Текст книги "Я – не заморыш"

Глава II

1. На стадионе вместо Звёздной Звезды – бараны и зоотехник

Короче, мама с мягким сердцем – это хорошо. Она и батю жалеет, и меня. Но пацану в наше время с мягким сердцем – никак нельзя. Я уже говори. Особенно, если оно мягкое, как подушка, от которой трудно отрываться. И с волей слабой – тоже нельзя, однако приходилось.

Но вот после майских праздников решился я. С большим трудом в 6 утра оторвал от мягкой подушки свою всклокоченную голову и, не умываясь, побежал на стадион. На 9 мая парад смотрел по телику. Сила! Хорошо бы в военный институт поступить и стать офицером. Но там физподготовка, математика, физика… Поэтому надо бежать на стадион – качаться, закаляться. Пока – физподготовка, а физика с математикой потом как-нибудь.

Вот и стадион. Он, правда, вытоптан козами и овцами. Бывают козлы, но реже. Я ж рассказывал, что мы живем в поселке, который – «ни к селу ни к городу». Тут перемешались ветхие фабричные трёхэтажки с частным сектором. А у частников хозяйство, скот – мелко-рогатый и крупно-рогатый.

Хотя, если честно, меня на стадион погнала все-таки не воля, а вот что. Случайно узнал: там по утрам занимается она!

Кто она и какая из себя? О-о-о! Волосы вьющиеся, синие глаза, весёлая, заводная. Короче – красивая, и зовут её Лена. Ну, Звёздная Звезда! Для удобства буду звать её Ленка. Потому что если Лена, это какие-то телячьи нежности, не по-пацански. Ленка – моя одноклассница. Отец у неё – местный воротила. Зовут его Артём Артёмович или Завмаг. У него – тот самый гипермаркет. Точнее просто поселковый магазин, который называется «Гипермаркет».

Кстати, я не сказал, что в это время – в 6 утра – мамы уже дома не было. Она ушла на подработку в офис к Завмагу – мыть полы. Вообще, по жизни она инженер. Институт, как и мечтала, окончила. Днем мать работает в райцентровской конторе – в производственно-техническом отделе (ПТО). Чертит там всякие схемы, сочиняет техзадания и пишет техусловия. А по утрам и по вечерам моет полы в офисе у Завмага. Ей надо ещё успеть вернуться домой, привести себя в порядок и к 9 часам – в свой ПТО.

А я в это время бежал трусцой по стадиону – ноги еле переставлял. Ленки почему-то не было видно. Но вот бывший колхозный зоотехник, небритый мужик из частного сектора выгнал своих коз и баранов пастись возле стадиона. Те норовили попасть на футбольное поле.

– Ты что животину мою пугаешь! – строго сказал он мне, когда я пробегал мимо стада.

Зоотехник немного знаком, зовут, кажется, дядька Мишка. Это тот, которого когда-то мой дед Кирилл хотел в женихи маме. Но не сложилось… «В этой жизни» мама у него покупает иногда козье молоко, когда я болею. Целебное, говорят, но, скажу по чесноку, на вкус гадкое. Я ответил мохнатому мужику на его предъяву:

– Здрасьте… Я не распугиваю… – Мне показалось, что я это сказал заискивающе. Аж самому противно стало.

А он:

– Ты мне зубы не заговаривай! Мать с утра тряпкой машет, а ты дурью маешься.

Откуда он, козёл, знает, что моя мама полы моет? Обидно мне стало за мать-поломойку. На втором круге я ему крикнул:

– Моя мама – инженер ПТО!

– ПТУ-ПТУ… Тебе только в ПТУ. – Он мне в след ещё сказал что-то про цвет моих соплей. Ну, не буду повторять – противно и обидно. У меня часто бывает насморк. Про ПТУ – он, может, и прав. Это профтехучилище, где на каменщиков, трактористов и слесарей учат. Папа его закончил.

Мама грозится мне часто:

– Не будешь хорошо в школе учиться, пойдешь в ПТУ на слесаря.

Слесарь в принципе – это хорошо. Я технику люблю. Что меня пугать?.. Хотя вот если бы офицером стать, вот это – да!

А за «соплю» я решил отомстить этому предводителю баранов. Обидно ведь… Но обиднее вот что: она – Звёздная Звезда Ленка – так и не появилась на стадионе. Ведь волю и сердце я для неё тренирую, для Ленки. Чтоб её покорить! Ленка мне очень нравится, аж до помутнения. Ну, она всем нравится. Понятно: стройная, красивая, синие глаза, вьющиеся волосы. Просто супер! Почему бы и не нравиться всем?

Звёздная Звезда к тому же отличница. Завмаг, её пахан, даже репетитора по английскому ей нанимает. А другие учителя и без того с ней возятся. Завмаг же незаменимый человек для школы. Мероприятия спонсирует, учителям подарки нехилые делает…

За Ленкой ухлёстывают все пацаны школы. Ну, так мне кажется. По крайней мере старшеклассники. Она даже на переменах отпочковывается от своих и тусуется с одиннадцатиклассниками. Там Ленка в кругу пацанов, кажется, покуривает. Ну, не буду наговаривать. А то получается – я стукач.

Кстати, про курево девчат завела речь на родительском собрании ещё весной – под конец третьей четверти – тётя Галя. У нас в классе её племянница Маришка учится:

– И сама курит, и наших девочек подбивает! – возмущалась бездетная мамина подруга по поводу Ленки.

– Ну, это не трагедия, – сказала наша классная Наталья Анатольевна. – Такая форма самоутверждения. С её внешними данными это, конечно, излишество. Сигареты просто баловство – не более чем желание быстрее повзрослеть, привлечь внимание старших ребят.

Так тогда наша классная Ленку оправдывала.

А я бежал себе и думал про Звёздную Звезду. Расстроенный, что на стадионе её нет, я с досады шуганул животных, которые лезли на стадион. Те – в рассыпную. А дядька Мишка за это палку в меня запустил. Конечно, не докинул))) Ха-ха!.. Я перемахнул через низенький ржавый заборчик и побежал к дому. Вот такая первая зарядка у меня получилась. Но все-таки взбодрился…

Мне показалось, что и сердце у меня как бы мужественнее стало, и воля железнее. Я Ленке это всё равно продемонстрирую. Как? Подумаю. Пацану с мягким сердцем и слабой волей – нельзя. Девчата сразу крест поставят. Известно.

2. «Меню подростка» и прогорклые орехи для ума

Я, честно говоря, пытался и раньше в школе характер проявлять, потому что начал осторожно мечтать стать офицером. А военным характер твердый надо иметь! Но классная не поняла моих намерений. На родительском собрании выдала моей матери:

– Ваш Кирилл стал неуправляемым! Упрямый, грубый, раздражительный, – высказывала она. – Надо что-то делать!

– Да все они такие, – вступалась за меня мать рыжего Дениски, который, в общем-то, тоже балбес. – Переходный возраст, трудные подростки.

Она работает воспитательницей в детском доме и, наверное, знала, что говорила.

– Вы знаете, не надо обобщать, – строго повела голову в сторону Денискиной матери классная. – Я педагог со стажем, всякое было. Я понимаю, субъективные трудности, физиология и всё такое… Кирилл такой худой, дерганый, всклоченный, и потом… прыщами своими озабочен.

Хорошо, хоть она не сказала, что я заморыш.

– Кстати, ваш Денис тоже не подарок, – перешла классная на Рыжего. – Возможно, родителям надо подумать о сбалансированном питании. Подойдете после собрания, я вам дам соответствующую информацию. Обратите внимание, что у нас район йододефицитный. Это отражается на умственных способностях. Элементарно орехи грецкие детям своим давайте…

Мать тогда спешила после родительского собрания в долбанный завмаговский офис – полы мыть. Сунула листок в сумочку и только поздно вечером вспомнила о нём. Это была ксерокопия «Меню подростка». Там завтрак, обед полноценный, ужин легкий и два перекуса: яйца, фрукты, орехи, сок, молоко, мясо, рыба, овощи, творог, кефир, снова мясо… Ну не фига себе! У меня аж слюнки потекли.

А мать сидела над этим драным листком и беззвучно плакала…

– Ма, не плачь, – сказал я и больше ничего не мог выдавить из себя.

– Ты уроки сделал, мучитель? – спросила она сквозь слёзы.

Я не хотел окончательно расстраивать мать и, конечно, же соврал:

– Да сделал, сделал. Нам мало задавали…

Мама вдруг тихо, гладя мимо листка с «Меню подростка», запела старомодную, кажется, времен моего деда Кирилла песню:

 
Ты, река ли моя, чиста реченька,
Серебром ключевым ты питаешься,
От истоков струишься отеческих,
Меж камней-валунов извиваешься…
 

А у меня на уме почему-то закрутилось неуместное:

 
Девочки и мальчики,
дуры и обманщики….
 

Дурацкая, но прикольная песенка мешала думать: что мне предпринять, как раздобыть этот паразитский сыр, мясо, рыбу? Может, и правда поумнею после орехов и сыра, начну хорошо учиться? Тут я ещё озадачился: а что сама мать ест в обед на работе? Чай, бутерброд с маргарином? Ну, у неё в отделе такие фифы сидят – все на понтах. Там с маргарином лучше и не показывайся – запрезирают…

Пока я думал про сыр-мыр, у мамы зазвонил телефон. Через приоткрытую дверь из её комнаты я слышал мамино:

– Какие орехи? Ты что, Галина! Неудобно… – Потом, спустя время: – Ну, пусть прибегает… Может, её Кирилл встретит? Не надо? Ну хорошо.

Я не понял, о чём речь, только догадался, что к нам кто-то прибежит. И мне не надо никого идти встречать. Ну, уже хорошо.

В нашу дверь постучались – звонок давно не работал. Это оказалась моя одноклассница Маришка – племянница всезнающей тёти Гали.

– Вот орехи, против йододефицита, – с порога сообщила Маринка, зыркнула в мою сторону и убежала.

Я вскрыл гремучий пакет, и мне тут же захотелось избавиться от своего йододефицита, повысить интеллект и зарядить железом мою не очень железную волю.

Мама позвонила тёте Гале, опять виновато извинялась и говорила: «Спасибо, Галочка, спасибо, Галочка…». Я в это время колол орехи при помощи двери – закладывал их межу косяком и дверью – хрясь! Готово!

– Ты что ж творишь, бестолочь, – прикрикнула на меня мать. – Дверь и так расшаталась, а ты… Лучше б взял отвёртку да подтянул петли.

– Мам, ну потом эти петли подтяну, – отмахнулся я.

Погрыз ядрышки, они мне показали горьковатыми. Мама тоже попробовала – орехи оказались старыми. Я съязвил:

– На тебе, боже, что мне негоже!

– Дареному коню с зубы не заглядывают, – ответила мне в тон мама. – Надо свои иметь.

Она высыпала содержимое на газету. Там оказалось даже несколько проклюнувшихся орехов.

– Наверное, где-то в сырости орехи держали, – разочарованно сказала мама. – А давай их посадим, Кир?

– Да поздно уже… Спать охота.

– Как возле телевизора тупо до полуночи сидеть, так спасть не охота, – с укоризной сказала мать и сама начала отбирать орехи, которые, на её взгляд, можно было посадить.

Я напрягся и психанул – фигней среди ночи занимается матушка.

– Мам, ну давай завтра, что ли?..

Мать не ответила. Мне с великой неохотой пришлось присоединиться к её дурацкой затее. Я смотрел на мать – она казалась мне одержимой! Мы с ней в ночи под фонарем набрали песка в соседнем дворе. Насыпали в ящик из-под рассады, натыкали орехов туда, присыпали и поставили на подоконник.

– Представь, Кир, если все орехи взойдут, это будет целая роща! – и добавила торжественно: – Роща Кирилла!

Название мне понравилось – Мы оба очень устали. Я рухнул на кровать и только успел представить эту рощу – на пустыре за нашим домом, – сразу провалился в сон. А там, во сне, надо же, мы с Ленкой прохаживаемся. Ну, и Маринка тоже виднеется в конце аллеи – это же она принесла орехи. Фигня, конечно, мне представлялась, лирика какая-то кисельная, розовые сопли. Я даже во сне это осознавал. И в том же сне я понимал: вот посадили мы с мамой орехи, почти до часу ночи не спали – значит, сила воли во мне укрепилась.

Хотя, конечно, она, сила воли, не шибко-то могла закалиться от одной посадки орехов. Потому я и решил продолжить свою беготню на стадион. Ну, про первую злополучную пробежку с разгоном баранов я уже рассказал…Решил продолжить.

3. Физику прогулял – напоролся на Амбала: надо добыть сигареты

Короче, после второй пробежки и второго разгона баранов с матами дядьки Мишки-зоотехника, пришёл я в школу. Конечно, опоздал, блин.

– Можно? – просунул голову в дверь.

– Этот в своем амплуа… – не оборачиваясь в мою сторону, сказала классная. Я просочился вдоль стены за свою парту. Естественно, моя парта – последняя.

Ленка проводила меня снисходительным взглядом и усмешкой. Или мне показалось? Ну, хорошо, хоть взглянула.

На перемене девчонки смеялись и ехидненько так смотрели в мою сторону.

– …А я вижу, он там своими макаронинами размахивает…

– Чем-чем?

– Макаронинами… Посмотри, у него руки-ноги как макаронины, – громка рассказывает Ленка. – Макаронинами и так, и этак – за козами гоняется…

– За какими козами?

– Да там у нас один скотовод коз и баранов пасет возле стадиона.

– Ну и компашка! Ха-ха-ха!..

– Я увидела эту козлоферму и, естественно, не побежала на стадион. Стою за кустами, смотрю и ухохатываюсь. А он там – макаронинами скотину распугивает…. Ха-ха-ха…

Короче, это Ленка про меня так прикольно рассказывала. Все ржали. Я бы тоже ржал, если бы не знал, что это про меня.

– Девочки, он же просто гадкий утенок, а вот потом из него выйдет… – вмешалась тихоня Маришка, середнячка и мышка. У неё и кликуха такая – Мышка. Это, кстати, племянница тёти Гали, которая нам орехи дала.

– Ой, Мышка, ты все ещё сказки про гадкого утенка читаешь?!

– Как раз ей по возрасту…

– А ты почитай, там ещё есть сказка про мышку-норушку…

Маришка умолкла, я – отдалился от Ленкиной стайки. Злился не на Ленку, а на Маришку – чего это она, мышка-норушка, вздумала меня защищать! Обойдусь без её помощи…

Однако про макаронины и коз, хотя вроде бы правда и со стороны смешно, но мне обидно. Ещё этот дядька Мишка со своим мелко-рогатым скотом, блин… Следующий урок какой? А… физика. Забыл про неё, да и учебника нет у меня. Кто-то стибздил или я сам посеял. Короче, в отместку за макаронины и коз я решил… прогулять следующий урок.

За школьной котельной кучковались старшеклассники, прогуливали уроки целой толпой.

– Эй, глист, иди сюда! – подозвал меня Амбал из 11-го класса.

Подхожу.

– Курить хочешь?

– Ну да, – признался честно.

Я вообще-то уже покуриваю, иногда приходится окурки собирать.

– Тогда давай закурим. Сегодня курим твои, – сказал Амбал.

– У меня нету…

– Это твои проблемы, – лениво сквозь зубы процедил Амбал.

Я молчал, весь сжался. Но страха показывать не хотел.

– Значит, так, заморыш, иди и раздобудь курева.

– А где я его возьму? – спросил, не обращая внимания на обидные погонялова. Заморыш, глист – это как будто не про меня.

– Ты что-то попутал, – также медленно процедил Амбал. – Я говорю раздобудь курева… А где – это твои проблемы.

Амбал – это, кстати, сын Вали, матери-одиночки, на которой хотели женить моего отца. Мелькнула мысль сказать Амбалу, что мы почти братья, но потом мне аж самому противно стало. Я понял, что сегодня не мой день. С утра – «макаронины», сейчас – «глист», «заморыш»… Лучше б на физике остался, слушал бы про закон Джоуля, как его там, Ленца. Или что мы сейчас проходим? Но делать нечего, стал соображать, как смыться из этой компании.

– Ну, я пошел…

– Куда?

– Сигареты добывать…

– Если смоешься, тебе трындец, – процедил Амбал.

– Давай, я с ним, – вызвался из компании Хлюст. Это младший брат Амбала. – Посмотрю, как он будет добывать курево.

– Ну смотри, смотрящий, – дал добро Амбал брату.

Я пытался соображать, как быть? Где брать сигареты? И вообще, как сделать так, чтобы Амбал отвязался?

– Время пошло, – процедил Амбал.

– Ты что загрузился? Бабок нет, что ли? – Это смотрящий за мной Хлюст подал о себе знать.

– Ну нет, конечно… Откуда у меня деньги? – огрызнулся я зло.

Хлюст хоть и старше меня года на два, но даже я, заморыш, с ним справлюсь, есди что. Тот смеялся, скалил прокуренные зубы. Врезать ему про меж глаз, что ли? Я посмотрел на него со злостью. Мысленно отследил полет моего кулака – прямо в челюсть! Но… не решился. Хлюст брат же Амбала…

– Ладно, ты не кипешуй, – примиряюще сказал Хлюст, явно заценив мой злющий взгляд. – Могу подсказать, где взять сигареты.

– Где?

– Сейчас в «Гипермаркете» будут товар разгружать, подойди, попросись помочь. Там грузчик Сергей. Он мужик с понятиями, хотя и бухарик.

– Не, я в «Гипермаркет» не могу…

– Что, слабо?

– Там у них в офисе матушка моя подрабатывает. Продавщицы увидят, донесут ей…

– Не увидят, мы со двора зайдем. Я знаю, в какое время машины с товаром приезжают.

Мы, как и обещал Хлюст, зашли в «Гипермаркет» со двора. Дядька Сергей сидел, откинувшись, на каких-то ящиках, курил.

– Кажется, бухой, – говорит Хлюст. – Если бухой, это хорошо. Он не любит работать, когда вмажет.

– Дядь Сергей, я тебе помощника привел.

Грузчик смотрит на меня оценивающе:

– Ты что такого чахлого мне притащил? Он же батон колбасы не подними.

Хлюст одобрительно засмеялся вместе с дядькой Сергеем:

– А ему колбасы не надо, ему пачку сигарет, – в тон продолжил Хлюст.

Разговор про колбасу был лишним. Мне и так жрать хотелось, а сейчас аж голова закружилась и затошнило.

Но тут грузчик яростно заводил бровями, замахал ластами:

– Брысь отсюда, Завмаг идет…

Хлюст метнулся за ящики, а я не успел.

– Что здесь делает этот заморыш? – спросил у грузчика хозяин магазина, он же – отец Ленки Артём Артёмович. – Э-э-э… Стоп, ты кто? Из Ленкиного класса, что ли? – обратился тот ко мне.

– Да он, это самое… – хотел внести ясность грузчик Сергей.

– Помолчи, да? Опять с утра набухался? Я тебе обещал выгнать с работы? А ты еще и построннних запустил…

– Обещал, – согласился грузчик. – Но я этих заморыша сюда не звал.

– С тобой разберусь завтра. Штраф обеспечен. Иди, машину разгружай.

Грузчик поспешил смыться с глаз долой, а я остался.

4. Завмаг дал 100 рэ – я вместо сигарет купил… сосиски

Зажатый между ящиками, я скукожился под взглядом хозяина магазина. Тучный Завмаг навис надо мной реально, как туча!

Потом он отстранился, как-то склонил голову, рассматривая меня.

– Так ты с моей Ленкой учишься, – присмотрелся: – Костин сын, что ли?

– Ну да, сын я его… С дочкой вашей в одном классе…

– Как он там, батя твой? Мы тоже с ним одноклассники.

– Отец нормально, – соврал я. У бати, кажется, было что-то опять ненормально. Потому что он уже несколько месяцев молчал. То хоть иногда звонил или в «Одноклассниках» писал, сейчас совсем умолк.

– Он классный спец, на все руки мастер, – сказал Артём Артёмович. – Мне «мерина» ремонтировал, никто не брался, а он ремонтировал. Без диагностики.

Мне было приятно, что тучный Завмаг так уважительно говорил об отце. «Мерин» – это, между прочем, «мерседес», а не какой-нибудь «жигулёнок». А то все говорят о нём – об отце моём: неудачник, размазня. Мама, правда, всегда уходила от таких разговоров. Наверное, всё-таки она его, моего батю, любила. Я так думаю. Ну, или жалела…

– У тебя что, проблемы? – спросил тучный Завмаг.

– Нет.

А Завмаг как будто не расслышал:

– С Амбалом, что ли?

– Нет никаких проблем…

– Ты мне тут не втирай мозги. Раз Хлюст привёл тебя, значить, от Амбала.

Я промолчал, понял, что Завмаг меня раскусил.

– Цена вопроса? – спросил он.

Я сначала не врубился, о чём это он.

– Что Амбал с тебя хочет?

– С меня – ничего…

– Ну да. Рассказывай мне. Наверное, дань собирает сигаретами или за «лирикой» послал? Честно говори!

Ни фига себе, Завмаг всё знает, даже – про таблетки «лирика».

– Честно? За сигаретами, – признался я.

– Ну это ещё куда ни шло… На, держи. – Он сунул мне в карман сторублевку и легонько подтолкнул к выходу: – Дуй в школу!

Я рванул от Завмага прочь, даже спасибо забыл сказать.

Проблема, кажется, решена: куплю сигареты в ларьке за углом и отдам Амбалу.

Но в школу мне идти не хотелось. Скинул эсэмэску рыжему Дениске: «Забери мой портфель».

В ларьке хотел купить сигарет для Амбала. Тетка оказалась злая:

– Тебе нет 18 лет!

– Я не себе…

– А кому?

– Отцу…

– Брешешь! Что, менты подослали проверить, продаю ли малолеткам сигареты? Меня не проведешь!

Я угас и завис над витриной… Вспомнил «меню подростка», которое наша классная передала матери: «сыр-мыр», «мясы-колбасы». Сильно хотелось жрать…

– Тогда сосиски дайте… Самых дешевых, для кошки.

– Знаем, для какой кошки, – хмыкнула продавщица.

На 100 рэ получилось прилично. Выскочил из ларька, за угол и давай терзать сосиски в целлофане. Эта клеёнка не шибко поддавалась, но я справился. Наелся от пуза! Больше половины ещё осталась. Мысль пришла про мамины бутерброды с маргарином.

Вскочил в маршрутку, которая до конторы ПТО ходит. Умостился на заднее трясучее сидение. Он очредной встрякли вдруг сообразил, что расплачиваться нечем: «Ё-моё!». При выходе я попытался прошмыгнуть мимо водителя, не заплатив.

– Э-э-э!.. Ты куда, прохвост? – водитель захлопнул дверь перед носом. – А платить кто будет?

– Дома деньги забыл, – пролепетал я и вдруг, сам неожиданно для себя, распахиваю пакет с сосисками: – Вот только это есть.

– Ты что, придурок, офигел? – маршрутчик от сосисок опешил. – Ты за кого меня держишь? Оборзела пацанва…

– Я за него заплачу, – сказала какая-то тетка, которой тоже надо было выходить из маршрутки. – Может, он детдомовский, – и сунула водителю десятку.

Дверь распахнулась.

– Ты и вправду детдомовский? – спросила тётка, знакомая на лицо – из нашего посёлка. Кажется Это тёть-Валька…

– Нет, – огрызнулся я и, не говоря «спасибо», рванул прочь.

Детдомовским обозвала… Ну, сегодня вообще меня с ног до головы облажали: то макаронина, то заморыш, то глист. Теперь – детдомовский.

Короче, заскочил в мамкину контору. Офис называется. Как раз обед. Все разбрелись. Одна очень взрослая тётка пирожок с чаем наяривала. Мама за своим столом – просто чай. Без ничего.

– Мам, привет!

– О… сынок? Ты что здесь? Почему не в школе? Что случилось?

– Да ничего не случилось. Учительница заболела, – соврал я как обычно.

– А зачем пришёл?

– Мам, на! – протянул пакет с сосисками, – вот тебе принёс…

– Это что?

– Сосиски, – почему-то прошептал я.

Маманя моя сразу не врубилась.

– Нет, это что? Откуда?

– Сынок на обед маме принес, – вмешивается толстая тётка, её коллега.

Мама вдруг заплакала:

– Ты что меня позоришь!

– Мам, я хотел как лучше…

– О, такими сосисками я котят кормлю, – вставила свои пять копеек очень взрослая тётка.

Мама совсем психанула и выскочила из кабинета. Я – за ней. Но сосиски не забыл.

…Потом я видел: очень взрослая тетка с пирожками из окна за нами наблюдала. А мы с мамой в беседке во дворе конторы сидели. Я ей честно всё рассказал по Завмага, про сосиски, даже про «мерина», который батя ремонтировал. Про Амбала – не стал, зачем мать ещё больше расстраивать?

Потом мы ели сосиски, мама улыбалась. Гладила меня по голове:

– Кормилец мой! Моя надежда!..

Мне было неудобняк, я высвободился из-под её руки:

– Ну ладно, мам, что я, маленький?

Действительно, я не маленький, и реально мне пора становиться кормильцем. Надо с Завмагом поговорить, может, он что-то предложит. Вот если бы вместо грузчика дядьки Сергея! Я, допустим, заморышь, макаронина и всё такое. А на самом деле я хоть худой, но жилистый. Как батя! Я смогу!

В это время я старался не думать об Амбале. Но мысли о нём всё равно одолевали: как я с ним буду рассчитывается, как сигареты ему подгоню? Да, всё-таки придётся к Завмагу идти, просить какую-нибудь работу. Вот если бы отец Артёму Артемовичу позвонил, попросил бы за меня… Или хотя бы просто мне позвонил. Если б я работал, у меня бы сила воли укрепилась, характер твёрже стал – бойцовским был бы. Ну и деньги имелись бы…