Текст книги "Вычеркнутые из жизни"
Автор книги: Сергей Тармашев
Жанр: Боевая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
В итоге директорату пришлось срочно закупить партию сборных домиков, которые собрали на территории нефтепромысла Джъер, на тот момент находившегося в нескольких километрах от границы Ареала и переведённого в режим консервации в связи с нехваткой персонала. Чтобы не вызвать ненужного ажиотажа и не привлекать к себе внимания, промысел быстро обнесли глухим забором и на собственные деньги привлекли туда специалистов-нефтяников из числа Зависимых. В округе было объявлено, что в Джъер въехала очередная рабочая вахта и нефтепромысел работает в штатном режиме. В действительности в домиках разместился Совет Директоров РАО и отряд телохранителей Белова, настоящие нефтяники занимали лишь три строения. Каждую ночь несколько вездеходов под усиленной охраной пересекали границу Ареала и сразу же глушили моторы, оставаясь там до утра, чтобы дать возможность своим влиятельным пассажирам отдохнуть от сверлящего мозг Зуда.
Но Выброс шел за Выбросом, боль усиливалась, и было ясно, что вскоре Ареал поглотит Джъер, а сила Зуда увеличится настолько, что вряд ли позволит находиться без страданий вне Зелёной Зоны свыше нескольких часов. Ко всему прочему добавилась и политическая составляющая проблемы. Авторитет Лозинского в высших эшелонах власти стал падать. РАО «Ареал» теперь существовало лишь на бумаге, нефть «Тип Х» не добывалась, бюджет нёс колоссальные расходы в связи с катастрофой и её последствиями, в том числе из-за проваленных обязательств по поставкам «Икса» на внешний рынок. Компания «Экстраойл» оказалась на грани банкротства. Сам вице-премьер, вечно пропадающий «где-то там», был не интересен ни Президентской команде, ни собственным людям, среди которых уже пошёл шёпот на тему назначения преемника. Лозинский чувствовал, как шатается под ним кремлёвское кресло. У Белова ситуация складывалась немногим лучше. Генерал-лейтенант ФСБ имел возможность наступить на хвост многим, находясь в любом уголке страны, ибо компромат имеет весьма большой срок годности, но и он понимал, что власть начинает медленно уплывать из рук. Необходимо было что-то предпринять, и как можно быстрее.
И Лозинский нашёл решение. На эту мысль его натолкнуло повизгивание правозащитничков, решивших, что пора в очередной раз делать карьеру на человеческом горе. Все Зависимые ушли в Ареал, толпе обывателей стало нечего бояться, и самые сообразительные начали предпринимать попытки защитить права «пострадавших в результате чудовищной катастрофы и последующих событий». Вице-премьер, будучи опытным политиком, мгновенно оценил обстановку. Сейчас куча недоделанных общественных деятелей бросится добиваться от Президента всяческой помощи Зависимым, «страдающим в нечеловеческих условиях Ареала». Всё это сведется к выстраиванию собственных рейтингов и делёжке бюджетных денег, что будут направлены на выплату всевозможных судебных компенсаций, пособий и прочее. Но у Лозинского на эти деньги были свои планы. И он не стал терять времени даром.
Вице-премьер прибыл на приём к Президенту и представил ему собственную программу помощи пострадавшим от Ареала. Как и полагается государственному деятелю его уровня, она была глобальной и всеобъемлющей. И Президент не мог не оценить все плюсы предложения, разработанного Лозинским. На следующий же день все СМИ транслировали президентское обращение, в котором говорилось, что страна не бросит своих героев и будет сражаться за них до конца, во что бы это ни обошлось бюджету. Программа Лозинского была опубликована едва ли не всеми изданиями уже через час, и многим самопиарщикам от правозащиты пришлось прикусить языки от досады. Лозинский учел всё.
Раз государство, по не зависящим от него причинам, не имеет возможности обеспечить своим гражданам, попавшим под зависимость, достойную жизнь вне Ареала, оно обеспечит её внутри него. РАО «Ареал» вновь ждёт на работу всех желающих, но теперь оно будет существовать внутри Зелёной Зоны ради тех, кто вынужден навсегда связать свою жизнь с аномальными территориями. РАО начинает строительство подземного населённого пункта на базе нефтепромысла Джъер. К тому моменту, когда Ареал поглотит это поселение, оно уже будет просторным и благоустроенным городом со всей положенной инфраструктурой и прочими удобствами: магазинами, школами, детскими садами, больницами, убежищами и конечно же интернетом с обязательным доступом в твиттер, посредством которого Президент будет лично следить за бытом горожан. Так как аномальные территории разорвали железнодорожное сообщение, автомобильные магистрали от Сыктывкара до Троицко-Печорска будут срочно доведены до идеального состояния, и по ним будет осуществляться завоз всего необходимого для обеспечения достойной жизни жителей нового Джъера. Президент заявил, что этим обращением гарантирует, что «город внутри Ареала по уровню жизни и комфорта будет подобен любому сателлиту Москвы». С тех пор название «Сателлит» прочно прилипло к подземной новостройке.
Чтобы привлечь Зависимых к проекту, предлагалось приравнять новый Город к положению отдельного субъекта Федерации. Все работники РАО получат в Сателлите квартиры сразу по окончании строительства, а их заработные платы будут превышать нормы, установленные для районов Крайнего Севера. После завершения всех строительных работ эти люди останутся в РАО и будут работать в городских службах, а также на добыче нефти «Тип Х». Таким образом, никто не останется безработным. Для этих целей сам нефтепромысел подвергнется модернизации и расширению, кроме того, в срочном порядке будет закончено строительство промысла в посёлке Каджером. План Лозинского даже включал возможность строительства в его районе в будущем второго города, если эксперимент с Сателлитом себя оправдает.
Проект вице-премьера вызвал массу критики со стороны скептиков и политических конкурентов, но возможность в короткие сроки вновь возобновить добычу ареаловской нефти послужила решающим фактором для принятия решения. Поначалу программа быстро набрала обороты. Тысячи Зависимых, живущих на границе Зелёной Зоны в землянках и наскоро возведённых блиндажах, в условиях постоянной угрозы Выброса, нехватки промышленных товаров, элементарных удобств, медицинской помощи и зачастую продовольствия, изъявили желание поступить либо вернуться на работу в РАО. Первичные штаты укомплектовали быстро, благо практически все вновь нанятые сотрудники являлись востребованными специалистами, попавшими под Зависимость в результате прежней службы или в ходе выполнения спасательно-восстановительных работ. За неделю численность личного состава РАО возросла до десяти тысяч человек, и началось масштабное строительство.
Лозинский и Зильберман, воплощая программу в жизнь, развили небывалую активность. К тому моменту Совет Директоров РАО «Ареал» понёс ещё одну невосполнимую утрату: вертолёт, которым Шумелкина следовала от места строительства в Сыктывкар на очередную попытку излечения, внезапно взорвался в воздухе. Не выжил никто. Президентским Указом за самоотверженное исполнение гражданского и профессионального долга двум ареаловским директорам, доктору медицинских наук Шумелкиной Елене Александровне и генерал-майору МЧС Воронцову Геннадию Петровичу, были присвоены звания Героев России посмертно. В результате Лозинскому пришлось ввести в Совет Директоров проштрафившегося Прокопенко, что было даже на руку. На него немедленно взвалили всё, что ещё не успели взвалить на тот момент, и вице-премьер смог сосредоточиться на наиболее сложных вопросах освоения бюджета. На начальном этапе это было единственно верным решением, из ареаловских попов не выжил никто, заводить же новых не имело смысла: не имеющие Зависимости, они не будут полностью подконтрольны Лозинскому. Но на всякий случай небольшой храм имени мученика Евлантия на городском плане Сателлита он всё же запланировал. Со временем пригодится, найдётся и очередной ушлый поп, как говорится, свято место пусто не бывает. Пока же выделенные средства он будет контролировать сам, сейчас не до излишеств. Необходимую поддержку ему окажет Белов, с этим проблем не будет, двоюродные братья всегда понимали друг друга с полуслова.
Маховик строительства закрутился, и авторитет вице-премьера вновь окреп. Чтобы демонстрировать и своим, и чужим свою политическую активность, директорам РАО приходилось часто бывать в столице, и делать это с каждым разом становилось всё мучительнее. Авиаперелёты стали невозможны – риск погибнуть в результате несчастного случая, череда которых сопровождала Зависимых повсюду вне Ареала, был слишком велик, и пилоты наотрез отказывались подниматься в воздух. От авиации пришлось отказаться. Теперь до Сыктывкара добирались автотранспортом, после чего приходилось восемь часов трястись по железной дороге, этот способ передвижения на тот момент сочли наиболее безопасным. Эксперты в один голос утверждали, что современные железнодорожные вагоны изготавливаются с применением максимально надёжных технологий, призванных сохранить жизнь пассажирам при любой, даже самой ужасной катастрофе. В качестве доказательства приводились данные о наиболее серьёзных авариях на железной дороге, когда пассажирские поезда сходили с рельсов на большой скорости и вагоны кувыркались с высокой насыпи в многократных кульбитах. Тем не менее они не подвергались разрушению и сохраняли свою форму, а находящиеся внутри пассажиры отделались ссадинами и ушибами, количество переломов было незначительным, летальных случаев и вовсе не имелось.
Но незримое клеймо Ареала, лежащее на Зависимых, не поддавалось научному объяснению и игнорировало всё: статистику, экспертов, законы физики и многократно проверенные стандарты безопасности. После тринадцатого с момента «Дезинфекции» Выброса поезд, которым Зильберман следовал в Москву, сошёл с рельс где-то посреди глухой тайги, столкнулся со встречным составом и загорелся. По словам немногих выживших, скорость движения перед самой катастрофой была невелика, но в итоге вагоны расшвыряло, как спичечные коробки, и огонь охватил их практически мгновенно. Сильно повреждённый труп Зильбермана был найден спасателями среди тел других погибших уже к вечеру, но уверенно опознать его удалось только через двое суток при помощи генетической экспертизы. Специалисты лишь растерянно пожимали плечами, по всем расчётам выходило, что предпосылки к этой катастрофе предугадать было невозможно. В одно мгновение воедино сложилось сразу несколько причин, каждая из которых являлась редкостью уже сама по себе. Под действием зимних температур на железнодорожном полотне разошлись межрельсовые стыки, но автоматика безопасности, призванная немедленно сообщить об этом на ближайшую станцию, не сработала. Помощник машиниста перед самой катастрофой, предположительно, вышел из кабины, у машиниста случился сердечный приступ, среагировать на аварийную ситуацию, случившуюся через считаные секунды, оказалось некому. Локомотив сошёл с рельсов, слетел с насыпи и столкнулся с землей, из-за чего вагоны расшвыряло вокруг, и некоторые из них оказались лежащими на путях. Всё это произошло в непосредственной близости от поворота железнодорожного полотна, огибающего поросшую лесом сопку. Двигающийся навстречу товарный состав, перевозивший горюче-смазочные материалы, заметить произошедшее крушение не имел возможности. Он вышел из-за поворота и сразу же столкнулся с перегораживающими пути пассажирскими вагонами. Цистерны с ГСМ опрокинулись, горючие материалы разлились, взрыв и последующее возгорание произошли в считаные секунды. Как подобное количество чрезвычайных причин могло возникнуть одновременно в одном месте, следственная комиссия объяснить так и не смогла.
С тех пор пришлось отказаться и от железных дорог. Теперь Лозинский и Белов передвигались исключительно автотранспортом, и каждая вторая поездка не обходилась без аварийных ситуаций, случавшихся либо с машинами их кортежа, либо с иным транспортом, оказывавшимся неподалеку. Остальные Зависимые и вовсе крайне редко удалялись от границ Зелёной Зоны дальше двух-трех десятков километров, опасаясь за свою жизнь. По сути, опасность угрожала отовсюду. Сверлящая мозг боль от Зуда и вероятность погибнуть в результате несчастного случая были наименьшими из угроз. Ненависть, вызванная страхом перед необъяснимым проклятием Ареала, толкала людей на агрессивные и подчас кровавые поступки. Очень скоро Зависимые и нормальные стали друг другу врагами, и провозглашаемые по всей стране терпимость и сострадание соблюдались лишь в нескольких небольших поселках, расположенных у самой Зелёной Зоны. Эти населённые пункты стали своего рода нейтральными территориями, где осуществлялись все процессы взаимодействия обитателей Ареала с Большой Землёй. Правительству приходилось держать вокруг ареаловских территорий серьёзное количество подразделений Внутренних Войск, чтобы успешно сохранять контроль над этими самыми процессами. Ибо программа, предложенная Лозинским, принесла лишь часть ожидаемых результатов.
Первые пять месяцев строительство шло усиленными темпами, все стремились успеть закончить Сателлит до того, как его поглотит Ареал. Подземный город был рассчитан на шестнадцать тысяч типовых квартир, и при этом имел очень компактные размеры, чуть более чем тысяча на тысячу метров. Его обнесли единым периметром из двухниточного железобетонного забора, построили Научный Центр и расширили нефтепромысел Джъер, вошедший в состав Сателлита вкупе с Административным и Жилым кварталами. От города протянули трубопровод и автомагистраль к посёлку Верхнеижемский и далее до Троицко-Печорска, где осуществлялась обработка ареаловских грузов. Совет Директоров даже разделил внутреннюю структуру РАО на два формальных отделения, «Ареал-Сателлит», охватывающий персонал из числа Зависимых и соответствующую инфраструктуру, и «Ареал-Печора», в состав которого входили не подвергшиеся Зависимости сотрудники, выполняющие свои рабочие функции вне Ареала. Благодаря высоким зарплатам и отсутствию угрозы подвергнуться Зависимости, «Ареал-Печора» некоторое время являлся довольно выгодным местом трудоустройства.
Но в остальном Лозинского преследовала масса проблем. С первых же дней строительства стало ясно, что погибший нефтепромысел Тэбук в ныне мёртвом посёлке Нижний Одес восстановить невозможно. Район густо наполнен аномалиями и враждебной фауной, наиболее отчаянные храбрецы, рискнувшие добраться до промысла, увидели там следы мутировавшего медведя и повернули назад. Помимо этого поползли слухи о том, что в некоторых местах Зелёной Зоны, особенно там, где когда-то находились старые, ныне не действующие скважины, на земле появились нефтяные пятна. И если выкопать яму, то за день вполне можно набрать канистру «Икса», а то и две. И кто-то даже отыскал в тех местах пару метаморфитов. После появления этой информации в Ареале вновь зашевелилось сталкерство, и количество разного рода правозащитников и исследователей, особенно иностранных, понаехавших в прилегающие к аномальным территориям посёлки, возросло вдвое. Ко всему прочему строительство нефтепромысла в Каджероме шло медленно и несколько раз едва не умерло самопроизвольно. Частые Выбросы делали проведение необходимых работ слишком опасным, среди строителей имелись жертвы, и убедить людей не разбежаться с недостроенного объекта с каждым разом становилось всё сложнее. Денежные премии и поощрения ценными подарками в виде промышленных товаров и продуктовых наборов помогали не всегда, и ввести в эксплуатацию Каджеромский промысел удалось с опозданием на три месяца, перед самым поглощением Сателлита Ареалом. Не меньшей головной болью стала криминогенная обстановка, ухудшавшаяся в Зелёной Зоне с каждым месяцем всё сильней.
Не всё Зависимые желали жить честно и трудиться на объектах строительства с утра до ночи. Среди тех, кто уцелел под катастрофическим Выбросом в августе 2010-го, были и представители криминальных кругов, поощрявших сталкерство в Ухте, и заключённые исправительных учреждений УФСИН, отбывавшие наказания. Вновь оказавшись в Ареале, эти преступные элементы немедленно занялись незаконной деятельностью: рэкетом, грабежами, сталкерством. В первые месяцы службе безопасности «Ареал-Сателлита» удавалось держать криминальные круги в узде, но продолжалось это недолго. Преступный мир быстро понял, что внутри Зелёной Зоны государство далеко не всесильно и возможности органов правопорядка весьма и весьма ограничены. В Ареал потянулись преступники и уголовники всех мастей, скрывающиеся от правосудия, для которых добровольное заточение в аномальных территориях было гораздо интереснее длительных и пожизненных сроков заключения. Вскоре примеру российских криминальных элементов начали следовать преступники из ближнего зарубежья и просто отморозки, желающие лёгкой жизни за счёт других. Преступный мир Ареала быстро окреп и стал не по зубам безопасникам РАО.
Финальную точку в развитии программы Лозинского поставило поглощение Сателлита Ареалом. Зелёная Зона полностью накрыла город за пять недель, к тому моменту все работы были завершены, но дальнейшим планам вице-премьера состояться оказалось не суждено. Едва Сателлит стал частью аномальных территорий, выяснилось, кому на самом деле принадлежит власть в Ареале. Криминальный мир, скрывающийся в развалинах городов, немедленно заявил о своих правах. Город и нефтепромысел Каджером подверглись серии вооружённых нападений. Бандиты оказались многочисленными, хорошо организованными и, самое неприятное, отлично знающими как Зелёную Зону, так и законы выживания в ней. Причина тому была проста: сталкеры, поставленные властями вне закона, контролировались преступным сообществом, в результате чего в распоряжении криминалитета имелись опытные проводники и знатоки Ареала. Атаку на Сателлит удалось отбить, но нефтепромысел Каджером был потерян. По дошедшим до города слухам, отряды уголовников перебили охрану, разграбили каджеромский нефтенакопитель, перекрыли трубопровод, ведущий от промысла за пределы Зелёной Зоны через поселок Чикшино в Печору, и под угрозой смерти вынудили нефтяников дежурной вахты добывать нефть «Тип Х» для «общака». Нефтяники подчинились, но спустя трое суток нефтедобывающее оборудование пришлось деактивировать перед надвигающимся Выбросом. После его окончания вахта попросту сбежала с территории промысла, воспользовавшись неразберихой. Уголовники организовали преследование, но почти сразу в районе Каджерома появились отряды хорошо вооружённых Зомби, чего до той поры не случалось, и все поспешили покинуть нефтепромысел подобру-поздорову.
С тех пор добычу «Икса» в Каджероме удавалось запускать лишь от случая к случаю, так как сотрудники РАО отказывались браться за эту работу. Надёжно взять под контроль промысел также не получалось. Служба безопасности «Ареал-Сателлита» едва справлялась с охраной города и ведущих от него на Большую Землю трубопроводов, требующих неусыпной охраны. Преступники и прочие ушлые элементы ежедневно пытались делать в них врезки, и безопасникам приходилось тратить массу усилий на предотвращение этих злодеяний. Особенно тщательно охранялся трубопровод, поставляющий в Сателлит воду, которой в Ареале не имелось. Немало забот требовали и нитки, доставляющие в Троицко-Печорск добытый в Сателлите «Тип Х». В первое время генерал Белов пытался отряжать часть сил Службы Безопасности на установление контроля над Каджеромом, но от этих действий вскоре пришлось отказаться. На нефтепромысел регулярно нападали то уголовники, то Зомби, а после того, как однажды к Каджерому вышел Фронтовик, солдаты были готовы и добровольно уйти со службы в РАО, и лишиться безопасных квартир в Сателлите, лишь бы вновь не попасть на нефтепромысел.
Стало ясно, что избежать попадания стратегических ресурсов в руки преступных элементов не удастся. Чтобы хоть как-то выровнять ситуацию, по приказу Лозинского и Белова Прокопенко разработал схему контроля за неподвластным РАО чёрным рынком. При содействии правительства тридцатикилометровый пояс вокруг Ареала, быстро прозванный в народе «нейтралкой», был объявлен запрещённой к посещению зоной, на территории которой действовал режим Чрезвычайного Положения. Отныне каждому, кто желал пересечь её границы, требовалось получить аккредитацию в РАО по линии ФСБ. С этого же момента «Ареал-Печора» развернул в находящихся на «нейтральной территории» посёлках пункты приёма нефти «Тип Х» и метаморфитов у населения, а наказание за сталкерство было отменено официальным Указом Президента. Теперь каждый желающий мог выйти из Ареала и сдать свои находки, не опасаясь судебного преследования, и получить за них приличную цену. Чтобы обрушить чёрный рынок, Прокопенко рекомендовал платить за ареаловскую нефть вознаграждение, сопоставимое с её международной рыночной стоимостью, а за добытые сталкерами метаморфиты давать цену, равнозначную расценкам нелегальных скупщиков. При этом он предложил простой и эффективный способ избежать огромных убытков такой ценовой политики. Цены на товары постоянного потребления, завозимые в Ареал, взвинчиваются до небес. Если литр «Икса» стоит пятьдесят долларов, то нет ничего страшного в том, что литр воды будет стоить двадцать пять, а, к примеру, банка тушёнки или килограмм крупы – десять. Точные расценки высчитают эксперты, и, возможно, цены окажутся несколько иными, но общий смысл не изменится: затраты на покупку ареаловской нефти у населения будут с лихвой окупаться продажей товаров первой необходимости. Цены при желании можно варьировать. Дабы избежать возни с большим количеством наличности, при расчётах будет приветствоваться бартер, кроме того, на территории Сателлита можно открыть банк, куда позволять помещать деньги всем желающим. А чтобы никто не имел возможности демпинговать, РАО «Ареал» при поддержке генерала Белова негласно подомнёт под себя все компании и предпринимателей, что ведут или будут пытаться вести торговлю в нейтральной зоне. Что позволит де-факто быть монополистом, де-юре таковым не являясь, меньше хлопот.
Предложение Прокопенко Лозинский с Беловым одобрили. Эксперты просчитывали детали три недели, после чего с необходимыми уточнениями план начали внедрять в жизнь ускоренными темпами. Без накладок, как водится, не обошлось. Нововведение стимулировало население Ареала искать и сдавать на приёмные пункты РАО нефть и метаморфиты, но сами сотрудники «Ареал-Сателлита» оказались обладателями нищенских зарплат. Немедленно начался отток кадров, и этот прокол пришлось срочно исправлять. Денежное содержание обитателей Сателлита повысили за счёт выделения продовольственных пайков в виде карточек, подлежащих обмену на соответствующие товары в магазинах города. Подобное нововведение понравилось не всем, и хотя массовое увольнение специалистов удалось остановить, кадровый вопрос в Сателлите являлся одним из наиболее острых. Кардинально решить его официальными путями не удавалось, в то время как численность преступного мира Ареала постоянно увеличивалась, пусть и не быстро, но регулярно. Впрочем, Лозинскому и Белову не привыкать выходить из безвыходных положений. Опытный и дальновидный политик иногда может извлечь выгоду даже из сильных сторон своих противников.
– Валентин Иванович, – обитая мягкой обшивкой внутрисалонная перегородка вновь опустилась, открывая лицо референта. – Не желаете пообедать? Подать меню или прикажете сделать остановку у ресторана в ближайшем городе по пути следования?
– Почему остановились? – вместо ответа нахмурился вице-премьер, бросая взгляд в окно.
– Авария впереди… – референт невольно отвёл глаза, – только что произошла. Наш кортеж не пострадал, но на автостраде возник затор, придётся немного подождать…
– У меня на счету каждая секунда, если вы помните! – со скрытой угрозой в голосе произнёс Лозинский. – Свяжитесь с полицейскими машинами эскорта или ступайте к ним лично! Пусть делают, что хотят, но обеспечат мне немедленный проезд! Объясните им, что это в их же интересах. Чем быстрее мы покинем это место, тем меньше вероятности, что произойдёт что-либо ещё. А ведь здесь скопилось множество машин. Заострите их внимание на этом, думаю, они прислушаются.
– Слушаюсь, Валентин Иванович! – референт вскочил со своего кресла прежде, чем закрывающаяся перегородка скрыла его из виду.
Доводы референта явно убедили немецких полицейских. Уже через две минуты снаружи взвыли сирены, а через пять кортеж продолжил движение. Автобус Лозинского протиснулся через организованный стражами правопорядка узкий проезд в образовавшемся автомобильном заторе и проследовал мимо нескольких искорёженных столкновением машин, разбросанных по автостраде. Вице-премьер не удостоил их даже взглядом, за минувший год зрелище аварий, сопровождающих его поездки, давно уже стало обыденной картиной. Его автобус не перевернулся, и это главное, остальное не более чем сопутствующие мелочи. Пока доберёмся до Москвы, с десяток раз заменят лопнувшее колесо, порвавшиеся ремни и переставят какую-нибудь запчасть. В прошлую поездку вообще застучал двигатель, и пришлось пройти на буксире полтысячи километров. А тут всего лишь какая-то посторонняя авария. Обращать внимание на подобную ерунду означает лишь даром тратить драгоценное время. Но воспользоваться удобным случаем для поддержания имиджа стоит всегда. Он коснулся кнопки вызова референта.
– Да, Валентин Иванович? – мгновенно появился тот. – Подать обеденное меню?
– Давайте, – согласился вице-премьер. – И выясните обстоятельства этой аварии. Пусть моя пресс-служба по возвращении в Москву подготовит официальное заявление, в котором выразит соболезнования пострадавшим или что там потребуется. И пускай рассчитают для них некоторую сумму моей добровольной помощи в качестве пожертвования, – Лозинский забрал у референта меню, – в пределах разумного, разумеется. В заявлении должно подчёркиваться, что ни я, ни мой кортеж не имеет к этой аварии никакого отношения, но, увидев произошедшую трагедию, я не смог оставаться безучастным. Сколько нам до границы с Чехией?
– Три часа пути… эээ… в штатном режиме, – ответил референт. – Возможно, даже быстрее!
Наигранный оптимизм референта вызвал у Лозинского лёгкое раздражение, и он нажал кнопку закрытия перегородки. Перегородка двинулась вверх, но тут в глубине обшивки салона что-то громко щёлкнуло, и она остановилась на полпути. Из её нижних пазов пошёл едва заметный дымок, и запахло сгоревшей проводкой.
– Сейчас починим! – в незакрывшемся проёме немедленно возник один из телохранителей. Он коснулся пальцем вставленной в ушную раковину гарнитуры рации: – Это пятый. Электрика сюда!
– Не сейчас, – вице-премьер махнул рукой, отпуская телохранителя. Скверное настроение внезапно сменилось на приподнятое. Ещё одна мелкая поломка его не остановит. Что бы там ни случилось, у него есть пятьдесят один день свободы, и никто не отберёт у него ни минуты. Это большая удача, что среди научной комиссии ООН, попавшей под первый после «Дезинфекции» Выброс, оказался племянник Кугельштайна. Чтобы излечить родственника, знаменитый нейрохирург занялся поиском средства, способного победить Зависимость, и не бросил исследований даже после того, как племянник не выдержал мучений Зуда и покончил с собой, выбросившись с крыши собственного пентхауса. Правда, методика анестезии, подходившая для покойного, стоила жизни Линдеру, но с этим уже ничего не поделать. В какой-то мере это даже хорошо – Линдер поехал к Кугельштайну на первую операцию вместо Лозинского, которого задержали в Ареале проблемы первоочередного характера, как раз в тот момент решался вопрос по освоению крупной части бюджета. Зато потом методики заносчивого немца срабатывали без ошибок, а в случае сомнений Лозинский всегда может послать вперед себя Прокопенко, как это делает Белов со своим безмозглым племянником. И это абсолютно правильно. Что такое три миллиона долларов в сравнении с возможностью хотя бы временно освободиться от Зуда?! Гроши. Но Кугельштайна в любом случае следует проверить со всей тщательностью. На будущее. Рано или поздно кто-нибудь сможет воспроизвести его сыворотку, и прощать напыщенному учёному индюку его заносчивость вице-премьер не собирался. За окном раздался визг тормозов и надрывный сигнал клаксона, сменившийся глухим звуком удара. Спецавтобус не сбросил скорости, шум экстренно тормозящих автомобилей быстро затих позади, и Лозинский открыл обеденное меню.
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?