Текст книги "Игорь Евгеньевич переходит на темную сторону силы"

Сергей Удалин
Игорь Евгеньевич переходит на темную сторону силы

Любомудров с ненавистью и робкой надеждой взглянул на будильник. Нет, тот и не думал униматься, дребезжал во все децибелы. Игорь Евгеньевич по горькому опыту знал, что завода хватит еще минут на семь. Тут и безногий встанет.

– Вот же ж… – ничуть не тише прибора проревел Любомудров, но вовремя осекся и закончил совсем не так, как собирался: – Торжество научной мысли.

Стены в квартире были жидковаты – не ровен час дочка услышит. Зачем ребенка расстраивать? Хватит и того, что у самого настроение паскудное. А каким ему еще быть, когда шестую смену подряд пашешь, без отдыха. Не говоря уже обо всем прочем…

Вот и правильно, вот и не говори.

Он быстро выполнил обязательную утреннюю программу и вышел на кухню. Катька уже допивала кофе, хотя уж ей-то необязательно было вставать в половину седьмого. А вот на тебе – умылась, оделась, причесалась и вообще выглядит, как только что купленная.

Игорь Евгеньевич справился с приступом зависти и поздоровался на старообрядный манер:

– Доброе утро.

– Знание – сила, папа, – по-новомодному ответила Катька.

Да и ладно бы просто ответила, а то ведь еще глазами сверкнула – прямо как те, из телевизора. Дочкин энтузиазм все-таки вывел Любомудрова из себя.

– Ну хоть дома-то можно без этого юродства? – буркнул он и тут же пожалел о сказанном.

Катькины глаза сразу потухли, она уткнулась носом в чашку, быстро, обжигаясь, допила кофе и вышла из кухни.

Да, нехорошо получилось. Надо бы поговорить с ней, только не сейчас – времени нет. Вот завтра будет выходной – можно с ней в зоопарк, что ли, сходить. Ей ведь так нравится гулять в зоопарке. Нужно только выгадать момент, когда там никаких лекций не читают. Не может же быть, чтобы они трындели без перерыва.

От этих мыслей Любомудров сразу приободрился, быстренько справился с завтраком и помчался на работу.

Но домчался только до первого этажа. У подъезда уже дежурили старушки из Общества просвещения. В одинаковых синих форменных курточках и с одинаково восторженными сморщенными личиками. Они так торопились донести свет науки до Любомудрова, что даже забыли про свое партийное приветствие.

– Как вы считаете, – вкрадчиво залепетала одна, – нанотехнологии приведут к новому витку научно-технической революции?

– А что вы знаете о темной материи? – тут же встряла вторая, слегка отпихивая в сторону конкурентку.

Игорь Евгеньевич скрипнул зубами, но решил, что одного срыва за утро достаточно, и с виноватым видом протараторил:

– Извините, дорогие мои, некогда мне сейчас, честное слово, некогда, на работу опаздываю.

Он ловко протиснулся между стеной и ослабившими напор старушками и, чтобы выгадать себе лишние пять секунд для бегства, сам выпалил традиционное:

– Ученье – свет!

– А неученье – тьма! – на автомате ответили просветительницы и только после этого сообразили, что добыча ускользает.

– А вы знаете, – запоздало защебетала первая, – что в эту субботу в Музее квантовой физики…

Любомудров бежал со всех ног, но все же услышал, как вторая подхватила:

– …будет демонстрироваться ящик Шредингера?

– Тот самый, с котом, – уточнила первая.

– Тем самым, – добавила вторая.

* * *

Утреннее транспортное безумие понемногу стихало, и Любомудров наконец-то смог расслабиться за рулем своей маршрутки. Даже начал прислушиваться к тому, что вещал лектор с информационного экрана в салоне – какую-то безобидную чушь по палеонтологии. Мезозой, триас, пермский период – ничего, вытерпеть можно. Вот только слышно было плохо. Два оболтуса на заднем сиденье в голос делились друг с другом новостями явно не научного характера и время от времени заливисто гоготали. Пассажиры начали недовольно оглядываться. В конце концов невзрачного вида женщина постбальзаковского возраста выразила общие пожелания:

– Молодые люди, нельзя ли потише? Слушать мешаете.

Оболтусы присмирели, но ненадолго. Через пару минут они уже снова ржали на весь салон.

– Это возмутительно! – завизжал толстый мужчина в очках и с лысиной, тщетно скрываемой под шляпой. – Водитель, остановите машину и высадите их. Не умеют себя вести – путь идут пешком.

Его, разумеется, поддержали остальные. Весельчаки начали огрызаться, еще больше заводя протестующих. Обстановка накалялась. Любомудров досадливо поморщился. На первый взгляд ничего плохого парни не делали – не ругались, не мусорили, не приставали ни к кому. Но они мешали приобщаться к знаниям, а это – одно из самых страшных преступлений. Хуже может быть только распространение антинаучных заблуждений. Становиться соучастником и укрывателем Игорю Евгеньевичу совсем не хотелось. Он проскочил напряженный перекресток и все-таки притормозил. Оно ему надо – из-за двух дураков на жалобу нарываться? И не факт, что дело обойдется одной жалобой.

* * *

Началось все лет пять назад и поначалу даже забавляло Любомудрова. Еще одна дурьректива сверху – мало, что ли, мы их пережили? Когда начальник парка велел ему явиться в выходные на семинар по математическим преобразованиям в многомерных пространствах, Игорь Евгеньевич не стал артачиться и ходил ради смеха. Но от повторного посещения наотрез отказался. И тут же загремел на три месяца в неоплачиваемый отпуск.

Жена Любомудрова учла его ошибки. К аналогичному предложению от директора своего магазина она отнеслась с предельной серьезностью. А со временем втянулась и стала посещать семинары с удовольствием. Потом объявила, что уезжает на все лето в археологическую экспедицию на Урал – и все, больше Игорь Евгеньевич ее не видел. Нет, видел один раз – издал

...

конец ознакомительного фрагмента