Текст книги "Холод. Неотвратимая гибель. Ледяная бесконечность. Студёное дыхание"

Неужели жестокая и непреодолимая сила Холода настолько велика, что до такой степени притягивает к себе людей, побывавших внутри него? Как можно быть привязанным к тому, что лишило тебя ноги и едва не отобрало жизнь? Мысли Майка вновь потянулись к Полярному Кругу. Говорят, когда-то давно, когда планета ещё была теплой и имела иные цвета, кроме белого, словосочетание «полярный круг» имело совершенно другое значение. Майк не помнил, что оно означало тогда, но, как любой цивилизованный человек, хорошо знал, что оно означает сегодня.

Если смотреть на Землю с метеоспутника, ты увидишь белый шар, над которым теснятся исполинские белые воронки циклонов, несущих в себе немыслимо холодные ураганы, и белые вихри антициклонов, утюжащие поверхность ещё более ледяными буранами. Но белый цвет покрывает планету не везде. Если присмотреться внимательнее, можно увидеть нечто вызывающе нарушившее ледяную гармонию белого. Африканский континент, центральная часть материка. Здесь, точно по экватору, протянулась узкая полоса жизни, шириной в сто пятьдесят и длиной чуть более шестисот шестидесяти километров. Новая Америка, последний оплот тепла на навечно скованной Холодом планете, вечнозеленый клочок земли под всегда чистым небом. Даже в самые лютые морозы температура здесь никогда не опускается ниже нуля, большую же часть года на территории Новой Америки термометры показывают двадцать семь градусов тепла по Цельсию. Граница между последним очагом тепла и бескрайним Холодом представляет собой гигантские безжизненные поля, окружающие пространство жизни сильно вытянутым эллипсом. На стыке холодного и теплого воздушных фронтов резкий перепад температур вызывает поистине бешеную конвекцию. Ураганные ветра, закольцованные силой науки вокруг последнего оплота цивилизации, свирепствуют в тех местах вот уже почти две сотни лет. Бесконечная ярость стихии давным-давно срезала с поверхности всё вплоть до самого камня и с тех пор вгрызалась дальше, медленно, но неуклонно углубляя огромные желоба, ставшие своеобразным руслом для свирепых воздушных потоков. Это и есть Полярный Круг.

Полярный Круг – это величайшее изобретение американской науки. Именно его изобретению цивилизация обязана тем, что до сих пор существует. Закольцованные ураганы и снежные торнадо не только надежно защищают Новую Америку от запредельно низких температур и сдерживают мировой ледник. Они надежно отсекают последний оплот цветущей жизни от безумных и кровожадных порождений Холода. Две сотни лет назад разразилась ужасающая катастрофа: царившая десять лет изнуряющая жара, охватившая планету после фатальных солнечных катаклизмов, внезапно сменилась лютыми морозами. Всё произошло в считаные недели, и очередная зима пришла на Землю навсегда. Падение температуры воздуха оказалось обвальным и повсеместным, смертельный Холод превратил планету в ледяное кладбище замерзшей заживо цивилизации, заснеженные надгробия-небоскребы которой неторопливо размалывал в каменную труху наступающий с полюсов ледник.

Но не всё живое мгновенно погибло в ледяной хватке Холода. Уцелевшие в студеном хаосе люди и звери, пытаясь отсрочить свою гибель, устремились к экватору, туда, где неумолимо опускающаяся температура ещё позволяла выжить. Экваториальные страны мгновенно утонули в потоках мигрирующей фауны и оказались захлестнуты ордами беженцев. В условиях стремительно опускающейся до ужасающих отметок температуры люди быстро теряли человеческий облик, движимые лишь одной всепоглощающей целью – выжить. Вспыхнувшая борьба за сокращающиеся с каждым днем жизненные территории погрузила медленно замерзающие экваториальные страны в пучину кровавой бойни. Государства развалились на вооруженные до зубов человеческие анклавы, что яростно отбивались от обезумевшего от ужаса зверья и миллионов несчастных, пытающихся найти укрытие от заполоняющего всё вокруг Холода.

Но пятидесятиградусные морозы быстро расставили всё по своим местам. Непривычная к столь запредельным холодам флора погибла в считаные месяцы. Это вызвало мор среди фауны. Травоядные животные, лишившись источников пищи, быстро вымерли, следом погибли хищники, и вскоре голод ударил по оставшимся людям. Жестокие бураны и ураганы довершили скорбную картину: мировая цивилизация закончила своё существование. Огромные мегаполисы превратились в ужасающих размеров свалки заледеневших трупов, ожидающих погребения под неумолимо надвигающимся ледником. Лишь жалкой горстке человеческих анклавов, врывшихся в землю ощетинившимися стволами орудий железобетонными укреплениями вокруг месторождений энергоносителей, какое-то время удавалось выживать. Но гибель лесов и нашествие ледника сделали поверхность планеты бескрайним полем, над которым шквальные ветра разгонялись до небывалых скоростей. Температура опускалась ещё ниже, почва превращалась в вечную мерзлоту на многие десятки метров вглубь, нефтяные резервуары замерзали, угольные разрезы истощались, ветряные электростанции не выдерживали ударов стихии колоссальной мощи. Анклавы один за другим погибали, сожранные Холодом. Но тех из них, кто из последних сил цеплялся за жизнь даже зубами, добил иной враг.

Мутанты. Великий античный мыслитель не ошибался: природа не терпит пустоты. Даже если это пустота ледяных равнин, скованных запредельным Холодом. На месте превратившихся в ледяные кладбища городов, лесов и равнин поселились те, кто оказался достаточно силен и сообразителен для того, чтобы приспособиться к новой жизни. Остатки прежнего животного мира образовали новые пищевые цепочки. В их основании находились мхи и лишайники, быстро адаптировавшиеся к существованию под снежной толщей даже при таких морозах. На вершине пирамиды, согласно всем законам выживания, оказались наиболее конкурентоспособные. Те, кто продлевает свою жизнь, отнимая чужую. Хищники. Наиболее опасными из которых стали двуногие. Именно одичавшие и озверевшие потомки людей, попавших в рабство Холода, но не замерзших заживо, беспощадные, кровожадные и вечно голодные, сокрушили последние очаги умирающей цивилизации. С тех пор на покрытой ледяным панцирем и снежными толщами планете безраздельно властвовали верные слуги всеобъемлющего Холода: бескрайние студеные пустоши, голод и борьба за жизнь, среди которых уже не было места Человеку Разумному. Лишь немногочисленные стаи дикарей, считающих себя животными и во всем подражающие своим кумирам, медленно вымирали среди заледеневших развалин погибшей цивилизации.

И лишь одно государство избежало подобной участи – Новая Америка. Страна, объединившая лучших из лучших представителей планеты Земля, правопреемник великих Соединенных Штатов, цвет и квинтэссенция всего самого передового в науке, промышленности и демократическом устройстве общества – словом, всего того, что олицетворяет собой Человек. Именно они создали климатический Реактор – грандиозный комплекс сооружений, при помощи которого был выстроен Полярный Круг и с тех пор поддерживается его существование. Великие умы точно рассчитали время удара Холода и вывели Реактор на полную мощность в последнее перед вечной зимой лето, когда ещё ничто не предвещало стремительной катастрофы. Работа Реактора поддерживала температуру воздуха в Новой Америке в диапазоне комфортных для жизни температур, и чем холоднее становилось вокруг, тем мощнее бушевали ураганы, образовавшие Полярный Круг. Свирепая сила неукротимых стихий надежнее любых крепостей ограждала Новую Америку от наплыва беженцев и мигрирующей фауны. И вот уже два века она ограждает её от Холода и адаптировавшихся к нему мутантов.

Конечно, защитные укрепления у нас тоже имеются, они выстроены вдоль всего Полярного Круга, но чудовищные ураганы оказались столь непроницаемы для внешних факторов, что оборонительные позиции не столько охраняют граждан Новой Америки от вторжения извне, сколько служат границами территории, на которой поддерживается благоприятный климат. Майк улыбнулся, завидев приближающуюся громаду космодромного комплекса. Подъезжаем! Аэродромный комплекс находится сразу за ним. Оба они используются крайне редко, один для вывода на орбиту метеоспутников, другой для отправки вахт к Реактору, пожалуй, сложно определить, что происходит реже. Пожалуй, аэродромный всё-таки чаще эксплуатируют, всё-таки вахты заступают раз в пять месяцев, да и челноки Гуманитарной миссии ходят время от времени, они хоть и беспилотные, но всё же… Спутники запускают не так часто, их производство крайне сложно и дорого. В детстве Майк хотел стать конструктором метеоспутников, от работы которых зависит климат Новой Америки, ведь они являются важной составляющей Реактора, но физика и математика давались ему в школе очень нелегко, и от этих планов пришлось отказаться.

После он пробовал заниматься спортом, и даже преуспел в школьной сборной по футболу, но потом Хилари стала часто болеть, и с деньгами в семье стало туго. Тогда Майк решил попытать счастья и поискать работу, на которую он мог бы ходить после школьных занятий. Долгое время это не удавалось, пока, наконец, ему не попалась на глаза вакансия клинингового рабочего на аэродромном комплексе. За уборку взлетнопосадочной полосы платили гроши, но и работать надо было нечасто, и Майк принял предложение, в деньгах они с Хилари нуждались очень сильно. Там, в аэропорту, он и познакомился с одноногим Джеймсом. Бывший полярник Джеймс возглавлял Гуманитарную миссию, в которой был одновременно и директором, и отделом кадров, и менеджментом, и кладовщиком, и бухгалтером, и всем остальным. Прямо скажем, работы у миссии было столько, что он запросто справлялся с ней, даже единолично замещая все эти должности. Однако возраст понемногу брал своё, и ковылять на одной ноге становилось всё сложнее, и Джеймс стал задумываться о помощнике. Усердие и исполнительность Майка, надраивающего до блеска взлетную полосу на стареньком электрокаре клининговой службы, Джеймсу понравились, и он предложил парню вакансию экспедитора-разнорабочего. Так Майк попал на работу в Гуманитарную миссию.

Впрочем, миссией организацию Джеймса можно было назвать только с большой натяжкой. Старик рассказывал, что когда-то, лет, эдак, сто сорок с небольшим назад, их контора действительно была настоящей Гуманитарной миссией. В то время где-то в экваториальной части Южной Америки, на территории, бывшей до Холода то ли Бразилией, то ли Боливией, то ли вообще Эквадором – да и какая теперь разница? – ещё существовало несколько человеческих анклавов, доживающих свои последние годы. Первоначально Новая Америка поддерживала с ними исключительно радиосвязь, но позже, когда положение анклавов стало совсем плачевным, один из кандидатов в президенты на тогдашних выборах предложил оказывать погибающим помощь. Мы ведь демократическая страна, а значит, человеколюбивая, и не можем остаться в этой трагедии сторонними наблюдателями.

В итоге кандидат в президенты создал Гуманитарную миссию, а после своего избрания уделил много времени и сил развитию её деятельности. Он даже позволил крупным коммерческим фирмам спонсировать миссию в счет оплаты налогов и первым привлек к платежам свой фамильный бизнес. Поначалу, лет десять, всё шло хорошо. Миссия на средства, собранные энтузиастами и частично выделяемые государством, закупала продовольствие, предметы первой необходимости, принимала в дар теплые вещи, одеяла и прочее и отправляла всё это в анклавы. Специально для таких полетов миссии выделили несколько шаттлов, ранее предназначавшихся исключительно для доставки вахтовых смен к Реактору. Несомненно, гуманитарная помощь спасла в анклавах сотни человеческих жизней, но, как известно, там, где нет демократии, ничто хорошее не может существовать долго.

Анклавам понравилось существовать за счет Новой Америки, и они начали требовать. Да, да, в это сложно поверить, но эти иждивенцы стали качать права. Майк, когда слышал рассказ Джеймса, не переставал удивляться дремучей глупости недемократических режимов и стоическому терпению и добродетели работников Гуманитарной миссии. Анклавы заявляли, что они, видите ли, не нуждаются в обносках и консервах, и требовали поставок энергоносителей, оборудования для развертывания сложных пищевых производств, каких-то там технологий и бог знает чего ещё. Некоторые и вовсе решили, что граждане Новой Америки обязаны переселить их к себе! Можно подумать, что без них тут жить некому. Короче, на шаттлы начались нападения. Эти психи забирались внутрь и отказывались покидать летательный аппарат, требуя отвезти их в Америку. Один раз пилоты ответили отказом, за что были жестоко убиты. В другом анклаве экипаж шаттла, опасаясь за свои жизни, согласился, но маниакально настроенных недоумков набилось внутрь так много, что предельная полетная нагрузка оказалась серьезно превышена. Пилоты предупреждали о высокой вероятности крушения, но их доводы никого не интересовали. Их едва не растерзали за эти предупреждения, и шаттл поднялся в воздух. В результате при прохождении Полярного Круга ему не хватило скорости, он не смог пробить ураган, сорвался с траектории и разбился в Холоде. Естественно, не выжил никто.

После этих событий шаттлы заменили беспилотными челноками. Их грузоподъемность была намного меньше, зато более не приходилось рисковать жизнями экипажа и жутко дорогостоящими летательными аппаратами, изготовляемыми по последнему слову науки и техники исключительно ради доставки вахт к Реактору. Беспилотные челноки оборудовали автоматикой, строго следившей за наполнением трюма, и если она замечала внутри человека, то челнок попросту не поднимался в воздух, о чем и были предупреждены анклавы. И конечно же это ничего не изменило, кто бы сомневался! Анклавы наплевали и на здравый смысл, и на перспективу потерять поставки продуктов и теплой одежды, и вообще остаться без всякой помощи. Попытки улететь в грузовом челноке в Новую Америку быстро приняли повсеместный характер, и в конце концов закончилось всё это тем, что ни один из посланных в очередной раз в анклавы челноков не смог подняться в воздух. Все они где-то там и остались, причем эти агрессивные психи из анклавов, набившиеся внутрь, не покидали трюмов годами! По крайней мере, до того момента, пока не вышла из строя аппаратура челноков. Они даже не сливали топливо из баков, в надежде что челноки все-таки когда-нибудь полетят обратно в Новую Америку.

На этом работа Гуманитарной миссии фактически прекратилась. Несколько лет она существовала без всякой деятельности, изредка выходя на связь с вымирающими анклавами в попытке возобновить свою работу. Но вместо слов раскаяния и благодарности за десятилетия помощи в эфире звучали звенящие ненавистью требования о переселении, угрозы и прочее исполненное агрессией безумие. Граждане Новой Америки, видя такую благодарность за свою доброту, вполне объяснимо потеряли интерес к миссии. Следом ушли коммерческие организации-спонсоры, несколько позже конгресс снизил финансирование до минимума. Лет пять всё находилось в таком вот непонятно-подвешенном состоянии, пока Национальное Космическое Агентство не сообщило о гибели последнего из анклавов, что располагался, кажется, в Бразилии. В общем, смысла в существовании Гуманитарной миссии более не имелось, и её решили закрыть. Учитывая тот факт, что Новая Америка ставит человеколюбие на первое место в своей жизненной философии, прежде чем окончательно принять решение о расформировании Гуманитарной миссии, президент приказал убедиться, что помогать больше действительно некому.

Почти месяц орбитальные спутники изучали скованное Холодом ледяное безмолвие планеты, пытаясь вызвать на связь или хотя бы заснять кого-либо из сохранивших разум представителей иных стран. Но радиостанции анклавов умолкли навеки, а среди обледеневших развалин их последних очагов существования бродили лишь дикие звери, рыскающие в поисках трупов, и ещё более дикие двуногие, чьи предки утратили человеческий облик ещё лет семьдесят назад. Стало ясно, что после того, как там будет сожран последний труп, развалины анклавов опустеют навсегда. Судьба Гуманитарной миссии была решена, и её расформирование не состоялось фактически благодаря случайности. В последний день поисков со спутника пришли странные снимки. Огромная толпа косматых дикарей, замотанных то ли в шкуры, то ли во что придется, бесновалась у костра немаленьких размеров. Качество съемки оставляло желать лучшего, но на некоторых снимках было видно, как часть дикарей, раздевшись почти полностью, с разбегу прыгала в трехметровое пламя, в то время как ещё одна часть косматых бросалась в прорубленную в толстенном льду глубокую дыру, внутри которой можно было заметить воду.

Фотографии были опубликованы всеми таблоидами и мгновенно облетели Новую Америку. Изучив изображения, ученые пришли к выводу, что спутник зафиксировал факт массового суицида, устроенного неким племенем потомков людей, одичавших давным-давно. Судя по тому, что на одном снимке удалось довольно отчетливо разглядеть нескольких человек с копьями в руках, стоящих поодаль от костра и охвативших место проведения ужасающего ритуала полукольцом, массовое самоубийство предприняло не все племя целиком, но явно большая его часть. Наиболее вероятной причиной происходящего ученые назвали голод. Именно столь жутким способом племя регулировало свою численность. Интересной оказалась и форма самоумерщвления: тем, кто не мог заставить себя сгореть в огне, предоставлялась возможность утопиться. Причем вода в выдолбленном во льду бассейне не замерзала мгновенно, что свидетельствовало о наличии в том месте некоего природного горячего источника, наличие которого дикари смогли определить либо его местоположение передавалось по наследству. Всё это целиком позволило ученым сделать вывод, что изображенное на фото племя сохранило минимальные зачатки разума. В ту пору Новая Америка готовилась к выборам, и действующий президент предложил протянуть умирающим от голода дикарям руку помощи.

Несколько недель спутники разыскивали полудикое племя с орбиты, но долгое время бушующие на обледеневшей планете ураганы не позволяли обнаружить дикарей вновь. Наконец, в один из периодов редкого метеорологического затишья, спутник засек крупный костер, вокруг которого суицидально настроенное племя совершало точно такой же жуткий обряд. Оказалось, что находятся дикари на территории бывшей России, в местности, ранее именовавшейся как Сибирь. Согласно немногим сохранившимся архивам, в тех краях лютые морозы стояли всегда, что частично объясняло, почему племя выжило. Помимо этого историки напомнили, что русские исторически относились к Соединенным Штатам Америки враждебно, за что не раз были наказаны силой оружия и разнообразных политических и экономических санкций. Однако все эти действия так и не принесли результата, агрессивность и враждебность русских так и остались за гранью здравого смысла, что полностью объясняло истоки столь жестоких законов, царящих в племени дикарей. После обнародования данной информации многие общественные активисты потребовали либо исключить всякую возможность агрессии со стороны дикарей, либо не затевать опасных авантюр с гуманитарной помощью вообще.

Правительство учло требования своего народа, и с суицидным племенем попытались установить радиосвязь. Как и предсказывали ученые, это ни к чему не привело, радиостанций у дикарей не оказалось, что и неудивительно. Тогда было решено отправить к ним беспилотный челнок с грузом гуманитарной помощи: по два центнера консервированной сои и кукурузы, четверть тонны гамбургеров и пятьдесят килограмм ручных зеркал и стеклянных бус яркой расцветки, на последних двух наименованиях ученые настояли особо. Идею с челноком раскритиковала оппозиция, заявившая, что «железная птица», пышущая огнем и с грохотом опускающаяся с неба на землю, ничем не поможет суеверным дикарям, но лишь распугает их и ещё сильнее подтолкнет к суициду. Миссию необходимо либо отменять, либо проводить на пилотируемом шаттле, чтобы вид живых людей, выходящих из него, успокоил насмерть перепуганных дикарей хотя бы частично. Правительство возражало против пилотируемого полета, ссылаясь на трагический опыт Гуманитарной миссии с анклавами, и твердо стояло на том, что нельзя подвергать опасности жизнь пилотов. На что оппозиция, в свою очередь, приводила свою аргументацию: люди, появившиеся из недр пышущей огнем «железной птицы», будут восприняты дикарями чуть ли не как боги, и им ничто не угрожает, кроме разве что слепого поклонения. Споры не утихали до последнего, тем более что постоянно бушующие над Сибирью циклоны, бураны и снегопады сводили работу спутников на нет, и расчет полета неоднократно откладывался.

Наконец над целевым регионом установился недолгий штиль, в течение которого удалось провести спутниковую съемку местности. Картина оказалась крайне непростой. Во-первых, ни самих дикарей, ни их стойбище обнаружить не удалось, хотя местоположение жертвенного кострища было определено с точностью до пяти метров. Во-вторых, район обитания племени находился в непосредственной близости от края наступающего ледника, посреди заледеневшего леса. Несколько сильных геомагнитных аномалий, а также крупных размеров дыра в озоновом слое, пропускающая мощные потоки солнечной радиации, затрудняли подробную разведку местности. В-третьих, само по себе данное местоположение уже являлось проблемой. Мировой ледник, захвативший большую часть планеты, на севере достигал тропика Рака, а на юге почти вплотную подошел к тропику Козерога, покрывая поверхность Земли более чем трехкилометровым панцирем изо льда и снега. Таким образом, Сибирь оказалась лежащей в некоей огромной чаше, образованной возвышающимися вокруг стенами ледника. Ученые объяснили это тем, что основной ледник, наступающий с севера, был рассечен Уральскими горами и разошелся на два потока, между которыми и образовалась чаша. У подножия этих потоков начали возникать менее крупные ледники, которые в настоящий момент медленно поглощают чашу. Судьба дикарей в конечном итоге решена, в этом сомнений нет. Зато посадка шаттла в чашу сопряжена с огромным риском, ведь сверху, на уровне ледниковой поверхности, бушуют ветра огромной силы, и время полета необходимо досконально согласовывать с метеосводкой.

В итоге правительство решило отправлять беспилотный челнок, а если страх перед «железной птицей» не позволит дикарям воспользоваться гуманитарной помощью, то программа будет свернута как не имеющая смысла. Полет тщательно рассчитали, и челнок вылетел к кострищу. В условиях запредельного Холода, безраздельно господствующего за Полярным Кругом, отказывало любое записывающее оборудование, установленное не внутри летательного аппарата, и никакой фото– или видеоинформации получить никто не ожидал, поэтому план был прост. Челнок совершит посадку возле кострища, выдвинет грузовую аппарель и вытолкнет наружу полеты с грузом. После чего останется в таком положении до тех пор, пока погодные условия не позволят ему вылететь обратно. Если кто-то из дикарей за это время рискнет заглянуть в трюм, то внутренняя видеокамера зафиксирует это. Если суицидальное племя русских окажется столь же агрессивным и нетолерантным, как их предки, то на внешней обшивке, а также в трюме, останутся следы от копий, стрел, камней или чем ещё эти дикари попытаются убить «железную птицу». Так что оставалось лишь дождаться возвращения челнока, и Новая Америка с любопытством ожидала завершения столь занятного эксперимента.

Результаты оказались неожиданными. Челнок вернулся назад со своим же грузом на борту. Когда автоматика сообщила о неизменившейся взлетной массе, диспетчер Национального Космического Агентства даже хотел отменить взлет, опасаясь, что горючего не хватит для возвращения столь тяжелой машины. Но метеоусловия над Сибирью стремительно ухудшались, оставлять челнок в котловине почти трехкилометровой глубины означало гарантированно потерять его навсегда, и Агентство решило рискнуть. Летательный аппарат поднялся в воздух и благополучно вернулся в Новую Америку. В первое мгновение после вскрытия грузового отсека механики решили, что автоматика, призванная выдвинуть аппарель и вытолкнуть груз, попросту не сработала.

Однако позже выяснились любопытные подробности. Запись с камеры внутреннего наблюдения показала, как трюм открылся, аппарель вышла, и груз был вытолкнут наружу. Несколько часов ничего не происходило, после чего в трюме появились дикари в одеждах из шкур. Они занесли полеты с гуманитарной помощью обратно и даже закрепили груз, причем довольно толково, благодаря чему он вернулся невредимым. Мнения журналистов, наблюдавших запись, немедленно разделились. Одни считали, что таким образом дикари продемонстрировали добрую волю, другие сочли возврат помощи прямым заявлением о том, что русские, даже одичав, по-прежнему не желают иметь с Америкой никаких дружеских отношений. Их спор разрешился после того, как сотрудники Гуманитарной миссии вскрыли все упаковки с грузом. Ящики с консервами и гамбургерами не претерпели никаких изменений, а вот в последнем коробе зеркал и бус не обнаружилось. Вместо них там оказалось пятьдесят килограмм обработанных звериных шкур. Этот по-детски честный обмен тронул сердца американцев, и Гуманитарную миссию было решено сохранить.

С тех пор вот уже более ста тридцати лет несколько раз в год, когда позволяют метеоусловия, с аэродромного комплекса Нью-Вашингтона стартует челнок с грузом зеркал и бус. Он пронзает исполинские ураганы Полярного Круга и уходит в заснеженную Сибирь, где совершает посадку, если есть на то воля господа и умеренная скорость буранов, гуляющих по поверхности мирового ледника. Бывали случаи, когда сила разъяренной стихии скачкообразно возрастала, и челноки разбивались о ледяной панцирь, сорванные ураганным ветром с расчетной траектории. Чтобы такого не происходило, размеры челноков были уменьшены, обтекаемость и скорость увеличены. За прошедший век русские дикари так и не стали брать у Новой Америки что-то ещё, кроме стеклянных бус и зеркал, так что никакого смысла гонять в Сибирь крупные аппараты, требующие большого расхода топлива, не имелось.

Назад челноки всё так же возвращались с грузом шкур, эквивалентным по весу отправленным стеклянным безделушкам.

Со временем интерес к дикарям у широкой общественности пропал, про русских забыли, и лишь Гуманитарная миссия, персонал которой сократился до пары-другой человек, еще помнила о затерянной посреди ледника Сибири. В основном потому, что шкуры пушных зверей, выменянные у полудиких русских на бесполезные стекляшки, с удовольствием покупали представители богатейших семейств Новой Америки. Из шкурок шили весьма теплую и гламурную верхнюю одежду для холодов – женские шубки и мужские куртки, позволить себе которые могли очень и очень немногие. Сказать по правде, Майк сильно сомневался в полезности столь баснословно дорогостоящей одежды: ниже нуля температура в Новой Америке не опускается никогда, а ниже пяти градусов тепла – только в самые лютые морозы. И платить столько денег за тряпку, боящуюся то дождя, то влажности, то каких-то бабочек, – да это полный бред, и только! Тем более что синтетический плащ или пуховик отлично греет и стоит недорого. Но у богатых свои причуды, и это даже хорошо, иначе Гуманитарную миссию давно уже закрыли бы к такой-то матери, и он, Майк, никогда не получил бы эту работу. Ведь челноки на эти свои полеты за мехами жрут топлива раз в десять больше, чем те меха стоят. Хотя, если рассмотреть цены, за которые продают шубы из сибирских шкур, то, может, дело даже выгодное. Но Гуманитарная миссия не шьет шубы, она продает меха дизайнерскому дому «Нуар», входящему в промышленную империю Чарльза Шекельсона. Так что Майк и старый Джеймс получают жалованье благодаря казенным дотациям. Если кто и зарабатывает на этом, то это папаша очаровательной Лив.

Лив. Майк печально вздохнул. Дочь одного из самых богатых и влиятельных граждан Новой Америки, почетного члена некоего тайного клуба, держащего, по слухам, в кулаке даже правительство. Молодая, красивая, жизнерадостная и одновременно капризная, высокомерная и неприступная для простого смертного. Любовь всей его жизни на протяжении последних пяти лет, с той самой минуты, когда он увидел её в офисе старого Джеймса. Это случилось на пятом месяце работы Майка в миссии. Те дни были для него очень важными и волнительными, впервые при нём происходила отправка челнока к дикарям Сибири, а тут ещё он лично принимал в организации полета самое непосредственное участие! Старый Джеймс показывал ему, как правильно готовить челнок, раскреплять предназначенный для обмена груз и передавать летательный аппарат после окончания всех процедур стартовой службе аэродромного комплекса. Небольшой челнок заправили топливом, и крылатая машина, быстро взяв разгон, взмыла в солнечное небо. До Сибири было более восьми часов лету, и возвращение челнока ожидалось на следующий день. Майк тогда даже отпросился с последнего урока, чтобы прийти на работу пораньше. Вот тогда он впервые и увидел Лив.

Черноглазая красавица появилась в офисе Гуманитарной миссии со своим отцом, мистером Чарльзом Шекельсоном, в сопровождении десятка человек отцовской свиты и вдвое большего количества журналистов. Оказывается, мисс Шекельсон готовилась к предстоящему празднованию своего двадцатилетия, на которое в качестве подарка отец запланировал вручить ей бразды правления в дизайнерском доме «Нуар». По этому случаю Лив пожелала выпустить эксклюзивную коллекцию одежды, жемчужиной которой должна являться безумно красивая и баснословно дорогая женская шубка из лучших образцов сибирского меха. Юная темноволосая обольстительница, вот уже несколько лет являющаяся самой богатой и желанной невестой Новой Америки, планировала лично носить эту шубку в целях продвижения своего нового предприятия, если, конечно, температура опустится хотя бы ниже отметки в плюс десять градусов по Цельсию. В качестве увеселительного и одновременно познавательного мероприятия отец устроил дочери экскурсию туда, откуда уникальные меха и начинают свой путь по Новой Америке, – в Гуманитарную миссию. Встреча прибывающего челнока, из небольшого трюма которого должны будут достать выменянные у дикарей шкуры, ещё несущие на себе сибирский снег, было обставлено как светское мероприятие не для всех.

Охрана мистера Шекельсона даже не хотела пропустить Майка через кордон! Благо, один из дежуривших на аэродромном комплексе полицейских узнал его и выдал временный пропуск. Одноногий Джеймс без лишних слов велел Майку переодеваться в униформу Гуманитарной миссии и ассистировать при разгрузке и последующей обработке челнока. Так Майк на полминуты попал в объективы телекамер едва ли не всех информационных агентств. Летательный аппарат вернулся в Новую Америку всего лишь с тридцатиминутным опозданием, что вполне укладывалось в рамки допустимых отклонений, и спустя четверть часа стартовая служба передала машину Гуманитарной миссии. Покрытый толстой ледяной коркой челнок полз по рулежной дорожке к ангару, оставляя за собой целые ручьи талой воды, и несколько секунд Майку пришлось орудовать скребком, чтобы освободить ото льда внешнюю поверхность грузового люка. Вообще-то грузовая аппарель смогла бы выдвинуться и без этой процедуры, сил автоматики хватает, ведь открывается же трюм в Сибири, но режиссер мероприятия велел Майку счищать лед под прицелом телекамер, чтобы всё выглядело эффектнее.