Текст книги "Шестой"

Лорн

Услышав движение во дворе, Ронан привычным движением подхватил топор, подошёл к окну, чуть высунулся. Незваный гость не думал скрываться. Плечистый светловолосый мужчина с густыми усами стоял посреди двора, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Чистые голубые глаза, покрытое синими рисунками тело, наброшенный на плечи потрёпанный плащ, Ронан сразу же узнал своего соседа Лорна. Ему-то что понадобилось? Неужели здоровяк хочет забрать Фенеллу? Ронан перекинул топор в другую руку, нащупал рукоять ножа.

Из-за толстой нижней губы, которая свисала до самого подбородка, открывая при этом ряд нижних зубов со здоровенными клыками, жители деревни называли этого человека голубоглазым вепрем. Это прозвище льстило здоровяку. Лорн гордился им, считая, что получил его за свою нечеловеческую, можно сказать медвежью силу. Хотя Лорн и слыл простаком, но многие его побаивались. Что в драке, что на охоте, что в бою, этот здоровяк всегда лез напролом, тем самым также подтверждая своё двухзначное прозвище. Лишь сам Элкмар не боялся вступать в спор с этим гигантом. Он и ещё кое-кто… Сельма, жена Лорна, без устали крутила мужем, как хотела, гоняла его и заставляла выполнять все свои прихоти.

Ронан прижался спиной к стене, не зная, что предпринять. Наконец Лорн не выдержал и прокричал:

– Выходи! Я знаю, что ты там! Я пришёл поговорить, и можешь оставить в покое свой топор.

Ронан закусил губу, семенящей походкой подошёл к двери. У него и в мыслях не было убирать топор. Даже если Лорн один, Ронану не одолеть этого здоровяка, если только… Юноша посмотрел на висевший на стене лук. Можно ли верить Лорну? Если там за домом прячется кто-то ещё. Лорн богат, у него большой дом, своё стадо из двух десятков коз, пара коров, лошадь, а у таких как он всегда много друзей. Ронан приоткрыл дверь, поглядел сквозь щель, нет ли кого за сараем.

– Говорю тебе! Выходи! Я один и без оружия! – снова рявкнул Лорн.

Ронан вернулся к люльке, вытащил девочку и сунул младенца под кровать приговаривая: «Пожалуйста, помолчи. Пока он не уйдёт». После этого вышел во двор.

– Я не звал тебя!

– Ты знаешь, зачем я здесь, – Лорн сделал шаг. Ронан отступил, но выставил своё оружие вперёд.

– Стой, где стоял…

Лорн расправил плечи, выпятил вперёд живот, насупился.

– Убери это. Твой топор меня нервирует. Спроси любого, я не сражаюсь с мальчишками. Я просто хочу узнать о ребёнке.

– Я знаю, что Элкмар предложил тебе плату, только я её не отдам.

– И чем это вызвала такая привязанность. Ты же сам всем разболтал, что ребёнок не твой. Что ты его нашёл. Нашёл в лесу.

Ронан побледнел. Может Лорн обо всём догадался? Или он знает что-то, чего не знают Элкмар и Айрис? А вдруг он всё рассказал жене? Лорн простак, но Сельма умна и хитра. Но так ли уж нужна девочка ей?

– Я нашёл ребёнка в лесу, и я не знаю кто её родители…

– Ты врёшь! – зарычал Лорн. Похоже, он начал терять терпение, а это грозило последствиями. – Ты врёшь, как врал нам тогда, когда мы пировали в охотничьем домике. Только меня не так просто обмануть. Все поверили в то, что ты заявился лишь под утро. Тогда мы все проснулись с распухшими от пива головами. Все поверили тебе. Но не я. Я просто уверен, что ты пришёл раньше, когда веселье было в самом разгаре, и всё видел.

– Я пришёл утром, – упрямо проворчал Ронан и отвёл взгляд.

– Врёшь! Я видел, как ты заглянул в окно. Все уже перепились, но у меня крепкая голова, – Лорн похлопал себя по лбу. – Я помню, как тогда изменилось твоё лицо. Меня ещё тогда смутило, почему ты не присоединился к нам?

– Не понимаю, о чём ты…

– Я видел, как ты отскочил от окна. Я выглянул в окошко. Ты ещё сломал доску в заборе. Думаю, ты злился, но на что? – Лорн почесал затылок. – Тогда я был пьян и не придал этому значения, но сейчас я хочу знать: почему ты так поступил? Потом ты спрятался в том прогнившем сарае.

Ронан не знал что ответить. Они жили по соседству. Ронан хорошо знал, что это за человек. Пошоже он не рассказал жене правды. Ну, да. Элкмар же запретил. А Лорн всегда слушался Элкмара. Лорн оторвал юношу от тревожных дум:

– Скажи мне правду, мальчик. Этот ребёнок? Та женщина – его мать?

– Уходи. Дуах принял решение, Элкмар его поддержал. Этот ребёнок останется у меня, и я больше не желаю ничего обсуждать.

Лорн отвернулся.

– Скажи, ты тоже один из тех, кто за моей спиной болтает о том, что у меня слабое «семя»?

Ронан вздрогнул, прижал к груди топор.

– Я не понимаю…

– Прекрати! Ты всё понимаешь. И я понимаю. Всё понимаю, – уголки губ здоровяка опустились, ещё больше обнажив его знаменитые клыки. – Мы с Сельмой живём уже много лет. Она не плохая… хотя и постоянно орёт. Я никогда не решался ей перечить. Но она… Как ты думаешь? Это и в самом деле оттого, что у нас нет детей? Мы старались, но… – Лорн снова шагнул вперёд, пригнулся. На этот раз Ронан не стал прикрываться своим оружием. – Скажу по секрету, мальчик. У меня были другие женщины. Ну, помимо жены. Только ни одна из них не понесла. А эта девочка… Она может быть моей? Ведь я овладел той женщиной, раньше других. Она и впрямь была хороша… – Лорн распрямился и снова выпятил живот, довольно оскалился. – Не одна из женщин, с которыми я был, не доставила мне столько радости, – Лорн зажмурился, облизнулся, точно кот при виде чашки с молоком. – В ней было что-то такое… – но вдруг стал серьёзен – Я чувствую, что всё случилось именно в ту ночь. Пойми, это мой единственный шанс. Скажи мне правду. Та рыжая и есть мать этой девчонки?

Жалость к этому человеку и гнев слились воедино, Ронан на мгновение засомневался, снова отвёл взгляд, шуршание за спиной придало уверенности и сил.

– Ты не можешь быть её отцом. Мне очень жаль…

– Как ты её назвал? – выдохнул здоровяк.

– Фенелла.

Лорн опустил голову и поплёлся со двора. Когда незваный гость исчез из виду, Ронан запер дверь на щеколду, прикрыл ставни и подошёл к кровати. Вынул девочку и долго всматривался в её крошечное лицо.

– Ишь, чего удумал. Ты слышала, что он сказал? Подумать только, это страшилище и ты, моя красавица. Он не твой отец. Никто из них и не может быть твоим отцом. Потому что, ты – моя! и только моя! Фенелла.

Глава пятая

1

Они расположились на кухне при свете торшера и даже не задвинули шторы. На столе «дымился» бокал с чаем «Эрл Грей» – зелёным, без сахара, другого Мира не признавала. Андрей стоял в дверях, скрестив руки на груди. Пока Мира рыдала, а это длилось не менее получаса, он надел свитер и брюки, умылся и, всё это время молча ждал её на кухне. В доме не нашлось обуви подходящего размера, поэтому Андрей и стоял босой на холодном полу.

– Хоть носки одень. Не топят же, – шмыгнув носом, пробормотала Мира и улыбнулась.

– Ничего. Я зимой в проруби купаюсь.

Он ещё и «морж». Ну, надо же.

Мира вздрогнула, вспомнив своё последнее видение. Громко же я кричала, если он из соседней комнаты примчался. Денис! С ним точно случилась беда! Но, где его искать? Она ведь даже адреса не знает. Нужно непременно его найти, предупредить. Вот только, что она ему скажет? Мира перевела взгляд на полку, на которой лежала злополучная пепельница. Почему я её не выкину? В доме нет ни одной сигареты, а эта…

– А ты никогда не курил? – Мира, словно затравленный зверёк, смотрела на стоявшего в дверях мужчину.

– Курил тринадцать лет. Восьмой год пошёл, как бросил.

– Круто. А я, похоже, скоро сорвусь.

– А сколько уже держишься?

– Почти четыре месяца.

– Тогда не вздумай начинать. Это уже результат. Стоит один раз сорваться… Поверь, уж кто-кто…

Мире вдруг стало не по себе. Что с ней? Что она делает? Сначала этот ханыга Григорич на кладбище, теперь Андрей. Зачем она доверяется незнакомцам? Они, конечно, разные: один пьянь и неряха, другой импозантный красавец (ну, или вроде того). А вдруг он не тот, за кого себя выдаёт? А она дурочка развесила уши. Курит! Не курить! Мире стало так обидно… Зачем он поучает её, как ребёнка? Ну и что, что он старше. Она ведь тоже не девочка. А что она вообще о нём знает? Врач из Москвы. Ну и дура же… Пустила в дом первого встречного. А вдруг он грабитель? Маньяк. О, боже! Что я несу? Он ведь меня спас, а может он заодно с этим сумасбродом с кладбища? На кого же он похож?

– …ты уже пережила самую сложную стадию. Если сделать хоть одну затяжку, всё пойдёт насмарку, – продолжал Андрей, как ни в чем, ни бывало.

– Да, что ты такое говоришь? Откуда ты вообще такой выискался? Весь такой правильный, некурящий. Готовить вон, умеешь, а я? Кто я? – Мира схватилась за виски. – Неудачница, которая не в состоянии устроить свою жизнь. А мне, между прочим, на днях новую должность предложили. Так, что всё у меня хорошо. А сигареты… Захочу, пойду, куплю пачку и буду курить, а захочу брошу.

– Я не считаю тебя неудачницей? Просто ты… просто у тебя сложный период.

– Сложный? Ну, конечно! А чего же смотришь на меня как на ребёнка? Ну, разревелась. Все женщины плачут. И вообще, если уж ты у меня дома, то нечего мною командовать.

– Давай сделаем так. Ты мне всё расскажешь, а потом мы вместе сделаем вывод: неудачница ты или нет. Хотя, если тебя так тяготит моё общество, я могу уйти.

А вдруг уйдёт? Остаться одной в этой пустой квартире, после того, что с ней случилось. Мира представила, что открывает шкаф и оттуда на неё падает рыжий парик и окровавленная простыня. Фу ты. Жуть какая.

– Хорошо, – вместо улыбки вылезла кислая гримаса. – Значит, хочешь знать всё? Всё с самого начала? Наверно, я и впрямь неудачница, раз рассказываю это.

Они умирают. Понимаешь? Умирают. Но, сначала, так сначала.

Эта история началась, когда мы все учились в старших классах: я, Володя, Денис и он… – Мира прикрыла глаза, Андрей присел на краешек кресла, сложил руки на груди. – Ты, конечно, извини, но не я одна оказалась такой дуррой. От Серёжи сходили с ума не только девчонки. Учителя, и те смотрели на него не так как на других парней. Хотя, кем он был? Обычный парень из обычной семьи. Просто он как то ловко и умело заставлял людей делать так, как хотелось только ему. Словно обладал гипнозом. Он умел очаровывать, как женщин, так и мужчин. Ну, не в том смысле, конечно. Он стал первым заводилой в классе. Ну, сам понимаешь, когда он предлагает, а другие даже не пытаются спорить и делают так, как говорит лидер. Вот такой он был – Сергей Громов.

Когда я выбрала его, Володя и Денис, сразу же уступили, отказавшись от борьбы. Но, как потом оказалось, лишь на время. Мы начали встречаться, но только я даже не поняла, была ли это любовь? – Мира вдруг замолчала, вытянула вперёд руки и… минут пять рассматривала собственный маникюр. – А тебе как больше нравиться? Какой лак? Светлый или тёмный?..

– И тот, и другой. Ты обещала рассказать всё.

Мира вздрогнула, посмотрела на Андрея, закатила глаза.

– Ну, да… Нет… Ну, мы конечно считали… мы с Серёжей, что всё по-настоящему, но потом поняли: самая симпатичная девчонка в школе и самый популярный мальчик, что из этого вообще могло получиться? Да, ничего хорошего. Потом он увлёкся мотоциклами… К тому времени я уже поступила в институт, он же целыми днями пропадал в гаражах, да гонял по грязи, осваивая новые трассы. Я не выпускала из рук учебники, а он… Короче, мы просто решили расстаться. Спокойно, без сцен и ссор, – Мира снова выдержала паузу, Андрей покашлял. – Тут-то и нарисовался Володя. Он тоже, как и я поступил на архитектурный.

Мира снова замешкалась. Она в очередной раз прокручивала в голове сегодняшний сон. Эх, Денис, Денис. Потёрла виски и продолжила:

– В принципе он был неплохим парнем, только очень мнительным и капризным. Он сделал предложение и к концу третьего курса мы поженились. Но, лишь только Бурмистров добился своего, он начал истязать меня своей ревностью. Ты представляешь? Володя ревновал ко всем: к преподавателям, к другим студентам, даже, ты можешь себе такое представить, к актёрам. Это просто кошмар. Но, больше всех мне доставалось из-за Сергея. Володя не мог простить мне того, что, когда-то я выбрала его. Не скажу, что я любила его, но поводов для измен у него не было – это точно!

После института, я постаралась, чтобы мы устроились на работу в разные организации. Представляю, – Мира хмыкнула, – что бы было, если бы мы работали вместе…

Володя хотел ребёнка. Я собиралась ему уступить, думала, это поможет улучшить отношения, именно тогда я и нашла эти шприцы. Поняв, что чуть было не перечеркнула всю свою жизнь, я подала на развод, – Мира усмехнулась:

– Он даже не пришёл на процесс. Я сменила работу, переехала, опасаясь, что Володя начнёт меня преследовать, но видно он утратил ко мне интерес. Теперь его волновало другое…

– Наркотики?

– Он умер от передозировки. Именно тогда, на его похоронах, я впервые и встретила эту женщину…

– Ты сразу заподозрила её в том, что она… не такая как все? – встрепенулся Андрей.

– Да, ладно тебе, – улыбнулась Мира. – Я просто подумала, что Володя встретил новую женщину.

– А почему ты так решила?

Мира пожала плечами:

– Высокая, стройная, одним словом, полностью в его стиле.

– И красивая, совсем, как ты!

Мира вспыхнула:

– Что ты хочешь сказать?

– Не важно. Рассказывай.

Мира продолжила:

– Через полгода я встретила Дениса. Представляешь, мне дали заказ на оборудование квартиры и оказалось, что это был его новый дом. Денис сразу меня узнал, пригласил в ресторан. За все эти годы я ничего не слышала о Зимине, оказалось, что он отслужил, потом ввязался в какую-то драку и сильно покалечил двух человек. Денис отсидел два года, но после тюрьмы он быстро встал на ноги, у него появился свой бизнес. Одним словом, вскоре, он предложил мне переехать к нему.

– Почему вы расстались?

– Всё довольно банально. Денис любил меня, но не мог довольствоваться одной женщиной. Представляешь? – Мира хохотнула. – Гад, конечно. О-о, ну, ладно. Бог с ним. Короче. Поначалу я ни о чём не догадывалась, но как только узнала. Собрала вещи и уехала на съёмную квартиру.

Денис нагрянул, умолял вернуться, я отказалась. Тогда он купил квартиру на моё имя, подарил машину.

– И это после того, как ты ушла?

– Он не хотел рубить концы. К тому же для него это ничего не стоило. У него такой бизнес… Он сказал, что если я передумаю…

– Ну, а потом?

– Что? Потом! Потом! – Мира сорвалась на крик. – Володя и Сергей мертвы. А я… во снах, видениях… или, как это правильно назвать? Я видела их смерть. Всё совпало. Понимаешь?

– И?..

– А сегодня я увидела смерть Дениса.

– И ты считаешь…

– Думаю, что ему грозит опасность. Понимаю, что это похоже на бред…

Андрей поднялся, посмотрел на часы, снова сел, склонился.

– Это всё?

– Данила тоже умер…

Андрей вздрогнул. Знакомая музыка нарушила тишину. Мира соскочила с дивана и побежала в спальню. Кому я понадобилась в шесть утра? Разговор с мамой занял восемнадцать минут! Когда Мира вернулась, Андрей сидел в той же позе, опустив голову.

– У моей мамы склероз, – пожала плечами девушка. – Спрашивала, как называются капли для глаз. Пользуется им уже два года, а название запомнить не может. Капли кончились, а флакончик она выкинула. Боже мой. Она у меня, как ребёнок.

Мира прошла к кровати, уселась, прикрыв ноги одеялом. Только сейчас она заметила, что Андрей смотрит на неё как-то странно.

– Я хочу осмотреть твою рану.

– Зачем? – Мира потянулась к затылку. – Всё прошло, как будто и не падала.

– Я всё же гляну.

Пока Андрей ощупывал затылок Миры, та продолжила рассказ:

– В общем, с Данилой у нас всё равно ничего бы не вышло. Его мать была против. Я решила не портить парню судьбу…

– Теперь ногу! – перебил Андрей.

– Не поняла?

– Я хочу осмотреть твою ногу. Покажи.

Миру поразила необычная серьёзность мужчины, но она откинула одеяло и вытянула ногу. Андрей ощупал лодыжку.

– И нога уже не болит. Так вот…

Мира вдруг поняла, что Андрей совсем не слушает то, что она говорит.

– Я вообще-то с тобой говорю, – девушка насупилась.

– В первый раз видение пришло, когда ты порезалась? – Андрей проигнорировал обиду девушки. Миру это ещё больше озадачило.

– Меня остановил гаишник, я увидела кровь…

– Думаю, что кровь здесь ни при чём. Точнее твои видения не связаны с тем, что ты боишься крови.

– Раньше не боялась, зато теперь…

– Когда, говоришь, ты порезала руку?

– Пару дней назад.

– Порез был глубокий?

– Кровь так и хлестала.

– Покажи!

– Вот, ничего не осталось, – улыбнулась Мира, – На мне всё заживает, как на собаке.

– Ни у одной собаки раны не заживают так быстро. Даже царапина не прошла бы за два дня, а у тебя на месте пореза не осталось даже следа. Ни следа, ни шрама, ни даже розовой полоски.

Мира выдавила из себя улыбку.

– И что это значит?

– Я взрослый человек. Врач. Поэтому твои россказни о привидениях, рыжеволосой женщине, убивающей во снах… Я должен был принять это за обычный бред.

Андрей принялся ходить по комнате, жестикулировал, то и дело потирал лоб. Мира почувствовала себя неловко, выдавила из себя:

– Ты начинаешь меня пугать. Сядь и объясни всё толком.

– Если бы не твоя феноменальная способность к регенерации…

– Способность к чему?

– К регенерации!.. Вчера у тебя на затылке была шишка размером с куриное яйцо! Опухоль, такая, как у тебя, проходит за неделю. После пореза остаётся шрам, а у тебя через одну ночь от всего этого не осталось и следа. Ты не находишь, что это странно?..

– Разве это плохо? – Мира глупо улыбалась. – Это же… Не пугай меня. У тебя такое лицо, точно ты увидел мертвеца. Я здесь. Я живая,.. – девушка не договорила.

– Это не нормально, поэтому настораживает!

– И что теперь?

– Ни одно живое существо не обладает такими способностями.

Андрей снова уселся в кресло и схватился за голову.

– Постой! Шрам! Я же видел у тебя шрам. Ты сказала, он с детства.

Мира нахмурила брови, потрогала отметину под ключицей:

– Мне он всегда не нравился, я даже хотела его удалить… Сейчас есть такие спецы…

– А что-нибудь ещё. Следы от порезов, ожогов, тебе вырезали аппендицит?

Мира покачала головой.

– А твоя мать?.. Она-то что говорит по этому поводу? – Андрей говорил слишком громко. Мира зажмурилась. Ей показалось, что сейчас…

Снова зазвонил телефон… Звонили Андрею. Мужчина достал телефон и ушёл в другую комнату. Мира зажмурилась, вспоминая кровавую простыню и пистолет.

2

– Мне нужно уехать, – Андрей вернулся уже в пальто. Нужно встретиться кое с кем. Это срочно.

Она снова остаётся одна? Ну, что ж такое? Он напугал её до смерти, а теперь сбегает…

– Ты приедешь? – Мира старалась говорить спокойно.

– Вернусь. Как, говоришь, фамилия твоего приятеля?

– Дениса? Зимин. Через «и».

– У меня есть один знакомый, он следователь в прокуратуре. За что сидел твой Денис?

– Тяжкие телесные… кажется… точно не помню.

– Попытаюсь узнать. Я позвоню. Обязательно позвоню, – Андрей замялся… – Прости, что так получилось.

Оставшись одна, Мира тут же заперла дверь на оба замка, но легче от этого не стало. Она озиралась, всюду мерещились то рыжеволосая незнакомка, то окровавленные простыни, то цепкие когтистые пальцы.

Денис! Нет, не может быть! Всё будет хорошо. Андрей обещал его найти. Всё это лишь плоды её воображения. Всё просто совпало. Эти смерти никак не связаны. А её способность восстанавливать собственные ткани… Ну, не знаю, должно же быть этому объяснение! А что если?..

Мира достала из ящика нож. Она такая же, как все, и сейчас она докажет это по крайней мере самой себе. Стараясь особо не думать, Мира полоснула лезвием по руке.

– Твою ж мать! Больно-то как.

Девушка уронила нож, капли крови потекли по запястью.

Ну, что сейчас будет? Очередное видение? Кто там остался? Где же эта рыжеволосая? Нет! Ничего нет! Завтра на этом месте останется след. Наверно, останется.

Мира направилась на кухню, достала аптечку, вынула бинты и перекись, но тут же бросила их обратно в коробку. «Не буду перевязывать, тогда точно что-нибудь останется». Кровь продолжала хлыстать. Мира почувствовала слабость, стиснула зубы и, вновь схватив бинт, принялась отчаянно мотать им окровавленную руку. Всё это самообман. Она обычный человек! Шрам! У неё же есть шрам, значит, она ничем не отличается от обычных людей. Такая же, как все! Просто вчера она ударилась головой. Или это было позавчера?

Мира стала судорожно вспоминать, сколько раз она могла порезаться или что-нибудь сломать. Однажды в школе она проткнула ногу гвоздём, было больно…

Мира уселась на пол и принялась рассматривать левую стопу. Нет, она тогда проткнула правую! Кожа на правой ноге, оказалась такой же чистой и гладкой, как на левой. Это же маразм! Почему она сама никогда об этом не задумывалась? Миру осенило. Работа! Работа поможет ей отвлечься! Мира быстро направилась в ванну и стала накладывать макияж. Через двадцать минут перепачканная Хонда выехала со двора. Полчаса она провела в очереди на мойке. Чистая, машина порадовала глаз. Мира выехала на трассу и поехала в офис. Всё хорошо, уговаривала она себя, внимательно глядя на дорогу. Сейчас она приедет, навестит Вениамина Павловича, скажет ему, что выздоровела, и примет новую должность. Затормозив на светофоре, Мира едва не вскрикнула. Только не это! Женщина в чёрном пальто переходила улицу, рыжие волосы выбивались из-под платка.

Всё, с меня хватит! Теперь она не уйдёт! Мира, выскочила из машины, подбежала и вцепилась незнакомке в рукав.

– Кто ты такая? Когда ты оставишь меня в покое?

Та отпрянула. Незнакомое лицо – эта женщина совсем не походила на ту, с кладбища.

– Вы с ума сошли? Что вам надо?

Мира попятилась, включился «зелёный», стоявшие за Хондой водители яростно сигналили. Мира впала в ступор и перестала реагировать на крики и брань. Некоторые водители, проезжая мимо, вертели пальцем у виска. Мира выпустила рукав незнакомки. Та, почти бегом, покинула проезжую часть. Кто-то, какой-то мужик-водитель, подхватил Миру под руку, увёл с дороги, обругал и уехал. Мира подошла к брошенной машине. Поняла, что оставила дверь открытой. Брызги и грязь попали в салон. О том, чтобы ехать на работу, не было и речи.

Мира включила зажигание и несколько часов колесила по городу. Она и не поняла, как оказалась именно здесь. Знакомая улица, знакомый двор. Если пройти через арку, можно будет увидеть дом. Именно с него, с крыши этой девятиэтажки Данила и прыгнул. Мира вышла из машины, отряхнула пальто. Ну и чёрт с ней, с этой грязью. Сама не зная зачем, она прошла в арку, прошлась по двору и уселась на ободранную лавку под осыпавшимся кустом. Чёрные тучи плыли по небу, ветер шевелил голые ветки, где-то в вышине слышалось омерзительное воронье карканье. Всё казалось таким тусклым и мрачным.

Грохнула железная дверь, кто-то вышел из подъезда, Мира уже хотела отвернуться. Ей не хотелось никого видеть. Ни своих, ни чужих. Знакомое пальто, знакомая причёска – это же он, Андрей! Мира почувствовала, как к горлу подкатил ком. Её чуть не стошнило. Что происходит?

Из подъезда показалась Юлия Сербская. Она приблизилась к Андрею. Они обменялись несколькими фразами, и двинулись к стоянке. Только сейчас, в гуще облепивших маленький дворик машин, Мира узнала знакомый «Форд». Пока двигатель грелся, Юлия Георгиевна нервно курила. Они что, знакомы? Почему он ничего не сказал? А ведь она и не спрашивала, или спрашивала?.. а он скрыл…

От жутких мыслей Миру отвлёк собачий лай. Мира узнала пухленькую соседку Сербских, тётю Веру, и её серенького мопса. Собачка бежала вразвалочку на своих коротеньких лапках. Когда мопс попытался схватить одиноко лежащий окурок, тётя Вера дёрнула за поводок.

– Портосик, фу, брось эту дрянь! Сейчас же!

Миру всегда забавляла эта словоохотливая тётечка, но сегодня, она даже не смогла выдавить из себя улыбку.

– О, Мира, а ты зачем тут? – тётя Вера улыбнулась сжавшейся в комок девушке.. – К Юльке пришла? Вон же они в машину садятся. Юль! Тут к тебе!..

Мира схватила тётечку за руку.

– Не надо. Я не к ним приехала.

Портосик, приняв жест Миры за агрессивные намерения, отчаянно затявкал и стал скакать вокруг лавки, словно шарик от пинг-понга.

– У-у-у! Ты мой герой! – расправила плечи тётя Вера.

Покрутив головой и, поняв, что кроме Миры некому оценить отвагу Портосика, тётя Вера опустилась на край скамьи.

– А к кому ж ты, если не к Юльке? Ну, да. Вы ж с ней, кажется, не ладили? Понимаю, – она подсела ближе. – Стерва она, конечно, каких мало…

Не дав пышнотелой даме разразиться очередной тирадой, Мира выпалила:

– Тёть Вер, а кто это?

Женщина вытянула шею. Андрей и Юлия Георгиевна, тем временем, уже сели в автомобиль. Машина скрылась в арке.

– Ты про кого?

– Про кого? Про кого? – передразнила Мира. – Про мужика этого. Любовник её?

Тётя Вера хмыкнула:

– Ты про Андрюшку? Я-то думала… – женщина покачала головой. – Какой же он любовник? Он муж. Отец это Данилы. Доктор Сербский. Вот, Юлька – дура, такого мужика бросила.

– Значит всё-таки отец?

– А кто же ещё? Давненько я его не видела. Эх, Данила, Данила! Чего ж его на крышу-то понесло. Жалко парня, – тётя Вера вытерла мнимую слезу. – Все ведь у нас во дворе его любили, хотя в детстве такой капризный был. Вот, помню, один раз…

– Тёть Вер! Пойду я.

Мира поднялась. Направилась к машине. Почему он скрыл, что Данила?.. А ведь он говорил, что к сыну на могилу приехал…

– Так ты к кому приезжала-то? – крикнула вдогон хозяйка Портосика.

Мира не ответила, улыбнулась: «Может и мне пёсика завести? Имечко дурацкое придумать?» На душе скребли кошки, и хотелось курить.

3

– Расскажи ещё раз, откуда у меня этот шрам.

– Чего ты набросилась на меня с этим шрамом? Всё это было так давно.

– Откуда шрам! Я должна это знать! Для меня это важно. Очень важно.

– Откуда-откуда? Говорю же, ты шла мимо стройки, оступилась, упала, налетела на торчащий из земли кусок арматуры…

– Шла, оступилась, упала. Очнулась, гипс! – огрызнулась в трубку Мира.

Мать как будто излогала зазубренный сюжет. «А ведь она врёт!!! Но, зачем? Что скрывает? – Мира сделала глубокий вдох, затем ещё… – Всё будет хорошо. Всё образуется. Главное держать себя в руках. Главное не сорваться».

– Ладно, пока, – Мира отключила связь. Полине Львовне было не привыкать, что её дочь бросает трубку на полуслове. Телефон тут же зазвонил снова. Ну, чего ей не понятно? На экране высветился номер Алексеичева. Как не вовремя!

– Здравствуйте Мира Сергеевна. Как ваше здоровье, скоро мы вас увидим в наших пенатах?

– Простите, пока я не могу.

– Что значит, не можете? – Вениамин Павлович повысил голос. – Так вы выздоровели,.. или нет?

Мира, которой уже надоела вся эта ложь, выпалила:

– Я не больна! Ну, то есть в прямом смысле этого слова, – она замялась – я, пока не могу вам этого объяснить. Мне срочно нужно решить некоторые проблемы…

– Какие проблемы? – Алексеичев взорвался. – Если вы думаете, что я стану держать место «главного» неделями, то вы глубоко заблуждаетесь. У нас куча заказов! Логинова ушла, несколько сотрудниц в декретных отпусках. Я один, по-вашему, должен работать? Даю два дня, если не появитесь, место «главного» отдам Якунину.

Вениамин Павлович повесил трубку. Мира вспыхнула: «Якунину, так Якунину. Ну, и чёрт с тобой! И твоей должностью!» А ведь так хотелось занять эту должность. Но, пока она не разберётся с тем, что происходит…

Нужно ещё разок пообщаться с этим типом. Григоричем. «А то, я что-то не поняла, почему он так резко поменял своё мнение», – решила Мира. Через десять минут она уже ехала в сторону кладбища. Отыскать Григорича удалось не сразу. Когда очередная процессия освободила дорогу, и скорбящая толпа немного рассосалась, Мира направилась к каморке. Увидев девушку, Григорич аж побелел. Рванулся было в дом…

– Не нужно от меня бегать!

Мужичок присел, опустил ручонки. Мира прошла мимо, открыла дверь.

– Эй! Куда? Тебя ж не звали…

Мира достала из сумочки бутылку John Walker.

– Эт чё? Американская?..

– Скотч!

– Чего?

– Скотч! Только не тот, которым коробки клеят. Настоящий виски. Шотландский. Блэк Лейбл – двенадцать лет выдержки. Лицо Григорича сморщилось, став похожим на прошлогодний урюк. А он боится, решила девушка. Причём сильно боится. Кого? Меня?

– Это ты мне, значит?

Соблазн был слишком велик. Мира достала из сумки пакет.

– Тут у меня сыр, яблоки, баночка с корнишонами.

Григорич проглотил слюну. Он всё ещё не знал, как поступить. Теперь никуда не денется, радовалась Мира, наживка проглочена, пора подсекать.

– Ну, что? Махнём по пять капель?

Григорич вытянул губы:

– И сама, что ль будешь?

– А давай! – Мира заправски махнула рукой.

– Ты ж, говорила, что крепкое не пьёшь?

– Говорю же, Блэк Лейбл, двенадцатилетней выдержки.

Последние сомнения улетучились. Мира достала пластмассовые стаканчики, но Григорич покачал головой.

– Не-не! Ты же знаешь… – мужчина достал уже знакомый стакан. По всей видимости, он всегда носил его с собой. Мира открыла бутылку, налила хозяину, себе тоже плеснула на донышко.

Крепкий напиток обжёг горло. Не привыкла она к такому, Григорич же осушил стакан, не поморщившись.

– Хороша заморская горилка! Только дрожжами попахивает.

– Это солод, – крепкий напиток ударил в голову, она на время позабыла о страхах, взяла со стола яблоко. – Мытые.

– Кто? – не понял Григорич.

– Яблоки!

– А! Ну, что, повторим?

– А давай, – Мира наполнила стакан до половины, не забыв и о себе.

Очередная порция алкоголя бросила в дрожь. Щёки обдало жаром, кровь побежала по венам быстрее.

– Ты ведь на меня обиделась, – они даже не заметили, как перешли на «ты», – что я перед тем мужиком спасовал?

Ну, слава богу, сам начал, улыбнулась Мира.

– Он мне как сказал, что врач, я и испугался. Не люблю я их – докторов. Они ведь меня как-то раз, чуть в больничку не упекли, в психушку. С тех пор я при них, ни-ни. Давай ещё что ли?

Они выпили ещё. Мира испугалась, что виски подходит к концу, а ничего нового она так и не узнала. Григорич откупорил банку с корнишонами, зацепил пальцами сразу несколько штук и сунул в рот.

– Кисленькие.

Мира боролась с сонливостью. От виски и печного жара её развезло, но она держалась. Григорич рассказал о том, что попал на кладбище совсем молодым парнем. В армии (он служил в ракетных войсках) получил серьёзную травму. Рванул арсенал с боеприпасами, трое сослуживцев Григорича, тогда ещё рядового Васи Гуркина, погибли, а он с сильнейшей контузией был комиссован и поехал домой. Какие-то чинуши перепутали документы, и он долго не мог получить причитавшуюся ему по страховке пенсию. Податься было не куда, не от хорошей жизни он устроился на кладбище. Платили не много, но на жизнь хватало. Опять же крыша над головой: сторожка, печь «буржуйка», косточки всегда в тепле… Позже пенсию восстановили, но он уже привык к кладбищу, как говорят, прижился. Мира слушая всё это, держалась из последних сил. Она не привыкла так пить, а болтливый мужичок говорил и говорил, но совсем не то, что хотела услышать его гостья.