Текст книги "Советские спецслужбы и Красная армия"

Ф. И. Балабин на допросе в ОГПУ в 1931 г. показал: «Я лично ушел из штаба [Северного района] после неприятности со своим помощником, на почве личных отношений. Мои помощники – офицеры… курсов Генштаба, выразили мне порицание за высокомерное обращение, говорили, что за глаза я называю их недоносками и т. д. Условия службы создавались очень тягостные…»[70]70
  Цит. по: Тинченко Я. Ю. Голгофа русского офицерства в СССР. С. 322.


[Закрыть] Этим помощником и был Теодори.

На следующем допросе Балабин охарактеризовал выпуск 1917 г. более подробно. Здесь же он дал предвзятую характеристику выпуску, но, вероятно, достаточно точную характеристику Георгию Ивановичу: «П. А. Мей[71]71
  Мей Павел Алексеевич – «генштабист 1917 года». В Красной гвардии – Красной армии с 1918 (добровольно) – нач. разведотдела штаба военрука Московского района (март – август 1918); отв. работник Оперативного отдела Наркомвоена, для поручений при нач. Оперативного управления Полевого штаба РВСР, нач. общего отдела штаба Западного фронта; в распоряжении инспектора военно-учебного дела Западного фронта; нач. школы высших курсов комсостава Западного фронта (с мая 1920); ком. 5-й бригады; нач. курсов высш. объедин. Западного фронта (с апреля 1921). В межвоенный период – пом. нач. оперативного управления штаба Западного фронта (ноябрь 1921 – февраль 1922); нач. отдела подготовки и службы войск штаба Петроградского ВО (с февраля 1922); пом. нач. 1-й Петроградской пех. школы (с марта 1923); на преподавательской работе в школе связи и, частным образом, преподаватель Академии им. Н. Г. Толмачева (с 1925). Арестован, но освобожден (1930).


[Закрыть], Теодори, Колесников и несколько других сотрудников моего оперативного отделения, все молодые генштабисты, окончившие ускоренный курс академии в 191[8] году, малознающие (? – С. В.), малоопытные, [с] сильно развитым духом критики в отношении старых генштабистов – особенно Теодори, демагогические выпады которого ясно показывали на стремление сделать быструю карьеру; самолюбивый, настойчивый, он являлся безусловным идеологом сплоченной группы своих товарищей, подчеркивал эту сплоченность и, когда считал это нужным, выступал с протестами от сомкнутого фронта своих товарищей-единомышленников. По полит[ическим] убеждениям все они, кажется, примыкали к эсерам»[72]72
  Цит. по: Тинченко Я. Ю. Указ. соч. С. 329–330.


[Закрыть]. Следует заметить, что при Временном правительстве такие политические «убеждения» были весьма выгодны, но весной 1918 г. были явным анахронизмом. Генштабисты, занимавшие высокие должности, подчеркивали недостаток опыта выпускников подготовительных курсов и старшего курса академии, причисленных к корпусу офицеров Генштаба еще в сентябре 1917 г. За «аттестованных» таким образом Балабиным генштабистов Тита Степановича Косача и Владимира Федоровича Тарасова[73]73
  Тарасов В. Ф. – «генштабист 1917 года». В советском военном ведомстве: нач. 1-го отдела Регистрационного управления Полевого штаба. Командировки: в распоряжении командующего Южным фронтом (с 9 ноября 1918). (РГВА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 3. Л. 83.)


[Закрыть] вступился Теодори. За это его уволили со службы. Ключевым событием стало состоявшееся 30 апреля 1918 г. заседание причисленных к Генштабу сотрудников Северного участка и Петроградского района Завесы. Собравшиеся решили твердо отстаивать свои права, признав «случай с Теодори» «общим делом»[74]74
  Кавтарадзе А. Г. «Советское рабоче-крестьянское правительство… признало необходимым и учреждение… высшего военно-учебного заведения» // Военно-исторический журнал. 2002. № 10. С. 33–34.


[Закрыть]. Так на основе выпуска сложилась группа офицеров, лидером («идеологом», по выражению Балабина) которой стал Теодори. В конечном итоге «генштабисты 1917 года» отстояли свои права. Начальник оперативного отделения штаба Северного участка и Петроградского района Завесы П. Боровский в мае 1918 г. принял «Инструкцию», в которой возложил обязанности дежурств после окончания занятий в штабе (между прочим, это после 16 часов) на однокурсников Теодори, а ведение дежурств конкретно на П. А. Мея. Причисленные к Генштабу наделялись Боровским правом «обращаться ко мне всегда, не исключая случаев, когда я занят переговорами с другими лицами, не подлежащими к составу оперативного отделения». Все столы отделения возглавили однокурсники Теодори: 1-й – Иван Дмитриевич Чинтулов[75]75
  Чинтулов Иван Дмитриевич (1888–1931) – штабс-капитан, «генштабист 1917 года». Образование: Михайловское артиллерийское училище (1910; по 1-му разряду), ускоренные курсы академии Генштаба (1918). На службе в старой армии с 1907 (офицер с 1910) – офицер 7-й арт. бригады (с 1910), 68-й арт. бригады. В советском военном ведомстве с 1918 (добровольно) – пом. нач. Оперативного отделения Северного участка и Петроградского района отрядов Завесы; пом. нач. штаба Петроградского ВО; консультант Оперода Наркомвоена и член Комиссии по организации разведывательного и контрразведывательного дела (1918); военный консультант Отдела военного контроля Регистрационного управления Полевого штаба РВСР, затем Особого отдела ВЧК (1918–1919); в распоряжении РВСР (1919), на Южном фронте. Арестован по делу «Весна» (декабрь 1930). Расстрелян. Участие в войнах: Первая мировая война. Награды: орден Св. Георгия 4-й ст. (1915).


[Закрыть], 2-й – Павел Алексеевич Мей, 3-й – Константин Хитрово, 4-й – Владимир Юлианович Стульба[76]76
  РГВА. Ф. 862. Оп. 1. Д. 28. Л. 5. и след.


[Закрыть].

Позже, 15 февраля 1919 г., Теодори заявил своему начальнику Семену Аралову, признанному ныне первым руководителем ГРУ: «Я с трудом и большими усилиями сохранил выпуск в феврале и марте 1918 года, спаял его за лето». По его словам, «генштабисты 1917 года» вступили в конфликт со старыми генштабистами дореволюционных выпусков, но завоевали доверие Главнокомандующего Восточного фронта, с сентября 1918 г. – Главнокомандующего всеми вооруженными силами Республики бывшего подполковника старой армии[77]77
  Теоретически в Советской России чины отменили, но в действительности субординация в кастовом военном ведомстве оставалась, поэтому к чинам слово «бывший» не прибавляется.


[Закрыть] Иоакима Иоакимовича Вацетиса. В итоге представители выпуска 1917 г. заняли ответственные должности на фронтах, но старому генералитету удалось убрать однокурсников Теодори «из главных управлений» военного ведомства, то есть из центрального военного аппарата[78]78
  РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. 3. Л. 204.


[Закрыть].

27 мая Теодори прибыл в Москву и стал консультантом Оперода. Все ли было гладко в новорожденном органе военного управления? – Отнюдь: на момент приезда Теодори было сформировано лишь Разведывательное отделение (во главе левый эсер Краснов), полусформированы Оперативное отделение (левый эсер Николай Васильевич Мустафин, возглавивший чуть позднее Военно-цензурное отделение), названное в отдельных документах Секретным оперативным отделением[79]79
  См., напр.: РГВА. Ф. 862. Оп. 1. Д. 38. Л. 36.


[Закрыть], и Организационно-учетное отделение (большевик Н. Г. Семенов); кроме того, большевик Сергей Чикколини запланировал формирование Отделения военного контроля[80]80
  РГВА. Ф. 33221. Оп. 2. Д. 216. Л. 20 и след.


[Закрыть].

До заключения Брестского мира в оперативном подчинении предка Оперода – «Особого оперативного» отдела Чрезвычайного штаба МВО – находился левоэсеровский Центральный штаб партизанских формирований[81]81
  РГВА. Ф. 25883. Оп. 1. Д. 78. Л. 395–399.


[Закрыть]. Заведующим штабом в этот период был бывший гельсингфорсский матрос левый эсер П. И. Шишко. В конце марта или начале апреля 1918 г. центральный штаб переименовали в Особо-разведывательное отделение Оперода. При отделении, вроде бы по поручению Ленина, организовали школу подрывников, где политическую и военную подготовку получали в т. ч. и приезжие партизаны (занятия велись в помещении школы, практические – за городом)[82]82
  Аралов С. И. Указ. соч. С. 43.


[Закрыть]. Как утверждает С. И. Аралов, весной 1918 г. Шишко, по поручению Ленина, руководил повстанческой работой в оккупированных областях, партизанские дела вместо него в Опероде вел А. И. Ковригин, которому, несмотря на членство в ПЛСР, Ленин доверял. К воспоминаниям о «доверии» следует относиться критически: Аралов пишет, что Ковригин предложил помощь большевикам в день левоэсеровского выступления, а Теодори свидетельствует в «Кратком очерке…», что налицо в Опероде были только С. И. Аралов, Г. И. Теодори и помощник Аралова В. П. Павулан[83]83
  Ср.: Там же; РГВА. Ф. 33221. Оп. 2. Д. 216. Л. 21; Партия левых социалистов-революционеров: Документы и материалы / Авт. – сост. Я. В. Леонтьев. Т. 1. М., 2000. С. 761. Павулан Валентин Павлович – старый большевик, советский партийный и военный деятель. Латыш. В советском военном ведомстве – зам. управделами Реввоенсовета Республики (с окт. 1918); зам. нач. Регистрационного управления Полевого штаба РВСР (ноябрь 1918 – сентябрь 1919); уполномоченный РВС 1-й армии при Особом представительстве армии в Туркестане (с октября 1919–1920). (Реввоенсовет Республики. Протоколы. 1918–1919 гг. С. 618–619.) По некоторым данным, заболел и скончался в Туркестане.


[Закрыть]. Судя по отчетам и очеркам Г. И. Теодори, консультанты-генштабисты не имели никакого отношения к работе Особо-разведывательного отделения[84]84
  На это указывает уже тот факт, что ни в одном очерке работы Оперода Особо-разведывательное отделение даже не упоминается (См.: РГВА. Ф. 33221. Оп. 2. Д. 216. Л. 7 и след. Теодори Г. И. Указ. соч.; РГВА. Ф. 1. Оп. 3. Д. 48. Л. 5 и след.).


[Закрыть], скорее всего, Ковригин подчинялся непосредственно Аралову (и то формально)[85]85
  См.: Аралов С. И. Указ. соч. С. 43.


[Закрыть].

Все остальные составляющие Оперода, – свидетельствовал в 1920 г. Г. И. Теодори, – представляли собой «хаос из нескольких тысяч лиц, приходивших питаться и получать деньги» (первый приказ по Опероду Павулан подписал только 20 июля 1918 г.[86]86
  РГВА. Ф. 1. Оп. 2. Д. 142. Л. 35.


[Закрыть]). Из руководства налицо были С. И. Аралов, его помощник В. П. Павулан и заведующий квартирами, хозяйством и довольствием большевик Шешунов; «показывались раза два в сутки с огромным шумом и угрозами» большевики С. В. Чикколини и бывший комиссар Управления начальника штаба Верховного главнокомандующего при Полевом Революционном штабе А. Ф. Боярский[87]87
  Боярский Александр Федорович – комиссар Управления начальника штаба Верховного главнокомандующего при Полевом Революционном штабе (с дек. 1917); зав. Отделением снабжения Оперода Наркомвоена; военный комиссар Управления Инспектора радиотелеграфа действующих армий (с 10 ноября 1918). (РГВА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 3. Л. 85. Пр. по Полевому штабу № 54 от 20 ноября 1918.)


[Закрыть]; пару раз в неделю приходил консультант Аралова Генштаба полковник А. Д. Тарановский[88]88
  Тарановский Александр Дмитриевич (1885, по др. данным 1883–1938) – Генштаба полковник. Уроженец г. Нижне-Чирск Саратовской губернии. Из крестьян. Образование: Тифлисское земельное училище, Военно-топографическое училище (1907), геодезическое отделение Николаевской академии Генерального штаба по 1-му разряду (1918), Киевская школа летчиков-наблюдателей (1917). В старой армии – прикомандирован к 57-му Модлинскому пех. полку (с октября 1907); производитель топографических работ на съемке в Финляндии и Санкт-Петербургской губернии (с марта 1908); прикомандирован к Военно-топографическому училищу для занятий со строевыми офицерами (с апреля 1909); пом. производителя геодезических работ на триангуляции западных пограничных провинций (с октября 1909); прикомандирован к 1-му Финляндскому стр. полку (с января 1910); на триангуляции западных пограничных провинций (с октября 1911); прикомандирован к Военно-топографическому отделу ГУГШ (с июля 1914). Участие в войнах: Первая мировая война, полковник – на должности военного времени в действующей армии (с июля 1914); ст. адъютант штаба Гренадерского корпуса; нач. штаба 2-й Гренадерской дивизии; и. д. штаб-офицера для поручений по авиационному отделу генерал-квартирмейстера штаба 2-й армии (с июня 1917 до демобилизации). В Красной армии с 1918 (добровольно) – нач. штаба 1-й Закавказской стр. дивизии; консультант Оперода МВО – Наркомвоена; руководитель практическими занятиями Военной академии РККА; нач. штаба 3-й армии (с октября 1920), член Русско-польско-украинской комиссии в РУПСК. В межвоенный период – нач. штаба 5-й стр. дивизии; нач. штаба 17-й стр. дивизии (с марта 1921); нач. штаба 4-й стр. дивизии (с 10.12.1921); нач. Северного военно-топографического отдела (с ноября 1921); нач. Корпуса военных топографов (с 1923); нач. съемки в г. Архангельске (1930). Дважды арестован – выслан на полуостров Котлас на 3 года (1931), репрессирован, расстрелян (1937). Реабилитирован (1989). Полковник А. Д. Тарановский впоследствии объяснял причины, в том числе своего перехода на службу красным: «Я полагаю, что старый профессорско-преподавательский состав, пожалуй, был бы не прочь остаться на месте при входе Деникина и надеялся себя реабилитировать перед ним. Что же касается молодого состава генштабистов, то тут бы, без сомнения, произошло разделение, и большая часть, на случай оставления Москвы, ушла бы с отходящими частями Красной армии, обороняясь на линии Волги, и, может быть, дальше на Восток, т. к. их сверстники в Деникинской армии давно уже были испечены в генералы и служба их там была бы трудна». Многим бывшим штаб– и обер-офицерам льстили должности, предлагаемые большевиками. Особенно – когда им поручали быть командующими или начальниками штабов армий. И здесь-то военспецы выкладывались на полную катушку, стремясь… нет, не принести большевикам победу, а доказать тем «старым хрычам», сидящим по другую линию фронта, что и они, молодые, на что-то способны» (Тинченко Я. Ю. Указ. соч. С. 67).


[Закрыть]. 28 мая Теодори доложил Аралову: «Собственно говоря, Оперода Наркомвоена нет. Есть лишь две комнаты со столами, на коих грудами лежат нераспечатанные телеграммы, остатки от пищи и человек 15–20 матросов с «их женщинами», разъезжавшие на автомобилях связи. Работать на таких условиях, да еще в чужом помещении (…у т. Муралова) невозможно. Тов. Аралов согласился»[89]89
  РГВА. Ф. 33221. Оп. 2. Д. 216. Л. 79.


[Закрыть]. Удивляться нечего: по воспоминаниям Г. А. Соломона (Исецкого), в 1918 г., когда проходило расселение переехавшего из Питера государственного аппарата в Москве, «сильные советского мира устраивали своих любовниц («содкомы» – содержанки комиссаров), друзей и приятельниц. Так, например, Склянский[90]90
  Склянский Эфраим Маркович (1892–1925). В РСДРП с 1913. В советском военном ведомстве с 1917 – товарищ наркома по военным делам, член коллегии Наркомвоена. Во время Гражданской войны принимал деятельное участие в организации и снабжении Красной армии; при приближении фронта к Волге, когда все члены Наркомвоена выехали на фронт, вел всю текущую работу наркомата; зам. председателя РВСР (сентябрь 1918–1924). См. подр. биографию: Зимин Я. Г. Склянский Эфраим Маркович // РВС Республики. М., 1991. С. 56–70.


[Закрыть], известный заместитель Троцкого, занимал для трех своих семей [на] разных этажах «Метрополя» три роскошных апартамента. Другие следовали его примеру, и все лучшие помещения были заняты беспартийной публикой, всевозможными возлюбленными, родственниками, друзьями и приятелями. В этих помещениях шли оргии и пиры»[91]91
  Цит. по: Вострышев М. И. Москва сталинская. М., 2008. С. 54.


[Закрыть]. Ну а раз руководители Советского государства позволяли себе такое, что удивляться на революционный «пролетариат»?

В Опероде, по свидетельству Теодори, в этот период служили «пайковые» и «подозрительные» служащие, причем некоторые, как Н. В. Мустафин, исчезали, когда надо было ездить на телеграф или дежурить после формального окончания работ (16 часов); много было «хозяев и просто безответственных», отменяющих распоряжения С. И. Аралова и Л. Д. Троцкого – большевики С. В. Чикколини, А. Ф. Боярский, П. С. Плотников и даже некий Цабичей, будущий участник военного переворота, организованного подполковником М. А. Муравьевым[92]92
  Муравьев Михаил Артемьевич (1880–1918) – подполковник. Образование: Казанское юнкерское училище. Участие в войнах: Русско-японская война 1904–1905, Первая мировая война. В советском военном ведомстве – нач. обороны Петрограда, команд. советскими войсками в Одессе. На Украине «прославился» безрассудной жестокостью. Особую известность приобрел его приказ от 4 февраля 1918 г. о «беспощадном» уничтожении в занятом Киеве «всех офицеров, юнкеров, гайдамаков, монархистов и всех врагов революции». 23 марта 1918 г. коллегия ВЧК постановила войти в Совнарком с представлением об аресте Муравьева, который «по слухам» находился в Москве. В апреле – мае 1918 г. находился под арестом за злоупотребление властью (Левые эсеры и ВЧК. Казань, 1996. С. 56, 103; Партия левых социалистов-революционеров. Т. 1. М., 2000. С. 803–804). 19 мая 1918 г. ЦК ПЛСР вновь рассматривал вопрос и не нашел возможным разрешить М. А. Муравьеву занимать «какие-либо партийные должности до окончательного решения этого дела»; 24 мая ЦК решил предоставить отдельным членам право на частную защиту М. А. Муравьева (РГАСПИ. Ф. 564. Оп. 1. Д. 10. Л. 12 об. Автограф М. Л. Сироты). 9 июня ЦК счел основательными доводы о недопущении М. А. Муравьева к партийной работе (Там же. Л. 18 об.), но уже 10 июня изменил свое решение (Там же. Л. 19 об.). 13 июня 1918 г. Муравьев стал Главнокомандующим Восточным фронтом. 10 июля в Симбирске объявил о возобновлении войны с Германией и создании «Поволжской республики». Убит 11 июля 1918 г. при аресте (Левые эсеры и ВЧК. С. 103).


[Закрыть] (правда, летом 1918 г. Чикколини «поставил на место» лично нарком Троцкий, как не без злорадства заметил позднее Теодори, отбив всякое желание отменять распоряжение ответственных руководителей)[93]93
  См.: РГВА. Ф. 33221. Оп. 2. Д. 216. Л. 21 и след.


[Закрыть].

Руководство Оперода было «под стать» общей массе «служащих». Один (Аралов) – карьерист, другой (Чикколини) – маньяк. Чтобы не показаться голословным, я приведу некоторые подробности дальнейшей биографии обоих. С. И. Аралов, что характерно, переложил всю свою работу на консультанта Оперода – Г. И. Теодори: последнему с подачи Семена Ивановича постоянно приходилось «прикрывать своей подписью расходы, которые делались различными лицами в Опероде» помимо Теодори; причем Теодори (напоминал генштабист Аралову в декабре 1918 г.) «обходили потому, что знали, что расход незаконен и при мне не пройдет»[94]94
  РГВА. Ф. 6. Оп. 12. Д. 6. Л. 42. В это время Аралов уже был военным комиссаром Полевого штаба Реввоенсовета Республики (ПШ), а Теодори консультантом Регистрационного управления ПШ.


[Закрыть]. С. В. Чикколини в Опероде, в котором он проработал до июля 1918 г., принимал на службу «массу лиц, преимущественно женщин»[95]95
  РГВА. Ф. 33221. Оп. 2. Д. 216. Л. 9А.


[Закрыть], а в ноябре 1918 г., с согласия В. И. Ленина и Я. М. Свердлова, снят с должности председателя Революционного военного трибунала (РВТ) Южного фронта и предан суду после жалобы членов РВТ: Чикколини, по их заявлению, терроризировал всех сотрудников, не исключая коммунистов. Члены РВТ жаловались, что «сотрудники работают под страхом возможности дикой над ними расправы, вплоть до расстрела, по капризу Чикколини; …он неоднократно пытался совершить гнусное насилие над честью работающих в трибунале сотрудниц. Без суда и следствия производятся расстрелы, по единоличному приказу Чикколини. Вместо применения целесообразных репрессий Чикколини наводит панику на всех, не исключая коммунистов, вызывая в них справедливое чувство ненависти и злобы к трибуналу… Чикколини довел до невыносимой крайности эксплуатацию сил товарищей сотрудников трибунала, бесцельно расточая их на пустяки вместо направления их для серьезной работы. Работу трибунала Чикколини превратил в мальчишескую игру, невыносимо опасную по своим последствиям…»[96]96
  РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 2412. Л. 27а–27 б.
  Преступная по своей сути деятельность большевика С. В. Чикколини была приостановлена после того, как в начале ноября 1918 г. Чикколини, сообщил член РВСР и нарком путей сообщения В. И. Невский Л. Д. Троцкому, «расстрелял без всякого основания двух железнодорожников». Троцкий вступился за Чикколини: «Чикколини не мог расстреливать, а в качестве председателя трибунала мог, вместе с другими судьями, голосовать за расстрел»; «Чикколини – старый член партии и под Казанью храбро сражался против офицерских батальонов» (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 109. Д. 4. Л. 96. Телеграмма Л. Д. Троцкого В. И. Невскому от 7 ноября 1918 г., копии направлялись В. И. Ленину и Я. М. Свердлову).
  31 января 1919 г. РВТР постановил «отстранить Сергея Чикколини от ответственной работы в советских учреждениях» впредь до особого постановления ЦК РКП(б) и особого разрешения РВСР. Приговор являлся окончательным и не подлежал обсуждению. Подсудимый освобождался из предварительного заключения. Бывший председатель Военно-революционного трибунала обвинялся в «бесполезном и неоправданном» применении красного террора. «Известия ВЦИК» сообщали, что дело Чикколини является «многозначительным в политическом смысле» (Дело Чикколини // Известия ВЦИК. 1919. 4 февраля. № 25. С. 4).


[Закрыть]. В «Известиях ВЦИК» позднее уточнялось, что для расстрела одного из железнодорожников имелись определенные основания, но признавался тот факт, что для расстрела второго нужен был более тяжкий поступок, более того – железнодорожнику Ольховацкому обвинение было вынесено уже после расстрела. В той же газете: «Вспыльчивый, нервный и резкий Чикколини терроризировал и своих сотрудников, отношение же к сотрудникам-женщинам проявлялось в непристойных приставаниях. Врачи, свидетельствовавшие подсудимого, признали его психически вменяемым. В свою защиту подсудимый указал на обстановку своей деятельности, на критический момент, требовавший чрезвычайных мер в борьбе с красновцами. Не было никаких инструкций, которые бы точно определили деятельность [ВРТ], и, в сущности, ему была предоставлена свобода действий. Обвинитель указывал, что своими действиями Чикколини навел панику на всех, вызвал чувство злобы и ненависти к трибуналу, довел идею Красного террора до абсурда, подрывая тем [самым] авторитет Советской власти. Обвинитель требовал сурового приговора, который поставит точку бессмысленного террора, проводимого единоличным усмотрением. Подсудимый, возражая на обвинение, будто он случайно выброшен на гребень революционной волны, указывает на свое политическое прошлое, на годы скитаний по тюрьмам, и признает себя виновным только в том, что в его поступках было только заблуждение, ошибки, но не злой умысел»[97]97
  Военно-революционный трибунал. Дело Чикколини // Известия ВЦИК. 1919. 5 февр. № 26. С. 4.


[Закрыть]. Судьба покарала мерзавца: в 1920 г. он получил свою пулю на фронте.

Примечательно, что по партийному признаку 2 из 5 руководящих кадров структурных подразделений Оперода – левые эсеры, а сам С. И. Аралов до вступления в партию большевиков был меньшевиком-интернационалистом. Высокий процент левых эсеров объясняется и вкладом временных попутчиков большевиков во власти в военное строительство.

Уже 28 мая Теодори впервые предложил Аралову проект коренной реорганизации Оперода, но в тот же вечер стало известно о выступлении Чехословацкого корпуса[98]98
  Антибольшевистское выступление Чехословацкого корпуса (около 45 тыс. человек, сформирован во время Первой мировой войны на территории России из военнопленных, двигавшихся в эшелонах по Транссибирской магистрали). Началось в мае 1918 г. Чехословацкие войска заняли ряд городов в Поволжье, на Урале и в Сибири, где в мае – августе 1918 г. свергли Советскую власть.


[Закрыть], а также выяснился отказ воен ного руководителя Высшего военного совета генерала М. Д. Бонч-Бруевича от руководства боевыми действиями против чехословаков (это, считал генерал, «внутренний фронт»). Мнение Бонч-Бруевича разделяли и отдельные сотрудники Оперода (например, полковник А. Д. Тарановский), над которыми, по-видимому, у Аралова в этот период не было реальной власти. Аралов предложил Теодори принять руководство операциями против Чехословацкого корпуса, формально вошедшего в вооруженные силы Франции, и помочь «со всем остальным»[99]99
  РГВА. Ф. 33221. Оп. 2. Д. 216. Л. 79.


[Закрыть]. Теодори согласился – по свидетельству будущего главнокомандующего войсками Восточного фронта И. И. Вацетиса, Высший военный совет, «стоявший во главе тогдашнего военного аппарата, оказался совершенно не приспособленным к кипучей и практической работе», и все обязанности этого Совета «исполнял Оперод, а в составе Оперода – Теодори»[100]100
  Большевистское руководство. Переписка. 1912–1927. М., 1996. С. 87.


[Закрыть]. Генерал старой армии Ф. В. Костяев[101]101
  Костяев Федор Васильевич (1878–1925) – генерал-майор. Социальное происхождение: из кадровых военных. Образование: Николаевская академия Генерального штаба (1905). В советском военном ведомстве с 1918 (добровольно) – нач. штаба: Дновского (с 1918), Старорусского отрядов; ком. 2-й Петроградской пех. дивизии; пом. военного руководителя Петроградского ВО; нач. штаба Северного фронта (сентябрь – октябрь 1918); нач. Полевого штаба РВСР (с октября 1918); в распоряжении Главнокоманду ющего всеми вооруженными силами Республики (с июня 1919); штатный преподаватель кафедры военной географии и полевой службы Генерального штаба Академии Генерального штаба РККА (с сентября 1919); член Комиссии по заключению мирного договора с Эстонией (с сентября 1919); член Российско-Украинско-Польской пограничной комиссии (1920). В межвоенный период – председатель Русско-Финляндской смешанной пограничной комиссии (с весны 1925). Под следствием по делу о «Заговоре в Полевом штабе Реввоенсовета Республики» (июль – сентябрь 1919). (РГВА. Ф. 37976. Оп. 1. Д. 12. Л. 1–1 об.)


[Закрыть], которого, кстати, уважал и ценил Г. И. Теодори, высказался менее лестно: к лету 1918 г. «из центра операциями никто не руководил: Высший военный совет потому, что он не ведал внутренними фронтами, а образовавшийся Оперод Наркомвоена не был для того приспособлен»[102]102
  Костяев Ф. В. Боевая работа Красной армии // РГВА. Ф. 612. Оп. 1. Д. 56. Л. 45.


[Закрыть].

У Георгия Теодори была идея фикс – Большой Генеральный штаб, т. е. такой Генштаб, который будет играть ключевую роль в политике и влиять на экономику. Попав в Оперод, Теодори начал перетягивать за собой верных однокурсников и соратников и расставлять их на ключевые посты в отделе. Ранее остальных в Опероде оказались Георгий Оттович Маттис (консультант Организационно-учетного отделения с 23 июня по 8 июля, консультант Оперода не позднее чем с 9 июля[103]103
  РГВА. Ф. 1. Оп. 2. Д. 142. Л. 27.


[Закрыть]) и И. Д. Чинтулов (26 июня)[104]104
  Там же. Л. 17.


[Закрыть]. Остальные пришли позднее: консультант Разведывательного отделения Б. И. Кузнецов – не позднее 1 августа[105]105
  Там же. Л. 50.


[Закрыть]. Гавриил Яковлевич Кутырев и Иван Дмитриевич Моденов стали консультантом и помощником консультанта Оперативного отделения 1 августа[106]106
  Там же. Л. 49, 56, 57.


[Закрыть], Тит Степанович Косач – консультантом при Оперативном отделении 7 августа. 15 августа Моденов стал вторым консультантом Оперативного отделения[107]107
  Там же. Л. 75 об.


[Закрыть]. Владимир Андреевич Срывалин был назначен помощником консультанта Отделения связи 7 сентября[108]108
  Там же. Л. 82.


[Закрыть], В. Ю. Стульба – помощником консультанта Оперативного отделения с 13 августа[109]109
  Там же. Л. 90, 92.


[Закрыть]. Любопытно, что Чинтулов был назначен на основании телеграммы Льва Троцкого от 13 июня № 0729/591. Это свидетельствует о том, что отдельные генштабисты уже попали в поле зрения главы военного ведомства. С 6 по 15 июля консультант Разведывательного отделения Оперода Ю. И. Григорьев находился в командировке «по делам службы в города Российской Советской Федеративной Республики»[110]110
  Там же. Л. 25, 34.


[Закрыть] (не понятно, как можно было организовывать разведку за столь короткий срок). 15 июля откомандировали консультанта Оперода Г. В. Семенова, «находящегося в командировке в Высшей военной инспекции в качестве сотрудника»[111]111
  Там же. Л. 31.


[Закрыть]. По состоянию на 6 августа заведующими отделениями Оперода были В. П. Павулан, Е. В. Гиршфельд[112]112
  Гиршфельд Евгений Владимирович (1899–?) – член РСДРП(б) с 1918. Участник Первой мировой войны (непосредственно в боевых действиях участия не принимал). На партийной работе – член бюро фракции РКП(б) Полевого штаба РВСР (август – октябрь 1919); член бюро фракции РВСР и член культпросвета РВСР (март – октябрь 1920); пом. ответственного организатора (сентябрь – ноябрь 1920) и член культпросвета (сентябрь – октябрь 1920) 7-го участка Горрайкома; тов. председателя ячейки РВСР и председатель Культпросвета РВСР (с окт. 1920). Участник Гражданской войны (непосредственно в боевых действиях участия не принимал). В советском военном ведомстве с 1918 – красноармеец в отряде Союза коммунистической молодежи III Интернационала на Западном фронте (февраль 1918 – март 1919); секретарь (с марта 1918), пом. нач. (с мая 1918) оперативного отделения Оперода МВО; пом. нач. Оперативного отделения (июнь – август 1918), секретарь (август – ноябрь 1918) Оперода Наркомвоена; военком 1-го отделения и 1-го отдела (ноябрь 1918 – июль 1919), военком Консультантства (июль 1919 – сентябрь 1919), пом. нач., нач. оперативного отдела (сентябрь – декабрь 1919) Регистрационного управления ПШ РВСР; военком радиоотдела (декабрь 1919 – август 1920), военком 1-го отдела и 1-й оперативной части (с августа 1920) Управления связи Красной армии ПШ РВСР. Брат Александра Владимировича Гиршфельда. Характеристика из циркуляра РКП(б): «Тов. Гиршфельд является одним из лучших работников из состава военкомов УС КА. Возложенную работу военкома оперативной части УС КА и военкома организационного отдела выполняет отлично, но, как бывший студент высшего учеб[ного] заведения, владеющий 3-мя иностранными языками, более пригоден для работы в Наркоминдел» (РГВА. Ф. 33988. Оп. 1. Д. 366. Л. 74–75 об.).


[Закрыть], А. Ф. Боярский, Семенов, Пладо и помощник Аралова Ю. Гузарский; консультантами – Киселев, Максимов[113]113
  Максимов В. И. – состоящий в оперативном отделе Оперативного управления Полевого штаба; штатный преподаватель Курсов разведки и военного контроля с согласия Аралова (с 23 октября 1918). (РГВА. Ф. 6. Оп. 1. Д. 3. Л. 54. Приказ по Полевому штабу № 35 от 23 декабря 1918.)


[Закрыть], Маттис, Моденов, Теодори[114]114
  РГВА. Ф. 1. Оп. 2. Д. 142. Л. 49.


[Закрыть]. Не позднее 3 октября Е. В. Гиршфельд, Б. И. Кузнецов и Т. С. Косач были отправлены в командировку с Л. Д. Троцким[115]115
  Там же. Л. 121.


[Закрыть]. 24 октября консультанты Отделения связи Г. Я. Кутырев и В. А. Срывалин переводились в Разведывательное отделение на должность консультантов, причем на последнего возлагалось временное исполнение обязанностей консультанта Отделения связи[116]116
  Там же. Л. 148.


[Закрыть].

Летом 1918 г. Теодори добился перевода своих однокурсников в Генштаб. По воспоминаниям Иоакима Вацетиса, «молодые академики с охотой пошли на войну, начавшуюся на востоке. Не было поэтому налицо никаких причин отказывать им в переводе в Генеральный штаб. Хлопоты на этот счет взял на себя Теодори. С первых же шагов он встретил сильное сопротивление в лице представителей верхов старого Генерального штаба, сгруппировавшихся около Высшего военного совета и Всероглавштаба. Имея близкое соприкосновение с Военным комиссариатом (Наркомвоеном. – С. В.), старики сумели внушить тем, от кого зависело решение вопроса, что выпуск 1917 года – недоучки, что им надо сначала откомандовать ротой, а потом вернуться снова на академическую скамью и написать 3 военно-научных доклада, как это сделали когда-то они – старые генштабисты. Ходатайство Теодори было отклонено. Тогда Теодори обратился ко мне за содействием и просил меня походатайствовать перед Л. Троцким. Я взял у Теодори заготовленный проект приказа о переводе в Генеральный штаб молодых академиков выпуска 1917 года и список этого выпуска и явился к Л. Троцкому. Я привел целый ряд мотивов, говоривших в пользу этого революционного выпуска. Л. Троцкий уважил мои доводы и тут же при мне написал приказ о переводе в Генеральный штаб всего выпуска 1917 года. Тов. Теодори отплатил мне тем, что в эту тяжелую для меня минуту (назначения главнокомандующим войсками Восточного фронта. – С. В.) он откровенно и правдиво обрисовал мне военное положение РСФСР и развернул передо мною всю картину той организационно-оперативной галиматьи, которой занимался М. Д. Бонч-Бруевич»[117]117
  РГВА. Ф. 39348. Оп. 1. Д. 1. Л. 179.


[Закрыть]. Георгий Иванович и Михаил Дмитриевич с большим удовольствием делились впечатлениями друг о друге.

Эпопея с причислением выпускников старшего класса 2-й очереди военного времени Николаевской военной академии 1918 г. не закончилась даже после принятия формального решения: 13 августа 1918 г. начальнику штаба Западного участка отрядов Завесы В. Н. Егорьеву[118]118
  Егорьев Владимир Николаевич (1869–1948) – генерал-лейтенант (1917). Социальное происхождение: кадровый офицер. Образование: 1-й Московский кадетский корпус (1887), 3-е Александровское военное училище (1888), Николаевская академия Генерального штаба (1901). В старой армии с 1901 – ст. адъютант штаба 17-го стр. корпуса (с 1901); пом. столоначальника (с 1903), столоначальник Главного штаба; пом. делопроизводителя (с 1906), делопроизводитель ГУГШ; нач. штаба 3-й гренадерской дивизии (с 1914); нач. штаба 1-й гренадерской дивизии (с 1915). В советском военном ведомстве – команд. Особой армией (с декабря 1917), команд. войсками Юго-Западного фронта (с января 1918); военный руководитель Западного участка отрядов Завесы (с апреля 1918); для поручений в ВВИ (с сентября 1918); инспектор пехоты Полевого штаба РВСР (с апреля 1919); команд. войсками Южного фронта (с июля 1919); в распоряжении Главнокомандующего всеми вооруженными силами Республики (с октября 1919); военный эксперт советской делегации на мирных переговорах с Финляндией и Польшей (1920). В межвоенный период – на военно-административной работе. Участие в войнах: 1912–1913, Первая мировая война (Сенин А. С. Военное министерство Временного правительства. С. 359, РГВА).


[Закрыть] был послан следующий запрос: «Приказом по Всероссийскому главному штабу от 27 июня с. г. за № 18 поименованные в прилагаемом при сем списке лица, выпуска из академии 1917 года, были переведены в Генеральный штаб, причем сведения о занимаемых ими должностях были не полны и не точны. В настоящее время составляется проект приказа Народного комиссариата по военным делам о переводе их в Генеральный штаб, а потому крайне необходимо точно установить занимаемые ими теперь должности, почему и прошу срочно сообщить о вышеуказанных лицах следующие сведения: 1) имя и отчество; 2) бывший чин и наименование части, где раньше служил; 3) какую и с какого именно [времени] занимает в настоящее время должность и Генерального ли штаба эта должность или нет и 4) краткую записку о службе для включения в общий список лиц Генерального штаба. Указанные выше сведения прошу выслать также и о тех лицах выпуска 1917 г., которые не помещены в прилагаемом при сем списке, но которые в настоящее время состоят на службе при штабе военрука Западного участка отрядов Завесы и в штабах отрядов и дивизий участка. Кроме того, если на ведении Вашем не окажется ныне на службе кого-либо из поименованных в списке лиц (выпуска 1917 г.), то прошу сообщить, когда и куда именно они получили новое назначение»[119]119
  РГВА. 488. Оп. 1. Д. 96. Л. 1.


[Закрыть]. Аналогичные запросы, без сомнения, были посланы по всей армии. Любопытно, что прошло уже 2 месяца. Дело в том, что автор запроса – начальник Оперативного управления Всероглавштаба Сергей Кузнецов был членом военной организации Всероссийского национального центра и, следовательно, контрреволюционер, всячески препятствовавший скорейшему включению фактической опоры новой власти в военном ведомстве в корпус офицеров Генштаба. При этом отдельных выпускников старшего класса 2-й очереди военного времени Николаевской военной академии 1918 г. и вовсе забыли включить в списки[120]120
  См.: Там же. Л. 4.


[Закрыть].

Сразу же за принятием решения о переводе выпускников старшего класса 2-й очереди военного времени Николаевской военной академии 1918 г. в Генштаб на Теодори и его однокурсников фактически «повесили» всю работу, которую должны были выполнять генштабисты в армейских штабах. Эфраиму Склянскому (а заодно и Льву Троцкому) в оперативной телеграмме 21 августа 1918 г. была послана жалоба: «Считаю необходимым обратит[ь] внимание как нар ком воен[а] [на] то, что со штабов участков снимаются только представители моего выпуска. Остальные генштабы почему-то задерживаются [в] центре и на пассивных участках. Считаю это сознательным перекладыванием работы на людей и без того перегруженных и несущих все тяготы боевой и военной политической жизни уже пятый год. Неся ответственность перед выпуском в настоящем и будущем, [я] не могу допустить его изолированности в смысле ответственности и отдыха. Поэтому прошу распоряжения: снимат[ь] целиком штабы одновременно с войсками. Член коллегии выпуска 1917 года Генштаба Теодори»[121]121
  РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 38. Л. 40.


[Закрыть].

30 сентября приказом Аралова заведующие отделениями Оперода обязывались обо всех уволенных и принятых на службу лицах докладывать начальнику штаба (так теперь называлась должность Георгия Ивановича) Теодори[122]122
  РГВА. Ф. 1. Оп. 2. Д. 142. Л. 120.


[Закрыть]. А с 4 октября прием сотрудников на работу предписывалось осуществлять не иначе, как по резолюции Теодори, Аралова или Павулана[123]123
  Там же. Л. 123.


[Закрыть]. Фактически с этого момета подбор и расстановка кадров Оперода находились под контролем Теодори.

Летом 1918 г. всех выпускников старшего класса 2-й очереди военного времени Николаевской военной академии 1918 г. перевели в Генштаб[124]124
  Кавтарадзе А. Г. Военные специалисты на службе Республики Советов. М., 1988. С. 199.


[Закрыть]. К июлю 1918 г. число «генштабистов 1917 года» в Опероде увеличилось с двух до десяти[125]125
  РГВА. Ф. 11. Оп. 5. Д. 122. Л. 408–409.


[Закрыть]. Пришедшие в Оперод военные кадры (условно говоря, «высшей квалификации») сразу взялись за фактическое преобразование этой аморфной структуры Московского окружного военкомата в мощнейший центральный военный орган.

«С 29 мая Оперод реорганизует отделения: Оперативное, Военного контроля, Связи, Учетное, Передвижения и Общее», – говорится в составленном Г. И. Теодори отчете о работе Оперода Наркомвоена (датируется приблизительно октябрем 1918 г.). Кроме того, следствием перегруженности функциями Всероссийского главного штаба (ВГШ), – одним из проявлений которой был кризис издания карт, – стало появление в структуре Оперода Топографического отделения[126]126
  Там же. Ф. 1. Оп. 3. Д. 48. Л. 5 об.


[Закрыть].

Несмотря на то что Разведывательное отделение Оперода было сформировано весной 1918 г., масштаб его деятельность приобрела уже при консультанте Г. И. Теодори. Левого эсера Краснова сменил однокурсник Теодори Б. И. Кузнецов. При нем отделение разрослось, что позволило Кузнецову сосредоточиться на вопросах военной разведки. Именно Разведывательное отделение Оперода положило начало формированию войсковой разведки; кроме того, в отделении осуществлялись: агентурная разведка на Украине, на Дону и в Сибири; перехват иностранной военной секретной периодической печати, сводок, книг и документов военного содержания; получение свежих номеров прессы, перевод всех добытых на русский язык источников; сбор сведений от прочих штабов. По итогам тщательного анализа информации составлялись разведывательные сводки и «выводы из данных». Отделение осуществляло контроль над оперативным и разведывательным отделами Всероглавштаба и Высшего военного совета (благодаря чему была вскрыта «подрывная деятельность» Морской регистрационной службы и Регистрационной службы Военно-статистического отдела Оперативного управления Всероглавштаба во главе с полковником Андреем Васильевичем Станиславским, бывшим сотрудником известного российского разведчика генерал-майора Генерального штаба Павла Федоровича Рябикова)[127]127
  См.: Аралов С. И. Указ. соч. С. 38; Зданович А. А. Отечественная контрразведка (1914–1920). М., 2005. С. 98; РГВА. Ф. 33221. Оп. 2. Д. 216. Л. 24 и след. Первое было передано в Военный контроль Оперода – виновные расстреляны по суду; проходившие по второму военнослужащие были отпущены на свободу после 6,5 месяцев заключения «за недоказанностью обвинения».


[Закрыть]. Здесь сразу надо пояснить: Регистрационная служба – в старой армии орган военной контрразведки. Н. С. Батюшин писал: «Удержать в памяти ту массу лиц, которые проходят в агентурных сведениях по подозрению в военном шпионстве, нет возможности, а потому им ведется учет по системе. Различаются 2 разряда лиц: одни, просто проходящие по шпионским делам, другие же – заподозренные в военном шпионстве. На первых лиц регистрационные карточки делаются белого цвета, а на вторых – красного. В карточки заносятся все данные о регистрируемых лицах до их личных примет и адресов включительно, при этом делаются ссылки на номера дел контрразведывательного отделения»[128]128
  Батюшин Н. С. Указ. соч. С. 202–203.


[Закрыть].

По свидетельству Аралова, В. И. Ленин придавал аппарату Кузнецова «первостепенное значение», требовал «обязательной» присылки печатного материала противника, советовал подробно допрашивать пленных, поручал собирать материалы о снабжении противника, моральном состоянии солдат, политическом настроении населения в районе ТВД[129]129
  Аралов С. И. Указ. соч. С. 38.


[Закрыть].

Несмотря на занятость в связи с подавлением выступления Чехословацкого корпуса, в начале лета 1918 г. Оперод перевели в собственное здание на Пречистенку, 37 и 39 – он отделился от Московского окружного военкомата в прямом смысле этого слова. Если первоначально Оперод ютился в двух комнатенках, то теперь в его распоряжении находились два огромных здания. Такое переселение не могло состояться без санкции Ленина или Свердлова: распределением ордеров ведал Моссовет во главе с Львом Борисовичем Каменевым, для которого Аралов авторитетом не был. «Кабинет Теодори, – вспоминал позднее И. И. Вацетис, – располагался в небольшой подслеповатой комнате. На стенах висели карты и схемы с детальным расположением всех вооруженных сил РСФСР, как на фронтах, так и внутри страны»[130]130
  РГВА. Ф. 39348. Оп. 1. Д. 1. Л. 178.


[Закрыть]. После новоселья начались срочные работы по организации Оперативного отделения и Отделения связи[131]131
  РГВА. Ф. 33221. Оп. 2. Д. 216. Л. 19 об., 20 об.


[Закрыть].

Оперативное отделение (заведующие – левый эсер Николай Васильевич Мустафин, затем de facto большевик Евгений Владимирович Гиршфельд) после своего сформирования не только разрабатывало вопросы оперативного характера, но и контролировало деятельность Высшего военного совета по управлению войсками. В отделе находились сведения о ходе боевых действий, реальной численности армии и степени ее материального обеспечения; осуществлялся прием докладов с мест о военном положении, состоянии воинских частей, командного состава и т. п. По итогам составлялись ежедневные сводки для политического руководства, военного и дипломатического ведомств Советской России (непосредственно сводки получали председатель Совнаркома В. И. Ленин, председатель ВЦИК руководитель Секретариата ЦК РКП(б) Я. М. Свердлов, председатель Высшего военного совета и нарком по военным делам Л. Д. Троцкий, его заместитель Э. М. Склянский, члены Коллегии Наркомвоена К. А. Мехоношин, Н. И. Подвойский[132]132
  Подвойский Николай Ильич (1880–1948) – из семьи сельского учителя. Член РСДРП – РСДРП(б) с 1901. Активный участник Октябрьской революции 1917 г. После революции – член Коллегии Наркомвоена (ноябрь 1917 – сентябрь 1918), и. д. наркомвоен (декабрь 1917 – март 1918); член Высшего военного совета (март – сентябрь 1918), председ. Высшей военной инспекции (апрель 1918 – сентябрь 1919); член РВСР (сентябрь 1918 – июль 1919) и наркомвоен Украины (январь – сентябрь 1919); нач. всевобуча и частей особого назначения (ноябрь 1919–1923), член РВС 7-й армии (октябрь – декабрь 1919), член РВС 10-й армии (февраль – март 1920).


[Закрыть] и И. И. Юренев (К. К. Кротовский)[133]133
  Юренев Илья Ильич (Кротовский Константин Константинович) (1888–1938). Сын сторожа. Окончил Двинское реальное училище. В социал-демократическом движении с 1904, вместе с группой старых партийцев создал рабочих районную организацию (с весны 1912); один из организаторов петербургской межрайонной комиссии, переименованной позже в Петербургский межрайонный комитет и вошедшей в июле 1917 г. в РСДРП(б). При Временном правительстве – член Исполкома Петросовета, член ЦИК; по поручению Исполкома работал над организацией Красной гвардии (с сентября 1917). В Красной гвардии с 1917 – председатель Главного штаба; член Всероссийской коллегии по организации Красной армии, член коллегии Наркомвоена. В Красной армии с 1918 – председатель Всебюрвоенкома; член РВС Восточного фронта. В годы Гражданской войны – член Симбирского горкома; уполномоченный ЦИК и ЦК по руководству продовольственной кампанией в Костромской губ. (с осени 1918 г.); член РВС Западного фронта, входил в Смоленский горком.


[Закрыть], член Реввоенсовета Восточного фронта П. А. Кобозев, руководители Оперода С. И. Аралов и Г. И. Теодори, руководители НКИД Г. В. Чичерин и Л. М. Карахан). Для Ленина, Свердлова, Троцкого, Склянского, Чичерина и Карахана составлялись также специальные, еженедельные сводки – с выводами Теодори (подписывал сводки С. И. Аралов). Кроме того, Оперативное отделение осуществляло: организацию шифровального дела (ответственный – зав. отделением Е. В. Гиршфельд); ежесуточную запись всех распоряжений наркомвоена Л. Д. Троцкого, С. И. Аралова и Г. И. Теодори по вопросам ведения боевых операций и организации войск. Не ранее июля 1918 г., на основании специального распоряжения Л. Д. Троцкого, в составе Оперативного отделения было создано подотделение учета и проверки распределения артиллерийского и технического имущества для пресечения «безудержной» раздачи Центральным управлением по снабжению армии, Всероссийской коллегией по вооружению (расформированной, по инициативе Теодори, 13 июля на заседании в Наркомвоене под председательством Л. Д. Троцкого) и комиссиями по снабжению фронтов оружия, броневых машин и боеприпасов[134]134
  РГВА. Ф. 33221. Оп. 2. Д. 216. Л. 21, 26.


[Закрыть]. Оперативное отделение Оперода, по состоянию на 16 июля 1918 г., насчитывало 17 сотрудников, в том числе 4 руководителей (заведующего Н. В. Мустафина, 2 консультантов и помощника заведующего), 11 служащих и 2 посыльных[135]135
  РГВА. Ф. 1. Оп. 2. Д. 59. Л. 1.


[Закрыть]. К 14 октября в отделении служило на 6 человек больше: 5 руководителей (зав. отделением, консультант, 3 помощника заведующего), 15 служащих и 3 посыльных[136]136
  Там же. Л. 2.


[Закрыть]. В процентном отношении увеличение сотрудников только данного отделения Оперода составило 26 %, при этом число руководящих сотрудников возросло на 20 %, специалистов – на 26,6 %, технических сотрудников – на 50 %.

Отделение связи (зав. отделением – большевик А. Ф. Боярский) занималось организацией различных видов связи – почтово-телеграфно-телефонной, радиотелеграфной, технической (мотоциклетки, автомобили и самокатчики) и людской (курьеры и уполномоченные); контролем и наблюдением за связью на всей территории Советской республики, за порядком ее несения в Штабе Высшего военного совета, штабах участков Завесы и штабе единственного на тот момент Восточного фронта. Отделение обслуживало всеми видами связи сам Оперод и организовывало прямую и секретную связь с Кремлем, Восточным и Южным фронтами, НКИД и коллегией Наркомвоена и Всероссийским бюро военных комиссаров (Всебюрвоенкомом).

Административно-учетное отделение, «полусформированное», по признанию Теодори, еще весной 1918 г., к осени уже ведало вопросами, связанными с укомплектованием армии командным и рядовым составом, а также лошадьми, осуществляя: учет, регистрацию и пополнение личным составом управлений, учреждений и заведений тыла, армии и округов; учет, регистрацию и составление соображений по всем вопросам пополнения армии лошадьми; составление сведений о численном составе воинских частей, управлений, учреждений и заведений; подготовкой материала для военно-статистических обзоров и описаний военных округов и ТВД. Поскольку функции отделения частично дублировали функции управлений Всероссийского главного штаба – По командному составу и По ремонтированию армии, – отделение взялось контролировать деятельность обоих управлений, а также штабов участков Завесы[137]137
  РГВА. Ф. 33221. Оп. 2. Д. 216. Л. 26.


[Закрыть].

25 июля 1918 г. приказом по Опероду разграничивалась компетенция отделений Оперативного и Учетного: «§ 1. Все распоряжения по передвижению войск должны исходить исключительно от Оперативного отделения. В случаях если по неотложным обстоятельствам подобного рода распоряжения исходили бы от Учетного и других отделений, то последним принять к неуклонному руководству – об этом немедленно сообщать Оперативному отделению. § 2. Учетному отделению ежедневно к 16 часам представлять мне (С. И. Аралову. – С. В.) и копию Оперативному отделению сводки сведений о всех отправляемых за истекшие сутки на разные фронты войсковых частях – как из Москвы, так и из других пунктов по нижеследующей форме[138]138
  Форма дана в самом приказе.


[Закрыть]. Сведения, требуемые для составления сводки, Учетному отделению получать из отделений Оперативного и По передвижению войск»[139]139
  РГВА. Ф. 1. Оп. 2. Д. 142. Л. 38.


[Закрыть]. Приказ не проводился в жизнь, и 17 августа Аралов вновь подтвердил его «к неуклонному руководству»[140]140
  Там же. Л. 63.


[Закрыть]. Надо полагать, с таким же успехом…

Отделение военного контроля (ОВК), создание которого еще весной 1918 г. входило в планы большевика С. В. Чикколини[141]141
  РГВА. Ф. 33221. Оп. 2. Д. 216. Л. 25 об.


[Закрыть], как и сам Оперод, первоначально формировалось без ограничений в штатном расписании. Основным подразделением ОВК стала активная часть, осуществлявшая руководство внутренней агентурой и наружным наблюдением. С лета 1918 г. ОВК занималось организацией контрразведки и наблюдением за личным составом Оперода, Штаба Высшего военного совета и т. п. В первые месяцы своего существования ОВК не имело подчиненных органов на местах[142]142
  Зданович А. А. Указ. соч. С. 105; РГВА. Ф. 33221. Оп. 2. Д. 216. Л. 26, 80 с об. – 81.


[Закрыть].