Текст книги "Шестой"

4

Нет! Ну, она точно съехала с катушек. Всё же так хорошо, а она попёрлась сюда именно сегодня. Ветер носил листву, пыль забивалась в нос и глаза, холодная влажная морось обжигала щёки. Мира, кутаясь в платок, прокладывала себе путь среди поскрипывающих оградок, ища могилу Сергея. Он где-то здесь! Ведь именно тут хоронили тех, кто умер за последние несколько месяцев. В прошлый свой приезд на кладбище, она хотела отыскать Серёжину могилу, но этот психопат Григорич спутал все её планы. Проходя мимо Володиной могилы, Мира остановилась. Свежая краска лежала ровным слоем, столбики стояли ровно, вокруг насыпи всё вычищено, любо дорого посмотреть.

Вот те раз! Молодец Григорич – постарался. А, может это не он? Может из родни кто опомнился, да навёл порядок? Очередной порыв ветра ударил в лицо, едва не вырвал зонт. Дождь хлынул так, что пока Мира выправляла выгнутые наружу спицы зонта, промокла с головы до ног. Где же могила Сергея? Мира устремилась вперёд, грязь, прикрытая слоем из листьев, убегала из-под ног. Несколько раз Мира хваталась за оградки, чтобы не упасть. Небо над головой заволокло тучами, стемнело так, что Мире показалось, что наступила ночь. Мрачные плиты и кресты, размахивающие ветвями деревца и кустарники, наводили такую жуть, что Мира подумала, не мудрено, что работая на кладбищах такие как Григорич, видят привидений. Я бы так не смогла, точно сбежала бы, в первую же ночь. А мужики, значит, водкой спасаются. Сквозь завесу Мире показалось, что она увидела тени. Нет не тени! Одну тень!

Существо не шло, а плыло, не кланяясь, ни ветру, ни дождю, не хватаясь за оградки и не размахивая руками. Ну, вот и мне черти мерещатся. Ладно, чего это я? Просто ещё кого-то занесло сюда в такую погоду. Мира поднесла ладонь к лицу, защищая его от ветра, прищурилась…

Не может быть! А ведь это она! Рыжеволосая…

Чьи-то сильные пальцы вцепились в локоть, сжали руку так, что Мира испытала боль, закричала, рванулась…

– Да я это! Я!

Прижавшись спиной к ограде, Мира разглядела перед собой знакомое лицо.

– Предупреждать надо! Да и зачем было хватать исподтишка?

– Потом болтать будешь. Пойдём скорее отсюда, пока она нас не видит, – Григорич снова попытался взять Миру за руку, та отмахнулась.

– Чего вы ко мне лезете! Не трогайте!

– Да чего ж ты орёшь-то, милая? Услышит ведь.

– Ничего не понимаю! Кто услышит?

Только сейчас Мира увидела, как трясутся руки мужчины. Григорич почти шептал:

– Уходить надо. Пойдём в сторожку, туда она не войдёт.

– В сторожку? С тобой? – Мира впервые назвала Григорича на «ты». – Так ты не только псих, но и извращенец.

– Тьфу ты, бестолковая, – Григорич добавил пару «крепких» словечек. – Встань хоть сюда. За стелу.

На этот раз Мира позволила подтолкнуть себя и укрылась вместе с сумасшедшим дядькой за мраморной плитой. Она посмотрела в ту сторону, куда указывал Григорич, плывущий силуэт, который недавно приняла за свою старую знакомую – рыжеволосую незнакомку, двигался чуть левее.

– Вишь, рыщет. А чего рыщет? – мужчина вытер рукавом нос, сглотнул. – Понял я теперь. За тобой она следит. Вон она, гадина.

Мира обратила внимание, что Григроич по-прежнему смотрит не на рыжеволосую, а совсем в другую сторону. Опять – двадцать пять! Снова у дяденьки «глюки».

– С чего вы это взяли? Вы видите привидений, а я нет. Так? Но, ведь эту женщину мы видим оба. Значит она живая!

– Кто живая?

Григорич стоял рядом, спиртным от него не пахло. Странно! Не пил, а духи опять мерещатся. Григорич снова перешёл на шёпот.

– С мужем я твоим разговаривал, c Володей, что от наркотиков помер. Это она его сгубила. Точно тебе говорю. И этого тоже она.

Григорич указал скрюченным пальцем на памятник, за которым они с Мирой укрылись. Мира ойкнула. Нашёлся-таки! На чёрной мраморной плите Мира различила знакомое лицо и прочла надпись: «Сергей Игоревич Громов». Как же она его раньше-то не заметила? Григорич тем временем продолжил:

– Гонщиком он был. Я его пару раз по телевизору видел. На мотоцикле разбился, и тоже по её вине.

– Да, что вы такое несёте? Взрослый ведь мужчина, а ведёте себя…

– Вот не верит она… – Григорич ударил себя в грудь. – Говорю же, разговаривал я, и с мужем твоим, и с гонщиком этим, и с тем молодым. Как его? С Данилой. Тем, что с крыши сиганул.

Мира вздрогнула. Колени её затряслись.

– А про Данилу вы откуда?.. – она почувствовала, как мурашки побежали по спине.

Откуда этот пьяньчуга может всё это знать? Про Сергея он мог где-нибудь прочитать, про Володю она сама ему сказала, но вот Данила?..

– Значит, вы утверждаете, что общаетесь с духами?

– Ну, наконец-то! Говорю, она их всех убила. Рыжая эта. Теперь ещё одного преследует. Это мне он сказал, – Григорич указал на могилу Сергея. – Того, который «сидел».

– Вы имеете в виду Дениса? Дениса Зимина?

– Не знаю я, как его зовут, и фамилии не знаю. Только этот сказал, что одноклассники они были, Володя твой, он и тот, что в тюрьме сидел.

– Ну, да! Мы в одном классе учились. А с Данилой потом уже познакомилась, – прокричала Мира. – Значит, Денису грозить опасность! Поэтому я уже несколько дней до него дозвониться не могу.

Григорич сдёрнул со своей головы шапку и прогнусил:

– Да, чего ж ты так орёшь? Ну вот, услышала? Ну, всё, конец мне. Она ведь мне говорила, чтобы я тебе ничего не рассказывал, бежать отсюда нужно.

Григорич оттолкнул Миру, и, пригнувшись, петляя меж могил, побежал к своему домику. Мира в ужасе прижалась к стеле.

Существо, которое напомнило ей рыжеволосую незнакомку, двинулось за убегающим мужчиной. О, боже! Не может быть! Привидение, словно прочитав мысли Миры, замерло, посмотрело на дрожащую женщину. Они встретились взглядами. Мира поняла, что эта она – женщина из видений. Это она заставила Данилу прыгнуть с крыши, дала Володе шприц, направила мотоцикл Сергея в ограждение!

Холодный взгляд незнакомки пронизывал сильнее ветра, голова чуть на бок, в глазах холодный блеск. Тонкая полоска губ, они не движутся… Мире услышала, что женщина что-то говорит ей, именно ей Мире:

– Шестой! Найди шестого!

– Шестой? Я не понимаю?

Лицо привидения напряглось. В один миг оно утратило свою холодную красоту и преобразилось в уродливую маску. Рыжеволосая протянула к Мире руки. Вместо изящных ногтей, на длинных пальцах красовались изогнутые когти.

– Срочно найди шестого!

Мира отпрянула, уклонилась от корявых пальцев и побежала. За спиной она услышала чудовищный хохот. Под ногой что-то хрустнуло, Мира поняла, что зацепилась за какую-то ветку. Голень выгнулась под весом навалившегося тела… Мира почувствовала боль и рухнула. Ударившись головой о край бордюра, женщина потеряла сознание.

Дуах

Небольшие глинобитные строения округлой формы, соломенные крыши в виде конусов похожие на грибы, деревня располагалась на берегу маленькой речки, с другой стороны стоял лес. Именно в этом лесу, за рекой находилось жилище жреца. Ронан перебрался через реку, оставил верёвку в кустах и сейчас пробирался сквозь густую листву, прижимая младенца к груди. На душе было неспокойно. Хоть Дуах и предрёк появление Сикстсида, Ронан опасался, что теперь, когда он принёс этого ребёнка в деревню, друид может засомневаться, отнять его, или объявит порождением зла.

Лесная поляна, всюду колья с привязанными черепками, пучками перьев, птичьими головами. Домик друида походил на огромный шалаш, бесформенный, взъерошенный, точно ощетинившийся ёж. Ронан подошёл, не сразу отыскал входное отверстие. Где-то сбоку послышалось шуршание, дверь отворилась, и юноша увидел косматую голову друида. Дуах, сгорбленный остроносый старикашка похожий на сморщенный гриб, показался на миг, опять исчез, потом высунулся снова.

– Не входи! Я не позволю тебе заносить её в дом. Подожди там, – Дуах в очередной раз растворился.

От этих слов юноше стало ещё страшнее. Он прижал ребёнка к лицу и прошептал:

– Что бы он ни сказал, что бы ни решил, я не оставлю тебя.

Девачка шевелила губками, часто моргала. Ронан отошёл и уселся на большой валун и стал покачивать ребёнка. Жрец появился через несколько минут. Подошёл.

– Ты не бойся. Зла я ей не причиню. Ни ей, ни тебе.

– Почему же тогда её в дом нельзя занести? – проворчал Ронан.

– Сила в ней большая. И её мать это понимает.

– Что ты хочешь сказать?

– Лесная дева придёт за ней…

– Лесная дева мертва. Я видел, как она рухнула со скалы.

– Со скалы упало лишь тело, я же говорил, что убить фейри не так просто.

– Я нашёл способ и убил. Ты это знаешь. Ты должен убедить Элкмара позволить мне оставить девочку у себя. Если ты этого не сделаешь…

– Не горячись, всему своё время. Сейчас мы должны решить, как нам поступить. Девочку нужно оставить, но ты должен будешь кое-что сделать.

– Если ты убедишь вождя и всех в деревне, чтобы девочка осталась со мной, я готов на всё…

Дуах испуганно посмотрел по сторонам. Ронан тоже оглянулся.

– Почему ты так трясёшься? Тут же никого нет. Все в деревне, я проверял, за мной никто не шёл.

– Я боюсь не людей. Оставь ребёнка здесь, и пойдем в дом. Ребёнок останется с тобой, но тебе придётся кое-чему научиться. Более того, тебе придётся обучить этому кое-чему и девочку. Оставь её здесь и иди за мной. Ты сам сказал, что людей здесь нет, а лесная дева её не тронет. По крайней мере, пока.

Ронан положил ребёнка на порог и вошёл в дом.

Глава четвёртая

1

Первое, что она почувствовала, когда очнулась, были тёплые прикосновения. Кто-то мял её ногу. Мира открыла глаза и увидела, что лежит на кровати поверх синего колкого одеяла в помещении с низким потолком. От буржуйки, пыхтящей в углу, веяло жаром. Незнакомый мужчина ощупывал обнажённую лодыжку Миры, аккуратно придерживая её за холодную пятку. Девушка дёрнулась, попыталась отнять ногу, но тут же почувствовала боль.

– Не нужно дёргаться! Лежите спокойно. Я врач. Ещё пара минут, и я закончу осмотр.

Мира, поморщившись, расслабила ногу и ещё раз осмотрелась. Покрытый драной клеёнкой стол, допотопные холодильник с телевизором, сваленные в углу мётлы, лопаты, скребок. Похоже, она всё-таки попала в жилище Григорича. Правый сапог валялся в углу, второй, к великой радости Миры, находился там, где ему было положено, на левой ноге.

– Это вы меня раздели? Где мой плащ… сумка? – Мира дёрнулась и, закусив губу, застонала. – Где моя сумка с документами?

– Не ведите себя как ребёнок. Ваши вещи целы, вон… висят. Правда, плащ немного промок. В самую грязь упали.

Только сейчас Мира заметила, что и второй сапог и джинсы были покрыты серыми пятнами.

– О нет! Они же итальянские!

– Кто? – не понял незнакомец.

– Сапоги! Знаете, сколько они стоят?

– Думаю, что немало, раз вы о них так печётесь. Да! Это потеря. Хотя если тряпочкой протереть… влажной…

Мира уставилась на собеседника. Он действительно ей сочувствует или просто поиздеваться решил? Вроде не усмехается.

– Вы поскользнулись, – продолжил мужчина. – Не знаю уж, куда вы так летели, но падая, едва не напоролись на острую ограду. Видели бы вы те штыри. Настоящие пики. И тогда… прощай сапоги…

– Это ещё почему? – возмутилась Мира.

– Упади вы чуть левее, вместо сапог пришлось бы примерять белые тапочки. Вот только не знаю, делают ли итальянцы подобную обувь. Судя по всему, вы другой не признаёте.

– Ладно, умник. Не заговаривайтесь. Я вам не девочка. Расскажите толком, откуда вы вообще нарисовались, и как я здесь очутилась?

Незнакомец не стал утомлять Миру долгим неведением. Он рассказывал, как пришёл на кладбище навестить могилу близкого и вдруг увидел орущего мужичка в кепке. Григорич поначалу впал в настоящий ступор, когда увидел лежащую меж могил девушку, потом стал бегать кругами и звать на помощь. Вдвоём они перенесли Миру в сторожку, и незнакомец, а он действительно оказался врачом, стал осматривать Миру.

Когда мужчина всё рассказал, Мира, немного успокоившись, впервые посмотрела на него с интересом. Возраст? Около сорока. Если и больше, то не намного. Худощавое лицо с ярко выраженными скулами, но тощим его не назовёшь. Прямой взгляд из-под тёмных бровей, лёгкая небритость, ямочка на подбородке… Многие женщины нашли бы эту ямочку необычайно сексуальной… Дуры! Хотя… Если приглядеться… Забавный экземплярчик, хот и не первой свежести, но ведь не плох.

Одежда незнакомца – потертые джинсы, свитер и чёрное короткое пальто, висевшее на вешалке – Миру совсем не впечатлила. Зато массивные часы на запястье – настоящий Hublot бельгийской сборки, с напылением, сапфировым стеклом, стоят никак не меньше тысячи евро, а то и двух – вызывали уважение. Породистый тип, хоть и прибедняется, тут же сделала вывод Мира. Интересно, кто у него тут? На кладбище. Но, спросить не решилась. В комнатку ввалился, запыхавшийся и промокший до нитки Григорич.

– Вот, купил. Всё как вы написали. Бинты, вата, микстура, как её?.. – он достал флакон, откупорил, понюхал, – перекись водорода. И что, этой гадостью раны обрабатывают? Лучше спиртом.

Обладатель дорогих часов встал, забрал весь пакет и снова подошёл к кровати.

– Вы головой ударились. У вас гематома.

Мира нащупала на затылке шишку.

– Похоже, – девушка поморщилась, но тут же скорчила гримаску. – А вы действительно выдающийся врач, раз смогли поставить такой точный диагноз.

Мужчина в первый раз улыбнулся, проигнорировал колкость.

– Я обработаю рану. Листья смягчили удар. С ногой сложнее, но перелома вроде бы нет, разрыва тоже. Похоже на сильное растяжение, но снимок сделать не помешает. У вас лёд имеется? – доктор посмотрел на Григорича.

– Лёд? Так чай не зима, где ж его взять?

– Ладно, сам посмотрю, – незнакомец подошёл к холодильнику, заглянул в морозилку. – Чего-чего, а уж льда здесь вдоволь.

Мужчина наскрёб белой крошки, прямо ладошкой, свалил в полиэтиленовый пакет и протянул Мире.

– Приложите к ноге, минут через десять наложу вам тугую повязку. Вот. Возьмите полотенце, а то руки замёрзнут.

– Спасибо, – буркнула Мира, приложила лёд. Зубы сжались от холода. Только сейчас она вспомнила про привидение. Испуганно посмотрела на Григорича. Тот присел на табурет, положил руки на колени. Мира спросила:

– А куда делась та женщина? Вы ведь видели, куда она пошла? Ну, когда я вырубилась? – Григорич не ответил, отвернулся. – Я к вам обращаюсь.

– Что? Это ты о ком? – глуповато улыбаясь, пропищал мужичок.

– Что значит о ком? О той женщине, которая вас так напугала.

– Не понимаю. Ты о чём таком говоришь?

Григорич встал, подошёл к сваленному в углу инструменту.

– Бардак. Бардак, понимаешь. Порядок некогда навести, столько работы каждый день… – он начал выставлять в ряд поваленные лопаты. – Да и вообще, не место им тут, пойду, отнесу в сарай.

Он схватил в охапку две лопаты и метлу, прихватил скребок и вывалился на улицу. Мира посмотрела на незнакомца, тот наблюдал за происходящим с неподдельным интересом.

– Недавно меня уверял, что с мертвецами якшается. Потом женщину эту испугался, – Мира глупо улыбнулась. – Только вы ничего такого не подумайте. Я с ним случайно познакомилась…

– Согласен, весьма странный тип. А что за женщина? Я вроде кроме нас троих никого сегодня здесь не видел.

Мира напряглась. Зачем он спрашивает? Любопытный какой. Про себя ни слова не сказал. Кроме того, что врач. У нас в городе врачи с такими часами не ходят. Мира тут же «перешла в наступление»:

– А вы кто по специализации?

Мужчина снова улыбнулся.

– Не бойтесь. Я не психиатр и в дурдом вас тащить не собираюсь. Я хирург. Кстати, меня Андреем зовут.

– Мира. Кстати, забыла совсем… вас поблагодарить… за то, что не бросили меня там, в этой грязи. Мне ведь и вправду такое примерещилось, что чуть сердце не выскочило. Женщина эта, Григорич с его россказнями. Все эти смерти…

– А что за смерти? Не расскажите?

Мира отмахнулась, попыталась слезть с кровати.

– А вы уверены, что перелома нет? Такая боль.

– Не спешите. Говорю же, нужно перевязать. А перелома нет, не волнуйтесь. Если лёд уже растаял… Садитесь же, буду перевязывать.

Пока Андрей обматывал её бинтами, Мира рассматривала руки мужчины. Длинные, тонкие пальцы, кольца нет, ухоженные ногти. Такой милашка и холостой? В его-то годы. Ну, хотя, всякое бывает! Или снял? Может гей?

Дверь отворилась, и в комнату вошёл возбуждённый хозяин.

– Убрался. Теперь порядок, – он бочком подошёл к Андрею и, прикрыв рот ладонью, прошептал: – Головой девчушка ударилась. Привидения мерещатся.

Видя, что её игнорируют, Мира рассердилась.

– Сколько я вам должна? За бинты и перекись. Если нужно, могу заплатить и за работу. Сколько вы берёте за осмотр?

– Он мне тысячную дал. Кстати, вот сдача. Мне чужого не надо, – заявил Григорич и сунул в руку Андрею смятые купюры и мелочь.

– Вы мне сумку не подадите? – продолжила Мира. – Там кошелёк. Так сколько я должна?

– Не нужно. К тому же мы с вами ещё не расстаёмся.

– Кто это так решил?

– Я. Одна вы до дома не доберётесь.

Мира решительно шагнула к вешалке и взвыла от боли. Виновато поглядела на своего спасителя, выдавила «улыбку жертвы».

– Похоже, вы правы. У меня машина на стоянке, если вы меня к ней проводите…

Андрей наморщил лоб, покачал головой.

– Судя по вашей одежде и итальянским сапогам, приехали вы сюда явно не на грузовике. Только поверьте, даже если у вас «автомат», на педаль вы нажать всё равно не сможете. По крайней мере, первые пару дней. Так что я вас повезу. И не спорьте.

– Вы на машине?

– Поедем на вашей.

– У меня «автомат». Хонда.

– Хорошая машина. Японская.

Ого. Разбирается в японских машинах? Не то, что моя мамочка… Так и быть поставлю ему ещё один плюсик.

2

Откинувшись на спинку кресла, Мира уронила руки на колени. Перед этим она несколько раз попыталась выжать педаль газа…

– Вы правы, самой мне не доехать. А права-то у вас хотя бы есть?

Андрей полез в карман.

– Могу показать.

– Не нужно. Только что-то слабо верится, что человек, который носит такие дорогие часы, не может купить себе машину, хотя бы старенькую. Ой! А может, вы альфонс?

Андрей тяжело вздохнул.

– Вы безнадёжны. Нет, я не альфонс и вполне могу позволить себе покупку машины. Не хуже этой, – Андрей поменялся с Мирой сидениями. – Просто я живу в Москве, а там лучше ездить на метро. Если хочешь везде успевать. Пробки, знаете ли. А, на непредвиденные случаи, у меня есть служебная машина. В крайнем случае, всегда можно вызвать такси. К тому же, возможно я несколько старомоден. Не люблю машины…

Мира точно не расслышала последних слов. Подумать только, у него служебная машина. Начальник что ли? Заведующий отделением или главврач? Теперь, когда они сидели рядом, Мира получше разглядела одежду своего нового знакомого. Она оказалась не такой уж и простецкой. Свитер и джинсы, конечно, обычные, а вот пальто… Когда Андрей надевал его, Мира разглядела «лейбл» от ZARA. Не похоже, что подделка. От домика Григорича и до самой стоянки он нёс её на руках. Даже не запыхался, словно нёс ребёнка. А ведь не мальчик, за сорок, а сильный… Ей тут же вспомнились Денис, Сергей, Данила… Этот не слабее любого из этих троих, что уж говорить про мужа? Володю Бурмистрова.

Машина плавно тронулась, но быстро набрала обороты. Мира откинулась на подголовник. Когда-то белоснежная, Хонда стала от грязи больше похожа на танк или бронетранспортёр. Дорога была ужасной, колдобины, ямы, но Андрей вёл машину уверенно, хотя и не рисковал. Не ругался, даже когда кто-нибудь пытался вклиниться или «подрезать». Ну, прямо таки эдакий московский Будда, качала головой Мира. Такой уж невозмутимый. Это наверно оттого, что редко садится за руль. Да и машина не его.

– А вы давно из Москвы? – Мира первая нарушила молчание.

– Сегодня утром приехал и сразу на кладбище. Сын у меня здесь. Совсем недавно схоронили. А я вот на похороны не успел…

Значит? всё-таки был женат. Сын у него. Ой. Чего это я? Был сын. Мире стало неловко. Андрей продолжал говорить:

– Понимаете. Я мог бы успеть на похороны, но у меня была назначена операция. Мы к ней так долго готовились…

– Вы не поехали на похороны сына, чтобы спасти чью-то жизнь?

– Ну, как-то так, – голос мужчины дрогнул.

Андрей резко нажал на газ и обогнал впередиидущую машину. Ещё несколько минут они ехали молча. Если он и не «эльфийский принц», то и не «железный истукан», бесчувственный и холодный, рассуждала Мира, глядя на дорогу. Какой же он на самом-то деле?

– А тот человек, ради которого вы не поехали на похороны, он выжил?

– Её зовут Лера, ей двенадцать. Я не жалею, что поступил именно так, а не иначе.

Мира заметила, что её спутник улыбается. Вот я стерва. Хамила ему, когда он мою ногу трогал. Они же врачи. Он ведь на меня, как на пациентку смотрел, а я нафантазировала.

– Если вам негде остановиться, можете переночевать у меня, – решив загладить свою вину, вдруг выдала Мира. – Уже ночь, я ваша должница. Нет, не подумайте ничего такого…

Она запнулась и покраснела.

– Да, я ничего и не думаю, – Андрей задумался, почесал бровь. – А я точно вас не стесню?

– Квартира у меня двухкомнатная, переночуете на диванчике, а завтра снова пойдёте кого-нибудь спасать? – Мира почувствовала облегчение. Мог бы и отказать. А теперь ей никакие кошмары не страшны.

– Я, если честно, не знаю даже где в этом городе гостиницы. Уже лет семь тут не был.

– Значит, решено, на сегодня вы мой гость. К тому же, моей лодыжке может снова потребоваться помощь профессионала?

Машина остановилась у дома. Когда они входили в подъезд, Мира уже не чувствовала себя такой одинокой.

3

Мира распахнула холодильник и поняла, организовать приём гостя как полагается, ей не удастся. К своему великому стыду, за все без малого тридцать лет жизни, она так и не научилась готовить. Она посмотрела на часы. Может ещё не поздно заказать суши или пиццу. Интересно, что он предпочитает? Но, Андрей её снова удивил.

– Гостей вы не ждали, а мне, признаться, очень хочется есть. У вас рядом с домом супермаркет, круглосуточный, если немного подождёте, минут пятнадцать-двадцать… Вы, кстати, какое вино предпочитаете?

– Сухое.

Мира вздохнула с облегчением, вот так повезло. Вот тебе и гость, сам обо всём подумал. Ну и ладно. Я ведь больна, обо мне заботиться нужно. Ровно через пятнадцать минут Андрей вернулся с двумя пакетами.

– Где у вас тут посуда?

Андрей нацепил фартук и приступил к приготовлению ужина. Мира смотрела на мужчину с некоторой долей зависти. Морковка и лук, вскоре превратились в две одинакового размера горки, мясо было порезано на аккуратные ломтики. Масло в толстостенной кастрюле быстро закипело, в воздухе запахло приправами, и рассыпчатый плов, вскоре, оказался на столе. Андрей не просто разложил его по тарелкам, а ещё и посыпал рубленой зеленью и зёрнами граната. Откупорив бутылку сухого, Андрей наполнил бокалы. Мира пригубила вино.

– Вы просто волшебник, а я обычно рис только в виде ролов употребляю.

– Ничего не имею против японской кухни. Если бы вы сказали, можно было бы приготовить и ролы. Правда, это было бы дольше.

– Значит, вы и это умеете?

– Ничего сложного, главное иметь нужные продукты, коврик и острый нож. Ну, что к столу?

Они выпили немного, потом ещё, и вскоре быстро перешли на «ты». Мире так хотелось сказать, что скоро она станет главным инженером строительной фирмы.

– Я дизайнер. Дизайнер интерьеров в одной маленькой конторе.

– О, значит ты художница! Как интересно.

Мира вопросительно посмотрела на гостя. Не так уж это и интересно, хотя…

– А как вам моя стряпня? – Андрей тут же перевёл тему. – Настоящий плов лучше готовить из баранины, но в вашем магазине её не оказалось. Ты ешь баранину?

– Ем, если найдётся тот, кто сумеет её приготовить. Сама я повар никудышный.

– Я почему-то так и подумал, когда заглянул в холодильник.

Мира покраснела.

– Не обижайся. А знаешь? Научиться готовить совсем легко, а вот уметь рисовать, это совсем другое. Я всегда завидовал тем, кто пишет картины.

– Я, конечно, рисую, но дизайнер и художник, это немного разные вещи…

Телефонный звонок не дал закончить фразу. Звонила мама. Мира вышла в другую комнату и прикрыла за собой дверь. Откуда у женщин в годах подобная интуиция. Сам Шерлок Шолмс позавидовал бы Полине Львовне.

– У тебя гость, мужчина? – выпалила проницательная родительница, лишь только они обменялись несколькими дежурными фразами.

Ну, как она это делает? Или у меня где-то под потолком «жучок»? На этот раз Мира решила не врать, хоть и представляла, чем это может закончиться.

– Ездила навестить могилу Сергея и подвернула ногу. Андрей, мы познакомились с ним случайно, просто помог мне добраться домой. Не могла же я после такого просто отправить его домой, не накормив.

– Его зовут Андрей? Ну, что ж… Ладно, нехорошо заставлять мужчину ждать. Общайтесь. Позже поговорим, – и Полина Львовна повесила трубку.

Ох, мама-мама. Хотя… временами понимает что к чему… А вот про больную ногу даже не спросила. Мира швырнула трубку на кровать и вернулась на кухню.

– Я тебя отвлекаю? – вскинув брови спросил Андрей.

– Ничего подобного. Это мама. Она перезвонит. О, боже, что ты делаешь? – поняв, что Андрей собирается вымыть посуду, Мира вырвала из рук мужчины кастрюлю. – Уж это-то я в состоянии сделать и сама. Не считай уж меня совсем неблагодарной.

– Как скажешь. Если ты не против? Я бы лёг. Долгая дорога и всё такое…

Обеспечив Андрея чистым бельём, Мира перемыла посуду. Проходя мимо зала, она услышала ровно дыхание.

«Надо же, в моём доме мужчина. На диване. Спит. Забавно, по-моему, он совсем не проявляет ко мне интереса, – рассуждала Мира, – покусывая губу. Может что не так со мной?» Она подошла к зеркалу и скинула с себя одежду. Встала на носочки, втянула живот, выпятила грудь. Неужели она не в его вкусе? Да, ладно. Так не бывает. Из соседней комнаты послышались звуки. А если он зайдёт. Мира подхватила с пола рубашку и прикрыла грудь. «А пусть заходит. Я в своём доме, ну и…» Стараясь не разбудить гостя, девушка прокралась в спальню и упала на постель. Мысли путались. Снова не спалось. Она и сама не поняла, было ли сном то, что она увидела дальше…

***

Дениса красавцем не назовёшь. Короткая шея, квадратный подбородок, искривлённый нос боксёра-профи. Однако ещё по школе Мира знала – этот бугай настоящий мачо. Многие женщины сходят с ума именно от таких мужчин – настоящих самцов. Денис силён и никогда никому не уступает, но сейчас…

Рыжеволосая оседлала его, словно опытный наездник присмиревшего жеребца. Денис сжимает бёдра женщины, бицепсы напряжены, вены натянулись. Рыжеволосая снова хохочет. Теперь, когда Мира видит её истинное лицо, эта женщина уже не кажется такой прекрасной. Мира снова не ощущает тела, но она рядом, такая жалкая и бесплотная. Денис изгибается, одной рукой хватает партнёршу за грудь, сжимает сильно, страстно. Рыжеволосая бьёт его по руке. Денис снова опускает ладонь на её бедро. На белом молочном теле не осталось красного следа, всё та же точёная плоть, словно приклеенный к ней яркий, почти алый сосок. Женщина набрасывает на лицо Дениса простыню, поворачивается к Мире.

– Шестой! Нам нужен шестой.

– Что за шестой? Не понимаю!

– Найди шестого.

– Почему ты их убиваешь? Зачем?

Женщина снова дико хохочет. Сердце сжимается от страха, предчувствия новой беды.

– Посмотри на него, – кричит незнакомка. – Он так безобразно красив! Он так силён! Ты юы хотела владеть этой силой?

Мира не понимает, откуда в руке женщины появляется пистолет. Огромный, с длинным стволом. Рыжеволосая вкладывает в руку Дениса оружие, направляет его руку. Лица мужчины не видно, оно прикрыто простынёй, но контуры его просматриваются. Рыжеволосая направляет руку Дениса и он просовывает ствол себе в рот.

– Давай же! Давай! Сделай это!

– Нет! Не надо! За что? – Мира кричит так, что голос её больше похож на визг. – Пожалуйста, не надо.

Хлопок, простыня окрашивается в красный цвет…

***

– Проснись!

Она очнулась, вскочила и вцепилась пальцами в сидевшего перед ней её Андрея. Мужчина тряс её за плечо. Капли пота стекали по лицу, Мира дрожала и заливалась слезами.

– Она убила и его. Я снова не успела. Не смогла ничего сделать.

Вместо своего обычного голоса Мира слышала ужасный хрип. Значит, кричала она не только во сне.

– Успокойтесь. Это всего лишь сон. Вам это приснилось. Никто, никого не убил.

Она опустила голову. Лямка сорочки сползла, и левая грудь вывалилась наружу. Мира быстро натянула на себя одеяло. Андрей встал и отвернулся. Миру всё ещё трясло, но она попробовала улыбнуться.

– А разве мы снова на «вы»?

– Прости, – Андрей включил свет. – Откуда у тебя этот шрам?

Мира невольно коснулась рукой белого пятнышка под левой ключицей.

– Был всегда. Сколько себя помню. Кстати у неё такой же.

– У неё?

– Да, у неё, – от отчаяния Мира сцепила пальцы, суставы хрустнули. – Понимаю, что всё это похоже на бред, но они умирают не только в видениях. Сначала Володя, потом Сергей, Данила, а теперь вот Денис.

– Данила? – голос Андрея дрогнул.

– Ну, да. Это мой парень. Последний. И всякий раз, я вижу эту женщину… А этот тощий мужик с кладбища… Он тоже её видел.

– Григорич? Расскажи всё, только сначала успокойся. Хочешь, принесу воды?

Пока Андрей ходил на кухню, Мира уткнулась лицом в подушку и второй раз, в течение последней недели, разрыдалась.