Текст книги "Деревенский супермен (сборник)"

Сергей Спехов
Деревенский «Супермен»
Сборник

© Спехов С., 2017

© ООО «СУПЕР Издательство», 2017

* * *

Деревенский «Супермен»

I

Сережка стоит перед зеркалом в своей «дембельской» солдатской форме. Он поправляет значки, ремень, поворачивается перед зеркалом несколько раз, осматривая себя со всех сторон.

Мать и сестра сидят за столом и, улыбаясь, наблюдают за ним.

– Ты, Сергей, стал такой видный парень, – говорит сестра, – жаль, что мы с тобой родственники.

– Так поехали со мной танцы. Там и моряки есть. Они тебе еще больше понравятся.

– А вот сдам экзамен – и обязательно съездим.

– Сережа, попей хоть молочка, а то опять уедешь до утра, – говорит мать и наливает молоко из кринки в большую кружку.

– Так отца бы дождаться, – Сергей, смотрит на часы – уж скоро темно будет, а его все еще с работы нет. Где он так задержался?

С улицы послышались пьяные песни и ругань отца.

– Ну, вот и дождались, – с горечью сказала мать. Она отодвинула от края стола кружку с молоком и стаканы. В сенях загремели ведра, опять раздалась ругань, и в избу ввалился отец.

Он тупо уставился на стоявших перед ним мать и Сергея.

– А, Серега… Я совсем забыл… Давай отметим это дело…

Он взял Сергея за плечи, посадил за стол и достал из кармана распочатую бутылку водки.

– Отец, мне же ехать, а за рулем нельзя, – возразил Сергей.

– А-а-а… Тебе отец мотоцикл купил… А ты не хочешь с ним выпить.

Сергей начал нервничать.

– Мы же вчера отметили мое возвращение.

Но отец уже разлил водку и совал стакан в руки сына.

– Ну, уважь отца. Я для тебя корову продал.

Сергей отвел его руку в сторону. Отец встал, глаза его налились кровью, лицо стало злым, даже свирепым.

Мать Сергея подошла к мужу и взяла его за руку.

– Ваня, пошли спать, ты уже много выпил, пошли. Сереже надо идти.

– Но Иван так махнул рукой, что она упала.

Сережка вскочил со стула и схватил отца за руки. Но отец оттолкнул и Сергея.

Со стола полетела на пол посуда.

– А, защитник появился! Уже успели тут… Да, я на свои… Да, я все своим горбом… Всю жизнь… Дом, хозяйство… А ты ни дня не зарабатывал… А я тебе мотоцикл иностранный!

Мать снова встала между ними.

– Родненькие мои, Ваня, Сережа… Ведь два года не виделись. Что же ты, Иван, опять за свое?

Но отец снова, на этот раз еще сильнее толкнул ее. Она упала и ударилась об угол печки. На лице у нее появилась кровь.

Сережка не выдержал и неожиданно для себя тоже толкнул отца. Отец повалился, но оперся о стенку и быстро встал на ноги.

– А-а-а… – зарычал он как зверь, – щенок, на отца руку поднял…

И он начал махать руками по-настоящему.

Внешне Сергей казался поменьше отца. Отец его был первый в деревне силач. Он уже привык устраивать пьяные скандалы в семье и на улице, привык, что его все боятся. Но тут он не учел, что Сергей имел силу то отцовскую, да два года служил в десантных войсках, а это много значило.

Сергей без труда успевал ставить защитные блоки перед здоровенными кулаками отца. Но отец, еще больше злился, ругался и старался ударить его в лицо. Отец кричал на Сергея, Сергей кричал на отца и в доме поднялся такой шум, что их наверно услышали соседи. Мать со слезами на глазах снова встала между ними. Отец замахнулся на нее, но Сергей перехватил его руку и ударил отца в лицо. Отец упал, но встал довольно быстро и снова бросился на сына. Сергей отступил в сторону и нанес ему резкий боковой удар. Отец снова упал и остался лежать неподвижно.

Наступила такая тишина, что стало слышно тиканье будильника.

Мать опустилась на колени рядом с отцом, стараясь привести его в сознание.

– Значит, он не первый раз скандалит и дерется? – Спросил Сергей.

Сестра опустила взгляд и тихо проговорила:

– Сколько раз по соседям ночевали.

– А, что же вы ни разу мне не написали?! – в сердцах воскликнул Сергей.

Мать молчала, по щекам ее катились слезы.

Отец пришел в себя, медленно приподнялся и сел на лавку у стены.

– Уходи из дома, – тяжело прохрипел он, – уходи!

Такого поворота Сергей не ожидал. Он думал, что отец поймет свою вину. Они простят друг друга и все наладится. Однако самолюбие не позволило первому начать этот разговор.

– Уходи, – повторил отец, – мотоцикл продашь и деньги вернешь.

– Ну и уйду! Проживу, не бойся! И деньги верну, чтобы не попрекал! Но если узнаю, что обижаешь мать, то вернусь, и из дома придется уйти тебе! Запомни! Мое слово твердое.

Он выскочил во двор, завел «Яву» и на бешеной скорости помчался, сам не зная куда.

II

Сережке все было нипочем, на поворотах он совсем не снижал скорость, иногда, не вписываясь в поворот, он довольно сильно выскакивал на встречную полосу. Но на его счастье машин на дороге не было.

И все-таки, выезжая на шоссе, ведущее в райцентр, он столкнулся с мотоциклистом. Столкновение было удачным, Сережка успел сбросить газ и довольно мягко упал в песчаную канаву. Незнакомец, тоже на «Яве», долго крутился на защитной дуге по асфальту. Но видимо это был опытный мотоциклист. Не успел еще мотоцикл остановить свое вращение, как водитель выровнял машину и подъехал к упавшему Сергею.

– Не ушибся, земляк? – спросил он тревожно.

Иди отсюда! – зло отмахнулся от него Сережка.

– Да, ты оказывается хам и наглец, землячек. Ведь ты сам и виноват.

– Давай, давай двигай! – Прервал его Сережка, осматривая свой мотоцикл.

– Но я к прокурору не пойду, – продолжил незнакомец, посмотрел на Сережку, долгим внимательным взглядом, оценил его форму, значки и, не слезая с мотоцикла, ловкой подсечкой сбил его на землю. Сережка быстро вскочил и ударил незнакомца в лицо. Но кулак его повис в воздухе. Незнакомец положил мотоцикл на дугу и встал рядом со своим обидчиком.

О-о-о! – протянул он насмешливым тоном. – Судя по удару, вы, молодой человек, знакомы с самбо. Парень сделал короткий взмах, и Сережка снова оказался на земле.

Тут он разозлился: «Как так, его, десантника, самбиста, чемпиона – бьют!» Он опять бросился на незнакомца. Но тот, ловко отбив удар, резко повернулся кругом и нанес ответный удар с неожиданной стороны. Сережка опять оказался на земле.

Так продолжалось еще некоторое время, удары незнакомца становились все чувствительнее. Наконец Сережка остался сидеть на земле.

– Просто счастливая случайность, что вы встретили меня, – издевательски вежливо сказал незнакомец.

– Если ли бы ты подсечку не сделал, я и не «прыгнул», – прохрипел, оправдываясь, Сережка.

– Не знаю, не знаю. Хотелось бы верить.

Парень похлопал его по плечу, сел на мотоцикл и уехал.

III

Злость у Сережки прошла, он, кряхтя и морщась, сел на свой мотоцикл и поехал к речке «омыть боевые раны» и подумать, как же быть дальше.

Между тем начало смеркаться, от речки потянуло прохладой. Сережка зябко повел плечами. «Сколько ни сиди, не думай, а надо, что-то делать. Главное – это определиться с ночлегом. Домой он твердо решил не возвращаться. Правда, на багажнике у него привязана теплая куртка, со вчерашнего дня осталось, но ведь прямо тут не ляжешь. Одну ночь можно и на вокзале перебиться, но милиция может привязаться. Хорошо бы найти укромный уголок. В дальних деревеньках есть брошенные домишки, но сейчас ехать уже поздно, да и бензина мало.

В чей-нибудь садовый домик, но уже сезон начался и многие в садах живут».

Сережка встал и осмотрелся. Он находился в загородной зоне отдыха. Справа от дороги, по берегу Пышмы, тянулись песчаные пляжи, усеянные грибками и кабинками для переодевания. Слева – чистый сосновый бор. В бору тоже виднелись многочисленные торговые палатки, ларьки и прочие постройки спортивного и увеселительного назначения. «Может в ларьке заночевать?» – подумал Сережка, внимательно осматривая все эти строения.

Как назло, захотелось так есть, будто неделю не ел. Сергей пошарил по карманам. Нашел пятьдесят рублей с мелочью. «Как раз на бутылку с закусью» подумал он с усмешкой.

Но где поужинать? Столовые закрыты, в ресторанах дорого. Сережка надел куртку и поехал в центр в поисках чего-нибудь съестного. В одном из магазинов он купил пакет молока и немного хлеба. Очень хотелось купить конфет, но сдержался. Покупки сложил во второй шлем и повесил на руль.

Решил вернуться обратно в зону отдыха. «Может, правда, в ларьке ночевать?». – Опять мелькнула в голове мысль.

На обратном пути, возле какого-то двора, заметил припаркованный грузовик. Оставив мотоцикл за углом дома, подошел к машине. Бензобак легко открылся. Заглянул в кузов и нашел там старое ведро, шланг и даже масло в пластмассовой канистре. Налил полное ведро бензина, размешал масло и вылил в мотоцикл. Ведро положил обратно в машину. Вроде не ахти, какое воровство, а руки немного дрожали, и сердце стучало как поршень в моторе. Успокоился, когда отошел подальше от машины.

Ларек ему не понравился, а понравился так называемый летний театр. Шиферная крыша, стены плотные, доски соединены в шпунт. На дверях со стороны сцены не большой навесной замок. Оторвав доску от скамейки, въехал по ней прямо на сцену. Потом сорвал замок, закатил мотоцикл в помещение и прислонил его изнутри к дверям. Включив стояночный свет, Сережка осмотрел свое убежище. В одном углу стояли стол и несколько стульев, в другом валялся разный хлам. В основном транспаранты и знамена. Подкрепившись на сон грядущий своим скудным ужином, он соорудил из стульев и знамен постель, натянул поплотнее куртку и лег спать. Перед тем как уснуть еще раз перебрал в памяти все события этого бурного вечера, но вины своей ни в чем не увидел, и еще раз утвердился в мысли, что ни домой, ни к родственникам он не пойдет. Устроится на завод, и будет жить в общежитии. Накопит деньги и отдаст, только надо будет узнать как там дома обстановка. Уже в полудреме, он представлял себя героем кинобоевика. Его положение даже стало нравиться ему. «Ничего, ничего, – настраивал он себя на будущие подвиги, – я еще всем докажу.

IV

Утром, прежде, чем выйти со своего убежища, Сережка приоткрыл дверь и внимательно осмотрелся вокруг. Убедившись, что его никто не видит, осторожно скатил «Яву» на землю. Повесив замок на дверь, завел мотоцикл и поехал в город.

Первым делом решил сходить в столовую. Дома, когда он мог есть с утра до вечера, о еде не думалось. А сейчас, как назло, постоянно хотелось есть.

Посетителей в столовой было мало. Сережка взял кашу, чай и сел в дальний угол, чтобы никто не видел его скудную еду.

Парень в камуфляжной форме встал из-за соседнего столика и подсел к нему.

– Здорово, Серега! – Сказал он, – широко улыбаясь, – Ты, что, своих не узнаешь?

Это был Михаил, парень из их деревни. Они не особенно дружили, но тут Сережка обрадовался земляку.

Они долга жали друг другу руки. Потом Михаил взял свои тарелки и пересел за столик Сергея.

– Слышал, слышал, что ты пришел из армии. Какие планы на будущее? – начал разговор Михаил.

– Не знаю, еще не определился. Но в деревне не хотелось бы оставаться, уклончиво ответил Сережка.

– Правильно. Что в деревне? Грязь и пятьсот рублей в месяц. Ты, думаешь, почему я в «камуфляжке»? Потому, что на металлозаводе в охране работаю. Платят тоже не густо, но дают общежитие. А комната в «общаге» – это великое дело, потому что квартиру снять – это ползарплаты потянет.

– И сколько платят? – поинтересовался вежливо Сережка.

– Да мало, мало, – Михаил замялся, – две с небольшим…

– Маловато для города. – Сережка покачал головой.

– Согласен с тобой, согласен. На квартиру или на машину не накопить. А на дом в деревне – можно!

– Так ты не хочешь жить в деревне.

– Если работать в городе, то жить в деревне можно. В случае чего – со своим огородом не пропадешь! Вот сколько, думаешь, стоит у нас в Федино средний дом?

– Даже примерно не знаю.

Тысяч за двадцать купить можно. Так вот, я за год накопил десять тысяч.

– Как тебе удалось?

– А вот смотри… Если жить скромно, то даже при моей зарплате тысячу в месяц откладывать можно! Конечно, в «общаге» ничего хорошего нет, но два года я продержусь. А там все, покупаю свой дом.

– Так замучаешься каждый день до работы добираться.

– А каждый день не надо. Охрана работает по графику. Сутки отдежурил – трое суток дома.

– Интересно, – пробормотал Сережка, – а за десять тысяч дом купить можно?

– За десять, – хитро прищурился Михаил, – за десять можно, но не ближе Елкино. А, значит, нужен свой транспорт. У тебя, я слышал, есть тачка. А у меня даже «прав» нет. Но если интересуешься, то скажу, что «мышковать» надо в районе пансионата. Две деревни по дороге, да сам поселок. Уж что-нибудь, да можно подобрать. До пансионата городской автобус ходит. И дешево и сердито. Но дома там дорогие. Не знаю, как у тебя, а у меня таких денег нет. Пока нет.

– У меня тоже пока денег нет. Но если продать «Яву», то на дом в Елкино и на «ижака» хватит?

– А что, правильная мысль. Ты же помнишь, что мой отец всю жизнь на «Урале» в город на работу ездил. И летом и зимой. Может нам скорешиться и в одной деревне по домику купить? А? Может, и на работу к нам в охрану устроишься? Сейчас криминальная обстановка обостряется. И стариков из охраны убирают. Так что думай. Если что, давай к нам.

Они вместе вышли из столовой.

– Заходи ко мне в гости, – сказал Михаил и кивнул на соседнее здание, – вот наша «общага». Я в тридцать девятой комнате живу. Сегодня работаю, а завтра весь день дома.

Михаил пошел на работу, а Сережка – на рынок. Там весь забор был оклеен объявлениями.

Списав несколько адресов, Сережка отправился смотреть дома.

V

Подъехав по первому адресу, Сережка осмотрел дом издалека, потом подкатился к палисаднику и посигналил. На сигнал вышел молодой мужчина. Лицо у него имело странное неземное выражение, длинные волосы были собраны в пучок и стянуты резинкой.

– Здорово, хозяин! Дом не продал еще? – Панибратски спросил Сережка.

– Нет, не продал.

– Посмотреть можно?

– Конечно можно. Проходите.

Сережка прислонил мотоцикл к забору, и они вошли во двор. Дом был сложен из красного кирпича и выглядел, как небольшой коттедж.

– Хозяйственных построек почти нет, – сказал хозяин, – только гараж и сарай для дров. Гараж примыкает к дому, если ворота у него убрать, а проем заложить, то получится еще одна комната. Стены везде оштукатурены и побелены. Пойдемте в дом, там посмотрите.

Они вошли в дом.

Почти все стены были увешены иконами. На полках, и на столе лежали книги церковного содержания с ликами святых на обложках.

– Вы верующий? – спросил, робея, Сережка. Теперь он понял, почему у мужчины лицо было не такое, как у обычных людей.

– Я настоятель местного храма, – сказал хозяин, – а зовут меня отец Владимир.

– Да вы не бойтесь, я не кусаюсь, – добавил он, увидев, что Сережка засмущался и остановился у порога, – проходите, смотрите. Вот кухня. Вот комната…

– А сколько вы просите за дом? – Сережка перешел на «вы».

– Прошу очень немного. Всего тридцать тысяч. Наживаться мне бог не велит.

– Да, это немного для такого дома, – согласился Сережка, – на самом деле он стоит в два раза дороже. Но мне надо подумать и посоветоваться с родителями. Я из армии пришел, вот и подыскиваю себе дом. А деньги то не мои, а родителей.

– Если придет другой покупатель, ему отказывать? – Спросил отец Владимир.

– Нет, нет, – испуганно выпалил Сережка, – если, что, то пусть покупают, я не решил. Еще не знаю, что родители скажут. Спасибо. До свидания.

Сережка окончательно смутился, торопливо вышел на улицу, сел на мотоцикл, и поехал смотреть другие дома.

Посмотрев еще две усадьбы, он понял, что в пригороде дома ему не по карману.

VI

Вернувшись в город, Сережка поставил мотоцикл на стоянке у «белого дома», а сам в расстроенных чувствах отправился погулять, размять затекшие ноги.

Бесцельно бродя по городу, он размышлял, что же делать дальше? На хорошую работу устроиться – проблема. И как быть с жильем? В «общаге» жить не хотелось. Если он в ближайшее время не купит домик, то придется снять комнатку у какой-нибудь бабуси. Но, опять же нужны деньги. Значит «Яву» нужно продать сейчас, пока она в хорошем состоянии.

От мыслей его отвлек запах чего-то съестного. Оказывается, он проходил возле столовой. Из ее дверей шел такой вкусный запах, что у него сразу от голода свело живот. Прямо, напасть какая-то!

Сережка подумал и вошел в столовую. Поскольку денег было совсем мало, он опять взял кашу и чай. Сев к окошку, стал неторопливо есть, растягивая удовольствие.

За окном просигналила машина. Сережка без особого внимания посмотрел на улицу. Напротив столовой располагалось здание банка. На сигнал машины открылись ворота, и она въехала во двор. Из машины вышли двое пожилых мужчин в форме военизированной охраны. У одного сбоку виднелась желтая кобура. Мужички взяли из машины зеленые брезентовые мешки и вошли в банк. Сережка сразу догадался, что это инкассаторы. Они показались ему не особенно боевыми. «Пожалуй, у таких можно и отобрать один мешочек, – подумал Сережка, – где-нибудь у магазина встретить, разок врезать и уехать. Вряд ли поймают, Тем более, что и машина не первой молодости. Интересно, сколько у них там, в мешках денег? Наверное, хватит на дом и машину. Отцу деньги верну».

Сережка и раньше видел инкассаторов, но такие мысли пришли к нему в голову первый раз. У него даже руки вспотели от такой смелости.

– Молодой человек! – раздался вдруг громкий голос у него над самым ухом. Сережка вздрогнул и испуганно повернул голову. Рядом с ним стояла работница столовой в белом халате и тряпкой в руках.

– Молодой человек, – повторила она, – столовая закрывается, что-то вы долго кушаете.

Сережка извинился, торопливо допил чай и вышел на улицу.

– Супермен сопливый, летчик – налетчик, – бормотал он раздраженно себе под нос, – со страха чуть со стула не свалился, а туда же… До настоящего дела дойдет, так вообще в штаны наложишь…

Пройдясь по улице и успокоившись, Сережка опять пошел в сторону банка. Мысль о грабеже все-таки засела у него в голове. Не доходя до здания банка, он сел на скамейку автобусной остановки. Чего он хотел высидеть, он и сам не знал. Просто сидел ни о чем не думая, и смотрел по сторонам.

Магазины закрылись, и прохожих на улице становилось все меньше и меньше. Город затихал, готовясь к ночному отдыху. Зажглись огни витрин и уличные фонари.

«Магазин что ли грабануть, – подумал Сережка, но тут же отогнал эту мысль, – магазины оборудованы сигнализацией и деревенским суперменам тут делать нечего». Но в голову пришла другая идея: не в магазин нужно залезть, а в столовую. В них особых ценностей нет, и охраняются они хуже. Некоторые даже не имеют сигнализацию и охраняются гражданскими сторожами.

VII

Сережка встал с лавочки и торопливо зашагал по улицам города, решив обойти все столовые, которые он знал. Конечно, это тоже воровство, но ведь он возьмет немного продуктов, что бы поесть. Больше выбрасывают.

За пару часов Сережка обошел с десяток рабочих столовых и дешевых кафе. Больше всего ему понравилась, как ни странно, столовая в самом центре города. Фасадом она выходила на городскую площадь, а к задней, хозяйственной части здания, примыкал небольшой запущенный сквер. Любую дверь взламывай, и никто не увидит. Выбрав в скверике подходящую лавочку, Сережка сел на нее и стал наблюдать. И он не ошибся. Примерно в полночь из служебного входа вышла бабка-сторожиха с двумя тяжелыми сумками в руках. Поозиравшись по сторонам, она юркнула в темные заросли сквера. Посидев еще несколько минут, на всякий случай, Сережка подошел к зданию и стал осматривать двери. К его радости угловая дверь оказалась закрытой на пустяковый висячий замочек, который можно было открыть гвоздиком. Посмеявшись над сторожами, Сережка открыл замок ключом зажигания и вошел внутрь. Но он зря посмеялся – помещение оказалось маленьким закутком, в который опускали на лифте со второго этажа отходы. Скудный свет едва проникал через щели между лифтом и стеной. Осмотревшись, Сережка нашел рубильник и кнопки управления лифтом. Разобравшись, как работает лифт, он взобрался на грязную площадку и нажал кнопку.

Вверху он слегка стукнулся головой, но в целом все прошло благополучно. Прячась за простенками, Сережка прошел в варочное отделение. В средней части стояли котлы и электрические плиты, у стен разделочные столы и обычные бытовые холодильники. Сережка проверил содержимое этих холодильников и обнаружил там, в буквальном смысле всего понемножку. Видимо в них складывали остатки блюд по окончании рабочего дня. Взяв кусок хлеба и немного колбасы, Сережка побрел дальше. На выходе из обеденного зала, на столе у кассового аппарата лежали сто рублей и записка: «Капа, это за продукты».

– Вот, черт, – ругнулся вслух Сережка, – какие честные. Продукты открыто, деньги свободно, воровать то у них неудобно.

Спустившись вниз, Сережка стал исследовать первый этаж. В узких полутемных коридорах было жутковато. Опасливо озираясь и вздрагивая от шума холодильников, он дергал за ручки все двери подряд. Одна из дверей, за которой шумел компрессор, открылась. Сережка заглянул в напахнувшую холодом темноту. У входа стояли молочные фляги, дальше виднелись коробки с тушками бройлеров. Открыв крайнюю флягу, Сережка обнаружил в ней сметану. А прямо на сметане опять лежала записка: «Нина, сметану не разбавляй, я уже разбавила».

Сережка даже потряс головой от негодования. «Ничего себе, тихие овечки, – подумал он, – вот тебе и честность». Он поднялся наверх, взял деньги вместе с запиской, подобрал картонную коробку и набил ее полную продуктами. Благополучно выбравшись из столовой, вернулся к мотоциклу. Закрепив коробку на багажнике, отправился ночевать в знакомое уже место: в зону отдыха.

Плотно поужинав, Сережка разложил на плакате оставшиеся продукты и удовлетворенно решил, что если еще прикупить хлеба, то хватит на неделю. Совесть его не мучила, наоборот, все представлялось в романтическом свете и себе он казался этаким суперменом, героем одиночкой.

VIII

Утром он проснулся от громкого разговора женщин. Одна командирским тоном давала указания, где что подкрасить и подремонтировать, другая односложно отвечала: «Хорошо, хорошо…» Сережка тихонько встал и подошел к дощатой стенке. Женщины стояли совсем рядом. Потом они подошли к двери и забрякали ключами. Сережка схватился за дверь с внутренней стороны. Женщины потянули дверь на себя, почувствовали неладное и остановились. Потом одна из них нашла щель и заглянула через нее в помещение.

– Мотоцикл, – послышался ее удивленный шепот.

Женщины отпрянули от стены и замолчали.

– Степановна, – снова раздался командирский голос, – беги на лодочную станцию, зови мужиков, сейчас разберемся.

– А ты? – Тревожно спросила другая.

– Я покараулю, беги…

Послышались удаляющиеся шаги. Сережка тоже посмотрел в дырочку. Оставшись одна, женщина, забоялась и отошла к дороге. Сережка стал соображать, как поступить. Можно спокойно выйти, послать всех подальше и уехать. Подумаешь, переночевал. Но если привяжутся, вызовут милицию, тогда неизвестно чем кончится. Не драться же с ними… Нет, лучше уехать сейчас.

Вдали послышались мужские голоса. Схватив остатки сметаны, Сережка замазал ею номер. Потом открыл краник и, немного подсосав бензина, энергично топнул ногой. Новый мотоцикл завелся с одного толчка.

– Держите их! – Раздался женский крик.

Сережка распахнул дверь, вскочил на «Яву» и крутанул ручку газа. Мотор взревел, и Сережка со сцены метровой высоты спрыгнул на землю. Немного завалился набок, но быстро выровнялся, вырулил на дорогу и помчался, набирая скорость, прочь от этого места.

Уехав подальше, он остановился у речки, вымыл номер и умылся сам. «Ничего страшного, – подумал он, присев на берегу речки, – главное не терять голову.

Действовать быстро, но расчетливо и хладнокровно.

Продукты жалко, но это потеря небольшая.

Окончательно успокоившись, снова завел мотоцикл и поехал в город.

Оставив мотоцикл на привычном месте у здания городской администрации, Сережка отправился бродить по городу.

Погода стояла отличная. На улице было много гуляющих людей. Все улыбались, шутили. Девушки казались необыкновенно красивыми. Многие молодые люди шли парами и влюблено смотрели друг другу в глаза. Среди этих веселых и счастливых людей один Сережка ходил по городу хмурый и злой.

Его опять мучил вопрос: «Где ночевать, и вообще, как жить дальше?» Если продавать мотоцикл, то в субботу нужно ехать на рынок. Но до субботы еще дожить надо.

Он однозначно решил, что домой или к родственникам не пойдет. Можно к какой-нибудь бабке на квартиру попроситься, но это опять деньги. Конечно, пару суток можно на вокзале перекантоваться, или даже на природе, возле речки, изображая из себя отдыхающего. Вот если бы у него была палатка. Можно и шалашик соорудить, но с палаткой солиднее, а главное – теплее. Ухватившись за спасительную мысль, Сережка помчался в свою деревню, в школу. Только там он мог достать палатку.

Физрук, выслушав просьбу Сережки, почесал затылок и сказал:

– Хорошие палатки я отдал. В субботу первая группа уже идет в поход. Есть старая, списанная, но она обещана знакомому рыбаку. Даже получил за нее «пузырь».

Сережка достал сто рублей.

– Николай Иванович, мне очень нужна палатка, очень.

Физрук вздохнул, взял деньги и вынес Сережке палатку.

– В крыше дыра большая, но если зашить, то можно пользоваться.

Сережка поблагодарил физрука и поехал домой. Дома, как он и предполагал, никого не было. Мать и отец на работе, сестра в школе.

Сережка взял кой-какую посуду, немного картошки с солью и, конечно, удочку. Для ремонта палатки нашел у матери нитки с иголками. Сложив веши в пакет и, укрепив на мотоцикле, быстро уехал, чтобы не встречаться с родителями.

Облюбовав укромное местечко у реки, Сережка прислонил мотоцикл к дереву, и устроил бивуак на сухом пригорке. Сначала приготовил удочку и, насадив на крючок хлебный мякиш, забросил снасть в воду. Потом принялся за ремонт палатки. С ней он провозился долго. Постарался зашить получше, чтобы комары не пролезли в дырки. Получилось не очень красиво, но крепко. Во всяком случае, в палатке с антимоскитной сеткой будет лучше, чем в простом шалаше. Пока возился с палаткой, несколько раз подходил к удочке, менял раскисший хлеб, но поклевок не было. За весь день Сережка толком ничего не ел, только пожевал немного хлеба с сахаром и запил простой водой. Он надеялся наловить рыбы и сварить уху. Но с ухой не получилось. Если сварить картошку, то ничего не останется на завтра. Три дня до субботы голодом не хотелось сидеть. А если мотоцикл сразу не купят, то ему долго тут кантоваться придется. Да, зря он поторопился утром от теток угонять. Надо было продукты собрать.

Совсем стемнело. В животе у Сережки урчало и не располагало ко сну. Решив, что ночью в лесу никто вещи не возьмет, он оставил все как есть, а сам налегке поехал в свою «бесплатную» столовую.

IX

Приехав в город, оставил «Яву» в скверике, а сам пошел в столовую. Зайдя внутрь, долго стоял, прислушиваясь к тишине. Вдруг бабка еще не ушла. Решившись, поднялся наверх. Как и в прошлый раз, взял картонную коробку и стал складывать в нее продукты. Постарался взять побольше консервов, потому что не знал сколько ему придется жить на «природе». Потратив на это буквально несколько минут, он спустился вниз, прикрыл дверь и почти бегом бросился к мотоциклу. Закрепив быстро коробку, перекатил мотоцикл на другую сторону сквера, завел и поехал в свой лагерь.

Варить, конечно, ничего не стал, а подкрепился остатками салатов и яблочным соком. Одному в темном лесу было боязливо, поэтому долго не мог уснуть. Задремал, когда уже начало светать. Зато утром валялся до обеда. Встал, когда опять захотелось есть. Разжег костер и сварил картошку с тушенкой.

X

Дни летели незаметно. Сережка то купался, то загорал, при этом непрестанно что-нибудь жевал. К вечеру второго дня набежал довольно приличный дождик. Сережка сидел в палатке и радовался, что он не под открытым небом. Без палатки он бы пропал.

В пятницу Сережка сделал важное дело. Не сворачивая лагерь, он быстро сгонял в милицию и получил паспорт. Теперь он мог купить не только мотоцикл, но и дом.

XI

В субботу утром Сережка собрался на рынок и понял, что ему некуда положить вещи и продукты. Ведь на рынок с ними не поедешь. Побродив вокруг стоянки, он нашел густой ельник и спрятал под елками все свое богатство. Если быстро мотоцикл не купят, то ему придется тут жить долго.

Въехав на территорию рынка, Сережка поставил «Яву» рядом с мотоциклами и стал терпеливо ждать. Покупателей было мало. Хотя цены были до смешного низкие. «Иж» с коляской стоил две тысячи рублей. «Урал» – четыре. «Москвич» – десять.

Подошла группа молодых парней.

– Скока? – без предисловий спросил один из них.

– Двенадцать. – Так же коротко ответил Сережка.

– Да ты че, парень, сдурел? Вон машины продаются за десять.

– Я, разве, против, купи машину.

– Короче, не скидываешь?

– Нет.

– Ну и стой тут все лето.

– А мне торопиться некуда.

Парни ушли. Сережка загрустил. Цена в пять тысяч его не устраивала. Ему надо было двенадцать. Десять на дом и две на «Ижа». За пять он сможет купить только баню. Хотя баня может и лучше чем «общага».

Парни, торговавшие мотоцикл, снова подошли.

– Ладно, – сказал старший, – согласны купить за восемь. Но это наша последняя цена.

Сережка обрадовался, но вида не показал, а спокойно сказал:

– Вон, в «спорттоварах» новые «Мински» стоят.

Стоят семь тысяч. Купите «Минск» и катайтесь.

– То магазин, а то рынок.

– Думаю, новая «Ява» лучше нового «Минска». У меня на спидометре еще и ста километров нет.

– Да через год тут вместо «Ижей» «Ямахи» будут стоять. И твоя «Ява» никому не нужна будет.

– Ну вот, приходите через год и посмотрим.

– Ну, короче так, парень… За двенадцать мы не берем. Если снижаешь – то говори свою цену. Если нет – мы пошли.

– Дешевле десяти не отдам – лучше сам буду ездить.

Парни опять отошли, долго спорили, наконец, угомонились и вернулись к Сережке.

– Ладно, мы согласны, но переписка пополам.

Через час, Сережка уже с денежками в кармане, снова бродил по рынку. Время близилось к обеду и народа заметно поубавилось. Среди оставшихся продавцов, Сережка заметил деда, который продавал «Паннонию» с коляской. «Паннония» у мотоциклистов ценилась ниже, чем «Ява», но и стоила дешевле. Сережка обошел вокруг мотоцикла и на всякий случай спросил:

– Ну, что, отец, сколько просишь за свой аппарат?

– Дак, сколько… Мужики вон добрые «Ижи» за две продать не могут. А в магазине велосипед стоит две тысячи. Вот и думай, сколько… Ну, сколько? Ну, как за «Ижа».

– Ну, «Иж» – то покрепче будет, – со знанием дела сказал Сережка. К «Панноньке» и запчастей-то не найти.

– Дак, как говорится, запрос в карман не лезет…

– И за сколько же ты согласен отдать?