Текст книги "Психоанализ обыденной жизни. С комментариями З. Фрейда"

– А как же Вы с ними? – проявил заинтересованность Алексей.

– У них оказывается был свой «Паровоз африканской литературы». Молодец девчонка провела с нами заранее инструктаж. Хотя, по-моему, некоторые только от нас и узнали, что у них есть свои писатели. Вот что значит журнал «Иностранная литература».

– По моему за это надо выпить, – Алексей понял за какую струнку надо потянуть.

– Обязательно, – одобрил его Шеф и обратился к гостям: – Коллеги, давайте выпьем за мировую литературу, которая как и кино сближает народы.

Рядом сразу же материализовался официант, который явно был проинструктирован о предпочтениях президента.

– Виктор Иванович, а ведь Вы были крупным деятелем в комсомоле в свое время, – заметил Алексей, когда вместе с боссом взяли по доброй порции хорошего виски.

– Да, замсекретаря Кировского райкома ВЛКСМ.

– Так я Вас помню. Вы меня в комсомол принимали.

– Да ты что! Крестник значит. Ну, тем более. Давай еще выпьем. Дамам шампанское.

Он повернулся к Анастасии Павловне и поощрительно кивнул. – Наш человек. Одобряю.

Она удовлетворенно улыбнулась и взяла покрепче Алексея за локоть, победно оглядев сослуживцев.

В это время тамада-распорядитель пригласил всех за стол. Алексей с достоинством, неспеша сопроводил свою спутницу и помог занять место. Корпоратив пошел по классическому сценарию. Он постарался быть максимально галантным, окружив Анастасию Павловну вниманием и заботой. Он заметил, что и она стала воспринимать его гораздо доброжелательнее. Через час-полтора часть публики уже осоловела, а остальная, напротив, жаждала активности. Наступило время танцев. Очевидно президент компании придерживался классических взглядов, поэтому первым был вальс. Не многие рискнули выбраться на середину зала. Алекс, под зорким присмотром своей спутницы, практически не пил, слегка перекусив салатиками, поэтому был в полной боевой готовности. Они вышли взявшись за руки на паркет, под одобрительные хлопки коллег и начали танцевать. Первый тур они приноравливались друг к другу. А на второй круг пошли уже более уверенно.

– Ну как, Анастасия Павловна? – поинтересовался Алексей.

– Пока молодец.

К концу они продемонстрировали хороший уровень и заслуженно получили свои аплодисменты. Анастасия была явно довольна.

– Откуда такие способности, Алекс?

– Я, может быть, Анастасия Павловна, всю жизнь готовился к встрече с такой женщиной как Вы, – с жаром промолвил молодой человек. Алкоголь на голодный желудок действовал возбуждающе.

Во время танца Алексей постоянно ловил на себе заинтересованный взгляд Елены. После тура Анастасия Павловна отправила Алексея к фуршетному столу, а сама направилась на минутку к Шефу. Елена тут же нарисовалась рядом с Алексеем.

– Алекс, прошу Вас поухаживать за дамой. Мне очень хочется выпить с Вами шампанского. Я знаю здесь одно теплое укромное местечко возле бара.

– Очень смелое предложение.

– Ну и Вы мужчина не из робкого десятка, я надеюсь. Поэтому и спутница Вам нужна не из пенсионерок.

Алексей не успел ответить, как быстро подошла Анастасия Павловна.

Она решительно оттеснила Елену, даже не глядя на нее.

– Алекс, ну никак нельзя оставить тебя одного. Ты обязательно во что-нибудь вляпаешься. Пойдем подышим свежим воздухом на веранду. А то тут чем-то неприятным и дешевым пахнет.

– Я же Ваш кавалер, Анастасия Павловна.– Они подручку вышли во двор ресторана.

– Господи, скоро на корпоратив будут приглашать уже уборщиц, – дала волю эмоциям женщина.

– Вы преувеличиваете, – начал успокаивать ее Алексей, но неожиданно из-за угла с громким рыком выскочила большая черная собака. Это была здоровенная немецкая овчарка. Громкий лай, оскаленная пасть с крупными белыми клыками, капающая на землю слюна – все это привело женщину в такое состояние испуга, что она оцепенела и уже готова была упасть в обморок. Злобный яростный лай заставил все похолодеть внутри. По телу побежали крупные мурашки. Анастасия Павловна с испугом вскрикнула. Она, как и многие женщины, панически боялась собак. А тут не какой-то милый щенок. Настоящий цепной пес, лагерный. Алексей инстинктивно схватил женщину в охапку, защищая от нападения, закрыл ее своим телом. Псов могло быть несколько. Чтобы защитить женщину со всех сторон он прижал ее к стенке и прикрикнул на пса:

– Фу! Пошел вон.

Собака была хорошо натаскана. Пока не поступила команда от хозяина «Взять» или «Чужой» она охраняла территорию проявляя свои намерения только лаем. Выбежавший сторож быстро взял собаку на поводок и, матерно ругаясь, увел черного кобеля.

– Вы как, Анастасия Павловна?

Женщина обмякла в руках Алексея. Получилось, что он ее то ли поддерживает, то ли обнимает. После нескольких месяцев одиночества мужчина почувствовал непреодолимое влечение к этой женщине, такой привлекательной и в то же время настораживающей своим непростым характером. Хотя возможно его фантазия и необычность ситуации сыграли с ним злую шутку. Иногда бывает, чем демоничнее образ, тем сильнее он привлекает. Особенно если демон показал свою слабость. Алексей понимал, что Анастасия Павловне не какая то «сладкая женщина», от которой иногда становится горько, а освежающий душ, который всегда будет держать тебя в тонусе, не давая расслабляться и терять бойцовскую форму.

– Ты знаешь я чуть не… умерла от страха. Я так боюсь собак. А ты меня закрыл.

– Ну а как я еще мог поступить.

Анастасия Павловна со свойственной ей манере окинула его быстрым испытующим взглядом и попросила – Давай вернемся в зал.

– Конечно.

Он приобнял ее и повел в зал. Анастасия вдруг почувствовала, что в груди у нее что-то ворохнулось. Нахлынули тщательно скрываемые воспоминания.

Настя всегда была отличницей. Она быстро усваивала уроки, а если он повторялся дважды, то это в ней оседало накрепко. Первый раз она обожглась когда была глупой первокурсницей. Анастасия прямо таки обожала точность и порядок. Поэтому ей нравились точные науки. Когда у них стали читать курс математической логики, то большая часть студентов, а курс в экономическом институте был практически полностью девчачий, занялась от скуки своими делами. Да и преподаватель был неинтересный. Старик, за сорок, вечно в мятом испачканном мелом костюме, очкарик с взлохмаченной прической. Зато с каким жаром он объяснял, разжевывал, что такое силлогизм. Он с блеском махал опасной «бритвой Окамма». С какой любовью он пытался помочь бедной черепахе обогнать Ахиллеса. Бедная Настя влюбилась сначала в логику, а потом в Розена. Несмотря на то, что он был женат и имел двух дочерей. Он не искал успеха у женщин, поэтому и не имел его. Но очевидно кризис сорокалетнего мужчины и восторженные серые глаза девушки сгубили его супружескую жизнь. Он ушел из семьи. Они сняли угол и стали жить. И тут выяснилось, что повелитель законов Аристотеля очень неряшлив в быту. Особенно это касалось выпивки, а выпивал он часто. Оказалось, что он «тихушник». Настя терпела, ведь любовь – змеюка подколодная, требует жертв. Но после второго аборта, когда врачи сказали, что у нее больше не будет детей, у нее вдруг открылись глаза. Она сохранила любовь к логике, но бросила Розена.

Любовь была запакована в коробку и задвинута под кровать. Надо было учиться и начинать карьеру. Змея выбралась из коробки и выползла через год после окончания института. Настя к этому времени устроилась на солидную фирму и определялась по какому пути идти дальше. Либо карьера экономиста и заниматься коммерческими вопросами. Как красиво звучит слово «маркетинг». Либо пойти по бухгалтерской стезе, где царит порядок и четкие правила. В нее влюбился сынок главного бухгалтера, этой почтенной женщины с большим весом. Совсем юный восторженный юноша. Он добивался ее почти три года. Слава богу, мамаша не возражала и оказывала будущей невестке протекцию. Благодарность за помощь в карьерном росте помогли затаенной любви выбраться из коробки. Однако, любовь-змея была уже малость контужена и яд ее был не столь опасен для Анастасии. Упорство и настойчивость Вадима завершилось шикарной свадьбой. Молодой муж был счастлив. После стольких лет он наконец-то добился благоволения неприступной женщины. К этому времени он закончил университет и распределился на местную телерадиокомпанию журналистом. У Вадика был несомненный талант, а у его папы серьезные связи. Он стал вести передачи «с мест» для столицы. Его заметили и не только руководство, но и кружащие вокруг мира кино и телевидения «мотыльки». Закон сохранения энергии гласит: если где-то убыло, значит где-то прибыло. Когда Анастасия сдалась и на нее не надо было тратить много сил, эти усилия можно было тратить на более доступных завлекательниц. Вадик оказался завзятым бабником. Через год они развелись. Любовь-змея была засушена и заспиртована в бутылке, которая осталась от Розена. Существование в одной фирме бывших свекрови и невестки противоречило всем законам логики и жизни. Анастасии Павловне пришлось все начинать заново. Оба урока она усвоила накрепко.

Женщина сходила в туалетную комнату, привела себя в порядок. Для снятия стресса, они выпили по бокалу шампанского. После второго бокала Анастасия Павловна расслабилась. Ее контроль за собой ослаб, речевые центры растормозились. Алексей тоже был не железный, да и женщина была, особенно в свете выпитого, чертовски привлекательна. Он предложил тост:

– За любовь! – дальновидно готовя почву чтобы следующий тост был уже на брудершафт. Тогда можно было переходить на «ты» и более близкую дистанцию.

– За эту дрянь пить не буду, – взбрыкнула несовсем трезвая женщина.

– Почему? – пьяно удивился партнер.

– Потому что ты дурак, Алекс.

– Не согласен, – попытался обидеться мужчина.

– Давай лучше выпьем за свободу.

– За свободу от чего? – ему стало интересно.

– За свободу от всего. За свободу в поступках, в действиях.

– Ага, за свободу от трусов, – попытался пошутить Алекс, чувствуя что начинает пьянеть.

– Я же говорю, что ты дурак. Да. В том числе и за свободу от трусов. Я не сторонница нудизма, но дома я всегда хожу без белья. Не люблю когда меня что-то сдерживает, ограничивает.

– Как я хочу чтобы ты пригласила меня к себе домой. Я так хочу почувствовать себя свободным, – мужчина еще оставался на грани приличия.

– Ты еще и придурок, – поставила диагноз Анастасия.

Страхи от встречи со злой собакой прошли, но возбуждение осталось. Анастасия Павловна испытывала острую признательность к спутнику, что было ей несвойственно. А может быть это уже была не только признательность. Ведь если приглядеться мужчина был себе даже очень ничего. Галантный, обходительный и даже надежный защитник. Женщина с интересом посмотрела на спутника. Он не отвел взгляда, они невольно потянулись друг к другу. Тут зазвучало танго и они не сговариваясь закружились в танце. Она позволила партнеру прижать себя более смело и даже сама положила руку ему на затылок. Жаркое мужское дыхание возле аккуратного ушка, возбуждало женщину. Этого давно с ней не случалось. Партнерша, склонилась к его уху и дала волю женскому любопытству.

– Ты разбудил мое любопытство, а для женщины нет большего удовольствия, чем удовлетворить свое любопытство. Скажи, ты действительно спонсировал приезд Ванессы Оуэ?

– Да будет Вам, Анастасия Павловна. Здесь нет никакой загадки, – Алексей поплотнее притянул к себе округлую фигуру и не встретил сопротивления. – Моего меценатства может хватить лишь на пару билетов в партер.

– Но ты с ней встречался после выступления?

– Я помогал осветителям. После выступления Ванесса была в ярости от холода и сквозняков на сцене. А особенно от того что ее плед в который она куталась в перерывах и который она оставила перед выходом на сцену на рояле, банально сперли. Это был подарок от поклонников из Аргентины, чистая шерсть альпака. Она так привыкла к нему за три года. Она негодовала. Да к тому же не оказалось ее любимой марки воды без газа, а была только кислая отечественная газированная минералка в большой пластиковой бутылке. Толстый потный администратор что-то лопотал об извинениях по-русски, так как не знал английского. А она уже вошла в роль и, как творческую личность, остановить ее было не возможно.

– А автограф?

– Я вспомнил, что в углу за кулисой уже год пылится стопка книг, которые вынесли из кабинета завлита на время ремонта и забыли. Там был томик Кобо Абэ из серии «Мастера современной прозы». Я его достал и действительно стал ей говорить о его вкладе в литературу, о ее вкладе в музыку.

– Ты знаешь английский?

– Так, был на курсах. Но хуже чем немецкий. Она так расчувствовалась. Оказалось, что это ее чуть ли не дальний родственник, а ее кумир Достоевский. Ну, в общем, все закончилось хорошо. За улаживание международного конфликта администратор нам вечером бутылку коньяка презентовал.

Алексей так увлекся, что не заметил как Анастасия в задумчивости сначала убрала руку с его затылка, а затем и вовсе отстранилась. Возбуждение понемногу улеглось, действие шампанского заканчивалось и она опять входила в роль холодной расчетливой женщины.

– Я так понимаю и в комсомол ты не вступал.

– Почему. Вступал, только в Ленинском райкоме. А в Кировском я частенько бывал.

Анастасия Павловна отвела в сторону глаза.

– А работаешь ты кем? – в её голосе появилась холодная напряженность, как в начале их знакомства.

– Пока работаю электриком в филармонии. Но надеюсь найти работу получше.

– И какова сейчас зарплата электрика?

Алексей оглянулся по сторонам, склонился над её ушком и зашептал.

– Это за неделю? – удивленно спросила женщина.

– Нет, за месяц.

– Понятно. А живешь ты где?

– Пока снимаю угол, – увидев что партнерша перестала танцевать, тихо добавил: – У моей мамы есть квартира. 42 квадратных метров. На третьем этаже, с балконом. – Алексей чувствовал, что теряет ее как женщину. Но ничего сделать не мог. Он понял, что его акции на этом рынке сильно упали. На продолжение отношений можно не рассчитывать.

– Пошли выпьем.

Анастасия Павловна привыкла переживать неудачи, поэтому внешне ее поведение не изменилось. Алексей услужливо помог ей занять место за столом.

– Шампанское, вино?

– Коньяк, – кратко распорядилась женщина и молча выпила полную рюмку. Мужчина, на всякий случай, её поддержал.

– Анастасия Павловна, а у Вас семья есть?

– Зачем это тебе, – резко спросила женщина.

– Хотел узнать. Может я могу чем-нибудь помочь.

– Ты себе сначала лучше помоги. Психолог. – На женщину накатывало раздражение. Но она не могла понять от чего она бесится. Кто в этом виноват – он или она сама. Ее тянуло к этому мужчине, но он не соответствовал главному критерию – обеспеченности. Настя сама выросла в нужде. Лишения закалили ее характер, но еще в юности она поклялась себе, что свяжет свою судьбу только с человеком, который обеспечит ей безбедную, состоятельную, обеспеченную жизнь. Все остальное – возраст, мужское обаяние, наличие вредных привычек – вторично. Это правило ставило крест на Алексе. Но она помнила его крепкие руки, в которых вдруг она почувствовала себя защищенной. Ей так хотелось назвать его Лешенькой. Эмоции, желание рвались наружу, а она, по привычке, загоняла их внутрь. Борьба это всегда насилие, порождающее жестокость.

Алексея тоже захлестнула обида. Он перед ней раскрылся, хотел быть честен и откровенен во всем. Вот и получил по больному месту

– Когда я могу вернуть Вам вещи?

– Налей ещё. Это тебе гуманитарная помощь. Только носи аккуратно – может быть ещё сыну донашивать придется. Она не чокаясь выпила.

– У меня нет сына.

– Какая разница. У тебя ничего нет. Проводи меня до машины. – Это был уже приказ.

Алексей помог ей встать, сопроводил до поджидавшего такси. Открыл дверь, помог усесться, аккуратно захлопнул дверь и стал обходить автомобиль, чтобы сесть с другой стороны. В это время машина резко набрала скорость. Алексей сначала ошарашено смотрел ей вслед, как будто надеясь что за ним вернутся. Затем достал из кармана деньги, пересчитал, вздохнул, снял галстук и, засунув руки глубоко в карманы, пошел по дороге в сторону огней ночного города. Стояла лунная спокойная ночь. Над дорогой во мраке ночи мерцают огни пригорода. На бархатно-черном необъятном небе трепетно сияют крупные звезды. Прекрасное небо, чья красота такая манящая и холодная.

До дома Алексей добрался только ранним-ранним утром. Можно было поголосовать на дороге, но он решил весь путь пройти пешком. Погода была тихая, теплая. А звезды за городом оказываются такие большие. Большие и вечные. Под ними чувствуешь себя совсем букашкой. А какие у букашки могут быть эмоции? Правильно, никаких. Поэтому злость, благодаря осознанию своего места во Вселенной и накатывающей от длительного перехода усталости, прошла. Но горечь обиды осталась. Сначала Алексей во всем винил самого себя – так было проще и привычней. Но, по счастью, психика устроена таким образом, что человек не может длительное время винить самого себя. Иначе чувство вины либо загонит тебя «в петлю», либо пробьет организм на сердечнососудистые, нервные и другие заболевания. Чувство самосохранения всегда ищет на кого свалить «вину». Наиболее ярко это проявляется у детей. Ясно же написано в дневнике «2 за невыполненное домашнее задание». Но он же не виноват, потому что учительница не должна была спрашивать, так как он уже позавчера отвечал, потому что сосед вовремя не подсказал, потому что перепутал и неправильно записал задание и так далее. Короче, все бабы дуры.

Когда Алексей переступил порог квартиры, выяснилось, что и ее хозяин не спал.

– Ты чего не спишь? – удивился поздний гость.

– У меня завтра библиотечный день, – хмуро пояснил хозяин.

Володя вместе с Алексеем вместе учились на физфаке университета. Но больше всего его манила философия. Со второго курса он посещал философский студенческий кружок, выступал на научных конференциях, писал статьи в межвузовские сборники. Завкафедрой, Валентина Николаевна, благоволила к нему даже больше, чем к студентам профильного истфака. Они четко делились на 2 касты – будущие функционеры-карьеристы либо странные зацикленные на чем-то своем ребята, подменяющие серьезную науку философию пустой болтовней. Зато физфак давал системность в знаниях, что качественно выделяло Владимира перед профильными конкурентами. Уже на 3 курсе кроме как о поступлении в аспирантуру при кафедре философии Володя думать ни о чем не мог. В итоге в аспирантуру он поступил, диссертацию защитил, место старшего преподавателя получил. И в придачу очень скромненькую зарплату.

Время от времени преподаватели могли брать так называемый «библиотечный» день для того чтобы, соответственно, ходить в библиотеку и углублять свои научные знания. Но человек это не бездушный комп, у него есть и личные дела. Пока Маринка, жена Володьки, не уехала за длинным рублем в Москву, это был день Больших Покупок или день Большой Уборки. Теперь это был день большой Пьянки. Несмотря на незначительность финансового положения преподавателя, выпивка в доме была всегда. Студенты существа ушлые и наблюдательные. Заметив, что препод в сессию стесняется брать деньги, часто несли подарки в виде спиртного. А те кто из районов области снабжали домашними заготовками. Солености, варенье, мед, копчености. Ну, скажите, что делать если в доме скопилась выпивка и закуска? Выручить мог только «библиотечный» день.

Оценив новый дорогой, с их бюджетнической точки зрения, костюм, новую сорочку и обувь, Володя хмыкнул и лишь спросил:

– Ну что, продался?

– А ты сам бы купился? – тут же отреагировал жилец.

– Ладно, пошли на кухню. Там все готово.

– Повод есть?

– Жена звонила из Москвы.

Алексей быстренько переоделся и пришел на кухню. На столе были представлены «дары волхвов». Сегодня это был дагестанский коньяк, якобы, 5 звездочек, соленые огурцы, копченый подлещик. Вовка толком не умел готовить, поэтому картошку он отварил, а не пожарил. У них обоих накануне произошли нервотрепательные события, но Алексей за счет ночного променада по загородной трассе уже успокоился, а хозяин квартиры еще кипел. После первой дозы Алексей поинтересовался:

– Так кто кому звонил?

Он знал, что когда человек переполнен эмоциями, разум у него отключается. Ждать от него связного текста, четкой аргументации не следует. Пока эмоции бесчинствуют в голове, логика прячется под лавку. Поэтому общение надо начинать с простых несложных вопросов.

– Она сама позвонила. Знаешь для чего? – и без паузы сам же и ответил – Чтобы предупредить что через две недели она поедет в Польшу для переговоров с партнерами.

– Ну и хорошо. Растет человек.

– Это у меня растут рога. Потому что едет она со своим шефом.

– Стоп. Не надо ненаучной фантастики. Это только твои предположения.

– Да я давно почувствовал что у Маринки в Москве есть хахаль. А может и не один.

Опровергнуть это сидя за столом на кухне было невозможно. Можно было только смягчить подозрения и обиженное самолюбие. Как известно лучший размягчитель это крепкий напиток. Алексей плеснул коньяк по замечательным граненым стопочкам.

– Чтоб им в Москве пусто было.

– Давай.

Убеждать сейчас Владимира, что его жена верна и непорочна – это значит спровоцировать его чувство противоречия на поиск новых доказательств падения Маринки. И, возражая Алексею, убеждать он будет, по сути дела, прежде всего себя самого. Чем усугубит свою боль и драму. А драмы нам сейчас не нужны, у нас своих хватает.

– Знаешь, Вовчик, так, наверное бы поступил ты. Это ты бы ушел «налево», а Марина она не такая. Не суди ее по себе.

– Хорошо по себе не буду. Давай судить по тебе, – Вовка слегка побледнел от выпитого. Когда он нервничает, то постоянно поправляет волосы, поэтому голова у него взъерошена. Алексей сразу почувствовал себя неуютно. Обсуждать взаимоотношения Владимира и Марины он еще мог, но поднимать тему самого Алексея и Марины ему категорически не хотелось. Но пуля просвистела мимо.

– Вот ты был в бизнесе, – продолжил Вовка, – у Вас со Светкой был свой магазин. Скажи мне – ты к продавщицам приставал?

– No comment.

– Ага, стыдно! Значит было. Так и ее шеф наверняка приставал.

Сосед снова наполнил стаканчики и положил себе закуски. Обмусоливать тему взаимоотношений мужчины и женщины под коньяк можно было бесконечно.

– Кроме подозрений что еще у тебя есть?

– Знаки, – тут же ответил хозяин.

– Какие знаки? – Алексей замер со стаканом в руке.

– Знаки судьбы. Не смейся это все серьезно.

Алексей понял, что сейчас друга понесет, поэтому предложил:

– За знаки.

Они выпили и Владимир тут же продолжил.

– Понимаешь, я верю в судьбу. Верю в то, что она подает человеку знаки. Либо предостерегающие, либо подталкивающие.

– Пресловутая черная кошка, которая перебежала дорогу.

– Может быть и кошка, может быть и неожиданно порвавшиеся шнурки.

– Да я каждый день могу найти таких знаков бог знает сколько. И что верить во внезапно начавшийся дождь или заколовший бок? – не сдавался Алексей.

– Если на это постоянно обращать внимание, то это квалифицируется как синдром навязчивости и является устойчивым признаком шизофрении, – согласился философ. – Я надеюсь ты окна в домах, мимо которых ходите еще не считаешь?

– Да как тебе сказать, – Алексей задумался.

– Ну вот. А я говорю о судьбе. Знаешь, в любой серьезной религии верующие идут молиться в определенное место и даже в определенное время. Утренний намаз на молельном коврике, оборотившись в сторону Мекки или вечерняя молитва перед иконой Николая Чудотворца в красном углу. Не бывает так, что человек ни с того ни с сего решит – дай ка я сейчас помолюсь и попрошу чего-нибудь. Так и здесь. Если Вы сосредоточены, глубоко погружены в существенную проблему, которая для Вас очень значима. Ваше Будущее от этого зависит. То Вам может быть дан Знак. Это не проблема выбора – какую майку мне сегодня одеть.

– Понимаю. To be, or not to be: that is the question

– Конечно. Но чаще бывает так, что судьба постучалась человеку в дверь, а он ушел в ларек за сигаретами, – с жаром продолжал излагать кандидат философских наук.

– То есть, счастливчик – это тот кто умеет правильно понимать знаки судьбы, им следовать и быть за это вознагражденным?

– Нет. Судьба не вознаграждает. Она ведет человека к своему предназначению.

– Предназначенному для него?

– Не совсем. К предназначению судьбы. А человек на этом пути только один из шагов.

Хмель брал своё, рассуждать на эту тему можно было легко и бесконечно, но Алексей всегда стремился к конкретике.

– Так чего ты ждешь, реально. Поедешь в Москву искать следы измены жены или начнешь уравнивать счет? Благо студентки есть, не дай бог.

– Теперь должен появиться выход из этой ситуации. Это может быть случайная встреча или… Ну, не знаю. Может быть звонок.

– С небес – Алексея просто распирал сарказм, но он сдерживался из последних сил чтобы не обидеть друга.

– Нет. В дверь или телефонный.

Товарищ молча разлил коньяк по стопкам и сказал тост.

– Пусть сбудутся наши желания.

Они выпили. И тут зазвонил телефон. Алексей замер даже не успев поставить посуду на стол. Владимир, совершенно спокойно, на правах хозяина поднял трубку.

– Алло.

Друг весь обратился в слух, но разобрал только то, что голос был женский.

– Да, это я, – ответил Владимир. Какое-то время он молча слушал, потом сказал:

– Да, знаю где это. Минут через 30—40 буду, – и повесил трубку.

– Что, Вова? – неутерпел Алексей.

– Надо ехать.

– Куда? Ночь на дворе. Объясни в чем дело, кто это звонил? Я надеюсь не Марина из Москвы?

– Нет. Незнакомая девушка. Это то о чем я тебе только что говорил.

– Я тебя убью. Что конкретно? – взвился собеседник.

Зашнуровывая кроссовки Владимир стал рассказывать.

– Как я понял, две девушки решили сыграть с судьбой в рулетку. По очереди набирают первый попавшийся номер из телефонного справочника и просят позвать – называют первое попавшееся мужское имя. Если не совпадает, то извиняются.

– А если совпадает? – у Алексея пересохло во рту.

– То проигравшая должна пригласить мужчину в гости и провести с ним ночь. Нина, так она представилась, попросила позвать Владимира.

– И ты собираешься к ней ехать?

– Да. Это недалеко, девятиэтажка на Шелковичной.

– Володь, может лучше со студентками замутить, – почти умолял Алексей. – Или, как вариант, в ларек за сигаретами сходишь.

Весна плавно готовилась обернуться летом. Точно так же как прошлый век совсем недавно обернулся новым двадцатым веком. Солнце припекало все сильнее. Может быть поэтому двое мужчин расположились попить кофе на улице под зонтом, а не в помещении известного во всей Вене кафе «Ландтманн». А может и потому что старший из мужчин, благообразный джентльмен с ухоженной бородкой и в отлично сшитом франтоватом сюртуке, постоянно курил сигары. Его визави был очевидно либо студентом старших курсов, либо уже бакалавром, но точно ассистентом старшего товарища, так как ловил с восхищением каждое его слово.

– Я Вам так благодарен, господин профессор, что Вы пригласили меня на чашечку кофе. Но почему меня, господин Фрейд.

Доктор Фрейд неспеша раскурил сигару.

– Видите ли, Генрих, мой издатель заказал рукопись. Популярность моих публичных лекций не дает ему покоя. И он упросил меня написать для моих почитателей книгу. Не монографию для ученых мужей, а именно лекции для публики. Вы Генрих, как мой ученик, присутствовали почти на всех моих последних выступлениях, сидели среди слушателей и представляете что более всего их заинтересовало.

– Да, почти на всех, господин профессор, – заверил юноша.

Выпустив очередной клуб дыма, основатель психоанализа кивнул и продолжил:

– К тому же, я считаю, что из всех моих учеников, Вы отличаетесь системностью мышления и очень удачно формулируете мои умозаключения. Именно поэтому выбор пал на Вас. Я надеюсь, что в ходе нашего с Вами обсуждения мне лучше удается развить свои предположения, находить аргументы, излагать свое понимание психических проявлений. – Метр пригубил чашку ароматного кофе. – Чем если бы это было в тиши кабинета над чистым листом бумаги.

– То есть Вы хотите сказать, что это одна из фобий – боязнь чистого листа? – решил блеснуть польщенный помощник.

– Очень интересное наблюдение, юноша. Боязнь чистого листа. – Метр пожевал кончик сигары. – Боязнь чистого листа. Боязнь начать что-то новое. Очень интересно. Ведь кто-то боится так, что даже и не начнет. Кстати, профессор Шарко как-то говорил мне, что ему очень трудно начинать писать новую статью, аж пальцы скрючивались на правой руке. Приходилось делать массаж или даже готовить теплые ванны для руки.

– Неужели это знаменитый профессор Шарко из клиники нервных болезней в Сальпетриере? – восхитился юноша.

– Да, коллега. Но об этом позже. Генрих расскажите мне о контингенте, который ходит на мой публичные выступления.

– В основном это, конечно, это состоятельные люди. Не каждый может себе позволить билет на лекцию за 15 крон. Это образованная публика, среднего возраста. Преимущественно женщины.

– Как так? Мне казалось, что в зале больше мужчин.

– Да, но привели их туда как раз женщины. На публичную лекцию, где в том числе обсуждаются вопросы пола, неприлично ходить одиноким дамам. Общественное мнение знаете ли…

– Хм. Очень ценное наблюдение.

– Поверьте мне, профессор, дамы буквально тащат своих спутников на Ваши выступления.

– Так вот от кого скептические реплики на моих выступлениях. Браво Генрих. А как Вы думаете, почему женщин так интересует мой психоанализ?

– Ну, может быть они от природы любопытны, – сделал неуверенное предположение юный ученый.

– Они более тревожны, – Фрейд стряхнул пепел в фарфоровую пепельницу. – У женщин повышен порог восприятия, поэтому они более чувствительны. И как следствие более тревожны.

– Я понял, профессор, – юноша от возбуждения заерзал на стуле. – Когда мы с матушкой отправляемся за покупками, я запираю дверь и поворачивая ключ, громко считаю обороты «Раз, два». Матушка все равно отодвигает меня в сторону и дергает за ручку «Дай я проверю».

– Именно. Вот это и есть проявление внутренней имманентной тревожности у женщин. А что будет если мы усугубим ситуацию. Вы не просто ушли на пару часов из дома, а уехали, например, на воды подлечиться.

– В Баден-Баден, – подхватил ученик. – На месяц. И матушка не проверила закрыл ли я дверь.

– Да. И дома осталась часть ваших сбережений и фамильных драгоценностей.

– О, матушка вся изведется. О каком лечении тогда может идти речь. Однозначно это будет предпосылка классической истерии.

– Я бы назвал это неврозом. Что бы Вы порекомендовали, Генрих?

– Сильное успокоительное? – предположил собеседник.

– Но причина этим не устраняется, источник раздражения продолжает существовать. Так во что это выльется?