ним согласен. Молодцы! Вы смогли разоблачить коварные планы бен Ибрагима. Не волнуйся. Наши танки уже готовы. Сегодня вечером они отправятся в свой поход и уже через сутки все будет кончено!

И генерал дал понять, что визит окончен.

Что же делать? Хельга не знала зачем, но сердцем чувствовала, что она должна как можно быстрее попасть на корабль и с пристрастием поговорить с поставщиком краски, вытрясти из него всю информацию. А сердце супердевушки никогда не обманывает. Но как же попасть на корабль? На самолете!

Мимо как раз проходил капрал Джонс.

–Капрал, не окажете ли вы мне услугу?

–Для вас – все, что угодно, мэм!

–Подготовьте-ка мне мой самолет для взлета… И вот еще что: мне обязательно нужно лететь с Саидом.

–Ну нет, я видел его сегодня. На него было страшно смотреть. Он клялся, что никогда не поднимется больше в воздух. Тем более, с вами.

–Капрал! – Хельга медленно приблизилась к капралу почти вплотную, коснулась указательным пальцем его груди и, глядя ему прямо в глаза, тихо, почти шепотом, продолжила: – уговорите его. Все равно, как.

Уже через полчаса они снова сидели в самолете. Саид был связан по рукам и ногам. Он кричал (солдаты, руководимые капралом Джонсом не стали ставить ему кляпа: «Кричи, сколько влезет, все равно никто не услышит»). Работающий двигатель почти заглушал его крики. Хельга не знала, зачем Саид ей понадобился, но лететь одной было как-то скучно.

Вскоре Саид, кажется, совсем перестал бояться, во всяком случае, он перестал кричать и к нему вернулся дар речи.

–А как мы будем садиться на палубу корабля? – спросил он.

–Не волнуйся, я видела фотографии военных кораблей. У них на палубе есть такая специальная взлетно-посадочная полоса.

–Это только на авианосцах, а нам надо сесть на ракетоносец!

–Да? Что, военные корабли все разные? Ну вот, опять побледнел и заснул! Мне бы его спокойствие!

Через час показался корабль. Посадочной полосы на нем действительно не было, что, конечно, несколько смутило Хельгу. Но, ничего не поделаешь, назвался груздем – полезай в кузов – надо садиться. На воду. Хельга взглянула на Саида. Вид у него был жалкий. Кричать он уже не мог, только стонал. Тут Хельге пришло в голову, что надо бы его развязать. Связанные люди, как она слышала, плавают не важно. А тут неизвестно, как далеко они окажутся от корабля. Хельга перегнулась на заднее место самолета и ножом разрезала веревки на руках Саида. Потом отдала ему нож, и он уже сам освободил свои ноги. Благодаря тому, что положение его несколько улучшилось, к Саиду снова вернулся дар речи.

–Ведьма, зачем ты вообще забрала меня с собой?

–Я чувствую, что ты можешь пригодиться, у меня есть задумка относительно тебя.

Задумки никакой вообще-то не было, но не признаваться же, что она взяла его просто, за компанию?

–Зачем меня связали?

–Ты же сам говорил, что никогда больше со мной не полетишь. Я боялась, что ты выкинешь какую-нибудь глупость. Выпрыгнешь из самолета, например. Кстати, плавать-то ты умеешь?

–Плавать? Не знаю, не пробовал. Я ведь живу в пустыне – из всех водоемов в наших местах только колодец.

–Это легко. Быстро научишься.

–Может, повернем к берегу?

–Горючего не хватит. Так что садимся на воду. Пожалуйста, не теряй больше сознания, так ты скорее утонешь.

Саид молча кивнул головой. Он был уже абсолютно спокоен. За время полета он, подобно смертельно больному человеку, пережил все стадии осознания приближающегося собственного конца, и теперь наступило смирение. Он был готов ко всему.

Посадка прошла довольно жестко. Аэроплан, едва коснувшись своим шасси воды, тут же перевернулся и зарылся в воду, но быстро всплыл, уже без крыльев и хвоста, и прежде чем окончательно уйти на дно, став прибежищем для мириад рыб, осьминогов и прочей живности, дал возможность своим наездникам выбраться и отплыть достаточно далеко. Обещания своего Хельга не сдержала: плавать Саид не научился. Впрочем, он и не пытался, поэтому Хельга плыла к кораблю, буксируя его за волосы, чтобы рот и нос оставались над водой. До ракетоносца оставалось метров сто. Наверняка приводнившийся самолет заметили и сейчас на воду спустят шлюпку, или хотя бы бросят спасательный круг. Как бы не так! Махина корабля все нарастала, но на ней не наблюдалось никакой жизни. Случилось что-то неладное! К счастью, якорь был брошен и из воды до самой палубы тянулись огромные чугунные кольца якорной цепи. Некоторые усилия понадобились Хельге лишь для того, чтобы уговорить Саида очнуться от своей апатии и приступить к активным действиям: похоже, все самое опасное позади, он будет жить! Через пятнадцать минут они были на палубе.

Им навстречу не выбежал ни один человек. Палуба была абсолютно пуста, только ветер свистел в снастях. Хельге даже показалось, что вдалеке, между палубных построек, прокатилось лохматое перекати-поле. В общем, картина была жутковатая. Неужели происки Адольфа Никсона?

Но тут, где-то в глубине корабля, Хельга услышала глухие раскаты музыки.

–Жди меня здесь – сказала она. – Если не вернусь – кричи, паникуй, короче, делай что хочешь. Можешь даже прыгнуть с палубы. Мне все равно.

–Хорошо, согласился Саид, которому после пережитых приключений уже все было безразлично.

Хельга вошла внутрь. Музыка слышалась все отчетливее. Вдруг, сзади, где-то совсем рядом, за спиной, раздался тихий шорох. Думать было некогда. Хельга быстро развернулась и ударила наугад. Кулак встретился с чем-то жестким и холодным. Хельга успела увидеть в дверном проеме силуэт человека с поднятой вверх рукой. Она хотела сделать второй удар, но не успела. Рука человека резко опустилась и ударила ее по голове чем-то твердым. Сознание Хельги помутилось.

Она не знала, как долго она была без сознания, но видимо, достаточно долго, потому что загадочный человек успел за это время связать ее и положить на стол. Впрочем, человек этот не был уже таким загадочным. Перед ней, в лучах нескольких электрических лампочек, стоял незнакомец в черной чалме, солнечных очках и с бородой. Тот самый, которого Хельга уже дважды видела на фотографиях у Саида и у генерала Штифта. «Вот мы и встретились!» – подумала Хельга. Но представление продолжилось. Незнакомец вдруг снял с себя чалму и очки, отклеил бороду. Перед Хельгой стоял Адольф Никсон собственной персоной!

Хельга инстинктивно дернулась, но веревки удерживали ее руки и ноги весьма надежно.

–Ну, здравствуй, Хельга! Вот мы и встретились лицом к лицу. Я знал, что рано или поздно ты сюда доберешься, и ждал тебя. Правда, я думал, что ты догадаешься воспользоваться парашютом, а не станешь тонуть вместе с самолетом.

–Там не было парашюта. (Честно говоря, Хельга не искала его, она вообще не подумала о парашюте).

–Был. Он находился под сиденьем. Но не об этом речь. Не хочу портить момента нашего личного знакомства разговорами о парашютах. Я очень рад, что мы, наконец, смогли увидеться! – продолжил Адольф после некоторой паузы.

–Что ты сделал с командой?

–Ничего. Экипаж в полном составе веселится на дне рождения адмирала. Там очень весело. Много музыки и алкоголя. А впереди их ждет сладкий десерт!

–Я люблю сладкое. Жаль, что ты убьешь меня, и я не смогу его попробовать.

–А я, представь себе, вообще не собираюсь убивать тебя.

В голове Хелги затеплилась надежда. Если Адольф действительно не будет ее убивать, есть шанс, что удастся уговорить развязать ее и отправиться туда, где сейчас веселился экипаж корабля. А уж крепкие парни из американского флота помогут ей скрутить негодяя.

–В таком случае, развяжи меня и пойдем вместе есть десерт – сказала Хельга.

Адольф, как бы не расслышав последней реплики, продолжал:

–Я вижу, тебе интересно, откуда с моей стороны такое милосердие? Что ж, у нас еще больше часа (Адольф посмотрел на часы на своей руке. Это были часы Хельги). Есть время, чтобы все тебе объяснить. Надеюсь, ты не возражаешь, что я воспользовался твоими часами. Видишь ли, мои ты разбила, попытавшись ударить меня. Но я оказался проворнее! Впрочем, мы отошли от темы. А тема сегодняшнего дня – моя собственная персона.

И Адольф начал свой длинный и нудный рассказ:

–Я не буду рассказывать тебе о своем детстве. Оно было скучным и банальным. Как мне пришла в голову мысль, что я должен захватить мир – тоже не буду рассказывать. В том или ином виде, эта идея приходит в голову всем подросткам, но только у меня было достаточно ума и настойчивости, чтобы реализовать ее. Итак, мне четырнадцать лет и я мечтаю владеть всем миром! Уже в этом нежном возрасте я понял, что всем правят деньги. Значит, я должен править деньгами. Долгих десять лет я сидел за учебниками, изучал мировую экономику и финансы. Практиковался я тоже не мало – торговал на электронной бирже по интернету. По меркам окружавших меня людей, успехов я достиг потрясающих. Скажу только, что я был самым богатым человеком в мире (неофициально, конечно). Мне принадлежало несколько корпораций, под моим абсолютным контролем находилось несколько стран, в том числе европейских. В общем, до мирового господства оставался всего лишь один шаг. Я даже подсчитал, что это должно было произойти через три года и восемь месяцев. У меня абсолютно не было свободного времени. Я работал почти круглосуточно. Шесть моих мобильных телефонов звонили непрерывно. И вдруг я задумался: этого ли я хотел в детстве? Что принесет мне власть над миром? Необходимость решать мировые проблемы? Из-за полного отсутствия свободного времени, я даже не смог бы насладиться этой властью. И тогда я понял – захватывать мир не интересно! Что делать? Изменить стратегию? Уйти от финансовых махинаций? Разумеется, за свою жизнь я пересмотрел множество комиксов, мультипликационных и художественных фильмов, где злодеи, мечтающие захватить мир, строили армии роботов или гигантские машины смерти, которые уничтожали целые города, а то и страны, разжигали войны, вводили мир в хаос. Действительно интересно и здорово! Но меня от этого передергивало. Дело в том, что я, в сущности, не такой уж плохой человек. Меня до глубины души трогают слезы женщин, детей и стариков. Я не хочу быть плохим! Кроме того, злодеи, пытающиеся захватить мир, обычно являются отрицательными персонажами, вызывающими резкую неприязнь. Я же хочу, чтобы меня любили!

Я остановился. Бросил свои телефоны и свои дела, на три недели ушел в запой (Кстати, из-за этого случился серьезный мировой кризис, и произошло несколько военных конфликтов). Потом, на месяц уехал отдыхать на Багамы. Вернулся я уже абсолютно другим человеком. Я, наконец, понял, что мне нужно: мелкие пакости! Да, ты не ослышалась! Именно так!

Вижу, тебе интересно, но ты многого не понимаешь? (Хельге было совсем не интересно, она думала, как выпутаться, но возражать не стала). Приведу пример. Украли, допустим, из Лувра, какую-нибудь там Мону Лизу. Все ее ищут, по телевизору показывают храбрых полицейских, заверяющих, что они скоро найдут шедевр и покарают преступника. Работники искусств молят, обещают похитителю любые деньги, лишь бы он вернул полотно: ведь оно пропадет без должного ухода. Психотерапевты наперебой описывают облик похитителя: одинокий злобный старик, который сидит безвылазно у себя в квартире и целый день любуется шедевром. В общем – мировая трагедия. Образ похитителя – сугубо отрицательный.

А теперь рассмотрим следующий сюжет: злоумышленник просто подрисовал Моне Лизе усы! Власти в бешенстве, полиция растеряна. Интернет переполнен ехидными репликами. Общество разделено на тех, кто восхищен такой выходкой и тех, кто, конечно, не одобряет порчи картины, но признает, что данная акция была весьма остроумна. Во многих странах появляются группы последователей. Веселье, да и только. Трагедией и не пахнет. Образ злодея, не сказать, что положительный, но все отдают дань его таланту. Такой вариант мне по душе! В общем, я радикально изменил свой путь!

Теперь, продолжая стремиться к захвату мира, я отдаю предпочтение не конечной цели, а процессу.

Адольф бросил на Хельгу победный взгляд и посмотрел на ее часы, надетые теперь на его руку.

–А теперь извини, мне придется прервать нашу беседу. Время подошло, и я должен сделать одно важное дело.

Адольф достал из кармана небольшой пульт с единственной красной кнопкой и нажал его. Через мгновение весь корабль задрожал, раздался страшный грохот, и помещение наполнилось едким дымом.

–Это ушла в небо ядерная ракета. – Пояснил Адольф. Впрочем, пояснение это было излишним: Хельга итак уже догадалась.

–Не кажется ли тебе, – произнесла она, – что не очень-то красиво сбрасывать ядерную ракету на головы ни в чем не повинных людей, тем более она все равно будет сбита противоракетными средствами?

–Я вижу, ты все-таки не поняла до конца моего блестящего замысла. Ну что ж, я этим замыслом с тобой поделюсь, ведь ты связана, а механизм уже запущен, его не остановишь!

Итак. (Адольфа прямо-таки распирало от ощущения собственного величия). Ракету я направил не в сторону берега, а в безжизненную точку посреди открытого моря, в ста милях отсюда…

Тут корабль заметно качнуло – ракета достигла своей цели и к кораблю вернулась волна от взрыва.

–…Точка-то безжизненная, но не простая. Ядерный взрыв испарит огромное количество воды, которая превратится в грозовые тучи. Точка и время взрыва рассчитаны так, что ветер через некоторое время донесет эти тучи до пустыни и там случится сильный ливень, какого не видели в этих местах много лет.

–И этот ливень прольется в аккурат на натовские танки, которые тут же станут ярко-розовыми и превратятся в отличные цели для аэропланов Усамы Бен Ибрагима! – продолжила за Адольфа Хельга, догадавшись обо всем.

–Ну вот, видишь, ты быстро вникла в мой коварный план. Была проделана адская теоретическая работа, и восхищение в твоих глазах служит для меня лучшей наградой, о которой я только мог мечтать.

–Это не восхищение. Просто я хочу чихнуть. Нос ужасно чешется, почеши, пожалуйста.

–Нет уж. А то ты меня укусишь.

–Ну тогда убей быстрее, а то мочи нет.

–Я уже сказал, что убивать тебя не намерен. На тебя у меня особые планы.

–Позволь узнать, какие же?

–Это долгая отдельная история. Но у нас еще есть немного времени, и я ее тебе вкратце расскажу.

Говоря эти слова, Адольф тихонько приблизился к Хельге и быстрым движением почесал ей нос.

–Так лучше?

–Спасибо, гораздо лучше.

–Просто мне трудно будет продолжать свой рассказ, когда я знаю, что моего слушателя волнуют совершенно другие проблемы.

Итак, у меня было много блестящих замыслов, – начал Адольф очередной экскурс в собственную жизнь. – Многие из них удались. О них писали в газетах, рассказывали по телевидению, у меня появилось много поклонников. Я был счастлив – я жил так, как всегда мечтал. Но со временем все больше моих затей начало срываться. Мало того, я стал чувствовать, что и сам уже не нахожусь в полной безопасности. А ведь до сих пор ко мне никто и близко не мог подобраться! И вскоре я понял, что источник всех моих неудач – ты! Игнорировать тебя было уже невозможно – ты пролезала во все щели, нарушала самые изящные мои планы. Потом я решил использовать тебя, сделать так, чтобы ты, сама того не желая, стала одной из составляющих моих затей. Но эта задумка не удалась: ты ведешь себя слишком нелогично, даже для женщины. Твои действия непредсказуемы, их нельзя предугадать, а значит, нельзя использовать. Что же далать? – думал я. Убивать тебя я не хотел – симпатии общества на твоей стороне. Меня бы все осудили, устроили травлю, мне было бы очень тяжело работать. И тогда мне пришла в голову замечательная мысль: не надо тебя убивать, надо унизить тебя, выставить посмешищем перед всем миром, добиться, чтобы тебя не восхваляли, а презирали. Ты не сможешь высунуть носа из дома без того, чтобы не почувствовать на себе презрительные взгляды, ты и шагу не сможешь ступить без направленных на тебя указательных пальцев и усмешек! Гениально! – Адольф блаженно улыбнулся, закатил глаза и задумался о чем-то своем, приятном.