Текст книги "Афганские каскадеры"

Кемп разбит на так называемые сектора; фактически внутри периметра кроме аэродрома функционируют четыре базы. Одна, больших размеров, принадлежит собственно британцам – здесь базируется контингент Her Majesty’s Armed Forces, вооруженных сил Ее Величества. В центре лагеря находится сектор для размещения сотрудников ЧВК и наемных лиц из числа гражданского персонала (где-то в этом квартале палаток находится и та, в которой получил свое койко-место Козак…)

В юго-западной части Кемпа обосновались американские военные, их здесь около трех тысяч. Будучи людьми в высшей степени независимыми, янки назвали свой сектор «базой»; полное название их объекта Camp Leatherneck.

Ну и последний из секторов занимают военнослужащие Афганской национальной армии (АНА) и местных сил безопасности; он носит название Camp Shorabak…

Бросив напоследок взгляд на растянувшуюся колонну, Козак стал спускаться по тропинке к поджидавшему его «Дефендеру». Мимо них, обдав облачком вонючих выхлопов, проехал концевой грузовик колонны. Следом, поприветствовав коллег включенной сиреной – или же подгоняя бодрящими звуками лениво ползущий по дороге трак, – проследовал «Патрол» с задранным в небо на кузовной турели стволом крупнокалиберного пулемета «М2HB».

Иван уже намеревался усесться в салон «Дефендера», когда вдруг услышал странный звук.

Этот звук заставил его обернуться. С северо-востока, от «кандагарской» трассы в их сторону летит вертушка. В самом этом факте не было ничего необычного, ничего заслуживающего хоть толики его внимания. Мало ли здесь барражирует вертушек, он на них насмотрелся порядком. Он проигнорировал бы появление очередной вертушки в небе в окрестностях базы, если бы не одно но.

Этот вертолет, державший курс как раз в их сторону, вернее, в направлении расположенной в нескольких километрах южнее военной базы, вел себя в воздухе как-то неправильно. Он передвигался как будто рывками; то снижался почти до земли, то словно подскакивал разом на тридцать или сорок метров…

Внешне, со стороны, это здорово напоминало поведение насекомого, попавшего под воздействие устройства с излучающими пластинами, какого-нибудь «раптора». Вот и эта «стрекоза», словно подпав под губительное действие некоего устройства, находилась в каком-то дерганом и явно неуправляемом полете.

Теперь уже был отчетливо слышен грохот винтов. Вертушка с фюзеляжем стального цвета, с четырехлопастным несущим винтом и длинным тонким хвостом, заканчивающимся малым рулевым винтом, стремительно приближается!..

Или же падает?!

Что-то по-своему, по-датски, выкрикнул Ханс – он ждал начальника у машины и тоже был свидетелем происходящего!.. Вертолет – кажется, Bell 412, не армейский, а «частник», – гоня по плоской поверхности впереди себя волны пыли и песка, летел, болтаясь беспорядочно, то опускаясь уступами, то из последних сил «подскакивая» у самой земли, прямо на них!

Козак застыл, как парализованный.

Вертолет в этот самый момент перемахнул курган; причем его подбрюшные «салазки» прошли в каких-то сантиметрах от остроконечной пирамидки!..

Рев двигателя, грохот винтов и сам вид валящейся с неба винтокрылой машины все же заставил обоих охранников на миг присесть у борта «Дефендера».

Выждав пару-тройку секунд, Козак вновь выпрямился.

И успел увидеть, как винтокрылый аппарат, совершив последний неуклюжий маневр – видимо, пилот пытался сесть в режиме авторотации, – с хряском, взметнув взвесь из песка и пыли, упал по другую сторону дороги…

ГЛАВА 8

Москва, Юго-Западный административный округ

Первым делом обшмонали «здоровяка».

Молодую женщину, его спутницу и возможную сообщницу, не стали укладывать в лужу, а прислонили к боковине «икса». И тоже тщательно обыскали.

Потом один из сотрудников группы захвата забрался в салон и стал рыться в вещах задержанных. Второй открыл багажник и также принялся там что-то выискивать.

Кто-то из служивых пнул мыском ботинка лежащего на мокром асфальте с закованными сзади руками мужчину.

– Эй, здоровяк! Где ствол?

– В бардачке…

– Там только «травмат»!..

– Другого ничего и нет.

– А у твоей сообщницы?

– Чего, чего? Какой еще сообщницы?!

– У подруги твоей!

– Ну?

– Гну! Ствол у нее, да?

– У нее тоже «травматик», насколько я знаю.

– Тот, что в сумочке нашли?

– Вам виднее, мужики. Лично я не роюсь в дамских сумочках. Это как-то не по-мужски…

– Закрой рот!

– А я как раз хотел спросить, кто вы такие?! И по какому такому праву творите этот беспредел?!

Двое бойцов в масках, с надетыми поверх камуфляжа лимонного цвета жилетами с надписью ПОЛИЦИЯ, заставили задержанного подняться. Третий из этой компании, одетый в дождевик, повторил свой вопрос:

– Ну?! Так где ствол?! Не советую отпираться… как там тебя?..

Служивый поднес к глазам изъятую у «здоровяка» карту водителя.

– Котов твоя фамилия?.. Итак, Котов, где ствол с глушителем?

– Че-его? – удивленно сказал Анатолий. – Вы что, рехнулись?!

– Потише, бугай! – сердито сказал сотрудник. – Быковать будешь в крытой. Или на зоне!

– Не понял, начальник?! А с какого бодуна вы меня уже отправили в крытую?!

– А ты не переживай!.. Судья с прокурором выпишут тебе «путевку». «Пятнашку» – как минимум.

– Пятнашка? Да за такое могут и пожизненное припаять, – сказал подошедший к ним второй служивый (этот тоже был в дождевике). – Ты только посмотри на его рожу! – добавил он, адресуясь к коллеге. – Тут за одну морду лица можно смело давать срок.

– Что вы мне предъявляете? – спросил Котов. – Кроме того, что вам не понравилась моя «рожа»?

– А то ты не знаешь. – Один из служивых вытер тыльной стороной ладони взмокшее лицо. – Ждем от тебя «чистосердечного»… Давай колись! Говори, куда сбросили орудие убийства?!

– Вы нас с кем-то перепутали.

– Все злоумышленники так говорят. До того момента, когда их не начинаешь колоть.

– Прежде чем делать такие предъявы, покажите свои ксивы!

Один из оперативников криво усмехнулся.

– О, какие слова мы пользуем – «ксивы»… «предъявы»… Откуда таких словечек поднабрался, Котов?

– Из «ящика». Из телесериалов про ментов.

Оперативник нехотя забрался рукой под полу дождевика. Достал из кармана служебные корочки. Развернул под носом у задержанного. Хмуро процедил:

– Старший оперуполномоченный Службы криминальной полиции по ОВД «Ясенево» капитан полиции Бирюков.

Задержанный покачал головой: похоже, он все еще отказывался верить в реальность происходящего.

– На каком основании вы нас задержали? И в чем обвиняете?

– Вы подозреваетесь в совершении тяжкого преступления, подпадающего под статью «сто пять» Уголовного кодекса Российской Федерации, пункт второй…

– Умышленное убийство в составе группы из двух и более человек, – уточнил второй оперативник. – До двадцати лет лишения свободы или «пожизненное».

– Что за бред?! Мы никого не убивали!

– Мы держим тебя за яйца, – сказал Бирюков. – Так что не выеживайся!

– Не знал, что в полиции служат секс-меньшинства…

– Не залу… не заносись! Куда скинули ствол с глушителем? Или у вас был еще один сообщник, третий?

– Абсурд.

– У тебя, Котов… или как там твое настоящее имя… есть две минуты времени!

– Две минуты? И все? – удивился Анатолий. – А потом что, настанет конец света?

– Для тебя – да. И для твоей сообщницы тоже.

ГЛАВА 9

Окрестности базы Кемп Бастион

– Хрена себе?! – пробормотал Козак. – Вот же выдался денек!..

Придя в себя, он попытался оценить ситуацию.

Расстояние от дороги до верта, совершившего жесткую, на грани падения, посадку, составляет примерно триста метров. Сколько он мог судить, «Белл» имел неисправность еще до того, как пилот пошел на «вынужденную»… Возможно, возникли проблемы с ходовой частью (хотя «четыреста двенадцатые» слывут самыми надежными в своем классе машинами). Сейчас верт лежит на боку. Одна лопасть несущего винта сама скручена винтом; вдобавок две из четырех лопастей от удара сложились или сломались, отвалившись ровно посередке…

Из подбрюшья поврежденной крылатой машины курится сизоватый дымок.

Это плохой знак… Иван проглотил подступивший к горлу комок. Выжил ли кто-нибудь из находившихся на борту? Пока что правая боковая дверь фюзеляжа – она сейчас смотрит вверх – закрыта. Соответственно, через другую, левую дверь, оказавшуюся внизу, покинуть вертолет потерпевшим крушение вряд ли удастся…

Дверь кабины пилота тоже закрыта. Экипаж и пассажиры, если таковые имелись на борту, не подают признаков жизни.

Другая плохая новость заключается в том, что «Белл» грохнулся на минное поле.

Козак обернулся к напарнику-датчанину, который, судя по его выпученным глазам и отвисшей челюсти, все еще пребывал в состоянии оцепенения.

– Ханс! – крикнул он. – Ханс, не тормози!!

– Да, сэр, – датчанин, очнувшись от столбняка, уставился на старшего по должности. – Весь пиздетс?! – Выдав эту пару словечек по-русски, он вновь перешел на английский: – Что будем делать, сэр?

– Свяжись по автомобильной рации с оператором «Бастион Один»! Доложи, что в нашем районе только что потерпел крушение вертолет неизвестной принадлежности!.. – Иван, давая ЦУ напарнику, не отрываясь, глядел на упавшую невдалеке крылатую машину. – Марка аппарата… «Белл-412»!.. Пусть срочно шлют спасательную партию! Эй?! И разверни тачку поперек, так, чтобы вертолет был виден в «регистратор», в камеру переднего вида!..

Датчанин нырнул в салон. Он мигом развернулся, сделав, что ему было велено. Уже вскоре из «Дефендера» донесся его голос – Ханс вызывал главную в эфире станцию – «Бастион Один».

Иван торопливо выдернул из кармашка скобку головной гарнитуры; закрепил ее на ушной раковине. «Кенвуд» настроен на тактическую волну. Козак стал вызывать старшего колонны:

– Браво Один, ответьте Браво Два!

– На связи! – послышался недовольный голос Кэмпбелла. – Что надо? Я уже подъезжаю к развилке. А ты где застрял?!

– Я возле кургана!

– Что за хрень?! Почему не с колонной?!

– Тут ЧП случилось! Рядом с нами потерпел крушение вертолет!..

– Что? Верт навернулся? Армейский? Или «частник»?

– Предположительно это «частник»… «Четыреста двенадцатый»! Пилот, как я понял, пытался дотянуть до базы. Но машина резко «нырнула» и на глазах у нас упала метрах в трехстах от кургана!

– Что, прямо на минное поле угодили?

– Да, именно так.

– Вот что… У тебя есть собственное задание! Забыл?! Оставь это дерьмо поисково-спасательной партии! А сам садись в тачку и нагоняй хвост колонны!

– Это не «дерьмо», сэр… Там, возможно, живые люди!!

– Уверен, что кто-то выжил?

– Лично я этого не исключаю.

– И чем ты можешь помочь? Там ведь мин повсюду, как блох на уличной собаке! В десятке метров от обочины уже можно напороться на «гостинец»!

– Пока сам не знаю, чем именно мы с Хансом можем им помочь. Но скажу одно, сэр. Если этим парням не помочь немедленно, то они могут не дождаться прибытия спасателей.

– Что, сильно разбились? Следы огня видны?

– Вертолет лежит на боку… Степень повреждений мне трудно отсюда оценить! Пожара пока нет, но следы задымления наблюдаются.

– Ты уже доложил «башне»?

– Ханс в эту самую минуту докладывает!

Козак, разговаривая на ходу со старшим колонны, отъехавшим километров на десять, но все еще находящимся в зоне доступа для устойчивой связи на этом «тактическом» канале, открыл заднюю левую дверцу. Мигом извлек из чехла легкий карабин Christensen Arms; оставив дверь открытой, метнулся к противоположной обочине.

Расставив широко ноги, повернувшись лицом к упавшему на пустынном поле вертолету, Козак стал разглядывать его через ACOG – штатный «тактический» прицел морской пехоты США, используемый и сотрудниками ЧВК. В четырехкратную оптику – канал автоматически отстроился от солнечных бликов – теперь уже хорошо был виден лежащий на левом боку вертолет. Да, он не ошибся; это именно Bell 412 – двухдвигательный многоцелевой вертолет среднего класса, испытанный, надежный аппарат, способный работать в самых сложных природных и погодных условиях.

В наушнике послышался знакомый голос диспетчера.

– Браво Два, ответьте Бастион Три!

– На связи, диспетчер.

– Я слышал ваш обмен со старшим колонны! Сообщите, где находитесь и что вы сейчас наблюдаете!

– Нахожусь возле «кургана»! Только что потерпел крушение вертолет, следовавший, как я предполагаю, на базу!..

– Я это уже понял. Что за вертолет? И в каком состоянии машина?

– Вертолет марки Bell 412. Цвет фюзеляжа стальной или светло-серый. Номер машины рассмотреть не могу – аппарат лежит на боку. Повреждения довольно сильные… Однако нельзя исключить, что кто-то из находящихся внутри мог выжить.

– Людей возле упавшего вертолета не видите?

– Пока не наблюдаю! Верт лежит на минном поле в трехстах метрах от «кургана»! Поэтому распорядитесь, чтобы выслали саперную технику… И медиков! Срочно!!

– Вызывать саперов?

– А иначе их не вытащить, если даже кто-то и выжил!.. Кстати, у вас нет данных по минной обстановке в этом секторе?

– Минутку… Сейчас как раз вывел на экран… Так… Хм… В основном там противопехотные мины. Касательно «противотранспортных»… отмечено, что их сняли весной этого года! Но эту информацию надо, конечно, уточнить.

Заметив какое-то шевеление у лежащего на боку вертолета, Козак вновь вскинул карабин. И в ту же секунду увидел в оптику, как через открывшуюся правую дверь салона наружу, используя в качестве опоры одну из «салазок», выбрался какой-то субъект в черной или темно-синей куртке…

– Наблюдаю человека! – отрывисто произнес Иван. – Только что покинул салон вертолета!.. Еще один!..

Четырехкратная оптика, да еще и снабженная автоматическими светофильтрами, лучше пары обычных человеческих глаз. Благодаря навороченному «морпеховскому» прицелу он мог видеть все, что происходило у лежащего в трехстах метрах от дороги верта в мельчайших деталях. А видел в данную секунду он следующее. Тот, кто выбрался из салона «Белла» первым, стоя на «салазке», помогает кому-то, находящемуся внутри, покинуть поврежденную машину. Вот, наконец, показался в проеме и этот второй; сначала высунулся до пояса, затем и полностью…

Так, так… этот тоже одет в темную куртку. Иван смог разглядеть даже то, что на голове у него темная шапочка – вроде лыжной.

Следом за ним из открытого или вышибленного кем-то изнутри бокового – ставшего верхним после падения – люка показалась тщедушная фигурка!.. Этот сам вылез, без посторонней помощи. Ловко так, по-обезьяньи перебирая конечностями, выбрался из люка и сразу же спрыгнул на землю.

Похоже, подросток… Уж больно он тщедушен, да и росточком мал.

– Теперь вижу троих! – доложил Иван. – Двое взрослых и… кажется, подросток!

Тем временем возле вертолета – и с самой этой поврежденной машиной – стали происходить драматические события.

Через проем люка наружу вырвался жирный черный клуб дыма. Двое мужчин, выбравшиеся первыми, сразу же спрыгнули с «салазки» на землю! И тут же из-под поврежденного винта, вернее, ближе к хвосту, как показалось, из сопла одного из двух газотурбинных двигателей, пыхнуло дымом, с хорошо различимыми даже днем оранжевыми языками пламени…

– Вертолет сильно дымит! – передал в эфир Козак. – Один из двигателей загорелся!..

Одному из уцелевших в этом крушении, видимо, крепко досталось. Парнишка и второй взрослый, ухватив один за руку, а второй за шкирку, пытались поднять его на ноги. Общими усилиями кое-как подняли…

«Похоже на то, – подумал Козак, наблюдая за ними через оптику прицела, – что они намереваются отойти как можно дальше от аварийной машины. Которая, кстати, вот-вот может загореться. А если на ее борту есть что-то взрывоопасное, то и взлететь на воздух».

– Твою мать!.. – пробормотал на русском Козак. – Подорвутся же на хрен на минах!..

– Браво Два, вы что-то сказали? – прозвучал в динамике встревоженный голос диспетчера. – Я вас не понял.

– Один из этих троих ранен или травмирован, – перейдя на инглиш, скороговоркой сказал Иван. – И я боюсь, что они решили выбираться по полю к нам, к дороге!..

– Так сделайте же что-нибудь! Только не вздумайте сами соваться туда!.. Минутку!.. Мне только что сообщили, что к вам собирается выехать аварийная партия!

«Зашибись, – подумал Иван. – Сделайте что-нибудь…»

Вот что тут, спрашивается, без вертушки со спасателями и с тросом-беседкой или без саперно-инженерной техники можно сделать?!

Тем временем двое, держа под руки третьего – он сильно прихрамывает, – успели отойти на пару десятков шагов от коптящего, выбрасывающего в небо жирные клубы дыма вертолета. Козак поднял дулом вверх легкий, с углепластиковым ложе, кажущийся после штатных снайперских винтарей почти невесомым, карабин. Действуя на автомате, снял оба предохранителя. Передернул затвор, досылая патрон.

Резко, раскатисто грянул выстрел!.. Троица, пятившаяся от чадящего вертолета, привлеченная громким звуком – остановилась. Только теперь, кажется, они обратили внимание на припаркованный на обочине близ «кургана» внедорожник. И заодно на фигуру застывшего у ближней к ним обочины облаченного в камуфляж мужчины, держащего в правой руке дулом вверх винтовку или карабин…

До них все еще далековато. В том смысле, что докричаться до них вряд ли возможно. Козак пожалел, что старший усвистал в голову колонны – на командирском «Хамви» оборудована громкоговорящая связь, проще говоря – матюгальник. На «Дефендере» же ГГС не предусмотрен: переговоры с сотрудниками группы прикрытия и с внешними станциями ведутся исключительно по рации.

Козак, набрав полные легкие воздуха, заорал:

– Стоп! Сто-оять на месте!! Мины!!!

– Сэр?! – подал голос выбравшийся из салона напарник. – Вас срочно на связь!

Заметив, что эти трое вновь двинулись по полю – в их сторону, – Козак повторно выстрелил в воздух, надеясь что они верно истолкуют этот знак, что поймут его именно как предостережение.

Услышав повторный выстрел, эти трое и вправду остановились.

– Сэр, это срочно! – напомнил о себе датчанин. – Вам лучше ответить на вызов!

– У нас параллельный канал с военными! – прозвучал в наушнике голос дежурного диспетчера, работающего на волне, обслуживающей логистический центр станции «Бастион Три». – Вы меня слышите, Браво Два!

– В жопу! – отрывисто сказал Иван, адресуясь коллеге. – Не до разговоров!..

В этот момент послышался сильный хлопок! Клубы дыма и огня вырвались, как показалось Козаку, разом через поврежденное лобовое стекло, через открытый боковой люк и еще через образовавшуюся прореху в задней части фюзеляжа!.. Спустя несколько секунд еще раз ощутимо фыркнуло; взорвались остатки топлива в баке или что-то еще, что было на борту и могло сдетонировать.

Все трое попадали на землю, как кегли – сами ли, подчиняясь инстинкту самосохранения, или же их разметало взрывной волной.

– Это кого ты посылаешь «в жопу», сынок? – послышался в наушнике сухой, царапающий мембрану голос. – Может, меня?

Иван поправил гарнитуру. Отцентровав ее так, чтобы прутик микрофона находился у самых губ, и заодно взяв небольшую паузу, отозвался:

– На связи Браво Два! Прошу прощения, сэр… не могли бы вы представиться?

– Бригадный генерал Уилер, Дэвид Энсон!.. Я для вас достаточная величина, чтобы общаться на равных? Без ругани и посылания куда-либо?!

Иван внутренне подобрался. Такого поворота он не ожидал. Хрена себе! На связи с ним находится не кто-нибудь, а сам командующий британским контингентом, первый заместитель нынешнего главы всего военного контингента ISAF!.. Старший по должности и по званию на базе Кемп Бастион (где расположен его штаб). А также в соседнем «облцентре» Лашкаргах (еще один штаб при британской миссии) и во всей провинции Гильменд…

Конечно, сотрудники AGSM – любой крупной ЧВК – напрямую не подчиняются военным. И не обязаны выполнять команды даже такого высокого чина. Это в теории. А на практике…

– Прошу прощения, сэр! Не узнал вас по голосу, сэр! Слушаю, сэр?

– Это вы первым доложили о крушении вертолета?

– Сэр, так точно, сэр.

– «Четыреста двенадцатый» цвета горного кварца?

– Эмм… Да, сэр, светло-серого цвета.

– Бортовой номер… минутку… – в трубке послышалось какое-то шуршание. – Бортовой номер Альфа-Новембе-Уан-Зироу-Фо-Делта?

Иван передал карабин напарнику. Затем жестом указал, чтобы тот следил за тремя человеческими существами, распростертыми на земле неподалеку от пылающего вертолета.

– Номер аппарата я не вижу… не могу разобрать, сэр!

– Ладно, это неважно… Понятно, что это он!..

– Не понял, сэр?

– Что с вертолетом?

– Вертолет горит, сэр!

– Вот как? Давно? Он загорелся сразу после крушения?

– Возможно, это была жесткая посадка, сэр. Но не совсем удачная, сэр. Аппарат вначале лишь слегка дымил… А две минуты назад… как раз перед тем, как вы со мной связались по рации, из него повалил густой дым, после чего он и вспыхнул!..

– Кто-нибудь выбрался?

– Я наблюдаю пока троих, сэр. Двое взрослых, и… какой-то мальчишка. Они выбрались через правую дверь салона.

– Они находятся на минном поле, эти трое? Где-то рядом с вертолетом?

– Сэр, так точно, сэр! Я выстрелами в воздух и голосом подавал им сигналы, чтобы они не двигались!

– Зачем?

– Если продолжат движение к дороге, то велик риск, что подорвутся на установленных здесь противопехотных минах…

Едва Козак произнес эту фразу, как увидел, что один из троицы поднялся на ноги. Мужчина что-то прокричал, явно адресуясь к тем двум мужчинам в униформе, что торчат у обочины дороги…

Солнце на открытом месте припекает нещадно. У Козака, облаченного в майку цвета хаки, поверх которой надет интегрированный с разгрузкой бронежилет, пот уже катил по лицу и по спине ручьем. Каково же этим мужчинам, на которых длинные теплые куртки с капюшонами, да вдобавок на голове еще и вязаные шапочки?.. Странно они, однако, одеты для здешних мест.

Тот человек, что пытался привлечь внимание стоящих на дороге мужчин (вероятно, надеялся на их помощь), вдруг бросился бежать – в направлении дороги! Второй взрослый и поддерживающий его под локоть мальчишка тоже двинулись за ним!..

– Стой! – крикнул Козак. – Ни шагу дальше! Мины!!!

Мужчина успел сделать пару десятков шагов. Раздался негромкий хлопок; под ногой взвихрился пыльный смерч…

Он рухнул как подкошенный. Дымное облачко, смешанное с пылью и песком, спустя короткое время осело на запятнанную кровью и продуктами сработавшего ВВ почву, припорошив упавшего на спину бедолагу.

– Что там происходит? – раздался в наушнике сухой начальственный голос. – Почему не докладываете?

Козак проглотил сухой комок.

– Один из спасшихся… он подорвался, сэр. На противопехотной мине, сэр. Кажется, ему оторвало ступню…

– Остальные двое? – спросил генерал после паузы.

Козак несколько секунд смотрел в сторону второго взрослого и находившегося при нем мальчишки. Живы ли? Вот мальчишка поднял голову… Уселся на корточки… Но от взрослого не отходит. И, главное, не пытается бежать, как этого можно было ожидать от напуганного происходящим подростка.

Может, поняли, наконец, что они находятся сейчас на минном поле? И что единственный для них шанс уцелеть – замереть, даже не дышать, и дожидаться прибытия саперов?..

– Кажется, живы, сэр. Хотя и не поручусь, что не ранены или контужены.

– Плохо, сынок, – после паузы сказал сэр Уилер. – Беда… Напомните, как вас зовут?

– Сэр… эмм… нам по инструкции не…

Козак не успел закончить фразы, как в наушнике послышался голос диспетчера.

– Его зовут Козак, сэр. Айвен Козак.

Иван, улучив секунду, жестом подозвал к себе напарника. Когда тот подошел, требовательно протянул руку, выставив ладонью вверх. Встретив непонимающий взгляд, одними губами прошептал:

– Ключ от «Дефендера». Живо.

Датчанин сокрушенно покачал головой, но спорить со своим начальством не стал – передал небольшую связку ключей.

– Айвен Козак, вы на связи? – прозвучал в наушнике голос бригадного генерала Уилера. – Ответьте «башне»!

– На связи, сэр.

Иван завел движок «Дефендера».

– Я вас хорошо слышу, сэр.

Он и вправду отлично слышал своего высокопоставленного собеседника. Помимо его собственного «Кенвуда» в салоне работала настроенная на канал главной станции базы автомобильная рация «Бастион Один», на своей волне дублировала их переговоры.

В салоне «Дефендера» и в микронаушнике зазвучал сухой, почти лишенный эмоциональной окраски голос.

– Через пятнадцать минут будут саперы, – сказал Уилер. – Может, и раньше поспеют. Также я дал команду поднять в воздух спасательный вертолет и приказал выслать к вам медиков!.. Обозначьте для них безопасное место для посадки на дороге! Вы меня слышите, Козак?

– Боюсь, сэр, что их прибытие будет запоздалым.

– То есть?

– Я уже говорил, сэр. Двое спасшихся могут в любой момент подорваться.

– Что собираетесь делать? Как именно предлагаете действовать?

– Уже действую, сэр. Прошу прощения, сэр… я немного занят.